Чужой наследник 5

Глава 15 Что ж мне разорваться?

Сложно после такого заявления спокойно ждать. Ждать, пока их там убьют, или они отобьются. Это кто, интересно, такой смелый и предприимчивый? Вопросов о том, связана ли атака в форте, и покушение на меня не возникало. Иногда банан, конечно, это просто банан, но не в этом случае.

Я проверил все сообщения. От Ломова пришло короткое: «Особняк атакуют, отбиваемся. Потерь пока нет».

Я, конечно, верил в своих людей. Но у меня там брат, воспитанница. Тревога начала хватать ледяной рукой за сердце. Если атаку организовали те же люди, что и покушение, там больших проблем возникнуть не должно. Но… Что такое большие проблемы? Одна граната в окно комнаты… Я, конечно, купил им амулеты, но носят ли они их? Подростки же. Зерг. Зерг, зерг, зерг.

Не выдержав, позвонил Порфирию Петровичу. Тот снял трубку почти сразу.

— Мы уже в курсе, дражайший Олег Витальевич. Работаем. Ваши все целы пока, по моим сведениям. Если что-то измениться, я вам сообщу. — И тоже трубку бросил. Сообщит он. Зерг драный!

Мы все втроем сидели в моей комнате и ждали вестей. Я мерил кабинет шагами, не останавливаясь и думая, что я могу отсюда сделать, чтобы помочь своим. Августович уставился в комм, не реагируя на раздражители. Оксана нервно стискивала руки и следила за моими метаниями с тревожным выражением на лице.

— Все. Атака отбита. — Сухо доложил Августович. — У нас потери — один из гвардейцев. Остальные в порядке. Члены семьи целы. Трое раненых, в том числе Мария. Нападавших зачистили. Особняк сильно поврежден.

— Вы там что на прямой связи?

— Да. У меня есть доступ к сети безопасности поместья по паутине. Мария спрашивает, отдавать ли пленных полиции или сказать, что никто из них не выжил.

— Никто не выжил, ясно дело. Она справится?

— Справиться, Олег. Не сомневайтесь. Подробности вас интересуют?

— Да нет. Предлагаю спать лечь. К чему нам подробности!

— Ну тогда я пойду. Не буду вам мешать.

— Так, я вот сейчас не понял! Докладывайте, Карл Августович. Сарказм вам, кстати, не идет. Это вообще моя тема, как главы семьи. — Я слегка расслабился.

Мои живы. Ключевые бойцы целы. Гвардеец… Без потерь войн не бывает. Надо, конечно, о его семье позаботиться. Но это уже завтра.

— Докладываю! Двадцать минут назад особняк атаковала группа из десяти человек. Внутрь они пробрались через коммунальные коммуникации, атаковали из подвала. В группе было трое ограненных, собственно двое из них захвачены в плен. В плохом. Эээ, состоянии. Из подвала им удалось прорваться на первый этаж, собственно на этом их успехи и закончились. Погибший гвардеец дежурил снаружи. Первым доложил о вторжении. Отвлек огонь на себя. Без шансов. Мария говорит, его в решето превратили. Собственно, остальные смогли организовать сопротивление в доме. Мария засекла третьего ограненного, который под прикрытием невидимости проник в особняк с другой стороны. Опал. Он обезврежен. Ваш брат и госпожа Ива приняли участие в отражении атаки. Целы. Сейчас Мария ругается с полицейскими, которые приехали к концу боя и не дали остаткам противника уйти.

— Так, сейчас позвоню Порфирию. Пусть он их придержит. —

Сказано — сделано. Я набрал Колобка. Тот, опять же, оперативно взял трубку.

— Порфирий Петрович. Я благодарен полиции за помощь, но нападение отбито. Не вижу необходимости дальнейшего нахождения сотрудников УМВД на территории моего особняка.

— Вы не тому человеку звоните, Олег Витальевич. Я сейчас ничего не решаю. К вам на помощь пришла спецгруппа нового типа. Нововведение у нас, молодой человек. И командует ими офицер, непосредственно подчиняющийся начальнику управления. А с господином Черкалиным вы, скорее всего, не договоритесь. Вы там, дорогой мой человек, своих вояк успокойте, чтобы они вторую перестрелку не устроили, уже со служителями органов правопорядка. Я попробую решить вопрос через юстицию. Но это не быстро. Мой вам совет. Не злите Черкалина. Дайте им, чего они там просят. Осмотреть, взять под охрану. Завтра с утра все разрешиться в лучшем виде.

— Хорошо. — Злобно процедил я. — Я прислушаюсь к вашему совету, Порфирий Петрович.

Я здесь, они там. Кирилл несовершеннолетний. Единственный, кроме него, человек, имеющий статус благородного я. Мария, конечно, аристо, но нам пока оглашать ее статус не стоит. Если они там сейчас начнут права качать, люди Черкалина положат всех мордами в пол как пить дать просто из мелкой мстительности.

— Карл Августович. Слышали все?

— Да, Олег. Слышал. Ваши распоряжения?

— ДА какие к зергу распоряжения! Скажите Марии, чтобы не рыпалась и вела с полицаями себя вежливо. На рожон пусть не лезет. К утру их выгонят. Если спрятать пленных не удастся, придется их отдать. — И я коротко изложил Августовичу свои размышления.

— Вы правы. Я сейчас отдам все распоряжения.

— Хорошо. А я мелкому позвоню пока. Надо его подбодрить. Герой еперный театр! Отстоял дом в неравном бою. Кто ему вообще позволил лезть в бой? И Иве? Всех, зерг, уволю!

— Хм. Боюсь у защитников, особо выбора не было. Восемь человек защитников. Девять, считая драгоценную госпожу Марию. Одного сразу положили. Двое, патрулировашие сад, были, по сути, от остальных отрезаны. Выделить кого-то для присмотра за ребятами при таком раскладе было бы затруднительно. Оружейную, полагаю, вскрыли наскоро.

— Да, ладно! Я все понимаю. Просто переживаю за них. В поле же я не боюсь их отправлять. Но там твари тупые, а не люди с оружием. Ладно. Пойду, правда, брату позвоню.

Кир страшно гордился своим с Ивой геройством. Я, скрипя зубами его, похвалил. Сказал, что они молодцы и защитники. Но, честно скажу. Я был неискренен. С другой стороны, прямо пообещать его придушить я не мог. Ну не объяснишь подростку который уже освоил огнестрельное оружие на практике, что во время нападения на дом он должен сидеть под кроватью и ждать пока взрослые дяди разберутся. Все равно он меня не послушает. Хотя вялую попытку пресечь геройство в будущем, я все же предпринял.

— Кир. Ты, конечно, мужчина и защитник. — Я прям видел, как на том конце линии связи он выкатил колесом хилую грудь. — Но как ты мог позволить Иве-то в этом участвовать? Представляешь, чтобы было, если бы она на шальную пулю нарвалась?

— А? Так… чего я сделать-то могу? Оглушить ее? Я и так ее заряжающей поставил, подальше от стрельбы. Ты чего, Олег, Иву не знаешь? Ее фиг заставишь делать то, чего она не хочет. Она вообще хотела в доспех Ломова залезть, пока он на лестнице перестреливался. Еле отговорил ее.

— Заряжающей. Ну, тогда вообще все правильно сделал. Какой ей доспех! Вот вы там… Приеду, выпорю обоих!

— Эй, мы взрослые уже. Да нормально все было. Ник за нами присматривал. Я, если честно, Олег, по-моему и не попал ни в кого. Но отвлекал огнем их гадов. Короче, все хорошо. Полдома только разнесли. И это, нас в подвал не пускают посмотреть, что там.

В общем, поговорили. Я так понял, некто собирался очень просто решить проблему патентов. Нет семьи, которой принадлежат патенты, нет проблемы. Их бы и регистрировать не стали, в случае нашей трагической гибели. Это в том случае, если все из-за них. Ладно, я ночью все равно ничего не пойму толком, только буду по несколько раз дурные мысли в голове крутить.

Позволив Оксане себя утешить, я волевым усилием отправил свой мозг в сон без сновидений.

Следующий день начался со счета, который нам выкатила строительная компания за ремонт особняка.

— Они его, что там, до основания снесли, и новый строить собираются? — заорал я на Арчи, принесшего дурную весть.

— Ну, извини. Реконструкция первого этажа требуется практически полная.

— Что там с коммуникациями, кстати?

— У нападающих с собой был человек с даром Силы. Каменщик. По идее подземными тоннелями группа вооруженных людей пройти не могла. Но им помогли — раздвинули несколько стенок. Такой вывод. Сейчас все там надо обратно заваливать, и Мария хочет дополнительные меры безопасности еще, решетки там всякие, ловушки.

— Ты мог мне этот счёт вечером принести? Или вообще по тихой оплатить?

— Эт как? Такие суммы только ты имеешь право тратить! Так-то я могу и через месяц прийти. Ты только скажи. Они там подметут мусор, лестницы складные поставят…

— Все понял я. Не гунди. Давай подпишу все. Изверги вы все. Извести меня хотите. Никаких врагов с вами не надо.

— Так, расходы, извини, Олег, из-за врагов как раз… А! Ты так типа шутишь. Дурацкий у тебя, Олег, юмор.

— Какой есть. Все. Я в Политех. Посрусь еще с парочкой преподавателей, чего уж теперь-то. Зато хоть душу отведу.

Синеволосая встретила меня перед чугунной оградой. Явно ждала специально.

— Живой! — Сказала она с таким облегчением, как будто похоронку на меня получила, и здесь на тебе.

— Ну да. А что мне сделается.

— Я видела тебя убитым. Мои видения всегда сбываются! Может, ты не Вако? Может, ты мимик, который принял его облик?

— А ты проверь. Ты же у нас турмалин.

— Проверила. Вроде ты. Но, может, я просто слаба еще. Я видела тебя мертвым! — Она обвиняюще ткнула в меня пальцем.

Я вздохнул. Вот ведь принесло на мою голову это дурное дитя турмалина.

— Ты не видела меня убитым. Ты видела, как в мое лицо попадает пуля.

— Прости. Не знала, что есть рецепт выживания от такого недуга!

Я просто молча воспроизвел своего дубля, попадание пули, мозги наружу. Затем стер картинку. Она сперва ахнула, а потом заулыбалась.

— Хитрец Вако! Обманщик. Я должна была догадаться, не зря у тебя такое имя.

— Мое имя Олег Строгов. А ты вот, Марфа Огородникова!

Раньше этот прием срабатывал безотказно. Я называл ее Марфой, она немедленно надувалась и сваливала в туман. Сейчас она приблизилась ко мне, встала на цыпочки и прошептала:

— Это ненастоящее имя. Я здесь инкогнито! А с того, кто придумал этот дебильный псевдоним, я кожу прикажу содрать! На самом деле…

Я довольно невежливо ее оттолкнул, так что она потеряла равновесие и замахала руками. И заткнулась, к счастью.

— Я НЕ хочу знать твое настоящее имя! Могу звать тебя Эммануэль. Но твое настоящее имя я знать не хочу! Ясно тебе, несносное создание?

— Эммануэль дурацкое имя, — задрала носик эта особа. — Зови меня Эсмеральда! Да. Именно так! Сегодня я буду Эсмеральдой.

— Не завидую твоим родителям, зерг. Капец у них, наверное, нервная система изношенная уже в хлам.

Она уставилась в землю. Копнула носком ботинка мостовую. Я обошел ее и направился к входу на территорию.

— Их больше нет.

Услышал я ее шепот. Не предназначавшийся для моих ушей. Я ускорился. Зачем мне чужие проблемы? Мне своих хватает.

— Итак, молодой человек. Приступим. — Ганнушкин лучился самодовольством. — Не переживайте, Лев Семенович, — обратился он к декану. — Мы надолго вас не задержим. Для того чтобы осадить одного зарвавшегося недоросля много времени не нужно.

— Вот. — Я протянул декану свой экземпляр лекций, купленный за восемьдесят алтын. Деньги на ветер!

— Что это, ммм… Олег? — Спросил декан. Мое имя он хотя бы сподобился запомнить.

— Это учебный материал, по которому я должен сдавать зачет. Вы сможете проверять достоверность моих ответов по этому грандиозному научному труду. — Никакого сарказма в голосе! Я абсолютно серьезен. Даже почтителен. Ганнушкин слегка покраснел. Но мало ли что он там себе подумал.

Мы сидели в аудитории втроем. А в коридоре царила вакханалия. Сюда сбежались почти все мои однокурсники. Ладно, перваки! Рядом прогуливались студенты старших курсов и даже беседовала группа преподавателей, якобы случайно организовавшие в коридоре импровизированный симпозиум.

Опять я вокруг себя какой-то нездоровый движняк создаю. Судьба. Кисмет, зерг драный.

— Итого обратимся к временам, предшествующим появлению ожерелья. — Вздернув дряблый подбородок пробулькал Ганнушкин. — Магия зародилась и развивалась в древней империи. С нее и начнем, и на ней и закончим.

Ну-ну. В его лекциях временам древней империи было посвящено три занятия. И такой бред там был… Ладно, слушаем вопрос.

— Каким образом нашим предкам пришла мысль использовать магию? — Вопросил «гуманитарий». Какие философские течения того времени объясняли появление ограненных. И как объясняли? — Он победоносно посмотрел на меня. Идиот, ей Сила.

— Если опираться на указанный учебный материал, то ответ на вопрос содержится в лекциях со второй по четвертую. — Ответил я. — Мне их целиком процитировать? Или можно только самую суть? — Декан зашуршал страницами.

— Да уж попробуйте сказать хоть что-нибудь, молодой человек.

— У вас упоминаются две философские школы. Субстанционалисты. Эти ребята считали, что некая Субстанция существовала изначально, сама по себе. Когда боги создали людей, они изрядно добавили в свои творения Субстанцию. Таким образом, появились первые маги. Вторая — Теогонисты. Они персонифицировали Силу и считали, что дар снисходит на тех, кто по мнению этой сущности достоин его. Вы упоминаете фамилии… — Я перечислил всех «мыслителей» древней империи, которых знал Ганнушкин. — Также вы полагаете, что этот спор не разрешен до сих пор и является первоосновой для понимания генезиса магии.

— Весьма краткий и поверхностный ответ. — Недовольно ответил Ганнушкин.

— По сути, молодой человек все изложил верно. — Заметил декан.

— Я могу процитировать лекции дословно. — И, не дожидаясь реакции преподавателей, начал по памяти цитировать начало первой лекции. После того как я процитировал первую страницу, декан остановил меня.

— Достаточно, Строгов. В уникальности вашей методики запоминания мы убедились.

— А мне интересно, что молодой человек имел в виду, когда сказал, что У МЕНЯ упоминаются две школы. И мол я полагаю, что спор не разрешен до сих пор. У вас есть другое мнение?

— Конечно, есть. Но я не обязан его излагать, согласно условиям, которые вы поставили для сдачи зачета.

— И все же. — Снова встрял декан. — Я настаиваю. В том, что вы заучили лекции господина Ганнушкина наизусть, я почти уверен. Изложите нам свое мнение, по указанному вопросу.

— Я правильно понимаю, Лев Семенович, что условия для сдачи зачета я выполнил?

— Это уж мне решать! — Взвился Ганнушкин.

— Эээ. Огорчу вас, Петр Борисович. Но я, как руководитель деканата, уже принял решение. Условия выполнены. Если Строгов сможет аргументированно изложить свою позицию по заданному вопросу.

— Хорошо. На самом деле спор этих двух направлений — полная бессмыслица. У одного писателя я встречал яркую метафору спора двух групп таких вот «ученых». О том, с какого конца разбивать яйцо, с острого или с тупого.

— Тупоконечники и Остроконечники. Действительно, — пробормотал декан. — Продолжайте, Строгов.

— Уважаемый Петр Борисович не упомянул, возможно, он не знает об этом, что за полвека до Выплеска были опубликованы первые работы господина Декарта. Основоположника рационализма. Все сегодняшнее понимание магии, в том числе исследования и прогресс техномагии — следствие именно этого направления философской мысли. Суть учения заключается в том, что генезис магии, как природного феномена не может быть изучен с помощью схоластики. Для того чтобы понять, откуда взялось явление, нужно изучить его с помощью натурных исследований.

— Вульгарный рационализм! — Выдавил из себя покрасневший Ганнушкин.

— Именно рационалисты создали цивилизацию Ожерелья, уважаемый. И именно они когда-нибудь ответят на вопрос генезиса магии. Вы спрашивали мое мнение, Лев Семенович? Вот оно.

— Безусловно, вы глубоко разбираетесь в вопросе, Строгов. И безусловно, заслуживаете зачета по предмету «История магии». Причем за два семестра, сразу.

— Это произвол, Лев Семенович! Я это так не оставлю!

Я поднялся и покинул аудиторию, оставив декана разбираться с преподавателем. Я ему, конечно, благодарен за два семестра. Но сил смотреть на противную рожу Ганнушкина и не втащить ему, у меня уже не оставалось.