Глава 5 Спасение деревни Голдуил

Таверна «Золотая Подкова» представляла собой двухэтажное здание с красной черепичной крышей, дубовой двустворчатой дверью и яркой вывеской, в качестве креплений которой были использованы три большие, начищенные до блеска медные подковы, надетые на такие же медные штыри. Хозяин сделал все возможное, чтобы привлечь внимание к своему заведению, в чем, впрочем, не было большой необходимости — оно и так пользовалось популярностью у местных и приезжих.

Внутреннее убранство было под стать привлекательному внешнему виду: уютный зал с деревянными панелями и выкрашенными салатной краской стенами. Добротная дубовая мебель, чистые занавески, картины, главным образом, на «лошадиную» тему и, видимо, в исполнении местных талантов. Нижний зал использовался, как обеденный. Напротив входа была барная стойка в форме подковы. Люди пили, ели, играли в домино на интерес или просто болтали за чашечкой чая или кружкой глинтвейна. На втором этаже, как им сообщил хозяин, можно было поиграть во что-нибудь посерьезнее или сделать ставку на крысиных бегах. Поблагодарив его и сказав, что как-нибудь в другой раз, Касавир справился о Торане. Оказалось, что он занят работой во дворе, но они могут подождать его, если им угодно, и чего-нибудь выпить-перекусить. Хозяин был само радушие.

Сделав заказ, каждый на свой вкус, — при этом Касавир, против обыкновения, был очень скромен в своих запросах, — они сели за свободный столик в углу стали осматриваться.

— Эх, славные были денечки, когда я бродил по Берегу Мечей, — мечтательно произнес Келгар, пристраивая на лавку неподъемный Молот Айронфиста. — Сколько было выпито эля, разбито стульев и расквашено носов! Слово «таверна» для меня означало то же, что и «хорошая драка».

Он довольно крякнул, но, заметив строгий взгляд Касавира, поднял руку, словно принимая присягу.

— Но теперь я стал другим. Я — гордость клана, герой Невервинтера, семейный человек. Ни к чему ронять достоинство в трактирной драке, верно? Если уж драться — то не меньше, чем за свою честь или честь друга?

— Угу, — подтвердил Касавир, рассеянно разглядывая висящую над их столиком пожелтевшую листовку с рекламой чудодейственного средства от головной боли, несварения желудка и прочих хворей неизвестного происхождения. «Пить меньше надо», — мимоходом подумал он.

Среди многочисленных посетителей таверны он заметил много приезжих. В любой деревне или маленьком городке отличить местного от приезжего так же легко, как откормленного ленивого домашнего гуся от его дикого собрата. Так вот, приезжих в таверне было много. Касавир замечал их и на площади — группами и по одному. И это, вроде бы, должно было успокоить их. Раз в деревне идет оживленная торговля, и сюда приезжают люди — значит, все в порядке. Келгар и Гробнар совершенно расслабились и принялись с удовольствием хлебать свой эль и закусывать стоявшими на каждом столе бесплатными тминными хлебцами в форме подковы, весело переговариваясь и пиная друг-друга под столом. Но паладину не давала покоя мысль, что эта идиллия с наплывом народа и радушием горожан как-то не вяжется с картиной запустения и бесхозности, которую они наблюдали за пределами деревни. Не стали бы гостеприимные и практичные люди, стремящиеся сделать картинку даже из единственной в городе таверны, так наплевательски относиться к своим дорогам. Кроме того, он был уверен, что правильно уловил намек торговца лошадьми. И чувство чьего-то агрессивного вторжения никуда не попало, а наоборот, усилилось здесь, в таверне.

Гробнару никак не сиделось на месте. Он то и дело крутил головой, отвечая на приветливые взгляды посетителей таверны. Не выдержав, он вскочил.

— Куда? — Резко спросил Касавир.

— Пойду поболтаю, узнаю свежие сплетни. Мало ли, чего можно узнать от людей.

— Сядь, — тихо приказал Касавир. — А теперь слушайте меня оба, — он обвел взглядом спутников. — Вы помните цель нашего путешествия?

Они дружно закивали. Гробнар хотел что-то сказать, но Касавир жестом прервал его.

— Здесь что-то неладно, и я знаю это наверняка. Если вы хотите найти Эйлин, и вообще выбраться отсюда живыми, вам остается только одно: полностью довериться мне. Это значит, никуда от меня не уходить и слушать, что я говорю. Ясно?

Все это было произнесено очень тихо и спокойно, с таким небрежным видом, словно он рассказывал старым друзьям армейскую байку. Но его холодный, сосредоточенный взгляд не оставлял сомнений в серьезности того, что он говорил. Поняв это, Келгар и Гробнар непринужденно разулыбались и стали похлопывать его по плечу, приговаривая: «Да, да приятель!», «Ну, ты загнул!»

Касавир взял с блюдца хлебец и принялся грызть его, посматривая по сторонам. Его внимание привлекла группа людей за столиком в противоположном темном углу. Их было четверо, и они были явно приезжими. Помимо шипастых черных стальных доспехов, какие редко можно встретить здесь, на севере Фаэруна, они отличались от прочих тем, что гораздо меньше улыбались. И было еще что-то в их глазах и слегка напряженной манере держать себя, что неуловимо напоминало ему об одной истории, случившейся с ним давно, когда он еще странствовал с Иварром. Но он не мог долго наблюдать за незнакомцами, чтобы не выдать своего интереса, он и так заметил, что привлек к себе их внимание.

Наконец, пришел Торан, который действительно оказался здоровенным бородатым светловолосым детиной в закатанной до локтей серой рабочей рубахе. Касавир объяснил ему суть своей просьбы, не забыв упомянуть, что их к нему послал эльф — торговец лошадьми. Внимательно посмотрев на спутников Касавира, а потом на него самого, Торан сказал вполголоса:

— Мне случалось встречать паладинов. Но ты не похож ни на одного из них.

Касавир кивнул.

— Понимаю. Фанатичный блеск в глазах. Сверкающие доспехи с каким-нибудь символом солнца на груди. Поминание богов через слово. А может, еще и нимб над головой. Так выглядели твои паладины?

Торан смущенно потоптался и улыбнулся.

— Хорошо… пойдем во двор, там и поговорим. — И громко добавил: — Пойдемте на склад, там вы сами выберете то, что вам нужно.

* * *

— Ваше появление здесь — большая удача, — начал Торан, когда они зашли за поленницу и оказались скрыты от посторонних глаз, — хотя… даже не представляю, как вы можете нам помочь. Но ты ведь паладин?

— Угу, — невесело ответил Касавир, — а паладины могут все. Говори, в чем дело.

— Это произошло четыре месяца назад. Началось все с того, что зачахла наша Вечнозеленая Поляна.

Глаза Гробнара загорелись, и он весь превратился в слух.

— А друид Эрлин, хранивший ее, пропал. Это вызвало настоящую панику среди горожан.

Келгар недоверчиво фыркнул, а Гробнар посмотрел на него с упреком. Заметив такую реакцию, Торан покачал головой.

— Если бы вы знали, что она для нас значит. Это — сердце нашей деревни, она была создана для чего-то друидами много сотен, а может, и тысяч лет назад. А много позже пришлые эльфы отстроили здесь деревню. Потом сюда пришли люди, и вот уже несколько поколений живут в мире и согласии. Такое нечасто бывает. Но нам сопутствует удача во всем. О нашем гостеприимстве, также, как и о наших коневодах и ремесленниках, знает весь Фаэрун.

— Ага, гостеприимство, — возмутился Келгар, — да мы до вас еле доковыляли!

Торан опустил голову.

— Никто из деревни не мог покинуть ее пределы с тех пор, как появились те чужаки.

— Четверо в шипастых доспехах? — Уточнил Касавир.

— Да, они. Все изменилось с их появлением. Люди… стали меняться. То есть, с виду все, как прежде, и даже лучше. Нам всегда есть что пить и есть, лошади сыты и ухожены, наши мастера работают так, как никогда не работали. Жители деревни — вы сами видели — веселы и гостеприимны. Но чем лучше мы живем и радостнее выглядим, тем страшнее пустота и холод внутри. Кое-кто из нас еще может этому сопротивляться и понимает, что происходит что-то ужасное. Словно у тебя постепенно крадут что-то — изнутри. Но большинство уже перестали что-либо понимать и чувствовать. Ни гнева, ни радости, ни покоя, ни увлечения, ни удовольствия от жизни.

— Здесь много неместных, — заметил Касавир, вопросительно приподняв бровь.

— Да, — подтвердил Торан, — все, кто приезжал сюда, так и не уехали. Они живут на постоялом дворе, едят в таверне, делают покупки на ярмарке. Но не могут покинуть деревню, так же как и все мы. Мы все тут пленники, но кому и что от нас нужно — не понимаем.

Подумав, Касавир произнес:

— Это похоже на малаугримов, оборотней-пожирателей из нижних миров. Они питаются эмоциями и чувствами, начиная с самых ярких и заканчивая самыми потаенными. Их добычей становятся души, а когда они выжмут из жертвы все, что можно — не брезгуют и физической оболочкой. Они стараются растянуть удовольствие. — Он задумчиво почесал подбородок. — Одно мне непонятно. Они обычно действуют в одиночку и не любят сильных и многочисленных противников. Чтобы сбиться в стаю и надолго захватить целую деревню, им нужна веская причина. А раз уж они это сделали, их здесь наверняка много, им может оказать любой.

Он обратился к Торану:

— Есть еще кто-нибудь подозрительный?

Тот развел руками.

— Много новых людей прибыло за это время. Но… не думаю, что могу сказать что-то о них. Я уже сам боюсь доверять своим чувствам. А главное — многие из моих земляков изменились так, что я уже не знаю, чего от них ожидать. Нас, тех, кто еще понимает, что к чему, очень мало, и сделать мы ничего не можем. Хорошо, что твой друг, когда торговался, сказал Раэнору, что ты святой паладин и вы — герои Невервинтера.

Касавир хмыкнул, взглянув на Келгара.

— Хорошо, — сказал он, — я постараюсь помочь. Хотя, еще не знаю, как. Но для моих друзей, не обладающих иммунитетом, это тоже единственная возможность выжить и выбраться отсюда. Значит, выбора у меня нет.

Он кивнул притихшим друзьям.

— Возвращаемся в таверну. Мне нужно осмотреться и подумать.

* * *

Это была серьезная проблема. Знай он наверняка, что их тут лишь четверо, они могли бы сразу напасть на них. Но где гарантия, что, как только он возьмется за молот, на него не кинется полтаверны? Обращенные жертвы тоже могут встать на защиту тех, кто пожрал их души. Можно попытаться сосредоточиться и определить, кто именно их присутствующих создает этот фон. Или заглянуть в глаза — в зрачках пожирателей можно уловить золотистый огонек. Но при таком скоплении народа, в положении приезжего чужака, к которому и так проявляют повышенный интерес, это очень сложно. Но, придется рискнуть. Действовать нужно быстро, пока его спутники не стали объектом охоты.

Вдруг он услышал шепот около своего уха:

— Проблемы, святой паладин?

Касавир вздрогнул. Полупрозрачная тень скользнула на лавку рядом с ним. И опять появилось это ощущение чужеродного существа. Ну, конечно, кто это еще мог быть!

— Ни…

— Тссс… — произнес голос, — не выдавай меня. Мы умеем распознавать их. Мне и так стоит больших трудов не дать им засечь себя.

— Келгар, оставь в покое свой молот, сделайте все непринужденный вид, — шепотом велела Нишка.

Касавир вновь принялся с интересом разглядывать рекламу, Келгар уткнулся в свой эль, а Гробнар непринужденно схватил лютню и стал любовно поглаживать ее, унимая волнение.

— Четверо в дальнем углу, — сообщила Нишка. — Они самые сильные. У них по пять глаз. Ты же знаешь, чем больше у пожирателя глаз, тем он сильнее. Ах, да, забыла, вы не можете видеть их истинной сущности. Ох, и повезло же вам! Такой гадости я даже в логове Гариуса не видала. Похожи на жаб с тремя лапами, а на каждой — огромный коготь. И бородавки — вот такие… Ой! Зря я на себе показала…

— Ближе к делу, — пробормотал Касавир.

— Да, — горячо поддержал его Келгар, — просто скажи, кто тут обо…

И тут же схлопотал невидимый тычок в бок.

— Идиот! Лучше бы ты дома сидел.

Уязвленный дворф стал нащупывать Нишкин хвост и, к несчастью, ему это удалось. Через секунду раздался вопль, привлекший недоуменное внимание общественности. Гробнар, дабы исправить положение, решил сымпровизировать и, вскочив с лавки, принялся прыгать на одной ноге, всячески изображая немыслимые страдания. Народ еще больше заинтересовался происходящим. Послышался озабоченный ропот, дескать, что же это творится — здоровый дядька средь бела дня мучает бедного гномика. Беззвучно ругнувшись, Касавир заботливо схватил обоих попутчиков под локти и, незаметно кивнув невидимой Нишке, вышел с ними из таверны. Четверо чужаков в углу проводили их подозрительными взглядами.

— Так! — Угрожающе произнес он, когда они отошли за угол таверны. — Если кто еще не понял. В отличие от вас, мы с Нишкой можем сейчас же спокойно развернуться и уйти из этой деревни. Малаугримы нам не помеха. Кого из вас устроит такой вариант?

Дворф и гном переглянулись и виновато опустили головы.

— На будущее, — продолжал Касавир, — действовать только по моей команде и… согласно уставу.

— Какому уставу? — Не замедлил поинтересоваться любопытный Гробнар.

— Моему! — Отрезал Касавир.

— А…

— Состоящему из двух пунктов: первый — молчать, второй — слушать!

«Я спокоен. Гробнар — тоже божья тварь». Касавир кивнул невидимой Нишке.

— Угу. Еще двое у бара, в облике дворфов, а воняет от них еще… — увидев нацеленный в пустоту кулак Келгара, Нишка решила не развивать свою мысль. — Они попроще. И еще пятеро — совсем подростки, с одним глазом. Они толкутся наверху. С ними легче справиться, думаю, мы с Гробнаром сможем.

— Ясно, — сказал Касавир, — я занимаюсь самыми опасными. Келгар, ты — теми, кто у бара. Действуй быстро, побольше агрессии, поменьше лишних мыслей. Так они не успеют нащупать твое слабое место. Впрочем, — пробормотал он, взглянув на радостное лицо Келгара, с нетерпением ожидающего вожделенной драки, — тебе это не грозит.

Он снова обратился к пустоте.

— Еще оборотни в деревне есть?

— Я не видела. Наверное, они приходят и уходят.

— Хм. Это плохо, — задумчиво произнес Касавир. — Что еще?

— Полностью обращенных я тоже не заметила. Но хорошо бы наложить на оборотней немоту, чтобы они не могли никого призвать. Они просты, как чечевичная похлебка, и кроме призыва и управления обращенными, обычно, ничего не умеют. Кто-нибудь это может?

Гробнар вместо ответа похлопал по темному полированному корпусу лютни.

— Тебе щит сделать? — Спросил Касавир гнома.

Тот помотал головой.

— Я сам. У меня недавно родилась одна очень сильная импровизация, которая одновременно строит щит и накладывает немоту.

Касавир посмотрел на него с недоверием.

— Не сомневайся. Аммон так ругался, точнее, делал вид, что ругается. Но ничего не мог мне сделать, пока щит не рассыпался.

— Смотри, Гробнар, — угрожающе произнес паладин, — завалишь дело — пеняй на себя. Я вам нянькой тут не буду.

Но гном беззаботно махнул рукой.

— Хорошо, я предупредил. Как быть с местными?

Келгар презрительно скривился и сплюнул.

— Они, как обычно, разбегутся, как только запахнет жаренным. Только тупая деревенщина могла позволить кучке тварей хозяйничать на своей земле.

— Смотри, как бы тебе не оказаться на их месте, — заметил Касавир. — Гробнар, играешь свою импровизацию и бежишь с Нишкой наверх. Пошли.

Все прошло, как по маслу. Почти как по маслу. Если не считать того, что импровизация Гробнара оказалась такой сильной, что наложила немоту на всех присутствующих, включая товарищей, а также на тех, кто находился на улице возле таверны и в близлежащих домах. Закончив свое выступление, Гробнар не стал дожидаться аплодисментов и, под прикрытием щита, рванул наверх, оставив товарищей в полном молчании разбираться с оборотнями. Как и предсказывал дворф, онемевшие и сбитые с толку мирные жители, включая хозяина таверны, поспешили убраться подальше.

Келгар ринулся в бой первым, прежде чем кто-либо успел что-то сообразить, и не обманул ожидания Касавира. Он не мог отказать себе в удовольствии внести в схватку элемент трактирной драки. С искаженным в беззвучном крике лицом дворф разбежался и запрыгнул на стойку, схватив по пути стул, и для начала прошелся им по головам противников. В бою оборотни-пожиратели не сильнее того, чей облик принимают. Их главный козырь — призванные обращенные и твари, населяющие их мир, а также ментальные атаки. Стоит оборотню зацепиться за какую-то сокровенную мысль, эмоцию или уловить страх, неуверенность — исход поединка можно считать решенным. Но с Келгаром у них не было шансов. Они имели дело не с незадачливым искателем приключений, паломником или крестьянином, на которых обычно нападали, а с врожденным бесстрашным и уверенным в себе бойцом, чьими действиями руководили инстинкты, а не мысли. А единственной эмоцией, которую им удалось засечь, была злость и безудержное желание стереть их с лица земли. Не так уж сложно одному соскучившемуся по драке дворфу справиться с двумя другими дворфами, особенно если у него в руках тяжелый Молот Айронфиста, удар которого оставляет вмятину на дюймовой стальной пластине.

Покончив с дворфами, Келгар бросился на помощь Касавиру, которому было намного труднее. Одного оборотня он уже убил, другой был тяжело ранен. Аура надежно защищала его сознание, но, лишившись возможности творить заклинания, он вынужден был действовать лишь оружием против троих сильных противников. Помощь Келгара подоспела вовремя: доспех паладина оказался пробит зачарованным мечом в слабом месте, где пластина наплечника не полностью закрывает кольчугу. Рана была неопасной, но затрудняла движение. И снова опытный драчун Келгар не удержался от использования подручных средств. Он выдернул установленный на специальном креплении острый железный прут, на который был насажен и выставлен на всеобщее обозрение местный деликатес — нежнейший сыровяленый окорок, который пару лет выдерживали в темной пещере с идеальной температурой и влажностью. Окорок покатился по полу, но у Келгара не было времени и желания сожалеть о таком кощунстве. Перехватив прут, как копье, он метнул его в одного из нападавших на Касавира. Просвистев в паре дюймов от уха паладина и попав оборотню в глаз, прут прошел насквозь, почти мгновенно лишив того жизни.

Весь бой занял не больше десяти минут, и единственными сопровождавшими его звуками были звон стали, грохот мебели и пыхтение. Когда все было кончено, трупы оборотней превратились в кучки зеленого праха. В насупившей тишине вдруг громовым раскатом раздался голос Келгара:

— Гробнар!!!

Гробнар уже был тут — в сопровождении снявшей невидимость Нишки, довольный одержанной победой и готовый поведать всем, какой он был герой. Келгар подскочил к нему и заорал так, что гномик пригнулся.

— Какого дьявола ты наложил на меня свою идиотскую немоту?! Ты когда-нибудь видел, чтобы дворф сражался молча?! Да меня засмеют, если узнают, что я дрался в таверне, набрав в рот воды, как будто мне нечего было сказать!

Видимо, Келгар решил обрушить на Гробнара весь неистраченный в бою запас слов. Поэтому, следующие пять минут беседы не подлежат воспроизведению. Гном моргал глазами, Нишка уселась за столик и наблюдала за беснующимся Келгаром, подперев рукой подбородок и помахивая хвостом. Касавир не вмешивался, он занимался своей раной, лишь приподнимая бровь и неодобрительно качая головой, услышав какой-нибудь особенно удачный пассаж.

Когда запас красноречия Келгара иссяк, Касавир тоже хотел сказать Гробнару что-нибудь в воспитательных целях, но, посмотрев на его поникшую фигурку, решил, что тот и так наказан. Ему даже стало немного совестно. Ведь без Гробнара и его лютни им пришлось бы гораздо хуже. Эйлин, пожалуй, заступилась бы за него. Он подошел к погрустневшему гномику и сказал, похлопав его по плечу:

— Вообще-то, у тебя здорово получилось. Даже… слишком здорово. Может, тебе еще поработать над этой вещью, чтобы эффект был не таким глобальным?

Гном просиял.

— О, да! У меня уже появилась одна идея, как можно усилить эффект, сделав его более направленным… Хммм… я думаю, вот здесь нужно взять…

— Нет!!! — Хором закричали все трое, когда Гробнар собрался снять с плеча лютню.

Таверна стала наполняться людьми. Граждане деревни и приезжие бочком двигались по стенкам. К некоторым, еще не совсем попавшим под влияние оборотней, уже давно пришло понимание того, что происходит. Остальным все, как смог, объяснил Торан. Касавир посоветовал им не трогать прах, пока он не исчезнет — тогда к людям постепенно вернется то, что было отнято. Хозяин, увидев, что произошло с его деликатесом, охнул и кинулся его спасать, наградив пинком проскользнувшую в зал собаку. Паладин почувствовал, что признаки зла исчезли, но понимал, что это временно. Оборотни редко появляются на поверхности такими большими группами. Они все откуда-то пришли, и не исключено, что придут еще. Он решил, что не обошлось без увядшей священной поляны и пропавшего друида, и Торан подтвердил его предположения. А значит, дела в деревне у них не закончены.

— У вас есть хороший бронник, чтобы починить доспех? — Спросил Касавир у Торана, прежде, чем отправиться на поляну.

— Хм… такой доспех наш бронник вряд ли может починить. Но у нас есть одна вещь, которая хранится очень давно. Может, тебя она и ждала. Этот доспех был оставлен много лет назад, еще при моем прадеде, одним старым охотником на драконов, который нашел здесь покой. Это уникальная вещь. Говорят, он был изготовлен в священной кузнице самого Морадина, и идеально сидит на любом, от гнома до великана. Ты заслужил его, и мы все будем благодарны тебе, если ты окончательно избавишь нас от проклятья.

* * *

— Это Великий Доспех Грома, — пояснил Келгар, не без зависти взглянув на подарок Торана. — Он изготовлен если не самим Отцом Дворфов, то кем-нибудь из его помощников. Такая вещь редко всплывает в наших землях. Их обычно носят полубожества или великие герои. Эх… любой дворф отдал бы полжизни, чтобы хоть взглянуть на него одним глазком, не то, что надеть.

Доспех был и в самом деле шикарным и видно, что очень старым, если не сказать древним. Металл его был Касавиру не известен — легкий, гибкий, но прочный, темно-серый, с синеватым отливом. Келгар, осмотрев его с видом знатока, заявил, что это метеорит. Тонкая чешуйчатая кольчуга и такие же штаны на темно-красном бархатном подкладе облегали тело, как вторая кожа. Нишка, не смирившаяся с тем, что ее бесцеремонно выгнали, хихикнула, припав к глазку. Поверх кольчуги надевались украшенные бордовыми узорами поножи, наручи, наплечники и кираса, идеально повторяющая рельеф тела. На наплечнике было выбито изображение символа Морадина — молот и наковальня. Открытый шлем, на старинный дворфийский манер, защищал переносицу и челюсть.

Несмотря на кажущуюся легкость и элегантность, доспех, по словам Келгара, был очень серьезен в плане защиты от магии и оружия и зачарован на самовосстановление, то есть, фактически, вечен. Этим объяснялось его великолепное состояние. «Кому, как не богам знать, что такое вечность», — мелькнула мысль у Касавира. Представив, каких немыслимых денег стоила бы эта вещь, если бы крестьяне решили продать ее какому-нибудь коллекционеру или разбогатевшему искателю приключений, он засомневался.

— Такой подарок стоит гораздо больше нескольких минут боя с кучкой оборотней, — заметил он, снимая шлем и перчатки.

Но Торан был непреклонен.

— Поэтому я с радостью использую возможность отдать его кому-то достойному. Мы простые люди, привыкли зарабатывать своим трудом. Нам не нужны такие искушения.

— Вот и замечательно, — с нажимом сказал Келгар и посмотрел на Касавира. — Сделай людям одолжение, избавь их от ненужного барахла.

В ответ паладин улыбнулся и надел шлем на крепкую голову едва не прослезившегося Келгара, чью шишковатую форму он тут же и принял.

— Дарю.

Напоследок Торан предупредил их, что где-то на пути к поляне должны быть ловушки, поставленные друидом. Вот только где он их расставил — тайна, насколько можно судить, неизвестная даже самому друиду, ибо к каждому походу на поляну он готовился, как к последнему. Эта новость не очень воодушевила друзей, а у Келгара вызвала приступ красноречия по поводу обожаемых им любителей поговорить на досуге с деревьями и покурить травку.

Чтобы забраться на холм над деревней, им пришлось сделать большой крюк, обойдя его с отвесной стороны. К вершине вела усыпанная опавшей листвой тропинка, окруженная беззащитно-голым лесом, в котором эхом раздавался каждый шорох. Внезапно из-под ног Келгара выскочил смертельно напуганный молодой барсук. Дворф разразился проклятьями, зачем-то опять помянув недобрым словом ни в чем не повинных друидов. После этой гневной тирады друзья надолго погрузились в молчание (болтовня Гробнара с самим собой не в счет). Пользуясь моментом, Касавир решил поговорить с Нишкой, которая шла позади, пригнувшись и прислушиваясь.

— Ты ничего не хочешь объяснить?

Та пожала плечами.

— А чего тут объяснять. Если бы я попросилась с вами, ты бы меня взял?

— Нет, — честно ответил Касавир, — да и сейчас не очень уверен.

— Ну вот. Сам подумай, стала бы я сидеть в крепости, где знаю наизусть каждый замок, когда вас ждут такие приключения?

— Хм… — Касавир с сомнением покачал головой. — Вот потому-то я и не уверен.

— Да? — Нишка остановилась, исподлобья глядя на паладина. — А что бы вы без меня делали? И вообще, я, между, прочим, не только мелочь тырить умею. Случись с вами где-нибудь неприятность, кто вас освободит, если не я?

Но Касавир все еще сомневался.

— А как же аллергия на мою ауру?

— Ха, нашел, чем напугать! Я давно потеряла к ней эту… как ее…

— Восприимчивость?

— Точно. К тому же, никто из вас не обнаружит самой простенькой ловушки. Кстати, не шевелись, ты стоишь на одной из них. Медленно убери ногу и отойди назад.

Нишка превратилась в слух. Присев на корточки в том месте, где только что стоял Касавир, она вытянула руки.

— Ага, активатор здесь. Тепловой. Сейчас найду саму ловушку.

Она уползла куда-то в кусты, перелезла через поваленное дерево с вывороченными корнями и минут через пять вернулась, вытирая пот со лба и держа в руке болт, размером раза в три больше обычного арбалетного.

— Полюбуйся, — гордо произнесла она, демонстрируя Касавиру свою находку. — У этой деревенщины никакой фантазии. Но эта штуковина здорово попортила бы твою хваленую ауру, если бы воткнулась тебе в голову.

Она пошла вперед, и отряд двинулся за ней. После паузы она произнесла, посмотрев через плечо на Касавира:

— Так что, неизвестно еще, от кого больше пользы — от меня или от этой мелочи.

— Чего!? — Возмутился Келгар. — Патлатое недоразумение с рогами и хвостом называет меня мелочью!?

— Ой, ой, ой! — Ответила Нишка, даже не удостоив его взглядом. — Да в моей патлатой и рогатой голове больше мозгов, чем в твоей — большой, как бочонок и гладкой, как коленка. Лучше поделись секретом, чем ты ее полируешь, может Касавиру пригодится — щит начищать.

Оскорбленный до глубины души Келгар, задыхаясь от гнева, открыл рот, чтобы ответить.

— Стоп! — Закричала Нишка. — Еще одна ловушка. Всем молчать и не двигаться!

Когда отряд, наконец, добрался до поляны, в мешке Нишки скопилась целя куча всевозможных ценных предметов, пригодных для убийства и калечения. Поразмыслив, Касавир внутренне смирился с ее присутствием. Ее таланты, в самом деле, могут иногда приносить пользу. Поляна, представлявшая собой окруженный камнями круг на вершине холма, встретила их гробовой тишиной. Как только они ступили на нее, все звуки леса и его запахи куда-то исчезли, словно они оказались в пустоте.

— Странное место, — подал голос Гробнар, и его слова прозвучали глухо, как в разряженном воздухе.

Второе, что им бросилось в глаза — абсолютная безжизненность. В круге была голая земля, его окружали голые скелеты деревьев, но ни опавшей листвы, ни пожелтевшей травы не было.

— Вечнозеленая поляна. Хм, — произнес Касавир, о чем-то раздумывая.

Он резко взмахнул рукой, рассекая воздух.

— Так я и думал, — сказал он, — я не чувствую движения воздуха. Но если бы мы находились в вакууме…

— В чем? — Поинтересовалась Нишка.

Паладин поморщился.

— Если бы здесь совсем ничего не было, мы бы задохнулись. Кажется, я понимаю, что это.

Гробнар неожиданно произнес, взглянув на Касавира.

— Да, я думаю о том же самом.

— Хватит уже говорить загадками, — возмутился Келгар, — объясните, что к чему!

— Все просто, — ответил Касавир, — это…

— Окно, — перебил его Гробнар и стал объяснять, увлекаясь: — Понимаешь, друиды в своих практиках используют магию земли. Конечно, она доступна им где угодно.

— Ага, — с готовность подтвердил Келгар, — были бы мухоморы.

— Ну, это тоже, наверное, важно, но не это главное. На земле есть несколько мест, где магическая сфера соприкасается с биосферой.

Келгар снова перебил его.

— Сейчас один профессор кислых щей по шее получит.

Касавир вздохнул и вмешался в разговор.

— Это места, где магия входит в землю. Понятно?

— Так бы сразу и сказали, — успокоился Келгар и обратился к Нишке: — Поняла?

Та лишь фыркнула.

— В общем, эти места священны и очень важны для друидов, — продолжил Гробнар, — они сильно влияют на окружающую атмосферу, наделяя ее особыми свойствами. Мир в этих местах очень уязвим, понимаешь?

Касавир добавил:

— Помнишь Топи?

— Все ясно, — подытожил Келгар, — с этим доморощенным деревенским ботаником что-то случилось, и нечисть воспользовалась моментом.

— Примерно так, — согласился Гробнар и взглянул на Касавира. — Что будем делать?

Касавир пожал плечами.

— Посмотрим. Для начала поищем хранителя поляны или, скорее всего, его останки. Вряд ли оборотни оставили его в живых. А в том, что они появились именно здесь, я не сомневаюсь. Я в этом не разбираюсь, но, возможно, друид совершил ошибку и поплатился за это.

— Ага, травки перекурил, — сказал Келгар и хохотнул.

Паладин холодно посмотрел на него и, выразительно помолчав, произнес:

— Похоже, ты забыл, что когда-то проходил испытание беспристрастных, чтобы стать монахом Тира. Жаль, что тебя это ничему не научило. Кроме того, друид, вероятно, мертв. И это не смешно.

Келгар сконфуженно опустил голову и стал ковырять землю носком сапога.

— Да ладно, — смущенно произнес он, — я ничего против них не имею. Я даже собственную жену доверил Элани. И любому голову оторву за эту зануду.

Никаких следов самого друида они так и не нашли. Но неподалеку от поляны, в овраге Нишка обнаружила засыпанный землей амулет с потухшим зеленым камнем и следами запекшейся крови.

— Это, несомненно, принадлежит друиду, — заявил всезнайка Гробнар, осмотрев камень.

— И, похоже, это все, что от него осталось, — добавил Касавир и встряхнул головой. — Что ж, я попробую построить вокруг поляны щит, который не даст проникнуть оборотням и другому злу. Но этому месту нужен друид, да и деревня от него зависит.

— Я знаю одного друида, который остался не у дел во время войны, — отозвался Келгар. — Тот, из говорящего дерева. Только где его искать?

— Он ушел на север. Отвлекаться от поисков Эйлин мы сейчас не можем. Я поставлю щит, и, если мы не найдем никого из друзей Элани, спросим ее саму, может она подскажет.

* * *

Установка силового поля отняла у Касавира много времени и сил. Обычно такую тонкую, даже филигранную работу делают сразу несколько магов. Надо сплести защитные нити таким образом, чтобы конструкция получилась устойчивой и без пустот, а магия распределялась равномерно. Помощь Гробнара была деликатно отклонена. Паладинской магией он не владел, а любой диссонанс мог свести на нет все усилия. Касавир проработал до утра, прерываясь, чтобы восстановить силы и подкрепиться. Когда все было готово, он, подумав, предложил стоявшей в сторонке Нишке подойти поближе.

— А чего это я? — Буркнула она и поежилась. — Не на ком больше свое поле испытать?

— Представь, не на ком, — ответил он, — считай, что это твое боевое задание. Не бойся, я же не прошу тебя дотрагиваться до него, просто подойди.

— А чего они надо мной издеваются? — Обиженно пробубнила Нишка, кивнув в сторону Келгара и Гробнара, которые нахально перебегали туда-сюда безо всякого ущерба для здоровья.

— А ну-ка, вы! — Прикрикнул на них Касавир. — Дайте испытателю спокойно выполнить свою работу. Давай, Нишка, только медленно и не ближе, чем я стою. Как почувствуешь — скажешь.

Нишка крадучись подошла к Касавиру и спряталась за его спину.

— А не убьет?

— У тифлингов максимум хвост отваливается, — ободрил ее Касавир.

Нишка инстинктивно поджала хвост, но, сообразив, что паладин шутит, проворчала.

— Знала бы — не спасала бы тебя от ловушек.

Решившись, она протянула руку, все еще прячась за него. И, охнув, тут же отдернула ее.

— Как крапивой обжигает!

— Давай, я потом залечу, — пообещал Касавир.

Как только нишкина дрожащая рука оказалось в футе от поля, оно засветилось розоватым светом. Убедившись, что свечение равномерно, Касавир с облегчением вздохнул.

— Отлично. Давай руку. Я пока обработаю мазью, а полностью залечу, когда отдохну, потерпи немного.

Аккуратно забинтовывая ладонь Нишки, Касавир взглянул на нее и, улыбнувшись, спросил:

— Еще не жалеешь, что увязалась?

— Еще чего, вы и шагу без меня сделать не сможете, — ответила та и гордо добавила: — Даже защитного поля не построите.

Касавир сдвинул брови и закивал.

— Это точно.

Следующие полдня паладин отдыхал, а его спутники развлекались на деревенской ярмарке, героем которой, стал, естественно, Гробнар. Стоя на бочке с медовухой, он с выражением и в лицах поведал местным и приезжим всю историю Эйлин и ее славного отряда, а также рассказал о цели их путешествия. Народ слушал, раскрыв рты. Их провожали всей деревней. Конечно, никаких денег за лошадей с них не взяли, а провизией нагрузили недели на две вперед. Хозяин таверны в последний момент даже отдал им свой многострадальный окорок, чье участие в битве с оборотнями стало решающим. Друзья не стали брезговать. Подумаешь, по полу повалялся. Не чужие же люди его поваляли. Завернув деликатес во влажную ткань и пообещав найти для деревни подходящего друида, они отправились в путь.

Загрузка...