Девочка и звезды

38

ЯЗ СПАСЛА ИХ всех. Улыбка появилась на ее губах, хотя она лежала в выбоине на камне. Даже если Яз не добьется ничего другого, если последние остатки ее жизненной энергии вытекут из нее, пока она лежит на холодном камне, она сделала единственную хорошую вещь. Она изгнала дьяволов из тех, на кого претендовала порча. Она положила конец битве, в которой сын восстал против отца, мать — против дочери. Она воссоединила две большие половины Сломанных, восстановила семьи, разорванные древним злом.

В тумане изумления только что очищенные Запятнанные начали подниматься на ноги. Друзья и семьи, давно расставшиеся, снова оказались в объятиях друг друга.

— Она снова начала подниматься! — Крик Као вывел Яз из оцепенения. Она повернулась так быстро, как только позволяло ее хрупкое тело. Она чувствовала себя так, словно была коллекцией сломанных частей, ее кости превратились в хрупкий пепел. Сила, которая текла через нее, оставила после себя ощущение выжженности. Если бы вся эта энергия не нашла немедленного выхода, ее бы разорвало на части. Звезды ее спасли.

— Клетка…

Клетка не остановилась. Они все еще тащили ее обратно. Медленно, но без остановок.

— Они не должны этого делать! — Турин заковылял к ней, вытянув руку.

— Тогда нам следует поторопиться. — Эррис уже собрал несколько досок, все еще соединенных проволокой по краям. Его белая туника, теперь измазанная грязью и кровью, была наполовину разорвана, обнажая мускулатуру груди и живота. Он быстро зашагал к поднимающейся клетке, бывшей уже на высоте бедра над землей.

Ощущение успеха Яз сменилось паникой. Зина все еще нет!

— Вы трое лезьте в клетку. Я собираюсь поискать… — Яз замолчала, вспомнив Квелла. Каким-то образом огромная энергия, которую она использовала, на время стерла из ее памяти ужас, который заставил ее преодолеть все барьеры и призвать звезды. Она огляделась в поисках Квелла и увидела, что одна из Запятнанных, напавших на него, та самая девочка, которая воткнула в него нож, теперь оттащила Квелла в сторону и пытается обработать его раны.

— Мне так жаль. — Джерра вытерла грязные слезы.

Яз оттолкнула ее плечом. Словно мысль о том, что Квелл может умереть, была слишком велика, чтобы поместиться в голове, и ее вырвало оттуда погружение в реку. Нож был все еще погружен по рукоять в бок, ни одна часть лезвия не была видна. Она взяла Квелла за руки, их глаза снова встретились. Слов было не надо. Икта не лечились, если не считать незначительных порезов. Получить травму на льду означало умереть. Жить было достаточно трудно и без травм. Это был тот же самый суровый факт и та же жестокая логика, которая смотрела без сожалений на детей, брошенных в Яму Пропавших.

Яз потянулась, чтобы вытащить нож.

— Нет. — Джерра схватила ее за руку. Ее волосы все еще были темными от воды, и чувство вины преследовало ее глаза. — Он истечет кровью до смерти.

— Вынь его, — выдохнул Квелл сквозь стиснутые зубы. — Все равно… подохну.

Еще одна из Запятнанных, моргая, все еще дезориентированная, потянулась, чтобы остановить руку Яз.

— Это тяжелая рана, но если мы зашьем ее и перевяжем, — она наклонила голову, словно пытаясь понять, куда мог попасть нож, — и сохраним ее чистой… у него есть шанс. Может быть, хороший шанс.

Над ними нависла темная фигура.

— Она права. — Эррис опустился на колени рядом с Яз. — Мы не хотим вынимать лезвие, пока не будем готовы заняться раной. Я предлагаю твоему новому другу помочь тебе перенести Квелла в клетку. — Он смягчил свой голос и добавил: — Быстро.

Эррис поспешил вернуться к погрузке продуктов и оборудования. Они с Турином пробирались сквозь бесцельно бродящую толпу, мучимые страхом, что клетка оставит их позади, по-видимому, единственные, у кого была хоть какая-то цель. Остальные Сломанные были слишком ошеломлены, чтобы заметить, чем занимаются друзья Яз. Они ухаживали за ранеными, оплакивали погибших и находили тех, кого считали потерянными навсегда месяцы или годы назад.

Группировки Арки и Пома рассеялись и перемешались, но их борьба, казалось, была забыта, смыта потоком воды и падением звезд. Запятнанные, опомнившиеся, когда последнее усилие Яз выжгло из них дьяволов, стали клеем, который соединил две части Сломанных вместе, и радость их воссоединения была сильнее, чем недавние споры, о которых они ничего не знали. Яз понятия не имела, как долго это продлится. Достаточно долго, надеялась она.

Яз, с помощью Джерры и женщины, наклонился, чтобы нести Квелла за руки и ноги, но, уже начав тянуть, Яз поняла, какую боль это вызовет. Она велела женщине наблюдать, пока они с Джеррой достанут доски, на которые они смогут перекатить Квелла, а затем перетащить его в клетку. Она хотела остаться с ним, поговорить, сказать ему, что он выживет, но времени не было, клетка уходила. Вскоре она будет на высоте плеча от земли, и, насколько знала Яз, жрецы скоро могут начать поднимать ее быстро.

— Давай. — Яз нашла доски. С помощью женщины она подсунула их под Квелла.

Усилие, необходимое для перемещения тяжелого Икта, оказалось слишком большим для Яз, выжженной ее чудом со звездами, и для женщины, голодной и слишком ослабевшей за время службы Теусу. Джерра была сильнее обоих, но слишком мала, чтобы что-то изменить. Пальцы Яз соскользнули с доски под плечами Квелла, и она откинулась назад, ругаясь и плача от усилий.

Сев, Яз увидела приближающуюся к ней массивную фигуру, неузнаваемую в тусклом свете ледяного потолка высоко над ними.

— Я. — Као наклонился, чтобы взять доску. На его толстых руках виднелись десятки кровоточащих следов укусов и жестокие борозды от ногтей. Его волосы торчали под странными углами, некоторые были вырваны клочьями, а шкуры были разорваны в нескольких местах. Но у него все еще оставались силы, и вскоре Квелл уже скребся по камням, задыхаясь от толчков.

Турин уже находился внутри клетки, получая грибы, доски и остальные припасы, которые принес Эррис. Дюжина или около того бывших Запятнанных стояла и в замешательстве смотрела, их умы, возможно, не были уверены в реальности после внезапного ухода дьяволов, которые правили ими так долго. Истощенная светловолосая молодая женщина подошла к клетке, когда Као подошел к ней, волоча за собой Квелла.

— Турин?

Турин поставил тепловой горшок, который дал ему Эррис, на стопку досок. Он повернулся к женщине.

— Клендра? — На его окровавленном лице появилась удивленная улыбка. Увидев Яз, он указал на блондинку. — Она тоже родилась в пещере. Мы выросли вместе. — Он протер глаза, словно пытаясь прояснить зрение, и снова посмотрел на Клендру. — Это действительно ты? Они забрали тебя так давно! Тебе было лет шесть? Все думали, что ты, должно быть, давным-давно умерла.

Яз хотела крикнуть, что на воссоединение нет времени. Часть ее хотела оттолкнуть девушку в сторону. Другие голоса внутри ее черепа закричали, чтобы пристыдить первый голос. Истощение показало ей, что делают звезды. Она понимала, что не была эгоистичным голосом или добрым голосом — она была суммой множества голосов, обычно соединенных так близко, что швы не были видны, но склонных выделяться при стрессе. Каждый из них. Она была смесью, способом соединения, суммой их частей и многим другим.

Эррис взобрался по внешней стороне клетки и теперь жестом показал, что собирается сбросить груз досок, которые он принес:

— Извините за бестактность, но у нас мало времени.

Турин поднял глаза:

— Что?

— Мы спешим. — Он бросил доски, чтобы Турин их поймал.

Яз окликнула его:

— Эррис! Помоги мне с Квеллом. Я не могу поднять его, даже вместе с Као.

Эррис приземлился рядом с ними, похоже, пятнадцатифутовый прыжок с бока клетки был для него пустяком. Дно клетки уже приближалось к высоте плеча над землей.

— Ты знаешь, что нужно сделать для Квелла? — спросила Яз, думая, что в теплые годы, в которые родился Эррис, возможно, исцеляли больных, а не выбрасывали.

— Я взгляну на него по дороге, — сказал он. — Какой длины был клинок?

Квелл качнул головой:

— Кажется, достаточно длинный, чтобы высунуться с другой стороны.

Эррис забрался обратно на мягко раскачивающуюся клетку, и Као с помощью Яз поднял Квелла к нему. Эррис схватил Квелла, прижав его одной рукой к груди, и начал карабкаться, словно Квелл был маленьким ребенком, а его немалый вес ничего не значил. Квелл тяжело дышал сквозь зубы, явно испытывая сильную боль, но не кричал, и застонал только тогда, когда Эррис поднял его над клеткой, избегая подъемных кабелей.

Яз повернулась и быстро оглядела Као.

— Я думала, они тебя убили, — хрипло сказала она со слезами в глазах, удивленная собственной радостью о того, что ошиблась. — Поднимайся. Быстро. Нам нужно найти Майю, Зина и… — Она хотела сказать Кайлала, она хотела сказать Арку, и даже Джерру, она хотела сказать их всех. Но клетка уходила слишком быстро, и даже если бы у них было время, она не вместила бы многих.

— Я их найду, — сказал Као и тут же бросился прочь, проталкиваясь сквозь растущую толпу зевак. Они выглядели необычайно похожими — все серые от пыли, которая прилипла к их мокрым шкурам, волосам и коже. Као вертел головой из стороны в сторону, его рост позволял ему лучше видеть. Он позвал Зина, сначала неуверенно, почти шепотом, словно боялся, что кто-то может его услышать.

Яз двинулась в противоположном направлении, проталкиваясь сквозь ошеломленных выживших так осторожно, как позволяло время, то есть не очень быстро. Они почти казались призраками, бродящими по руинам, но те, кто был запятнан, имели больше общего с руинами, чем с призраками. Их преследовали призраки, но теперь они стояли пустыми. Яз надеялась, что они смогут восстановить свою жизнь.

— Зин! — Она выкрикнула имя брата. Первый громкий звук после воя боя и падения звезд. Приветствия и воссоединения в серой и беспорядочной толпе были приглушены, приглушены удивлением, как будто все беспокоились, что это сон, от которого их может разбудить слишком сильное волнение. — Зин! — Яз об этом не беспокоилась.

Она оглянулась на клетку. Эррис исчез из нее, Квелл, лежащий внизу, появился в поле зрения над головами толпы. Турин стоял рядом с Квеллом, выглядя обеспокоенным. Он огляделся и нашел ее.

— Быстрее! — крикнул он. — Скоро мы будем вне досягаемости!

Яз рефлекторно отпрянула, но кто-то схватил ее за руку. На мгновение она попыталась вырваться, думая, что это нападение.

— Это я. Арка. — Ее шрамы были едва заметны под слоем влажной, грязной пыли. — Ты возвращаешься. — Это был не вопрос.

— Да. — Яз немного расслабилась, радуясь, что сказала правду. — Ты видела Зина или Майю?

Арка покачала головой, как будто вопрос отвлекал ее.

— Пом, должно быть, договорился об этой передаче с жрецами. Боги знают, как он говорит с ними, но он, похоже, может. — Она сморщила лоб. — Но я нигде не вижу Пома, а те, кого ты вернула, останутся с нами. Здесь все будет хорошо. Тебе не нужно возвращаться к жрецам. Уже нет.

— Я не собираюсь возвращаться к регулятору. Я возвращаюсь на лед и беру с собой всех, кто захочет.

Арка отступила назад, широко раскрыв глаза:

— Умереть на ветру? Это безумие. Жрецы будут ждать тебя, и, даже если ты сможешь сбежать от них, там нет ничего для нашего вида. Мы — сломанные.

— Мы попытаемся. Куина…

— Ха! — Арка лающе рассмеялась, поворачивая к себе головы тех, кто был рядом. — Тебе продали старую сказку о зеленом поясе вокруг белого мира. Затем ты расскажешь мне о луне, которая его согревает!

Яз не знала, что такое луна, но у нее не было времени спрашивать. Оглянувшись, она увидела, что клетка поднимается над головами окружающих. Пока она смотрела, Эррис вскочил на нее, по-видимому, не обремененный еще одним грузом, привязанным к его спине. Он повернулся и позвал ее, по настоящему настойчиво:

— Скорее!

— Зин! — Она проревела его имя, и еще больше лиц повернулось в ее сторону.

В Яз рос страх. Страх, что ее брат лежит мертвый или умирающий среди руин, возможно, со сломанной спиной, обернутый вокруг балки силой наводнения, или унесенный по какой-нибудь сточной трубе в подземный город и утонувший в темноте. Даже если он выживет, такой шанс больше не представится. Какие бы меры предосторожности ни принимают жрецы там, на льду, они, безусловно, удвоят и утроят их после того, как Эррис, Квелл и Турин поднимутся наверх, снаряженные для путешествия.

— Говорят, что нужен герант, чтобы найти иглу, — сказала Арка рядом с ней. — Тебе нужна высота, чтобы найти кого-то, потерявшегося в толпе.

— Он должен был услышать меня… — Но Яз поняла ее мысль. Она повернулась спиной к Арке и начала возвращаться в клетку. Протискиваясь сквозь толпу, она увидела, как Эррис перегнулся через край, чтобы передать свою ношу Турину. Као прыгнул на клетку, и та закачалась под его весом, когда он начал карабкаться по ней. Она надеялась, что с ним лезет Зин, но он был один.

К тому времени, когда Яз положила руки на прутья и увидела Квелла, смертельно бледного, уставившегося на огромную дыру над ними, ей пришлось вытянуть руки, чтобы ухватиться за клетку. Поразительно, но у нее едва хватило сил подтянуться так, чтобы нога могла найти опору на нижней стороне клетки. Усилие едва не сломило ее. Она дважды прикасалась к реке, и это оставило ее разбитой, хотя, честно говоря, она должна была быть мертва.

Она будет искать Зина сверху. Если он лежит раненый или без сознания, она увидит его и пошлет за ним Эрриса. Если она не сможет его увидеть, то спрыгнет обратно. Чего бы ей это ни стоило, она не уедет без брата.

Она добралась до верха поднимающейся клетки и несколько раз глубоко вздохнула, когда Эррис и Као начали спускаться внутрь. Шум толпы окружал ее, все еще звеня от радости воссоединения, боли от очищаемых ран, плача осиротевших, стонов умирающих. Но что-то изменилось. Послышался приглушенный разговор, и Яз повернула голову в том направлении, откуда он доносился.

Сломанные расступились перед Бексеном, телохранителем Пома, самым крупным герантом на поле битвы, звезда-свет тускло отражался от его железного нагрудника. Оба его глаза — и здоровый, и молочный — смотрели в сторону Яз, сверкая злобой. Когда люди поспешно убрались с дороги Бексена, Яз увидела рядом с ним Пома. Он все еще держал красную звезду, которая дала ему контроль над своим охотником. Теперь он сжимал ее голой рукой. Левая сторона его лица была исцарапана и разорвана, как будто его протащили какое-то расстояние по камню; возможно, он отказался отпускать свою звезду, когда она двигалась, повинуясь воле Яз, вместе со всеми остальными.

Последние несколько человек убрались с их пути, открыв Зина, беспомощного в руках Бексена, одна огромная рука обвилась вокруг его шеи, другая держала рядом с боком зазубренный черный клинок. Два других геранта подошли к ним сзади, свирепо глядя на толпу, словно призывая их сделать шаг.

— Яз из Икта. — Пом улыбнулся, натянуто и победоносно. — Твои спутники выйдут из клетки, а ты просунешь руки сквозь прутья, чтобы связать запястья. Если ты все этого не сделаешь, Бексен убьет мальчика, а твоих друзей убьют ударами копья.

— Отпусти его! — крикнула Яз. Но улыбка Пома только стала шире.

Он поднял свою звезду, алое сияние просочилось между его пальцами. Свет заставил его лицо окунуться в тени и кровь.

— Ты не единственная, поднимающая звезды. — Он повысил голос, обращаясь к толпе, его магия позволила отравленным словам найти дом в некоторых сердцах, которые в противном случае отвергли бы их. — Девушка, Яз, должна вернуться на поверхность, как этого требует регулятор, и ответить за свои преступления там. Мне не нужно напоминать вам, что без доброй воли жрецов у нас не было бы ни рыбы, ни соли, ни шкур. Вы все слишком молоды, чтобы знать, но Эулар помнит время без соли. Это медленная, уродливая смерть. Проходит около десяти дней, прежде чем человек начинает болеть и умирает еще через несколько дней, но уже после первых двенадцати он жалеет, что еще не умер. — Он кивнул одному из своих герантов. — Иди и свяжи ей руки.

Некоторые из Сломанных выглядели сердитыми из-за угрозы жизни ребенка, но теперь этот гнев колебался, раздираемый эгоизмом, под влиянием Пома. Они не могли питаться одними грибами, а крыс было слишком мало. Жрецы могли быть милями выше, но они могли дотянуться и обхватить руками горло Сломанных точно так же, как Бексен делал с Зином.

С каждым мгновением клетка поднималась все выше. Сломанные теперь видели дно клетки, выше досягаемости любого человека обычного роста. Герант, подошедший, чтобы связать руки Яз снаружи клетки, был почти достаточно близко, чтобы это сделать. Яз должна была спрыгнуть внутрь и просунуть запястья сквозь прутья, чтобы подчиниться.

— Я должен остаться. — Турин начал вылезать, его лицо было мрачным, но он заставил себя улыбнуться. — Пом должен позволить тебе забрать Квелла обратно. В конце концов, жрец сам послал за тобой твоего друга.

Эррис, находившийся уже около верха клетки, вылез обратно и начал спускаться:

— Я найду тебя снова, Яз.

Турин фыркнул и указал на дыру над ними:

— Ты хороший скалолаз, а?

Эррис улыбнулся:

— У меня есть талант выбираться из мест, в которых я не хочу быть.

Као висел там, где был, на полпути внутрь. Он посмотрел на нее голубыми глазами из-под копны грязных светлых волос и глубоко вздохнул.

— Голин все равно не возьмут меня обратно, — сказал он, его голос был хриплым от боли в сердце мальчика, и с еще одним вздохом он начал вытаскивать из клетки свое тело мужчины, каждая конечность была покрыта порезами и укусами, которые он получил, спасая ее от Запятнанных.

Яз не могла их отпустить, но понимала, что спорить с ними бесполезно. Вместо этого она обратилась к Сломанным, надеясь настроить их против Пома.

— Жрецы нуждаются в вас так же, как и вы в них, — крикнула Яз, забираясь в клетку. Для ее собственных ушей она звучала как нервная девочка, пытающаяся спорить со старейшиной, но она продолжала настаивать, когда начала спускаться к тому месту, где лежал Квелл, свернувшись вокруг своей ножевой раны. — Им нужно железо, которое вы собираете. Железо, при помощи которого они влияют на племена и завоевывают их благосклонность. Им нужна торговля. Это делается не по доброте душевной. Они заперли вас здесь для собственной пользы.

Пом рассмеялся.

— Как ты думаешь, у них кончится железо раньше, чем у нас кончится соль? Какая потребность более насущна? — Веселье исчезло с его лица, оставив после себя что-то уродливое.

На мгновение отчаяние захлестнуло Яз, затмив ее разум. Но темнота обрела форму, когда поплыла в ее мыслях.

— Подождите! — крикнула она. — Там кит! Мы нашли кита, запертого во льдах. Одного из великих китов, которого хватит, чтобы прокормить вас всех в течение многих лет. Он находится в самой дальней пещере черного льда, но я очистила ее от демонов. Вам не нужны жрецы.

Она почувствовала перемену в толпе. Раздался ропот: «она очистила Запятнанных», «им должно быть позволено уйти», «мы ничего не должны жрецам». Мятежные лица повернулись в сторону Пома. Некоторые из фракции Арки двинулись к нему, и никто, казалось, не собирался их останавливать.

Турин остановился на верху клетки, цепляясь за наружную стенку, готовый спуститься вниз.

— Э-э, Яз? — Као, побледневший, теперь болтался под клеткой, пальцы его ног почти царапали камень. — Что мне делать? — Расстояние, на которое он должен был упасть, росло не очень быстро, но для человека такого тяжелого телосложения падение даже на несколько футов могло причинить тяжелую травму.

Прежде чем Яз успела ответить, Пом зарычал и снова поднял над головой свою алую звезду.

— Это не подлежит обсуждению, — прорычал он.

Звезда вспыхнула, и с лязгом и скрежетом металла о камень охотники начали выходить из трещин и ям по всем руинам. Три, четыре… Полдюжины железных чудовищ. Некоторые внутри огромного ореола, образованного дрейфом звезд и звездной пыли, некоторые за его пределами.

Пом начал кричать, все следы убеждения исчезли из его голоса.

— Вы будете повиноваться жрецам. Все вы. Для вас я — жрец. Теперь здесь правлю я, и мое слово — закон. — Он поднял руку, и из-под его мехов появилось запястье, испещренное пятнами демонов, но не из черного льда, не кусков, которые отрезали от себя Пропавшие, а дьяволов его собственного изготовления, отколотых от него слишком яростным светом звезды, с которой он не умел правильно обращаться. Это были части безумия Пома, теперь получившие свой собственный голос, их влияние от этого стало только сильнее.

Теперь появились все охотники, они стояли неподвижно, красный свет их глазниц обшаривал толпу в поисках несогласных.

Пом снова сосредоточился на Яз.

— Я досчитаю до десяти. Если к тому времени остальные не выйдут из клетки, а твои руки не будут предоставлены Ракке, Бексен убьет мальчика.

Он глубоко вздохнул:

— Один. Два.

Эррис добрался до дна клетки снаружи. Яз с болью опустилась рядом с Квеллом. Герант, Ракка, более чем на фут выше дрыгавшего ногами Као, стоял внизу, поднимая закрученные в петлю полоски кожи, которыми собирался связать ей руки.

— Три. Четыре.

Яз сунула руки в квадратные щели в клетке. Ракке пришлось вытянуться во весь рост. Он надел петлю на ее запястья и туго затянул узел, удерживая ее руки снаружи.

Эррис свесился со дна клетки и легко спрыгнул на землю.

— Пять… шесть…

Турин висел под клеткой. Он поднял голову, в его темных глазах было отчаяние, хотя он никогда не видел поверхности.

— Яз… — Он упал, приземлившись не так удачно, как Эррис, и оказался на четвереньках у ног более старшего мужчины. Клетка дернулась, начав подниматься быстрее.

— Семь. Восемь.

Као висел под клеткой. Его пальцы ног были уже почти на ярд над землей.

— Отпусти. — Ракка ударил его кулаком в живот.

— Девять.

— Яз? — прохрипел Као.

Бексен крепче сжал шею Зина, на его жестоком лице появилась ухмылка. Яз открыла рот, чтобы сказать Као, чтобы он упал, но ее остановила алая струя на плече Бексена. Что-то длинное и тонкое появилось прямо над его ключицей, прорвало верхнюю часть нагрудника и пробило подбородок, оказавшись на уровне левого глаза. Оба глаза расширились. Жестокий рот под ними обмяк. И со звоном металла он рухнул, увлекая за собой Зина.

Майя стояла у него за спиной, сбрасывая с себя тени. Она перелезла через оцепеневшее тело Бексена, прежде чем Пом успел среагировать, и убрала пальцы геранта с шеи Зина.

— Схватить его! — взревел Пом, но Зин был уже далеко и пробирался сквозь Сломанных с быстротой хунски.

Шестеро охотников, как один, бросились вперед, их металлические ноги вреза́лись в камень, ускоряя их продвижение вперед.

Яз стиснула зубы из-за боли, от которой ее голова казалась хрупким льдом, готовым вот-вот расколоться, и с последним оставшимся у нее усилием потянула звезду к себе. Звезда в руке Пома дернулась вперед. Он ухватился за нее обеими руками, уперся в камень ногами… и удержал. Яз закричала в отчаянии, не имея в запасе больше ничего, но мгновение спустя темная фигура выкатилась из-за ближайших зевак, чтобы выбить ноги Пома из-под него. Кайлал! Безногий кузнец попытался схватить Пома, но тот ухитрился удержать звезду одной рукой и высвободится из хватки Кайлала. Запятнанные дьяволами потемневшие пальцы отказались выпускать звезду, даже когда та потащила Пома по шероховатому камню, пытаясь долететь до протянутых рук Яз.

Яз склонила голову в знак поражения, но, как только она это сделала, Майя прыгнула вперед, уклоняясь от герантов, пытавшихся ее схватить. Одним ударом тяжелого ножа она отрубила Пому руку. Звезда вырвалась на свободу, отрубленная рука кувыркнулась вслед за ней. Алой полосой звезда пронеслась по воздуху по восходящей кривой и врезалась в протянутые ладони Яз. Зрение Яз затуманилось, когда она напряглась, чтобы послать слово отрицания охотникам через звезду Пома, и огромные механизмы остановились. Яз рухнула рядом с Квеллом. Струйка его крови бежала по доскам под ее шею, и она смотрела, как капли падают из клетки. Им предстояло упасть на пугающее расстояние. Мимо Као, все еще висящего с побелевшими костяшками пальцев под клеткой и пронестись еще четыре ярда под его болтающимися ногами, прежде чем шлепнуться на камень.

Эррис, Зин и Турин стояли внизу, беспомощно глядя, как уволакивают Яз. Не обращая внимания на оставшихся герантов Пома, Майя вытащила окровавленный прут из поверженного трупа Бексена и, волоча за собой почти пятифутовый кусок железа, помчалась к остальным.

Теплая слеза скатилась со щеки Яз и упала, как кровь. Она потерпела поражение. Если бы вместо того, чтобы последовать за Зином в яму, она бы осталась и смотрела, как регулятор сбрасывает еще больше детей, было бы хуже? Она осталась бы одна в его костлявых когтях, и Квелл остался бы с Икта. А теперь? Она будет доставлена слабой и одинокой в руки жреца, посылка, которую обменяли на соль и звезды. И Квелла вернут Икта, раненого, не пригодного для жизни на льду.

Зин отдалялся все быстрее, Майя, подруга, которая столько раз спасала их, теперь тоже брошена в этой дыре. И Турин, и Эррис. Они оба бесконечно усложняли ее жизнь, но она обнаружила, что потеря их разрывает ее на части, как будто каждый из них владел отдельным кусочком ее сердца.

Эррис что-то делал. Только что он что-то настойчиво говорил Турину, а в следующее мгновение превратился в размытое пятно движения. Каким-то образом он взобрался на Турина и одним прыжком, от которого тот растянулся на земле, взмыл в небо. Такой прыжок не мог совершить человек из плоти и костей, но Эррис не был сделан из плоти и костей. Каким-то образом он дотянулся кончиками пальцев до носков сапог Као и нашел достаточно места, чтобы повиснуть там. Као закричал от боли, но не ослабил хватки на прутьях.

Турин встал на четвереньки, и маленькая Майя использовала его как ступеньку, чтобы совершить свой собственный прыжок. Даже с Эррисом, висящим ниже Као, вертикальное расстояние было слишком велико, чтобы она могла допрыгнуть, но Майя выставила над собой прут, и с нечеловеческим мастерством Эррис зажал его самый конец пятками. Удерживаемая такой тонкой связью, Майя закачалась на дальнем конце окровавленного железа, более ярда длиной, и стала подниматься вместе с ускоряющейся клеткой.

Турин неуверенно поднялся на ноги, все еще согнувшись, и сложил обе руки чашечкой. Зин шагнул в нее. С воплем усилия и неожиданной силы Турин подбросил мальчика в воздух.

— Нет! — крикнула Яз. Это было похоже на игру, в которой надо класть ледяные блоки друг на друга как можно более высоко, каждый человек добавляет по очереди, пока шатающаяся конструкция в конце концов не падает. Цепь под ней была уже более длинной и более хрупкой, чем все, что можно было ожидать. А уж ожидать, что к цепи присоединится Зин…

Мальчик обхватил руками лодыжки Майи. От удара она застонала и закачалась еще сильнее. Скользкое железо между пятками Эрриса задвигалось взад и вперед. На удар сердца показалось, что все может невозможным образом удержаться вместе. А затем с криком гнева Майя потеряла хватку на пруте.

Она должна была упасть. Почему-то она этого не сделала. На ее лице разочарование сменилось удивлением. Ее руки потянулись вверх и снова обхватили прут.

Яз перевела взгляд вниз, на землю. Турин стоял с поднятыми руками, и Яз все поняла. Он использовал свою лед-работу, схватив воду внутри Майи, и поднял ее и Зина, висевшего у нее на лодыжках.

Клетка дернулась. Далеко наверху то, что тащило их, всерьез взялось за работу, и они начали подниматься еще быстрее. Яз на мгновение встретилась взглядом с Турином, прежде чем стон Као потребовал ее внимания.

— Не смогу… держать… долго.

Даже после того, как его избили, Яз считала, что герант сумеет удержать мужчину и двоих детей. Као начал дышать короткими, отчаянными вздохами. В дополнение к своему мускулистому телу Као нес Эрриса, и Яз никогда не задумывалась о том, сколько может весить тело, которое Эррис построил для себя.

— Держись, Као! — Яз хотела протянуться между стопками досок и положить свои руки на бескровные пальцы Као, но с запястьями, связанными снаружи клетки, она могла предложить только слова утешения. Сил, оставшихся у нее, едва хватило, чтобы встать на колени, хотя когда-то она, возможно, смогла бы освободиться от таких уз.

Под Као опасно раскачивалась человеческая цепь, заканчивающаяся ее братом. Эррис сосредоточенно нахмурился и медленно, очень медленно поднял колени, все еще держа конец железного прута под пятками. Невероятно, но он прижал колени к груди, хотя Яз ожидала, что Майя и Зин упадут в любой момент.

Под аккомпанемент прерывистого дыхания Као, а теперь и мучительного стона, Эррис отпустил одну руку с ноги Као и потянулся, чтобы схватить прут, которым Майя убила Бексена.

Эррис поднял прут и его ношу с двумя детьми одной рукой, снова выпрямляя ноги. С мрачным лицом и почти такой же болью на лице, как у Као, Майя схватилась за лодыжки Эрриса.

Эррис отбросил прут. Яз надеялась, что он пропустит кого-нибудь из тех, кто под ними, которые тянули шеи, чтобы посмотреть.

— Зин. Поднимайся, — приказал Эррис.

Глаза Као, налитые кровью, казалось, вылезали из орбит.

— Боги во Льду! — Его вздох был едва слышен.

Зин начал карабкаться по Майе, явный ужас падения под ним перекрыл застенчивость Икта от близкого контакта. Он сжимал ее с такой интимностью, что замужняя Икта покраснела бы наедине. Но даже так он выглядел неуверенно, готовый упасть, снова и снова рискуя своей жизнью из-за лоскутных шкур и швов, удерживающих их вместе. Дважды что-то рвалось, и он соскальзывал назад с отчаянным криком только для того, чтобы снова поймать себя, обеими руками обнимая Майю за талию, а затем за шею.

Над ними вырисовывалось зияющее горло ледяной шахты, окаймленное капающими сосульками. Полосы светящейся звезда-пыли покрывали первые двадцать ярдов шахты, а над ними все было погружено во тьму. Зин добрался до Эрриса, который схватил его за запястье и поднял так, чтобы он мог обеими руками схватить Као за ногу.

Яз встретила полный отчаяния взгляд Као:

— Держись, еще чуть-чуть!

Прежде чем Зин наполовину закончил взбираться на Као, Эррис поднял Майю, чтобы та последовала за мальчиком. Они оба вместе добрались до клетки и повисли на прутьях, освободив Као от части его бремени. Затем Эррис начал взбираться на Као.

К тому времени, как клетка вошла в шахту, Майя и Зин, вместе передвинулись к краям дна клетки, все еще выглядя готовыми упасть при малейшем толчке. Но упал именно Као, с отчаянным воплем, когда Эррис добрался до его шеи. Быстрый, как любой хунска, Эррис выбросил руку, и схватился за прутья клетки, хотя они оба падали. Вся клетка содрогнулась, и Зин закричал от страха. Собственный крик Яз замер у нее в горле, когда она увидела, что Эррис теперь сжимает в одной руке толстое запястье Као, а другой держит их обоих.

Майе удалось выбраться со дна клетки на бок, держась за прутья руками и ногами, в то время как стены ледяной шахты поднимались все ближе и ближе. Пролезая мимо, она перерезала путы на запястьях Яз.

Собрав все оставшиеся силы, Яз немного передвинула стопки досок, а затем помогла Зину с переходом на бок клетки, убедившись, что она держит его, пока он тянется и напрягается.

Наконец, когда темноту нарушало только красное свечение звезды, которую Яз забрала у Пома, Эррис продемонстрировал еще больше своей нечеловеческой силы, забравшись в клетку по боковой стенке, используя только руки и неся Као, зажатого между ног. В какой-то момент ледяная стена подошла достаточно близко, чтобы коснуться их, и Яз испугалась, что их обоих сбросят вниз. Но Эррис удержался и вскоре присоединился вместе с Као к тесноте внутри клетки.

ЛЕДЯНЫЕ СТЕНЫ СКОЛЬЗИЛИ мимо с удивительной скоростью, сверкая в красном свете. Яз приглушила мерцание звезды, чтобы уменьшить ее влияние на остальных. Некоторое время Као лежал, постанывая, не в силах пошевелиться. Квелл рядом с ним не издавал ни звука, но лежал, покрытый капельками пота, и наблюдал за Яз глазами, прорезанными болью. Майя присела у решетки, как можно дальше от остальных. Темнота, казалось, обтекала ее, по мере подъема клетки, делая неразличимой странным способом тень-работника. Зин сидел рядом с Яз, настолько близко, насколько позволяла его терпимость к сиянию звезды. Он ничего не говорил, только горбился под грузом беспокойства. Один Эррис стоял, выглядя беззаботным, словно ничего не делал, не показывая никаких признаков недавней битвы, за исключением рваных ран и пятен крови на его тунике и брюках. Яз отметила, что ни одно из этих одеяний… слово «ткань» всплыло у нее в голове… не годится для поверхности. Хотя никто из них, даже в шкурах Икта, не смог бы долго продержаться на ветру, поскольку все они были мокрыми от пота.

— Ну, — наконец сказал Эррис. — Мы это сделали.

— Но не Турин. — Яз с трудом могла поверить, что они его бросили. Эта мысль никак не хотела укладываться у нее в голове.

Эррис склонил голову.

— Мне очень жаль. Турин проявил себя храбрым и находчивым. Без него Зина не было бы с нами. — Он сделал долгую паузу, затем покачал головой и изобразил улыбку. — Тем не менее, даже без одного из нас, ты сегодня совершила великие дела, Яз. Подумай об этом. Твой брат и двое друзей в вернулись из сердца черного льда. Ты забрала их у самого Теуса. Шестеро из нас поднялись на поверхность через дыру, которую ты помогла проделать, через две мили льда. Сломанные освободились от ужаса, который управлял ими. Сила Теуса сломана!

— И Пома, — сказала Майя. — Ты объединила Сломанных и принесла им мир.

— Мир и еду, — сказал Као. — Целый кит! Я никогда не пробовал кита.

— Но Квелл… — Яз повернулась к нему, все еще в ужасе от рукояти, торчащей из его бока.

— Они правы, Яз. — Квеллу удалось слабо улыбнуться. — И ты была права, когда попросила меня бросить топор. — Взгляд в сторону ножа. — Я предпочту это, чем жить с памятью о детях, которых я убил бы, чтобы спасти себя.

Яз обнаружила, что ее глаза затуманились от слез, а горло слишком сжалось, чтобы ответить. Она покачала головой и потянулась к его руке.

Они сидели так довольно долго.

ЛЕДЯНЫЕ СТЕНЫ, КАЗАЛОСЬ, быстро скользили в багровом свете, но либо это была иллюзия из-за их близости, либо дыра была глубже, чем они думали, потому что первый час прошел без признаков дневного света сверху.

Боль и изнеможение Яз медленно отступали. Силы возвращались в руки и ноги. Она начала понимать, что, несмотря на все это, несмотря на потери и неудачи, она победила. Они победили. Сломанные победили. Возможно, даже удастся убедить регулятора Казика исправить то, что пошло не так. Квелла можно исцелить. Так сказал Эррис.

Когда они выберутся на лед, то смогут взять с собой на юг и кров, и еду. Она дотронулась до иглы на воротнике. Если путешествие окажется слишком трудным, тогда, в крайнем случае, Элиас Стержень-корень тоже там, и она сможет его найти. Возможно, им понадобится его помощь, но она надеялась, что нет. Она не хотела втягиваться в его битву с Сеусом. Зеленый мир был убежищем, мечтой о мире. Она ехала туда не для того, чтобы воевать.

— Сколько? — Као поднял голову от досок. — Через сколько времени мы туда доберемся?

Яз подняла глаза. Раньше она видела только бархатную черноту, но теперь ей казалось, что прямо над ней сияет одна крошечная звезда, одинокая точка света во всей этой темноте:

— Это… небо?

Говоря это, она думала о Турине, который никогда в жизни не видел свет дня.