Доминирование Сэнтиров

Глава 14

— «Очнись!» — Кто-то кричал у Мойры в голове.

— «Больно».

Первым впечатлением Мойры было что-то холодное и твёрдое у неё под руками. Она постепенно начала осознавать, что лежала на земле, но где? Чуть погодя она вспомнила улицу, и её попытку вывезти Джеролда из города. Она чувствовала, как что-то острое давило ей на щёку, и начала поднимать голову.

— Ох! — Она мгновенно пожалела об этом движении. Боль пронзила её голову и шею, заставив её желать только одного — лежать очень неподвижно.

— «Тебе надо встать, иначе мы тут умрём. Оно приближается. Давай, я тебе помогу!»

Она попыталась открыть глаза, но получилось это у неё лишь частично. Её правый глаз явил хаотичный мир движения и смятения. Её левый глаз вообще не открылся, хотя был ли он закрыт из-за отёка, или чего-то похуже, она пока сказать не могла. Мойре показалось, что она упала в лужу, поскольку её лицо было мокрым. Она вяло вытерла лицо рукой. На ощупь это была не вода — слишком липкая.

— «Кто ты?» — спросила она, обращаясь к голосу у себя в голове.

— «Я — ты, другая ты, которую ты создала. Тебе надо встать, уже почти слишком поздно!»

— «О». — Теперь она вспомнила. Заклинательный разум, который она невольно создала, сбегая из дворца… когда она нарушила правила, которым её научила мать. Размышляя об этом, она снова начала видеть окружающий мир магическим взором. Его возвращение создало у неё в черепе ужасную пульсирующую боль. А ещё показало окружавшее её побоище.

Тела были повсюду. Стрэтч, всё ещё нёсший Джеролда, стоял над ней, а Ленни и Ларри похоже впали в неистовство. Они были в двадцати футах от неё, и рваные останки горожан, лежавших вокруг, были, похоже, в основном делом их рук. Люди всё ещё бежали на них, но плоть и кровь были плохим оружием против заклинательных зверей. Двое её стражей рвали и резали, кромсая плоть и дробя кости с бешеным исступлением.

Её ушей достиг острый, гулкий щелчок. Это был скромный звук, как если бы кто-то хлопнул двумя кирпичами друг о друга, но он стал предвестником чего-то более мощного, чем можно было подумать по одному лишь звуку. Металлическое чудовище было лишь в тридцати футах, и направило своё коробкообразное оружие на Ленни.

Имевшего форму льва заклинательного зверя отбросила, в его теле появилась огромная дыра, и за ней мгновенно последовал взрыв в здании, стоявшем позади Ленни. Мойра ощутила случившееся, но всё произошло слишком быстро, чтобы она могла это понять. Ей почти казалось, будто кто-то с невероятной скоростью метнул камень, пробив Ленни насквозь, и разрушив стену ближайшего дома.

«Так вот, что в меня попало?» — удивилась она.

Ленни быстро встал и, игнорируя зияющую дыру в своём магическом теле, прыгнул на металлическое чудище, в то время как Мойра безуспешно пыталась встать. Судя по всему, эта шутка не могла стрелять из своего странного оружия так скоро, но на нём отъехала в сторону маленькая металлическая дверца, и изнутри высунулся металлический штырь. Начались вспышки света, и громоподобный рокот вдребезги разбил ночь — он был гораздо громче, чем шум от предыдущих выстрелов.

Звук не останавливался. Он всё продолжался, долбя Мойре по ушам, в то время как что-то слишком быстрое, чтобы уловить зрением, рвало тело Ленни на части. Большое, похожее на кошачье тело заклинательного зверя схлопнулось. Ларри бежал на существо с противоположной стороны, но оно с гладкой точностью повернулось, и нацелило своё всё ещё стрелявшее разрушительное оружие на её обезьяноподобного стража.

Область вокруг Мойры была временно свободна от живых людей, но из переулка вышел мужчина, и побежал к ней. Потребовалось несколько секунд, прежде чем она его узнала. Это был Чад Грэйсон. Быстрый приказ остановил напавшего было на него Стрэтча.

— Где ты был? — онемело спросила она, всё ещё не отойдя от шока.

Встав на колени, он запустил свои руки под неё, и поднял. Охотник не был крупным мужчиной, обладая средним ростом и телосложением, он, наверное, весил не больше ста шестидесяти фунтов, но когда он встал, она чувствовала, как мышцы в его руках напряглись скрытой силой.

— Почему все женщины у меня это спрашивают? — ответил он, прежде чем добавить: — Надо уходить.

И невероятное дело — он пустился бежать трусцой. Дёрганое движение никак не улучшило боль, которую Мойра уже ощущала.

— Как ты меня нашёл? — сумела выдавить она.

Мойра была стройной, но лесник всё равно уже тяжело дышал, отвечая:

— Я последовал за Грэмом. Когда я услышал переполох, и осознал, что он движется к тебе, я выбежал вперёд.

Ларри сумел добраться до металлического зверя, и нанёс тяжёлый удар, хотя громыхавшее оружие и порвало его при этом на части. Его кулак ударил по странному оружию, согнул его, после чего последовал громкий взрыв. Тут оружие замолкло, но её страж получил слишком много повреждений — он упал на бок, и его магическое тело начало дезинтегрироваться.

Из почерневшего отверстия, откуда торчал штырь, повалил дым, но чудище не остановилось. Его ноги снова пришли в движение, и оно развернулось, чтобы последовать за беглецами, поворачивая свой торс, чтобы направить на них своё прямоугольное оружие.

Чад ушёл с дороги, свернув в боковой переулок, когда снова послышался странный щелчок, и здание, за которое они свернули, вздрогнуло. Секунды спустя его угол обрушился, осыпав переулок позади них кирпичом и каменной кладкой.

— Ты оставил Грэма позади? — Мойра видела, что четвероногое чудище с трудом карабкалось по осыпи, в то время как Чад свернул ещё раз, на новую улицу.

Охотник слишком тяжело дышал, чтобы ответить, и его ноги замедлялись, пока он силился бежать с нею дальше, но тут её разум нашёл новый голос.

— «Мойра!» — Это была Кассандра.

— «Я в беде», — ответила она, послав поток образов и слов, описывавших случившееся, а также преследовавшее их металлическое чудище.

— «Я лечу», — ответила её драконица. — «Направляйтесь влево. Я к западу от вас. Но остановиться я не могу. Грэйс преследует меня по земле, и собирается меня убить».

— Сверни влево на следующем углу, — сказала Мойра своему утомлённому спасителю.

Чад споткнулся, но продолжал бежать.

— Зачем? — выдохнул он.

Она ответила коротко:

— Драконы.

Он кивнул, и направился к указанному ею повороту.

— «Почему Грэйс пытается тебя убить?» — спросила Мойра у своей драконицы.

— «Я думаю, Грэм это приказал. Что-то управляет им», — ответила драконица.

Мойра сжала челюсти, и молча выругалась. Она была усталой, и утомление туманило её разум. Вопреки себе она ощутила, как в её сердце начало разжигаться пламя ненависти. «Только не Грэм, только не это… они зашли слишком далеко».

К ним приближались ещё люди, смыкаясь вокруг них, притягиваемые как мотыльки к огню. Даже до того, как их настигнет металлическое чудище, их задавит толпа менее опасных врагов. Мойра попыталась создать вокруг них щит, и была награждена пронзительной болью в черепушке. Ощущение было таким, будто кто-то вгонял ей нож между глаз. Быстро устававшие ноги Чада не были способны позволить им сбежать от толпы.

Свет звёзд над ними притух, когда у них над головой прошла массивная тень, а затем ночь осветила струя обжигающего пламени. Кассандра нырнула вниз, и выжгла улицу позади них своим драконьим огнём. Деревянные здания загорелись будто бумажные, а преследовавшие их люди… о них лучше было не упоминать. Они умерли молча, их тела поглотило пламя. Драконица захлопала крыльями, и начала подниматься после своего смертоносного пролёта.

Чад не останавливался, но даже при оставленных ими позади ужасах он теперь мог лишь шагать.

— Весь этот чёртов город наверняка загорится, — выдохнул он.

— Опусти меня. Думаю, я смогу идти, — сказала ему Мойра.

Охотник был слишком усталым, чтобы спорить. Он мягко опустил её ноги на землю, и после того, как она немного проверила их на прочность, они двинулись дальше. Чад держал руку у неё на плече, на случай если она потеряет равновесие. Стрэтч следовал за ними, всё ещё неся на своей спине бессознательного барона.

— «Я сделаю круг, и ещё один заход. Что-то вас по-прежнему преследует», — сказала в её разуме Кассандра.

— «Осторожнее. Оружие, которое оно использует, смертоносно», — предупредила Мойра.

— «Я — тоже».

Ноги её не были ранены, но шагала она неуверенно. На ходу она снова попыталась окружить их щитом. На этот раз её ждал успех, но результат был менее чем впечатляющим, и вызванная им боль не делала его стоящим усилий. Вздохнув, Мойра позволила щиту растаять.

Магический взор Мойры работал как надо, хотя от него у неё и болела голова. Она легко ощущала приближавшееся к ним сзади металлическое чудище. Оно ещё шагало по покрывавшему улицу пламени, но не показывало никаких признаков замедления. Ещё один силуэт приблизился из темноты впереди, следуя тому же курсу, которым летела Кассандра. Мойра узнала Грэйс, бежавшую по дороге навстречу им.

Она могла лишь надеяться, что приказ Грэйс включал в себя лишь другую драконицу, иначе ситуация очень быстро обернулась бы к худшему.

Этот миг настал и остался позади едва ли не быстрее, чем Чад успел её увидеть. Менее крупная драконица размером с лошадь пробежала мимо них со скоростью охотящейся кошки. Мойра мельком увидела глаза Грэйс, когда та пробегала мимо — в них отражалось пламя, освещавшее улицу позади них.

— «Будь осторожна», — мысленно крикнула Мойра, но если Грэйс её и услышала, то виду не подала. Являя собой полторы тонны рептильих мышц, она пробежала мимо людей, и набросилась на металлического зверя, только-только выходящего из пламени.

— Не останавливайся, — подтолкнул её Чад, когда Мойра начала было останавливаться, и поворачивать голову. — Мы против этой шутки ничего не сделаем.

Металлическое чудище не сумело вовремя заметить её нападение — возможно, оно было временно ослеплено жаром, через который прошло. Тяжёлое тело Грэйс едва не сбило его, но четыре ноги давали ему исключительную устойчивость. Она стала цепляться за тварь зубами и когтями, хотя им почти не за что было уцепиться на твёрдом металле.

Её самым большим преимуществом было то, что у твари было лишь две руки, и они были маленькими, скорее всего предназначаясь для функциональных целей, а не для рукопашного боя. Перебирая лапами, чтобы удержаться на теле, где почти не за что было уцепиться, Грэйс вцепилась в правую руку. Металл заскрипел, когда она вырвала руку с корнем несколько секунд спустя.

Но тело поворачивалось, изгибаясь, чтобы направить прямоугольное оружие.

— «Грэйс! Прямоугольная штука — оружие, не дай…!»

Мойре не удалось окончить предостережение. Грэйс увидела угрозу, и поймала металлический предмет своими мощными челюстями, сжав его зубами, которые были прочнее любого до сих пор выкованного в Лосайоне металла. Прозвучал странный щелчок, когда чудище попыталось выстрелить, а затем Мойру и Чада подняло в воздух и кинуло в сторону в результате мощного взрыва. Даже Стрэтч свалился, несмотря на его крупное тело и четыре ноги.

Мойра обнаружила, что снова лежит, уткнувшись лицом в землю, но быстро встала, опираясь на руки. Мир стих, но её рот был открыт. Она чувствовала, что кричит, но почему-то потеряла способность издавать звуки. Единственным, что она слышала, был голос Кассандры у неё в голове:

— «Не-е-е-е-е-ет!»

Нижняя половина металлического зверя всё ещё стояла на улице, а из оболочки его разбитой и оторванной верхней части вырывались вялые языки неуверенного пламени. Единственный глаз Мойры не мог найти драконицу, но магический взор отыскал её несколько секунд спустя — тело Грэйс безжизненно висело, насаженное на тяжёлую кровельную балку, расщеплённую силой взрыва.

«Этого не может происходить». Драконы, созданные её отцом, были среди самых могучих существ, оставшихся в мире с тех пор, как миновала война с богами. Грэйс была первым порождением её дара, когда Мойра обрела свою силу. В её голове потеря Грэйс никогда не рассматривалась как даже теоретическая вероятность.

Секунды текли подобно часам, пока она стояла на месте. Логический разум говорил ей, что Грэйс не могла умереть — чары, которые смастерил её отец, делали драконов бессмертными, но как только её сердце перестанет биться, чары сбросятся. Разум Грэйс будет очищен от всех воспоминаний, и магия, бывшая сущностью её жизни, создаст новое яйцо. Узы, которые она создала с Грэмом, закончатся, и она вылупится снова, когда новый хозяин возьмёт себе её яйцо. Она будет рождена заново, но она не будет той Грэйс, которую знала Мойра.

Кассандра приземлилась рядом с ними, и подняла голову к небу. Мойра представила себе, что та, должно быть, выплёскивает свои ярость и боль в виде крика в небеса, но её крик всё же не мог пронзить окружавшую Мойру тишину. «У меня отказали уши», — осознала она. С чувством отстранённости она обратила магический взор внутрь, и обнаружила, что сила взрыва порвала ей обе барабанные перепонки.

Более крупная драконица двинулась вперёд, потянувшись, чтобы снять тело Грэйс с державшей её массивной балки, но Мойра подняла ладонь:

— «Стой. Она ещё жива. Её эйсар никуда не делся, а сердце ещё бьётся».

Сердце продолжало биться, но толстый кусок дерева пробил её грудь, разорвав лёгкое, несколько больших артерий, и нанеся невообразимый урон органам в её брюшной полости. Что хуже, взрыв сломал ей челюсть и оставил трещину на черепе. Было чудом том, что её нижняя челюсть всё ещё была на месте.

— «Они за это заплатят!» — заревела в её голове Кассандра. — «Этот город сгорит!»

— «Всему своё время», — согласилась Мойра, понимая чувства своей драконицы. Её сердце онемело, будто она забыла, как чувствовать. «Неужели так было с отцом, когда он видел, как его отец умирает у него на глазах?». Она всё ещё помнила выражение его лица, когда он рассказал ей о смерти её деда.

«Я мог бы спасти его, но я не мог сделать всё сразу. Я был один, и несмотря на все мои силы, я был беспомощен остановить кровь, вытащить стрелу, поддерживать его сердце, и исправить повреждения мышц. Я мог лишь облегчить ему уход», — сказал ей тогда отец.

В ней оформилось решение, некая решимость, выходившая за рамки сознательной мысли. Не зная полностью, что она собиралась делать, Мойра шагнула вперёд, пройдя, пока не оказалась достаточно близко, чтобы протянуть руку, и коснуться висевшего над её головой хвоста Грэйс. Сердце всё ещё билось, хотя уже начало замедляться, и ритм его начал сбиваться. Игнорируя боль в своём черепе, она потянулась своим эйсаром, и использовала его, чтобы поддержать не справлявшееся сердце Грэйс.

— «Поделись со мной силой», — сказала она Кассандре.

В неё стремительно влился поток эйсара, посылая по Мойре волны боли. Она всё ещё не оправилась от отката после разрушения её щита.

— «Использовать твою силу сейчас неразумно». — Это предупреждение пришло от её другого «я», её заклинательной двойницы, всё ещё обитавшей в уголке её разума.

— «Мне плевать», — ответила Мойра. — «Помоги мне».

— «Как?»

Молодая волшебница показала ей видение, принимавшее форму у неё в сознании, и её заклинательная двойница согласно кивнула:

— «Как пожелаешь».

Мойра начала вливать эйсар в своё другое «я», и снова ощутила странное удивление, когда её разум начал дробиться. Только ощущение было не как от разрушения, или уменьшения — это было чувство роста. Её другая личность раздулась от силы, которую ей давала Мойра, и когда она разделилась на несколько новых копий, Мойра ощутила, что становится ещё больше.

Агония в её черепе становилась всё интенсивнее, пока она направляла эйсар Кассандры в свои копии в виде заклинательных разумов, но она заставляла себя продолжать это делать. Ей нужно было лишь вынести боль. У неё была лишь одна задача. Её двойницы не чувствовали ни капли этой боли, и они уже знали, что нужно было делать.

Мойра расширилась, став сначала в десять раз больше, а потом и в двадцать. Одна часть её пылала, горела, пока её разум посылал эйсар, который нужен был остальным для работы. Остальная её часть была готова, сосредоточена и спокойна. Как только она достаточно выросла, голос той, что была объята болью, воскликнул:

— «Давай!».

Сразу дюжина вещей начала происходить одновременно. Тело Грэйс поднялось, стянутое с пробившего её деревянного кола, и мягко легло на землю, в то время как дыра в её груди закрылась. Артерии и вены, пульсировавшие бившей кровью, нашли свои разделённые концы, и срослись, удерживая остатки крови драконицы в венах, где она и была нужна. Её челюсть встала на место, и кости снова срослись, став целыми, пока кожа и мышцы возвращались на место и срастались. Даже трещина в черепе исчезла.

Прошло менее минуты, и другие «я» Мойры начали работать над внутренними органами, сшивая обратно кишки и печень, и закрывая мириады маленьким кровеносных сосудов.

Чад наблюдал со всё более возраставшим изумлением. Он в целом не забивал себе голову магией или делами волшебников, несмотря на его безразличие, всё же провёл за прошедшие годы слишком много времени вблизи от них. Он неоднократно наблюдал за тем, как Мордэкай кого-то лечил, и он знал, что открывшаяся ему картина была необычной.

Его зоркий глаз заметил лёгкую дрожь в её теле, пока она работала… и из носа Мойра снова начала капать кровь.

Когда он её нашёл, она была сильно побита, один из её глаз опух и не открывался, а щека выглядела так, будто лежавшие под ней кости двигались не туда, куда нужно. Хотя он мало знал о том, как работала магия, он достаточно часто слышал жалобы Графини о нагрузке, которую магия в прошлом оказывала на её мужа, и о тех случаях, когда он едва не убивался, пытаясь выйти за рамки своих возможностей.

Волнуясь, он шагнул ближе.

— Эй, я думаю, что ты уже достаточно сделала, девонька. Побереги силы, мы ещё не выкарабкались. — Его голос звучал странно — у него в левом ухе стоял настолько сильный звон, что он едва слышал собственные слова — а правое ухо откликалось лишь тишиной. Он поднял руку, чтобы коснуться её плеча, но остановился, когда она внезапно повернулась к нему лицом.

— Не мешай нам. Мы ещё не закончили. — Два глаза уставились на него с безупречного лица, когда Мойра пошла к нему, отгоняя его жестом поднятых рук.

Он зажмурился, и снова открыл глаза. Стоявшая перед ним девушка выглядела как Мойра Иллэниэл, но не была ею. Она вышла из Мойры. Теперь их было две. Настоящая Мойра всё ещё стояла лицом к драконице, её тело тряслось, и выглядела она так, будто в любой момент может потерять сознание.

— Какого чёрта?! — наконец сумел сказать он. Бросив взгляд мимо незнакомки, он увидел, как Мойра покачнулась, будто готовая вот-вот упасть. — Она долго так не протянет. — Он попытался обойти её двойника, но та шагнула в сторону, преградив ему путь.

— Ты лишь сделаешь хуже, если вмешаешься, пока мы не закончили, — предупредила стоявшая перед ним девушка. Пока она говорила, у настоящей Мойры отказали ноги, но третья копия появилась, и подхватила её, держа Мойру прямо. Теперь их было три.

Чад привык к тому, что ему дают глупые приказы, и также привык их игнорировать.

— Неправильно это. Ей надо остановиться. — Оттолкнув девушку в сторону, он попытался добраться до настоящего тела Мойры.

Был миг контакта, когда он ощущал тело копии под своей ладонью, но затем она растворилась. Он содрогнулся, ощущая, как она проходит сквозь его кожу, а потом её не стало. Встав совершенно неподвижно, он с трудом попытался понять, что именно произошло, прежде чем пойти вперёд, чтобы помочь Мойре.

Только он не пошёл. Его тело упрямо отказывалось двигаться. Вместо этого он развернулся, и обнаружил, что оглядывает улицы, проверяя, не приближаются ли ещё кто-то из странных горожан. Его замешательство росло по мере того, как он стал шагать, двигаясь прочь, чтобы разведать путь впереди. Он думал, что дорога, которая шла вперёд, а потом влево на следующем переулке, должна была вывести их из города, но не был уверен. «Да что я делаю? Я же, блядь, не это делать собирался!»

— «Не сопротивляйся». — В его голове прозвучал голос Мойры.

— «Прочь из моей головы, девка! Мне не нужна какая-то глупая…» — На этом его мысли остановились, и он обнаружил, что потерял голос даже у себя в голове.

— «Хватит сквернословить. Я тут подумала, и решила, что тебе не помешают некоторые улучшения. Это — отличная возможность сгладить кое-какие выступающие углы», — прокомментировала она.

Он понятия не имел, что она имела ввиду, но его охватило чувство чистого ужаса.

— «Не волнуйся. Будет не больно. Ты будешь лучше, чем прежде, и гораздо приличнее…»

— «Хватит!» — Каким-то образом ему показалось, что новый голос был иным, хотя тоже звучал как голос Мойры. — «Ты не будешь его изменять. Просто не давай ему двигаться, пока мы не закончили».

Чад ощутил шедшее от его пленительницы чувство разочарования:

— «Ну, ладно. Но уши я ему исправлю. Если только ты это тоже за «вмешательство» не посчитаешь».

В его правом ухе начала ощущаться теплота, а потом то же самое, но менее остро, стало ощущаться в левом. Его слух сильно улучшился, и хотя звон не совсем прекратился, он значительно снизился.

На миг он был свободен, и развернулся обратно, чтобы посмотреть на раненую драконицу. Тело Грэйс было покрыто кровью, но теперь выглядело целым — её голова вернула себе привычную форму, и зиявшая в её теле дыра исчезла. Мойра обмякла, её избитое тело теперь поддерживали с двух сторон будто бы две её копии. Голова её склонилась вперёд, и подбородок почти касался груди.

Из неё вышло ещё больше копий, и вскоре она оказалась окружена толпой двойников. Они стояли лицом к ней, закрыв глаза, почти как если бы молились над телом своей прародительницы, когда внезапно побитое тело девушки застыло, подняв голову.

Он наблюдал за тем, как её лицо зашевелилось, будто что-то ползало под кожей у неё на щеке. Чад запоздало осознал, что это выправлялись кости у неё на лице. Царапины и порезы на той стороне лица закрылись, и несколько мгновений спустя она стала выглядеть гораздо лучше. Почти невидимые линии показывали места, где она порезалась, а единственным признаком ранее сломанных костей был лёгкий отёк с той стороны лица.

Однако кровь продолжала капать у неё из носа, и её лицо было отмечено напряжением, которое подсказывало, что она пыталась скрыть сильную внутреннюю боль.

Глаза Мойры открылись, глядя в пустоту, на что-то, чего Чад видеть не мог. Её копии начали шагать внутрь, сливаясь с её телом, прежде чем исчезнуть. Несколько секунд спустя они остались одни.

Охотник поглядел на неё ещё немного, прежде чем отвести взгляд:

— Ну ни хуя ж себе.