Джем

Глава 14

Законы природы определяют жесткие условия для подъема. Дэнни Дэйлхауз мог поднимать в воздух все, что ему хотелось, при помощи простого добавления шаров с водородом. Чарли не мог этого делать. Он мог поднимать только то, что он мог поднять, и все. Чтобы нести дары Дэйлхауза, ему приходилось пожертвовать балластом и, следовательно, подвижностью. И поднимать все дары было невозможно. Дэйлхауз уговорил его передать, арбалет другому самцу из стаи, и Чарли взмолился:

— Если я уж не могу иметь и то и другое, то оставь мне громкоговоритель. Оставь мне его!

— А если тебя убьет хайхэй, какой прок будет тебе от радио?

Но Чарли сделал вид, что не понял вопрос. Он со своей стаей распевал что-то вроде рапсодии, и громкоговоритель обогащал звучание хора. Поэтому Дэйлхауз прекратил уговоры.

То. то у Чарли было радио, имело как положительные моменты, так и отрицательные. Дэйлхауз теперь имел возможность играться со стаей с земли, если она не была слишком далеко.

Этот факт был известен майору Сантангело, новому коменданту лагеря. Теперь стало гораздо труднее договориться насчет полетов. А в лагере оставаться стало совсем противно. Сантангело взял все в свои руки. Он доказал это, отослав Харриет и Алекса Вудринга в отдаленные районы, чтобы они попытались завязать контакт с племенами подземников, которые еще не связались с Гризи. Весь лагерь теперь был окружен оборонительными сооружениями.

Дэйлхауз прорвался сквозь песню стаи:

— Я должен вернуться. К нам должна прилететь большая стая людей, и я должен быть при встрече.

— Мы полетим с тобой, мы полетим с тобой...

— Нет, нет,— возразил он,— слишком много хайхэй возле лагеря.— Это было правдой.— Летите в Мокрую Долину, посмотрите, все ли в порядке у наших людей.

— Это не нужно,— ответил Чарли.— Мы видели крылья твоего друга Каппи, которые только что прилетели оттуда.

Действительно, над линией побережья Дэнни увидел биплан, заходящий на посадку.

— Тогда до свидания,— сказал Дэнни и, умело открыв кран для выпуска водорода, спустился в нижние слои атмосферы, где его подхватил ветер и понес к лагерю.

Он уже прекрасно пилотировал на шарах. Пролетев над земляным фортом, выстроенным по приказу коменданта на побережье, он спустился на землю. Затем он собрал обвисшие шары, перебросил их через плечо и пошел в водородную лабораторию. И тут кончилось его счастье. Возле Капелюшникова и Сантангело собралась половина лагеря. Сюда же шли Джим Моррисей и еще несколько человек. Лица их были угрюмы. Дэйлхауз схватил Моррисея за руку:

— Что случилось?

Моррисей помолчал:

— Большие неприятности, Дэнни. Пропали Харриет, Вудринг, Дугаченко. Каппи говорит, что лагерь разрушен, а они пропали.

— Харриет?

— Все, черт побери. Там кровь и следы кринпитов по всем лагерю. Идем, нужно узнать, какие будут приказания.

Приказания! Как похоже на армейского офицера, который сразу же в незнакомой обстановке начинает отдавать приказы во все стороны. Дэйлхауз пошел к группе вокруг Сантангело и Каппи. Он услышал чьи-то слова:

— ...Не знаю, есть ли кринпиты в Мокрой Долине...

— Если ты живешь в Беверли Хилл, то откуда тебе знать, есть ли змеи в Калифорнии. Но когда ты будешь бродить вокруг Голливуда, то они быстро отгрызут тебе задницу. Хватит спорить.— сказал майор.— Те, кто получил приказ, пусть займут свои посты. Через двадцать часов сюда прибудут четыре корабля. Поэтому для врага будет очень соблазнительно застать нас врасплох. И этого допустить нельзя. По местам!

Дэйлхауз еще не получил приказа, поэтому он не поспешил за остальными, а обогнул барак и подошел к радиорубке. Там находились дежурные, которые внимательно смотрели на экран дисплея, где отсвечивались зеленые символы на координатной сетке. Четыре корабля снабжения уже находились на орбите Джема и сейчас делали окончательную корректировку курса перед посадкой. Дэйлхауз был уверен, что сюда придет и Капелюшников. Действительно, через минуту возле рубки появился пилот.

— А, Дэнни. Ты нашел прекрасное убежище, чтобы спрятаться от коменданта. Посмотрим, я проверю, все ли нормально.

Он посмотрел на экран, переговорил с дежурным, пожал плечами и повернулся к Дэйлхаузу.

— Корабли на курсе,— сказал он.— Теперь вопрос, правилен ли курс? Мы это определим. Бедная Гаша!

— Ты уверен, что она мертва?

— Трупов я не видел. Но, Дэнни, крови было очень много.

— Но трупов ты не видел?

— Нет, Дэнни. Видел кровь. Видел разодранные палатки, разбросанную одежду, разбитое радио. И везде следы кринпитов. Я искал, кричал, облазил все кусты. Тел не нашел и полетел домой. Жаль Гашу, не говоря об Алексе и Грегоре.

Дэнни покачал головой.

— Кринпиты такие шумные, я не понимаю, как они могли застать наших врасплох. А если они видели нападение, то могли бы постоять за себя. Сантангело заставил их взять оружие.

Капелюшников пожал плечами.

— Если хочешь, летим со мной и ты увидишь все собственными глазами. Но не сейчас. Первый корабль готов сойти с орбиты, и я должен сам наблюдать за посадкой.

Половина персонала первого корабля были военные — факт, который в другое время произвел бы неприятное впечатление на Дэнни, но не сейчас. Когда корабль еще был на орбите, командир — вьетнамский полковник — получил по радио сообщение о событиях в лагере. Поэтому, так только произошла посадка, отряд с оружием занял позиции по периметру лагеря. На втором корабле тоже были в основном военные, но среди прибывших Дэйлхауз узнал знакомое лицо. Он задумался и вскоре вспомнил: болгарская девушка, которую он помнил по Софии. Он позвал ее взмахом руки. Девушка удивилась, затем улыбнулась и ответила на приветствие. Очень привлекательна, подумал он.

Между майором Сантангело и прибывшим полковником произошел небольшой разговор, и вскоре весь лагерь был мобилизован. Вьетнамец — его имя было Три — взял Капелюшникова и поднялся с ним в воздух. Самолет стал облетать лагерь, сначала на большой высоте, затем едва не касаясь верхушек деревьев. Все палатки были разобраны, а к тому времени, как приземлился третий корабль, они стояли четырьмя рядами — по шесть в ряд. По углам лагеря были выкопаны окопы, куда установили пулеметы и огнеметы, сгруженные с третьего корабля. Те, кто не имел никакой специальности, разгружали корабли, устанавливали палатки, рыли окопы, вбивали металлические шесты вокруг лагеря. С третьего корабля скатили две катушки с колючей проволокой, а к тому времени, как последний корабль начал снижение, лагерь превратился в неприступную крепость.

Небо Джема было необычайно чистым, когда четвертый корабль появился на горизонте. Началась посадка, которая для Дэйлхауза, хотя он видел уже пять таких посадок, казалась чудом. И все эти посадки были разными. Как и сами корабли.

Первым человеком, вышедшим из высокого серебристого корпуса, была Мэгги Меннингер.

Но это было не удивительно. Более удивительно было то, что она не прилетела на одном из предыдущих кораблей. Дэйлхауз вдруг понял, что он ждал ее прибытия. Она выглядела усталой, задумчивой, но для Дэйлхауза она была великолепна. Женщины экспедиции Блока Продовольствия не могли сравниться с нею по сексуальному воздействию. Если не считать редких случайных связей с женщинами экспедиции, в основном от скуки, сексуальная жизнь Дэнни была редкой, скучной и безрадостной. Мэгги напомнила ему лучшие времена.

Мэгги изменилась с тех пор, как он видел ее в Софии. Знаки на ее мундире больше не были капитанскими полосками, а полными орлами полковника. Она стояла в стороне, чтобы проследить за высадкой. Полковник Три и майор Сантангело уже приготовились рапортовать ей. Она внимательно слушала их, а глаза ее осматривали лагерь и защитные сооружения. Затем она стала говорить быстрыми короткими фразами. Дэйлхауз был слишком далеко, чтобы слышать ее, но не было сомнения, что это были приказы Три спорил о чем-то. Мэгги сердечно обняла его за плечи, отвечая ему, затем похлопала его по заду, и он, ухмыляясь, пошел выполнять приказ. Мэгги и Сантангело пошли на командный пункт и Дэйлхауз стал обдумывать, что можно ждать после прибытия Мэгги Меннингер.

Она увидела его и раскинула руки:

— Эй, Дэнни! Рада видеть тебя! — Она расцеловала его.—Ты изумительно выглядишь!

— Ты тоже,— сказал он.— Поздравляю!

— С прибытием? О, ты имеешь в виду орлы? Мне их дали, чтобы я сравнялась в звании с Гаем Три. Димитрова должна быть где-то тут. Ты видел ее? Теперь, если Пак нанесет нам визит, мы можем посидеть и вспомнить старые добрые времена в болгарской тюрьме.

— Полковник Меннингер...

— Ол райт, майор, я иду. Подожди, Дэнни. Мы посмотрим, что нужно еще сделать...

Он смотрел ей вслед. В те времена, когда он учился в колледжк и люди еще не поняли, что войны совсем не нужны, полковники были другими. И не потому, что Мэгги была женщиной. Красивой и молодой. Полковники казались более значительными, чем Мэгги Меннингер, особенно те, которые имели право нажимать кнопку в кризисной ситуации.

Грузный человек в форме сержанта подошел к нему:

— Вы доктор Дэйлхауз? Для вас почта в библиотеке.

— О, благодарю.— Дэйлхауз обратил внимание, что сержант был удивлен и озадачен, но он понял его.— Прекрасный человек ваш полковник,— сказал он легкомысленным тоном и пошел, не дожидаясь ответа.

Большая часть почты была из Мичигана и Добл А-Я, но одно из писем было сюрпризом для него. Оно было от Полли. Дэйлхауз почти забыл, что у него была жена! Он не мог понять, почему она решила написать ему. Дэйлхауз положил микрофильмы в карман и направился в лабораторию Капелюшникова. Там пилот собрал все, что, как он считал, могло понадобиться ему на Джеме. И среди прочих вещей здесь было и устройство для просмотра микрофишей. С расчетливым любопытством Дэйлхауз установил письмо своей экс-жены в рамку.

"Дорогой Дэниель.

Не знаю, известно ли тебе, что дедушка Медвой умер прошлым летом. По завещанию он оставил Гранд Хавен Хауз нам. Я думаю, что он не успел изменить завещание после нашего развода.

Разумеется, дом не очень дорогой, но все же, по оценке, он стоит 43 500 фунтов стерлингов. Я в небольшом замешательстве. Мне бы хотелось, чтобы ты прислал заверенное нотариусом заявление, что ты не будешь претендовать на свою долю. Есть ли там нотариус? В противном случае сообщи, что ты собираешься делать.

С нами все в порядке, Дэниель, несмотря на разные события. Детройт снова охвачен забастовками и демонстрациями. В связи с этим правительство повысило налоги, передача по ТВ ограничена международными сводками. Почти все считают, что это вызвано тем, что вы на Джеме, хотя вы тут не виноваты. Я всегда помню о тебе, Дэниель, надеюсь, и ты обо мне.

Паулина".

Сидя на постели Капелюшникова, Дэйлхауз задумался. Гранд Хавен Хауз. Это просто бунгало, построенное пятьдесят лет назад и лишь немного перестроенное. Он и Полли провели в нем медовый месяц — снежный январь, когда дул пронизывающий ветер с озера Мичиган. Конечно, она должна иметь дом. Кто-нибудь в лагере сможет заверить его заявление. Это будет достаточно законно, чтобы удовлетворить земной суд.

Он поднялся, думая о Паулине и ее письме. Но новости с Земли все же не были интересными для него, и он стал думать о шаристах, об усложнениях жизни на Джеме. Затем вспомнил снова письмо Полли, мятежи, грабежи, забастовки, беспорядки... Он решил, что нужно поговорить с кем-нибудь из вновь прибывших, как только они устроятся. Например, с этой болгарской девушкой. Она может рассказать ему, что происходит на Земле, к тому же она весьма привлекательна. Он лег, размышляя, стоит ли ему выходить отсюда или оставаться здесь.

Но решение пришло само.

— Хэлло, доктор Дэйлхауз! — раздался голос Аны Димитровой.— Мистер Капелюшников сказал, что вы здесь. Но я должна признаться, что не была уверена в его искренности.

Дэнни открыл глаза и сел. У входа стояли Каппи и девушка. По выражению лица пилота было ясно: что бы он не говорил девушке, он надеялся, что здесь никого нет. Однако он улыбнулся и сказал:

— Аннушка, ты должна верить мне. Дэнни, я привел твоего старого друга.

Дэйлхауз пожал руку Ане. Он заметил, что у нее приятная улыбка. И если бы она не зачесывала волосы назад и больше пользовалась косметикой, она была бы чрезвычайно привлекательна.

— Я как раз хотел поговорить с вами, мисс Димитрова.

— О, ради бога, зовите меня Ана. Ведь мы с вами сидели в одной камере.

— Только не задерживай дорогого Дэнни,— сказал Капелюшников.— Он очень голоден и будет крайне огорчен, если пропустит великолепный обед с мясом.

— Хороший ход, Каппи,— сказал Дэнни.— Но я не голоден. Как дела на Земле, Ана? Я слышал плохие вести.

Выражение ее лица затуманилось.

— Если вы слышали о жестокости, насилиях, беспорядках, то это правда. Перед нашим отлетом на ТВ объявили о введении смертной казни в Лос-Анжелесе и городах Европы.

— Мой бог!

— О, там творится что-то ужасное, Дэн. Но мы привезли последние газеты, записи телепрограмм. А кроме того, в библиотеке Меннингер более двадцати тысяч книг в микрофильмах.

— Двадцать тысяч книг?! — Дэйлхауз покачал головой.— Никогда не думал, что она такой любитель книг?

Ана улыбнулась и села на пол, скрестив ноги.

— Пожалуйста, устраивайтесь поудобнее. Меня тоже очень удивила Мэгги Меннингер.— Она помолчала, как бы в нерешительности. Затем заговорила снова:— Она обещала, что перед отлетом даст мне возможность переговорить с нашей делегацией. Но этого не произошло. Никому из нас не было разрешено покинуть лагерь. Нас привезли прямо на космодром. Может, она не хотела рисковать, так как условия на Земле очень нестабильны.

— Неужели все так плохо?

— Видишь, Дэнни,— сказал Капелюшников,— мы должны радоваться, что находимся в этом тропическом раю, на далекой планете. Здесь только однажды загадочным образом исчезли три человека.

— Это другое дело,— сказал Дэйлхауз.— Мэгги Меннингер кажется, не очень обеспокоена этим.

— Да, причин для беспокойства нет, дорогой Дэнни. Мы с маленьким вьетнамским полковником обшарили все вокруг в радиусе десяти километров с помощью магнитометра, ИК-сканнера и хороших глаз пилота. Уверяю тебя, что вокруг нет ни одного металлического предмета, кроме консервных банок, и ни одного живого существа больше краба. Так что можешь спать спокойно, Дэнни. В собственной постели,— со значением добавил он.

Нан быстро все поняла.

— Это хороший совет, Каппи,— сказала она, поднимаясь.— Я воспользуюсь им.

— Я провожу тебя,— сказал Капелюшников.— Не утруждай себя, Дэнни, я вижу, ты очень утомлен.

Ана вздохнула:

— Господин Капелюшников не желает замечать, что я тоже устала после долгого перелета и трудной посадки. Надеюсь, что мы с вами будем друзьями. Только постарайтесь не вести себя как дикий казак с деревенской девушкой.

Каппи сначала смутился, затем рассердился, потом улыбнулся.

— Аннушка, ты настоящая славянская девушка. Да, мы будем друзьями сейчас. А может, и потом... Но,— добавил он поспешно— я буду ухаживать за вами в настоящем советском стиле: никаких пошлостей и непристойностей, хорошо? А теперь пройдемся втроем по воздуху к вашей палатке.

Ана рассмеялась и похлопала его по плечу:

— Русский медведь! Ну ладно, идем.

Она вышла на улицу и остановилась, глядя на утихший лагерь. Официально день закончился, но Кунг сиял на небе.

— Не знаю, смогу ли я привыкнуть к миру, где не бывает ночи,— пожаловалась она.

— Да, в некоторых случаях это крайне неудобно,— согласился Капелюшников. Они прошли к той части лагеря, где располагались палатки женщин. На одной, самой большой, уже висела надпись: "Полковник М. Мэннингер, командир".

— Мэгги уже устроилась,— заметил Дэйлхауз.

— Привилегия чина,— сказал Капелюшников, который смотрел на высящиеся громады только что прибывших кораблей. Один высокий и стройный, три других — приземистые конусы с широким основанием.

— Странно,— сказал Дэнни,— эти три корабля совсем не похожи на остальных.

Каппи взглянул на него.

— Ты очень наблюдателен.— Но тон его был таинственным.

— Ол райт, Каппи, в чем секрет?

— Секрет? Простой пилот не имеет секретов. Но он имеет глаза и может делать выводы.

— Ну расскажи, Каппи. Все равно ты расскажешь рано или поздно.

— Во-первых, обратите внимание на форму этих трех кораблей. Представьте, что вы разрезали их пополам, получив маленькие конусы, расставили эти шесть конусов по углам лагеря, убрали стекла с продолговатых окон и установили там крупнокалиберные пулеметы. Что мы будем иметь? Мы будем иметь укрепленные форты.

— Но в это нельзя поверить,— возразила Ана.— Мы же мирная исследовательская экспедиция, а не армия завоевателей.

— Да, и то, что большая часть членов экспедиции военные — это только совпадение.

Дэйлхауз и девушка рассматривали корабли.

— Но я все равно не верю,— сказала Ана.— Может...

— Подожди,— воскликнул Дэйлхауз.— Эти три корабля даже не имеют ступени для возврата на Землю.

Капелюшников кивнул:

— Верное наблюдение! — Затем он добавил: — Библиотека из двух тысяч книг, космический корабль, легко разбирающийся на защитные укрепления и не имеющий возможности для обратного полета. Так что вывод один: многие из нас вряд ли вернутся на старушку-Землю.

На следующий день Дэйлхауз поднялся в небо, и это было его победой. Он не знал, сколько таких побед он еще сможет одержать. День начался крайне неприятно. Ровно в 8.00 был объявлен подъем. Оказалось, что с этого дня в лагере объявлена военная дисциплинами все поступили под начальство майора. По пути в столовую на завтрак Дэнни заметил слугу, который принес два прикрытых подноса в палатку Меннингер. Слуга! Даже последний командир Харриет Сантори не заходила так далеко. Возвращаясь из столовой, Дэнни увидел вьетнамского полковника, выходящего из палатки Мэгги. Его мало волновало, кого Мэгги пускает в свою постель, да и все эти военные Микки Маусы совершенно были неинтересны ему. В то же время Дэйлхауз не мог наслаждаться свободным полетом в небе Джема, как обычно.

Во-первых, Чарли и его стаи не было поблизости, частично потому, что Сантангело потребовал, чтобы они облетели другие территории в поисках разумных существ. Но в основном потому, что сам Дэнни не хотел, чтобы они были здесь, так как возле лагеря в облаках было много хайхэй, и они ждали своих жертв.

Дэнни сам настаивал, чтобы шаристы держались не ближе двух километров от лагеря Гризи. Может быть, этого было достаточно для безопасности. У Дэнни с собой был его карабин, и он надеялся подстрелить парочку хайхэй, пока Чарли подлетит со своей стаей. В лагере уже был один шарист, ожидающий, пока его мешок, пропоротый хайхэй, заживет, и он сможет подняться в воздух. Дэнни не хотел, чтобы Чарли присоединился к нему.

Пытаясь выглядеть аппетитным, он подлетел к густому облаку. Именно в таких облаках скрывались акулы воздуха. Но либо в этом облаке не было никого, либо акулы не были голодны.

Дэнни не хотел погружаться в облако. Он предпочитал встретиться с акулой в чистом воздухе, где его невозможно застать врасплох. Ветер понес его над лагерем, и Дэнни посмотрел вниз.

Около двадцати человек все еще разгружали корабль. Другие вырубали лес и кустарники вокруг лагеря, чтобы расширить его площади Маленький трактор таскал поваленные стволы. Это новость! Значит, предполагается распахивать землю для посева злаков.

Если Жирные могут выращивать свежую зелень, то почему не можем мы? Но что-то тревожило Дэйлхауза. Может быть, солдаты? Неужели они будут работать в поле? Или заставлять работать других?

Он отогнал мысли: слишком мала высота полета.

Дэнни спустил немного балласта, и вода вылилась на землю. Мысль, которая не покидала его голову, стала его тревожить. Почему-то ему вспоминался профессор антропологии — мягкий нетребовательный человек, напоминавший Алекса Вудринга...

Алекса Вудринга, который мертв. Вместе с Гашей и болгарским капралом, которого он так и не видел.

Очевидно, хайхэй уже научились отличать человека от шариста, и сегодня их не обмануть. Он неохотно повернул назад, пролетел над пляжем и опустился на крупный песок.

Когда он собрал баллоны, к нему подошла Мэгги Меннингер в сопровождении женщины-сержанта, которая была у нее в услужении.

— Прекрасно летаешь, Дэнни,— сказала Мэгги.— Как воздушный шарик. Ты как-нибудь дашь мне попробовать?

Он некоторое время рассматривал ее. Она действительно выглядела хорошо, даже в полумраке Клонга, который затемнил цвет ее губ и притушил золото волос.

— Как только прикажешь, Мэгги, или полковник?

Она рассмеялась.

— Вы, штатские, с какой-то подозрительностью относитесь к чинам. Нет, сейчас я на отдыхе, так что — Мэгги. Не бойся, ты привыкнешь к дисциплине и субординации.

— Не уверен, что мне хочется привыкать к этому.

— Захочешь,— пообещала она.— Тинка, иди вперед, мы немного пройдемся.

Сержант пошла впереди, внимательно рассматривая изгородь из колючей проволоки. Солдаты подняли изгородь так, что они втроем смогли пройти под проволокой. Сержант в карауле отсалютовал Мэгги, и та ответила мягкой улыбкой.

— Если человек захочет здесь выкупаться,— спросила она,— его никто не съест?

— О, мы здесь постоянно купаемся.

— Искушение большое. Ты выкупаешься со мной?

Дэйлхауз покачал головой, но не в знак отрицания, а от удивления.

— Мэгги, ты совсем не похожа на полковника. Я думал, что полковники все время думают о солдатах, оружии, укреплениях.

— Дорогой Дэнни,— добродушно сказала она,— я не была полковником очень долго и изучила этот вопрос чисто теоретически. Думаю, что основные принципы я постигла. Полковник не должен что-либо делать. Главное следить, чтобы остальные были заняты. Этим утром я уже здорово поработала.

— Да, я видел, как из твоей палатки выходил полковник Три.

Она задумчиво взглянула на него, но ничего не сказала. Затем она заговорила снова:

— По всему периметру у меня стоят часовые, местность просматривается с воздуха. А кроме того, Тинка прекрасно владеет всеми видами оружия. Так что все будет ол райт.

— Я не беспокоюсь за свою безопасность.

— Да, конечно. Тебя солдаты под моей командой беспокоят, и я благодарна тебе за это.— Она ухмыльнулась и похлопала его по руке.— Подожди минуту.— Она достала сигарету, зашла за Дэнни, чтобы укрыться от ветра, и умело закурила. Она глубоко вдохнула дым, задержала его в легких и протянула сигарету Дэнни. Выдохнув воздух, она сказала:

— Тинка, когда в следующий раз будешь готовить наркотик, сохрани семена. Может, их здесь можно вырастить.

— Да, мэм.

Дэнни затянулся, начиная расслабляться. Да, с Мэгги Меннингер, по крайней мере, не скучно. Выдыхая дым, он с некоторым восхищением смотрел на нее. Она быстро приспособилась к здешней жаре, непривычно низкой силе тяжести, повышенному давлению, которое немало досаждало им всем сначала. Да, она была женщиной особого типа.

К тому времени, как они докурили сигарету, они уже были далеко от изгороди лагеря и находились возле пляжа. Мэгги остановилась, осматриваясь.

— Неплохо. Тинка, займи позицию.

— Да, мэм,— сержант вскарабкалась на вершину ближайшего холма, и Мэгги скинула свою форму. Под ней у нее ничего не было.

— Если будешь купаться, иди, если нет, помоги Тинке караулить.— И она с шумом бросилась в воду.

Из-за наркотика или из-за чего-то другого, но настроение у Дэнни улучшилось. Он рассмеялся, сбросил одежду и присоединился к Мэгги.

Через десять минут они уже лежали на пляже, чтобы высохнуть.

— О,— сказала Мэгги,— если бы у меня были лишние люди - я заставила бы их убрать камни из песка. Я собираюсь создать хороший лагерь, Дэнни. Например, ты знаешь, что мы будем делать сегодня вечером?

Он повернул голову к ней:

— Что?

— Первые на Джеме танцы лагеря Блока, экспортирующего продовольствие.

— Танцы?

Она ухмыльнулась.

— Понимаешь, что я хочу сделать? Вы, кто первые поселились здесь, никогда не думали об этом. А дело простое: выровнять площадку и запустить магнитофон. Вот и все. Танцы — лучшая вещь в мире для подъема духа.

— Вероятно, ты лучший полковник в армии США, который придумывает развлечения.

— Полковники должны думать и об этом, Дэнни.

— Я верю, Мэгги, но видишь ли, при нынешних обстоятельствах...

— Ладно, я оденусь, если это поможет тебе сосредоточиться. Это не просто развлечение. Я хочу поговорить с тобой.

— О чем?

— Обо всем, что ты хочешь сказать мне. Как, по твоему мнению, идут дела. Что не делается так, как должно делаться. Чему ты научился за свое пребывание здесь, а я еще не успела осознать.

Он оперся на локоть, чтобы видеть ее всю. Мэгги почесала голый живот прямо над темным треугольником волос.

— Ты же видела все наши донесения о контактах с разумными существами.

— Да. Я даже видела некоторых в Детрике, правда, они были в плохом состоянии. Особенно, подземник.

— Крипи? Нам с ними не очень везет.

— Должна сказать, жалкие существа.

— Да, но мы получили только десять подземников, и лишь двое из них были живыми. Моррисей составил донесение, но еще не отправил. Он сказал, что фермеры — подземные — весьма интересная идея. Они выращивают тюберов на потолках своих туннелей. Он хотел переговорить с переводчиком, который прилетел с вами,— не помню, как его имя.

— Сандра Леклер? Она не прилетела, Дэнни. Я вычеркнула ее из списков.

— Почему?

— Политика. Она из Канады. Тебе это говорит что-нибудь?

— Ничего.

— Я так и думаю. Канада голосовала в ООН за предложение Перу. Значит, она связана с Пипами. И каждый знает, что Канада тяготеет к Пипам. Сейчас Канада политически ненадежна. На этот полет было записано четыре канадца, и я всех вычеркнула.

— Это звучит, как бред сумасшедшего,— сказал Дэнни.

— Нет, это реальность. У меня нет времени учить вас жизни, Дэнни. Что еще? Я имею в виду подземников.

Он задумчиво смотрел на нее. Она лежала на спине, заложив руки за голову и подставляя свою наготу сиянию Кунга. Хотя она была несколько полноватой, ее талия красиво переходила в выпуклость бедер, а груди ее торчали упруго вверх, несмотря на то, что она лежала на спине. Не у многих женщин можно наблюдать такое. И под этими светлыми волосами таился такой ум, какой было трудно предположить в красивой женщине.

Он отодвинулся и сказал.

— Ну что же, еще есть шаристы. Я много знаю о них. Одна стая улетела к Полюсу Тепла, другая находится поблизости. В основном они придерживаются одних районов обитания, постоянных, но...

— Ты был недавно в лагере Гризи?

— Да. Мы летали туда с визитом. Об этом ты хочешь расспросить меня?

— И об этом тоже.

— Ол райт. У них очень много такого, чего не имеем мы. — Он описал машину, которая отливает блоки для домов, плазменный генератор, ферму, кондиционер, лед.

— Отлично,— прокомментировала она.— Мы тоже будем иметь все это, Дэнни, я обещаю. Ты видел аэроплан и четыре глайдера?

— Нет. Но там есть взлетная полоса. Она не имеет смысла, если они летают на вертолете. Однако самолета у них нет.

— Теперь есть. Я думаю, что они спрятали от вас все, что прибыло с последним кораблем. Ты знаешь о базе на Фарсайде?

— Фарсайд? Темная сторона Джема? Какого черта им там надо?

— Я тоже хочу это знать. Но база там есть. Почему, ты думаешь, мы сделали четыре лишних оборота на орбите перед спуском? Я сфотографировала и просмотрела радаром все, что могла. Я знаю каждый спутник Джема. Я знаю каждое пятно на Джеме, излучающее энергию. И мне очень не нравится то, что я знаю. База на Фарсайде неприятная для меня неожиданность. Ты видел детей в лагере Гризи?

— Детей? Нет. Но почему...

— Я думаю, что они прилетели сюда целыми семьями, Дэнни. А значит, у них планы больше, чем просто исследовательская экспедиция. А бейсбольное поле там есть?

— Бейсбол? — он уселся, глядя на нее.— Зачем оно нужно? Может быть, крикет, футбол... но бейсбол...

— Жаль, что не видел,— сказала она без объяснений — Последний вопрос. Ты не встречался с человеком по имени Тамил?

— Вряд ли. Подожди. Маленький человек с бритой головой? Шахматист?

— Не знаю. Он индонезиец.

— Нет. Не уверен. Но мне кажется, там был химик по нефти с таким именем. Я с ним не говорил. Не был уверен, что он знает английский.

— Жаль.— Мэгги задумалась на момент, затем села, закрыв глаза.— И эти твои шаристы полетели туда?

Мэгги поднялась, сделала несколько шагов к воде, и теперь Дэйлхауз видел только ее, все остальное исчезло. Еще Хоггарт говорил, что самая красивая линия в природе — это изгиб женской спины, и Мэгги, силуэт которой вырисовывался на фоне багрового неба, была прекрасным подтверждением этого. Дэйлхауз почувствовал возбуждение, в нем проснулось вожделение. Но только самое легкое. Стимулом к этому была обнаженная красивая женщина, но был и подавляющий фактор: это то, что она говорила. Он еще не мог понять, какие чувства питает к Мэгги Меннингер.

Затем он отвел глаза и сразу забыл про вожделение.

— Здесь еще есть хайхэй!

— Хайхэй? Кто это?

— Это хищники. Все они слетаются сюда, к лагерю. Во- первых, их привлекает свет, а во-вторых, они охотятся за шаристами, которые держатся вблизи лагеря. В этих облаках полно хайхэй.

Стая уже была близко. Ее песня была слышна в сотне метров отсюда. А сверху и сзади к стае быстро приближались три зловещие тени.

— Так это и есть они, как ты их там назвал? Посмотри на нее! — крикнула она, когда первая из акул мгновенно пробила шар самки-шаристки, перевернулась в воздухе и устремилась за падающей жертвой, чтобы смертельным ударом оборвать ее предсмертную песню.— Какой прекрасный иммельман сделала эта акула! Никто такого не делал со времен второй мировой войны.

— Это не представление, черт тебя дери! Она же погибла!

Еще два хищника нанесли удары, и еще два шариста, кувыркаясь, полетели к земле. Это была стая не Чарли. Эти несчастные не были друзьями Дэнни.

— Видишь, что сыплется из самок? Это их яйца. Они будут летать в воздухе долго, но не будут оплодотворены, пока...

— К черту яйца! Меня восхищает акула! Какая прекрасная машина для убийства! Дэнни, я понимаю, почему здесь так плохо идут дела. Вы нашли себе не тех союзников. Мы должны подружиться с акулами.

Дэйлхауз был поражен.

— Это же звери! Они даже не имеют разума.

— Покажи мне профессора, и я смогу доказать тебе, что он осел. Много ума тебе понадобилось, чтобы начать летать?

— Но шаристы наши друзья. Они производят для нас наблюдения с воздуха. Хайхэй никогда не смогут это сделать. Почему ты хочешь, чтобы мы объединились со злейшими врагами шаристов?

— Да, я знаю, тут могут возникнуть проблемы,— она смотрела на акулу, которая наслаждалась пиршеством, разрывая на части тело еще живой жертвы.— Плохо,— философски заметила она. Она шагнула к Дэнни и взяла его за руку, не отрывая глаз от спектакля.— Ты уверен в том, что нам не удастся убедить наших ученых попытаться объединиться с акулами? Или помирить шаристов с ними?

— Это невозможно. Даже если ты как-нибудь сумеешь объяснить хайхэй, что ты хочешь. Хайхэй даже не поют. А пение — это смысл жизни шаристов. Они не общаются с теми существами, которые не поют.

— О? — Мэгги задумчиво посмотрела на него. Затем освободила руку и села на песок, не сводя с него глаз.— Скажи мне, Дэнни, ты не хочешь сделать мне приятно?

Он взглянул на нее. Неужели кровавая сцена возбудила ее?

Дэнни посмотрел на вершину холма, где виднелась голова Тинки, стоящей на страже.

— Может, нам лучше вернуться?

— В чем дело, малыш? Ты не любишь делать это при зрителях? Тинка нас не побеспокоит.

— Я не думаю о ней.

— Тогда что же? О, я могу предположить. Ты думаешь о полковнике.

— Три? Мне плевать на него.

— О, не думай об этом, малыш.— Она похлопала по земле возле себя. Помедлив, он сел, но не очень близко.— Ты думаешь, я спала с этим Нгуен Три?

— Нет. Я не думаю, я знаю. Но это твое дело. Может, я немного старомоден и брезглив...

— Дэнни, ты очень хорош в постели,— она улыбалась, но без прежней мягкости.

Он пожал плечами.

— Идем обратно, полковник.

— Останемся здесь,— сказала Мэгги.— А когда полковник говорит, останемся, нужно подчиняться.

Вожделение покинуло Дэнни. Он был зол и сказал прямо:

— Значит, ты приказываешь мне взять тебя?

— Нет, конечно, милый начальник.— Она ухмыльнулась.— Я никому не могу приказать этого. Разве что очень узкому кругу лиц. Да и то не часто, так как это вредно для дисциплины.

Полностью расслабившись, она достала из кармана сигарету с марихуаной. Дэйлхауз смотрел, как она прикурила. Тело ее было полностью загорелым — никаких следов от бикини или бюстгальтера. Она снова почесала живот ниже пупка, глубоко вдохнула дым и протянула ему сигарету. Перед Дэнни всплыли воспоминания о днях, проведенных с нею в Болгарии, и он забыл все плохое, связанное с последними днями.

— Слушай, Мэгги,— сказал он прерывисто,— наклонись вперед.

Утолив свою первую страсть, они некоторое время оставались в одном положении. Затем Мэгги выпрямилась, подпрыгнула и бросилась в воду. Дэйлхауз последовал за нею. Они плескались, хохотали, а когда вышли из воды, Дэнни снова был готов отдаться страсти, и Мэгги с удовлетворением увидела это. Она крикнула:

— Тинка! Сколько времени!

— Тринадцать двадцать, мэм.

Мэгги быстро оделась и наклонилась, чтобы поцеловать Дэнни, который натягивал штаны.

— Пора возвращаться. У меня сегодня много работы перед танцами. Дэнни, я буду тебе благодарна, если ты сделаешь меня кое-что.

— Что именно?

— Научи Тинку обращаться с этими шарами.

— Зачем?

— Мне нужно. Это очень важно.

Он задумался.

— Конечно, начать я могу, но не уверен, что она быстро научится.

— Она научится быстро, я обещаю. Теперь возвращаемся: вызываю тебя на соревнование.

Они пробежали сотню метров. Сначала Мэгги бежала впереди, затем Дэнни обогнал ее, но она схватила его за руку, и они пошли шагом.

— Спасибо за разминку,— задыхаясь, сказала она.

— Какую разминку? Бег, плавание, или...

— За все, дорогой Дэнни.— Она тяжело дышала. Не доходя до поста возле ворот, Мэгги остановила его:— Я хочу сказать тебе одну вещь.

— Что именно?

— Я просто хочу все поставить на свои места. С Нгуен Три я отдаюсь животной страсти, удовлетворяю инстинкты. С тобой я занимаюсь любовью.

Двенадцать стражников по периметру, двое возле бухты, трое у радиорубки, еще восемь на разных постах. Таким образом, оставалось еще сто двадцать человек — и все, как один, пришли на танцы. Мэгги поздравила себя с большим успехом. Когда закончился очередной танец и послышался латиноамериканский мотив, к ней подошли сразу трое, чтобы пригласить. Но она сказала, что хочет немного передохнуть, а затем произнесет небольшую речь.

Она отошла в сторону и уселась, скрестив ноги, на землю. Родители Мэгги снабдили ее хорошим здоровьем. После тяжелого дня ум ее был ясен. Она сделала все, чтобы ослабить тягостное ощущение, вызванное гибелью троих людей. Она собрала всех на танцы. Мэгги подготовила все для миссии Тинки, организовала охрану лагеря и разгрузку кораблей. Она начала еще множество важных дел и постаралась привлечь на свою сторону Дэнни Дэйлхауза. Это было личное дело, но тоже важное. Мэгги всегда думала о перспективе, старалась предвосхитить события. Если в будущем на Джеме должны будут сформироваться супружеские пары, Дэнни, пожалуй, лучшая кандидатура для этого. Мэгги с некоторых пор была убеждена, что здесь она делает то дело, ради которого рождена. И самое главное — это делать его ПРАВИЛЬНО. А что может быть важнее, чем правильное начало. Никаких фальстартов. Люди счастливы, когда у них много работы. А когда много времени, надо организовать развлечения. Джем принадлежит им, и они должны тут жить и работать.

Ожидая, когда кончится ча-ча-ча, она обдумывала следующий день. Первый корабль уже разгружен, и можно начинать его размонтировать на две части и установить в необходимых местах на границе лагеря. Дэйлхауз или Капелюшников? Пожалуй, русский должен сопровождать Тинку в лагерь Гризи. Его даже можно кратко посвятить в тонкости ее миссии. Нужно организовать рабочую команду для монтажа фермы. Через две недели она должна знать все о каждом члене экспедиции.

Ча-ча-ча закончилась, и кто-то выключил магнитофон, посмотрев на Мэгги. Та кивнула и встала.

Шум и смех стихли. Сто лиц повернулись к ней. Она улыбнулась, ожидая полной тишины. Они выглядели точно так же, как слушатели в Уэст-Пойнте, как представители в Палате Общин Сената США, как любые слушатели, перед какими она когда-либо выступала. Она всегда могла сделать так, что слушатели полюбят ее, и поэтому она любила их.

— Приветствую вас, дорогие друзья, на первых танцах Экспедиции Блока Продовольствия. Я — полковник Марджори Меннингер, США, командир лагеря. Некоторые из вас уже хорошо знакомы друг с другом. Остальным еще только предстоит знакомиться, так как вам ничего другого не остается. Об этом я не беспокоюсь. Вы ведь прекрасно подобранная команда.— Она позволила себе обвести взглядом всю аудиторию. Она с юмором добавила:— Хотя вы сами не знаете об этом— Послышался смех.— Так что теперь давайте знакомиться. Гай! Сант! Где вы?— Она представила всем Три и Сантадгело, вышедших вперед.— Тепер! Бинс Кудахти. Ты где? Бинс наш математик, и к тому же капеллан. Он согласился быть капелланом нашей миссии, хотя учился в Фордхэме. Так что, если кто из вас захочет пожениться, у Бинса есть право узаконить ваши отношения.— Снова смех.— Он не много старомоден, но для его обязанностей это необходимо. — Снова смех, но уже с нотками неуверенности.— А если у вас возникнут некоторые сложности с женитьбой, то вам нужно встретиться с Чичи Аркашвили. Чичи! А, вот она, наш доктор. Постарайтесь обойтись без нее в течение двадцати четырех часов, так как ей нужно развернуть свой кабинет. А потом она будет готова принять любого из вас.— На этот раз смеха не было. И Мэгги ждала этого. Она дала время всем осознать сказанное и продолжила: — Как вы видите, мы планируем создать здесь постоянную базу, так что большинство из вас останется на планете навсегда. Для тех, кто решится остаться здесь и создать семью на Джеме, я предлагаю специальный приз. Тысяча нефтедолларов за первого официального ребенка, родившегося в лагере. И имя ему будет Марджори — в честь меня, вашего первого начальника.— Она подождала аплодисментов и закончила: — А теперь — танцы!

Загремела музыка, Мэгги спрыгнула на площадку, схватила первого попавшегося мужчину и закружилась с ним в танце.

Следующие полчаса Мэгги играла роль хозяйки бала, и это ей очень шло. Она танцевала с мужчинами, которые жались по уголкам, она следила, чтобы музыка не прерывалась, чтобы выпивка все время была на столах. Она очень хотела, чтобы недовольных не было на этом празднике.

Завтра будет время, чтобы подумать о том, что нужно сделать для будущей жизни здесь. А сейчас все шло хорошо. При любой возможности она разговаривала с тем или иным человеком о том, что нужно сделать. Это привело ее в хорошее настроение, и она по-настоящему наслаждалась танцами. Она пила с теми, кто пьет, курила с теми, кто курит, и танцевала со всеми. Все шло хорошо. Тинка предупредила ее, когда настанет время прекратить танцы. Мэгги танцевала, веселилась и внимательно наблюдала. Из своих наблюдений она извлекла только одно: что все идет нормально. Все развивается так, как она и рассчитывала.

Она прошла по кругу, кивая, улыбаясь. Тинка шла за ней, сунув руку в карман и внимательно глядя на нее. Она была готова к действиям в любой момент. Мэгги взглянула на нее и покачала головой. Сейчас она была полностью счастлива и расслаблена. Ей ничего не было нужно. Однако у нее были и свои личные проблемы. Подойдя к доктору, она шепнула ей на ухо:

— Ваши холодильники готовы принять сперму и яйцеклетки, док? Мне кажется, что я готова сделать свой вклад.

— Завтра к полудню мы будем готовы,— пообещала Чичи Аркашвили.— Но, судя по тому, как часто молодые люди и девушки скрываются в кустах, нам вряд ли это понадобится.

— Лучше подготовиться на всякий случай. Иначе, когда придет время, будет поздно.

Если бы Мэгги имела возможность, она привезла бы с Земли бочку спермы и бочку яйцеклеток. Ибо только с таким генофондом можно рассчитывать на стабильное и здоровое потомство. Но она еще не была готова послать такое требование на Землю. Тем более, что на таком расстоянии весомость ее аргументов была ограничена.

Невдалеке от нее сержант Свеггерт, прибывший на первом корабле, домогался любви болгарской девушки Димитровой. В обычное время Мэгги не стала бы вмешиваться, но сейчас Димитрова была ей нужна для одного дела.

— Тинка,— бросила она через плечо.

— Да, мэм.

— Оставайся рядом,— Мэгги подошла к спорящим, и те сразу замолчали.— Простите, что прервала вашу беседу,—сказала она.

Димитрова посмотрела на нее.

— Прерывать нечего,— сказала девушка.— Сержант хочет мне показать нечто, что я не хочу видеть.

Мэгги улыбнулась.

— Ты извинишь нас, сержант? — Когда он отошел достаточно далеко, чтобы не слышать их разговор, она спросила:

— Как насчет индонезийского языка, Димитрова?

— Индонезийского? Это не мой язык, но документ я могу перевести вполне удовлетворительно.

— Мне не нужно переводить документ. Мне надо знать, как казать: "Доброе утро. А где поле для бейсбола?"

— Что?

— О, черт! Только скажи, как произнести это!

Ана колебалась, а затем сказала:

— Селемат паги. Димана лапинган бейсбол?

— Хмм,— Мэтти задумалась, взглянула на Тинку. Та пожала плечами.— Хорошо. Запиши мне эти слова. И еще: "У тебя есть карта?"

— Саудара пунджа пэта.

— Слышишь? — спросила Мэгги у Тинки.— Не уверена? Димитрова, ты все запишешь для нее.

Ей показалось, что болгарка будет возражать, но та кивнула и Мэгги с Тинкой отошли от нее.

Сержант Свеггерт издали смотрел на них со спокойным интересом. Мэгги засмеялась.

— Ну что, сержант, хочешь пригласить меня на танец? Или ты хочешь показать мне ту маленькую штучку, которой пытался соблазнять Димитрову? Кстати, судя по твоей комплекции, она не такая уж маленькая.

— Черт побери, полковник, вы заставляете меня краснеть.

— Ну ладно, Свеггерт,—добродушно сказала Мэгги.— Ты неплохой парень, но сейчас не время для твоих вожделений.

— О, полковник, здесь совсем другое дело! Тут в лагере есть прирученные шаристы! Это очень интересно!

— Да? — Мэгги посмотрела на него более внимательно и поняла, что им действительно владеют не плотские вожделения. — И тоже посмотрю,— сказала она.

Мэгги последовала за сержантом из палатки и увидела шариста, который был привязан и пел мягкую и скорбную песню. Он был гораздо больше по размеру, чем та самка, которую она видела в Детрике.

— Что он говорит? — спросила она.

Сержант сделал строгое лицо и ответил:

— Не знаю, мэм. Хотите поближе посмотреть? Потяните за веревку.

Мэгги задумчиво посмотрела на него, но сержант был прав это было интересно. Она потянула за веревку:

— Черт! Это существо очень сильное. Эй, Свеггерт, что ты делаешь?

Сержант наклонился и вытащил что-то из-под брезента.

— Просто факел, мэм.

— И что ты будешь делать с ним?

Он лукаво улыбнулся.

— Я никогда не видел, но ребята говорят, что это любопытное зрелище. Надо просто поджечь мешок с газом.

Мэгги взглянула на печальное сморщенное лицо шариста.

— Сержант,— сказала она угрюмо,— подожги этот чертов факел.

— Это приказ, мэм?

— Подожги! — крикнула она.— Или...

И он поджег...