Дракон

Глава 21. Денверский аэропорт

Фигран не дал мне много подсказок.

С другой стороны, мне бы хотелось иметь больше шести дней, чтобы расспросить его обо всём, на что он намекал во время той первой беседы в Бангкоке.

Он не разговаривал со мной в самом Бангкоке — за исключением одного раза. Он был безумно параноидален из-за того, что нас подслушивали. Он оставался непреклонным в том, что Ревик не должен его подслушать, особенно когда дело касалось этого «Дракона».

Тем не менее, уход Ревика на самом деле не помог.

Фигран, похоже, не хотел, чтобы его подслушивали те, кто следил за конструкциями в Бангкоке. Он опасался Балидора, Тарси, Юми — почти всех, кто не был мной.

Я гадала, почему он доверяет мне, но не хотела спрашивать. С моим-то везением это могло просто переключить его паранойю в мою сторону, поэтому я не открывала эту дверь.

С тех пор как мы приехали в Колорадо, он рассказал мне больше.

И не только словами — он рисовал мне картинки.

Одну из них я держала в руках сейчас, когда смотрела на почти пустую равнину за пределами того, что осталось от государственного парка дикой природы.

На участке выжженной и высохшей пустоши к востоку от нас располагались отдалённые ряды белых, похожих на палатки строений, составлявших то, что когда-то было международным аэропортом Денвера.

Между тем местом и нами я видела только несколько разграбленных автомобилей, валявшихся на разных участках дороги. Все они выглядели заброшенными, даже через бинокль моей виртуальной гарнитуры.

Хотя я знала, что не могу доверять этому впечатлению. У некоторых бандитов были блокираторы сигналов, которые препятствовали точному сканированию.

Мы добрались сюда на внедорожнике, который Даледжем достал в нескольких кварталах от отеля. В нем были защитные планки от опрокидывания и всё такое, поэтому я задалась вопросом, где и как он его раздобыл, поскольку это явно автомобиль для использования в данном новом мире.

Кроме того, тот, кто «пожертвовал» его, оставил нас с полным баком бензина.

Я не спрашивала.

На разведывательном канале я оставила информацию, которая должна была удержать остальных от паники, когда они заметят, что я, Фигран и Даледжем пропали — по крайней мере, в теории, и при условии, что мы отсутствовали не слишком долго.

Я оставила строгие приказы не следовать за нами, но знала, что видящие могут быть непредсказуемыми, когда дело доходит до их представлений о долге и верности.

Особенно со мной, учитывая, кем я была.

Ревик, казалось, думал, что мой статус Моста в некотором роде давал им право на меня, даже несмотря на то, что я являлась их старшим офицером. Что имело смысл… вроде как. Но это всё равно чертовски раздражало меня, когда мешало тому, что я пыталась сделать.

Я подозревала, что Ревика это раздражало по другим причинам.

Выбросив это из головы, я снова сосредоточилась на этом ряду белых, похожих на палатки пиков.

Парк водно-болотных угодий давал нам некоторое укрытие благодаря деревьям и нескольким строениям, поэтому я решила зайти с этого направления, хотя это было ближе к пригородам Денвера.

Близость к Денверу заставляла меня нервничать.

Мы столкнулись с достаточным количеством наземных транспортных средств в использовании, так что мы не выделялись так сильно, как я боялась, но находиться за пределами главного анклава было чертовски рискованно, даже будучи видящими. Судя по тому, что мне рассказали другие, они провели большую часть своего времени здесь за рулём, идентифицируя и давя на людей, которые пытались устроить им засаду с забаррикадированных дорог, зданий и переулков.

Даледжем и я были вынуждены делать то же самое.

Даже с нашим явным преимуществом в навыках видящих это вызывало беспокойство. За последние несколько месяцев я видела достаточно изображений, чтобы знать, как эти ситуации обычно разворачиваются, как только всё переходит на физический уровень. Многие из этих бродячих банд действовали ненамного цивилизованнее животных.

Держа рисунок так, чтобы сравнить его с нашим видом на аэропорт на востоке, я нахмурилась, глядя в бинокль, предоставленный моей гарнитурой через виртуальную реконструкцию последних спутниковых каналов. Я вынуждена была надеяться, что карты были более или менее актуальными, так как у нас нет возможности получить доступ к текущим спутниковым снимкам здесь… и я бы не рискнула пытаться получить к ним доступ, даже если бы такая возможность имелась.

Ну, если только со мной не было Гаренше, но Гар был мёртв.

Это я тоже выбросила из головы.

Осознав, что делаю это сложным способом, я сделала aleimi-снимок рисунка, а затем снимок с захватом изображения в моей гарнитуре. Световой снимок нужен для того, чтобы у меня имелись все отпечатки, оставленные Фиграном на бумаге, так как я заметила, что он имел склонность оставлять фрагменты то тут, то там, на тех сегментах, которые по какой-либо причине его особенно интересовали.

Используя гарнитуру, чтобы наложить изображение и манипулировать им вместе с картами, я сложила оригинальный рисунок, который дал мне Фигран, и засунула его в свой жилет.

— Хочу ли я знать? — спросил Даледжем, находившийся рядом со мной.

Я не ответила прямо, но поделилась с ним картой и рисунком Фиграна через наши гарнитуры. Я также включила туда aleimi-снимок.

Чёрт, он же всё равно здесь.

С таким же успехом я могу использовать его свет.

Даледжем не шутил, когда сказал, что возьмёт на себя работу по охране Фиграна. Теперь значительно менее мускулистый видящий был привязан к нему с помощью вытягивающегося органического шнура. Я наблюдала, как Даледжем прикрепил трос к петле на своём поясе, а потом бросил на Фиграна тяжёлый взгляд и потянул за шнур.

— Ты со мной, — сказал он с лёгкой угрозой в голосе, обращаясь к видящему с рыжевато-каштановыми волосами.

Фигран только кивнул, его свет был покорным.

Странно, но Фиграну, похоже, нравился Даледжем.

Я не могла не вспомнить реакцию Териана на боль Даледжема в Дубае и поймала себя на надежде, что Фиграну не слишком понравился Даледжем. Мне не очень хотелось, чтобы Даледжем взял на себя здесь роль Варлана, даже если бы мне не пришлось этого видеть.

Даледжем сурово посмотрел на меня, его зеленые глаза остекленели.

Я отмахнулась от его пристального взгляда, затем сразу же сменила тему.

— Где именно находятся силы противовоздушной обороны? — спросила я, переключая гарнитуру обратно в бинокулярный режим и настраивая её, чтобы изучить ту сторону комплекса, где Фигран отметил вход. — Отсюда, я имею в виду. Они же не близко к какой-либо части расширенного комплекса, так? Мы здесь всё ещё довольно далеко к северу от Колорадо-Спрингс. Около ста миль, верно?

Даледжем кивнул.

— Да. Миль восемьдесят, Высокочтимый Мост.

Я выдохнула, нахмурившись. Я ни черта не чувствовала.

Согласно моему свету, аэропорт был совершенно пуст.

Я почувствовала, что Даледжем согласен.

Он медленно выдохнул, когда я продолжила сравнивать изображение, нарисованное Фиграном, с комплексом, который я могла видеть в бинокль. Я знала, что если бы Ревик был здесь, он бы хотел спланировать всё получше. Зная его, он бы спланировал всё в мельчайших деталях ещё в Бангкоке, ещё до того, как покинул Азию.

Но я не Ревик. И, честно говоря, у меня не было времени.

Что бы Ревик ни сказал Тени, что бы он ни сделал, чтобы доказать свою преданность, чтобы заставить Менлима отстать от меня, Лили и Мэйгара, я уже знала, что это не сработает.

Тень не отступит. Он никогда этого не сделает.

Он будет говорить Ревику всё, что придётся сказать, пока не извратит его свет настолько, чтобы Ревик поверил всему, что он скажет. Тогда Менлим сам пошлёт за мной Ревика.

Как только я умру, он, скорее всего, попытается вернуть Лили и Мэйгара в лоно своей секты. Он захочет вернуть Касс и Фиграна. Он, вероятно, захочет Врега. Он может даже захотеть Джона, если решит, что присутствие Джона поможет ему контролировать Врега.

Но я? Мне он ни за что не позволит жить.

Ревик обманывал себя, если думал иначе.

Усилием воли выбросив это из головы, я выдохнула.

Это не остановило более сильную вспышку боли, ударившую по моему свету. На сей раз это сокрушило какую-то менее очевидную часть меня, которую я, возможно, защищала с тех пор, как проснулась на крыше в Бангкоке. Что бы это ни было, я чувствовала это в своём сердце. В течение этих нескольких секунд я не могла дышать. Я больше ничего не чувствовала. Я ещё даже не позволяла себе думать о Лили.

Только о Ревике.

Сглотнув, когда зрение постепенно вернулось ко мне, я обнаружила, что мои глаза затуманились.

Когда я взглянула на Даледжема, он выглядел смущённым.

Я увидела там ещё кое-что. Это было мимолётным, появилось и исчезло, но я вздрогнула от этого — прежде, чем я даже опознала это. Несколько секунд он просто смотрел, как я вытираю глаза тыльной стороной ладони. Он не отвёл взгляда, но в его голосе было меньше резкости, когда он заговорил в следующий раз.

— Что мы здесь делаем, сестра? — спросил Даледжем, положив руки на бёдра.

Я глянула на него, затем на ряды похожих на палатки пиков, образовывавших главный терминал.

— Мы пойдем внутрь, — сказала я ему.

Не дожидаясь ответа, я повернулась и пошла к внедорожнику.

Выключив бинокль, я схватилась за край дверцы и забралась на порванное виниловое сиденье, затем с помощью гарнитуры завела двигатель и стала ждать, наблюдая, как Даледжем запихивает Фиграна в машину через заднюю дверцу справа от меня. Сам Даледжем сел в автомобиль после него, заняв переднее пассажирское сиденье.

При нём имелось полуорганическое и полуавтоматическое ружьё Benelli M4, прислонённое возле дверцы.

Сощурившись от солнечного света, лившегося через люк в крыше автомобиля, я подняла руку, чтобы прикрыть глаза, и сообразила, что узнаю это оружие.

— Это ружьё Врега? — спросила я, трогая машину с места.

Даледжем глянул на ружьё, которое он прислонил к дверце машины и придерживал ботинком.

— И что? — спросил он, глянув на меня. — На нём нет таблички с именем.

Я с неверием фыркнула, качая головой.

— Ты выбираешь бесить странных людей, брат, — сказала я. — Пушки Врега для него как дети. Думаю, в нашу следующую встречу с ними, брат, тебе лучше надеть бронежилет… и притащить много алкоголя в качестве предложения мира. Немногие из моих людей посочувствуют, если он отрубит тебе руки мачете.

— Ты исходишь из предположения, что мы вообще вернемся живыми, — пробормотал он, глядя в окно.

Я приподняла бровь.

— Я никогда и не рассчитывала на это, — продолжая размышлять, я фыркнула. — Однако я всё равно не настолько глупа, чтобы забирать одно из любимых ружей брата Врега.

На этот раз он посмотрел прямо на меня.

Я не ответила на его взгляд. Я вела внедорожник вниз по пологому склону к равнине между нами и аэропортом.

Судя по свету Даледжема, он собирался сказать что-то ещё.

Но он этого не сделал.

Глядя на продуваемые ветром равнины, он не изменил выражения лица, даже когда мы жёстко ехали по изрытой колеями и усыпанной камнями полосе, периодически подпрыгивая в воздух, когда я вжимала педаль газа в пол. Я слышала, как Фигран, сидя на скамейке позади нас, издавал восторженные вопли каждый раз, когда я наезжала на особенно большую кочку или камень.

Я посмотрела в зеркало заднего вида, тихонько щёлкнув языком, хотя на моих губах заиграла улыбка.

Бл*дский Фигран, ну что тут скажешь.

— Почему ты доверяешь этому куску дерьма? — спросил Даледжем, повышая голос из-за шума двигателя и ударов амортизаторов и шин по камням и колеям.

Я оглянулась и увидела, что Даледжем смотрит на меня своими зелёными глазами, казавшимися твёрдыми, как камень. Я видела, как он внимательно изучает меня. Это почему-то заставило меня нервничать, хотя у меня не было проблем с конкретным вопросом, который он только что задал.

Всё больше и больше у меня возникало ощущение, что Даледжем гораздо лучше скрывал свои мысли и чувства, чем притворялся. Я подозревала, что он также узнавал гораздо больше, чем притворялся. Возможно, это должно было заставить меня нервничать, но почему-то этого не произошло.

Тем не менее, это была ещё одна причина держать его ближе.

— С чего ты взял, что я ему доверяю? — спросила я.

Я вцепилась в руль руками, периодически дёргая его, чтобы избежать больших обломков. Я отвела взгляд от лица Даледжема обратно к ветровому стеклу как раз вовремя, чтобы обогнуть булыжник, с которым мне вовсе не хотелось рисковать, даже учитывая более высокую ходовую часть внедорожника.

Застревание здесь вовсе не входило в мои представления о приемлемом отклонении от операции.

Я поехала по этой дороге только для того, чтобы избежать баррикад из засад на шоссе.

Я всё ещё не чувствовала никакой защитной сетки.

В Барьере ничего не было. И в физическом мире тоже ничего. Никаких ОБЭ. Никакой электрической активности, которую я могла бы почувствовать… и, будучи элерианкой, я должна была это почувствовать.

Отсутствие безопасности может быть доказательством против видений Фиграна, а может, и нет.

Судя по спутниковым каналам, самолеты по большей части исчезли примерно через месяц после вспышки C2-77. Топливо, должно быть, уже давно закончилось, учитывая отсутствие военной защиты. То, что осталось изначально, было бы расхватано несколько месяцев назад.

Еда, должно быть, уже исчезла, даже из торговых автоматов.

Судя по тому, что мне известно, Денвер сильно пострадал.

Те немногие анклавы, которые пережили эти первые шесть месяцев, безжалостно расстреливали всех, кто оказывался достаточно глуп, чтобы попытаться пробиться через их стены. Учитывая это, кто, кроме нас, вообще будет здесь расследовать то, чего технически не существует? И зачем привлекать внимание к чему-то, прикрывая это первоклассной безопасностью? Особенно если бы основной стратегией защиты с самого начала была невидимость?

Другими словами, я всё ещё верила, что это может быть здесь.

Внедорожник выехал к главной дороге, и я надавила на газ, за счёт чего мы спустились в небольшую канаву, а затем выбрались из неё и выехали на асфальт со скоростью около шестидесяти миль в час. Я рассчитала всё так, что мы вернулись на дорогу сразу после разрозненной линии сломанных контейнеров для хранения и брошенных кабин грузовиков. Большинство из них, особенно ящики, выглядели так, как будто они в какой-то момент сгорели. В бинокль я также видела пулевые отверстия и ударные воронки на дороге.

Что бы здесь ни случилось, теперь всё давно закончилось.

Тем не менее, я не хотела рисковать — вдруг кто-то до сих пор может использовать эти контейнеры и покрытые сажей такси в качестве баррикад, чтобы подкарауливать неосторожных путешественников. Я сомневалась в этом всю дорогу сюда — по той же причине, по которой сомневалась, что в терминале осталось что-то, что можно украсть.

Я просто не видела причин рисковать.

Я повернула руль, и мы выехали на бульвар Пенья, теперь уже ближе к семидесяти.

Задние колёса занесло, но машина довольно хорошо вписалась в поворот. Я едва притормозила, когда мы на мгновение вильнули, а затем направились к выходу на посадку, так как это привело нас на нижний уровень терминала. Я уже знала, что желаемое находится под землёй.

Я также знала из рисунков Фиграна, что он опознал вход с западной стороны, под небольшим постом безопасности.

Я снова услышала бормотание Даледжема, когда мы проскользнули под эстакадой, и я ускорилась в тени навеса.

На этот раз я даже не потрудилась взглянуть на него.

Вместо этого я повезла нас прямо ко входу в аэропорт, так далеко на запад, как только могла, по петле, куда обычно приезжали машины, чтобы забрать близких из деловых поездок, поездок к бабушке или визитов домой из школы, обратных рейсов из отпуска или Вегаса.

Я выбросила из головы призраки счастливых семей, когда направила внедорожник к обочине, проехав прямо через выбитые стеклянные двери в терминал. Я припарковала нас в зоне выдачи багажа, у конвейера, окружённого багажом, который кто-то вскрыл ножом, разбросав содержимое по всему запятнанному ковру.

Я не видела причин выходить из машины без прикрытия.

И да, если внедорожника не будет здесь, когда мы вернемся, так тому и быть.

Это практически наименьшая из наших забот. Если мы найдем то, за чем я сюда приехала, я буду не против вызвать остальных для подкрепления и транспортировки.

Хотя у меня было предчувствие, что всё будет не так просто.