Дни и ночи Невервинтера. Книга 2

Глава 14 В подземельях Ральфа Троллеподобного

Вправо, влево, прыжок, группировка. Теперь можно прижаться к холодной сырой стене и перевести дух. Из оцарапанной лезвием тыльной стороны ладони сочится кровь. Слизывая ее и тяжело дыша, Нишка посмотрела назад. Н-да, стоило ей допустить ошибку — и вместо одной Нишки было бы две, с неполным комплектом конечностей. Хозяин подземелья старался, как мог, чтобы усложнить им задачу. Двое недотеп заплутали еще где-то в начале лабиринта. Лэйриеля тоже что-то давно не видно. Восстановив дыхание, Нишка зажмурила глаза и стала отряхивать рыжие волосы от ржавой пыли. Это она чуть не угодила под выпавший из потолочного люка шар, утыканный гвоздями. Тыщу лет, неверное, в этот люк никто не заглядывал.

Услышав за поворотом чей-то глухой стон, Нишка выдернула из ножен серебряный кинжал. Ее не обманули, здесь действительно было полно неупокоенных душ. Большинство из них были ко всему безучастны, многие пугаюлись непрошенных гостей. Но некоторые — наверное, из тех, что попали сюда не очень давно — нападали, мстя живым счастливчикам, желая, чтобы и они разделили их незавидную участь.

Полупрозрачный призрак выполз из-за угла и двинулся в сторону Нишки. И не обойти его никак. В нише коридора, куда можно было бы спрятаться, газовая ловушка. Но можно попробовать слиться со стеной. Она почти перестала дышать, когда призрак поравнялся с ней, обдав ее могильным холодом. Вдруг он посмотрел в ее сторону. Ба! Да это же Зак, знакомый тифлинг из Гильдии Теней Амна. Когда-то они были вместе, даже работали в паре. Жаль, что полудемонам не свойственно привязываться к кому-то, тем более, друг к другу. С Заком было забавно. А она была девчонкой, только что сбежала из монастыря, где из нее пытались сделать честного тифлинга, и не знала, куда податься. Этот желтоглазый, красноволосый весельчак и пройдоха многому ее научил. Значит, и он…

Призрак отвернулся и пошел дальше. Прежде, чем осознать, что она делает, Нишка отделилась от стены и неуверенно позвала:

— Зак?

Сначала призрак не подал виду, что услышал и понял ее, и она собралась уходить, но вдруг до него дошло, что обращаются к нему.

— Зак, — произнес он ей в след, — это мое имя. Я помню его. Это меня звали?

— Да, я Нишка. Ты… помнишь меня.

Она всмотрелась в лицо призрака, но не уловила на нем никакого особого выражения. Как, наверное, и должно быть у мертвых. Он покачал головой.

— Нет… не знаю. Я почти ничего не помню. Но ты назвала меня по имени.

Нишка не знала, что сказать. Даже приятелю, которого встречаешь через пару лет, не всегда знаешь, что сказать. Что уж говорить о том, с кем не виделась так долго, если он, к тому же, еще и умер. О чем вообще принято с мертвыми говорить? Не получив ответа, призрак после недолгого молчания вдруг резко сказал:

— Уходи отсюда, если не хочешь остаться тут навеки.

— Я могу освободить и тебя, и всех, — нерешительно возразила Нишка.

Она немного робела, разговаривая с мертвецом, несмотря на их давние отношения.

— Я мало помню, — ответил ей призрак, — но, кажется, я тоже прошел лабиринт.

— И?

— Не знаю… но я теперь здесь, и знаю, что с тобой будет то же самое.

Мертвенным холодом и безысходностью веяло от его слов. Пытаясь скрыть волнение, Нишка стала разглядывать ссадины на дрожащих пальцах. Но потом исподлобья посмотрела на Зака и упрямо сказала:

— Это мы посмотрим еще. Ты, конечно, был плут хоть куда. Но тебе и не снились переделки, в которые я попадала.

Призрак пожал плечами и, прежде чем удалиться, произнес спокойно, без злости или сожаления:

— Значит, мы скоро встретимся… Нишка.

Посмотрев вперед, в холодный полумрак коридора, Нишка сглотнула. По спине побежали мурашки, и она непроизвольно поджала хвост. Нет, не этой темноты она боялась и не скрытых в ней ловушек и призраков. Наоборот, она ловила себя на мысли, что все оказалось как-то слишком просто. Волшебный рюкзак — подарок Эйлин, — в котором любой предмет становился практически невесомым, был набит честно добытыми трофеями: украшениями, антикварными кинжалами, магическими амулетами и даже книгами. Обычно она их игнорировала, но эти, в золотых переплетах, выглядели уж очень дорого. Она подумала грешным делом, не подарить ли их Касавиру, тогда он сразу перестанет ее воспитывать. Эта мысль заставила ее довольно улыбнуться. Но настораживао то, что все это досталось ей очень легко. Лабиринт не так уж сложен, ловушки — примитивны. Такому опытному вору, как она, нетрудно вычислять их, даже не пользуясь особыми способностями тифлинга. Трудно поверить, что из бесчисленного множества претендентов побывавших здесь до нее, никому не удалось добраться до артефактов Джорала. Тому же Заку. Если только свой главный сюрприз Ральф Троллеподобный приберег напоследок.

Нишка поправила легкий, как перышко, рюкзак, привычным движением размяла суставы и снова посмотрела вперед, мимоходом отметив подозрительный выступ на полу. Пусть Зак пугает ее, сколько угодно, а она не привыкла отступать от своего. Не раз и не два в ее жизни азартная игра превращалась в догонялки со смертью…

Ну, вот и пройден лабиринт, все ловушки и опасности позади. Она осталась одна или, по крайней мере, пришла первой. Тайник Ральфа оказался круглой комнатой в центре лабиринта. Три запечатанных в ледяные столбы постамента, на которых лежат невзрачные с виду плащ, перчатка и сапоги — самая желанная добыча для любого порядочного вора Фаэруна. И никаких хитроумных запоров. На сколько можно судить, система отключается все нехитрой комбинацией рычагов, спрятанных где-то в стене. Детский лепет. Так в чем же подвох?

Как только последний из артефактов скрылся в недрах волшебного рюкзака, Нишка почуяла неладное. Посмотрев вниз, она увидела загоревшийся вокруг нее голубой круг. Такие штуки она знала. Портал! Значит — подстава. Чертыхнувшись, она попыталась выскочить из круга. Не вышло. Пришло запоздалое сожаление о незахваченных зельях невидимости. Она сунула руку в рюкзак, надеясь успеть достать волшебный плащ, но через секунду оказалась в большом зале с высоким потолком, освещенном сотнями свечей, услышала топот и крики:

— Попался, вор!

Яркий свет слепил ее после сумрака подземелья, а сердце бешено колотилось. К тому же, вокруг нее мгновенно выросла покрытая инеем решетка с обращенными внутрь рядами ножей. Протянув руку, она вскрикнула и тут же отдернула ее. Невозможный, смертельный холод.

Привыкнув к свету, Нишка увидела вокруг стражников с обнаженными мечами. Как будто ей есть, куда деться. Она огляделась. Сзади на стене висела серебристая медвежья шкура. Зал был уставлен витринами и увешан великолепными образцами оружия и доспехов, среди которых красовались шкуры и головы всевозможных чудовищ, населяющих Фаэрун. Посередине зала, под стеклом, стояло чучело снежного дракона. Должно быть, этот Ральф Троллеподобный неуязвим, если смог один завалить этакое чудище. «Или не прочь прихвастнуть», — ехидно подумала Нишка.

Дальше все было как по писанному. Двустворчатая дверь главного входа с треском распахнулась, и, тяжело топая коваными сапогами, вошел сам хозяин. Уже отдышавшись и придя в себя, Нишка с интересом разглядывала его. Внешний вид его одновременно и впечатлял, и внушал трепет. Кому-нибудь, только не ей, видавшей демонов ада на расстоянии вытянутой руки. Ростом и шириной плеч он точно превосходил здоровяка Касавира. Да что там, даже громила Лорн Старлинг, с которым Эйлин билась на арене в Невервинтере, кажется, был немного меньше Ральфа. Тяжелый доспех, украшенный шкурой снежного волка, шипастые перчатки, одним ударом которых можно кого угодно отправить на тот свет, длинные вьющиеся седые волосы, вместо короны — верхняя часть медвежьего черепа с красными сверкающими глазами-рубинами. И отталкивающе уродливое лицо с одной пустой глазницей, переломанным носом, раздвоенной нижней губой и глубокими бороздами, тянущимися от лба до шеи.

Обойдя вокруг клетки, он усмехнулся и произнес низким грубым голосом:

— Вот, значит, кто на этот раз покусился на мою сокровищницу. И чего вам так неймется?

— Ублюдок! — Прошипела Нишка. — Подлый обманщик!

— Кто бы говорил! — Ральф издевательски расхохотался. — Таких, как ты — пруд пруди. И за твое слово против моего, так же, как и за твою жизнь, никто ломаного гроша не даст. Тебя схватили на месте преступления, и, ручаюсь, ты успела неплохо поживиться.

Нишка одарила его злобным взглядом, но промолчала. Она была не так глупа, чтобы не понять, что вся эта игра была затеяна не просто ради того, чтобы подставить и поймать очередного вора, каких пруд пруди.

— По нашим законам, — продолжал Ральф, — ты заслуживаешь смертной казни. Но… я милостив, и всегда даю шанс даже самому отъявленному негодяю. Я собираюсь на днях устроить небольшое развлечение для своих людей. В наших краях туго со зрелищами, вот и приходится проявлять изобретательность, — при этих слова его лицо исказила жуткая усмешка. — И у тебя есть шанс — очень призрачный — остаться в живых. Выбирай, вор. И не разочаруй меня.

Выбирать Нишке, собственно, и не приходилось. Она не знала еще, что ее ждет, но призрачный шанс выжить звучал неплохо по сравнению с гарантированной смертной казнью. Кроме того, где-то в самом потаенном уголочке сознания возникла глупая, робкая, даже самой себя испугавшаяся мысль, что товарищи, узнав, что за беда с ней приключилась, как-нибудь помогут ей. Конечно, они были бы полными идиотами, если бы сделали это, и она будет идиоткой, если станет на это рассчитывать, и все же…

— Согласна, — ответила Нишка.

Когда отряд Касавира возвращался в крепость, стража на воротах давно сменилась. Это избавило их и от лишних вопросов, и от нескольких монет. Но пройти через ворота было не самой трудной задачей. Нужно было узнать, что с Нишкой, жива ли она, и, если жива, то где она и что ей грозит. Понятно, что к первому встречному с такими расспросами не подойдешь. Гробнар, не раздумывая, направился на постоялый двор.

— Если хочешь добыть денег, зрелищ или информации, лучшего места, чем рынок или постоялый двор, не сыщешь, — заявил он. — Положитесь на меня.

Но Касавир и Келгар полагаться на Гробнара не захотели. Осторожно расспросив хозяина, они выяснили, что никаких особых происшествий в последнее время не случалось, разве что в Зал Славы Ральфа Троллеподобного пробрался и был, конечно, пойман очередной воришка. А чего еще ожидать, если он сам привечает в своих владениях всякий сброд. То ли дело — порядочные люди. Порядочного человека сразу видно. Высказавшись в таком духе, трактирщик пробурчал извинения и кинулся наперерез гостю, случайно забывшему заплатить за свое пиво. Касавир понял, что разговор не окончен. Когда, разобравшись с рассеянным посетителем, хозяин вернулся, он молча приподнял со стойки ладонь, под которой лежали три симпатичные серебряные монетки, и снова прикрыл их. Посмотрев на широкую жилистую руку, скрывающую столь желанную добычу, хозяин пожевал губами и пригладив рыжеватые усы, нагнулся к паладину, обдав его запахом пива и крепкого трубочного табака.

— Я-то вас сразу приметил. У меня глаз наметан. Да и трудно этакую компанию не запомнить. С вами еще девчонка рогатая была. Уж не ее ли вы ищете?

Касавир молчал, глядя в его хитрые, чуть навыкате глаза с красными прожилками. Хозяин крякнул.

— Понимаю. Вообще-то, Ральф свои дела держит в секрете. Но в ту ночь на страже в Зале был мой кореш. Он мне и выболтал, что поймали девку-тифлинга. Понравилась она ему. Огонь-девчонка, не из пугливых. Нервы, как канаты, не то, что у этих крыс трущобных. Только, все одно, ей не позавидуешь. Уж Ральф об этом позаботится.

— Где она? — Спросил Касавир.

— В пределах крепости они никогда не появляются. Кореш говорил, их прячут до поры в подземелье, а где и как все проходит, этого и он не знает.

— А подземелье? Как туда можно попасть?

Трактирщик вздохнул и пожал плечами.

— В покоях Ральфа порталы есть, но туда сам черт не проскочит. А еще выходы, конечно, должны быть, где-то за крепостными стенами. Но это уже знают только Ральф и его люди.

Хозяин почесал голову и тоскливо посмотрел на прикрытое рукой Касавира вознаграждение и на него самого. Паладин помолчал, обдумывая услышанное, и покачал головой.

— Не слишком-то много ты рассказал.

Но все же, он подтолкнул монеты трактирщику и тот, с облегчением вздохнув, попытался загладить вину, быстро добавив:

— Но подружка ваша жива и держат ее здесь, за это ручаюсь.

— Спасибо и на этом, — невесело ответил Касавир.

Тут внимание трактирщика что-то привлекло, и он начал неистово ругаться и кому-то грозить. Обернувшись, товарищи увидели Гробнара, сидящего по-турецки за дальним столом меж двух девушек. Одна из них сочувственно охала, а другая и вовсе всхлипывала, утирая слезы. Гробнар держал в одной руке кружку эля, другой приобнимая плачущую девушку за плечи, и с трагическим видом что-то вещал нараспев. Девицы были настолько им увлечены, что не сразу отреагировали на окрики хозяина. Плачущая пухленькая блондинка в фартуке с ярко накрашенными губами и неторопливыми манерами не осталась в долгу и, мгновенно осушив слезы, обозвала хозяина бесчувственной скотиной и еще парой неласковых эпитетов. Чмокнув Гробнара на прощанье в макушку, она поплыла на кухню, прикладывая к глазам платок и бормоча: «Бедные маленькие… за что им такая напасть…».

Келгар соскочил с высокого табурета и, грозно сжав кулаки, направился в сторону Гробнара, намереваясь высказать этому бездельнику все, что он о нем думает. Касавир, с укором взглянув на гнома, пошел следом. Но Гробнара ничуть не смутили неприветливые лица товарищей. Он мгновенно снял с себя маску трагика и с ходу деловито спросил, сколько они заплатили трактирщику за его информацию. Услыхав, в какую сумму им обошлись сведения, он почесал переносицу и заметил:

— Эйлин бы вас по головке не погладила. Говорил же, положитесь на меня.

Увлекшись, он стал объяснять:

— Есть несколько способов притупить бдительность собеседника: очаровать, обольстить, рассмешить, разозлить, запутать, разжалобить, испугать. В конце концов, усыпить. Это мне обычно удается лучше всего…

— Что ты узнал? — Нетерпеливо перебил его Касавир.

— Очень много. Даже не знаю, с чего начать. У одной из девушек есть жених… То есть, не совсем жених. Сначала ее женихом был простой сержант стражи, но потом он попался на взятке и…

Увидев, начинающее краснеть лицо Келгара и кулак, поднесенный к своему носу, Гробнар затараторил:

— Ладно, ладно, успокойся! В общем и целом, я знаю, как можно пройти в подземелье без лишнего шума.

— Ну вот, так бы сразу и сказал, — удовлетворенно произнес Келгар. — Выкладывай.

— Дервла носит обеды своему жениху-нежениху, — продолжал Гробнар. — Он недавно получил повышение и, чтобы усилить охрану подземелья, ему доверили новый пост. Угадайте, какой.

— Понятно, — кивнул Касавир. — И что ты надумал?

— Ну вот… Вообще-то, им это не разрешается, но она уж очень вкусно готовит. Хозяин давно бы выгнал ее, если бы… Ой! Келгар, больно же! О чем это я? Да. А сейчас, когда наплыв постояльцев, он ее не отпускает. Вот я и подумал, почему бы не помочь бедной девушке. Ее жених сегодня стоит на страже, и ему, бедненькому, стоять до самой полуночи. Что если он и его товарищи хорошенько подкрепятся, а потом немного поспят?

Уловив скептический взгляд Келгара, Гробнар объяснил:

— Их четверо. Если мы нападем, они могут успеть поднять тревогу и активировать ловушки. И Дервлу жалко, ей и так с первым женихом не повезло. А если прикинуться ее посыльным, к ним будет легче подобраться. А уж там волшебная флейта сделает свое дело. Ну как?

Гробнар обвел товарищей торжествующим взглядом. Касавир, подумав, кивнул.

— Хорошо сработано, Гробнар.

Гном довольно улыбнулся, и не думая скромничать.

— Ну так… в чем-то вы превосходите меня, а в чем-то…

— Ладно, не воображай, — перебил его Келгар. — Когда эта твоя девица соизволит передать нам посылку?

— Через полчаса у задней двери кухни. Но вам лучше держаться подальше. Дервла может заподозрить неладное. И представляете, что подумают стражники, когда увидят Касавира в его доспехе и тебя с твоим молотом.

— Ага, аппетит у них пропадет, — согласился Келгар.

— Ну смотри, Гробнар, не подведи, — добавил Касавир.

— Не волнуйся, — успокоил его гном, — я свою роль сыграю, как по нотам. Не впервой.

То, что вход в подземелье находился за пределами крепости, было очень кстати. Здесь спящие стражники не привлекут внимания. Пока они спускались по каменистой тропе к указанному Дервлой месту, Келгар расточал всяческие похвалы чудному запаху, идущему от корзинки в руках Гробнара и поминутно предлагал немного ее понести. Гробнар благоразумно отказывался от помощи. Но когда, завидев сторожевую вышку, гном велел друзьям спрятаться и ждать, хитрый дворф молча вынул из-за пазухи пирожок и, разломив пополам, отдал половину Касавиру. Тот укоризненно покачал головой и подумал, что присутствие Нишки в команде не очень-то хорошо сказывается на моральном облике. Но, попробовав, вскинул бровь и одобрительно кивнул.

Гробнару роль удалась на славу. Кто заподозрит в диверсии маленького жалкого гнома, из которого шуточки и льстивые похвалы сыпятся, как из рога изобилия? И который, к тому же, не обижается, когда над ним потешаются и тыкают жирными пальцами в живот. Он даже готов порадовать доблестных стражей своим недостойным искусством — совершенно бесплатно, чтобы просто показать им, как он их безмерно уважает. Через минуту четверо громил спали вповалку на земле, сотрясая воздух богатырским храпом.

Тяжелая кованая дверь оказалась защищена магией. Но, поэкспериментировав с Лютней Абсурда, Гробнар нашел способ разбить магические замки. Когда дверь со скрипом отворилась, послышался шорох сотен крыльев, и подземелье дохнуло на них затхлостью, сыростью и запахом крыс. Перстень Касавира засветился, паладин почувствовал признаки нежизни. В мрачных тупиках лабиринта таились и отчаяние, и безысходность, и враждебность к живому и способному дышать.

— Если чертовка там, ей пришлось несладко, — пробурчал Келгар, вытаскивая из-за спины молот.

— Это ничто по сравнению с тем, что ее ждет, если ее загонят на Студеную Пустошь и начнут преследовать, — отозвался Касавир. — Пошли.

Друзьям приходилось проявлять осторожность, блуждая по полутемным, запутанным коридорам. Шли медленно. Впереди — Гробнар, которому удавалось через раз обнаруживать механическую ловушку прежде, чем она начинала срабатывать. Чуть подальше шли Касавир и Келгар, сжимавший в обеих руках Молот Айронфиста и недовольно сопевший, так как ему редко выпадала возможность пустить его в ход. Зато друзьям очень помогала его способность великолепно ориентироваться в подземных галереях: они медленно, но верно продвигались по лабиринту, не оставляя необследованным ни одно ответвление и благополучно выбираясь из тупиков.

Но один раз им все-таки не повезло. Они двигались по суживающемуся коридору, в конце которого был тупик с обваленной стеной. Когда они повернули назад, Келгар неловко запнулся о валяющийся на полу небольшой камень и выругался. Камень просел, сработали люки в стенах и потолке, и проход оказался быстро засыпан валунами, едва не зашибившими Гробнара, которого дворф успел дернуть на себя. Когда осела вековая пыль и друзья откашлялись и отряхнулись, стало ясно, что путь назад отрезан и, судя по тому, как стихли звуки подземелья, быстро разобрать или пробить завал было невозможно. Прежде, чем они успели подумать, сколь безвыходным было их положение, пол под ними затрясся. Келгар издал возглас возмущения. Обернувшись к товарищам, Касавир их не обнаружил. И лишь хриплый басок, изрыгающий проклятия на головы тех, кто занимался тут укладкой полов, указывал на то, что, по крайней мере, один из них никуда не пропал. Паладин бросился на помощь, но она не понадобилась. Из разверзшейся в полу дыры сначала показался молот Келгара, тяжело грохнувшись на пол. За ним, охнув, вылетел Гробнар, которого дворф не без труда оторвал от своей ноги, удерживаясь одной рукой за каменный выступ. Затем выпрыгнул сам Келгар, грязный и злой, как черт. Гробнар, не столько отряхнувшись, сколько размазав грязь по лицу и рукам, полез, было, обниматься, но друг похлопал его по плечу и решительно отстранил.

Услышав шорох, Касавир склонился над дырой, осветив ее огоньком, и протянул руку. Через несколько секунд за нее ухватилась узкая, цепкая и скользкая от грязи рука. Когда он вытянул Нишку, та первым делом вытерла об себя ладошку, почесала ее и стала придирчиво рассматривать, словно ожидая, что от прикосновения паладина на ней вырастут бородавки или еще что-нибудь непотребное. Касавир усмехнулся, покачав головой, а Келгар кашлянул и проворчал:

— Между прочим, мы сюда не ромашки собирать пришли, а спасать кое-кого.

— Оно и видно, — буркнула Нишка, взглянув на заваленный коридор.

Но долго дуться она не могла. Не выдержав, она покраснела до самых кончиков рожек и, подметая хвостом пол, смущенно произнесла:

— А я и так знала, что вы вернетесь. Вы же без меня…

Не договорив, она отвернулась, смахивая навернувшуюся слезинку.

— Однако, надо выбираться отсюда, — заметил Касавир.

— Ага, — отозвалась Нишка, — сейчас у Зака спросим. — Она постучала по стене. — Зак, ну, где ты там ходишь? Не вздумай меня бросить!

Послышался тяжелый вздох, и из стены показалось лицо уже знакомого призрака — Нишкиного сородича.

— Это твои друзья?

— Они, — ответила довольная Нишка.

— У одного из них аура мне не нравится.

— Взаимно, — беззлобно отпарировал Касавир.

— Не бойся, он хороший, — успокоила Нишка приятеля. — Вылезай, нам нужна твоя помощь.

Когда призрак полностью вышел из стены, Нишка представила его, как своего старого приятеля. Келгар хохотнул.

— Да тут целые орды твоих старых приятелей. Выходит, этот Ральф Троллеподобный и есть самый главный плут, если всех вас обвел.

Зак пожал плечами:

— Сейчас я уже не так уверен в том, что все, попадающие сюда, остаются навсегда.

Нишка подмигнула ему.

— А ты, пройдоха, так и хочешь, чтобы я осталась. Заставляешь меня лазить по каким-то грязным, вонючим дырам.

— Да у меня от тебя голова уже кругом, — устало ответил призрак. — Надо же было с тобой связаться.

— А ты действительно можешь показать нам выход? — Поинтересовался Гробнар.

— Побродите тут с мое — каждый кирпичик изучите. Но здесь вас очень неудачно завалило. Остался один путь, — он показал на обваленную стену, сквозь щели которой пробивался тусклый свет, — но там логово Глубинного Отродья. Слышали о таких?

Келгар кивнул.

— Мы, дворфы, давно с ними на ножах. За ними глаз да глаз нужен.

— Те из нас, кто избежал участи вечных скитальцев лабиринта, стали его выродками.

— Эта тварь сжирает всех, кто попадает к ней в лапы, — объяснил Келгар товарищам, — а потом вырождает их, превращая в своих воинов.

— Звучит весело, — произнес Гробнар, почесав голову.

— Еще как! — Воодушевился Келгар. — Всю жизнь мечтал прикончить как можно больше этих уродов. А уж в такой компании это будет одно удовольствие.

— Только уж извините, без меня, — предупредил Зак. — Мое существование веселым не назовешь, но попасть паладину под горячую руку и загреметь в ад мне не хочется.

— А у вас, рогатых, и рай свой есть? — С усмешкой спросил дворф.

— А ты думал. Для таких, как я, у Лорда Тени всегда найдется место.

Очистив путь, друзья попали в прямоугольную пещеру с высоким сводчатым потолком, с которого свешивались светильники на длинных цепях, покачивающиеся от движений воздуха. Справа и слева было несколько узких коридоров, а впереди — широкий арочный проход, обросший сталактитами и похожий на раскрытую зубастую пасть. Указав туда, Зак сказал:

— Лучше идти этим путем. Встречи с Отродьем все равно не миновать, а пока будете добираться боковыми коридорами, на вас будут нападать его выродки. Если вам посчастливится убить его, они исчезнут.

Все согласились с этим нехитрым планом, и двинулись вперед.

Говорят, отродья могут обладать немалым интеллектом, и со временем даже прогрессировать в сильных волшебников. Многие считают, что это напрямую зависит от их рациона. Видимо, этому конкретному отродью попалось на зуб немало хитроумных искателей приключений. Препятствия, с которыми пришлось столкнуться отряду, были на порядок серьезнее, чем варварские ловушки Ральфа. Самой излюбленной и коварной был абаллин — слизистое существо, прячущееся в лужах и небольших пещерных водоемах. На дне их поблескивали монетки и прочие побрякушки. Вот заинтересованная Нишка, потеряв бдительность, склоняется над лужицей, и через секунду ее обволакивает противно пахнущий, парализующий кокон. Единственное, на что можно рассчитывать в такой ситуации — помощь друзей. Обжегшись пару раз, друзья стали обходить такие подозрительные места стороной, а чтобы абаллины не выпрыгивали, Гробнар придумал замораживать воду с помощью волшебного колечка, очень удачно отвоеванного Нишкой у одной из мерзких тварей.

Центральный коридор шел под уклон, и логово Глубинного Отродья оказалось в самом низу, в круглом зале с естественными колоннами, где сходились все боковые ветки пещеры. Первыми набросились выродки, постоянно находившиеся при своем «родителе». Здесь были разумные и полуразумные существа разных рас и пещерные животные. Все это небольшое воинство выглядело бы совсем как живое, если бы не имело абсолютно белых, лишенных зрачков глаз. Когда Касавир приготовился читать заклинание, Зак предусмотрительно спрятался в стене. Те, кто не сделал этого, поплатились за свою преданность «родителю», превратившись в дым или ослабев, так что добить их вчетвером было не так уж сложно. Куда сложнее было расправиться самим Отродьем. Друзьям пришлось отступить вглубь коридора, чтобы отдохнуть и обдумать положение.

Отродье довольно неуклюже и не любит передвигаться. Поэтому, тварь не спешила нападать и ждала, злобно пыхтя и покачиваясь на прочных железных перекрытиях зала. Это было не обычное молодое отродье, которое можно взять в аренду или купить за бешенные деньги в тщательно законспирированном Уотердипском магазине «Ужасы напрокат», известном в узких кругах любителей «особых» развлечений и коллекционеров, озабоченных безопасным хранением своих сокровищ. Отродье, подаренное Ральфу его приятелем Грангором из Башни Холода, было старым, хитрым и крупным. Его массивное сферическое тело было на вид мягким, как губка. Из него в произвольном порядке торчали длинные, извивающиеся, как змеи, руки и шеи со слепыми зубастыми пастями. Глаза чудища, необыкновенно большие и необыкновенно голубые, совсем, как человеческие, были рассыпаны по всему телу, беспрестанно моргая и поочередно выползая на тонких щупальцах и прячась обратно. Отсутствие ног и неуклюжесть компенсировались длиной рук, в каждой из которых был топор или меч.

Нечего было и думать справиться с таким врагом силой и напором, тут с Келгаром никто не согласился. Если не попадешь под топор, то окажешься задушенным, подобравшись ближе. Усыпить его было нереально, в подземелье друзьям негде было спрятаться от звуков флейты, да и не было гарантии, что подействует.

— Если лишить его глаз, оно потеряет ориентацию, — заметил Касавир. — Щупальца тонкие, их можно перебить одним ударом. Проблема в том, чтобы подобраться.

— Но вы же с Гробнаром можете ненадолго ослепить и оглушить его, — предложила Нишка.

— Ненадежно, — сказал Келгар, шумно вздохнув. — Тварь заимствует у сожранных жертв их способности к сопротивлению всяким магическим штукам. И плутовские уловки не помогут, она чувствует живое тепло.

— Зак, а ты чего молчишь? — Обратилась Нишка к призраку, скромно стоящему у стеночки. — Он говорит, что чудище чувствует живых. А тебя оно и не почувствует, и не увидит, если ты быстренько в стенку спрячешься. И есть оно тебя наверняка не захочет, зачем ты ему нужен?

— До сих пор корю себя за то, что заговорил с тобой. Не следовало мне вмешиваться в дела живых.

— Да ты в них уже по уши! Начал, так иди до конца! — Горячо возразил Келгар.

— Не забывай, что это не только наш шанс выбраться, но и твой шанс обрести вечный покой, — добавил Касавир.

— Дожили, паладин уговаривает нежить сражаться на своей стороне.

Нишка укоризненно посмотрела на Зака.

— Смерть не пошла тебе на пользу. Ты стал просто ворчливым занудой.

Призрак фыркнул и вытащил из-за спины призрачный короткий меч.

— Смерть вообще мало кому идет на пользу. Хорошо, я буду заниматься глазами, а вы — как получится. Нападайте, отвлекайте, запутывайте. Но, пожалуйста, никакой паладинской магии.

Сказано — сделано. Зак, появляясь то из стены, то из пола, планомерно лишал чудовище органов зрения, вынуждая его высовывать из недр своего отвратительного, хлюпающего туловища все новые и новые, пока они не закончились. Отряд Касавир действовал быстро и слаженно, то нападая, то отступая, — сказались месяцы совместного боевого опыта под командованием Эйлин. За те секунды, на которые чудовище оказывалось дезориентировано Заком, они успевали нанести ему существенный урон. Гробнар добавлял жару, виртуозно используя разрушительные возможности Лютни Абсурда. А Нишка и Келгар ловко уворачивались от укусов, перепрыгивали через извивающиеся конечности, топтались и перебивали их, пока Касавир, защищенный доспехом Морадина и щитом, отвлекал на себя удары. Да, этот день в жизни любимца Ральфа Троллеподобного был явно неудачным. Когда последнее глазное щупальце, отрубленное Заком, покатилось по полу, брызгая кровью, и замерло, свернувшись кольцом, чудище, уже лишенное половины рук и голов, окончательно помешалось и принялось крутиться, беспорядочно нанося удары. Чувствуя присутствие своих несостоявшихся жертв, но не видя их, оно было быстро добито, и его мягкая туша осела, истекая кровью и распространяя вокруг себя лужи черной слизи, исходившей паром.

— Не наступайте! — Предупредил Келгар. — Это отрава, которая выедает волю у бедняг, попавших внутрь твари. Надо убираться поскорее.

Зак помог им отыскать неприметную замшелую дверь за нагромождением камней в углу. Дверца вела в заросший грибами и лишайниками узкий проход, в конце которого виднелся свет.

— Дальше вы дойдете сами. Не уверен, что этот выход не охраняется, так что будьте осторожны.

Нишка улыбнулась.

— Спасибо, Зак. Удачи тебе в загробной жизни.

— С вами я прощаюсь навсегда, — Зак оглядел товарищей Нишки, — а с тобой мы наверняка еще увидимся.

— Только не рассчитывай, что это скоро случится, — ответила плутовка и помахала призраку.

Выход оказался заделан ржавой, опутанной сухим плющом решеткой, и никакой охраны не было. Хозяин подземелья не предполагал, что кто-то сможет пройти мимо Глубинного Отродья. Снаружи выход был замаскирован валуном и так зарос бурьяном, что обнаружить его было невозможно. Касавир с Келгаром выбили решетку, и друзья выползли из подземелья. Оно увело их далеко от крепости. Они оказались на ступенчатом склоне горы. Еле заметная тропа, петлявшая меж зарослей терновника, вела вниз, в узкую долину. Островки бурой грязи в низинах, говорили о том, что недавно здесь лежал снег. Горный хребет, на склоне которого стояла крепость Ральфа, был виден на северо-востоке.

Спустившись по тропе, друзья обнаружили ручей и принялись умываться и стаскивать доспехи, чтобы почистить их. Нишка, отмывшись и вытерев руки, раскрыла свой драгоценный рюкзак и, заглянув в него, сказала как бы между прочим:

— Касавир, а я тебе тут книжек набрала.

Устало повернувшись и отерев мокрое лицо, Касавир пристально посмотрел на нее. Нишка поежилась под строгим взглядом голубых глаз.

— Это честный трофей! Даже не думай, что я воровала!

Вокруг глаз паладина собирались морщинки и, неожиданно, он засмеялся. Его смех подхватили остальные.

— Ну чего вы, — надулась плутовка, — я же перчатку одеть успела. Телекинез, понимаете? Что я, больная, оставлять добычу этому уроду!

— Ты неисправима, — произнес Касавир, — и… черт меня подери, если в этот раз я стану тебя осуждать.

— Точно, точно! — Наперебой закричали Келгар и Гробнар. — Так ему и надо!

Когда они отсмеялись, Касавир подумал и сказал уже серьезно:

— Надо сориентироваться и двигаться дальше, к шахтам.

Нишка покачала головой.

— Нам надо идти в Скрытый Лес, к Башне Холода.

Гробнар, начавший перетягивать пришедшие в негодность струны, подскочил, уронив драгоценную лютню, за что она тут же наградила его небольшой вспышкой над головой, опалившей волосы и обсыпавшей его кучей пепла.

— Ух ты! — Восхитился он.

Келгар посмотрел на Нишку с подозрением.

— Опять твои плутовские штучки?

— Ничего подобного, — серьезно ответила Нишка, — это касается Эйлин. Я слышала разговор личной стражи Ральфа. Несколько дней назад его покровители из башни взяли в плен двух отморозков, уничтоживших их разведотряд и два взвода таэрских наемников вместе с командирами.

— Ты думаешь, это про Эйлин и сэра Ниваля? — Усомнился Касавир.

— Вообще-то, их было трое, и с ними какое-то странное, злобное животное, похожее на мышь.

— Это на нее похоже, — вставил Келгар. — Помните, как она пещерному пауку пыталась зубы заговаривать? И ведь заговорила же.

— Они говорили, что там была полуголая лучница, рыжая девица-бард и бородатый мужик с подбитым глазом.

Касавир сощурила глаза, вспомнив то, что видел в магической чаше Фрейи. Вроде, сходится.

— Они, говорят, такую мясорубку устроили! Пришлось вызывать теневых всадников. Лучнице и мыши удалось сбежать. Какой-то Арденор чуть не лопался от злости. Он только начал собирать армию и планировал захват земель к югу, и тут такое дерзкое нападение.

Когда Нишка закончила свой впечатляющий рассказ, товарищи молча посмотрели на Касавира.

— Похоже, мы не зря вернулись за Нишкой, — наконец, глухо произнес он, стараясь не выдать своих чувств. — Пленники Холода действительно… Эйлин и Ниваль, — он сглотнул. — Это значит…

— Это значит, что нам нельзя терять времени, — договорил Гробнар.