День дурака

Глава 5. Сад камней.

- Выходит, я не просто ужрался, а еще и по башке получил? То есть у меня ранение и контузия? - уточнил Валера.

- Ага. А еще ты герой и спаситель отечества, - подтвердил Степан.

- Влип, - с беспощадной точностью определил Лапин. Внезапно он привстал, вынырнув из бассейна наполовину, и схватил Степу за руку, - Нет, а ты видел, как этот колдун дерется?! - в его голосе восторг мешался со страхом.

- Видел, - флегматично кивнул Вязов, - молодец. Только, сдается мне, это не тренировки, а что-то другое. И каждый день он так не может.

- Думаешь?

- Да. Кажется мне, друг Валера, что за этот проход по стене чародей чем-то расплатится и не дешево... То, что он творил - люди так могут, но недолго. Знаешь, - оживился вдруг Степан, - случай был такой. Я тогда служил в Фергане. Напали на нас какие-то самоубийцы чуть не среди белого дня. Мы нормально отстреливались, экономно, спокойно. И все бы прошло без эксцессов, но с нами паренек один был, совсем молодой. Нервы сдали... И он рванул вдоль по улице, прямо под пулями. Эти, басурманы, естественно, шанс не упустили и дали по нему очередь из автомата. Расстояние приличное, но не для пули из калаша... Тем более - если кучно. Пацан носом вниз - и затих. Мы думаем - трындец. А потом, когда эти отошли... Кто отошел, кого унесли... Мы решили сделать вылазку, подобрать тело товарища. Только собрались - а тело вдруг поднимается, отряхивается как пес, поворачивается и само себя к нам тащит. Глаза у тела - стеклянные, видно, что ни хрена пацан не понял. И, кстати, он там такой не один был. Кое-кто даже что-то мяукнул про зомби.

- Ну и? Что оказалось-то? - дернул его Лапин, заинтригованный сверх меры.

- Когда мы его повернули спиной, оказалось, у парня весь камуфляж в дырках от пуль, спина в здоровенных синяках... А больше ничего. Ни царапины. Что там случилось, и как - до сих пор гадаем. Почему-то кожа сработала как бронежилет. Видно, есть в человеческом организме какие-то скрытые резервы.

- Здорово! - выдохнул Лапин.

- Здорово-то, здорово. Только пацан этот сразу лет на пятнадцать состарился. И больше пацаном его никто не называл. Да-а... И, кстати, с пулями наперегонки тоже больше не бегал - одного раза хватило.

Валера прикрыл глаза, вспоминая, КАК шел по стене колдун. Все эти Супермены и прочие Люди-Пауки нервно курят в сторонке и пишут заявление по собственному желанию... Топорик в его руках слился в один сплошной светлый круг, а сам он, как Нео в "Матрице" стремительно оброс дополнительными руками, ногами, головами и торсами, став живым воплощением индийского бога Шивы-Разрушителя.

До заветной цели Лапин добрался, словно ему красную ковровую дорожку постелили...

Так и не успев сказать чародею спасибо, Валера спрыгнул в каменную нишу, где темнели, плотно прижатые друг к другу, два здоровенных котла. Во время осады в них кипятили воду, чтобы лить ее на головы штурмующих. Аккуратно опустил туда свой мобильник. Тот заскользил вниз и вскоре еле слышное шуршание стихло. А потом ночь вдруг взорвали такие жуткие звуки, что вражины со стены посыпались горохом, а "наши" не последовали за ними только от невероятного изумления и повального онемения конечностей. Да... "Ромштайн" - это вам не "Ландыши, ландыши...". Это и современный-то человек без привычки не всегда стерпит, что уж говорить о непривычных к ТАКОМУ, невинных ушами и душами, далеких предках? Словом, все умылись шоком по пояс, хорошо не ниже. Включая мирных жителей и домашних животных.

Штурм, понятное дело, захлебнулся.

Парни еще приходили в себя, пытаясь сообразить, что, собственно, так взвыло и сдохло оно, или придется добивать, а вокруг уже хлопали ставни, открывались окна, народ спешил к башне, чтобы узнать из первых рук, какому демону прищемили причинное место.

Апофеозом стало появление на башне самого Его Милости, барона Нортунга, Форменный красный плащ, похоже, был одет прямо на исподнее. Преданные ему бойцы вытянулись по стойке "смирно", кроме раненых, немолодой, широкоплечий мужчина, похоже, старший, доложил обстановку. Неизвестно, чего он там наплел, но барон немедленно принялся выискивать кого-то глазами. Попытка спрятаться за широкими спинами Трея и Марха успеха не имела, те под режущим взглядом верховной власти немедленно расступились и сдали историка со всеми потрохами и с мобильником.

Валеру подвели к Нортунгу. Соображал он плохо, отступавший враг, или свои в панике, чувствительно приложили ему по голове, хорошо тупым, а не острым. Голова болела зверски, подташнивало, в ушах стоял гул, а ноги были словно нарезаны из гофрированного шланга и грозились отказать в любую секунду.

Здоровенную чашку, сунутую ему в руки, он чуть не проигнорировал, просто не сообразив, что такое и с чем ее едят. Спасибо ребятам - подсказали:

- Пей, гость! Пей до дна!

Внутри оказалось вино отменного качества. Лапин шумно глотал, чувствуя, что еще немного - и ему откажут уже не только ноги. В зубы что-то стукнуло. Лапин машинально прикусил это что-то...

В неярком свете факела сверкнуло массивное кольцо. Вернее - перстень. Похоже, с драгоценным камнем. С драгоценным булыжником размером с наперсток.

- Жалую за службу, - торжественно проговорил барон, - и повелеваю...

Что он там повелел, Лапин уже не расслышал, благополучно рухнув в обморок на руки боевых товарищей.

- Так значит чудо-порошочек тебе Трей дал?

- Марх. Он, помимо основных обязанностей, еще и знахарством балуется.

- Разносторонний дядя, - кивнул Лапин, - да... а барон, видать, и в самом деле мужик нормальный, с понятием. Если б меня так посреди ночи подняли, я бы виновников со стены скинул - и вся недолга.

Степан хмыкнул:

- Если б он провел ночь за составлением коварных планов обороны, которые вы своей дурацкой пьяной вылазкой на фиг ему порушили, он бы и покидал вас всех с крепостной стены... А, поскольку сегодня ночью Даянире ему уступила, настроение у барона было самое благодушное. Так что он тебя даже чем-то вроде награды пожаловал. Брюлик-то карат на двадцать... - жестом фокусника Степа извлек перстень прямо из воздуха и аккуратно выложил на каменный бортик.

- Вылезай, пока рыбой не стал. Я тоже окунусь по-быстрому, да и собираться надо. Нас ждут великие дела.

Помимо мягких простыней и напитка, здорово похожего на брусничный морс, немолодая женщина подала им чистую одежду: темно-синие лосины, башмаки на шнуровке, полотняные рубахи, на вид - грубые, но неожиданно приятные к телу и что-то вроде парчовых размахаев, отороченных лисьим мехом.

- Похоже, нам присвоено дворянское звание, - изрек Лапин, облачаясь в незнакомые одежды с величайшей непринужденностью. Степа невольно позавидовал - ему самому, чтобы пойти на улицу в таком виде, потребовалось собрать все присутствие духа. Кстати, все шмотье оказалось точно по размеру.

- А... куда мы? - с опозданием спросил Валера.

- На совещание в верхах, - Вязов поморщился, - вот, блин, стоило затеряться во времени, чтобы нарваться на то же, что еще дома в зубах навязло! Ну, ладно, надеюсь, это будет недолго. А потом Трей пообещал нам с тобой экскурсию в места, куда рядовых граждан не пускают... Думаю, он знает средство, как нас вернуть назад. Только сначала хочет, чтобы мы помогли им отбиться от Медведя.

Историк поперхнулся морсом:

- А мы-то чем поможем? - возмущенно воскликнул он, - Как бойцы на местном оружии мы, извини... словом, мост нашими именами не назовут. Чудо-пистоматы с собой не прихватили. С мобилкой, конечно, неплохо вышло - но второй раз не сработает.

- Об этом надо было раньше думать, - сказал Степан, - прежде чем распивать спиртное с колдунами. А сейчас, извини, поздно.

- И - что делать?

- Помалкивать, - посоветовал Вязов, - особенно о том, что ни черта мы с тобой не можем. Иначе, друг Валера, домой мы не вернемся.

- Ну... наврем мы им с три короба... а дальше?

- По обстановке, - туманно отозвался полицейский, - идем уже, пора. Младшему комсоставу, пусть даже дворянского звания, как-то не солидно являться позже верховного главнокомандующего.

По дороге, хоть и шли они ей второй раз, и расстояние было - всего ничего, квартала два, все равно пришлось пару раз спрашивать прохожих. Впрочем, как хмуро заметил Степа, язык мог довести не только до Киева, а вообще до чего угодно, даже до виселицы. До виселицы - еще проще.

В дом Белой Даянире они попали вовремя: оба чародея уже были на месте, но ни хозяйки, ни барона пока в пределах видимости не наблюдалось.

Плюхнувшись в плетеное кресло, Степа непринужденно цапнул со стола горсть орешек и принялся рассматривать пустую раму, где раньше был памятный витраж с летучим замком.

- Как самочувствие? - спросил он.

- Жалел, что вчера не умер, - поморщился Трей, - ну мы и выдали, однако. Уже забыл, когда так развлекался.

- Злыдень у тебя тоже по категории развлечений проходил? - встрял Лапин, - а ему не смешно было...

- Сам виноват, - безмятежно откликнулся Трей, - "А ежели кто тайно проникнет в чужие владения, дабы вызнать секреты ремесла, оружия или иные, то, буде мирное время - бить плетьми нещадно и продать в рабы, а ежели война - пытать каленым железом, а после повесить". Городское Уложение Раскина, подписанное всеми вольными городами, в том числе и Арсом.

- Сурово, - прокомментировал Степан, - но, насколько я понял, вы ведь вчера так ничего и не узнали.

Трей скривился, словно съел кислое. Марх спокойно кивнул.

- И теперь не узнаем, - сокрушенно добавил он, - допрашивать трупы я не умею.

- А зачем - трупы?

Чародеи уставились на Степана двумя парами удивленных глаз.

- Насколько я помню, по делу проходили двое подозреваемых, - продолжил Вязов, - этот некстати померший, и пацан, артист.

Марх придвинулся к Вязову ближе:

- Мы принадлежим к одной гильдии, уважаемый гость?

- Не совсем. Я - не колдун, вашего дара у меня нет. Но вести допрос приходилось, и не раз.

- Только дыбой? - спросил Марх с профессиональным интересом.

- Даже пальцы в дверях никому не зажимал, - Степан пожал плечами и, слегка рисуясь, ответил, - Ты не поверишь - словами. Я спрашивал - мне отвечали.

- Отвечали? - Трей и в самом деле не поверил.

- Ну, чаще врали, конечно, - признал Вязов, - но и правду я тоже слышал, можешь не сомневаться.

- Все это хорошо... точнее, было бы хорошо, - поморщился чародей, - если бы я не упустил мальчишку!

- Это как раз не проблема, - отмахнулся Вязов, - Найдем, не таких находили. Ну, сколько здесь мест, где может скрываться мальчик? Если у него есть родня, или какое-то убежище, об этом наверняка знает хозяин таверны, ведь не с улицы он его подобрал.

- Точно, - согласился Марх, - взятый с улицы наверняка связан с Отнимающими, хозяин бы не рискнул. Но - то, что знает он, совсем не обязательно будем знать мы. Вешать на дыбу уважаемого горожанина никто не позволит...

- Без экзотики обойдемся, - Вязов ободряюще подмигнул палачу, - не грусти, расколем. А что Трей говорил об экскурсии?

- Его Милость, - палач мотнул головой в сторону арочного проема и Степа, нехотя, поднялся с кресла, на поверку оказавшегося необыкновенно удобным. Или просто он так устал?

- И Ее Милость, - прошипел, не разжимая губ, чародей, вставший рядом, - Нет, когда мужчина и женщина делают тайну из того, что спят в одной постели, это я вполне могу понять. Может быть, кто-то из них женат или связан иным обетом. Но зачем делать из этого тайну, о которой знает весь Арс, но делает вид, что не знает?

- У богатых свои приколы, - пожал плечами Степа. Вопрос, кто с кем спит, в данный момент интересовал его меньше всего. Слегка лохматую, и все еще тяжелую голову новоявленного дракона занимали совсем другие мысли.

Милость, все в том же "фартуке" (или другом, но в точности таком же), шел слегка впереди. Белая Даянире - за ним. Вид у женщины был то ли крайне недовольный, то ли обеспокоенный. Ни она, ни барон не соизволили сесть, так что и остальным, невольно, пришлось остаться на ногах. Через мгновение стало ясно, что "совещание в верхах" переносится.

- После ночной попытки проникновения в город мы выслали Белый отряд в разведку, - произнес барон, посматривая на гостей без особого недовольства, но и без восторга, - чтобы понять, насколько готовы остальные силы нашего противника, и когда ожидать штурм. Мы рассчитывали, что они вернуться часов через пять. Однако пока их нет.

- Но... с ними все в порядке? - спросил Трей.

Даянире взглянула на молодого чародея с пониманием:

- Мы связывались совсем недавно. Все было в порядке, они выполняли обычный рейд, в стычки не вступали, потерь в отряде не было.

- Тогда почему они задержались?

- Хотели пройти чуть дальше, вдоль Ресы. Ей показались подозрительными три плота. Слишком массивные, охрана усилена - чуть не через каждые пять шагов по бойцу, не похоже на обычный обоз.

- И что это может быть? - недоуменно спросил Трей.

- Пока неизвестно, - Даянире ободряюще улыбнулась, - но думаю, уже к вечеру мы будем знать, что такое секретное притащил Медведь. Ну, кроме этого момента, никаких приятных неожиданностей нет: как мы и предполагали, объединенные отряды трех городов, общим числом больше двух тысяч бойцов, примерно пятая часть из них в тяжелом вооружении. К штурму если и готовятся, то явно не в ближайшие сутки. Лестницы строят, но их мало, такое впечатление, что делается это лишь для отвода глаз... И как они будут брать стены - непонятно.

- С воздуха, - фыркнул Лапин.

Его немудрящая шутка произвела эффект если не гранаты, то шокового взрывпакета. Барон хищным движением подался к историку, и едва не цапнул за грудки, лицо Трея словно свела судорога, палач округлил глаза. Лишь Даянире осталась невозмутима.

- Не думаю, - произнесла она, разбивая немую сцену, - Что бы не везли на этих загадочных плотах под усиленной охраной, это точно не драконы. В мире Тара их нет уже больше двух тысячелетий... если не считать наших уважаемых гостей.

Барон метнул в Степана испытующий взгляд, но тот не в первый раз стоял перед начальством навытяжку и докладывал, что "ситуация под контролем", не имея об этой самой ситуации ни малейшего понятия. Взгляд Нортунга наткнулся на броню сокрушительной уверенности в том, что "кривая преступности неуклонно снижается", потыкался в нее и, несолоно хлебавши, погас.

- Я прошу всех собраться снова, тут же, сразу после заката, - произнесла Даянире, - думаю, к тому времени разведчики вернуться и, имея на руках данные, мы сможем что-то планировать.

- Экскурсия, - напомнил Степа сразу же, как только компания переступила порог, - ты обещал.

- Конечно, - кивнул Трей, слегка удивленный такой бесцеремонной настойчивостью, - обещал - выполню.

- Что с тобой? - спросил Лапин, наблюдая, как изменился вчерашний собутыльник-раздолбай, которого, казалось, ничто не могло глубоко тронуть. Даже об угрозе завоевания Арса и собственной гибели он говорил с великолепным пренебрежением, а тут вдруг сделался серьезным и похоже, не на шутку обеспокоенным.

- Не люблю, когда она так рискует, - буркнул Трей.

- Кто - она?

- Его сестра. Герцогиня Шейлин, - пояснил Марх, - для Трея кровные узы - это очень серьезно.

От удивления Лапин даже с шага сбился.

- Герцогиня... командир местного спецназа? - переспросил он.

- Можно подумать, у нее был выбор, - Трей с силой провел ладонью по лицу, словно стирая следы так некстати проявившихся чувств, и, выпрямляясь, очень спокойно сказал, - мы живем в странном мире - здесь ни у кого нет выбора. Каждый вынужден следовать путем, который проложен только для него - но не им. Я отдал бы руку, ногу и глаз - чтобы было иначе, пусть не для меня, но хотя бы для кого-нибудь. Для Марха или Шели... Да хотя бы и для барона.

- Трей в своем репертуаре, - тихонько проворчал палач, - не нужно ему было уходить учиться в Раскин, там всегда был особый дух. Мастера говорят одинаково и с владетелями и со своими учениками - как с братьями. Таков устав Усадьбы. Это... завораживает. Смущает. Заставляет желать невозможного. Но за оградой совсем другой мир, и, выходя за нее, бывшие ученики, как правило, быстро трезвеют.

- Трей не протрезвел?

Марх покачал головой.

- Трей... Попав в Раскин он не опьянел от свободы и равенства. Он ими отравился. Надеюсь, что не насмерть. Но прошло уже довольно много времени, а яд никак не выводится.

- Ну... не он первый, не он последний, - философски пожал плечами Лапин.

Чародей, шедший чуть впереди, довольно успешно делал вид, что ничего не слышал. А может и впрямь так глубоко нырнул в свои невеселые мысли, что не заметил, как совсем рядом двое приятелей моют ему кости.

Так, за разговорами, они миновали площадь и остановились у довольно большого двухэтажного дома, напротив одной из надвратных башен. К удивлению гостей, Трей просто толкнул тяжелую массивную дверь, и они вошли, оказавшись в просторном светлом холле. Мебели тут почти не было, если не считать за таковую камин, в котором можно было запросто испечь целиком здоровенного племенного быка, вместе с рогами и копытами. Два высоких, обрешеченных окна оказались дверью, от сквозняка она распахнулась и Вязов разглядел уже знакомую и привычную деталь - небольшой дворик, со всех сторон огороженный высокими стенами. Местный аналог балкона? Или, скорее, лоджии.

- У вас что, дверей принципиально не запирают? - удивился Степан.

- Запирают, - пожал плечами Марх, - отчего же не запереть, если так спокойнее. Только от настоящего вора все равно не убережешься. А местные ребята скорее голышом в болото с гадюками сунутся, чем в дом к чародею иначе, чем с почтением да с подарочками.

- Ну, должна же быть "защита от дурака", - запротестовал Лапин, - например, у Трея там какой-нибудь эликсир колдовской, который может полгорода сжечь, а тут забрались отчаянные мальчишки...

- От мальчишек защита простая, - чародей улыбнулся, и жестом пригласил следовать за собой.

Мозаичная плитка была выложена странным, но довольно оригинальным узором - кругами. В один из таких кругов они и встали, все - подчиняясь жестам и скупым репликам чародея. Трей положил руки на плечи своим гостям: мгновенное головокружение, и вся компания оказалась в уютной, хотя и несколько захламленной каморке. Здесь, под конической крышей, были аж четыре окна - на все стороны света, и ни одной двери.

- Вот тут и есть самое зловещее место в доме: мой кабинет, лаборатория и, одновременно, небольшая библиотека - только самое нужное, остальные свитки внизу, - пояснил чародей, - иначе как порталом сюда не попадешь.

- А если кто-то из гостей случайно наступит на этот твой... лифт?

- Пусть хоть спляшет, - пожал плечами Трей, - или спать там ложится. Без меня ход не откроется. Пройти могу лишь я сам, и те, кого я приглашу с собой. Добровольно.

- То есть, если тебе заломить руку и приставить к горлу нож?...

- Не поднимет, - подтвердил Трей.

- Предусмотрительно, - хмыкнул Лапин.

Оглядываясь, куда бы сесть, Степан заметил, что все горизонтальные поверхности: большой прямоугольный стол, две скамьи, пара сундуков и часть пола заняты. Вперемешку лежали и стояли несколько шкатулок, закрытых и открытых - часть из них была пуста, свитки - скрученные, полуразвернутые и для удобства прижатые чем-нибудь тяжелым, пять или шесть емкостей со следами каких-то жидкостей или порошков, несколько закрытых горшочков, два из них даже запечатаны, две или больше тарелки с окаменелыми остатками пищи, два кубка, грязные, головной убор, небрежно брошенный на кресло рядом с пачкой красных свечей, сгоревших примерно на треть и пучком совиных перьев, набор очень неплохих ножей, отдельно - что-то весьма похожее на аптечные весы, рассыпанный серебристый порошок, две пирамидки разной величины, побольше - хрустальная, поменьше - из черного матового материала, весьма похожего на обсидиан и еще куча всяких непонятных штучек. Черта в стуле тут можно было найти гораздо быстрее, чем чистые стаканы.

Уборщица в эту башенку, точно, не заглядывала, порядки хозяин наводил сам... Ну, теплом и уютом типичной холостяцкой берлоги в этой компании удивлять было некого.

- Это и есть то место, куда посторонние не ходят? - спросил Вязов. Трей кивнул. Он подошел к одному из решетчатых окон и взглядом пригласил Степана. Лапин подошел сам.

Широкий подоконник был весь уставлен керамическими горшочками с землей, словно тут жил цветовод-любитель. Единственная странность - ни в одном из них не было зелени, ни росточка.

- И что это?

Вместо ответа Трей слегка, очень аккуратно, раздвинул пальцами плотную землю, очистил ее... В горшочке торчал идеально гладкий бок какого-то камешка.

- Я не понял, - признался Степан, - зачем закапывать камни в землю?

- Он их не закапывает, - первым сообразил Лапин, - Они... Они тут растут, верно?

Чародей кивнул и так же аккуратно сгреб землю обратно, заровняв поверхность.

Степан недоверчиво хмыкнул, но, похоже, он был тут единственным скептиком. Лапин уже упоенно разглядывал поданный ему наконечник стрелы - точь-в-точь такой, какой он держал на ладони еще там. В другой жизни. Только без сколов.

- Насечки делаются потом, вручную, - подтвердил его догадку Трей, - их глубина, ширина и направление зависят от задачи.

- Сад камней, - протянул Валерий.

Вязов, со свойственной ему прагматичностью, мгновенно ухватил главное:

- Значит, это ты своей стрелой вытащил нас сюда?

- Я, - не стал крутить Трей.

- Зачем, черт возьми? И как?

Гости смотрели на хозяина во все глаза и ждали ответа. А тот и не собирался ничего скрывать.

- Магия крови, - тихо проговорил он, ни на кого не глядя, - хитрая вещь. Легче всего ответить на вопрос - зачем? Мне нужна была помощь. Нам нужна была помощь. Арсу. Нам не выстоять против объединенного войска трех городов. Мы оказались в отчаянном положении, а в отчаянном положении могут помочь только отчаянные меры. Я заточил стрелу под Призыв Крови, прочел молитву и послал ее за помощью.

- Твоя стрела убила человека, - жестко бросил Степан, - там, в моем городе она убила безобидного старика.

- Я знаю, - кивнул Трей, - она должна была это сделать.

Вязов тяжело молчал, только смотрел на колдуна таким взглядом, что Лапин, будь он на месте Трея, ей-ей, предпочел бы провалиться сквозь землю. А тот даже не опустил взгляд.

- Магия крови, - повторил он, - это ее основа. Я позвал на помощь. Для того, чтобы открылся ход и к нам смогло прибыть подкрепление, должна была пролиться наша кровь. Родственная той, которую использовали для освящения наконечника.

- То есть, старик Шелин был твоей родней? - сообразил Степан.

- Вероятно... Иначе призыв бы не сработал. Он был одним из моих потомков.

- Черт, - Степан рухнул на широкий стул с подлокотниками, даже не посмотрев, что за тряпки там лежат, - поздравляю сам себя с успешным раскрытием дела. Между прочим, деятель, по нашим законам тебе светит верные двадцать лет колонии за предумышленное убийство.

- Я приму наказание, - спокойно, как о само собой разумеющемся, ответил Трей и тихо упрямо добавил, - Ну не было у нас другого выхода. У Арса... И другого способа получить помощь тоже не было. Поверьте мне, я перепробовал все, что знал.

Степан медленно приходил в себя. Шок был силен.

- Так, значит, если вы - наши потомки, то мы все-таки в прошлом, - встрял историк, - А... система летоисчисления у вас уже есть? Я имею в виду - какой сейчас год на дворе?

- Год? - переспросил Марх, - Год паука-птицееда.

- Я имею в виду - число... Ну, по счету какой? Мы, например, живем в 2012 году от Рождества Христова и в 7518 от сотворения мира...

- Каком-каком? - неожиданно заинтересовался Марх, - но, постой, если это так, значит это вы - наши предки, и стрела залетела не в будущее, а в прошлое. Ведь от сотворения мира прошло гораздо больше времени.

- Да это условность, - пояснил Лапин, - просто точка отсчета. Ну... так принято говорить. Бог сотворил землю за шесть дней. В первый день он отделил воду от воздуха, во второй - поднял землю, на третий - сотворил солнце и звезды, потом - растения, животных и, наконец, человека. А в седьмой день Бог отдыхал.

- Интересная версия, - бросил палач, - особенно мне конец нравится.

- Он всем нравится, - отмахнулся Лапин, - но хоть какие-то ориентиры установить можно? Например... пирамиды у вас уже построены?

- Какие именно? Петеанские уже давно построены, а Ширмановы - только заложены.

- Черт... Блин! Елки зеленые, - Валера вскочил и попытался пуститься в путешествие вдоль стены, но немедленно споткнулся о какой-то железный котелок и остановился, - Карта у вас есть? Можете на ней показать, где у вас эти Петеан с Ширманом?

- Показать? - опешил палач, - Не-ет. Как это возможно? Они далеко. Не то, что с башни - с гор не видно.

- Тьфу, - сплюнул историк, - я имею в виду - на карте... Ну, плане, схеме... На таком... свитке, где все города и страны нарисованы. Есть у вас такой?

Марх уже давно смотрел на Лапина настороженно, как на лошадь или собаку, которая, вдруг, не с того, не с сего начала вести себя странно, а при его последних словах даже чуть отступил назад.

- Что ты говоришь, гость, - пробормотал он, - как это возможно - нарисовать на одном листе бумаги все города и страны. Они там никогда не поместятся. Даже Арс не поместится.

- Погоди! - перебил Степан историка, который, войдя в раж, принялся перечислять города и страны древнего мира в надежде, что Марх и Трей чего-то узнают, - Чародей, ты сказал, что готов понести наказание. То есть - наказание... у нас?

- Если настаиваешь. Я виновен и я отвечу. Я не прошу снисхождения и готов принять смерть, если так решит ваш владетель.

- У нас решает суд, - встрял Лапин, - но это еще большой вопрос, как он будет тебя судить - без паспорта.

- Да погоди ты! - рявкнул Степан, - Можно подумать - такая проблема паспорт ему нарисовать... Ты хочешь сказать - это возможно? - он недоверчиво уставился на Трея, - Попасть назад? К нам? И ты можешь нас вернуть? Без дураков?

- Я вас сюда вытащил, - резонно ответил чародей, - почему ты сомневаешься?

Вязов выглядел так, словно участвовал в боксерском поединке и "словил" легкий нокаут. То есть - шевелиться, наверное, мог, но вот соображать - увольте! Лапин пришел в себя первым. Наверное, потому, что, в глубине души, никогда в этом и не сомневался.

- А когда? - спросил он с очаровательной непосредственностью, - когда ты отправишь нас домой?

- Когда отобьемся, - так же прямо ответил Трей.

- А...если не отобьемся?

- Значит - все поляжем. Какая разница, в какой стороне на костер идти, - пожал плечами колдун. Было понятно, что решение им принято, оно окончательное, и ничего, никакие просьбы, шантаж, угрозы - его не изменят.

- А если я тебе шею сверну, - все же попробовал Степа.

- Тогда точно не вернетесь, - пожал плечами Трей, - Марх не знает, на что я стрелу заговаривал.