Cветлейший князь Старко

Глава 6

Плюсом к экономии российских финансов послужила программа очистки арсеналов от всякого устаревшего дерьма. На одном из складов обнаружили даже пищали времён Ивана Грозного! И ведь кто-то получал финансирование под содержание столь древних пукалок. Интендантов всех уровней запугали арестами и конфискацией имущества, а всё, что отменено по указу, продавалось балканским братьям. И если пищали отправляли на переплавку, то более поздние гладкостволы отправлялись в Николаев, а оттуда в Констанцу, Варну и на балканское побережье Адриатики. Чего греха таить, коли освобождённые народы уже начали разграничение своих территорий, причём по своим лекалам и пониманию. Часть оружия вообще уходила в Африку, благо тамошние народы давали в обмен дюже хорошие товары.

— Николай Иванович, а как на Руси будет решаться земельный вопрос, — спросил Старко занятый своими изобретателями и внедрением плодов их труда в жизнь.

— Там создают специальный банк, чтобы крепостные после раскрепощения могли выкупать землю в пользование. А то ведь на деревне только у отдельных богатых имеются деньги для этого. Иначе выкупят лишь старосты, торговцы, да кузнецы, а бедняков к себе батраками наймут. И попадут крестьяне из одной кабалы в другую.

С одной стороны, вполне американская схема батрачества на отдельных фермеров, с другой, в реальной истории России именно это и случилось. Кулаки выкупили самое выгодное, а потом не могли справиться силами собственных семейств, вот и расцвело батрачество. Некоторые особо ловкие даже документы на дворянство смогли приобрести в дальних от них уездах. А то проблема для локальных чиновничков создать липовые справки для этого за хорошую плату? Так же, как такие же нарисованные «честь и благородство» появились в России конца 20-ого века и в начале 21-ого.

— Неужели помещики просто так отдадут земельные угодья? — полюбопытствовала Настя.

— Ну что ты, Асенька, многие сами хотели бы продать своё, как излишки, так и неудобья. Царь выделяет на сей откуп деньги. И кроме того, создаёт рабочие места насколько получается. Знаешь сколько рабочих понадобится на железную дорогу твоего супруга?

— Так крестьяне же не умеют ничего, папа.

— Научат, дочка, как не научить. Тем более и сам Олег Саныч в это вкладывается, правда, зять?

— Да, поддержу нужное дело. Рабочие бригады по укладке железных дорог будут востребованы десятилетиями, ещё и трудовые династии появятся, — усмехнулся титулованный всезнайка.

Правда дорога из Самары планировалась странным образом. До Уфы пойдёт целевым направлением. Но по реке Белой можно доставить в Белорецк оборудование для бессемеровских установок и проката рельсов. Тогда оттуда с годами можно начать тянуть дорогу и в Уфу (с обратной стороны), и к горе Магнитной. Тем более, что Александр Второй решил на этом деле заработать и забрал Белорецкий округ из казны в собственность семейства Романовых. Такой фортель окупит внесённую долю и принесёт прибыли в будущем. Хорошо, что интернетных форумов нет, иначе заклёпочники уже заклевали бы императора. Ну, а рельсы на первое время начали во Фрисландии делать, где уже развито соответствующее производство. Оттуда морем до Петербурга, от него по железке до Твери, а там уж Волгой-матушкой куда затребовано. И пусть заклёпочники на костях главгера тоже хоть три джиги спляшут, он вытерпит.

— Уж очень болезненный вопрос, Николай Иванович, как бы бунтов поначалу не было.

— А куда деваться, коли он давно назрел, как прыщ, и пора выдавливать.

Ну, что же, России самой решать, что с собой делать, здесь попаданец помочь никак не может, ибо сам толком в вопросе не разбирается. А трындеть за другими о том, что «демократия хороша, потому что она демократична» он не умеет. Это на патриаршьих землях уже идёт процесс раскрепощения, но к нему готовились почти двадцать лет, начиная с малого. Причём вчерашние рабы переходят в нынешние работники сельского хозяйства. Мало кто уходит «совсем на волю», где неизвестно что ожидает. Плюс, на церковных землях всё больше предприятий, где нужны рабочие руки. И полно курсов по изучению новых профессий. Ладно, посмотрим, как оно пойдёт.

Сейчас Старко нужно, чтобы Бессемер организовал стеклопрокатное производство, а то задолбало, что большие окна состоят из набора маленьких, или вообще витражные. Хочется мир видеть, как он есть, а не фасеточным образом. Ну и раскатывание стали тоже необходимо. Впрочем мистер Генри неожиданно почувствовал себя в изобретательском раю. Инструменты и вспомогательные станки хошь? Нет проблем! Финансы нужны? Получи сколько нужно. Кирпичный цех под нужды? Можем быстренько построить, кирпича навалом, как и цемента, или кого-нибудь не очень нужного нагоним, цех освободим, а сиротинушке целых два построим, чтоб не хныкал.

Бессемер даже не предполагал, что можно творить не попрошайничая и не занимаясь бесконечными согласованиями. Ему всегда казалось, что Англия в этом плане впереди планеты всей, а теперь убедился, что есть страны получше. И как поступить через год? Вернуться в навозную кучу, потому что там родина, или плюнуть на патриотизм и переселиться сюда, где учёных за людей считают и никто не пытается ограбить? Сложный вопрос на который никто не даст ответ. Например Старко променял бы своё нынешнее благополучие и огромную власть (в новом теле) на то, чтобы вернуться. Пусть в старое и больное, но на родину в Алма-Ату, а ещё лучше в крошечный Тау-Тургень. Понятно, что никто в это не поверит…

Договор жителей Бремена, оказавшихся в экономической изоляции, и герцогства Старко подписали в конце июля. В конце концов, чего мучать цеховиков, артельщиков и ремесленников. Бременцы обрадовались, узнав что все земли герцоства имеют самоуправление. Лишь законы и налоги едины по всей территории, а наместников на кормление с их прихлебателями просто не существует. Система не совсем была удобна олигархам, но те сами уже уезжали, поняв, что отныне забирать себе лучший огромный куш им никто не даст. Теперь Гамбург привлекал внимание, но никто не спешил с телодвижениями.

В Риме король Георг Пятый обсудил с папой Пием Девятым возможности дружбы, сотрудничества и взаимопомощи в трудную минуту. Всё-таки обе территории находятся в центре полуострова и несут определённую ответственность за политическое и экономическое развитие Италии. Естественно, что пожурили герцога Модены и короля обеих Сицилий за неправильное отношение к своим народам. И заключили договор на пять лет о праве провода своих войск через соседскую землю в случае возникновения необходимости. Обычная мелочь, на которую не следует обращать внимание. Оба правителя остались довольны общением о чём искренне заявили на специальной пресс-коференции.

Попутно, король Ганновера поручил маркизу Грациани провести тайные переговоры с герцогом Модены. Конечно, никто не знал, чем кончилось правление Франческо Пятого в реальной истории (тот в 1859 году стырил всю казну и кучу ценностей и удрал в Вену, чтобы жить припеваючи). Зато предложение маркиза практически дублировало реал, да ещё и с приварком.

— Ваше высочество, за передачу прав на Модену его величеству Георгу Пятому, вам будет выплачено сто пятьдесят тысяч британских фунтов и вы можете забрать с собой всё, что пожелаете (считай, ту же казну и коллекции).

— Синор Грациани, а что будет в случае моего отказа? — полюбопытствовал герцог.

— Я не знаю, но видимо то же самое, как если бы Сардиния победила и сейчас собирала бы Италию в единое целое.

Франческо всё правильно понял, слава богу. Австрия не поможет, а несколько бригад лучшей в мире армии просто войдут в страну и всё отберут. Тем более, что за спиной Георга Пятого стоит Россия и лучше не проверять вероятности развития событий. Через две недели акт о передаче прав был подписан и Модена (вместе с Масса и Каррарой) вошла в состав Ганновера. Тихая сапа тоже действовала. Да и сам Франческо Пятый вдумался и понял, что больше не является интересной целью для итальянских революционеров-террористов, которые расплодились последние годы. А это, что ни говори, солидный плюс по жизни.

— Милый мой, — однажды пристала к Олегу благоверная, — а что это за американец у нас в гостях? И о каком телетрофоне он говорит.

— Родная, это ещё один великий изобретатель, представь, он изобрёл устройство, которое передаёт звук по электрическим проводам. Хотя меня больше интересует его рецептура изготовления бумаги с использованием деревянной щепы.

Антонио Меуччи действительно разрабатывал технологию изготовления бумаги, которую повсюду делали из тряпок с небольшим добавлением щепок и стружки. Он настолько измельчал дерево, что волокна почти не были заметны. И постоянно искал чем бы их растворять. Не удивительно, что Старко дал итальянцу карт-бланш и всё, что необходимо для научной и инженерной деятельности. Синьор Антонио просто не мог не усовершенствовать всё, что ему попадалось на глаза — вот попаданец этим и воспользовался. А заодно рассказал, что слышал о «слипающемся от электричества угольном порошке» и «мембранах с электромагнитами». Увы, но не каждый человек из будущего знает в деталях устройства и принципы действия всего на свете, поэтому помогать приходится случайными обрывками когда-то услышанного или прочитанного. Впрочем Меуччи даже эти сумбурные крохи смог использовать по назначению.

А в начале августа в Старкоград привезли Антуана Шасспо, двадцати трёх лет от роду, рабочего оружейного завода из Венсена. Молодой человек нуждался в деньгах, чтобы содержать родителей и был помешан на современном оружии. Попав в мастерскую Старко он просто обомлел, увидев какие чудесные станки там имеются. А какие мастера предоставлены чтобы помочь ему в разработке винтовки для русского военного ведомства!

— Уважаемый мсье Антуан, хочу предложить вам проект, который будет щедро оплачиваться. Аванс сразу — пятьдесят тысяч английских фунтов, просто для вашего личного пользования.

— Ваша светлость, а если не получится, я же не смогу его отдать, — честно признался ошарашенный оружейник.

— И не нужно, у меня денег хватает, а умных талантливых людей мало. Кроме того, всё необходимое финансирование, материалы, оборудование и даже порох очень высокого качества. От вас потребуется лишь вдумчивая работа. Поживите, посмотрите что у нас есть, подумайте над предложением. Если вас это не устроит, вернётесь во Францию, ничего страшного…