Джем

Глава 17

В шести километрах от берега, где он убил Ядовитых Привидений, Шарн-игон остановился и забился в щель под утесом. Ему нужно было спрятаться, чтобы отдохнуть.

Зарываться в землю было опасно из-за Нижних Привидений. Но здесь они вряд ли есть: слишком близко от воды. Они не любят, когда вода затопляет их туннели.

Устраиваясь поудобнее, Шарн-игон думал о своем союзнике Ядовитом Привидении Дулле. Он не ощущал к нему симпатии, какое он испытывал бы к дружественному существу. Он не считал Дуллу таковым. Дулла был для него всего лишь орудием. После того, как они убили Привидения, которых Дулла называл Гризи, они бежали, причем Дулла бежал быстрее и убежал дальше. Шарн-игон не считал это предательством. Если бы он был быстрым, а Дулла медленным, он поступил бы также. Полезность Дуллы, как орудия, заключалась в его скорости и в том, что он мог заговорить с привидениями, отвлечь их внимание от Шарн-игона, который приближался и убивал. Ядовитые Привидения так легко убивать! Достаточно было нескольких ударов. Правда, у некоторых было оружие, и Шарн-игон научился уважать некоторые виды оружия. Но у этих двоих на пляже был только маленький пистолет, пули которого отскакивали от панциря. Этих двоих он смог бы убить и без помощи Дуллы.

Он подвигал панцирем, закапываясь глубже в свое убежище, и затих. Его органы слуха внимательно следили, не приближается ли опасность с воды или с суши, а тело его прослушивало вибрации земли, чтобы заметить приближение Привидений Снизу. Этих он боялся больше всего.

Разумеется, при нормальных обстоятельствах, его панцирь был бы надежной защитой от привидений. По крайней мере, до тех пор, пока он был на поверхности земли. Приведения снизу редко выходили на поверхность, так как здесь они были глухи и слепы.

Но обстоятельства не были нормальными: Шарн-игон не просто устал, он был болен. Он был готов к тому, чтобы вылезти из панциря и сменить его. Но сейчас не время, ведь рядом не было Чи-прюитт (ее панцирь давно засох), и некому было охранять его во время смены Панциря, когда он был совершенно беззащитен.

Внезапно его желудок опорожнился. Съеденная пища хлынула из него широким потоком. Это сделало его еще более слабым, но успокоило. Отдохнув немного, он стал чистить панцирь от нечистот. Несомненно, Ядовитые Привидения будут мстить за убийство на пляже. Немного мяса Привидений попало к нему в желудок, и это, отчасти, было причиной его плохого состояния. Да, с самого появления в его городе Ядовитые Привидения причиняли ему только горе, они изгнали радость из его жизни.

Кринпиты не плачут. У них нет ни слезных желез, чтобы производить слезы, ни глаз, чтобы испускать их. У них нет чувства жалости и нет социальных табу, чтобы запретить выражать свое горе любым способом.

Через час он очистил панцирь от последних остатков чужой крови. Шарн-игон делал это в полной тишине, лишь изредка раздавался стон или удар клешни о панцирь.

Звуки более счастливых времен роились в его мозгу. Он слышал снова Чи-прюитт, маленькую самку, с которой он предавался радости и которая родила маленького кринпита. Это было сладчайшее существо...

Как все изменилось теперь!

И в этом виноваты Ядовитые Привидения. С тех пор, как появились они и как погибла Чи-прюитт — зря она ела этих пришельцев,— мир Шарн-игона развалился на части. И не только из-за Чи-прюитт. Кринпиты, которых он поднял против Ядовитых Привидений, которых Дулла называл Гризи, понесли жестокую кару. Их деревня была атакована с воздуха. Многие кринпиты погибли. А скольких он смог убить в отместку? Очень мало. Двоих на берегу. Еще нескольких, которых он и Дулла застали врасплох на удаленной станции... Очень мало! И все планы Дуллы провалились. Деревня кринпитов, которых они пытались склонить к нападению на лагерь Жирных, не сдержала своего обещания. Он и Дулла долго выжидали возможности напасть, но так и не нашли ее. Пока эти двое не приплыли на резиновой лодке...

С воды послышался звук.

Шарн-игон замер. Он старался не дышать, чтобы производить как можно меньше шума. Он прислушивался и услышал слабое, еле уловимое эхо, отраженное от воды. Лодка. И в ней Ядовитое Привидение.

Еще одно, чтобы умереть? Оно приближалось. Шарн-игон выбрался из укрытия, готовясь к нападению, и тут услышал свое имя. А затем имя своего союзника: Ахмед!

Шарн-игон пополз по песку, готовый, как приветствовать своего союзника, так и убить его.

Дулла крикнул:

— Быстрее! Жирные обыскивают все побережье. Нам нужно бежать!

С Шарн-игоном на борту лодка передвигалась очень медленно. Она не могла утонуть, так как в ее ячейках было много воздуха.

Они плыли через Широкую Воду, постоянно наблюдая за воздухом, чтобы нападение Верхних Привидений не застало их врасплох. Маленький парус помогал им, но у лодки не было киля. Поэтому, когда ветер усиливался, им приходилось спускать парус и переходить на весла. Шарн-игон чувствовал себя отвратительно, и каждый удар волны причинял ему страдания.

— Если бы не вы, моя жена была бы жива.

— Ты дурак, Шарн-игон! Она же пыталась убить нас. Не наша вина, что она погибла.

— И моя деревня подверглась нападению. Еще одна деревня была уничтожена полностью. Я сам очень болен.

— Поговорим о чем-нибудь другом, Шарн-игон. Поговорим о том обещании, которое кринпиты дали нам относительно нападения на Жирных. Они нарушили свое обещание.

— Во мне говорят горе и гнев, Ахмед Дулла.

— Поговорим о моем горе и гневе. Мы пострадали оба в борьбе против нашего общего врага.

— Пострадали?

— Да, пострадали. После того, как ты, по своей неуклюжести, уничтожил мое радио, я не слышу голосов своего лагеря и не знаю, живы они или нет. Может, они уже погибли!

— Сколько их, Ахмед Дулла?

— Больше десяти.

— А сколько погибло наших? Если считать самцов, то две сотни, а если считать и самок, и детенышей?

Они еще не переплыли Широкую Воду, как Шарн-игон услышал молчание города, который он считал средоточием всей трагедии. Из города доносилось только эхо.

Раньше город всегда издавал звуки — прекрасные звуки. Но теперь Шарн-игон не слышал ничего! Ничего! Он слышал только эхо своих собственных звуков, отражающихся от знакомых холмов, лодок, полуразрушенных зданий, пустых панцирей... И больше ничего.

Город был мертв.

Ядовитое Привидение Дулла что-то говорил ему, и Шарн-игон с трудом выделил слова:

— Еще одно нападение! Город пуст. Гризи вернулись, чтобы завершить дело.

Шарн-игон не мог отвечать. Тишина обрушилась на него, такая глубокая, что даже Ядовитое Привидение удивилось:

— Ты болен? Что случилось?

С огромным усилием Шарн-игон ответил:

— Ты уничтожил мой город и моих друзей.

— Я? Нет! Не я и не люди Народной Республики. У нас нет столько сил, чтобы сделать это. В этом повинны Гризи!

— От которых ты поклялся защищать нас! — Шарн-игон поднялся на ноги, зависнув, как башня, над Дуллой. Тот вскрикнул от страха. Но Шарн-игон не напал на него. Он выбросился из лодки. Здесь было мелко. Шарн-игон встал на илистое дно, чтобы его дыхательные отверстия были над водой. Он пошел к берегу, вспенивая воду. Трагедия поразила его. Мертвы! Все мертвы! Улицы пусты, только высохшие панцири валяются на них. Дома пусты. Нет ни самцов, ни самок, ни детей.

Дулла звал его из лодки, махая руками:

— Шарн-игон! Теперь мы братья по несчастью. Больше чем раньше, мы связаны с тобой.

— Все мои братья мертвы.

Шарн-игон повернулся и прижал Дуллу к стене разрушенного здания.

— Мне нужны новые союзники, Ахмед Дулла.

Шарн-игон навалился на него. Дулла заметил опасность и попытался ускользнуть, но было поздно. Его скорости уже не хватало, чтобы увернуться от удара тяжелой клешней по голове.

Убедившись, что Дулла мертв, Шарн-игон оставил его и побрел между пустыми панцирями, которые когда-то были друзьями. Он остановился отдохнуть возле стены лавки, которую он раньше часто посещал.

Он чувствовал удовлетворение от смерти еще одного Ядовитого Привидения. Но боль подступила к нему внезапно. Конечности его болели, все тело болело, казалось, панцирь слезал с него. Ему еще было не время. Но оно наступило, в этом не было сомнения. Один, в открытом пространстве, которое когда-то было его домом, без кого-то рядом, чтобы позаботиться о нем, пока он был беспомощен, он начинал менять панцирь...