Деформация

Глава 11

В глазах женщины отражались языки слабого костра. В маленькие морщинки, в уголках синих глаз, закрались тени. Она слушала ветер, завывающий в пустых домах, окружавших её убежище. Одиночество стало привычным. Она поворошила костёр, наблюдая, как взметнулись в небо искры. За спиной раздался шорох, и она обернулась, инстинктивно хватая винтовку.

— Спокойно, Кэт, — мягко прозвучал мужской голос. — Нужно поговорить.

— А, — она отложила оружие, снова поворачиваясь к костру, — в очередной раз?

Мужчина вышел вперёд, оставаясь наполовину в тени, но она точно знала, кто это и что ему нужно. Кэти покачала головой, глубоко вздыхая и бросая на него недовольный взгляд.

— Не в настроении? — Голос мужчины немного сменил тональность и прозвучал иронично. — Ты не в том положении, чтобы выказывать недовольство.

— Я вообще промолчала. Давно тебя здесь не было, — она пожала плечами.

— Ты знаешь, дела и заботы. У тебя скоро объявится один парнишка, — мужчина хмыкнул, — расскажи ему о чём следует.

— Сколько ещё парнишек сюда придёт? — Кэти нахмурилась, не сводя глаз с костра.

— Столько, сколько потребуется, — тон мужчины стал более холодным. Не забывайся. Или ты осмелела за последние пару лет?

Кэти промолчала, стиснув зубы и ссутулившись. Она ничего не ответила, лишь стиснула худыми пальцами ткань потёртых штанов.

— Ты же прекрасно помнишь, кому и за что обязана жизнью и безопасностью, да малышка? — мужчина говорил размеренно и спокойно.

— Что ему рассказать? — она, наконец, подала голос.

— То же, что и паре предыдущих. И помни, что твоё существование, дорогая, зависит от нас.

— Я не забывала, — её колотила крупная дрожь и Кэт изо всех сил старалась не показывать своего страха и волнения непрошенному гостю.

— Вот и славно, жди, — мужчина развернулся и удалился вдоль тёмного переулка, не сказав больше ни слова.

Кэти долго вглядывалась в густую темноту, прежде, чем облегчённо выдохнуть и расслабить напряжённое тело.

***

Ник ускорил шаг, возвращаясь по растрескавшемуся покрытию плотины назад, когда увидел, что навстречу ему несётся перепуганный Симон, а за ним прихрамывая бежит Уолтер.

— Ник, там он и эти, волки… — Симон тяжело дышал, указывая пальцем в том направлении, куда они с Мэттом должны были пойти на разведку. — Я только отвернулся ненадолго, а он куда-то делся, у него ещё и фонарик сел, я не смог его найти. Потом… Я…

— Да не мямли ты! — Ник схватил парнишку за грудь, притягивая к себе и отрывая его ноги от земли. — Что произошло?!

— Я плохо понял, но Симон говорил про несколько волков, помчавшихся туда, куда ушёл Мэтт, — Уолт догнал их, встав рядом.

— Твою мать! — Ник отпустил Симона и тот от неожиданности упал задницей на бетон. — Ещё раз. Куда он пошёл? — Ник схватил всё ещё сидящего парнишку за волосы на макушке, запрокинув тому голову, чтобы посмотреть в глаза.

— Туда… — трясущейся рукой он указал примерное направление.

Мечась по чаще в поисках мальчишки, Ник слышал вдалеке сдавленный рык и шорох когтистых лап. Криков о помощи не было, и это заставило насторожиться. Он нашёл Мэтта вскоре после того, как ему послышалось рычание. Он вышел из-за деревьев перехватив косу руками. Два волка, услышав звук хрустящих веток, обернулись. Отражая свет луны их глаза сияли, и с острых клыков капала свежая кровь. Тишина нарушалась только учащённым дыханием Ника.

— Сука… — Ник подался назад в то мгновение, когда звери поняли, что перед ними потенциальная жертва, и бросились на него.

Ник выпустил из рук косу и схватил автомат, не отводя взгляда от хищников. По лесу прокатился звук двух точных выстрелов, и волки почти одновременно рухнули на землю. Ник всё ещё держал автомат, уже никуда не целясь. Лишь ровно дышал, пытаясь найти хоть одну мысль. Он вернул автомат на плечо и волоча за рукоять подобранную косу, двинулся к мальчишке. Мёртвые глаза Мэтта смотрели куда-то в небо, кровь всё ещё струилась из разорванной шеи, а на одежде повсюду проступали бурые пятна.

— Эй… — Ник навис над телом. Холод поднялся к груди, на мгновение перехватывая дыхание. Он сжал рукоять так сильно, что кажется, слышал, как захрустели кости. — Давай, поднимайся… — Ник говорил медленно и тихо, будто сила убеждения могла сработать. — Вставай…

— Ник, он умер.

Плечи дёрнулись — узнав голос, он обернулся и увидел Хизер с пистолетом и фонариком, он даже не слышал, как она подошла. Покосившись на неё в вполоборота, он снова посмотрел на Мэтта. Тело не хотело двигаться, в горле встал ком. Нет, это случилось не впервые, и не было необычным событием — все умирают. Но сейчас мозг упорно отказывался работать рационально.

— Пойми, он мертв… — Хизер сделала пару шагов в сторону напарника.

— А я, что, по-твоему, и на второй глаз ослеп? — Ник медленно повернулся в её сторону, поднимая косу одной рукой и отводя за спину, — думаешь, я не вижу эту лужу крови?

Оскал стал непривычно жутким, а тяжелые шаги заставили Хизер попятиться назад.

— Ты чего, успокойся, я просто… Я хотела отвлечь тебя… Нас ждут, мы уже ничего не сможем для него сделать! — глаза Хизер смотрели с опаской и ужас пробирался по спине.

Она упёрлась спиной в дерево, неравно пытаясь найти решение — от точного размаха, если он случиться, увернуться будет сложно. Рука, державшая пистолет вытянулась вперёд почти инстинктивно.

— Я сказала, успокойся! — пальцы скользнули к предохранителю, и тихий звук передернутого затвора на мгновение остановил его. — Смотри, у меня в руках твой подарок. Хочешь почувствовать запах пороха? Я его тебе устрою! — она старалась говорить чётко, почти в приказном тоне.

Взгляд Ника был затуманен, и он не произносил ни слова, только сделал ещё один шаг. Звук выстрела оглушил. Хизер, пошатнувшись, снова упёрлась спиной в дерево. Пуля пролетела мимо лица Ника, обжигая кожу. Смазанная картинка в голове растаяла, и он опустился на колени. Хизер, бросив пистолет на землю, осторожно подошла к напарнику и взяв за плечи попыталась заглянуть в глаза.

— Ты в порядке? Извини за это — я просто испугалась.

— Нет… — хрипло произнес Ник. — Я не в порядке…

— Мне очень жаль, что он погиб… — Хизер заглянула за плечи Ника. Голос задрожал.

Ник ничего не сказал. Поднявшись, он вернулся к окровавленному телу и прикрыв глаза парнишки рукой, поднял его.

— Зачем ты его забираешь?

— Попрощаться.

Хизер пошла вслед за напарником обратно к электростанции. Никто из отряда не посмел нарушить молчание, когда из леса черной тенью вышел Ник с Мэттом на руках. Красно-бурые пятна растекались по одежде и рукам командира. Он прошёл мимо, и они поняли, что произошло, провожая его взглядом к широкому парапету.

— Я не собираюсь оставлять его здесь, — не поворачиваясь к отряду, сказал Ник. — Если хотите попрощаться, я подожду. А ты… — он обернулся, глядя на Симона, почти светящимся жёлтым, в свете луны, глазом. — Какого черта, ты, блять, упустил его? — Прошипел он, наблюдая, как новичок съёживается от страха.

— Я не успел, я лишь на минуту выпустил его из вида, — Симон с усилием сжимал ножны катаны, опустив голову.

— Всего лишь? — Ник развернулся, делая несколько размашистых шагов по направлению к парнишке. — Мы что, на прогулке?! — Рука сжималась в кулак.

— Я… — Симон невольно сделал шаг назад, чувствуя подступающий холод. — Простите меня, — по щеке новичка прокатилась прозрачная слеза, оставляя дорожку от налипшей на лицо пыли.

— У него прощения проси, — Ник сплюнул на землю, обходя Симона, и оказавшись за его спиной добавил. — Не думай, что я просто забуду об этом…

Он сел спиной к парапету, устало вглядываясь в густоту леса, рассматривая окровавленные печатки. Ник вытер кровь о сочную траву, оставляя на ней темнеющие следы. Вскоре к нему присоединилась Хизер, присаживаясь рядом.

— Я думаю, уже всё, — Она была расстроена, но понимала, что оставаться на одном место долго нельзя, тем более что на горизонте занимался рассвет.

— Понял, — ответил Ник, не поворачивая к ней головы, — ждите меня в машине, сегодня рейсов больше не будет. Я скоро вернусь.

Ник подхватил Мэтта на руки и двинулся по плотине в сторону противоположного берега. Он искал глазами место, где можно было бы оставить Мэтта так, чтобы его не разорвали животные. Почти у другого берега Ник увидел небольшое возвышение с металлической дверью — это оказалось какое-то техническое помещение. Оборудование, когда-то находящиеся здесь, судя по обрывкам проводов давно растащили, и забрали всё, что могло пригодиться. Комната пахла сыростью и в ней не было ни одного окна. Ник положил Мэтта на пол.

— Мне нужно идти. Это место только временная могила. Я сделаю кое-что, пусть для тебя это и не будет иметь значения.

Ник вышел за дверь, с усилием прикрывая её, а за тем, передёрнул затвор и вскинул автомат к светлеющему небу. Один выстрел, второй и третий. Громкие хлопки разнеслись по округе, оставляя за собой чуть слышное эхо от бетонных стен и растворяясь в прохладном воздухе. Он возвращался назад, закинув автомат на плечо, больше всего хотелось быть дальше от этого места.

— Что это было? Выстрелы. Зачем ты стрелял в небо? — Хизер осталась около плотины, дожидаясь Ника.

— Прощание, — Ник глубоко затянул в лёгкие сизый дым тлеющей сигареты и шумно выдохнул. Бинты на запястьях пропитались кровью и её потеки уходили небольшими дорожками куда-то под беспалые перчатки. — Я хочу поскорей закончить это чертов рейд. Я устал… Нужно идти.

Что-то поднималось к груди и беспощадно царапало изнутри. Сколько было тех, кто, презрительно глядя уходил из отряда? Тех, кто погиб, было даже меньше, чем тех, кто в отвращении покидал его. Его отряд — один из тех, в котором постоянно менялся состав, где не было никого старше двадцати лет. «Да не удивительно, я это заслужил», — тяжёлые мысли перекатывались в опустевшей голове. Как ни старался он сейчас отрезать от себя мысли о Мэтте — не получалось. «По глупости погиб. Что жалеть…», — эта мысль ударила по затылку, заставляя закусить губу, зажмуривая глаза. Мысль была лживая, как и то безразличие, с которым он объявил отряду о смерти Мэтта. Впрочем, он и сейчас не верил себе. Что-то осталось незавершенным. Всё, что только что произошло было не правильным, до одури тупым и настолько разрушительным, что Нику показалось — вот-вот и остатки разума покинут его. Но он дышал, дышал размеренно, заставляя себя не думать.

— Ник, я хочу отдать тебе кое-что… — на полпути к загруженной машине, Хизер немного обогнала его, преграждая дорогу и протянула цепочку, старательно очищенную от крови. — Это было на шее Мэтта, я сняла её, когда подходила к нему.

В ладонь легла цепочка с прикрепленным жетоном. На одной стороне было выцарапано имя «Мэтти», а на другой — крыло птицы, похожее на крылья, которые Ник видел в найденной книжке.

— Наверное, он ему достался от родителей. — Ник протер жетон чистым краешком бинта. — Я заберу…

Отряд возвращался домой в молчании, только шорох колёс немного разбавлял давящую на плечи тишину. Ник ни с кем не стал прощаться — спрыгнув с багажника, он быстрым шагом направился прямиком к лестнице. Когда Хизер догнала его уже на пути ко второму этажу, он коротко оглянулся на неё, давая понять, что разговаривать сейчас нет никакого желания. Сон не приходил. Ник лежал на спине, затягиваясь помятой и плохо забитой самокруткой, рассматривая пятна на потолке и пытаясь понять, что, всё-таки, не так. Он настойчиво отгонял от себя мысль, что всё случившееся его вина. «Но это тупо. Я не виноват, что Симон упустил его», — он снова глубоко затягивался с силой выдыхая белёсое облако. «Не могу понять, почему так…», — он нахмурил брови, протирая глаза руками. Становилось невыносимо оставаться на месте. Быстро спустившись по лестнице, он вышел в солнечный день, прищурив глаза.

— Ник, — его остановил голос Алекса, стоявшего под козырьком у входа в Палладиум. Уставшие голубые глаза смотрели укоризненно.

Ник остановился, молча поворачиваясь.

— Почему ты ушёл молча? Тебе совсем нечего было нам сказать?

— Что бы я сказал вам? — Ник пожал плечами, опуская взгляд.

— Симон не виноват. Это ты поступил сомнительно и необдуманно, ставя их в пару. Два новичка. Такое чувство, что в последнее время твоя голова забита чем-то совсем другим, — Алекс говорил медленно, но нотки раздражения в его голосе отчетливо прослеживались. — Случившееся — только твоя вина.

— Правда? — Ника неуловимо что-то кольнуло, он дёрнул плечами.

— Правда. Послушай, командир, я знаю тебя чуть больше года. Ты не меняешься, отказываешься слушать, понимать и принимать. Разве тебе действительно всё равно, кто рядом? Всё равно, почему рядом никто не задерживается надолго? Ты не способен меняться, ты застрял где-то в детстве, и я не знаю, как ты стал таким, но, — Алекс вздохнул, — если мы тебе хоть немного нужны, тебе придётся измениться.

— А если я не смогу? — Ник поднял глаза, отрываясь от разглядывая бетонного пола.

— Тогда ты снова останешься один, — Алекс бросил на него короткий взгляд и развернулся, исчезая в темноте коридора.

Ник передвигал ногами неохотно, сейчас не хотелось даже прятаться от обжигающих лучей. Глаз слезился и в голове черным пятном расплывалась тяжелая субстанция, оставляя после себя пустоту, похожу на выжженные радиацией пустыни. Леон, как всегда, сидел под навесом, перебирая небольшую горстку мелкой посуды и старых столовых приборов. Он щурился от ярких лучей и двигаясь вслед за тенью от плотной ткани, пересаживался с места на место.

— Ники, сынок, — он поднял взгляд, по-прежнему улыбаясь, но заметив мрачное выражение лица Ника, он спросил: — Что случилось?

— Я не знаю, — Ник завалился на спину, предплечьем закрывая глаза. — Я не могу понять. Я не могу уснуть, не могу ни о чем думать… — он тяжело выдохнул и повернул голову к Леону.

— Расскажи, что произошло, иначе, как я смогу помочь? — старик добродушно улыбнулся и коснулся ладонью плеча Ника. Леон выжидал, слушая, как тяжело и прерывисто дышит Ник, он почти слышал, как тот собирается с мыслями, как в его голове крутится какая-то неприятная картина.

— Погиб мой новичок, — Ник хотел сказать что-то ещё, но слова застряли в горле.

— Тебе больно?

— Я не знаю, — Ник сел, но взгляд на старика поднять не решился. — Алекс сказал, что это моя вина, что мне нужно измениться…

— А ты как считаешь?

— Я не…

Ник вдруг почувствовал пустоту, такую, которая затягивает всё глубже. Когда-то он чувствовал такое — уезжая из дома в Центр. Когда в последний раз видел глаза матери и отца. Потом он забыл. Забыл их лица и имена, но само ощущение осталось где-то глубоко внутри. Потом он оказался в Риверкосте, где его окружали лишь те, кому было плевать на него и себя, и сейчас Нику казалось, что ему всё ещё тринадцать лет, и с той точки он не сдвинулся ни на шаг за все прошедшие годы.

— Я оставил его в какой-то бетонной будке на ГЭС, — Ник не ответил на вопрос старика.

— Что ты мог сделать там, в рейде? — Леон сочувственно покачал головой.

— Я всегда их хоронил, — Ник кашлянул, вспоминая тех немногих, кто погибали в его отрядах. — А его оставил там. Этот парнишка сказал, что хотел бы, чтобы я был его братом, зная меня пару дней…

— Не ври себе, сынок, говоря, что тебе никого не жаль. Я не знаю, как долго ты проживешь, но если также, как я или другие Выжившие, то…. Жить с болью нельзя так долго, Ники.

— Что мне делать? — Ник опустил голову и отросшие черные пряди закрыли глаза.

— Только то, что сочтешь нужным, тут я тебе не советчик, — Леон улыбнулся, потрепав Ника за волосы. — Может, и вправду, пора что-то изменить?

Несколько минут Ник молчал, вглядываясь в яркое небо из-под тени навеса.

— Мне нужно похоронить его, а потом я отравлюсь к женщине, про которую ты мне рассказал, — Ник поднялся, прощаясь с Леоном

— Приходи поскорей, — Леон лучезарно улыбнулся, провожая Ника, и чуть слышно добавил, когда между ними было уже несколько десятков метров: — уже давно всё пора менять.

Ник двинулся к станции вдоль узких улочек Риверкоста, неторопливо вышагивая по асфальту и слушая звук ботинок. Пешком до станции было идти далековато и солнце уже значительно припекало, но сейчас это не имело большого значения. Нужно просто идти, устать, вымотаться, чтобы потом, когда он закончит то, что хочет сделать, просто провалиться в темноту без снов. Рядом с ГЭС воздух был влажным и тяжелым, шум воды разносился на десятки метров. Ник направился по плотине к тому небольшому помещению, где несколько часов назад оставил Мэтта. Тяжёлая металлическая дверь скрипнула и в нос ударил сырой запах. Темно. Широкая полоса света от открытой двери осветила тело, лежавшее на бетонном полу.

Перед тем, как выйти к плотине с телом Мэтта на руках, он потряс вынутой из кармана небольшой фляжкой — бензина для розжига костров осталось не очень много, но должно было хватить. Он прищурился, оглядываясь вокруг, солнце поторапливало, становилось всё жарче, и Ник, решившись ненадолго снять куртку, завязал её рукавами на бедрах, нужно было поторопиться и собрать ещё достаточное количество сухих веток.

Тело Мэтта окоченело, он казался неподатливой куклой и поднимая его с холодного пола, Ник неосознанно дёрнул головой, чувствуя, как по спине проходит волна холода. Скольких своих бойцов он хоронил, закапывая или придавая огню? Всех. Даже тех, от кого оставались только кровавые ошмётки. Разворачиваясь лицом к выходу из помещения, Ник глубоко вздохнул.

— Да, Леон, мне больно, — сказал он вслух, прикрывая глаза.

Ник, сидя на разогретом бетоне, долго наблюдал, как огонь охватывает тело Мэтта, как жаркий и тяжелый, летний ветер поднимает к небу языки пламени, смешивающиеся с пеплом сгоревших веток, которые он подложил под тело. Ветер превращал тело в прах, отпуская на свободу. Маленький мирок, построенный на болоте из иллюзий, рассыпался в то самое мгновение, когда глаза Мэтта навсегда закрылись.

Плечи уже сильно щипало. Ник покосился на плечо и понял, что солнечные ожоги, всё-таки заработал, а в придачу к ним скорый озноб и высокую температуру. «Перетерплю». Перед тем как уйти, он оглянулся на море, которое хорошо было видно с плотины. Ник увидел над рябью волн белый силуэт. «Нет, не может быть, их нет. Точно не здесь… У меня уже галлюцинации», — он протёр глаз, но силуэт не исчез, а продолжал парить над волнами, иногда взмахивая белоснежными крыльями. «Птица».