День дурака

Глава 14 Игра в вертолетики на жизнь

Менестрель обнимал старый, потрепанный инструмент и с интересом смотрел в окно, где мигала разноцветными огнями вывеска лавки (или харчевни, а, может, вообще, веселого дома, по странным символам и еще более странным картинкам этого было не вычислить), проносились удивительные живые повозки, и, самое главное, время от времени в небе появлялось та самая штука, в которую он напрочь не верил. Несмотря на то, что пришельцы, хором, убеждали его, что она есть – и даже летает.

Но – не верилось. Хотелось убедиться самому. Своими глазами увидеть чудо небывалое – вертолет.

Увидел? Доволен?

Болело плечо, залитое какой-то странной мазью, не жгучей, а холодящей и перетянутое белым полотном. Раньше на этом месте был знак Верного, большой зеленый камень, вживленный прямо в тело.

Ритуала, через который он прошел, чтобы получить Знак, мальчик не помнил и смутно догадывался, что это к лучшему. Четверых приятелей после Обретения он так и не встретил. Не пережили.

А Знак должен был сопровождать его всю долгую, практически, бесконечную жизнь. И, если нужно – помочь. Теперь его не было, знак безжалостно вырвали безо всяких ритуалов. Менестреля даже не усыпляли курильницей, просто воткнули в плечо иглу и оно стало как бы не его… А потом обложили место белыми салфетками и отняли то, что было смыслом его жизни.

Почему его не убили?

Странные люди.

Можно ли получить новый Знак? Или потерявший метку избранного терял и доверие Королей? Менестрель не слышал ни о ком, прошедшем ритуал дважды. Но ведь и о вертолетах он раньше не слышал, а они и вправду летают!

Мальчик смотрел в окно, провожая странную и прекрасную в своей странности небесную стрекозу бурой защитной расцветки. На фоне неба ее силуэт, уменьшающийся с чудовищной скоростью, был виден долго. А когда он все же исчез, еще оставался шум винта.

Менестрель зачарованно слушал и в душе его, давно и прочно отданной Вечным Королям, прорастало и готовилось расцвети что-то неведомое: желание, схожее с голодом и жаждой, но не имеющее ничего общего ни с тем, ни с другим. Необоримое желание быть там, куда исчез большой небесный дракон. Лететь за ним, с ним, в нем… Мальчишка, рожденный и воспитанный жрецами для служения, не знавший ничего кроме служения не мог дать этому новому никакого имени.

Кто-то более продвинутый в подростковой психологии сказал бы, что маленький жрец научился мечтать. Что ж… лучше поздно, чем никогда.

- Кто хотел меня видеть? – бросила Шели на ходу, кивнув двум лучницам, дежурящим возле трона.

- Трое каких-то странных господ, - доложился секретарь, - из-за черты, не иначе. Родичи Дракона, но…

- Но? – нажала Шели, побуждая умного, но робкого паренька сказать то, что он думает.

- Дрянные людишки, - выпалил тот, - нахальные и смешные.

Троном Арса звалось здоровенное кресло, выдолбленное из цельного куска дерева, обтянутое дорогущим голубым бархатом и с трудом ввороченное на постамент. Монументальное сооружение стояло пустым уже больше десяти лет – барон был регентом, Шели – женщиной, Трей – колдуном, а тот, чье имя владетель повелел забыть – проклятым заговорщиком.

Не было достойных.

Так что невладетельная госпожа Шели прошла вперед, кинула поперек голубого бархата перевязь с мечом и, обернувшись, велела:

- Ну, зови этих нахальных, посмеемся.

В зал, озираясь, и подталкивая друг друга, ввалилась (другого слова не подберешь) колоритная троица: лет по семнадцать, короткие стрижки, у одного, широкоплечего пузана с виска спускалась косичка, тощая, как крысиный хвост и перехваченная черной резинкой.

Голубые штаны грубой ткани, но тонкого шитья (и как такие мастерицы согласились руки и глаза о такую ткань ломать?!), кафтаны со странными застежками и пришитыми прямо к ним шапками и обуви… Шели такую уже видела, иначе не утерпела, приказала бы хоть одного разуть.

Невладетельная герцогиня смотрела на того, кто стоял чуть впереди: повыше и покрепче остальных, с наглым прищуром голубых глаз. Этот уже все тут обшарил, включая саму герцогиню, и признал годным. Для чего? Шели была уверена, что сейчас все узнает. У таких мысли во рту не держаться, хоть какую клятву возьми. Клятва, она ведь дается умом – принимается сердцем. А если нет ни ума, ни сердца – что тут поделаешь.

Только в шуты…

- Э-э… Здравствуйте, - выдавил из себя парень, неведомо для себя произведенный в шуты.

Шели усмехнулась одними глазами, спрятав веселье. Было видно, как трудно дается гостю попытка говорить цензурно. Он, наверное, и слово то это с трудом вспомнил.

- Говори, как привык, гость, - пожалела Шели, не его, конечно, свое время, - я слышу тебя на своем языке.

- Понятно, - буркнул парень и ощутимо расслабился, - тут такое дело. Твои девки сказали, что пока барон лежит с раной, ты тут главная. Правда, что ли?

- Правда, - герцогиня усмехнулась еще раз, уже открыто.

- Ну, значит, так. Тут все немножко поменялось… Видела же?

Шели поощрительно кивнула, стараясь не рассмеяться раньше времени.

- Ну, вот, - воодушевился парень, - скоро к тебе люди придут. С оружием.

Невладетельная герцогиня заломила светлую бровь.

- Зачем ко мне придут люди из-за грани?

- За зелеными камушками, - заявил гость, словно вывеску прочитал, - их много будет. У них оружие будет, какого ты не видела. В общем, мы тебя защитим. – Гость оглянулся на своих нукеров и те закивали, защитят, мол. Как два пальца…

Шели насторожилась. Словно посреди теплого дня вдруг пахнуло морозом. Дались им всем эти изумруды…

- Вы мне защиту. Я вам – зеленые камушки?

- Можно золото, - пожал широкими плечами парень, - это даже лучше. Камушки продать труднее, там… своя банда, канал нужен. А золотишко можно сдать в ломбард без проблем.

Шели покивала.

- Так как? Договорились?

- С чего ты взял, гость, что я беззащитна? – поинтересовалась она, - у меня тоже есть люди. И оружие.

- Это? – гость пренебрежительно дернул подбородком в сторону трона владык, где лежал короткий меч Шели, - и много твой ковыряльник сможет против «ПММ» с двенадцатью патронами?

- Давай выясним, - предложила Шели. В теле пела сила и хорошая, здоровая злость. В конце-концов, обиду на дядю нужно было куда-то девать, так почему не переплавить ее в танец.

Она встала, плавным движением прихватила меч, и легко сбежав с возвышения, оказалась рядом.

Троица невольно попятилась, но не от того, что к ним подошла юная, красивая девушка. А оттого, что охрана этой красавицы немедленно взвела арбалеты.

Шели вскинула ладонь, приказывая девушкам замереть.

- Так что это за оружие, против которого даже моя Серая Молния не сыграет, - она улыбнулась и погладила меч, как кошку, - мне такого пока встречать не приходилось.

Гость покосился на арбалетчиц. Те не двигались, но смотрели очень внимательно.

- Они не выстрелят без команды, - успокоила его Шели, - я жду, гость.

Задрав полу странного, неудобного кафтана, тот извлек небольшую штуку, с ладонь размером.

Шели смотрела внимательно. Штука казалась безобидной. Узоров из золота и драгоценных камней на ней не было, зато было клеймо мастера и, в этом Шели ошибиться не могла, чувствовалось достоинство и сдержанная сила Очень Опасной Вещи.

- Оружие, - кивнула она, - вне всякого сомнения. Быть может ты, воин из-за грани, покажешь мне, как оно действует?

Парень слегка растерялся. Один из сопровождающих толкнул его локтем в бок и показал глазами на изящную статуэтку из фрийского стекла, прыгающую рыбу. Подарок герцога Игора на совершеннолетие Шели, дорогой и ненавистный.

Перехватив его взгляд, герцогиня кивнула, разрешая и даже предвкушая безобразие. Давненько уже в этом зале не устраивали никаких безобразий. С тех пор, как вырос Трей.

Гость и самозваный защитник вскинул оружие, прицелился – и плавно потянул гнутую скобку.

Короткий гром прокатился по залу, задребезжали витражи. А прыгающая рыба разлетелась на брызги.

Гость перевел торжествующий взгляд на Шели: «Видала?!»

Герцогиня кивнула гостю. Оскорбительно коротко, для тех, кто умел ловить такие нюансы и немного глубже, уважительно, поклонилась незнакомой штуке.

- И впрямь – знатное оружие, - согласилась она, - но не против Серой Молнии. Мой меч откован, чтобы отражать атаки Небесного Копья.

- Послушай, блондинка, - вмешался третий, который до этого успешно притворялся статуей, - все эти копья, алебарды – металлолом, и место ему в музее. Мы прямо сейчас можем положить рядком всю твою охрану, забрать золото, а заодно и тебя, и спокойно уйти - патронов у нас хватит. А мы тут… разговариваем – последнее слово Шели разгадала по смыслу, в языке Арса аналогов не нашлось.

- Действительно, - герцогиня улыбнулась. – Что толку в словах? Мой брат всегда говорил: «Слова дешевы, лишь дело имеет вес и силу». Вы сказали, гости из-за грани. Слова были убедительны. Но я хочу видеть дело.

- Не понял, - голубоглазый переглянулся с приятелями.

- Что ж тут не понять? Вы обещали положить охрану, взять золото и меня… Возьмите. Иначе, видит Благой Тар, я решу, что вы просто хвастались, надеясь получить золото просто так.

Гость был не на шутку растерян.

Решение принял худой и смуглый, тот, что обозвал ее блондинкой. Его кафтан был заранее расстегнутым, он сунул руку за пазуху – и немедленно отлетел на два метра, прошитый коротким и тяжелым арбалетным болтом. Второй болт свистнул мимо голубоглазого, срезал его смешную косичку и намертво пришпилил к полу ногу последнего соискателя. Пальцы в кашу – к гадалке не ходи. Может - хороший хирург и сложит, если поторопиться.

- Ты обещала, что они нас не тронут, - оскорблено заорал голубоглазый.

- Я солгала, - отозвалась Шели и Серая Молния описала красивую дугу над ее головой, - Я жду, гость…

Один из пришельцев выл, баюкая пробитое плечо, второй осел на пол, бледный и тихий.

- Дура! – рявкнул гость, - сама виновата, напросилась, - и выпустил в грудь девушки сразу пол обоймы.

Движения Серой Молнии расплылись, образуя сверкающую радугу. А когда она погасла, герцогиня стояла такая же невредимая и спокойная, даже с дыхания не сбилась. Вот пули… Одна, впрочем, обнаружилась на полу, рядом с раненым.

- Хорошее у вас оружие, - сказала Шели, - мне было весело. Если захотите его продать, я, пожалуй, заплачу. Только не золотом, хватит с вас и серебра.

И, повернувшись к «гостям» спиной, направилась к трону.

Ничего она не боялась. Никогда. Как отец. Как тот, чье имя больше не упоминали в этих стенах. Как Трей. Все их «проклятое семя» было таким – бесстрашным. И еретические речи об изумрудах, прозвучавшие из уст явно недостойных, не внушили герцогине страха перед неминучей гибелью: ее, всех родичей, причастных к древней тайне – и самого Арса.

Не внушили… и, как выяснилось позже – зря.