Двойная жизнь мисс Мэгги Стюарт

Глава 20

Как ни странно, но до конца рабочего дня ничего не случилось, если не считать того, что я таки нашла телефонный аппарат. Обнаружился он в шкафу в том закутке, где стояли маленькая плитка и чайничек. Я, правда, пока не пользовалась ни тем, ни другим, так как предпочитала перекусывать или дома, или в кафе. А сейчас полезла посмотреть, что там, в шкафу, интересненького, и между коробкой с печеньем и банкой с чаем нашла телефон с аккуратно обмотанным вокруг корпуса проводом. Интересно, а почему я сюда его спрятала? Память Мэгги ответа на это вопрос не давала никакого, вот то есть вообще.

Отыскав розетку, я подключила аппарат, убедилась, что он работает, и, посмотрев на изрядно обшарпанный корпус, решила купить новый: пусть за свои деньги, но это же моё рабочее место, значит, на нём всё будет красиво. Вообще удивительно: в библиотеке было много всего, но вот уюта не ощущалось. Странно, вроде ведь Мэгги свою работу любила, так почему тут так уныло и… казённо, что ли? Или она чётко разделяла работу и дом? А впрочем, какая разница, ведь теперь это моя и только моя жизнь.

Оглядев рабочую зону библиотеки, я решила, что принесу из дома вазу и буду по возможности держать на столе живые цветы, тем более что мимо маленького цветочного магазинчика миссис Лоуренс я каждое утро иду на работу. И вообще – надо вспомнить, что интересного было в библиотеках того, прошлого мира. Я, правда, не так чтобы часто их посещала, но и в школе, и в университете они были очень достойные. Там всё время проводились всякие выставки, презентации и прочее.

Так что карнавал карнавалом, но можно параллельно сделать и что-то стационарное. Мне вдруг ужасно захотелось действительно сделать нашу библиотеку самой лучшей не только в округе, но и вообще. Может быть, это произошло потому что в прошлой жизни, которая не то что с каждым днём, а с каждым часом становилась всё более далёкой и призрачной, мне так и не удалось ничего добиться в карьерном плане. Да, в общем-то, если честно, то не очень-то и хотелось. А тут вдруг…

Ладно, сначала просто наведу порядок и добавлю помещению уюта, а там посмотрим, что можно сделать без ущерба для подготовки к карнавалу.

Я критически оглядела скучные однотонные занавески и решительно взялась за лестницу. Дома в одном из шкафов я совершенно точно видела очень симпатичные шторки в классическом шотландском стиле: в красно-зелёную клеточку. Они идеально вписались бы задуманный мной интерьер.

К счастью, и окна, и подоконники были чистыми, поэтому я спокойно сняла занавески и совсем уже собралась спуститься, но наступила на подол длинной юбки и упала бы, непременно что-нибудь себе сломав, если бы меня не поймали чьи-то сильные руки.

– Ну и зачем ты туда полезла, скажи на милость?

Голос Джастина Холмса показался мне лучшим, что можно было себе представить: ясно же, что кто-нибудь менее сильный мог бы и не удержать такое счастье, как я. То ли дело тренированный представитель полиции!

– Занавесочки снять, – чувствуя себя на удивление комфортно в столь неоднозначной ситуации, ответила я.

– Зачем?

– Чтобы другие повесить, – чистосердечно призналась я, – эти скучные.

– Да?

По голосу было слышно, что Джастин с трудом сдерживает смех, но при этом опускать меня на пол он почему-то не торопился.

– Поставь меня, – попросила я, представив, что сейчас кто-нибудь войдёт и увидит эту двусмысленную картину: устанешь объяснять.

– Ну, если ты настаиваешь…

Мне помогли принять вертикальное положение, и я дала себе слово, что на работу буду ходить исключительно в брюках. Потому что в следующий раз сержанта рядом может и не оказаться.

– Спасибо, – оправив коварную юбку, сказала я, – ты очень вовремя появился, но всё же спрошу: ты что тут забыл в это время?

– Констебль Генри Огден рассказал мне о том, что с тобой случилось утром, – строго глядя на меня, начал сержант Холмс, – и у меня вопрос, Маргарет. Почему ты не обратилась в полицию?

– Так ничего же не случилось, Джастин, – прикинувшись наивной простушкой, воскликнула я, – это наверняка был какой-то хулиган, скорее всего, даже не местный.

– Тем не менее ты могла пострадать, – не сдавался мистер Холмс, – отец Генри Огдена сказал, что тебя спасло настоящее чудо.

– Камешек в туфле меня спас, – проворчала я, – уж не знаю, насколько он может претендовать на звание чуда.

– Вполне может, – подумав, определился сержант, – и в свете этого я хочу пригласить тебя на выходных в кино, Мэгги. Как тебе такое предложение?

– В кино? – зачем-то переспросила я.

– Ну да, а что тут такого? Говорят, что будут показывать какой-то новый фильм про супер-агента, называется «Доктор Ноу».

Ух ты! А ведь здесь ещё не знают, что это первый фильм великой бондианы, в которой в итоге стало не то двадцать шесть, не то двадцать семь картин. В первой серии, если я правильно помнила, снимался изумительный Шон Коннери.

– С удовольствием, Джастин, спасибо, – легко согласилась я, кажется, слегка удивив сержанта тем, что меня не пришлось уговаривать, – я слышала об этом фильме в Хоуптоне от однокурсников.

– Отлично! Тогда на субботу ничего не планируй, хорошо?

– Договорились, Джастин, – кивнула я, – а теперь давай сначала выйдешь ты, а потом уже я. А то меня скоро обвинят в том, что я после Хоуптона стала совершенно безнравственной особой.

– А ты стала?

Вопрос прозвучал насмешливо, но глаза сержанта были очень серьёзными, словно от моего ответа зависело что-то важное.

– Это не тот вопрос, который воспитанный молодой человек может задать девушке, тебе не кажется?

– Кажется, – не стал спорить Джастин, – но я полицейский, так что мне можно даже то, чего другим нельзя.

– Нет, Хоуптон меня не испортил, если тебя так уж беспокоит вопрос моей нравственности, – чуть менее тепло, чем раньше, проговорила я, – я всё та же Маргарет Стюарт, библиотекарь. Ещё вопросы будут, мистер Холмс, помощник старшего констебля?

– Не обижайся, Мэгги, – попросил Джастин, поморщившись, но объяснить ничего не удосужился. – Тогда до субботы? Я загляну к тебе в пятницу и напомню, ладно?

– Хорошо, – по-прежнему подчёркнуто сдержанно ответила я, – а сейчас иди, Джастин, мне действительно ни к чему лишние сплетни.

– Доброго вечера, Мэгги, – виновато улыбнулся сержант и вышел из библиотеки.

– Дурдом какой-то… И чего им всем от меня надо?

Понимаю, что разговаривать вслух с собой – это не самая лучшая идея, но что делать, если больше пока не с кем?

Домой я пришла уставшая и как-то морально вымотанная: да оно и не мудрено. С утра покушение, затем беседа с Саймоном, потом визит дочки мэра и, в качестве вишенки на торте, мистер Холмс с его странными вопросами.

Но дела никто не отменял, поэтому я вытащила на середину комнаты уже знакомую коробку с документами, оставшимися после дяди Кевина, и погрузилась в их сортировку. Копия завещания нашлась там, где я её и видела: на самом дне, между договором на банковское обслуживание и расписанием автобусов «Блайзбери-Хоуптон».

Изучив ещё раз документ, я не увидела ничего нового, сколько ни всматривалась и ни вчитывалась. Но теперь я обратила внимание на фамилию нотариуса, заверившего завещание. Им оказался некий мистер Герберт Трондайк, контора которого находилась в Хоуптоне. Я на всякий случай старательно переписала адрес, в очередной раз пожалев об отсутствии интернета: сейчас вбила бы имя, и через минуту уже читала бы отзывы. Но интернета нет и в ближайшее время не предвидится, так что придётся рассчитывать исключительно на тайное оружие в лице Саймона Миллза.

Если рассуждать логически, узнать о наследстве загадочный мистер Смолл мог только от нотариуса, потому как здесь, судя по всему, не требовались ни свидетели, ни так называемый «исполнитель завещания», как в той Англии, которая осталась там, за исчезнувшим лесом. То есть в курсе были дядя Кевин и этот самый мистер Трондайк.

Что тогда у нас получается? Если – чисто гипотетически! – Дик Саммерс работает на мистера Александра Смолла, а Алекс Гилмер присматривает за мной по просьбе «коллег» дяди Кевина, то какова роль Джастина Холмса? По чьей просьбе или по чьему поручению он так старательно налаживает со мной контакт? Или это всё вообще – исключительно плод моего разыгравшегося воображения? Вряд ли… Столько совпадений просто не бывает…

А может, я и перенеслась сюда для того, чтобы как-то разрулить всю эту ситуацию, не позволить просто тупо угробить Мэгги? Может быть, моя плата за возможность начать новую жизнь как раз в этом и состоит? Ладно, посмотрим, что нароет Саймон… Почему-то мне очень не хочется, чтобы Алекс или Джастин оказались негодяями: они оба мне нравятся, пусть и совершенно по-разному.

Прав, конечно, Саймон: нужно спокойно жить дальше, решая ежедневные задачи и просто стараясь уцелеть.

Размышляя таким образом, я убрала коробку на место и залезла с ногами на диван, прихватив с тумбочки телефонный справочник. Нужно же как-то привыкать к этому элементу новой жизни. Сначала для интереса нашла свой номер, а то вдруг кто-нибудь спросит, а я знать не знаю. Память на цифры у меня всегда, несмотря на гуманитарный склад ума, была хорошая, так что шестизначное число я запомнила без проблем.

Отыскав номер Саймона, я посмотрела на часы и решила, что в такое время приятель, скорее всего, дома. Хотя, зная его непоседливую репортёрскую натуру, быть уверенной ни в чём нельзя.

Как ни странно, Саймон снял трубку буквально после третьего гудка. Судя по всему, он что-то жевал, так как ответ прозвучал достаточно невнятно.

– Саймон, прекрати жевать, – с притворной строгостью велела я, – это невежливо.

– А я вообще не слишком воспитанный парень, как ты могла заметить, – отозвался он, совершенно не смутившись, – а ты чего звонишь-то? Вспомнила о существовании телефона и теперь развлекаешься?

– Я нашла имя нотариуса, заверившего завещание дяди Кевина, – сказала я, подумав, что вряд ли мой телефон кто-нибудь прослушивает: я же не агент 007, фильм о котором я планирую в субботу посмотреть.

– Ну и кто это? – Саймон перестал жевать и явно заинтересовался.

– Некто мистер Герберт Трондайк, контора которого находится в Хоуптоне. Ридженс-сквер, 3.

Какое-то время трубка молчала, а потом я услышала слегка растерянный голос Саймона.

– Мэгги, ты уверена, что твой дядя заверил завещание именно у этого нотариуса?

– В смысле – уверена ли я? – изумилась я, старательно не обращая внимания на дурные предчувствия. – Ты можешь себе представить, что я придумала это? Я вообще до сегодняшнего дня не знала этого имени, да и о юристах Хоуптона имела крайне смутное представление. Я, конечно, предполагала, что они там есть… но не более того. А что с этим мистером Трондайком не так?

– Видишь ли, Мэгги, – начал Саймон, – мистер Герберт Трондайк – фигура, широко известная в узких кругах.

– Не тяни кота за самое дорогое, Саймон, – не выдержала я и услышала на том конце провода сдавленный кашель: видимо, приятель подавился тем, что потихоньку жевал. – Прости, но ты меня вынудил.

– Надеюсь, ты имела в виду хвост, – хихикнул пришедший в себя Саймон, – так вот насчёт мистера Трондайка… Он известен тем, что оказывает разного рода услуги людям, которые, скажем так, не всегда в ладах с законом. Понимаешь меня?

Дьявол! Дядя Кевин, ты что, не мог оформить завещание у какого-нибудь другого, обычного юриста?! Теперь Саймон вцепится в эту информацию, как питбуль – не отдерёшь. И непременно нароет что-нибудь лишнее, так сказать, порочащее светлый образ идеального джентльмена. Единственная надежда на то, что он не станет об этом распространяться.

– Мэгги, что могло связывать мистера Стюарта с этим человеком?

И куда только делась расслабленность, буквально только что сквозящая в каждом слове? Сейчас со мной разговаривал репортёр, вставший на след подобно охотничьей собаке. Хм… интересно, чего это у меня сплошные «собачьи» сравнения в адрес Саймона возникают?

– Откуда я могу это знать? Сам подумай: я имя этого мистера Трондайка сегодня услышала в первый раз, а дядя Кевин не обсуждал со мной подобные вопросы, как ты можешь догадаться.

– Это очень странно, Мэгги, – проговорил Саймон, – насколько я знаю, Трондайк никогда не работает с теми, кого не знает лично. Да, говорят, как профессионалу ему нет равных, он знает все лазейки, которые есть в законодательстве, и никто никогда не предъявлял ему претензий ни по какому поводу. Даже полиция не смогла ничего доказать, хотя все знают, что к Трондайку обращаются в основном не очень законопослушные граждане.

– Ты хочешь сказать, что дядя Кевин общался с юристом, работающим на бандитов?

– Ну… это слегка утрированно, но в целом верно, – подумав, вздохнул Саймон. – Ты не подумай, Мэгги, я не хочу сказать ничего такого про мистера Стюарта! Просто это очень странно, согласись.

– А мог он рассказать Александру Смоллу о завещании?

– Вообще-то, для таких, как он, репутация значит очень много… Но обстоятельства бывают разные, сама понимаешь.

– Я хочу с ним поговорить, – решительно заявила я, – на следующей неделе возьму день и съезжу в Хоуптон.

– Не спеши, Мэгги, давай я сначала попробую немного поузнавать по своим каналам, ладно?

– Хорошо, – согласилась я, – но мне кажется, что ничто не заменит личного общения.

– Дай мне неделю, – определился приятель и, торопливо попрощавшись, завершил разговор.