День дурака

Глава 13 Кубик Рубика

- Да жив он, Лиз, не волнуйся - сообщил Митя, дожевывая здоровенный «сэндвич» из ржаного хлеба с ядреным салом, утыканным чесночными зубчиками.

- Откуда сведения?

- SMS-ку прислал на «Нокию» нашего пулеметчика. В Калинове он.

- Как – в Калинове? – опешила Лиза.

- А вот как – отдельный разговор. И, будешь довольна, дело у нас новое.

- Какое дело? – подобрав полотняную юбку, которую хозяйка выдала ей взамен сожженной во время штурма, Лиза присела на каменную скамью, поближе к Мите.

- Слушай сюда, экспертиза…

Степан вышел из дома, где прожил пятнадцать лет, и невольно поежился. Сколько себя помнил, это был обычный для провинциального городка закрытый двор – колодец из четырех блочных пятиэтажек с круглой клумбой посередине, десятком старых берез и одной высоченной яблоней-дичком, неизвестно как появившейся здесь и выросшей до таких размеров. По правилам благоустройства деревья должны были сажать на расстоянии не меньше пяти метров от жилых домов. Яблоня, практически, подпирала стенку и нагло лезла ветвями в окна, навяливая жильцам мелкие яблочки сорта «вырви глаз». Именно из-за яблони, да еще из-за утренних сумерек Степан сначала ничего не заметил, хоть и голая, но голову Вязову она заморочила.

Домой пришлось заскочить, чтобы переодеться. Не то, чтобы средневековый наряд так уж смущал Степана, он к нему почти привык и находил удобным, а «фартук» с меховой оторочкой оказался вещью хитрой: в жару в нем было почти прохладно, а в холод он был способен согреть куда лучше куртки на синтепоне. Но вот с обувью оказалась беда – тонкие кожаные мокасины были приспособлены для апрельской грязи примерно так же, как лыжи для коня.

Ну и… хотелось чайку попить настоящего, с сахаром. Покурить. По-настоящему, всерьез, Вязов не дымил, баловался. Но вот сейчас хотелось. Душа просила роздыху от всей этой запредельщины.

Отдохнул…

Из трех домов остался только один, Степин. Остальные, вместе с клумбой-бубликом и невыносимо скрипучими детскими качелями «Митька прял»… На месте дворика начинался лес. Хвойный, примерно двухсотлетний и какой угодно, только не апрельский. Не было там снега, землю выстилал ковер прошлогодних рыжих иголок, кое-где топорщившихся шишками.

На средней Волге таких лесов не было.

Приехали.

Интересно, где же люди?

Вдохнув – выдохнув несколько раз, Степан плотнее запахнул куртку и направился под арку в сторону проспекта. Где находился кошерный ресторанчик «Ням'с» он помнил отлично, улица, ведущая в нужную сторону, оказалась на месте и Вязов самоуверенно решил, что ему и дальше будет так везти.

Ха!

Улица закончилась через два квартала, а на месте музыкальной школы Вязов обнаружил высоченную каменную стену, глухую и, по первому впечатлению, бесконечную. Степан почувствовал себя героем теста, который как-то подсунула ему жена и попытался вспомнить, как ответил на него в свое время. «Иду километр влево – нет ворот, иду два километра вправо. Нет ворот – пытаюсь перелезть…» Попробовать перелезть прямо здесь? Насколько Вязов соображал в конной авиации, путь ему преградила городская стена Арса - и искать в ней калитку можно было до посинения. А городские ворота вполне могли остаться в том мире…

И что делать?

Степа вспомнил, как, не желая добираться до дома по холодрыге в промокших мокасинах, машинально вызвал такси, и бомбер, приняв его с крыльца управления, быстро доставил домой, не испытав никаких трудностей с ориентированием на местности. Попробовать то же заклинание?

Машина с шашечками появилась через семь минут, возникнув среди тающих сугробов, как Сивка-бурка.

- До синагоги довезешь? – спросил Степа, открывая дверь и ныряя в салон.

- Три сотни.

- Чего? – Вязов офигел, - а почему не три миллиона? Что за тариф, мужик?

- Как хочешь, - равнодушно отозвался наглый бомбер, - либо платишь, либо ищешь свою синагогу, сколько Моисей евреев по пустыне водил.

- Понятно, - кивнул Вязов. Удостоверение, которое могло сбить цену в шесть раз, осталось там же, где городские ворота.

- Так что, едем?

- Едем, - принял решение Вязов, - только учти, мужик: лимонов больше нет. Остались только патроны, - и показал рукоятку ствола, сунутого за ремень брюк.

- Полторы, - немедленно среагировал таксист.

Машина тронулась, город поплыл за окном: досконально знакомый и в то же время чужой. Степа смотрел на него во все глаза, пытаясь уловить внутреннюю логику в странном смешении эпох, миров и стилей.

Ему случалось видеть странные города. Баку поразил его сочетанием старинных крепостей и авангардных зданий в стиле хай-тек. Прикольный городок Тюкалинск, стоящий на сибирском тракте, в свое время удивил Вязова «Афонинским» магазином, который перестраивали каждые полвека и каждый раз в соответствие с новыми веяниями эпохи. В 2011 году он смотрелся как оживший кошмар полоумного архитектора.

Но то было понятно, хотя и дико.

Калинов больше всего напоминал кубик Рубика, который перекрутили чьи-то шкодливые ручки, сломав строгую гармонию граней и создав на месте порядка хаос. Знакомые улицы заходили одна в другую под немыслимыми углами, асфальт перемежался участками брусчатки из сосновых плашек, автомобиль на них трясло, и Степа резко передумал искать и возвращать свой личный автомобиль. Нет, найти его, конечно, следовало, и перегнать ближе к дому – тоже, но исключительно для самоуспокоения. Безопасность тут была весьма и весьма иллюзорна. Уж если весь дом вместе с жильцами мог в один миг раствориться в тумане…

Пропало старое здание театра, построенное «еще при царе» и… городской морг. Корпуса больницы и поликлиники стояли на месте, а низенькое здание с короткой трубой маленького крематория «для служебных нужд» как корова языком слизнула. На его месте торчал невысокий холм, поросший бодро-зеленым кустарником… листья, впрочем, начинали желтеть и опадать. В том мире наступала осень? Или это иномирская флора так среагировала на весну.

- Послушай, если не секрет, как вы все же ориентируетесь в этой неэвклидовой метрике пространства?

- По GPS-навигатору, - усмехнулся водитель, - как еще? Он же пробки показывает в реальном времени. Изменилась улица – изменилась карта.

- Действительно, - Степа покачал головой, дивясь своей наивности и, как можно более естественно, спросил, - что ты обо всем этом думаешь? Надолго оно?

- Что-что, - таксист завелся как хороший немецкий движок – с пол-оборота, - Евреи вместе с американцами эксперименты проводят! Покоя им Россия не дает. Вот, недавно, «Дождь» ток-шоу передавал…

Степа постарался отключиться. О том, как «жиды погубили Россию» он ничего не знал - и знать не хотел. Если бы все проблемы многострадальной родины можно было решить, просто погрузив всех евреев на корабль и отправив в порт Хайфу!

Синагога, кстати, оказалась на месте.

Рядом расположился небольшой ресторан, где подавали форшмак, рубленое яйцо со шкварками, хумус с бараниной и гефилте фиш. И – не совсем по кашруту, но дико вкусные роллы и пиццу.

Расплатившись с таксистом, Вязов спустился в подвальчик ресторана, с удовольствием окунулся в тепло, уют и почти домашние запахи с кухни, повесил куртку на вешалку у входа.

Час был ранним, в заведении никого не было, но официант, не показывая удивления, подошел к раннему клиенту и поинтересовался, чем может быть полезен.

- А что у вас есть? – поинтересовался Вязов, - готовое, или то, что можно быстро приготовить. Только не роллы.

Официант понимающе улыбнулся краем губ.

- Мясо с луком в горшочке. Две порции остались со вчерашнего вечера, но, если вы разбираетесь, эти – еще вкуснее.

- Погрей немного и тащи. Обе, - решил Степан.

С аппетитом позавтракав (а заодно и пообедав), Вязов устроился за столом вольготнее, с чашкой кофе, ожидая, когда к нему подойдет Самуил Маркович.

Старый пройдоха (куда там Гамори) ждать себя не заставил, и нарисовался у столика, едва Вязов успел толком расслабится и принять за аксиому, что, в общем и целом, жизнь хороша, а частности – проходящи.

- Утро доброе, как мясо?

Вязов добродушно улыбнулся и кивнул знакомцу, предлагая садиться напротив.

- Мясо отличное и кофе выше всяких похвал… Мне бы к нему еще десерт… особенный. Такой, какой только у вас подают.

- И что же желает уважаемый гость? – подобрался пожилой еврей.

- Задушевного разговора.

Хозяин заведения растянул губы в улыбке. Глаза – отдельны разговор, ну да Вязову на нем не жениться.

- Вот ты, Самуил Маркович, умный человек, - издалека зашел Вязов, - наверняка у тебя есть мысли, по поводу того, что происходит с городом?

- Так они у всех есть, - пройдоха пожал узкими плечами.

- Это точно, - с энтузиазмом покивал Вязов, - я вот недавно слышал версию, что все это устроили жиды на пару с американцами. Как думаешь, есть в этом зерно истины?

Сощурился. От глаз по лицу побежали длинные морщинки, которые должны были, по замыслу, изображать добродушную иронию. Но светлые глаза остались холодными, и фокус не удался.

- Подумай сам, Степан Васильевич, - еврей пожевал губу, - если б хоть кто-то из избранного народа был на такое способен, сколько бы продержалась Палестинская автономия?.. Вот то-то. По телевизору говорят – «природная аномалия», и я этому верю. До тех пор, пока мне не покажут конкретного человека, или организацию, которая смогла смешать два мира, как коктейль в шейкере.

- То есть, что произошло, ты понял, - уточнил Степан.

- Трудно не понять, - Самуил Маркович пожал плечами.

- И… если тебе покажут такого человека… Что с ним делать будешь? Ведь не просто смотреть, а?

Хозяин ресторана одарил гостя еще одним проницательным взглядом.

- Это вопрос, - протянул он.

- На который у тебя уже есть ответ, - нажал Степан.

Еврей вздохнул.

- Договариваться буду, Степан Васильевич. Что еще тут можно сделать?

- Тебе – ничего, - согласился Степан.

- Что-то еще? – еврей уже нацелился уходить и Степа пошел ва-банк, надеясь если не расколоть, то хотя бы спровоцировать пройдоху.

- Они к тебе уже приходили? И если да, то как? Угрожали или покупали?

- Кто-то может предложить больше, чем Всевышний? – серьезно спросил еврей. И, не дожидаясь ответа, встал. Ответ ему был не нужен.

- Это вряд ли, - буркнул Вязов в удаляющуюся спину. Разговор не вышел. Собственно, выйти он и не мог, Самуил Маркович был широко известен в узких кругах тем, что никогда, с сопливых пятнадцати лет, не делал никаких заявлений без адвоката. Вязов и не надеялся, что еврей проговориться. Но хоть какую-нибудь зацепку разговор дать мог? Хотя бы взгляд…

Сын хозяина небольшого еврейского ресторанчика в провинциальном Калинове был Уважаемым Человеком на Квадратной Миле в Антверпене. Все с больших букв. И если изумруды из Арса текли в каком-то направлении, то только «через здесь», другого-то не было. Тем более, сейчас, когда военные стянули к городу мало не две дивизии.

Следить? Только это и остается.

Придется все же отыскать машину. А для этого, сначала, отыскать пропавший без вести городской морг вмести с девятнадцатью покойниками, двумя санитарами и Пани Зосей.

…На свист арбалетной тетивы он отреагировал инстинктивно, как привык реагировать на любой потенциально опасный звук: упал на землю и кувырком откатился под защиту ближайшего черного джипа.

Спустя мгновение, во время которого не происходило ничего, даже воздух, казалось, не шевелился, Вязов осторожно приподнял голову и скосил глаза в том направлении, где он стоял совсем недавно.

В земле торчала стрела, оперенная белым. Перьев было три, а древко – очень коротким и толстым.

«Историк хотел стрелу для опознания, - подумалось Вязову, - вот и стрела. Получи и распишись. Теперь как бы ее извлечь, не получив еще одну, на этот раз в голову».

Дело осложнялось тем, что высунуться из-за джипа и посмотреть, где окопался этот Робин Гуд, было, мягко говоря, не очень умно. Лучше уж сразу нарисовать на лбу мишень.

Степа подобрал валявшуюся на земле пластиковую бутылку, надел на нее свою шапку-плевок и попытался высунуть из-за колеса… В ту же секунду раздался противный свист, руку рвануло так, что чуть из плеча не выдернуло, а шапочка приказала долго жить, пришпиленная к деревянной скамье в пяти шагах от «бруствера».

Сигнализация истошно взвыла. Степа дул на пальцы, когда в доме напротив распахнулась балконная дверь, вылетел заспанный мужик в махровом халате и заорал, легко перекрывая сирену шаляпинским басом: «А ну, отошел от машины, ублюдочный наркоман, сейчас я тебя на телефон сфотогафирую!»

- Страшная угроза, - подумал Степа.

Неведомый стрелок, похоже, впечатлился сильнее. Правда, неизвестно чем: сигналкой, воплями или тем, что в доме начали открываться окна. В зеркало заднего вида Степа успел заметить, как в узком переулке мелькнул темно-синий плащ…

Вязов рванул следом, едва успев прихватить первую стрелу. Вторая сидела в дереве слишком глубоко, раскачать и вытащить ее, было, конечно, реально, но не быстро.

Переулок оказался знакомым, Калиновским, и вел коротким путем на площадь, где когда-то располагалась мэрия, а ныне торчало неизвестное деревянное здание с конической крышей.

У его начала Вязов затормозил. Соваться в хитросплетение дворов в одиночку, без прикрытия, пытаясь взять вооруженного и нацеленного на убийство чела, было махровой глупостью. «Качать маятник» он не умел, на юридическом учат другим вещам. Например, быстро соображать.

Если бы ему пришлось организовывать засаду, что бы он сделал в первую очередь? Обеспечил пути отхода и проверил ближайшие дворы на предмет проходимости. Городской житель рванул бы на площадь, там шансы уйти близки к 100%. Но «арсианин», в плаще и с арбалетом, должен был шарахаться от местных машин, автобусов и трамваев, как от чумы. А значит путь его – вниз, к реке. Там тихо, там все выглядит почти привычно.

С низкого старта Вязов бросился самым коротким из известных ему путей наперерез, чтобы встретить наглого пришельца там, где он, предположительно, должен был выйти.