Двойник короля 12

Глава 12

— Не понял… — повторил я, надавливая залараком чуть сильнее.

— В этом теле его больше нет! — проглотил дядя Стёпа, сжимая зубы.

Пот выступил на лбу рыженького крупными каплями. Я заметил через зрение паучка, как его кадык дёрнулся, когда он сглотнул. Моя рука, держащая заларак, не дрогнула — я выжидал.

— Слушаю очень внимательно, — произнёс, продолжая надавливать.

Минуты шли одна за другой. Дядя Стёпа рассказывал, глотая слова, иногда морщась и закрывая глаза от боли. Он знал: я всё равно узнаю правду.

Чёрная спица в моей руке едва заметно вибрировала, жадно вытягивая крохи энергии. Не ради убийства, но достаточно, чтобы сломить сопротивление.

Через пять минут я отпустил рыженького и уселся на стул. Потёр лицо ладонями, словно мог стереть с него прилипшую усталость. В голове не укладывалось. Лампа, твою ж… Пацан решил перескочить ранг, копил кристаллы тайком ото всех, будто скупой рыцарь из легенд. Создал зелье и даже артефакт, со слов дяди Стёпы.

— Я его предупреждал, — голос старика в теле мальчишки звучал надломлено, — что нельзя так торопиться с рангами. Писал ему записки, пока управлял телом, но он упёрся как баран.

Я огляделся через зрение паучка. Комната рыженького — творческий хаос: баночки, колбы, свитки с формулами. И везде следы спешки, судорожных попыток достичь невозможного.

— Восьмой ранг, — покачал головой. — Со своим-то пятым решил сразу на восьмой. Самоубийца!

— Почти угадал, — хмыкнул дядя Стёпа, слабо улыбаясь. — На седьмой целился сначала, а там и до восьмого рукой подать.

Рыженький мечтал стать сильным магом, защитником, и всё из-за девушки. Евдокия — кажется, так звали ту, кто вскружила голову парню. Настолько, что он пошёл против всех законов магии.

— Я занял тело, когда пацан был на полу, — продолжил алхимик. — Он харкал кровью, источник рвался на части. Вокруг половина зелья разлита, артефакт активирован… — старик покачал головой. — Если бы не я, мальчишки бы уже не было. Выгорел бы к чертям собачьим.

— А что за артефакт? — спросил его, склонив голову.

— Хитрая штука. Кристалл, обёрнутый в плоть морозного паука. Должен был стабилизировать источник во время трансформации, но не хватило силы и умения. Пацан нахватался верхушек, — дядя Стёпа сплюнул. — О последствиях не думал.

Я мысленно выругался. Талантливый мальчишка, ценный алхимик для рода, но безрассудный. Мог бы совсем сгинуть. И всё ради чего? Чтобы впечатлить девчонку?

— А Ольга? — уточнил, вспомнив, что именно она обнаружила неладное.

— Дура эта… — мучился алхимик от боли. — Рукожопая малолетка, выгнать меня из тела залараком — это же нужно было придумать. Моя душа привязана к телу пацана и его источнику. Что она могла? Просто совпало то, что натворил мальчишка, и её самоделка.

Я остановил действие клятвы, и тело рыженького расползлось по полу, как тряпичная кукла. Молодость, помноженная на чувства, и вот результат. Человек поставил на кон всё ради мимолётного увлечения.

— Он… — начал я.

— Я кое-как смог защитить его душу, — дядя Стёпа поднялся, опираясь о стену.

Движения его выглядели неуклюжими, словно старик в теле Лампы управлял сложным механизмом, не зная всех рычагов.

— Привязал её к одному артефакту, но это ненадолго. Если пацана не запихнуть обратно, то уйдёт на перерождение… А вместе с ним и я.

Оказалось, что дядю Стёпу нужно переместить из тела, когда в нём есть Лампа. А то, что произошло, — крайний случай. Мальчишка сам себя выдавил, пытаясь провести ритуал, а старый алхимик удержал обоих на краю гибели.

— Кто-нибудь! — позвал я.

Тут же открыли дверь. Судя по шагам, служанка.

— Позовите мне Медведя, — приказал я, не оборачиваясь.

— Чуть не сдох… — выплюнул кровь рыженький, а точнее, дядя Стёпа в его теле. — Сука, только ты, Магинский, мог придумать заставить выйти меня из сна таким способом…

Я невольно улыбнулся.

— Как его вернуть в тело? — спросил, возвращаясь к главному.

— Нам нужен ритуал. Сложный, опасный и… — алхимик сел на кровать. Матрас прогнулся под его весом, хотя тело рыженького не назовёшь тяжёлым. — Твою ж… Ты слепой!

Я дёрнул головой, услышав изменение в его тоне. От сарказма и усталости не осталось и следа, теперь голос звучал встревоженно, с профессиональным интересом.

— Дальше что? — повернулся на звук.

— Усилитель магии нам требуется, — продолжил он. — Я сейчас не потяну такое, — хмыкнул мужик, а затем его голос изменился, стал серьёзнее. — Как тебя ослепили? А… Понятно. Грязная кровь? Хитрые ублюдки, смешали же две магии! Хоть у тебя и иммунитет ко многим ядам, но тут другое.

Я почувствовал его прикосновения — сухие пальцы старика в теле мальчишки. Они скользили по моему лицу, изучая повреждения. Дядя Стёпа не церемонился: крутил голову и выпускал магию, изучая.

— Да уж, — фыркнул он. — Целились в мозг. Если бы попали, уже бы трупом был. А так всего лишь ослеп навсегда.

Слова прозвучали настолько обыденно, словно речь шла о сломанном ногте или разбитой чашке. Вот она, профессиональная деформация — алхимик привык относиться к телу, как к материалу для работы.

— Как мне вернуть зрение? — задал вопрос, ради которого пришёл.

— Новое тело… — улыбнулся дядя Стёпа. Я услышал в его голосе усмешку. — Но знаю, что не вариант. Операция нужна — пересадить тебе новые зенки. Рискованно, конечно, но другого способа нет.

Мы обсудили детали. Под клятвой он заверил меня, что только так можно вернуть умение видеть. Человеческий глаз не подойдёт — слишком сложная структура, слишком много магии в моём теле. Нужно что-то другое, что-то… необычное.

Старик продолжил осмотр, его пальцы добрались до моей груди, где кожа соединилась со шкурой степного ползуна. И тут алхимик застыл. Даже через паучье зрение я заметил, как изменилось его лицо: глаза расширились, рот приоткрылся. А потом… Он заплакал. Вот прям как дитя разрыдался, упал на колени.

— Невозможно… — шептал алхимик, гладя мою кожу. — Невозможно… Слияние с монстром! Получилось!

Он молился, кланялся. Я, по его словам, сделал невероятное. Оказалось, что почти пятьдесят лет дядя Стёпа пытался пересадить себе какие-то части тварей, чтобы жить вечно, но не получалось. А у меня вышло.

— Как? — спрашивал он, хватаясь за мои руки. — Как ты это сделал? Какое зелье? Какой ритуал?

Я не отвечал. Не хотел разочаровывать старика тем, что никакого особого ритуала не было. Просто выживание, адаптация, удача.

На самом деле мне нужно очень подробно пообщаться с алхимиком. Показать ему всех монстров и узнать, что из них можно сделать. Уточнить про особенности тварей, если он в курсе. Мой непослушный заларак, слизь затылочника, степные ползуны и песчаные змеи… Столько всего… Но сначала — глаза.

Дядя Стёпа начал пытаться ранить меня ножом, который вытащил откуда-то из складок одежды. Я позволил ему это. Лезвие скользнуло по коже, не оставив следа, — магия степного ползуна защищала. Старик выругался, попробовал снова — сильнее, резче, и опять ничего. Только тихий скрежет, словно металл по камню.

— Трансмутация, — выдохнул он. — Ты создал живую броню… Или она создала тебя?

Дядя Стёпа продолжал бормотать теории, как у меня могло это получиться. Зачем-то кланялся в ноги, называя лучшим алхимиком в мире. Я не реагировал. Поверь, старик, я не лучший алхимик. Просто человек, который смог адаптироваться и выжить. И цена у этого была немаленькая.

— Господин! — заглянул в дверь Медведь, прервав поток восхищения дяди Стёпы.

— Найди Евдокию, — повернулся я на звук. — Девушку Лампы. Отведи её к нам в подвал, придумай что-нибудь, мол, для безопасности, и запри там.

— Павел Александрович? — замялся мужик. Чувствовалось, что он не понимает, зачем это.

— Выполняй, — махнул рукой.

Медведь не задавал лишних вопросов. Хлопнула дверь — значит, ушёл выполнять. Я снова повернулся к дяде Стёпе, который уже успокоился и начал мыслить яснее.

— Пойдём в лабораторию, — взял меня под локоть алхимик. — И девчонку свою из подвала забирай. Не нужно так смотреть! Ой, прости! Ха-ха-ха! — рассмеялся старик. — Я почувствовал усилителя и то, как она тренируется. Сильная девочка, умеет не только давать, но и забирать.

— Иди готовься, — кивнул ему. — А я пока спущусь к нашей гостье.

Рыженький вышел, и я остался один. Медленно выдохнул.

Позвал слуг, и меня повели в подвал. Крики по дому продолжали разноситься, как и звуки борьбы. Похоже, жёны и Изольда всё ещё выясняли отношения. Боюсь представить, что осталось от моего кабинета. И от Жоры, если он всё ещё жив.

А ведь я даже не выпустил Лахтину, которая начнёт говорить про свадьбу. И Фирату с Таримом. Так что пусть пока занимаются, потом удивлю их ещё раз.

Спустился вниз. Паучок следовал за мной по стене. Я экономил нашу с ним связь, чтобы иметь хоть какое-то зрение.

Воздух в подвале был прохладным, с лёгким запахом сырости. Пахло свежим бельём — чистые простыни, недавно высушенные на солнце, аромат чистоты. Звук моих шагов эхом отражался от каменных стен.

— Вот сюда, господин, — произнесла служанка, останавливаясь.

Открыли дверь, и я зашёл. Комната в подвале, где держали Александру, оказалась небольшой, но уютной. Подключился к зрению паучка и увидел кровать с мягким матрасом, стол, стул, комод. На полу — ковёр, приглушающий звуки шагов. Лампа давала тёплый, желтоватый свет. На столе лежали книги, чернильница, перо. Аскетично, но не похоже на темницу.

Саша сидела на кровати. При моём появлении она дёрнулась, но тут же взяла себя в руки. Пальцы нервно теребили край простого серого платья. Волосы убраны назад, открывая лицо — молодое, со следами усталости, но всё равно привлекательное.

— Господин? — её голос прозвучал тихо, почти испуганно. — Это вы… Я так ждала вашего возвращения!

Она вскочила, словно хотела подбежать, но остановилась, не решаясь. Глаза метнулись к моему лицу, задержались на повреждениях, потом опустились к полу.

Я разместил паучка в углу комнаты, чтобы он мог охватить всё помещение своим зрением. Сел на стул напротив девушки.

— Как ты здесь? — спросил, стараясь, чтобы голос звучал мягко. — Всё ли в порядке? Тебя хорошо кормят?

— Да, господин, — кивнула она, не поднимая глаз. — Все очень заботливые, особенно слуга Георгий. И ваши жёны… — тут Саша запнулась, словно не зная, что сказать дальше.

— Что-то не так с моими жёнами? — я чуть наклонил голову, делая вид, будто пристально смотрю на неё.

— Нет-нет, — девушка замотала головой. — Они… очень внимательны. Просто я… Я ничего не помню. Только благодаря вам и заботе вашего рода мне стало лучше.

Она прижала руки к груди, словно в молитве, но что-то в этом жесте казалось… неестественным, отрепетированным.

Через паучье зрение я внимательно наблюдал за её движениями, за мельчайшими деталями поведения. Глаза бегали слишком часто, пальцы сжимали ткань платья, но не от страха — скорее, от нетерпения. Спина прямая, хотя человек в состоянии растерянности обычно сутулится.

И тут её взгляд снова скользнул по моему лицу, задержался на глазах. Она чуть наклонила голову, словно что-то обдумывая. На долю секунды, всего на мгновение на её губах мелькнула хищная улыбка. Но тут же исчезла, сменившись выражением заботы и сочувствия. Она поняла. Поняла, что я ослеп.

Я хмыкнул, но сделал вид, будто не заметил этой перемены. Продолжил разговор, словно ничего не произошло.

— Рад, что тебе здесь комфортно, — сказал девушке. — Сашенька, мне потребуется твоя помощь. Сможешь ли ты?..

— Конечно, господин, — в её голосе появились медовые нотки. — Всё, что захотите.

И снова эта улыбка — хищная, довольная. Теперь Александра уже не пыталась её скрыть. Решила, что слепой всё равно не увидит.

— Тогда пойдём со мной, — я встал и протянул руку.

Она подошла, чуть помедлив, словно боялась, что я могу её схватить. Коснулась моей ладони своими тонкими пальцами — осторожно, будто опасалась обжечься. Я позволил ей вести меня, хотя через паучка прекрасно видел дорогу.

Мы вышли из подвала, и к нам присоединились слуги. Двинулись по особняку. Я делал вид, что с трудом ориентируюсь, позволял Саше придерживать меня под локоть. Она вела аккуратно, предупреждая о ступеньках, о поворотах, о порогах. Идеальная помощница для слепого — слишком идеальная, слишком внимательная. Девушка с потерей памяти не знала бы, как вести незрячего, не догадалась бы предупреждать о каждом препятствии. Это знание от опыта, от обучения, от жизни рядом со слепым Жмелевским.

Я улыбнулся про себя: «Саша вернула память! И теперь притворяется, играет роль. Зачем? Выжидает момент? Пытается выбраться? Или… работает на старого хозяина?»

Мы вышли на улицу. Свежий воздух ударил в лицо — запах хвои, влажной земли, дыма от костров охраны. Саша крепче сжала мою руку.

— Осторожнее, господин, — произнесла она с заботой в голосе. — Тут небольшой уклон.

Я позволил ей вести меня по территории. А сам через паучка наблюдал за изменениями, произошедшими в моё отсутствие. Витас не зря получал деньги — всё выглядело более укреплённым, более организованным: новые постройки, новые оборонительные сооружения.

Мы направлялись к нашей стратегической части рода. Лаборатория алхимиков — большое просторное помещение из камня и дерева, расположенное в стороне от основных зданий. Саша вела меня прямо к нему.

— Куда мы идём, господин? — спросила она, когда здание показалось впереди.

— К алхимикам, — ответил я коротко. — Есть дело.

Девушка напряглась. На мгновение её шаг сбился с ритма, дыхание участилось. Но она взяла себя в руки и продолжила вести меня, словно ничего не произошло.

Вот так, Сашенька. Не хочешь к алхимикам? Боишься, что они что-нибудь обнаружат? Но выбора у тебя нет. Пойдёшь туда, куда я скажу.

Мы подошли к лаборатории. Строение впечатляло — двухэтажное, с высокими окнами и дымоходами. Саша помогла мне подняться по ступеням, а слуги открыли массивные деревянные двери. Нас встретил запах трав, спирта, мяты и чего-то горького, похожего на серу и древесную смолу. В воздухе висела взвесь — мельчайшие частицы пыли и порошков, придающие особую плотность.

Через паучье зрение я увидел просторное помещение с высоким потолком, залитое светом из больших окон. Десятки столов, заставленных колбами, ступками, весами и другими инструментами. Каменные столешницы, чтобы выдерживали огонь и агрессивные жидкости. Вдоль стен — стеллажи с книгами, банками, мешочками. В дальнем конце — подобие холодильников. Тел монстров нет, как и частей. Судя по всему, теперь их хранят в другом месте.

А как всё начиналось?.. Улыбнулся. Домик у границы леса, где что-то химичил Лампа, и вот до чего доросли благодаря деньгам и грамотному подходу.

— Господин Магинский! — один из алхимиков поклонился, заметив нас. — Мы так рады вашему возвращению!

— Где Евлампий? — спросил я, не тратя время на любезности.

— В кабинете, — он указал на дверь в глубине зала. — Ждёт вас.

Я кивнул Саше, и девушка повела меня между столами. Заметил, как некоторые алхимики прервали работу, чтобы проводить нас взглядами.

Зашли. Кабинет оказался небольшой комнатой с одним окном — более укромное место для деликатных экспериментов. Здесь пахло иначе — сушёными травами, чернилами, пергаментом.

Рыженький — вернее, дядя Стёпа в его теле — колдовал над столом. Он обернулся, услышав наши шаги.

— А, пришли, — кивнул, оглядывая Сашу с головы до ног. — Ничего такая девка.

Девушка напряглась под его взглядом. Через паучка я видел, как она отстранилась от меня на полшага, готовая бежать, если понадобится.

— Выйди, пожалуйста, — попросил её. — Нам с алхимиком нужно поговорить.

Она помедлила секунду, затем отпустила мою руку и покинула комнату, аккуратно прикрыв за собой дверь. Дядя Стёпа проводил её взглядом, цокнув языком.

— Отдашь мне? — произнёс он с усмешкой. — Такая цыпочка, пусичка, лапочка. Вот бы я с ней… Столько разных экспериментов поставил…

— Губу закатай, — резко ответил я. — Что ты придумал?

Алхимик подошёл ближе, понизив голос почти до шёпота:

— Самое простое — найти ещё одного переселенца, как ты и я. Но сам понимаешь, что это непросто. Тем более ты… — он замолчал, словно подбирая слова. — Ты маг, который занял это тело, перенёс сюда не только свою душу, но и источник. Плюс твоя кровь, уже начавшаяся модификация тела…

Я чувствовал его горячее дыхание у своего уха. Старик в теле мальчишки был захвачен азартом исследователя. Он видел во мне не калеку, которому нужно помочь, а уникальный экземпляр для изучения.

— У тебя не получится принять обычные человеческие глаза, — закончил он свою мысль. — Отторгнет, и это в лучшем случае. В худшем — сдохнешь.

— Хочешь сказать… — начал я, уже догадываясь.

Алхимик оскалился. Я почувствовал это в его голосе, полном восторга.

— Да, мы используем глаза монстра! С высокой вероятностью они подавят магию крови яда, и ты сможешь вернуть себе зрение. А тело их примет, — он сглотнул от возбуждения. — Особенно если учесть твой… особый случай.

Идея мне не нравилась, совсем не нравилась. Одно дело — кожа степного ползуна, которая слилась со мной в момент крайней опасности, когда выбор был между жизнью и смертью. И совсем другое — сознательно пересадить себе глаза монстра. Чем я буду видеть? Как изменится моё восприятие? Не повлияет ли это на разум? Но выбора нет. Слепым оставаться нельзя. Не сейчас, когда род под угрозой, когда на нас нападают со всех сторон. Чем быстрее я решу эту проблему, тем быстрее перейду к остальным.

Дядя Стёпа прервал мои размышления:

— Слушай, а девочка-то с секретиком, — произнёс он, кивнув в сторону двери. — Ты чувствовал?

Я кивнул.

— Она, как только сюда зашла, попробовала ослабить и тебя, и меня, — продолжил алхимик. — Сделала это достаточно грубо. Видно, что училась сама, но у неё очень хороший потенциал.

— Знаю, — кивнул я снова. — Саша вернула память и подчиняет свою магию. Притворяется, будто всё ещё без воспоминаний.

— И ты её привёл сюда? — усмехнулся дядя Стёпа.

— Она может быть полезна, — ответил я. — Как усилитель.

Алхимик молчал несколько секунд, потом хмыкнул:

— Хитрый ты, Магинский. Используешь её магию, чтобы вернуть зрение, а потом?

— Тебя это не касается, — одёрнул его.

— Вот как? — дядя Стёпа потёр руки, хрустнули суставы. — Что ж, приступим тогда. Медведь твой… У него же человеческие глаза? Они лучше всего подойдут. Давай вытаскивай его. Большая тварь — её ещё убить и разделать надо.

— Нет, — мой голос прозвучал резко, словно удар хлыста.

— Блин, — алхимик почесал затылок. — Тогда какие у нас есть варианты?

Я задумался на мгновение, затем достал из пространственного кольца степного ползуна. Тварь материализовалась посреди кабинета. Уже приготовилась выпустить свой яд, но я тут же отдал мысленный приказ не двигаться.

Реакция дяди Стёпы была показательной. Любой нормальный человек отпрыгнул бы в ужасе, но старый алхимик бросился вперёд, словно увидел самое прекрасное создание в мире. Он начал ощупывать монстра, исследовать, чуть ли не нюхать его кожу. А, нет… Идиот зачем-то лизнул тварь. Ползун застыл, повинуясь моему приказу.

— Так это ж его кожа! — воскликнул дядя Стёпа, ощупывая моё тело и сравнивая с монстром. — Невозможно! Как ты смог её впитать и сделать своей?

Я пожал плечами. Не было смысла объяснять, что выбора не оставалось. Или кожа монстра, или смерть.

Алхимик смотрел то на монстра, то на меня, и его лицо озарила улыбка:

— Слушай, а есть шанс, что эти глаза тебе подойдут, — произнёс он так, словно сделал величайшее открытие. — Сам подумай, в тебе уже есть частичка этого монстра. И высока вероятность, что именно его же часть ты сможешь принять!

— У нас разное зрение, — заметил я.

— Здесь не переживай, — дядя Стёпа отмахнулся. — Сами глаза не потребуется пересаживать полностью. Мне нужно будет перенести некоторые части, и должен пройти процесс слияния. Нам потребуется несколько кристаллов, — он посмотрел с надеждой. — Если слияние произойдёт, то тогда магия монстра просто уничтожит магию крови в твоих глазах. Ты станешь лучше видеть!

Я кивнул, соглашаясь. Звучит логично. И если у меня получилось со шкурой, почему бы не попробовать с глазами?

— Помимо кристаллов, нам потребуется девочка, — добавил дядя Стёпа, посмотрев на дверь. — Будет усиливать процесс слияния. Да так, чтобы ничего не испортила своими попытками магичить против нас.

Пока я размышлял о Саше, о её способностях и мотивах, дядя Стёпа не терял времени. Он умудрился убить степного ползуна, когда я отвлёкся. Причём сделал это весьма необычно — через жабры, о которых я даже не подозревал.

— Они могут жить как в воде, так и под землёй, — пояснил алхимик, заметив моё удивление. — Очень интересная тварь. Хочешь, тебе пересадим жабры?

Я поморщился.

— Ладно, ладно, — хмыкнул дядя Стёпа. — Я слышал о них, но никогда не мог исследовать. У нас они не водятся, а тут такая возможность покопаться в редком экземпляре!

Туша переместилась на стол, и дядя Стёпа начал работать, методично разделывая монстра, извлекая органы, исследуя их структуру. Я решил не смотреть на этот процесс через паучка. Вышел из кабинета и сразу почувствовал присутствие Саши. Она стояла в углу, делая вид, будто изучает полки с ингредиентами. Но её поза выдавала напряжение — готовая к бегству или атаке.

Я подошёл к ней, и девушка подпрыгнула, изображая испуг.

— Господин! — воскликнула она с наигранной робостью. — Вы меня напугали!

Наклонился к ней и произнёс тихо, почти на ухо:

— Я знаю, что ты вернула память.

Сашенька замерла. Я слышал, как бешено застучал пульс на её шее. Она шумно сглотнула, но продолжала играть:

— Что вы, господин, я не…

— Не надо врать, — перебил девушку. — Притворяешься ты неплохо, но не идеально.

Её тело словно окаменело. Дыхание стало прерывистым — страх и ярость боролись внутри, не находя выхода.

— Если бы хотел навредить, — продолжил спокойно, — то уже давно бы это сделал. Я спас тебя тогда, около особняка Жмелевского.

— Вы меня и похитили! — вырвалось у неё. В голосе прорезалась злость. — И делали вид, будто я дура, которая забыла.

— Защищался, — пожал плечами. — Скажи, сколько ты добра мне со своим господином сделала? Имел ли я право избавиться от тебя?

Девушка замерла, обдумывая мои слова. Наконец, произнесла с вызовом:

— Если б я не была вам полезна, то давно бы уже кормила червей. Так, господин?

— Именно, — кивнул в ответ.

— Я не буду вам служить. Ни вам, ни ему! Устала быть игрушкой в чьих-то руках. Я совсем не видела жизни! Меня растили, как верную собаку. Я девушка и заслуживаю нормально жить, — очень эмоционально высказалась Саша.

Засмеялся. Похоже, девчонка не лишена гордости и чувства собственного достоинства. Это хорошо.

— Конечно, — ответил я. — Смотри. Ты можешь уйти после того, как поможешь мне. Дальше занимайся, чем хочешь. Я тебе даже денег дам.

Подошёл к ней вплотную, она задышала чаще. В воздухе повисло напряжение.

— Видишь ли… — продолжил тихо. — Я мог бы тебя сломать, подчинить, заставить, но не буду этого делать. Я не такой, как твой бывший господин — Жмелевский.

Она молчала, переваривая информацию.

— Но вы тоже хотите меня использовать, — наконец произнесла девушка. В её голосе чувствовались усталость и обречённость.

— Хотел попросить об услуге, — поправил я. — Это другое. Давай будем считать, что твоя помощь — цена за то, что я спас тебя и выходил. А после ты можешь быть свободной, идти, куда хочешь.

Я сделал паузу, чтобы слова точно дошли до неё:

— Хочешь — возвращайся к Жмелевскому. Но я обещаю: в следующий раз щадить тебя не буду. Ты умрёшь вместе с ним.

Она снова шумно сглотнула. В её глазах мелькнула тень сомнения, потом — решимость.

— Я согласна, — сказала девушка твёрдо. — Но мне нужны гарантии. Пообещайте, дайте обещание земельного аристократа.

Хмыкнул, подумав: «Умна, не спорю. Знает цену слова».

— Я обещаю тебе, Александра Семёновна Мартынова, — назвал её полным именем, — что после того, как ты мне поможешь, будешь свободна и получишь деньги. Даю тебе слово графа Магинского.

Девушка улыбнулась.

— Хорошо, господин, — кивнула она.

Я понял, что Саша вернула себе память ещё в подвале. Девочка попробовала меня ослабить. Мелкие детали поведения, которые не подделаешь: то, как она автоматически предупреждала меня о препятствиях, словно привыкла водить слепого. И самое главное — её реакция, когда поняла, что я не вижу. Этот хищный блеск в глазах, кратчайшая вспышка торжества.

Вернулись в лабораторию, где степной ползун уже был полностью разделан. Его внутренности разложены по столу — аккуратно, словно экспонаты в музее. Дядя Стёпа колдовал над каким-то органом, который, судя по всему, и есть глаз монстра. Тварь имела два огромных фасеточных глаза, каждый размером с мой кулак.

Саша, увидев это, затряслась. Кожа её побледнела, рот приоткрылся в беззвучном крике.

— Да успокойся ты, — дядя Стёпа обернулся. — Он уже мёртвый, ничего тебе не сделает.

Алхимик спокойно продолжал работать, что-то доставая, вырезая, смешивая с жидкостями из пробирок.

— Ложись, — приказал он мне, указывая на операционный стол, освобождённый от туши монстра.

Я послушно лёг, чувствуя холод металла даже сквозь одежду. Старик полез в какой-то ящик, нашёл несколько кристаллов.

— Это Лампы, — произнёс он, взвешивая их на ладони. — Потом нужно будет вернуть.

Я кивнул. Для безопасности решил не наблюдать через паучка за процедурой, но на крайний случай вытащил ещё несколько многоглазиков из пространственного кольца и разместил их по периметру комнаты.

— Смотри, — начал объяснять дядя Стёпа, — сейчас я тебе кое-что размещу на глаза, потом положим на голову два кристалла. А ты, соплячка, — обратился он к Саше, — в этот момент будешь усиливать мою магию. Поняла?

— Я? Я?.. — судя по звуку, девушка отступила на шаг.

— Кивни, дура, — рыкнул дядя Стёпа.

Похоже, Саша кивнула, раз перестала переспрашивать.

— Дальше всё пойдёт как по маслу, — продолжил алхимик, взяв мою голову в свои ладони. — Если бы тут лежал другой человек, вероятность успеха была бы один процент.

— А у меня? — уточнил я.

— А у тебя, Магинский, у тебя… больше двух! — Рассмеялся дядя Стёпа, словно сказал что-то невероятно весёлое. — Нет, три! — и снова захохотал.

Началась сама процедура. Мне на лицо положили что-то мокрое, скользкое. Пальцами дядя Стёпа раздвинул веки. Я поморщился от прикосновения к повреждённым глазам. И следом алхимик положил какую-то субстанцию прямо на глазные яблоки. Ощущение было странным — не боль, скорее, давление и холод. Затем на виски мне примотали два кристалла. Их энергия начала потихоньку всасываться, наполняя силой. Я почувствовал, как магия высвободилась, направилась в мою голову, в глаза.

— Эй, ты! Давай! — рявкнул алхимик, и тут же воздух задрожал от новой силы.

Магия дяди Стёпы начала увеличиваться, словно поток воды, в который влился горный ручей. Это Саша направляла свою энергию усиления. Странное ощущение — будто смотришь, как два потока сливаются в один — мощный и неукротимый.

Магия проникала в моё тело, в нервы, в мозг. Голову начало греть, словно её опустили в горячую воду. Глаза по-прежнему ничего не видели — ни света, ни пятен, просто чернота.

Жар усиливался. Теперь казалось, будто в глаза капают расплавленный металл. Я сжал зубы, чтобы не застонать. А потом начался настоящий пожар.

— Терпи, — голос дяди Стёпы звучал напряжённо, но уверенно. — Терпи, осталось немного. Я вижу, как ткань начинает проникать.

Глаза горели всё сильнее. Казалось, будто их выжигают изнутри. Магия достигла предела, кристаллы полностью впитались в моё тело, каналы расширились. Теперь вся энергия источника сосредоточилась в голове.

И тут я почувствовал, как что-то изменилось. Энергия с кожи — той самой, что и была шкурой степного ползуна, — тоже потекла к голове. Она смешивалась с магией алхимика, с усилением Саши, с моей собственной, создавая новый, уникальный сплав.

А потом произошла вспышка. Но эта вспышка была не потому, что я начал видеть. Она случилась внутри источника, где образовалась новая ниша. Словно кристалл, который раскололся, обнажив новую грань. Значит, я только что скопировал магию.