Двойник Короля 10

Глава 5

Я прикрыл глаза, переваривал услышанное. Ростовский нашёл идеальный способ избавиться от меня, не создавая себе лишних проблем. Отправить в Константинополь человека, который только что устроил диверсию и помог в этой битве? Да ещё и убил тридцать офицеров русской армии? Блестящий ход. Проблему с убийством офицеров можно замять. Я исчезну с горизонта тех, кто хотел моей смерти. Генерал почистит армию от подозрительных элементов. Если меня там убьют, это будет на совести турок. А если я справлюсь… тогда уже совсем другая история.

Не покидало чувство, что здесь игра гораздо масштабнее, чем кажется на первый взгляд. Рука императора? Или, может, у Ростовского свои планы, в которые не посвящён даже Сосулькин?

Этот неожиданный поворот заставил меня усиленно анализировать характер и мотивы князя. Что-то тут не сходится, нарушена логика. Генерал получил преимущество в битве не просто так. Мы оттеснили турок, захватили территории. Это явно была подготовка к чему-то большему. Не зря Ростовский пошёл на генеральное сражение. Значит, свой козырь он уже разыграл. Какое-то ему одному известное подкрепление должно было прибыть со дня на день.

Генерал мог бы двигаться дальше, получить больше земли, славы, побед. Блеснуть в исторических хрониках, укрепить своё положение при дворе. Тогда почему остановился? Его будто сдержали.

Может, от трона пришёл прямой приказ? Но почему именно сейчас, когда успех уже в кармане? Это как если бы тебе позволили открыть дверь сокровищницы, но запретили входить.

Что-то явно изменилось в расстановке сил. Что-то, о чём я не в курсе. И Сосулькин знает гораздо больше, чем говорит.

— А? — открыл я рот. — Эдуард Антонович, ничего ещё не случилось?

— Ты о чём? — уставился на меня подполковник.

— Этот мир… — хмыкнул в ответ. — Какой-то он странный. Очень не вовремя, особенно для генерала.

Брови Сосулькина поползли вверх, а глаза сузились. Значит, я попал в точку: что-то определённо произошло.

— Магинский, это секретная информация, за обладание которой тебе грозит смерть, — начал мужик, понизив голос до шёпота. — Но я не люблю оставаться в долгу.

— Мы в расчёте, — кивнул на его слова.

— Я лично постарался, чтобы тебя не расстреляли и не объявили предателем страны, — гордо выпрямился Сосулькин.

— Какой же вы замечательный человек, — с улыбкой произнёс. — Мне очень повезло, что я встретил вас на своём пути.

— Вот говорил бы ты это без сарказма! — фыркнул подполковник. — Ладно, я вернул тебе долг. Что касается мира… — оглянулся по сторонам и ещё сильнее понизил голос. — Это приказ императора. Он велел великому князю согласиться.

— Понятно, — кивнул я.

В голове сразу выстроилась логическая цепочка. У нас тут младший братик вдруг проснулся и заинтересовался тем, что происходит на южном направлении? Как интересно! С чего вдруг? Ему доложили, что у князя начались успехи, и он решил остановить брата? Зачем?

Монархи — странные создания, видят угрозу даже в собственной тени. Видимо, император расценил победу Ростовского как потенциальную опасность для себя. Успешный генерал с лояльной армией за спиной — классический претендент на трон. Стоило старшему брату начать одерживать крупные победы, как младший решил подрезать ему крылья. Семейная политика во всей красе. Старая добрая монархия. Как же я не скучал по всему этому из прошлой жизни.

Ростовский наверняка в ярости. Думал о великих победах, славе, земле, а получил принудительный мирный договор. Все его планы пошли прахом из-за одного императорского указа. Теперь генерал будет искать выход, как сохранить лицо и получить хоть какие-то дивиденды от этой войны. И я — его разменная монета.

Используют ли меня? Глупый вопрос. Конечно, используют. Загадка лишь в том, для чего именно и как я могу использовать их в ответ. Вот бы понять истинные мотивы монарха… и настоящий план Ростовского.

Сосулькин всё это время смотрел на меня и анализировал мою реакцию. А я то закрывал, то открывал глаза, погрузившись в размышления.

— Сволочи… — процедил сквозь зубы. Но не от злости, а, скорее, от невольного уважения к хитроумному плану генерала.

— Что ты сказал? — подполковник напрягся, расслышав мой шёпот.

— Говорю: когда выезжать? — поднял на него взгляд, и на моих губах заиграла кривая усмешка.

— Завтра на рассвете, — ответил Сосулькин, явно удивлённый моей реакцией. — Значит, ты согласен?

Я засмеялся — резко, отрывисто, будто лаял. Моё тело затряслось от смеха, который больше напоминал приступ истерики. Подполковник смотрел на меня с тревогой, не понимая такое поведение.

Тесные стены карцера словно сжались ещё сильнее, пропитанные сыростью и запахом земли. Здесь, в полутьме, как будто сама атмосфера давила на психику, заставляя человека ломаться. Но только не меня. Я видел в предложении не приговор, а перспективу.

— Согласен ли я? — выдавил сквозь смех. — Конечно, согласен! Это же прекрасная возможность.

— Возможность чего? — Сосулькин нахмурился, явно озадаченный моим энтузиазмом.

— Увидеть Константинополь, — ответил я, мгновенно становясь серьёзным. — Познакомиться с новой культурой, изучить обычаи, завести полезные связи.

На самом деле мысли мои были далеки от дипломатических протоколов и турецких достопримечательностей. Я думал о кристалле подчинения монстров, который увезли именно в том направлении. О возможности исследовать новые виды тварей, которые могли обитать на тех землях. О шансе расширить свои знания и влияние.

— Что я получу за это? — посмотрел на Сосулькина.

— Что? — открыл рот возмущённый подполковник. — Ты… ты… Ты⁈ У тебя хватило наглости что-то требовать? Будь благодарен, тебя от расстрела спасли! Должность оставили!

Его лицо покраснело, руки сжались в кулаки. Сосулькин, похоже, считал, что я должен ползать на коленях и благодарить за такую «милость». Он не понимает, для меня Константинополь — не ссылка, а новое поле для деятельности.

— Так я очень благодарен, — кивнул. — Мне бы увидеться с генералом перед отбытием.

— Будет, — пыхтел от возмущения Сосулькин. — Я устрою.

— Так я свободен? — уточнил, поднимаясь на ноги.

Тесный карцер заставлял сгибаться, голова почти касалась земляного потолка. В затхлом воздухе витали ароматы сырости, гнили и чего-то ещё — неприятного.

— Условно, — кивнул Сосулькин. — Ты будешь под охраной до самого отъезда. Никаких контактов с военными, никаких попыток сбежать. Любое нарушение, и приказ меняется на расстрел. Ясно?

— Предельно, — я улыбнулся, но не тепло, а как хищник, почуявший добычу. — Мне бы себя в порядок привести.

— Пойдём, — подполковник указал на дверь карцера. — За мной.

Я последовал за Сосулькиным, мысленно уже составляя планы на пребывание в Константинополе. Это будет не ссылка, а… экспедиция. С новыми возможностями и новыми трофеями. Интересный поворот. Очень интересный.

Мы вышли из карцера. Вечер. От свежего воздуха закружилась голова. После часов, проведённых в затхлой земляной яме, каждый вдох казался подарком. Лёгкий ветерок коснулся кожи, принося с собой запахи костров, пороха и полевой кухни.

Я огляделся на фронт. Внутри даже немного заскребло: вроде бы недолго тут, а как-то уже всё родное стало. Только всё обустроил и нормализовал, и вот снова нужно в путь. История моей жизни — вечное движение дальше, как будто судьба специально не даёт мне осесть на одном месте.

Перед глазами возникла картина армейского лагеря. Палатки, уходящие вдаль рядами, снующие туда-сюда солдаты, офицеры, отдающие приказы, медсёстры, спешащие к раненым. Настоящий военный муравейник. И где-то там, в глубине этого хаоса, сидит и плетёт свои интриги князь Ростовский.

Пять конвоиров в должностях от прапорщика до старлея сопровождали меня к походной умывальне. Их лица казались напряжёнными, руки постоянно тянулись к оружию. Видимо, слухи о том, как один капитан перебил тридцать офицеров, уже разнеслись по всему лагерю. Теперь эти бедолаги думают, что я в любой момент могу превратиться в берсерка и перебить их всех. Ладно, пусть боятся — меньше проблем будет.

Умывальня представляла собой несколько деревянных кабинок, сколоченных на скорую руку. Вода подавалась из бака сверху через простое приспособление с краном.

Я скинул с себя грязную одежду. Форма после всего пережитого превратилась в лохмотья, пропитанные кровью, землёй и потом. Мундир, который ещё недавно был предметом гордости, теперь годился только на тряпки.

Зашёл в кабинку и начал обливаться водой. Холодные струи, стекающие по телу, смывали засохшую грязь, кровь и пот. Кожа покрылась мурашками, но я не обращал на это внимания, наслаждаясь ощущением очищения. Чувствовал, как с каждым куском отмытой грязи возвращаются силы и концентрация.

Долго возился. Не думал, что земля залезла настолько глубоко и в разные места. Под ногтями, в волосах, даже в ушах — везде забилась смесь песка, засохшей крови и ещё чёрт знает чего. Как будто я заново родился из грязи. Спасибо за это мёртвому майору Цвелодубову.

Смыл все следы погребения заживо, наконец-то почувствовав себя человеком. Интересно, что подумали солдаты, когда увидели меня вылезающим из-под земли с десятком присосавшихся змей? Наверное, это был незабываемый вид.

В отломленный кусок зеркала посмотрел на себя. О, мои волосы снова стали белыми, как снег. Грязь и пыль скрывали их истинный цвет, а теперь они блестели, словно полярное сияние. Улыбнулся своему отражению. Выгляжу потрёпанным, но живым, а это главное.

Шрамы и следы от укусов змей уже почти зажили, спасибо новой коже степного ползуна. Несколько синяков и ссадин остались, но это мелочи. Главное, что внутренние органы в порядке, кости срослись, а источник начал постепенно восстанавливаться.

Я потянулся, разминая мышцы. Тело отозвалось приятной болью, напоминая о пережитом. Но эта боль была хорошей — той, что говорит о жизни и восстановлении.

Вытерся найденным полотенцем и вышел.

— Не понял, — произнёс я, глядя на тряпки, которые мне принесли.

Перед глазами оказался не привычный военный мундир, а нечто совершенно иное — гражданский костюм дипломата. Чёрный, с иголочки, с белоснежной рубашкой и начищенными до блеска туфлями. Полная противоположность военной форме, к которой я привык.

— Ваша новая одежда, господин капитан, — отчитался старлей. — Теперь вы военный дипломат. И второе слово в этой должности — на первом месте.

Я взглянул на костюм ещё раз. Тонкая шерсть, идеальный крой, качественная отделка — совсем не то, что носил в последние недели. В целом я не против сменить амплуа. Пожал плечами и начал облачаться в новый образ.

Костюм сел идеально, словно сшитый на заказ. Видимо, кто-то хорошо знал мои мерки. Руки сами завязали галстук. Манжеты, воротник, запонки — всё было безупречно.

— Попросили, чтобы вы надели свои награды, — продолжил старший лейтенант. — И вот ещё одна, пожалованная вам генералом.

Взял побрякушку и заглянул в соседнее помещение, якобы к зеркалу. Достал из пространственного кольца остальные и нацепил. Я спокойно отношусь ко всем этим наградам и орденам. Сам в прошлой жизни надарил их кучу и маленькую тележку. Знаю, зачем это и для кого. Блестящие кусочки металла — не более, чем средство манипуляции.

Власть награждает ими, чтобы создать иллюзию признания заслуг и привязать к себе. Ты гордишься своими наградами, а значит, и тем, кто их дал. Не захочешь идти против него. Пытаешься выслужиться ещё больше, как дрессированная собака ради угощения. Старый трюк, но работает безотказно.

— Ну вот! — глянул на себя в зеркало. — Ещё бы титул, и вообще было бы замечательно.

В отражении я увидел совершенно другого человека — не боевого капитана, а лощёного дипломата. Строгий костюм, идеальная осанка, холодный взгляд. Ордена и медали на груди добавляли авторитетности. Из зеркала на меня смотрел не просто военный, а человек, с которым стоит считаться. Именно такой образ и нужен для Константинополя.

Меня сопроводили до палатки, и… мои планы ушли на второй план. Принесли ужин. Мясо! Много мяса, бутылку коньяка — видимо, из чьих-то личных запасов, картошку в мундире и компот.

— Война войной, а обед по расписанию, — проглотил выделившуюся слюну.

Аромат от блюд был настолько соблазнительным, что желудок тут же отозвался громким урчанием. Я даже не могу вспомнить, когда в последний раз нормально ел. Напряжённые дни — сплошные зелья на ходу. А тут настоящий пир.

Отрезал кусок мяса — сочный, с розоватым соком. Положил в рот, и вкус обрушился лавиной. Сладковатый привкус крови, пряности, соль — всё смешалось в идеальной симфонии. Мясо таяло на языке, сок стекал по подбородку. Я закрыл глаза от удовольствия, наслаждаясь каждым мгновением.

Картошка в мундире — горячая, с хрустящей корочкой, посыпанная крупной солью и свежей зеленью. Разломил одну. Белоснежное нутро исходило паром, источая запах земли и тепла. Добавил сливочного масла, которое тут же начало таять, превращаясь в золотистую лужицу.

Компот из сухофруктов — терпкий и сладкий одновременно — идеально дополнял трапезу. В нём чувствовались яблоки, груши и что-то ещё, неуловимое. Я выпил два стакана залпом не в силах остановиться.

А коньяк… Тёмно-янтарная жидкость играла в свете лампы, обещая тепло и расслабление. Сделал глоток, и огонь побежал по горлу, растворяясь в желудке приятным теплом. Хороший, очень хороший коньяк. Такой не стыдно подать даже на аристократический стол.

С каждым съеденным куском ко мне возвращались силы. То, что не могли исправить даже зелья, сделала простая человеческая пища. Я поедал свой ужин жадно, но не забывая о манерах, — привычка из прошлой жизни. Даже оставшись один, король ест как король.

Когда с мясом было покончено, откинулся на спинку стула и прикрыл глаза. Чувство сытости и удовлетворения разлилось по телу, лёгкая дымка от коньяка создавала приятное головокружение. Всё-таки есть в жизни маленькие радости, которые не заменит никакая магия.

Наступила ночь. Я заглянул в пространственное кольцо.

«Можно ли мне одеться?» — спросила голая девушка.

«Прости», — выдал ей одежду — весь гардероб, что брал с собой.

Лахтина в этот раз почему-то отвернулась, когда переодевалась, и вообще как-то странно себя вела. Не смотрела в глаза, опускала голову. Совсем не похоже на гордую королеву, которая ещё недавно называла себя Величайшей Скорбью Глупцов, Хвостом Заката, Несущей Тысячу Ужасов.

«Что случилось?» — спросил я.

«Ваш вид… жестокий! Дикий! Монстры!» — заявила девушка.

«Кто без греха, первый брось камень», — пожал плечами.

«Я всё решила!» — наконец она посмотрела на меня.

«А?»

«Ты настоящий самец, — кивнула моему образу в пространственном кольце. — Сильный! Убил рухов. Двоих. Умный, расчётливый… Ты думаешь, как мой отец, а значит, у тебя есть задатки настоящего короля. Ты спас меня от тех монстров, рискнул, поэтому я согласна быть твоей женой. Пойдём ко мне домой. Убей моего отца и займи его трон. Зачем тебе эти слабые обезьяны?»

Чего⁈ Мой образ в пространственном кольце задрожал. Видимо, Лахтина дальше развила свою мысль. Упрямая девушка, чётко идущая к своей цели.

«Сейчас не время», — попытался использовать ту же уловку.

«Нет! — оборвала она. — Ты должен ответить! Я тебе нравлюсь?»

И что мне сказать на такое девушке-монстру? Моей идеальной машине для массовых убийств…

«Папа, у тебя будет новая жена!» — обрадовался Ам.

Сука, ты-то откуда вылез и как вообще подслушал нас?

«Уха… — мелькнула мысль. — Я не очень люблю рыбу, но она же будет со вкусом мяса?»

«Отвечай! — топнула ногой девушка. — Я заслужила знать».

Я могу воевать, сражаться, придумывать планы, захватывать страны, управлять армией, обладаю навыками дипломатии и много чем другим. Но вот дела сердечные, они как-то мимо меня прошли в прошлой жизни. Даже мои нынешние две жены… Всё получилось случайно. Никак не мог просчитать, что ими станут близнецы-перевёртыши. А теперь это…

«Нравишься», — ответил правду.

«Тогда всё решено!» — улыбнулась королева.

«А вот тут ты не права, — прервал её. — Только я решаю, что буду делать, когда, как и где. Если тебя не устраивает…»

«Ты самец, тебе решать!» — удивила меня Лахтина, резко убрав свой напор.

Я вернулся в реальность со странным ощущением внутри. Пытался разобраться в своих… чувствах? То, как меня растили, как я жил… Да уж, этот мир не перестаёт удивлять и подкидывать неожиданности. Успокаивал себя тем, что отбрехался и от меня на время отстанут. А дальше что? Буду решать проблемы по мере поступления.

Отодвинул полог палатки: мои стражники на месте. Вот же молодцы какие, окружили. Нет ни одного слепого пятна.

Вызвал одного из паучков. Предупредил, чтобы он очень аккуратно появился в палатке. Залез ему на спину. Подождал, пока ребята закурят, и выбрался.

Дела-дела… Их много. Мы двинулись к месту, где проходила основная линия соприкосновения с турками. Сейчас тут были уже наши палатки и военные. Не хотелось уходить с пустыми руками, внутренний хомяк бы меня не простил и лишил бы сна.

Патрули двигались между рядами, сменяя друг друга. Изредка раздавались окрики часовых или пьяный смех солдат, отмечающих победу.

Я легко ориентировался в этом хаосе. Ещё и несколько лишних пар глаз моего монстра помогали видеть всё. Синхронизировал движения с шагами патрулей, затаивался в тенях, когда мимо проходили офицеры. Нашёл место, где есть проход под землю. Дождался, пока никто не будет смотреть. Ам появился и тут же нырнул в грунт.

«Найди мне тех червяков! — приказал я. — И только попробуй сожрать хоть одного. Я узнаю! Сварю из тебя суп и съем, а из частей твоих сделаю оружие».

«Папа! — обиженно прозвучало в голове. — Я же твой…»

«Ты меня слышал! — не отреагировал на его манипуляцию. — Живых! Хоть в клубок сворачивай. И ещё тех лягушек, нужна их кожа, там можешь покушать. А вторая часть — это живые».

«Ам то, Ам это… Гулять? Нет! Развлечения? Нет! Охота? Нет! Работай, работай! Может, тебя почесать? Нет! А самка? Тоже нет, — возмущался монстр. — Папа строгий, папа требовательный».

Аж рот открылся от его слов. Это что за требования и попытка бунта? Потряс головой, чтобы прийти в себя. Кажется, меня начинают доставать разумные монстры.

«Ты мой молодец!» — погладил паучка за его молчаливость и исполнительность.

Паучок довольно затрясся под рукой, явно наслаждаясь похвалой. Хоть один из моих подопечных ведёт себя нормально, не то что некоторые… Заметил, что у него появились новые кристаллы на спине — ярче и крупнее прежних. Интересно, это результат поглощения охоты и питания или естественное развитие?

Так, что там у нас следующее по списку? Направился искать Колю. Нашёл его в медчасти. Он сидел рядом с Вороновым и поил толстяка моими зельями. Отлично, медперсонала почти нет.

Постройка представляла собой просторную палатку, заставленную койками. Воздух пропитался запахами лекарств, крови и дезинфицирующих средств. Тусклые лампы отбрасывали желтоватый свет, создавая причудливые тени на полотняных стенах.

Я пробрался внутрь, слез с паучка и появился. Коля тут же вскочил со стула.

— Господин? — выпучил он глаза. — Вы?

— Как наш друг? — кивнул на бывшего барона.

Воронов лежал на койке, бледный как смерть. Его грудь перебинтована, на лбу испарина, дыхание тяжёлое и прерывистое. Но жив, и это главное.

— Вроде лучше, — пожал плечами пацан. — Вас освободили? Почему вы убили офицеров?

— Вопросы потом, — остановил его. — Ворона поднимаешь на ноги, вот тебе ещё зелья.

Передал ему бутыльки. Пацан тут же спрятал их во внутренний карман.

— Я уеду на время, — продолжил.

— Вы хотите дезертировать? — удивился Костёв.

— Ты дурак? — искренне поинтересовался. — Нет! У меня личное задание от князя в другой стране.

— В-в-вас отправляют в Турцию? — начал заикаться Коля.

— Всё-таки не дурак, — улыбнулся я. — Твоя задача вместе с Вороновым, пока меня не будет, — служить хорошо, двигаться по карьерной лестнице. Но и ещё кое-что: мою фамилию не должны забыть в армии. Вам нужно поддерживать разговоры обо мне, нашем вкладе в генеральную битву. Скоро солдатам начнут раздавать зелья, которые мы готовили. На бутыльках будут указаны моя фамилия и герб.

— Я помню! Но их же уничтожили в ходе нападения турок, — перебил меня Коля, за что получил затрещину. — Ай!

— Передайте солдатам, что я готов каждого приютить вместе с семьями в Енисейске. Пусть приезжают в мой род и говорят, что с войны. Им дадут работу, кров и еду.

— Правда? — обрадовался Коля. — Всем?

— Да! — кивнул в ответ.

— И я могу? — уставился он на меня.

— Да. Можешь перевезти свою семью, — ещё раз кивнул. — Воронов, его задача: расти в рангах, как и твоя. Вот тебе эталонки с первого по третий ранг на магическое восстановление, — передал ещё бутыльки. — И немного манапыли.

Глаза Коли расширились от удивления. Такой подарок стоил целое состояние. По сути, я отдавал ему ключ к силе.

— Спасибо, господин! — упал на колени парень, за что снова получил затрещину.

— Завязывай уже, — поморщился. — Нашей встречи не было, запомни. Воронову, когда придёт в себя, передай все мои слова. И ходите всё время вместе, ночуйте. Понял?

— Ага, — убрал новые зелья Коля. — А что с Катей?

— А что с ней? — поднял бровь.

— Она вернётся, — улыбнулся Костёв. — Я это чувствую.

— Твоя личная жизнь — твоя забота, — пожал плечами. — Но мои приказы, задачи и всё остальное ни с кем не обсуждаются. Не советую проверять клятву крови. Всем раненым из моего взвода передай, что они тоже могут ехать в Енисейск.

Решил ещё раз повторить. На этом наше общение было закончено. Я вернулся в свою палатку незаметно, убрал паучка. А Ам уже работает.

Закрыл глаза. Наконец-то можно несколько часов поспать. Усталость навалилась разом, придавив тело к походной кровати. Я провалился в дрёму. Паучков решил не выставлять, меня и так хорошо охраняют, а монстрам нужен отдых после нашей диверсии. Они до сих пор что-то делают с Па. Сознание скользило по краю сна, не погружаясь полностью. Обрывки мыслей, образов, воспоминаний. Константинополь… Никогда там не был ни в этой жизни, ни в прошлой. Интересно, каким он окажется? Наверняка другим — непохожим на наши города. Архитектура, люди, обычаи — всё иное.

А Лахтина… Что мне с ней делать? Эта королева скорпикозов может стать как ценным союзником, так и опасным врагом, если я откажусь. И что тогда? Убить её?.. Теперь ещё эта её идея о замужестве… Сложно.

И кристалл… Он где-то там, в Турции. Я чувствую его, словно далёкий зов. Если найду камешек, мои возможности многократно возрастут.

Мысли путались, становились всё медленнее и тяжелее. Сон окутывал сознание мягким одеялом…

И вдруг меня толкнули. Твою ж… Даже тут никакого покоя. По-любому Сосулькин припёрся. Не стал открывать глаза и повернулся на другой бок. Тогда двинули сильнее. А вот это уже наглость.

— Ещё раз, и я оторву руку! — произнёс сквозь сон.

— Уверен? — спросил голос.