Двойник Короля 10

Глава 8

Амбивера тут? Турок? Откуда? Мысли пронеслись в голове, как ураган. Я уставился на мужика. Тот всем своим видом показывал, что принадлежит ордену. Ловушка?..

Я присел на корточки, внимательно разглядывая упавший предмет. В тусклом свете масляной лампы отчётливо виднелся знак — две змеи с единым туловищем, смотрящие в разные стороны. Точно такой же, как на моём кольце. Чёткая гравировка оставляла мало сомнений в подлинности символа.

Аккуратно поднял его, сжал в ладони. Магия… Она пульсировала, откликаясь на прикосновение. Энергетический отпечаток совпадал с тем, что исходил от моего кольца. Значит, это не подделка.

Поморщился. Да меня, похоже, даже здесь не оставят в покое? Загадочные кукловоды из Амбиверы следуют за мной по пятам? Кто за этим стоит? Ростовский или есть ещё «члены»?..

Дал мысленный приказ морозным паучкам убрать лёд. Нити паутины начали таять, освобождая турка. Бедолага дрожал, но не от холода — от перенапряжения и страха. Паутина удерживала его в неестественной позе, и теперь он с видимым облегчением разминал затёкшие мышцы.

Как только турок полностью освободился, молниеносным движением схватил упавший символ, словно опасаясь, что я его присвою. Затем, глядя мне прямо в глаза, протянул небольшое кольцо.

— Две истины, две правды, — произнёс он тихо, с заметным акцентом.

Фраза-пароль, которую я уже слышал от других членов ордена. Показал своё кольцо с таким же символом, подтверждая принадлежность.

— Ага, — кивнул в ответ.

Мы уставились друг на друга, как два волка из разных стай, случайно встретившиеся на нейтральной территории. Недоверие, осторожность, но и взаимное любопытство.

— Как? — задал я первый вопрос. Коротко и по существу.

Турок чуть склонил голову, изучая меня. В его чёрных глазах светился интеллект, несочетавшийся с образом простого охранника.

— Хоть и разные у нас страны, культуры и цели, но мы идём общим путём, — ответил он, выдержав паузу.

Уклончиво. Как типично для членов ордена.

— Как тебя зовут? — уточнил я, решив начать с базовых вещей.

— Зафир, — представился турок. — Магинский, мне огромного труда стоило попасть в охрану бея.

Значит, сюда его внедрили не просто так. Интересно.

— Амбивера есть и у вас? — продолжил задавать вопросы, пытаясь понять масштабы этой организации.

— Она много где есть, в каждой стране — свой мастер, который управляет, но все привержены одной цели, — ответил Зафир, машинально поглаживая символ ордена.

Вот это уже новая информация, заставившая меня внутренне напрячься. Получается, Амбивера намного шире и больше, чем я думал изначально.

Сместить русского императора? Это лишь одна из целей, маленький кусочек в какой-то грандиозной головоломке. Многонациональная тайная организация, проникшая в разные страны… Такое не создаётся ради свержения одного монарха.

— Что ты хотел? — перешёл к делу, не желая тратить время на философствования.

Зафир быстро взглянул на своего спящего товарища.

— Будь осторожен, — его голос стал ещё тише. — Не переживай, он спит и ничего не слышит, и ещё мой артефакт блокирует все остальные.

— Эту фразу я постоянно слышу, — хмыкнул в ответ.

Достало уже! То Дымов предупреждает, то Жаннет, теперь вот турок.

— Бей, он… хороший человек, достойный, справедливый, — продолжил Зафир, словно подбирая каждое слово. — Ему приказали привезти тебя в столицу, и Мустафа сделает это. Но в нашей стране, как и в вашей, есть разные силы. Сейчас очень много недовольных этим миром. Султан… — при упоминании правителя турок поморщился, как от зубной боли. — Он договорился с вашим императором.

Вот как⁈ Картина начала складываться. Монархи договариваются за спинами своих подданных. Они знакомы? Что задумали? Зачем тогда эта война? Вопросы накладывались один на другой.

Я переключил своё внимание. Похоже, в Турции, как и в России, хотят сместить своего правителя. У Амбиверы одинаковые цели по всему миру? Тогда всё сходится. Ни наш, ни их монарх не планировал, что у генерала Ростовского случится победа. А он, благодаря мне, взял и удивил всех. И вот уже враги спешно договариваются о мире. Какие интересные подковёрные игры происходят…

— Многие считают, что это вина бея. Ваша победа… Они попытаются убить вас, — повторил Зафир, глядя мне прямо в глаза. — Будь осторожен. Мы постараемся помочь и прикрыть.

— Хорошо, — кивнул, обдумывая услышанное.

— Один очень важный человек из нашего ордена в опасности, — добавил турок с заметным беспокойством. — Этот мир поможет ему.

Теперь понятно, почему Ростовский так хотел, чтобы договор был подписан. Но действует ли генерал по указке ордена или из-за давления со стороны брата-императора? Вот бы взять его и местного мастера, тряхнуть хорошенько и выяснить, что они там крутят на самом деле.

Но я уже решил не влезать в дела ордена. Мой путь, если и совпадает с их, идёт другой дорогой. Рядом, но отдельно.

— Вот! — Зафир протянул мне какой-то чёрный камень размером с куриное яйцо. — Это артефакт связи. Используй его в крайнем случае.

Глянул на тёмную породу, не спеша брать. Кто знает, что они туда ещё накрутили? В прошлой жизни научился не доверять «подаркам» заговорщиков, но всё же кивнул и принял камень, чтобы не обострять отношения.

— Всё, пора спать! — заявил турок и направился к своему артефакту, лежавшему рядом с его напарником.

Прям как в прошлой жизни, мне указывают… Так мило, что аж зубы сводит.

Лёг на кровать и закрыл глаза, камень сжал в руке. Вот бы был я артефактором и мог бы определить, какая в нём магия. Чтобы не рисковать, убрал подарок Зафира в пространственное кольцо.

Сон пришёл почти сразу, но я не назвал бы его мягким и мирным. В разуме постоянно крутились мысли, складывая и перемешивая кусочки гигантской головоломки.

Нужно признать, пусть и размах этого мира поменьше моего прошлого, но количество того, что меня тут удивляет, — намного больше. Да и число игроков на политической арене значительно выше. У всех свои цели и мотивы, а у половины я даже не знаю, что в головах. И это только подстёгивает интерес, разжигает азарт.

Открыл глаза, когда начало всходить солнце. Разбудил меня один из паучков по моему приказу. Поднялся. Турки ещё лежали. Тут же отправился в ванную, желая привести себя в порядок до пробуждения соседей.

Едва закончил с утренними процедурами, как услышал стук в дверь номера. Вышел из ванной и направился открывать. Выражение лица бея, не ожидавшего увидеть меня уже на ногах и полностью одетым, стоило запечатлеть для потомков.

— Утречка! — кивнул я, не сдержав лёгкую улыбку.

— Магинский? — впервые он обратился ко мне без презрения, в его голосе было только удивление.

— Бей? — ответил я с точно такой же интонацией, передразнивая.

Мустафа проигнорировал мой сарказм, как будто не заметил его. Вместо этого он протянул мне бумажный свёрток.

— Вот твой новый пиджак, — произнёс с подчёркнутой официальностью. — И у тебя есть время до обеда погулять по нашему городу. Один не пойдёшь, мои охранники сопроводят.

Что ж, внезапный всплеск щедрости. Интересно, что изменилось за ночь? Неужели бей получил новые инструкции? Или мужик наконец понял, что пытаться со мной играть бессмысленно. В любом случае закрепим этот результат положительным стимулом.

— Благодарю вас, Мустафа Рахми-бей ибн Сулейман! — ответил я, церемонно склонив голову.

Нужно было видеть лицо турка! Он аж выпрямился, и без того гордая осанка стала совсем уж королевской. Я еле сдержал улыбку. Упрямый, горделивый, заносчивый, самоуверенный, но поддаётся дрессировке, если знать, какие кнопки нажимать.

Взял свёрток и развернул его прямо там. Кто-то очень постарался, чтобы пиджак пошили за ночь. Ткань, покрой, пуговицы — всё в точности как у моего испорченного. У турок, похоже, отличные портные. Небось подделывают настоящие костюмы из разных стран.

Главное, медали и ордена на месте. Положил руку на каждый из них. Как и ожидал, в награды добавили магию. Скорее всего, поставили что-то типа следящего эффекта. Предсказуемо. Яда или других знакомых мне опасных стихий не чувствую.

К тому времени мои временные «сожители» уже проснулись и приводили себя в порядок.

— Доброго утра вам! — кивнул им. — Мы идём гулять по городу. Через пять минут уже стояли перед дверью, готовые к выходу. Турки молчали, но в их глазах читалось недоумение. Видимо, они не ожидали такого дружелюбия с моей стороны после вчерашнего инцидента.

Решил использовать эту «внезапную» возможность, которую я намеренно организовал, для прогулки по своим целям. Хотелось посмотреть, чем здесь торгуют. Меня никак не отпускала мысль о местных монстрах. Что ещё интересного есть в этих краях, в чём их польза и как я могу это использовать?

Вышли на улицу. Как и во всех южных странах, жизнь уже била ключом, несмотря на ранний час. Людей много, гомон стоит невообразимый. Запахи специй, жареного мяса, пыли, лошадиного навоза и духов смешивались в причудливый коктейль, от которого с непривычки кружилась голова.

— Вы в курсе, где тут торгуют? — спросил я у Зафира, не подавая вида, что мы с ним знакомы ближе, чем кажется.

— Шёлк, пряности, сладости, оружие… Что ты хочешь, дипломат? — ответил турок, приподняв бровь.

— Монстров посмотреть, — улыбнулся я. — Тварей, которые атакуют ваши земли.

Мои сопровождающие переглянулись с едва заметным удивлением. И мы пошли по узкой улочке, петляющей между белыми домами. Один охранник впереди, другой — позади.

В таком порядке довольно успешно отбивались от местных мальчишек. Детвора атаковала нас со всех сторон, явно что-то выпрашивая. Если я правильно понял, это местные босяки, промышляющие попрошайничеством среди туристов и богатых горожан. Мои охранники умело спроваживали мелких попрошаек, что-то коротко бросая на своём языке, обычно сопровождая слова угрожающими жестами. Дети разбегались, но через пару минут появлялись снова, как надоедливые мухи.

И тут в нос ударил запах, заставивший меня резко остановиться. Свежесваренный кофе. Густой, терпкий, насыщенный аромат, пробуждающий воспоминания о прошлой жизни и дворцовых приёмах. Глянул на небольшую лавку, из которой исходил этот божественный запах.

Седобородый старик в полосатом халате и маленькой шапочке колдовал над странным аппаратом, больше похожим на алхимическую установку. К нему выстроилась небольшая очередь из местных жителей.

— Хлебнём? — спросил я у сопровождающих, взглянув в сторону лавки.

Зафир кивнул, и мы направились к прилавку. Через несколько минут я уже наблюдал за захватывающим процессом приготовления.

Старик взял небольшую медную ёмкость с длинной ручкой, насыпал туда огромное, по моим меркам, количество молотых кофейных зёрен, добавил буквально чуть-чуть воды и какие-то специи. Затем поставил эту конструкцию на раскалённый песок в большом металлическом чане. Под песком явно тлели угли — оттуда исходил жар. Старик умело водил кружкой, погружая её в горячий песок и вытаскивая, периодически помешивая содержимое. Густая пена быстро поднялась до краёв посудины.

Зрелище было впечатляющим, а аромат сводил с ума. Когда напиток был готов, старик разлил его по крошечным чашечкам, больше похожим на напёрстки.

Я взял свою порцию, с удивлением отметив, какая она маленькая, — словно для ребёнка. Жидкость оказалась настолько густой, что больше напоминала сироп, чем привычный кофе. Не церемонясь, опрокинул чашку одним глотком, как принято пить водку в моей стране.

Горло тут же обожгло, но вкус… Пряный, терпкий, сложный, с оттенками чего-то неизвестного, хоть и определённо прекрасного. Такой насыщенный, что даже после одного глотка во рту осталось послевкусие, которое не хотелось смывать никакой другой пищей или напитком.

Поднял голову и заметил, что охранники уставились на меня с выпученными глазами, будто я совершил что-то неприличное. Видимо, у них тут не принято пить кофе залпом. Судя по тому, как местные медленно потягивали напиток маленькими глотками, смакуя каждую каплю, этот ритуал имеет особое значение.

Я сдержал улыбку и пожал плечами, словно не понимая их удивление. Что поделать, варвар из России… Мы отправились дальше, когда мои сопровождающие наконец доцедили свои крошечные порции, явно растягивая удовольствие.

Улицы Бахчисарая петляли и сужались, уводя нас всё глубже в город. Люди вокруг становились колоритнее, товары в лавках — экзотичнее. Женщины, закутанные в цветастые ткани с головы до ног, мелькали среди толпы, как яркие экзотические птицы. Мужчины в широких шароварах и длинных халатах громко торговались, размахивая руками и призывая в свидетели кого-то наверху.

Постепенно улочки стали выводить нас к большой открытой площади. Шум усилился, превращаясь в настоящий гул. Оказалось, мы приближаемся к базару, и не к обычному. Это был рынок монстров.

Огромная площадь, разделённая на сектора, заставлена клетками разных размеров. Внутри них копошились, ползали, летали и перемещались всевозможные твари. От мелких, размером с крысу, до огромных, способных проглотить человека целиком.

Продавцы громко расхваливали свой товар, объясняя преимущества каждого монстра. Покупатели — в основном бородатые мужчины в дорогих одеждах — внимательно осматривали предлагаемых тварей, щупали, проверяли зубы и когти, как на лошадином рынке.

Воздух был наполнен резкими запахами — звериными мускусами, кровью, экскрементами, гнилью. К этому примешивались ароматы специй, которыми, видимо, пытались перебить основную вонь.

Я остановился у первой же крупной клетки. Внутри находилось существо, похожее на огромную ящерицу с шестью лапами и двумя головами. Тварь лениво перебирала конечностями, перемещаясь по дну своей тюрьмы.

Проходя мимо, почувствовал ощутимый всплеск магии. Источник отреагировал, слабо пульсируя в ответ. Интересно… Эти монстры явно насыщены энергией. Возможно, даже больше, чем наши.

Двинулся дальше, внимательно изучая местную фауну. Вскоре наткнулся на загон побольше, в котором я с волнением узнал степных ползунов. Целая дюжина этих тварей сидела в просторном вольере, покрытом сверху сеткой. Они выглядели точно так же, как те, с которыми я сражался: бугристая кожа, огромные пасти со множеством зубов, перепончатые лапы.

— Спроси, сколько стоят, — попросил я Зафира, указывая на ползунов.

Турок обменялся фразами с продавцом — толстым мужиком в засаленном халате, сидевшим на стуле рядом с клеткой.

— Их продают десятками, — перевёл мне Зафир. — Цена за партию.

Пришлось немного помучить турок, чтобы понять местный курс к нашим деньгам. После нескольких уточняющих вопросов выяснилось, что десяток степных ползунов стоит триста тысяч в пересчёте на рубли.

Немало, однако… Но, учитывая их полезность и потенциал использования, цена вполне обоснованная. Шкуры, вытяжка из ядовитых желез, кости — всё это ценные ингредиенты для алхимии и артефакторики.

Дальше обнаружились загоны с песчаными змеями. Их продавали поштучно, и каждая тварь обошлась бы в сто тысяч рублей. Что-то дорого… Или у них тут особые подвиды, более ценные?

Внимательно осмотрел змей. Они выглядели крупнее и ярче тех, что я встречал на поле боя. Чешуя отливала металлическим блеском, а глаза светились едва заметным внутренним огнём. Возможно, у этих действительно есть особые свойства, о которых я пока не знаю.

Искал шкуры и другие части тварей, но, к моему разочарованию, здесь их не оказалось. Может быть, такая торговля ведётся в другом месте или по особым запросам. Не хотелось показывать свой истинный интерес, чтобы не вызвать лишних подозрений у сопровождающих.

Мы двинулись дальше по рынку, и внезапно атмосфера изменилась. Воздух стал как будто тяжелее, гуще. Шум толпы приобрёл другой оттенок: меньше восторженных возгласов, больше тихих, деловых переговоров. На несколько сотен метров тянулись клетки уже не с монстрами, с людьми.

Рабы. Разные: грязные, избитые, голые, в одежде, взрослые, дети… Первая часть выставленного на продажу «товара» состояла из местных жителей.

— Эти люди, — я кивнул на ближайшую клетку, — они родились рабами или?..

Зафир перевёл мой вопрос другому охраннику, потом ответил:

— Должники, которые так и не смогли ничего вернуть. За это их берут в рабство. А если должен мужчина, то всю его семью.

Сурово… Я поморщился, когда увидел клетку с детьми — худыми, напуганными, жмущимися друг к другу, как зверьки. Мой явный дискомфорт заметил Зафир.

— С ними ничего плохого не сделают, — поспешил он объяснить. — Всех возьмут на работу. Женщин никто не покупает ради утех, это харам… Запрещено.

Странная мораль. Держать людей в клетках — можно, использовать для секса — нельзя. Хотя кто я такой, чтобы судить чужие обычаи? В каждой стране свои порядки.

Внезапно что-то отвлекло моё внимание. С другой стороны торговой площади блеснуло знакомым отливом стеклянное горлышко. Сердце ёкнуло. Я подошёл ближе, поднял бутылочку, внимательно осмотрел.

— Спроси у него, откуда они? — попросил Зафира, указывая на торговца — сухонького старика с кривыми зубами.

Турок обменялся с продавцом несколькими фразами.

— Это импорт, — перевёл он ответ. — Купили в вашей стране. Очень хорошие, чистые и качественные зелья.

— Я знаю! — кивнул и невольно улыбнулся.

Ещё бы мне не знать. Это же, мать их, мои зелья! На каждом флаконе стоит личный герб Магинских. А ещё печати Ольги и Лампы, мои этикетки.

Как же они сюда попали? Вариантов не так много, точнее, один — Булкин. Похоже, его знакомства и торговые связи дотянулись даже до турок. Молодец какой, нашёл рынок сбыта за границей. Когда встречусь с ним, нужно будет поднять цены. Этот предприимчивый торговец явно зарабатывает больше, чем рассказывает мне, раз уже наладил экспорт зелий за рубеж.

Продолжая двигаться по рабскому рынку, я внезапно услышал знакомую речь. Крепкий, сочный русский мат, которым способны ругаться только мои соотечественники, прорезал многоязычный гул базара.

Обернулся на звук и увидел большую клетку. В ней было около сорока наших солдат. Побитые, грязные, в разорванной форме, но с глазами, полными злобы и решимости. Они прожигали проходящих мимо турок ненавидящими взглядами, пока те демонстративно плевались в их сторону.

— Что смотришь, сука⁈ — выкрикнул один из пленных толстой женщине в национальном наряде. — Мужика хорошего ищешь?

Дама не поняла слов, но уловила тон и сплюнула к решётке клетки.

— Откуда они тут? — поинтересовался у Зафира, указывая на соотечественников.

— Пленные, — пожал плечами турок, словно это было очевидно.

— Что с ними будет?

— Возьмут для тренировки бойцов и детей, — равнодушно ответил он. — Очень хорошие экземпляры для того, чтобы мальчик совершил первое убийство.

Зафир говорил об этом таким обыденным тоном, словно речь шла о каком-то товаре, а не о живых людях. О моих соотечественниках, которые будут зарезаны детьми для кровавого обряда инициации. Внутри дрогнуло.

Я поморщился. Благотворительность — это не про меня, но что-то царапнуло мою русскую душу. Или, может, просто здравый смысл подсказывал, что спасённые солдаты станут отличным вложением в будущее.

— Сколько хотят за них? — попросил Зафира узнать цену.

Турок поговорил с продавцом — мрачным типом с кривым носом и шрамом через всё лицо.

— Пятьдесят тысяч за одного, — перевёл он мне. — Если покупать оптом, то по тридцать тысяч.

Я сжал кулак до хруста в костяшках. Сука, они дешевле стоят, чем монстры и многие мои зелья! Солдаты империи, боевые единицы, каждый из которых обошёлся государству в десятки тысяч, потраченных на обучение и экипировку, продаются, как дешёвое мясо.

— Я хочу купить их всех, — заявил, окончательно решившись.

Зафир бросил на меня удивлённый взгляд, но ничего не сказал. Он обратился к продавцу, явно передавая моё предложение. Мужик с кривым носом заулыбался, обнажая редкие коричневые зубы, и начал что-то быстро говорить, активно жестикулируя.

— Он спрашивает, у тебя с собой такие деньги? — перевёл Зафир.

Я задумался. Действительно, наличных у меня не было. Да и пространственное кольцо лучше не светить — такой артефакт здесь моментально привлечёт нежелательное внимание. К тому же валюта с собой только наша, а не их.

— Нет, — честно ответил я. — Но у меня есть кое-что получше. Пойдём. Скажи, чтобы шёл за нами.

Зафир перевёл мои слова работорговцу. Тот поначалу нахмурился, явно не желая оставлять свой товар без присмотра.

— Передай: если сделка состоится, он получит больше, чем просил, — добавил я. — Пусть идёт с нами или прощается с выгодой.

После перевода торговец недовольно цыкнул, крикнул что-то своему помощнику — сутулому парнишке, дремавшему в тени навеса, и неохотно пошёл за нами.

Я направился обратно к лавке с зельями, по пути специально прошёл мимо других торговых палаток, демонстративно игнорируя их товары. Пусть работорговец думает, что я точно знаю, куда иду.

Когда мы приблизились к лавке с моими зельями, продавец — тот самый сухонький старик с кривыми зубами — заметно оживился. Его морщинистое лицо озарилось алчной улыбкой при виде возвращения потенциального покупателя, да ещё и с компанией.

Я оглянулся на работорговца, убедился, что тот внимательно наблюдает, и только тогда перешёл к делу.

— Зафир, скажи нашему спутнику, чтобы слушал внимательно, — попросил я. — А сам спроси у продавца зелий, сколько стоит вот это.

Я указал на знакомую бутылочку с синей жидкостью — эталонку первого ранга на восстановление сил. Зафир перевёл мой вопрос старику. Тот оживлённо затараторил, бережно доставая флакон из-под прилавка, показывая его, как величайшую драгоценность.

— Он говорит, это редчайшее зелье из России, — перевёл турок. — Рецепт хранится в строжайшей тайне. Двести пятьдесят тысяч.

Работорговец подался вперёд, с интересом разглядывая бутылочку.

— А теперь спроси про это, — я указал на зелье скорости, упакованное в тонкий стеклянный флакон с серебряной пробкой.

Снова последовал обмен репликами, и Зафир перевёл:

— Триста тысяч за одно. Говорит, особенно редкая вещь.

Заметил, как работорговец облизнул внезапно пересохшие губы. Его глаза лихорадочно блестели, он переводил взгляд с зелий на меня и обратно.

— А вот это? — я показал на лечилку, стоявшую отдельно от других бутылочек.

— Четыреста тысяч, — перевёл Зафир после общения с продавцом. — Может залечить любую рану, кроме смертельной.

Заметил, как изменилось лицо работорговца. Теперь он смотрел на меня совсем иначе — с жадным любопытством, словно оценивая овцу перед стрижкой. Зафир тоже увидел эту перемену и предупреждающе покачал головой, но я только улыбнулся.

— Ещё вот эта, — указал на последний тип зелья в лавке — восстановление магической энергии.

— Триста пятьдесят тысяч, — озвучил Зафир. — Редчайшая вещь, для магов высокого ранга.

Я довольно кивнул. Медленно повернулся к работорговцу, на лице которого теперь отчётливо читался алчный интерес.

— Возвращаемся, — скомандовал, развернувшись в сторону клеток с пленными.

По пути назад турок постоянно забегал вперёд, что-то говорил, заглядывал мне в глаза. Я делал вид, что не замечаю этого, сохраняя невозмутимое выражение лица.

Когда мы вернулись к клетке с русскими пленными, огляделся по сторонам. Никто не обращал на нас особого внимания — торговля шла своим чередом. Только тогда я запустил руку во внутренний карман пиджака, незаметно переместив туда из пространственного кольца несколько флаконов. Затем другой ладонью сделал то же самое с оставшимися карманами.

Под жадным взглядом работорговца я аккуратно достал десять эталонок первого ранга — именно те, которые мы только что рассматривали в лавке. По три флакона лечилки и восстановления магии, по два — скорости и выносливости. Все высшего качества, каждая с моим личным клеймом.

Разложил их на небольшом столике рядом с клеткой, давая торговцу возможность рассмотреть товар. Глаза его округлились так, что, казалось, вот-вот выскочат из орбит. Смуглые руки начали дрожать, он машинально облизывал губы, шевеля ими, словно беззвучно подсчитывая стоимость предложенного.

— Скажи ему, — обратился я к Зафиру, — что тут в десять раз больше, чем он хочет за всех пленных, а может, и ещё больше.

Турок перевёл, и работорговец судорожно закивал, неуклюже протягивая руки к зельям, словно боялся, что те исчезнут, если он замешкается.

Я отодвинул бутылочки.

— Ещё одно условие, — произнёс твёрдо. — Их всех отвезут к русским. Сегодня же. За сохранность отвечают честью и головой, передадут военным.

Когда Зафир перевёл это, лицо торговца мгновенно изменилось. Он затряс головой, замахал руками, громко запротестовал на своём языке. По тону и жестам было понятно, что его возмущает такое дополнительное требование.

И тут произошло неожиданное. Мои сопровождающие, до этого державшиеся нейтрально, вдруг яростно набросились на работорговца с криками. Зафир схватил его за грудки и прижал к стене, второй турок подскочил сбоку, что-то выкрикивая ему в лицо. Их слова звучали, как удары хлыста.

Хоть я и не понимаю язык, интонации и жесты говорили сами за себя. Они тыкали пальцами в мои награды, в кольцо дипломата на руке, которое я демонстративно выставил напоказ. Зафир периодически встряхивал торговца, словно тряпичную куклу.

Реакция моих сопровождающих была настолько неожиданной и яростной, что сам удивился. Похоже, они «объясняли» ему, кто я такой, кого представляю и что цену предложил более чем щедрую. Судя по интонациям, заканчивалось «объяснение» настоятельным советом заткнуться и принять условия с благодарностью.

Торговец сдулся на глазах, будто из надутого шара выпустили воздух. Его лицо потеряло воинственное выражение, плечи опустились, он несколько раз покорно кивнул. А после с подобострастной улыбкой протянул дрожащую руку к зельям.

— Сначала выпусти их, — перевёл мою команду Зафир.

Работорговец тут же засуетился, будто его подстегнули плетью. Дрожащими пальцами достал большую связку ключей, торопливо отыскал нужный и направился к клетке с пленными.

Когда он подошёл, русские солдаты напряглись, готовясь к худшему. Некоторые даже инстинктивно отступили вглубь клетки, явно ожидая какой-то подвох.

Замок щёлкнул, решётчатая дверь со скрипом распахнулась.

— Выходите, — скомандовал я на чистом русском. — Вы свободны.

На мгновение повисла тишина. Пленные не шевелились, глядя на меня с откровенным недоверием. Наверное, думали, что это какая-то жестокая шутка или проверка.

— Я Павел Александрович Магинский, капитан русской армии, земельный барон из-под Енисейска, — представился громче. — Вы свободны. Выходите.

Первым из клетки выбрался высокий мужчина лет сорока, с недельной щетиной и глубоким шрамом через бровь. По его осанке и тому, как остальные уступили ему дорогу, я понял, что он неформальный лидер.

— Ваше благородие, — произнёс хриплым голосом, выпрямляясь. — Лейтенант Берёзкин, третий стрелковый.

— Вольно, лейтенант, — кивнул я. — Сколько у вас людей?

— Тридцать семь человек, господин капитан, — отрапортовал Берёзкин. — Трое раненых, но ходячие.

К этому времени и остальные пленные начали выходить из клетки. Они выстраивались в ряд, явно стараясь сохранить воинское построение, несмотря на истощение и побои. В их глазах плескались неверие и надежда.

— Сегодня же вас доставят к нашим позициям, — объявил я, глядя на их осунувшиеся, но уже просветлевшие лица. — Вы возвращаетесь домой.

Лейтенант сделал шаг вперёд. Его губы дрожали, в глазах стояли слёзы.

— Господин капитан… Павел Александрович… — Берёзкин явно не мог найти подходящих слов. — Я… Мы… Как вы…

— Не стоит, — отмахнулся я, чувствуя себя неловко от этой благодарности.

Но сдержать эмоции солдат было уже невозможно. Некоторые из них просто рухнули на колени. Другие тихо плакали, не стесняясь слёз. Третьи пытались улыбаться, но выходило плохо. Их лица словно разучились выражать радость за недели или месяцы плена.

Старший сержант, стоявший рядом с Берёзкиным, вдруг козырнул мне. За ним — остальные, кто мог стоять прямо. Даже раненые пытались выпрямиться, чтобы отдать дань уважения.

Я почувствовал странный комок в горле. Пришлось сглотнуть, чтобы продолжить говорить нормальным голосом.

— Турки доставят вас к русским позициям сегодня же, — повторил. — Лейтенант, проследите, чтобы все ваши люди добрались в целости.

— Слушаюсь! — Берёзкин снова козырнул мне со слезами на глазах.

Один из освобождённых — совсем молодой парень с запавшими глазами — неуверенно шагнул вперёд:

— Господин капитан… Как нам отблагодарить вас?

Я взглянул на этого измождённого юношу, на его товарищей. Все они смотрели на меня, как на спасителя, с таким обожанием, что стало почти неловко. Отчего-то вспомнилась моя прошлая жизнь, когда меня, двойника короля, провожали такими же взглядами. Но тогда это было притворство. Сейчас — чистая, неподдельная благодарность.

— Если желаете, можете найти моё имение в Енисейске, — сказал я, взвесив варианты. — Спросите Витаса Лейпниша, он старший по охране. Скажите, что от меня, и вас примут на службу. Лишние проверенные люди нам не помешают.

— Все тридцать семь человек готовы служить вам, Павел Александрович! — воскликнул Берёзкин с таким искренним чувством, что я невольно улыбнулся.

— Вот и отлично, — кивнул я и повернулся к Зафиру. — Скажи торговцу, чтобы выполнил второе условие. И пусть накормит ребят перед дорогой, хочу видеть их сытыми.

К этому времени вокруг нас уже собралась небольшая толпа. Местные жители с удивлением наблюдали необычную сцену. Турецкий торговец услужливо кланялся русскому офицеру, а бывшие рабы выстроились перед ним, как перед командиром на параде.

Зафир, передавая мои слова, добавил что-то от себя. Торговец, бледный от страха или злости, только кивал. На лицах зевак читалось неподдельное изумление. До меня долетали их перешёптывания, которые Зафир счёл нужным перевести:

— Они говорят, что русский выкупил русских. Дорого, очень дорого. И не увозит их с собой, а отправляет домой. Никто такого раньше не видел.

Торговец выполнил все требования. Солдат быстро погрузили в повозки, выделили им еду и воду. Я передал лейтенанту две лечилки для раненых и попрощался со своими соотечественниками.

Когда конвой с освобождёнными пленными скрылся за углом, мы с охранниками продолжили обход рынка. Настроение заметно улучшилось. Пусть сотни тысяч, а может, и больше в виде зелий — не самое дешёвое вложение… Но преданность этих людей окупится сторицей.

Мы шли дальше. Клетки с монстрами и рабами постепенно сменились на более дорогие и экзотические «товары». Здесь было меньше покупателей, зато те, что приходили, одеты богаче и держатся высокомернее.

В какой-то момент я ощутил странное притяжение. Словно невидимая нить потянула меня в сторону одной из клеток, стоявших чуть в отдалении от остальных. Внутри источника разлилось тепло, а по телу пробежала приятная волна эйфории. Невольно изменил направление, двигаясь к источнику этого ощущения.

В клетке находилась женщина. На вид ей около сорока, с длинными чёрными волосами, местами спутанными и грязными. Одежда была порвана, особенно в районе груди. Через дыру виднелась обнажённая плоть с явными следами шрамов. При нашем приближении она подняла голову, и я поразился достоинству, с которым эта пленница держалась.

Несмотря на своё положение, она не выглядела сломленной. В её глазах не было ни страха, ни мольбы — только холодная оценка. Рабыня открыла рот, словно хотела что-то сказать, но вместо слов вырвалось лишь невнятное мычание.

— Что с ней? — спросил я у Зафира, чувствуя, как по телу разливается всё более сильная эйфория от нахождения рядом с этой женщиной.

Зафир обменялся несколькими фразами с охранником, стоявшим возле клетки.

— Ей вырвали язык, — перевёл турок. — Она из далёких краёв на востоке, сильный и опасный маг. На ней рабский ошейник.

Я улыбнулся не в силах сдержать восторг. Что за подарок с небес мне на голову упал? Кто бы мог подумать, что встречу здесь такую… особенную персону?

Женщина стояла с гордо поднятой головой, не отводя взгляд. Некоторые пленники пытаются вызвать жалость, другие — ненависть, эта же просто… существовала. Словно клетка вокруг неё была не более чем декорацией, неспособной сломить её дух.

Как я могу упустить такую возможность? Привезти своим жёнам подарок? Или лучше преподнести Лахтине?

— Сколько? — попросил я Зафира узнать стоимость.

Турок поговорил с охранником клетки.

— Пятьдесят миллионов, — перевёл он, и в его голосе прозвучало недоумение.

Ничего себе цена! Даже по меркам земельного аристократа это целое состояние. Но она того стоит, уверен. Источник буквально гудел от силы этой женщины.

Я подошёл ближе к клетке. Пнул её ногой, привлекая внимание пленницы.

— Ну привет, сука! — произнёс, встретившись с ней взглядом.