Девки гулящие 2

Глава 38. Снова о кладе Пугачева

Почтовая карточка из времени Ваньки Воробьева.

Ещё только чуть солнце встало, а статистик уже на скамеечке перед домом Ваньки Воробьева сидел. Понравилось ему у Ивана и сестриц столоваться. Жалование в комитете – горькие слезки, как его ни распределяй – на достойный уровень жизни не хватает, а тут ещё и долги, и близкое знакомство с зеленым змеем…

Сидел страдалец и завязочки своей пухлой папки теребил. Кстати, данная папка – это тоже самое что ни на есть имущество статистического комитета чудесным образом к статистику переместившееся. Во многом сей индивид по старинной вятской пословице поступал – сколь богато не живи, а приворовывать то надо…

Александре прохиндея пришлось завтраком вместе с Ванькой накормить. История с сахаром повторилась. Сестрица Ванькина, опять же про себя, пожелала его рукам отсохнуть, но те не отвалились и продолжали споро чашку за чашкой из самовара наполнять…

Мужики каждый своё перекурили и к Ивану в комнату удалились. Утром, пока безумие кладоискательства ещё мозг Ваньки Воробьева не заполонило, сделано это было на свежем воздухе при выслушивании пения птичек и под ласковым дуновением ветерка.

– Подведем промежуточные итоги. Точного места находки камня мы с тобой не знаем. Это раз. Соответственно – где сам клад упрятан – не известно. Это будет два. Сейчас будем смотреть – где уже искали и ничего не нашли. Эти территории с карты поисков вычеркнем. Это – три. – Ванька свою железную логику сподвижнику продемонстрировал, а тот принялся в своем хранилище документов рыться. На свет Божий была извлечена карта и ещё какие-то писульки служащего комитета.

– Тогда, возвращаемся к дьякону. После обретения кладового камня возникла у оного мысль завладеть сокровищами Пугачева. Согласно завету, приготовил он необходимое количество холста, монеты нужные нашел, трех черных петухов начал откармливать. Одновременно с этим отправил крестьянина из своей деревни к некоему Боброву, известному всей округе в роли колдуна и знахаря. Говорили ещё про него, что и клады он умеет отчитывать. – продолжил вчерашний рассказ статистик.

Чем дальше, тем всё интересней. Ванька даже поближе вместе со своим стулом к повелителю цифр переместился, свой могучий торс в его сторону наклонил.

– Разведал я во время переписи, что на самом деле тот Бобров был никакой не знахарь и не колдун. Зря на него наговаривали. Был он весьма просвещенным и образованным, воспринял приглашение дьякона как курьез, но ему интересный. Сам он хотел тем камнем завладеть. Согласился он отчитать клад. Холст на земле дьякона разложили, монеты разместили, петухов на нужных местах поставили и стал он читать. Только читал он не правильные слова, а шепотом вместо отчитки «Отче наш…» произносил. Само-собой никакого клада найдено не было. Оболтал Бобров дьякона и камнем завладел. – статистик многозначительно на Ваньку посмотрел.

– Получается, землю дьякона исключить не выйдет. Нарушена была технология открытия клада. – с неудовольствием произнес Иван.

– А, я о чем. Не уменьшил Бобров нам фронт работ. – так же с сожалением поддержал Ваньку статистик.

– Кстати, как узнал то, что шептал Бобров? – огорошил Ванька статистика.

Тот замялся, что-то мямлить начал. В общем – не получил Ванька вразумительного ответа. Ну и ладно.

После дьякона некоторое время камнем Бобров и владел. Искал ли он в это время клад – не известно. Имели здесь исследования служащего комитета серьезный пробел. Однако, во время нахождения камня у Боброва и после этого, он ни на чуточку не разбогател и продолжал жизнь скромную и праведную. Ванька и статистик на основании этого укрепились в мысли о том, что продолжают сокровища Пугачева в земле находиться.

– От Боброва камень перешел к вятскому губернатору, а потом и в музей. Попытки найти клад успеха не имели. Вот здесь искали. – статистик начал по своим записям на карте отметки ставить. Не заштрихованное карандашом пространство на карте после его довольно длительного рисования практически не сократилось. Трёх жизней исследовать его компаньонам не хватит…

– Ситуёвина… – только на произнесение этого, не совсем понятного статистику слова, Ваньку Воробьева и хватило.

Тут опять статистик в топку уголька подкинул. Самого настоящего кардиффа.

– Ещё известно, что в нашем кладе корона Пугачева имеется. Та самая, в которой он поход на Москву объявлял. Усыпана вся она бриллиантами. Один из них даже на девяносто каратов. – блестя глазами выдал статистик.

Корона с бриллиантами и добила Ваньку Воробьева. Жизнь он теперь положит, а клад этот искать будет.

Солнышко уж закатилось, а в жилище Ваньки Воробьева всё планы грандиозные строились. Сестрицы только вздыхали и печалились…

Почтовая карточка из времени Ваньки Воробьева.