Дорога к саду камней

Глава 53 НОВАЯ ЦЕЛЬ

После смерти Кияма однорукий секретарь Такеси передал свои дела молодому секретарю Умино. Тем не менее пока он и не собирался переезжать из замка, находя все новые и новые причины оставаться близ семьи своего господина. В замке Такеси жалели, так как однорукий старик не имел собственной семьи, и, прикажи ему наследник Кияма покинуть привычные с детства стены, наверное, старый Такеси умер бы на месте.

Старику по-прежнему не отказывали в крове, он занимал крохотную комнатку во флигеле слуг. Его продолжали кормить, делая вид, что бывший помощник Кияма - очень важное лицо в замке.

Долгими вечерами Такеси сидел в саду или на кухне в компании слуг и рассказывал о своей жизни рядом с главой даймё-христиан. Так что казалось, что если при жизни господина старик отказался от себя, чтобы служить ему, то после смерти Кияма-сан он продолжает верно служить его памяти.

Все бумаги покойного даймё были тщательно разложены по соответствующим ящичкам, описаны и пронумерованы, все, кроме тех, что еще при жизни он отдал Алу. Каждый день Такеси отправлялся в самую сухую комнату замка, выделенную для библиотеки и архива Кияма, и скрупулезно перебирал листок за листком все, что когда-либо диктовал господин. Такеси рассчитывал отыскать между строчек казавшихся ему поначалу безобидными нравоучений, на которые был так падок покойный даймё, имена и приметы других засланных в Японию агентов ордена 'Змеи', но ничего не получалось.

Каждый день, выбираясь из архива Кияма с покрасневшими от чтения глазами, Такеси клял себя за то, что, выполнив свой долг и рассчитавшись с проклятым самозванцем, остался жить. Это было недопустимо, но где-то внутри все еще копошилось сомнение, Такеси понимал, что его миссия на этой земле еще не завершена, что что-то он упустил, что-то еще должен сделать. Впрочем, возможно, это ловушка, и на самом деле он должен был всего лишь принять мученическую смерть как наказание за убийство собственного сюзерена.

Так или иначе, Такеси пребывал в сомнениях. Прозрение наступило внезапно, когда он, прогуливаясь в окрестностях замка, решил посетить деревеньку Миясу, в которой водил давнюю дружбу со старостой.

Денек был на загляденье, из-за пушистых точно шапка снега на Фудзи облаков светило ласковое солнышко. Точнее, оно то выглядывало, то снова пряталось в своей мягкой перине, как играющий ребенок, весело щебетали птицы, в поле по колено в воде пропалывали рис крестьяне. Такеси думал об обеде у старосты, на который был приглашен, и от того на душе его сделалось радостно. Впрочем, не только обед привлекал отставного придворного, после того как он отомстил, исполнив свой долг, он понимал, что не сегодня завтра его попросят из замка. И тогда ему останется только пустой городской дом, в котором он и будет доживать остаток своих дней, слушая, как по улице туда-сюда снуют разносчики и торговцы зазывают в свои лавочки прохожих. Дом Такеси находился на оживленной улице как раз перед рынком.

Совсем другое дело поставить дом в деревне, каждый день покупать у рыбаков свежую рыбу и самому выращивать зелень. Да если даже и не выращивать, любой крестьянин с удовольствием продаст все что понравится господину, при этом это будет самый дешевый и одновременно с тем самый свежий товар. Ведь Такеси сможет брать его прямо с грядки.

Дорога в удобном открытом паланкине показалась Такеси приятной, к тому же носильщики были опытными и бежали в ногу, благодаря чему паланкин не сильно трясло.

Когда они подъезжали к деревне, весело залаяли собаки, и сразу же несколько ребятишек вылетели навстречу, чинно приветствуя высокого гостя, на паланкине которого красовались гербы клана Фудзимото.

Носильщики прекрасно знали дорогу к дому старосты, поэтому Такеси добрался туда без проблем. Староста вышел лично встречать гостя, первым делом сообщив, что самурай Хёбу Мията, отвечающий за порядок в деревне, к которому Такеси и должен был обратиться за разрешением поселиться в Миясу, как раз обедает у него.

Довольный таким счастливым стечением обстоятельств, Такеси поспешил в дом, рассчитывая в один день и получить разрешение, и договориться со старостой о начале строительства.

В комнате за накрытым столом сидел высокий молодой самурай с длинным лошадиным лицом и усами, подстриженными на китайский манер. Скорее всего, точно такие усы носили отец и дед управляющего деревней. Длинные, похожие на два мышиных хвостика усы долгое время составляли часть облика настоящего самурая. В былые времена самурай без усов не считался самураем вовсе, так как нос и усы под ним убитого самурая отправлялись в ставку врага как свидетельство о смерти героя и доблести того, кто его, собственно, и укокошил. В те дикие времена отчет перед своими командирами велся не головами, а именно носами, причем нос, под которым не было никаких волос, не засчитывался, так как мог прежде принадлежать женщине. А в чем доблесть войти в деревню, перебить там беззащитных крестьянок и поотрезать им носы? Были и такие нечестные воины, которые пытались всучить своему командиру носы женщин и детей за носы убиенных ими самураев. Что греха таить, конечно же, были.

Поэтому самураям предписывалось особенно тщательно следить за своими усами, как за единственной их частью, которая отправлялась в гости к врагам.

Хёбу Мията, да, Такеси неоднократно видел его прежде в замке. Раньше, правда, он отчего-то не замечал, каким величественным выглядел управляющий деревней Миясу. Какая у него прямая спина и расправленные плечи, какой проникновенный взгляд и эта манера улыбаться уголками губ.

Рядом с самураем сидели две женщины: одна - совсем юная, с высокой прической, заколотой длинной шпилькой, другая - попроще, с плоским лицом и огромными выразительными глазами. Рядом со старостой - его пожилая жена, вся седая, с круглым добродушным лицом с двумя бородавками на правой щеке, и молодая в синей юкате , должно быть дочь. Во всяком случае, она была разительно похожа на мать. Только волосы были иссиня-черными, и на лице не наблюдалось бородавок.

Такеси ощутил легкое головокружение и поспешно опустился на колени, кланяясь, самурай тоже низко поклонился гостю, после чего вновь приосанился на кожаной подушке. Тем временем служанка указала Такеси его подушку, на которую старик тотчас и устроился, украдкой поглядывая на Хёбу-сан.

- Наш господин только что рассказал нам занимательную историю о человеке, преследуемом демонами, - подсаживаясь к столу, сообщил староста. - Наш Хёбу-сан - великолепный рассказчик, мало кому это дано.

Самурай напротив Такеси молча слушал похвалы, полуприкрыв тяжелые веки.

'Вот так же обычно сидел на своей подушке в замке покойный Кияма, - пронеслось в голове Такеси, - как же он похож на Кияма, не лицом, не фигурой, повадками... Не иначе его незаконнорожденный сын!'

- А в самом деле, Хёбу-сан, а не повторите ли вы эту замечательную историю для господина Такеси. Ведь он, Такеси-сан, надо знать, большой ученый и всю жизнь при нашем покойном даймё был. Да смилуются над ними боги!

- Действительно, Хёбу-сан, - поддержала идею старосты одна из женщин, - а почему бы вам не рассказать еще раз об этом бедолаге, которого сверху атаковали демоны, а внизу поджидал с раззявленной пастью дракон?

- Не люблю рассказывать одну и ту же историю по два раза. - Хёбу Мията сидел с закрытыми глаза, точно слушая что-то доступное только ему, сидел и улыбался - не человек а медитирующий Будда! - Впрочем, я мог бы рассказать что-нибудь другое, по желанию присутствующих здесь. - Он обвел внимательным взглядом собравшихся, явно наслаждаясь всеобщим вниманием.

- Вы желаете, чтобы кто-нибудь из присутствующих предложил вам тему? - Староста впился вытаращенными глазами в умиротворенное молодое лицо Хёбу Мията, с изящными, ухоженными усами. - Но это такая честь, такая честь! Право, не знаю. Недостоин такой чести. Вот разве что наш гость, многомудрый Такеси-сан, секретарь покойного Кияма-сан... Да, с его умом и знанием жизни можно интересную тему найти.

- Действительно, Такеси-сан, а придумайте, о чем расскажет нам Хёбу-сан, только не очень сложное, чтобы и женщины могли понять, - рассмеялась жена старосты.

- Расскажите нам о женщинах. - Такеси принял чашечку с чаем, не переставая изучать лицо Хёбу Мията, которое казалось ему одновременно и знакомым и незнакомым.

- О женщинах так о женщинах. Я расскажу вам, как Будда оценивал разные типы жен, достающиеся мужьям. Думаю, что эта тема, так или иначе, будет интересна всем присутствующим. - Он пригубил из своей чашки, скорее не глотнул, а именно коснулся поверхности чая губами, как это любил делать Кияма, и, вдохнув аромат, закрыл глаза. -Мудрые священные книги сохранили для нас наставления для всех жен, - начал он с расстановкой. - В свое время я прочитал их великое множество, но самыми интересными мне показались слова самого Будды, когда один человек попросил его дать наставления для его невестки.

Из-за щелок век мелькнул задорный огонек.

- Будда сказал, что... - он сделал паузу, словно ожидая, что ему помогут, и, не дождавшись, резко повысил голос, как актер театра Кабуки, - жены делятся на убийц, воровок, госпож, друзей и служанок.

Услышав это, женщины начали вскрикивать, закрывая лица рукавами и веерами, а староста от неожиданности громко пустил газы.

- Да, именно так, - подтвердил слова Просветленного Хёбу Мията, - убийцы, воровки, госпожи, друзья и служанки - все в восходящем порядке от самого плохого - жены-убийцы, ненавидящей своего мужа и стремящейся сделать его жизнь адом и в конечном итоге свести его в могилу. Воровки, тайком от мужа отдающейся другому. Госпожи, властвующей над мужем. Друга, с которым мужчины могут поделиться и горем и радостью, получив совет и поддержку. Высшая форма жены, названная великим Просветленным, есть форма 'служанка' - женщина-служанка, всегда заботятся о своем супруге, помогает ему. Высшая цель женщины - быть служанкой для своего мужа, - он сделал выразительную паузу, открывая глаза и оглядывая всех присутствующих, - но высшая цель мужчины - стать идеальным слугой для своего господина. Об этом следует не забывать! - Сказав это, Хёбу-сан поднял вверх палец и, поклонившись присутствующим, поднялся со своего места, сославшись на неотложные дела и обещая через одну стражу выслушать Такеси у себя дома, когда тот вдоволь откушает со славным старостой. После чего деревенский самурай и обе его женщины покинули дом старосты.

- Как странно! Речи управляющего вашей деревни напоминают мне речи ученых мужей, которые в свое время я имел честь записывать, - немного подумав, нарушил наступившую тишину Такеси. - Будет очень приятно время от времени беседовать с таким умным человеком.

- Действительно, странно, Такеси-сан, век живи, ума не наживешь. Господина Хёбу я знаю с самого его рождения, повитухой была у его матери, - подливая мужу чая, затараторила жена старосты, - в жизни не видывала, не слыхивала, чтобы он так складно говорил, как теперь. Ну, не говорит - песню поет!

- Действительно, уважаемый, Хёбу Мията всегда был самым тихим и скромным из всей их семьи, никогда слова лишнего из него не выудишь, а тут, почитай с самых похорон нашего даймё, словно кто язык ему развязал! - Хлопнул себя по коленкам староста.

- Или чей-то присобачил. - Толстуха засмеялась, ее дочь подсела поближе к гостю, чтобы налить ему свеженького чайку.

- И то правда, каждый день новая притча, одна мудренее другой, и где он их понабрался, ни разу не вылезая дальше замка? - осмелела старостина дочка. - Не иначе как дух какой в него вселился.

- Добрый дух, - захихикал староста, портя воздух.

- Да уж, добрый, не тот, что сейчас говорит из твоей задницы, старый пьяница, - весело толкнула его в плечо жена.

'Незаконнорожденный сын Кияма! Почему бы и нет, - размышлял про себя Такеси, когда после разговора с Хёбу Мията носильщики подняли его паланкин и дружно побежали по дороге, ведущей к замку. - Незаконнорожденный сын самозванца, все наследство которого составляет небольшая деревенька, ерунда. Подумаешь, большое дело, в чье лоно лже-Кияма впрыснул свое семя, раз это не стало известным другим, этот человек не может представлять опасности для рода Фудзимото. Другое дело - его законный наследник, сын самозванца, чужая кровь, выродок Умино, ставший теперь во главе клана вместо своего отца. Змееныш занял место змея. Умино должен быть убит, не только он, но и его дети. Дети, жена и обе наложницы, так как каждая из них может незаметно для всех носить в себе семя оборотня. Женщины такие коварные!'

Теперь Такеси осознал свою миссию в этой инкарнации - не выследить агентов ордена 'Змеи', как он это предполагал вначале, а раз и навсегда покончить с потомками фальшивого Кияма. Рассчитаться, как он уже рассчитался с самим самозванцем.

Не желая тратить лишнего времени и, разумеется, не заходя к Хёбу Мията, Такеси велел носильщикам свернуть в квартальчик, расположенный за улицей торговцев горшками, и, приказав ждать его, вошел в крошечную лавку травника, у которого обычно брал яд.