Девки гулящие 2

Глава 70. Ванькины рассказы

Почтовая карточка из времени Ваньки Воробьева.

Поезд из Петрограда вкатился на перрон вятского вокзала. Вот и дома.

Ванька Воробьев раскланялся с попутчиками, пожелал им дальнейшего доброго пути и здоровья. Последнее было актуально – в вагоне то и дело покашливали, а один пассажир буквально кашлем заходился. Хорошо хоть при этом платочком прикрывался. Соблюдал элементарные правила гигиены.

Извозчик быстро домчал до Больше-Хлыновской, получил плату и на чай от доброго барина и укатил. Вид у него тоже был какой-то болезненный.

– Ванечка приехал! – Александра весь дом своим громким голосом оповестила. Говорила она громковато с детства после того как какой-то болезнью ушей перехворала. Слышать она после этого стала хуже, а говорить громче. Все к этому давно привыкли и уже воспринимали как должное. Подумаешь – громкоголосая…

Ваньку ждали. Он с дороги телеграмму подал. Готовьтесь мол встречать, прибываю таким то поездом. Поездов по военному времени чуть меньше стало, расписание они не всегда выдерживали – как правило опаздывали, но день прибытия сестрам стал известен, и они у Александры собрались. Ванечка с вокзала прибудет, а они уже тут. Стол накрыт, банька протоплена…

Иван с дороги конечно в баню направился. Сестры подождут, а ему дорожную грязь смыть надо. Есть такая правильная традиция у россиянина. Сперва с дороги в баню, а потом уж и за стол.

Напарился до просветления мозгов и легкости во всем организме. В Англии то его банями никто не баловал. Там в ванне посидел в своей грязи, вытерся и вперёд. Да ещё и весьма экономно англичане к воде относятся, а дома – лей родную водичку сколько твоей душеньке угодно. Россия щедра на ресурсы, всего у нас много.

В три захода парился, а между ними отдыхая в предбаннике пивом себя ублажал. Вот это пиво так пиво. Настоящее. То, что на острове в пабе наливали и рядом не стояло.

В чистое оделся, полушубок накинул и из бани через заснеженный огород прибежал в дом за стол. Мороз на улице не велик, но стоять не велит.

Сестры расстарались – всего наготовили. Пока первый голод утолял, сидели на него всё смотрели. Сами так, для виду чуть-чуть кушали. Клевали только того-другого, можно сказать. Фамилия у них такая – Воробьевы.

Три лафитника хорошо прошли, салом закусываемые. Только после этого от сестер вопросы начались. Всё почти как в сказке про бабу Ягу и Иванушку. Вымыт, накормлен, а сейчас и рассказывай…

– Как там, Ванечка, за морями то твоё житьё было? Решил ли все задуманные дела? – Александра переглянувшись с сестрами спросила.

Ванька им про свои задачи перед отъездом много не рассказывал предупреждая утечку информации о найденном кладе. Да – искали, да – нашли немного. Вот и весь сказ. Про количество поднятого из земли золота и оставленное до лучших времен серебро сестры не знали. Федору и студенту тоже было велено помалкивать.

– Всё в лучшем виде сделал. В надежном месте сейчас наши денежки. В хранилище одного хорошего банка в Лондоне находятся. – проинформировал Иван сестер и выпить за успех осуществленного мероприятия предложил.

Те отказываться не стали. За успех грех рюмочку не принять.

– Долгонько тебя не было. Какие ещё дела делал? – это уже Евдокия выпив и закусив свой вопрос задала.

– Подожди сразу про дела. Давай с самого начала. Вот сел ты на извозчика, прикатил на вокзал, занял место в вагоне и что дальше? – Прасковье всё было интересно. Полный расклад ей дай. По минутам время отсутствия в Вятке разложи. Придется всё так и повествовать. Всё равно ведь не отстанет. Замучает вопросами.

– Сел, значит, я на поезд… – начал Ванька.

Пришлось Ивану подробно рассказать, как он до Котласа добирался, что дорогой видел, какие станции проезжал. Потом про сам Котлас говорил, но не всё. О нападении на него мужиков-носильщиков не упомянул – нечего сестриц расстраивать. Далее про круиз по Северной Двине доложил. С интересом сестры выслушали его эпопею попадания в Англию с караваном экспедиционного корпуса. Потом про Лондон речь завел.

Рассказ перемежался дозами алкоголя и становился всё цветастее. Три раза курить выходил Ванька в ходе своего повествования. Сестры слушали, на зарубежную жизнь дивились, вопросы, уточняющие задавали.

Как дело до его походов на «Британике» дошло, ближе придвинулись, заохали, заахали. Про гибель этого плавучего госпиталя они слышали, вернее читали в газете. Пристрастились они в последний год к печатному слову, Ванькин пример оказался заразительным.

Во время Ванькиного рассказа о его купании в Эгейском море у Александры даже глазки увлажнились, слезки закапали. Жалко ей братика младшего стало – какие страхи претерпел. А как бы не выплыл?

– Кому повешенному быть – тот не утонет. – неудачно пошутил Ванька.

Сестры опять заохали – напился с дороги и глупости разные говорит. Бутылку со стола убрали, как Иван не сопротивлялся. Чай горячий Ивану сделали и велели дальше рассказывать.

Зимнее солнышко уж давно спать ушло, а на Больше-Хлыновской всё Ваньку сестры слушали. У него уже язык плохо ворочаться стал от усталости, глаза начали закрываться.

– Так, сестрицы, пора и честь знать. Пойду ка я спать. Утром, что осталось дорасскажу, а потом и вы мне доложитесь о домашнем житье-бытье. Как тут без меня управлялись с делами. – прекратил Ванька посиделки.

Сестры решили ночевать у Александры, ночью по Вятке ходить стало опасно – пошаливали. Вообще в городе стало как-то тревожно и не уютно. Об этом завтра, вернее уже сегодня с утра они всё Ивану доложат.

Иван в свою комнату ушел, на кровать свою лёг. Хорошо то как на родной кроватке…

Ещё одна почтовая карточка из времени Ваньки Воробьева.