Двойник Короля 10

Глава 2

Мне выделили тридцать офицеров, начиная от лейтенанта и заканчивая майором. Они выстроились в идеальную шеренгу — вышколенные, подтянутые, с лицами, на которых читалась смесь недоумения и любопытства. Ещё бы! Их отправили в подчинение к какому-то капитану, о котором ходят странные слухи.

Я осмотрел каждого внимательно. Молодые лейтенанты держались на левом фланге — нервные, с блеском в глазах, жаждущие славы. В центре — капитаны и старшие лейтенанты — сдержанные, с тяжёлыми взглядами военных, которые уже нюхнули пороха. На правой стороне — майоры.

— Капитан! — приветствовал меня тот, кто стоял во главе. — Я Цвелодубов Герасим Олегович.

Это был крепко сбитый мужик с квадратной челюстью и короткими усами. Шрам, пересекающий бровь, придавал ему суровый вид. Глаза холодные, цепкие, оценивающие. Он явно не из тех, кто легко подчиняется младшему по званию.

Я кивнул. Значит, за мной хотят присмотреть, князь Ростовский явно что-то замышляет. Он мог бы дать обычных солдат, ими ведь легко командовать. Но нет, прислал стаю офицеров, каждый из которых считает себя стратегом и тактиком. А ещё, и это ясно как день, шпионов — чтобы следили, докладывали, оценивали.

Вот же Ростовский… Неужели настолько интересно, как я убил Топорова? Или он хочет, чтобы выдал ему все свои секреты на блюдечке?

М-да, отличная команда для генерального сражения. Жаль, что мои планы с их не сочетаются.

— Сбор тут же через час, — отдал приказ. — Расскажу, что будем делать, объясню свой план. Свободны.

Вот только офицеры даже не сдвинулись с места. Стояли как вкопанные.

— Что-то не так, господин капитан? — с едва скрываемым недовольством спросил Цвелодубов.

— Я сказал: свободны, — повторил, глядя ему прямо в глаза. — Если у вас проблемы со слухом, советую обратиться к полевым лекарям.

Майор дёрнул щекой. Видно было, как в нём борются раздражение и обязанность выполнять приказы.

— Слушаюсь, — наконец процедил он, не скрывая сарказма, и все остались стоять.

Ну, как хотите. Схватил Колю и потащил его в столовую. Не очень хорошо выходит. Мой план… Теперь его крайне сложно будет провернуть. Представляю их лица, когда из пространственного кольца выскочит Ам или Лахтина в полном боевом облике.

Костёв в курсе про монстров, Воронова бы я занял прикрытием. А этих точно прислали, чтобы оценить мои возможности. Князю, видимо, очень интересно, что я могу.

У меня остался час на создание новой стратегии. Голову сжимала невидимая рука. Прорваться сквозь оборону турок с тремя-четырьмя бойцами — одно дело. А вот с тридцатью офицерами, каждый из которых будет оценивать любой мой шаг, — совсем другое.

— Господин, — с беспокойством спросил Коля. — Что-то не так?

— Всё в порядке, — отмахнулся я. — Просто планы меняются.

Пацан шёл рядом, нервно оглядываясь. Он чувствовал моё напряжение. Костёв уже достаточно хорошо меня знает, чтобы понимать: когда я молчу и хмурюсь, значит, дело дрянь.

— Это из-за новых офицеров? — всё же решился спросить пацан.

— Да, — кивнул в ответ. — Но мы справимся. Нам не впервой менять планы на ходу.

Прошли мимо палаток, в которых кипела подготовка к бою. Солдаты чистили оружие, маги проверяли артефакты, командиры отдавали последние распоряжения…

До столовой оставалось совсем немного, когда я заметил, что за нами следят. Двое из тех офицеров, которых выделил генерал, держались на расстоянии, но не спускали с нас глаз.

— Кажется, нам обеспечили почётный эскорт, — пробормотал я себе под нос.

Коля обернулся, заметил слежку и нахмурился.

— Простите, господин, но мне это не нравится, — прошептал он, наклонившись ближе. — Как будто нам не доверяют.

— А нам и не доверяют, — усмехнулся я. — Привыкай, прапорщик. Чем выше поднимаешься, тем больше глаз за тобой наблюдают.

Мы добрались до столовой. Это был огромный шатёр, наполненный гулом голосов и звоном посуды. Сквозь пар от котлов едва виднелись фигуры солдат, сидящих за длинными столами. Запах каши и хлеба смешивался с ароматом чего-то мясного — роскошь по меркам армейской кухни. Видимо, перед генеральным сражением решили хорошо накормить бойцов.

Воронов сидел в окружении десяти тарелок и что-то поедал. Его щёки раздулись, как у хомяка, а руки двигались с невероятной скоростью, перемещая куски из тарелки в рот. Несколько измождённых поваров с интересом наблюдали за ним, явно гадая, куда же столько всего влезает.

— Павел Александрович! — помахал мне рукой Воронов, не переставая жевать.

Мы с Костёвым подсели к нему. Рядом тут же материализовались наши «хвосты» — офицеры устроились за соседним столом и заказали чай, не спуская с нас глаз.

— Вечером выступаем, — сказал я, взяв с подноса кусок хлеба. — Генеральное сражение. Будет жарче, чем в прошлый раз.

Воронов подавился. Его лицо приобрело интересный фиолетовый оттенок, а глаза выпучились. Пара ударов Костёва по спине вернули Фёдору способность дышать.

— Опять? — скуксил лицо бывший аристократ. — Но я только восстановился!

Он посмотрел на свои руки, всё ещё заживающие после боя и подрыва нашей казармы. Кожа на ладонях была розовой, новой — следствие моих лечилок.

— Ничего, отъешь бока ещё раз, — хлопнул его по плечу, отчего он снова чуть не подавился. — Если доживёшь до следующей битвы, будешь объедаться по новой.

— Может, пойдём последними? — попытался предложить Воронов, нервно накалывая на вилку кусок мяса. — Поможем раненым, прикроем спины. Как резерв или что-то в этом роде.

Его глаза бегали от тарелки к выходу, словно прикидывая расстояние для побега. Если бы не клятва крови, думаю, он давно бы дезертировал.

— От кого? — хмыкнул я. — Ты мне давай тут сопли не размазывай! Мы будем первыми. Провернём то же самое: минные поля, монстры. И зайдём на территорию, испортим артиллерию.

— От взвода ничего не осталось, — Воронов попытался заглушить свою печаль куском хлеба, пихая его в рот с такой силой, словно хотел заткнуться. — Что мы втроём сможем?

— Вчетвером! — с этими словами Катя с грохотом поставила поднос на стол и уселась рядом. — Я иду с вами.

Она выглядела потрёпанной, но полной боевого духа. Форма сидела на ней, как на корове седло. Видно, что подбирали на глаз из мужских запасов. Отросшие волосы собраны в тугой короткий хвост, глаза горят решимостью. А тарелка с кашей на подносе источала аромат топлёного сала.

Только я открыл рот, чтобы направить девушку по её жизненному пути (а именно — куда подальше), как Коля толкнул меня плечом, глядя глазами побитого щенка. Ну прямо «Умоляю, можно она пойдёт с нами?»

Должен ли я ему что-то? Нет. Идти на поводу? Тоже мимо. Но, чёрт возьми, Костёв спас эту девчонку ценой собственной спины. Дурак он, влюбился, как мальчишка, а теперь просит меня жизнью рисковать ради его сердечных дел.

— Напомни-ка, господин барон Кирилл, ты у нас маг земли какого ранга? Второго? — спросил я, откусывая хлеб.

— Ты запомнил? — в её глазах мелькнуло удивление, быстро сменившееся привычной настороженностью. — Но, вообще-то, уже третьего.

Третий ранг… И это она считает достижением? С таким уровнем против степных ползунов только в коллективе и выходить.

— Негусто… — помотал головой.

— Я тоже маг земли третьего ранга! — гордо заявил Костёв, выпячивая грудь.

Ну да, и этим гордится. Прапорщик, думающий, что его третий ранг — это что-то особенное… До пятого, которым владею я, как до луны пешком. Не говоря уже о шестом, к которому медленно, но подбираюсь.

Постучал пальцами по столу. Мне нужны были солдаты, а дали офицеров. Теперь от них необходимо избавиться. Ладно… Кое-какая идея появилась. Другой вопрос: как провернуть задуманное малыми силами?

— Значит, так, — поднял взгляд. — Вы будете закрывать все места прорывов монстров. Воронов, ты у нас командир.

Вилка в руке Фёдора замерла на полпути ко рту, и кусок мяса шлёпнулся обратно в тарелку.

— Ну наконец-то! — выпятил грудь пацан, словно его произвели в генералы.

Коля переглянулся с Катей. Та закатила глаза, но промолчала.

— Твоя задача: объяснить, что нужно делать этим двоим, — продолжил я. — И ты за них отвечаешь головой.

Лицо Воронова начало медленно, но верно менять цвет с нормального на бледно-зелёный.

— Может быть, тогда Костёв? — тут же предложил бывший барон, нервно оглядываясь на молодого прапорщика. — Он опытнее, да и магия у него тоже земля. И вообще, это же ваш любимчик.

— Нет, — оборвал его. — Ты. Хватит увиливать! Проявил себя в прошлой битве, теперь бери ответственность.

Воронов бросил тоскливый взгляд на недоеденную гору еды, словно прощался с ней навсегда.

— Вы слушаетесь его беспрекословно, — обратился к Костёву и Рудневой. — Делаете то, что он говорит. Понятно?

— Да! — тут же кивнул Коля, хотя по его глазам видно, что уже прикидывает, как будет доставать Воронова в случае тупых приказов.

— А я? — начала Руднева, поправляя кобуру на поясе. — Может быть, мне лучше?…

— Закрыть свой рот и выполнить то, что я сказал, — перебил её. — У вас час, чтобы разобраться со стратегией и сработаться.

На этом наше военное совещание было окончено. Теперь моя часть. Я уселся в дальнем углу столовой — туда, где света меньше всего, и закрыл глаза, сделав вид, что сплю. Через приоткрытые веки видел, как мои бойцы сидят за столом и спорят. Воронов активно жестикулировал, Костёв кивал с серьёзным видом, а Руднева всем своим видом выражала скептицизм.

Молодёжь… Глядя на них, невольно вспомнил себя в прошлой жизни, когда планировал сложные военные операции с группой доверенных офицеров. Всё так же, только масштаб другой.

«Хвосты» же тем временем продолжали наблюдать, изредка перешёптываясь. Один из них даже пытался подобраться поближе, но громкий храп, который я издал для убедительности, отпугнул его.

За соседними столами солдаты готовились к битве по-своему: кто писал письма домой, кто чистил оружие прямо над тарелкой, а кто нервно шутил о турках и смерти. Обычное дело перед большим сражением, напоминает чем-то пир перед казнью.

Заглянул в пространственное кольцо. Лахтина пришла в себя, я услышал это ещё десять минут назад по изменившемуся ритму дыхания. Она полулежала на кровати, которую соорудил для неё. Обычная человеческая женщина, только глаза — тёмные и бездонные, как омуты, — выдавали её нечеловеческую суть.

«Что произошло?» — спросила она, поправляя волосы.

Голос Лахтины звучал в моей голове, словно эхо в заброшенном колодце. Непривычно слышать её без заносчивости и презрения, к которым уже привык.

«Обвал, тебя ранило. Я выходил, но это потом, — ответил мысленно. — Расскажи мне про рухов».

В её глазах мелькнула странная смесь эмоций: от удивления до благоговейного трепета.

«Духи, как их ещё называют, — начала девушка, садясь прямее, — это не люди и не монстры. Они были в мирах испокон веков. Наши легенды утверждают, что именно благодаря им появилась жизнь во всех её формах».

Лахтина говорила медленно, словно подбирая слова. Её обычно резкий тон сменился почти религиозным благоговением, как у послушника, рассказывающего о божестве.

«Что-то более конкретное?» — спросил я, не скрывая нетерпения.

Мне не нужны были мифология, легенды и прочая мутотень. Необходима информация, которую можно использовать. Как убить этих тварей? Как они функционируют? Почему оказываются в телах людей?

«Духи без формы, они занимают тела существ, — продолжила королева. — Где именно обитают — неизвестно, но иногда приходят. Мы верим, что это благо. Ведь они не появляются просто так, в этот момент что-то важное происходит в мире».

Её лицо озарилось странным светом, словно она говорила о чём-то возвышенном и прекрасном. Ну конечно, для Лахтины рухи — едва ли не божества. А для меня — опасные твари, от которых нужно избавляться.

«Ты видела их?» — спросил я, пытаясь вернуть разговор в конкретное русло.

«У нас есть один рух среди скорпикозов. Конечно, я видела его», — фыркнула девушка, и в её голосе вновь появились знакомые нотки превосходства.

Королева выпрямилась, гордо расправив плечи, словно рассказывала о чём-то, что лично её возвышает над другими.

«Их сила безгранична, их невозможно убить. Даже мой яд против рухов бессмысленен. Но ты смог! — её глаза расширились, когда она сказала это. — В наших легендах говорится о том, кто станет сильнее рухов, кто объединит миры».

Ну вот, началось. Пророчества, предсказания, избранный — весь этот набор стандартных клише.

«Стоп! Давай без легенд, — остановил её. — Кто у вас рух? Как и когда ты его видела?»

Её лицо изменилось, став более серьёзным.

«Мой отец», — произнесла девушка, и в мысленном голосе «прозвучала» странная смесь гордости и страха.

Лахтина задрала голову, словно пытаясь смотреть на меня свысока, хотя физически это невозможно.

«Ещё когда он был юным скорпикозом, на него снизошёл дух и занял тело. Я дочь матери и сильнейшего скорпикоза-руха».

М-м-м… Задумался: «У меня тут полукровка-королева от руха. Вот я счастливчик. Как это повлияет? Прямо никак. Возможно, яд изменился и стал сильнее от папаши? Причина в этом, а ещё пальчик Рязанова?»

Вдруг Лахтина выпрямилась, словно её пронзила какая-то мысль. Глаза загорелись странным огнём, а на губах заиграла улыбка, от которой мне стало не по себе.

«Господин, теперь вы можете управлять людьми! — заявила королева с явным воодушевлением. — Вы одолели двоих духов — это подвиг и показатель силы. Никто из вашего вида не способен на такое. Сам монарх должен снять корону и передать её вам».

«Думаешь?» — улыбнулся я, представив, как бы отреагировал император на такое предложение. Скорее всего, отправил бы отдохнуть в тюрьме за революционные предложения или сразу на эшафот.

«Давай ты сама ему об этом скажешь», — добавил мысленно.

Победил ли я духов? Вроде да. С Рязановым чуть тело не покинул и потерял заларак. С Топоровым едва не сгорел и впитал кожу монстра. Хочу ли повторить? Пока желания никакого.

Меня интересовали мотивы этих тварей. Что они тут делают? Чего добиваются? Ещё одни игроки на доске власти, с которыми придётся считаться.

«Если ты победишь моего отца, то сможешь стать королём скорпикозов», — произнесла Лахтина с такой лёгкостью, словно предлагала прогуляться по парку.

«А напомни, зачем мне это?» — решил уточнить.

С людским королём сначала бы разобраться. Я ещё даже титул графа не получил, а тут уже корону скорпикозов предлагают.

«Ну как…» — смутилась, кажется, впервые в жизни Лахтина.

Она опустила взгляд, и на её щеках появился лёгкий румянец. Странное зрелище — видеть, как смущается существо, которое ещё недавно с гордостью называло себя Величайшей Скорбью Глупцов, Хвостом Заката, Несущей Тысячу Ужасов.

«Я дала тебе свой яд, мы обручены, — продолжила она, не поднимая глаз. — А ты из другого вида, отец не одобрит брак. Поэтому, если ты его убьёшь, то докажешь силу, и мы сможем пожениться».

— Чего⁈ — вырвалось вслух, и я закашлялся так, словно подавился.

Все мысли выбило из головы, как пушкой. Пустота… Давно такого со мной не было. Со стороны, наверное, выглядело, будто я подавился воздухом.

Открыл глаза и посмотрел на своих ребят: даже эмоций нет. Только ощущение, что меня огрели по голове тяжёлым предметом.

«А ты не хочешь?» — обиженно надула губки Лахтина.

И что мне ей ответить? Что этого никогда не было в моих планах? Что я не особо жажду убивать короля скорпикозов, который и так чертовски силён, а в нём ещё и рух? Что планов отправляться в их серую зону нет? И свадьба? Зачем?

«Господин, почему ты молчишь? — вскочила с кровати девушка. — Разве я недостаточно красива? Не сильна? Не умна? Не достойна тебя? Я не была ни с одной мужской особью. Я подарила тебе яд».

Потряс головой, словно от этого из неё могли вылететь слова королевы или в мысли пришёл хоть какой-то вменяемый ответ. Женитьба на королеве скорпикозов даже в самых смелых моих планах не фигурировала.

«Потом поговорим, — наконец нашёлся я. — Битва на носу, и я хочу победить. Ты мне потребуешься, твоя сила».

«Как прикажет господин моего сердца», — склонила Лахтина голову, и в её мысленном голосе слышалась обида наравне с покорностью.

Да твою мать! Мне что, с ней проблем мало? Сначала гонор, попытки убить, а теперь такое… Эта тварь, ещё недавно смотревшая на меня, как на слизняка, решила, что мы поженимся. И я даже знать не хочу, что в её понимании значит «союз» между скорпикозом и человеком.

«Рухи, — продолжила, чуть обидевшись, девушка, — это высшие создания, ждущие своего времени. Когда оно придёт, мир охватят изменения».

Ну чё, отлично! Я пожал плечами, надеясь, что нескоро. Пока других проблем и задач хватает.

В пространстве кольца повисла неловкая тишина. Лахтина сидела, уставившись в одну точку, а я не знал, что сказать. Женитьба на скорпикозе… Это что-то новенькое даже для меня.

Вдруг она подняла взгляд.

«Мой отец — рух — вёл наш род к победе над другими скорпикозами, — сказала девушка, словно решив сменить тему. — Его сила была неподвластна никому из наших. Когда он впервые превратился перед подданными, многие умерли от страха. Остальные признали его власть и подчинились».

Вот это уже интереснее. Полезная информация наконец-то.

«Твой отец может менять форму?» — уточнил я.

«Как и все рух, способен принимать любое обличье, — ответила Лахтина. — В молодости часто развлекался, превращаясь в других монстров и пугая соплеменников. Сейчас же предпочитает свой истинный облик — королевский скорпикоз, который больше и сильнее любого другого».

Интересно… Значит, рухи, живущие в людях, тоже способны на это? Просто не хотят раскрываться? Или человеческое тело чем-то отличается от тела скорпикоза?

«Сильнее любого? А почему же тогда водяной медведь его победил?» — не удержался я от лёгкой подколки.

Лицо Лахтины исказилось от неожиданности.

«Ложь! — воскликнула она. — Никакой водяной медведь не мог победить моего отца!»

«А вроде оттуда и твоя травма, разве нет? — продолжил я, наблюдая за её реакцией. — Ты сказала, что дралась с ним и проиграла».

«Я проиграла из-за молодости, — глаза сверкнули гневом. — Но отец — никогда… Это невозможно!»

Я перевёл разговор в другое русло. Обсудил с Амом, Лахтиной и паучками свою стратегию. Ну как… Просто говорил, что каждому из них нужно будет делать. Монстры внимательно слушали меня и кивали, даже паучки. Когда закончил, кто-то толкнул в плечо.

— Господин, час прошёл, — сказал Коля.

Мы вернулись к медчасти. Мой новый отряд ждал на месте — подтянутые, серьёзные, готовые к действию. Глаза у всех горели возбуждением предстоящего сражения. Никто не хотел пропустить генеральную битву, ради которой они прибыли на фронт.

Нарисовал им схему действий. Настоящую, где от них будет польза. Ещё чего! Бой, а я что, просто так оставлю военных без дела? Мне их навязали, придётся использовать. Расписал, как они должны действовать: зайти с флангов, бить по минным полям, не лезть под артиллерию, использовать магию огня против степных ползунов. Всё по делу, без лишних деталей.

Майор внимательно слушал, а потом начал всё растолковывать остальным. Судя по лицу, план ему не нравился, но он не мог придраться: всё логично, в рамках общей стратегии армии.

Я отвёл своих в сторону.

— Они пойдут чуть позади нас, — заявил им.

— Получается, мы втроём? — удивился Воронов.

— Вчетвером! — тут же поправила его Катя. Её глаза полыхнули гневом, а рука легла на кобуру пистолета. — Ещё раз меня не посчитаешь, я из тебя жир голыми руками выдавлю.

— Вот! — кивнул я. — Отличный настрой. То, что нам и нужно.

Объяснил им нашу стратегию. Ничего сложного: мы идём первыми, выманиваем степных ползунов и песчаных змей, а потом группа офицеров поддерживает нас. Дал всем коктейль Магинского — так окрестили смесь моих зелий. Ещё каждый получил противоядие против степных ползунов, оно им пригодится, когда твари полезут. Раздал своим последние артефакты. Их было немного, но хоть что-то: по пять защитных и по два атакующих на человека. Не бог весть что, но должно помочь. Чутка оставил себе на всякий случай.

Руднева принюхалась к флакону с зельем.

— Пахнет… необычно, — произнесла она, поднося к носу бутылёк. — Что в нём?

— Лучше не спрашивай, — хмыкнул Костёв. — Главное — работает. Ты почувствуешь прилив сил, и даже пара пулевых ранений не остановит тебя.

— Серьёзно? — недоверчиво посмотрела на него девушка.

— Мы проверили во время прошлой битвы, — кивнул Воронов. — Один боец из нашего взвода получил сквозное ранение в плечо и даже не заметил. Сражался до конца.

Катя с уважением посмотрела на флакон.

Ружья мои сгорели в оружейной, осталось их не так много в пространственном кольце — меньше десятка. Поэтому раздал Рудневой, Костёву и Воронову. Ещё добавил магических пуль.

Пока все готовились, краем глаза заметил, что офицеры тоже не теряют времени. Они внимательно изучали карту местности, обсуждали возможные пути наступления и способы отражения атак монстров. Капитан отдавал последние указания группе лейтенантов, показывая на схематический план турецких укреплений. Рядом с ним стоял Цвелодубов, делающий пометки в блокноте.

По крайней мере, они серьёзно отнеслись к предстоящему бою. Это хорошо, меньше шансов, что кто-то из них погибнет по глупости. Теперь главное, чтобы не мешали моим планам.

Вечер перетёк в ночь. Солнце скрылось за горизонтом, окрасив небо в кроваво-красные тона. «Дурное предзнаменование», — сказали бы суеверные, но я не верю в приметы, только в хороший план и подготовку.

Мы заняли позиции с остальными взводами, которые должны отправиться в бой первыми. Впереди лежало минное поле, заботливо выложенное турками. За ним — окопы с засевшими в них солдатами противника. Ещё дальше — артиллерийские расчёты, готовые разнести в пыль любого, кто попытается прорваться.

Ночь выдалась тёмной, с редкими звёздами — блёклыми и далёкими. Воздух был прохладным и влажным, пахло сырой землёй и порохом. Где-то вдалеке слышались приглушённые крики турок.

Я передал беруши ребятам и сделал это незаметно для отряда офицеров. Цвелодубов со своими людьми расположился правее от нас, готовясь поддержать наступление. Они были слишком далеко, чтобы увидеть, как мы манипулируем с ушными затычками.

Воронов нервно облизывал губы, поглядывая то на турецкий лагерь, то на меня.

— Всё будет хорошо, — похлопал его по плечу. — Просто держись рядом.

Дрожащими руками бывший аристократ вставил беруши и кивнул. Его лицо было бледным, как полотно, но решимость во взгляде говорила, что он всё-таки настроен сражаться.

Костёв выглядел спокойнее. Он проверял ружьё, заряжая его магическими пулями, его движения были уверенными и точными. Коля уже прошёл через настоящий бой, видел смерть и почти умер сам.

Руднева прижалась к земле рядом с ним, осматривая поле боя. Её глаза сканировали территорию турок, запоминая расположение дозорных и позиции пулемётов. Вот уж кто был в своей стихии, так это рождённая для разведки и диверсий Катя.

Наступил тот самый момент. Сначала заунывная песня турок — протяжная, гипнотическая мелодия, от которой сразу заныли зубы. Она разносилась над полем битвы, проникая в сознание, заставляя тело расслабиться, а разум — затуманиться.

За ней начали стрекотать змеи. Песчаные твари, прячущиеся под минным полем, издавали пронзительные звуки, которые смешивались с песней, создавали мощный магический эффект. И он был ожидаемым: все зазевали, стали вялыми. Солдаты русской армии начали клевать носом, некоторые просто опустились на землю не в силах бороться со сном. Цвелодубов и его люди тоже начали закрывать глазки. Головы опускались всё ниже, а оружие выскальзывало из ослабевших рук.

Отлично! Вот оно и моё решение, как оставить их чуть позади. Беруши не полностью блокировали звук, но ослабляли его, давая возможность сопротивляться.

Дал команду, и мы сорвались. Я чуть сменил тактику: заранее приготовил крышку с десятью каплями зелья против некромантов. Лахтина приняла их прямо в пространственном кольце. Первый раз такое делаю, надеюсь, ничего не сломается и не испортится.

Девушка превратилась в монстра. Отлично! Ма взяла на спину Лахтину, а Па — Ама. Я выпустил всех морозных паучков одновременно. Твари рванули вперёд, оставляя за собой едва заметные синеватые следы в ночном воздухе. Мы приближались к минным полям, которые уже заморозили паучки. За нами в километре двигались солдаты, медленно приходящие в себя после магического усыпления.

Сеть образовалась, и внимание рассеялось. Глаза паучков стали моими глазами, их чувства — моими чувствами. Десятки точек обзора, сотни деталей, тысячи возможностей…

В прошлые разы меня бы затошнило, а теперь… Легче. Даже получилось смотреть через все пары глаз одновременно, и от этого не тряслась голова. Мозг наконец-то адаптировался к множественности восприятия. Или это эффект от поглощения энергии руха? Или от кожи, впитавшейся в меня? В любом случае сейчас такое только на руку.

Костёв и Руднева бежали справа от меня. Воронов с трудом поспевал, его дыхание сбилось уже через сотню метров. Легче стало, когда мы добрались до первого укрытия — небольшого холмика. Коля тут же ещё раз проинструктировал Катю, как пользоваться артефактами. Объяснения были короткими, деловыми, без лишних слов.

Началась реализация первого этапа плана. Более мелкие особи уже разместили атакующие артефакты с минным полем, приступили кустановке у артиллерии. Я потратил почти всё, что было, но мои маленькие шпионы-диверсанты справлялись на отлично.

Турки заметили наше движение и открыли огонь. Пули свистели над головами, вспарывая ночной воздух. Снаряды рвались рядом, поднимая фонтаны почвы и камней. Мы прижались к земле, стараясь максимально слиться с рельефом.

Все маги земли включились. Воронов, пересилив страх, начал работать. Его руки засветились зеленоватым сиянием, и перед нами стала расти стена из утрамбованной почвы. Рядом трудились Костёв и Руднева, укрепляя защиту. Так возводились укрытия, из-за которых мы продвигались вперёд. Воронов высоко поднимал свои чуть дрожащие руки, направляя поток энергии в землю.

Солдаты врага стягивались. Они немного изменили стратегию. Как я и предполагал, после прошлой битвы турки сделали выводы и теперь были сильнее рассредоточены.

Но это не помеха. Отдал приказ паучкам, и они выкопали артефакты, переместили их за спины атакующих турок.

Лахтина и Ам тем временем уже проникли в лагерь, обогнув оборону и проскочив между постами. Они затаились, ожидая моей команды. Один из паучков искал склад с оружием и боеприпасами, методично перебирая постройки.

Вдруг я почувствовал вибрацию. Сначала лёгкую, едва заметную, потом всё сильнее. Земля дрожала, словно по ней шло стадо диких буйволов.

— Полезли монстры, — прошептал, но мои уже сами услышали.

— Там! — указал Костёв на место, где земля вздыбилась.

Из-под почвы показалась бугристая голова степного ползуна. Огромная пасть была усеяна мелкими острыми зубами, глаза навыкате смотрели в разные стороны. Тварь тяжело вывалилась наружу, поворачивая уродливую морду в поисках добычи.

— Оставайтесь тут и не дайте тварям вылезти! — дал я приказ. — Когда всё начнётся, используйте защиту.

— А вы? — попыталась спросить Руднева, но тут же замолчала, когда выскочил ещё один степной ползун.

Маги земли занялись именно тем, ради чего они тут. А я воспользовался моментом, прыгнул на паучка рядом и исчез. К этому времени как раз уже почти добежал отряд офицеров.

Воронов атаковал первую тварь, создавая вокруг неё кольцо из затвердевшей глины. Степной ползун бился в этой ловушке, но барон не отступал, с каждой секундой делая стены толще и выше.

Руднева поддерживала его, укрепляя конструкцию своей магией. Её движения были отрывистыми, неуверенными, но эффективными. Даже с минимальным опытом она быстро схватывала суть боевой магии.

А Костёв, воспользовавшись тем, что монстры отвлеклись, вытащил атакующий артефакт и прицеливался, чтобы бросить его в самую гущу врагов.

Мужики включились в бой, потеряв меня из виду. Идеально! Я же устремился к лагерю на восьми быстрых паучьих лапах. Тварь неслась, как ветер, обгоняя даже падающие снаряды. Прижался к её спине, чувствуя, как холодный воздух бьёт в лицо.

По моей задумке, подам сигнал, когда можно выходить всей армии. Для этого нужно вывести из строя артиллерию и посеять панику в лагере. Задача не из лёгких, но осуществимая.

Оказался на территории турок. Пробраться в их лагерь получилось проще, чем ожидал. Паук, на котором я ехал, легко преодолел все препятствия, проскальзывая между палатками и постами. Его многоглазая морда позволяла видеть опасность со всех сторон.

Сидя верхом на монстре, я осмотрелся, пытаясь сориентироваться. Лагерь был огромен: сотни палаток, раскинувшихся на многие сотни метров. Костры, вокруг которых сидели солдаты, патрули, снующие туда-сюда, обозы с продовольствием и боеприпасами. Всё говорило о том, что турки основательно подготовились к битве.

Меня повело. Я почувствовал магию подчинения монстров. Она была здесь сильнее, чем где-либо ещё. Внутри всё вибрировало, отзываясь на близость такой мощи. Тряхнул головой, чтобы собраться.

Оружейную мы нашли быстро — большой деревянный сарай, охраняемый несколькими солдатами. Они стояли, переминаясь с ноги на ногу.

Турки тоже стянули свои силы. Похоже, в курсе задумки генерала. Вдалеке я видел, как офицеры выстраивают солдат в боевые порядки, отдают приказы артиллеристам. Они готовились к массированной атаке со стороны русской армии.

Плевать! Чего не ждут, так это того, что я уже тут. Несколько атакующих артефактов, которые мне удалось сохранить, активизировались и полетели в окно оружейной. Мы с паучком сделали ноги — все его восемь лап — и сместились ближе к штабу.

Прогремел взрыв. Оружейный склад взлетел на воздух с такой силой, что земля содрогнулась под ногами. Вспышка была настолько яркой, что на мгновение стало светло, как днём. Грохот оглушил на секунду, но я быстро пришёл в себя.

Меня чуть не скинуло с паука, с трудом удержался, вцепившись в его кристаллы. В этот момент подал сигнал другим паучкам. Они подорвали тех, кто вышел против наших войск. Опять взрывы и яркие вспышки, а дальше — минное поле.

Бросил взгляд на своих. Они не должны пострадать. Сквозь глаза одного из паучков видел, как Воронов, Костёв и Руднева продолжают сражаться с монстрами. Степные ползуны выскакивали из-под земли один за другим, но бойцы стойко сражались.

Цвелодубов и его офицеры тоже вступили в бой, поддерживая мою троицу. Их магия была впечатляющей: огненные столбы, ледяные пики, каменные преграды. Они знали своё дело, что было видно по каждому движению.

Теперь нужно вывести из строя артиллерию, этим займутся монстры. Ам получил приказ вкусно и много покушать, Лахтина тоже пошла на охоту.

Словно дирежёр, я включал новых «музыкантов» в мелодию хаоса, которую сейчас создавал. Паучки атаковали часовых, Ам расправлялся с группами солдат, Лахтина охотилась на офицеров.

Водяной медведь действовал с невероятной жестокостью. Его огромные когти раздирали людей, как бумагу. Он хватал турецких солдат и разрывал их надвое, не обращая внимания на крики. Кровь стекала по чешуе, придавая ему ещё более зловещий вид.

Лахтина была более избирательна в своих жертвах. Её хвост с ядовитым жалом на конце мелькал с невероятной скоростью, поражая офицеров и магов. Одного укола было достаточно, чтобы человек упал замертво, превратившись в иссохшую мумию.

К взрывам добавились крики боли, страха и отчаяния: лагерь погружался в хаос. К развлечению подключились Ма и Па, монстры атаковали с разных сторон.

Солдаты бежали, не понимая, откуда исходит угроза. Офицеры пытались навести порядок, но тщетно: паника захватывала всё новые и новые участки лагеря.

Меня снова накрыло волной энергии. Твою мать… Кристалл подчинения монстров тут, я это чувствую. От него словно шли волны, резонирующие с моей магией. Каждая такая волна пробуждала в источнике отклик, заставляя его пульсировать сильнее.

Я остановил паучка, вглядываясь в темноту. Те взводы, что двинулись почти одновременно с нами, уже прорвались на территорию турков. Первые линии обороны пали. Подорвалась артиллерия, взлетев на воздух с оглушительным грохотом. Дело было сделано: боевые расчёты врага уничтожены, склады в огне, паника достигла апогея. Русская армия выступила, захватывая всё больше и больше территорий.

Со своей стороны я сделал всё, теперь осталось лишь найти кристалл. Я хочу его. Уверен, с ним точно перейду на следующий ранг, а может, и на два. Это даст мне такие возможности…

Источник пульсировал, откликаясь на родную энергию. По всему лагерю бушевал огонь, освещая ночное небо оранжевым заревом. Клубы дыма поднимались к звёздам, закрывая их своей чернотой.

Турки бежали, бросив оружие и снаряжение. Некоторые пытались организовать сопротивление, но безуспешно. Моя диверсия сработала, посеяв такой хаос и панику, что даже самые отважные воины предпочли спасение от невидимого врага.

А я тем временем охотился за кристаллом. Его энергия звала, манила, обещая невероятную мощь. Двигался по лагерю, словно ищейка, идущая по следу.

Крики, выстрелы, взрывы создавали неповторимую симфонию боя. Русская армия наступала, сметая всё на своём пути. Турки проигрывали, отступая дальше и дальше. Вот оно — генеральное сражение, которое должно переломить ход войны.

Часть армии противника бросилась бежать. В суматохе боя им было не до того, чтобы думать о чести и доблести. Спасение своей шкуры казалось более важным.

Вдруг я услышал звук машин. Автомобили… Они заводились один за другим в нескольких километрах от штаба. Значит, кто-то покидает поле боя. Грузовики уже уехали.

И тут я понял: «Кристалл! Он именно в одной из машин. Его увозят прочь, спасая от наступающей русской армии». Источник внутри меня взорвался новой волной энергии, подтверждая догадку. Я мотнул головой. Так просто его не отпущу. Уже направил одного из паучков в ту сторону, намереваясь перехватить транспорт.

Ночное небо озарилось новыми вспышками. Но сейчас это были не мои взрывы. Точка зрения шестнадцатого паучка резко оборвалась, сигнализируя о его гибели. Семнадцатый и восемнадцатый тоже замолчали. Что-то происходило у наших. Я переключился на глаза паучка, который следил за моими бойцами. Воронов, Костёв и Руднева вели бой с особо крупным степным ползуном. Монстр возвышался над ними, как холм, извергая из своей пасти струи ядовитого тумана.

Мои держались отлично. Воронов создавал защитные барьеры, Катя атаковала магией земли, замедляя движения твари, а Коля стрелял магическими пулями в её глаза.

Цвелодубов и его офицеры справлялись не хуже. Маг огня создавал огненные столбы, которые поджаривали степных ползунов. Артиллеристы корректировали дальнобойный огонь, поражая скопления врага. Пехотные командиры вели своих людей в бой, не обращая внимания на свист пуль и разрывы снарядов.

Русская армия наступала по всему фронту, используя бреши, созданные моей диверсией. Генерал Ростовский, должно быть, сейчас потирает руки от удовольствия, глядя, как его план воплощается в жизнь.

Я переключился обратно на поиски кристалла. Один из паучков — самый быстрый — уже приближался к колонне отступающих машин. Их было шесть: три грузовика и три легковых. Сопровождение серьёзное — по крайней мере два десятка солдат и несколько магов.

Внутри меня всё вибрировало от предвкушения. Кристалл близко, очень близко. Я чувствовал его энергию, такую родную и желанную.

Прогремела серия взрывов один за другим. Сила их ничуть не уступала моим артефактам. Турки что, взрывают собственные склады, чтобы ничего не досталось русским? Или это наши прорвались так глубоко?

От выпущенной магии меня снесло с моего транспорта. Паук словно попал под пресс — вдавило в землю с такой силой, что хрустнули хитиновые пластины. Он вспыхнул, как факел, превращаясь в обугленную массу.

Удар. Я пропахал собой землю, чувствуя, как кожа обдирается о камни и корни. Ещё удар. Снёс телом какую-то деревянную постройку, которая разлетелась в щепки от столкновения. Взрыв. Что-то ударило в живот с такой силой, что перехватило дыхание.

Твою мать, я прям под атакой чьёго-то артефакта. Зажмурил глаза, готовясь к очередному удару. Чувствовал, как по телу разливается боль. Кости трещали, мышцы рвались, но, странное дело, кожа выдерживала.

Раз, два, три… Меня подбросило вверх с такой силой, что я потерял ориентацию в пространстве. Вертелся в воздухе, как тряпичная кукла, подхваченная ураганом.

Не понял. Почему я так высоко и вижу всё поле битвы? Подо мной раскинулась панорама ночного сражения. Взрывы гремели по всей территории турок. Огненные шары поднимались к небу, освещая землю зловещим сиянием. Люди бежали, падали, снова поднимались и падали вновь.

С такой высоты битва казалась игрушечной, нереальной. Маленькие фигурки сражались, умирали, побеждали, не подозревая о том, что кто-то смотрит на них сверху, как бог на своё творение.

Сука, не дотянуться до моих монстров. Нет связи с паучками, нет связи с Амом, нет связи с Лахтиной. Я опустошил весь источник, пытаясь подать им сигнал, куда нужно отступить.

А теперь новая проблема: падение. С такой высоты меня в лепёшку размажет. Вытащил артефакт защиты и сжал его в руке, и в этот момент кто-то выстрелил. Его выбило. Я был, наверное, на высоте пятиэтажного дома, если не выше.

Новая попытка активировать артефакт. Опять какой-то снайпер выбил его из моих рук. Твою мать!

Закрутил головой, пытаясь найти хоть что-то, за что можно зацепиться. Ничего. Только воздух, который свистел в ушах, становясь всё громче по мере приближения к земле.

Криво улыбнулся: «Зато вид красивый». Таким бы он оставался ещё долго, но земля всё ближе и ближе.

Я закрыл глаза перед столкновением с почвой. Темнота…

P. S

Друзья, я читаю все комментарии, пусть и не успеваю ответить. И вот предложили, чтобы глав в книге было побольше. В целом это не проблема, я могу сократить размер главы в 2 раза их станет больше. И как у всех 24–26 на книгу. Мне от этого только легче писать будет. Потому что такие большие главы требуют много сил и времени. Книга будет не раз в две недели, а раз в месяц. Опишитесь, пожалуйста, как лучше вам.

Потому что к примеру это глава — 37000 знаков и это две главы в одной.