Чужой наследник 5

Глава 16 Кладбище мехов

Прекрасное субботнее утро я встретил выспавшимся и отдохнувшим. За весь остаток недели в меня никто не стрелял, никто не пытался сжечь нашу контору, захватить заложников или отнять мою собственность. Не знаю, сколько еще продлится эта благодать, но я наслаждался каждой минутой покоя.

Наши умники разобрались с тем, почему клинило систему, и обещали «вот-вот» все починить и запустить. Я не лез и не подгонял их. Когда сделают, тогда сделают. Хуже нет пытаться рулить процессами, в которых ничего не понимаешь.

Всю эту неделю я старательно погружался в мир магической инженерии, и даже моя хваленая память начала давать сбои, а соображалка отказывать. Оказалось, что для того, чтобы впитывать новые, довольно сложные знания одной памяти недостаточно. Но даже это служило причиной моего хорошего настроения. Учеба стала для меня чем-то вроде вызова.

С одногруппниками я общался минимально, по сути получилось так, что сблизился я только с Иваном и нашей Эммануэль. Хотя последнее имя у нее было, кажется, Снежана. Умереть не встать. Милая девочка, хоть и чеканутая напрочь. Впрочем, турмалины все с придурью. И чем потенциально сильнее турмалин, тем он безумнее. Преподаватели делали скидку на ее диковинный аутизм, но она оставалась самым крупным залетчиком на нашем курсе. И, естественно, остальные одногруппники ее сторонились. Меня она иногда веселила, иногда пугала, а иногда раздражала, но я старался не отталкивать ее слишком сильно. В конце концов, я тоже был некоторой диковинкой в этом цирке.

Сегодня меня ждала поездка в музей, при крупнейшем в Ожерелье заводе тяжелой техники. Я люблю пощупать все своими руками. Теория теорией, а место, где скопились образцы почти всех мехов и прочей тяжелой техники, производимой в Ожерелье, игнорировать нельзя. Посмотреть на все это великолепие в натуральную величину, так сказать, было полезно.

Я, не торопясь, выпил утренний кофе с Августовичем, заодно обсудили результаты его расследования.

— Как успехи с вычислением недругов, Карл Августович. Нападение на своих людей я бы не хотел оставить безответным.

— Мы знаем человека, который отвечал за заказ в «Защитнике». Изучили его привычки и маршруты, как могли. Он ведет довольно размеренную и однообразную жизнь. Взять его можем сегодня-завтра. Но одновременно необходимо осмотреть его квартиру и вскрыть коммы. Для последнего мне нужна фра Ольга.

— Берите, когда будете полностью уверены. Ольге я уже сказал, она подключится, как только вы отдадите распоряжение. И… вы же понимаете, что его придется ликвидировать окончательно? Из расспросов он поймет, кто его повязал.

— На самом деле, Олег, радикальные решения кажутся мне излишними. Есть зелье — начисто стирающее воспоминания за сутки. Организуем ему черепно-мозговую травму, якобы от аварии. При таком виде повреждений часто случается амнезия. Никто не заподозрит, что из него вытянули какую-то информацию. И не начнет копать. Мне кажется, так будет рациональнее. Но если прикажете ликвидировать, то так и сделаем.

— Вы правы, Карл Августович. Ваша схема лучше. Так и действуйте, все одобряю. И время тоже сами выбирайте.

— Тогда сегодня ночью. У него выходной, который он обычно проводит дома. Никто его до понедельника не хватится. Доложу, как только появятся первые результаты.

На этом мы расстались. Я загрузился в микроавтобус, который нанял, чтобы отвезти нашу небольшую компанию на завод, и поехал на точку сбора к Политеху.

Всего нас собралось ехать восемь человек, плюс инструктор Черепанов. Иван пришел, как и договаривались. Остальные члены нашего клуба любителей мехов тоже подтянулись в течение пятнадцати минут. Осталось дождаться всего двух человек, как откуда ни возьмись появилась Снежана-Эммануэль. Марфа Огородникова собственной персоной. Ее никто не приглашал, и Сила весть, как она узнала о поездке, но девица весьма решительно шагала в нашем направлении.

— Привет, Вако. Ты же не думал уехать без меня!

— Привет, как там тебя сегодня зовут. Я, вообще-то, тебя не приглашал. Но мне не жалко. Места в салоне хватает. Только ума не приложу, зачем тебе ехать на завод. Ты не производишь впечатление человека, интересующегося техникой. Если честно, ты вообще не производишь впечатление человека, интересующегося хоть чем-то.

— Я решила вернуться к имени Эммануэль. Оно кажется мне достаточно загадочным и преисполненным шарма. А техникой я не интересуюсь, ты прав. Но сегодня я тебе пригожусь. Так что я еду с вами. — безапелляционно заявила эта оторва.

— Зачем ты вообще в Политех поступала. — пробормотал я тихо, подсаживая синеволосую мелюзгу в автобус.

— Так надо было, Вако. Ты же сам не захотел знать мою историю. Но скажи, как только передумаешь. Я тебе все расскажу.

— Как только передумаю, сразу тебе сообщу, о почтенная Эммануэль! — то есть никогда, — подумал я.

— Кстати, один из двоих не придет, — заявила она.

После небрежно сделанного пророчества синевласка залезла в салон, оглядела его и царственным жестом помахала третьекурснику, сидевшему на переднем сиденье.

— Сгинь. Это мое место! Я должна сидеть здесь.

— Слушай, малявка. — Ответил парень, по имени Николай. — Ты не слишком много на себя берешь?

— Пересядь, пожалуйста, — попросил я его.

Я уже убедился, — девчонка при всей кажущейся нелепости своих поступков, часто прекрасно знает, что и зачем делает. Отказывать организатору Николай не стал. И девочка с разными именами гордо уселась с краю на переднем сиденьи. Откинулась на псевдокожаную подушку сиденья и прикрыла глаза.

А у меня зазвонил комм. Это оказался один из участников поездки, который дико извинялся. Обстоятельства. Никак. Его не ждать, в общем. Я отбил звонок и задумчиво посмотрел на мирно посапывающую Марфу. Или кто она там. Один не пришел. Ну-ну. Что задумала мелкая проныра? А, ладно!

Сразу после того как появился последний участник нашей поездки мы отправились в путь.

Ехать до завода было часа два, поэтому, немного поболтав между собой, участники поездки, в конечном итоге, уткнулись в коммы. Связь в пределах столицы и вокруг нее была отличная, «Связующие нити» работали исправно, поэтому я увлеченно копался в справочнике по измененным материалам, который был одним из наших основных пособий по Теормату. Парочка парней, видимо, проведших веселую ночь задремали.

Автобус выбрался из города с его регулировщиками и пробками на пригородное шоссе и увеличил скорость. Я оставался настороже, присутствие Марфы меня тревожило. Но по дороге ничего особенного не случилось.

Завод был расположен на огромной площади, гектар в сто, наверное. Автобус подвез нас к зданию администрации. Мы высыпали из него, потягиваясь и разминая ноги после долгой дороги. Здесь нас уже ждал представитель администрации, который и должен был провести экскурсию.

— Здравствуйте, молодые люди. — Обратился к нам плотного телосложения мужчина с загорелым обветренным лицом. — Приветствую вас на территории клана Топаз. Руководство поручило мне провести вам экскурсию. Мы можем попасть в цеха, например, на сборочный конвейер, если хотите. Это по дороге к музею.

— Очень интересно про конвейер. Я ни разу его видела. А я ведь учусь в Политехе и очень люблю всю эту технику! — Заявила наша оторва. — Я вся в нетерпении, пойдемте же смотреть! Кстати. — Она обернулась ко мне. — Мы должны выехать обратно не раньше и не позже шестнадцати сорока семи.

— С чего бы это? — спросил я.

— Поверь, Вако, это самое оптимальное время!

— Так, кончай здесь командовать, женщина. Мы пойдем пешком? — обратился я к сопровождающему.

— Нет. Мы поедем. От сборочного цеха до площадки музея больше трех километров. — Ответил тот. — Так что лучше будет задействовать ваш автобус. Пропуск я вам уже заказал.

Сборочный цех был шумным. В нем стоял специфический запах смазочных масел, окалины от сварки и еще чего-то специфично технического. Пахло как в политеховском ангаре только раз в десять интенсивнее и острее. На гигантском транспортере мимо нас неторопливо проплывали подвешенные экзоскелеты легких мехов, по пути обрастая броней, обзаводясь конечностями и кабинами пилотов. Величественное и завораживающее зрелище. Навскидку в цеху работало около сотни человек. Они стояли вдоль транспортера и каждый осуществлял свой этап сборки боевой машины. Я не переставал поражаться продуманности и четкости организации сложнейших процессов, свойственных этому веку. В мое время только начинали появляться первые мануфактуры, в основном, преобразованные из ткацких мастерских. Такой уровень производства нам и не снился.

Половина экскурсантов покинула цех в состоянии легкой контузии. Мелкая зараза все это время провела снаружи на лавочке, пожаловавшись на шум и духоту. И чего она с нами увязалась?

После цеха мы поехали в музей. И здесь у меня буквально разбежались глаза от многообразия. Боевые машины стояли рядами под открытым небом. Они были покрыты толстым слоем оливковой краски, предохраняющей от ржавчины. Люки заварены. Стволы орудий заткнуты заглушками. Но даже в таком виде мехи поражали воображение.

Нас провели мимо легких мехов и бронемобилей.

— Как видите, здесь представлены почти все машины, выпускавшиеся в Ожерелье. Даже экспериментальные. — Вещал наш проводник. — Некоторые были восстановлены по чертежам, специально для музея. Скорее всего, такие машины сохранились в единственном экземпляре.

Он остановился около подобия моего цыпленка.

— Как видите, здесь представлены три основных разновидности боевых машин. Первая — это шагоход с закрепленной на опорах кабиной водителя. Вторая, по сути представляет собой экзоскелет для пилота, это самая популярная форма. Ей проще всего научиться управлять. И третья, боевые платформы на гусеничном ходу.

— Я всегда удивлялся, почему основной платформой выбраны не гусеничные модели, а экзоскелеты, — сказал Иван задумчиво. — Вроде бы устойчивость у гусеничных должна быть получше.

— Тому есть несколько причин. — Охотно ответил наш экскурсовод. — Первая, мы воюем с тварями, а не с людьми. Экзоскелет для пилота ограненного наиболее эргономичен. Шагоходы гораздо менее эффективны в качестве именно боевой единицы. Их единственное преимущество — скорость и проходимость. Ну и обзор гораздо лучше. Их можно было бы использовать для разведки. Но уже в желтой зоне не работает радиосвязь, и все их преимущества как РДМ (разведывательно дозорной машины) теряется. При прочих равных — боевой потенциал экзоскелета выше. С другой стороны, гусеничная платформа слишком массивна и избыточна для одного человека. Более сложна, а значит, и чаще ломается, чем имитация ног. Хотя попытки поставить легкий мех на гусеничную платформу тоже были. Но впоследствии от них отказались. Их в основном использовали для средних и тяжелых мехов. Они расположены дальше, мы сейчас и их посмотрим. — И он ткнул рукой в сторону возвышающихся над своими собратьями стальных гигантов.

— Все равно не очень понимаю. Ведь если повредить ногу экзоскелету, он немедленно теряет боеспособность. И ремонтопригодность низкая. А если собьют гусеницу…

— Все так, если воевать с людьми. Но много ли вы знаете тварей, которые могут повредить опоры даже легких мехов? Не каждый яффе на это способен. Только фомор. Но, как вы наверное знаете, все уставы и наставления пилотов легких мехов говорят: увидел фомора, беги. Что касается ремонтопригодности. Если со звеном есть ИМС (инженерная машина сопровождения), то поставить на место поврежденную опору быстрее, чем починить гусеницу. А уж если у гусеничной платформы полетела трансмиссия… Туши свет. В полевых условиях такое не лечится.

Завязалась оживленная инженерная дискуссия. Я помалкивал и мотал на ус. Который у меня пока отсутствовал. Поскольку я сам участвовал уже в нескольких боях с тварями и видел мехи в деле, я примерно представлял, о чем идет речь. Но я приехал сюда больше ради Ивана. Он спонтанный технический гений. Лучше ему увидеть вживую все варианты. Потрогать. И поговорить со специалистом.

Дальше пошли средние мехи, большинство на гусеницах. Самыми популярными были вращающиеся на триста шестьдесят градусов артиллерийские или огнеметные платформы. Средние мехи были усеяны шипами и вращающимися валиками с металлическими лезвиями, по типу ножа мясорубки. Таким образом, их корпус защищался от нападения мелких тварей. Эти машины выпускали для противодействия яффе, в те времена, когда у легких мехов были слишком слабые двигатели и чрезвычайно тонкая броня. Некоторые имели наложенные поверх кабины орудия приличного калибра, в том числе спаренные. Один металлический уродец нес на себе направляющие для гранат.

— По мере совершенствования легких моделей, необходимость в использовании средних мехов отпала. — Продолжал наш сопровождающий. — Первыми перестали производить так называемые снайперские модели. Из-за малой скорострельности орудий эффективность их применения не соответствовала требованиям использования в реальных условиях. Ракетные и огнеметные платформы продержались дольше, но тоже быстро сошли со сцены.

— А что с ним не так? — спросил кто-то из наших.

— Твари слишком быстрые. Пока ракетная платформа перезарядится, они до нее добегут. На огнеметную нападут сзади. Плюс для управления таким мехом требуется от двух до трех человек экипажа. Идемте дальше, господа студиозусы. К нашим гигантам.

Чего здесь только не было. Приплюснутые, как жабы зеленые машины со стволами от мортир до пушек калибра, в который свободно проходил кулак взрослого человека. Здоровенные, как башни шагоходы, с подвесными устройствами, похожими на ножи зерноуборочных комбайнов. Как оказалось, тяжелые мехи все были не серийными. Их выпускали и обкатывали, но в серию не пошел почти ни один. Собственно, реально применялась лишь одна платформа — с шестнадцатью ракетными направляющими, ощетинившаяся тремя орудиями и аж пятью прожекторами. Экипаж — пять человек. Высота этого монстра была почти три метра. В общем, солидная платформа, накрывающая залпом большую площадь. Но в процессе эксплуатации, по словам нашего проводника, вылезло множество отрицательных нюансов. Так что их выпустили полсотни и на этом остановились. Сейчас оставшиеся на боевом дежурстве гиганты использовались в качестве стационарных огневых точек при обороне фортов.

В определённый момент Марфа начала ныть, что мы пропустим некое «идеальное время» и постоянно дергать меня за рукав. Остальные ребята тоже устали от впечатлений и болтовни о сравнительных достоинствах боевой техники. Так что я попросил экскурсовода проводить нас обратно к автобусу.

Болтая и обмениваясь впечатлениями, мы вернулись к нашему транспорту и, после расшаркиваний с представителем администрации, погрузились и отправились в обратный путь.

Дорога убаюкивала. Мне было о чем подумать, да и мелкая вроде бы дрыхла, и я решил, что поездка на завод — просто ее очередной каприз.

Я настолько расслабился, что пропустил начало событий.

Синеволосая резко встает с места. В один шаг, оказывается около водителя и, не открывая глаз, резко дергает здоровенное рулевое колесо вправо.

Я начинаю привставать, чтобы схватить дурынду, и вижу, как прямо в лоб автобусу на встречную полосу вылетает грузовик с топливной цистерной.

Большинство парней, не удержавшись на сиденьях, кубарем раскатываются по салону.

Автобус проходит впритирку к грузовику, под отчаянный мат водителя съезжает с дороги в поле.

Позади нас слышатся глухие удары, скрежет сминающегося металла.

Колеса вязнут в мягкой почве. Автобус довольно резко теряет скорость, вызывая новую череду падений и кувырканий пассажиров. Я единственный, кто остается на ногах.

Позади нас вспухает огненное облако, ненадолго обретая форму гриба. И тут же налетает грохот взрыва. Заднее стекло осыпается мелкой крошкой.

Я бросаюсь к Марфе, которая лежит на полу с залитым кровью лицом.