Чужой наследник 5

Глава 1 Награждение причастных

Поспать удалось всего четыре часа. Голова пухла от мрачных мыслей в стиле: «Шеф! Все пропало! Стул в окно!». Однако воля и самодисциплина решают. Снилась мне какая-то ерунда. Я с какой-то электрической пушкой бегал по коридорам странного подземелья и отстреливал разнообразных нелепых монстров. Хмарь во сне меня не беспокоила. Наверное, слишком далеко.

Проснувшись, я первым делом выпил кофе, а затем отправился обследовать новое жилище. М-да. Это, конечно, не мой особняк в драгоценном квартале. Хотя устроились ребята не так плохо.

В здании, где находилась контора «Вместе» нами было арендовано уже два этажа. Оно было расположено, с одной стороны удачно (для нас), а с другой — не очень (для владельца). Здание было построено на границе жилого и делового района, немного в стороне от улицы. Оно было полностью деловым, такие сейчас принято называть торговыми центрами. Однако, собственно торговцев, кроме небольшой столовой на первом этаже, в доме практически не было. Здесь снимали помещения не самые удачливые дельцы, небольшие компании и частные предприниматели. Многие из них месяцами не платили арендную плату, и, в конце концов, со скандалом выселялись владельцем здания. Поэтому пришествие нашей компании владелец воспринял как знак Судьбы. Во-первых, мы стабильно платили аренду. Во-вторых, мы сразу стали тем арендатором, который приносит владельцу основной доход. Не ошибусь, если скажу, что владелец получал от нас восемь частей из десяти своих основных денежных доходов. А нам это было выгодно, потому что арендная плата была невысокой. Примерно втрое ниже, чем если бы арендовали помещения буквально через квартал. И впятеро ниже, чем если бы мы вдруг сдуру решили снять офис в центре. Ушлый Арчи еще и заключил договор аренды с последующим выкупом. Правда, случиться это счастье должно было только через десять лет. С владельцем уже обсудили перспективы аренды второго и первого этажа, но пока Арчи посчитал такую трату средств преждевременной.

Четвертый этаж был полностью отведен под офис компании и, по большей части, пустовал. Помимо серверной там находилась комната охраны с арсеналом, мой кабинет, в котором я еще ни разу не был, кабинеты Арчи, ИИшников и рекламщика. Занято было меньше четверти этажа. В остальных помещениях шел общий ремонт и травля тараканов.

Третий этаж — жилой. Арчи, совершенно справедливо, рассудил, что так и безопасней и время на дорогу не тратится. Мне были отведены «шикарные» трехкомнатные апартаменты, скромно обставленные и сияющие свежим ремонтом. Остальным работникам достались двухкомнатные квартиры с санузлом. Потенциал третьего этажа также не был исчерпан, даже близко. Вход на второй был замурован. К нам вела отдельная лестница, на которой выходы на второй и первый этаж тоже перекрыли.

Всей этой информацией Арчи поделился со мной ночью, пока мы ехали в офис из воздушного порта.

Стук в дверь. На пороге возник Августович.

— Доброе утро, Карл Августович. Как вам новое место.

— Доброе утро, Олег. Неплохо. Хотя, конечно, с особняком не сравнить.

— Скажете тоже. Конечно! Есть новости?

— Я уже побеседовал с местными охранниками. Они серьезно не дотягивают до уровня вашей гвардии. Я даже думаю Прутова из форта выписать. Чтобы он провел набор здесь. Пока же рекомендую в качестве наружной охраны для ключевых сотрудников выделять только гвардейцев. Эти «воины», которых нашел Арчибальд Андреевич, пусть офис охраняют. Также я полагаю необходимым организацию пункта питания здесь, на этаже. Так лучше, чем все эти их «доставки» или питаться в стороннем заведении.

— Как скажете. Это ваша епархия. Занимайтесь, Карл Августович. Пункт питания? Вы имеете в виду общую кухню?

— Да, именно ее. Напомню, что в час у вас церемония в министерстве. Наш багаж доставили, так что вы можете переодеться. Сопровождать на церемонию вас буду я. Я уже выяснил, что отсюда до центра города добираться не менее двадцати минут, даже на мобиле.

— Вот, кстати. Нам нужна машина не такая здоровенная, как этот фургон, на котором мы вчера ехали. Представительская. Это я сразу срезаю ваши возражения насчет поездок на «Развозе».

— Наверное, вам, Олег, стоит обсудить это с Арчибальдом Андреевичем.

— А он уже в конторе?

— Да.

Мы поднялись на этаж, пока охрана контролировала парней, заносящих на третий наши чемоданы. Среди прибывших я, с удивлением, узнал одного из слуг особняка. Я даже не знал, что он с нами полетел.

На мой вопрос Августович ответил:

— Это ваш личный лакей. Афанасий его отправил с нами, чтобы он следил за вашей одеждой, питанием и прочими вещами. Он летел третьим классом.

— Какого зерга со мной не посоветовались?

— А о чем здесь советоваться? Привыкайте, Олег. Вам личный слуга положен по статусу. Не думаю, что у вас будет время или желание гладить себе брюки или следить за расписанием приема пищи. Вы думали, в особняке вещи сами собой стирались и в шкаф залетали? Просто Афанасий Зюкин — мастер своего дела, поэтому на слуг там вы даже внимания не обращали.

— Я даже не знаю, как парня зовут. Неудобно.

— Гаврила. Раньше он служил хлебопеком. Булки выпекал.

Арчи сидел в своем кабинете обложенный какими-то бумагами и разговаривал, кажется, сразу по трем коммам одновременно. Увидев нас, он завершил разговор.

— Я думаю, нам надо плотно пообщаться по проекту, с привлечением Попкова и нашей язвы. И вашего рекламщика, эээ Всеслава, кажется? — заявил я.

— Да. Когда ты сможешь? Карл Августович сказал, ты сегодня куда-то едешь? Извини, если лезу не свое дело…

— Мне вот интересно. Что ты сделаешь, если я тебя когда-нибудь НЕ извиню?

— Эээ… Буду переживать?

— Ааа. Серьезная угроза. К часу мы идем в МВД. Значит, в двенадцать примерно отчаливаем. Хочу машину. Представительскую. Но недорогую. Но сперва я хочу поговорить с тобой. За финансы. Может, мы уже разорились, и на машину денег нет.

Августович деликатно прикрыл дверь в кабинет.

— С учетом тех камней, которые ты мне передал, мы еще больше десяти лет можем шиковать. Но расходы меня, конечно, ужасают. Машину я заказал. Извини, что не посоветовался, но нам для офиса все равно нужна.

— Эй! Мне нужна хорошая машина! Иначе что скажут в моем ночном клубе, если приеду на какой-нибудь «серне» или «кабарге»?

— У тебя есть любимый ночной клуб в Павлограде?

Перерыв, для шлепка ладонью по лицу.

— А! Понял. Извини. Нет, машина хорошая. Ее как раз к одиннадцати должны пригнать. Кожаный салон, хрустальные пепельницы. Пулестойкий корпус и стекла.

— Пепельницы — это важно. Мы же все курим как паровозы. Хорошо. Давай посмотрим структуру расходов.

В принципе текущих расходов было относительно немного. Всего офис с особняком и нанятым персоналом обходились нам в скромные двести двадцать с грошами тысяч алтын в месяц. Два шестьсот в год. Это вместе с погашением кредита. И если не считать идущей сейчас стройки манора, которая жрала деньги как пылесос. И это при нуле постоянного дохода. Со следующего месяца должен был пройти первый платеж на сто тысяч, с моей доли в Сути Фомора. Это закроет примерно половину текущих расходов.

Мои постоянные покупки же основательно подрывали нашу финансовую безопасность. За два месяца я истратил на костюмы и прочую технику более двадцати миллионов. Арчи продал три камня и вытянул из министерства колонизации остатки моей доли за разгром логова лича. Так что наша подушка безопасности составляла шестьдесят три миллиона с копейками. Для Олега, парня, которому в наследство оставили двадцать тысяч годового дохода, это была, конечно, гигантская сумма. С другой стороны — купленный Арчи представительский «Леопард» стоил миллион двести.

Я тоскливо вздохнул. Идея с «Вместе» может взлетит, а может, нет. Правда у меня еще предположительно изыскания аномальных рудников в районе форта намечается. Но там опять же либо найдем что-то, либо нет. Пока что, как я узнавал, ничего экстраординарного возле форта не нашли. Нет, копали в пяти местах всякое аномальное, типа железа или нефти. Но и только. Да и все места разработок были, естественно, заняты.

С Арчи мы провозились почти два часа. Я внимательно просмотрел деловой план создания будущей компании и, естественно, ни зерга не понял. Только то, что наибольшие вложения предполагались в рекламу и всякие мероприятия. Но я, конечно, царственно кивнул, одобряя всю эту финансовую зерговню. Мол, молодец, Арчи, так держать.

Наши кодеры были заняты, спешно латая какие-то таинственные «дыры» и дико ругаясь между собой. Мы даже слышали их через перегородку. Закончив разбираться с финансами я пошел одеваться к церемонии.

Невозмутимый Гаврила облачил меня в «приличный», по его мнению, костюм. Нацепил мне на лацкан невесть откуда у него взявшуюся медальку с первого награждения. Смел щеточкой с моего рукава воображаемые пылинки. Критически осмотрел и поправил мне прическу. Очень хотелось заорать: «Ну ма-а-а-ам!!!», но я стоически вытерпел всю процедуру, не издав ни звука. Нет, ну человек свою работу делает, за что его заикой на всю оставшуюся жизнь оставлять?

В зеркале отражался бледный молодой человек лет двадцати в строгом костюме с дорогими часами на правой руке и с безумно дорогим свадебным браслетом на левой. И с собачьей медалькой, да. А я хорош. Нет, не роковой красавец. А просто, как говорила одна моя очень давняя знакомая: «Интересный мушчина». Особенно, учитывая часы и браслет.

Новая тачка оказалась шикарной. Водительское отделение перекрывалось стенкой со стеклянной дверцей. Сзади было два практически дивана и откидное боковое сиденье. И мини-бар с холодильником! В котором уже стояла бутылка шампанского — комплимент от автосалона, и лежало два бокала. Недолго думая я разлил дорогущую шипучку по бокалам и вручил второй Августовичу, устроившемуся на диване напротив меня. Он с сомнением поглядел на пузырящуюся жидкость.

— Ну за мою вторую награду, Карл Августович, — подбодрил я его.

— Вроде до вручения обмывать не полагается. Плохая примета.

— Нет плохих примет. Бывают плохие дни. И бутылку я уже все равно открыл. А второй нет. Десять алтын пузырек, как говорят. — И я выпил сладковатую шипучую гадость. Никогда не любил шампанское.

К зданию министерства внутренних дел мы прибыли немного заранее. Помпезное сооружение из серого гранита, все в колоннах, гигантских фронтонах и высоченных потолках выглядело весьма официально. Я поразился практически полному отсутствию мер безопасности при входе. Чуть не всплакнул от умиления, вспоминая крохотный офис длани в Алом Рассвете. У меня даже браслет не отобрали. А арка, гасящая магию, похоже, барахлила. Я почти не почувствовал ослабления ауры. Неудивительно, что здесь у них министров стреляют, как в куропаток на подсадной охоте. Самое смешное, что даже после покушения ничего не изменилось. Только охрану на входе удвоили, судя по всему. Страшная вещь, инерция мышления.

Меня провели по длинным коридорам в большой зал, в котором был накрыт фуршет. Прочие приглашенные крутились возле столов. До начала церемонии было еще двадцать минут, и я решил посвятить это время вдумчивому изучению столов с закусками.

Всего на награждение собралось человек тридцать. В основном полицейские чины от вахмистра до ротмистра. Выделялся среди этого моря синих мундиров белоснежный китель капитана «Гордости ожерелья», которого я последний раз видел в бессознательном состоянии. И такой же роскошный мичман Харитонов, блюститель народной свободы и ненавистник ограненных по совместительству. Мичман, увидев меня, отвернулся и сделал вид, что мы незнакомы. Старшина Громыко был почему-то тоже в гражданке. К нему я и подошел, поздороваться.

— А! Малой! Рад видеть! Как сам?

— Добрый день, старшина. Вроде жив, орел. А вы почему не в форме?

— Меня турнули с борта. Не поладили кое с кем. — Он покосился на мичмана. — Но то дела прошлые.

— И как вы сейчас? Где обретаетесь?

— Слушай… те — он увидел мой перстень и слегка запнулся, — ну чего мне будет. Хожу на карго.

— А я правильно понимаю, — я поглядел на его ауру — нестабилизированного изумруда, — что вы воздушный волк, не можете без неба…

— Чего за херню… Что вы такое говорите, эр. Меня уже тошнит от этой калоши. Но вам то что за дело?

— Боевой опыт есть?

— Есть. Как не быть. А теб… вам зачем, малец?

— Набираю гвардию. Высокий риск. Столица и фронтир. Плачу пятьсот в месяц, плюс боевые-наградные. Интересно?

— Покумекать надо. Пятьсот, говоришь? Так-то интересно. Но…

— Вот — я протянул ему модную карточку Августовича. — Начальник моей охраны. Захочешь сменить горные выси на грешную землю, звони. Может, и сладится у вас.

— Я позвоню, — заверил меня бывший старшина. — Благодарствуй… те, эр.

Через пятнадцать минут началась суета. Какой-то порученец взялся выстраивать нас в ряд, по ранжиру. Мы встали в линейку, некоторые даже заранее приняли стойку «смирно».

Министр с сопровождающими появился, когда мне уже стало скучно. Генеральский мундир с тремя звездами на погонах Державину шел. Он был украшен одной-единственной орденской лентой. Седоватый, поджарый, похожий на волка в стае псов. Для полицейского у него была просто идеальная выправка. Я, конечно, читал его биографию и знаю, что он раньше служил в ССО. Вживую же я видел Гавриила Романовича впервые. В толпе сопровождающих его лиц я заметил и «Аркадия Вайнера», который допрашивал меня в первый мой приезд в столицу. Мутный тип.

Генерал остановился перед строем и хорошо поставленным голосом начал зачитывать первый рескрипт о награждении. Первыми получили свои почести полицейские, отличившиеся по службе. Я, кстати, был впечатлен. Награждали реально крутых ребят, которые с риском для жизни брали опасных преступников. Или вот совсем молодой парнишка был награжден за то, что дважды бросался в горящий дом, до прибытия пожарных, чтобы вынести потерявших сознание людей. Почти все награждаемые были слабыми ограненными без перспектив развития. Но были и простецы, перечисление подвигов которых, даже сухим языком официальных документов, просто поражало воображение.

Наша компашка с «Гордости» шла довеском к основному награждению.

Когда вызвали меня, я подошел к министру, не строевым шагом, конечно, но быстро и без гражданской вальяжности. Мужик, судя по всему, любил военную четкость.

— Эр Строгов, — глядя мне прямо в глаза, прогудел Державин, — за проявленное мужество и инициативу в спасении гражданских лиц, во время бандитского нападения на аэростат «Гордость Ожерелья» награждается гражданской медалью «За отвагу», первой степени. Также высочайшим повелением, за храбрость и умелые действия во время бандитского нападения на подвижной состав восточной железной дороги, эр Строгов пожалован медалью ордена «Михаила Спасителя».

НАГРАЖДЕНИЕ

Не знаю, что такое медаль ордена, но, кажется, награда крутая. Я был сегодня единственным, кто ее получил, кроме паренька, вынесшего людей из огня. Правда, ему пожаловали не высочайшим повелением, а приказом министра и третью степень. Мой привычный к дворцовым интригам мозг подмечал все эти нюансы автоматически.

— Это честь для меня, ваше высокопревосходительство — завопил я «дрогнувшим» голосом, и не стесняясь достал из нагрудного кармана платок, промокнуть совершенно сухие глаза.

Свита генерала дежурно и коротко зааплодировала. Державин слегка пригнулся, чтобы прицепить мне на лацкан медаль. А я, опуская руку с платком, положил ему под орденскую ленту кристалл, со скопированной из письма Фондорна информацией. Я увидел, как у министра расширились глаза, и одним горлом, не шевеля губами, прохрипел:

— На кристалле информация о том, кто убил Корнелия Фондорна и результаты его расследования. Предатель в вашем ближайшем окружении. Пока не посмотрите сами, не доверяйте никому.

Развернувшись на каблуках, я встретил внимательный взгляд тридцати награжденных. Большинство из них были солидными мужиками в возрасте. И они, почти одновременно начали медленно хлопать ладонью о ладонь, как бы отбивая ритм маршевого шага.

Я не думал, что эта традиция дожила до сегодняшнего дня. И такое чествование что-то затронуло в моей черствой душе. Я глубоко и искренне поклонился этим людям. Глубже, чем генералу, до этого.

Но я думаю, он все правильно поймет.