Чужая среди своих

Глава 7

— Проснулась наконец-то, спящая красавица? — услышала я дружелюбный голос сразу по пробуждению, едва открыв глаза.

Улыбнулась сидящему за столом и точащему оружие Воину. Внутреннее чутье, которое после третьего месяца теперь всегда помогало безошибочно определять время суток, подсказало, что сейчас уже около одиннадцати. В комнате царил полумрак из-за закрытых ставен, но не такой, как ночью. Все-таки пробивающийся сквозь щели между досками яркий свет позволял видеть все очень четко. По крайней мере, я надеялась, что Диор тоже не испытывает неудобств. Свечи он не зажигал — видать, решил экономить.

— Что там снаружи слышно? — спросила, садясь на лавке и потягиваясь.

— Попытался высунуться и едва не получил стрелу в голову, — будничным тоном откликнулся Воин, явно стараясь не выдавать всей безнадежности нашего положения. — Мог бы, конечно, рискнуть и, применив что-то из утвари в качестве щита, попробовать прорваться. Но там даже укрыться негде. Только колодец. Они не позволят подобраться достаточно близко, чтобы вступить в схватку. У них преимущество — сидят в укрытии и для моих стрел недосягаемы.

— Тогда даже пытаться не нужно, — глухо сказала я. — Если ты можешь пострадать.

Он как-то странно взглянул на меня и поджал губы.

— Я бы мог попытаться все равно это сделать. Но если меня убьют, защита спадет.

Проклятье! Снова из-за меня Воин не может ничего сделать. Знает, что если с ним что-то случится, останусь без защиты.

Я безрадостно поплелась к бочке с водой и налила себе в кружку. Жадно выпила, чувствуя, как пересохло в горле. Но помогло это мало и я с ужасом поняла, что это лишь начало. Жажда подает первые признаки своего присутствия.

Чтобы отрешиться от мрачных мыслей и все сильнее беспокоящих ощущений, я захлопотала по хозяйству. Пусть сама не получу такую уж пользу от обычной пищи, но зато Воина порадую горяченьким. То и дело ловила на себе его пытливый взгляд, но сама старалась не смотреть. Боялась того, что он может увидеть в моих глазах. Признаки подкрадывающегося зверя.

Через какое-то время мы сели обедать. Все, что смогла сделать из скудных припасов, это кашу. Но постаралась приготовить ее как можно вкуснее — благо, матушка хорошо научила нас с Верикой всему, что должна знать женщина. Диор ел с аппетитом, дополняя скудный рацион остатками мяса.

— Ты отлично готовишь! — похвалил меня, с удовольствием провожая в рот очередную ложку.

Я слабо улыбнулась, поймав себя на том, что не могу отвести глаз от пульсирующей на его шее жилки. В горле снова пересохло и я нервно отпила еще воды из стоящей рядом кружки. Попыталась тоже есть кашу, но поняла, что не могу. Обычная еда тут же просилась обратно. Я мужественно проглотила содержимое ложки и сжала кулаки, ощутив, как желудок болезненно скрутило. Он жаждал совершенно другой пищи.

— Ты сегодня непривычно тихая, — не выдержал Воин напряженного молчания, царившего за столом. — Вчера не заткнуть было.

Я даже не обиделась на насмешливый тон и вымученно улыбнулась.

— Спала плохо, — придумала наиболее безобидную причину.

Не скажешь же ему, что все, о чем могу сейчас думать — кровь, пульсирующая по его венам. И что моего внутреннего зверя все сильнее будоражит запах. Запах живой человеческой крови. Его крови.

— Да, я слышал, как ты ворочалась, — проговорил Воин, и я на краткий миг отрешилась от того, что происходит внутри, и напряженно посмотрела на него.

— Я думала, ты спал всю ночь.

— Сон у меня очень чуткий. Иногда просыпался, — со странным выражением протянул Диор и я ощутила, как запылали щеки.

Неужели он не спал, когда я залезла к нему наверх и гладила по щеке? Мысль о том, что стоило сделать хоть одно угрожающее движение, и мне бы просто шею свернули, усилила подкатившую к горлу дурноту. Хотя уж лучше бы он подумал, что меня влекла к нему кровь, но я тогда вовремя остановилась. Может, так и подумал?

Чтобы укрепить его в этой мысли, я тихо сказала:

— Вчера ты забыл обезопасить себя кругом.

— Не забыл, — возразил он, метнув быстрый взгляд.

Я похолодела.

— Проверить меня решил?

Воин не ответил, но этого и не требовалось. Он и правда пытался понять, чего от меня можно ждать. Стою ли я того, чтобы рисковать жизнью? И если бы я проявила агрессию вчера, когда еще могла себя контролировать, вряд ли бы дожила до утра. Но похоже, проверку прошла. Хотя почему-то это радовало не так, как хотелось бы. Из-за меня в итоге погибнем оба.

Снова накатила обреченность. Такая же, как при нашей первой встрече.

— Послушай, не думай обо мне. Просто уходи отсюда. По крайней мере, лучше попытаться, пока у тебя еще достаточно сил для этого. А насчет меня не беспокойся.

— Ты и правда считаешь, что я настолько трясусь за свою шкуру, что сделаю это?

Воин отложил ложку и с прищуром посмотрел на меня.

— Дело не в этом, — я смутилась, не зная, как лучше сформулировать. — Тебе незачем из-за меня рисковать. Я для тебя ведь никто.

— Давай прекратим этот разговор, — угрюмо проговорил Воин. — Скажу лишь одно, чтобы ты больше не затрагивала эту тему. Воины Светлого бога дают клятву защищать людей. Пусть даже ценой своей жизни.

— Но я не человек, — с горечью заметила я.

— Пока еще человек, — возразил он и поднялся. — Спасибо за обед. Было очень вкусно.

Он двинулся к окну и попытался что-то разглядеть в щель между створками. Я же не могла отвести глаз от его высокой и стройной мускулистой фигуры. Чувствовала, как к глазам подступают слезы от непонятного щемящего ощущения.

Как же я жалела, что мы не встретились с этим мужчиной при других обстоятельствах. Что могло бы быть, если бы я не готовилась стать нечистью? Могло ли у нас что-то получиться?

Поймала себя на мысли, что вполне даже могу его представить в качестве мужа. Сильный, надежный, такой настоящий. Пусть даже пришлось бы ждать с замиранием сердца, когда он отправлялся в очередное опасное путешествие.

О, Светлый бог, о чем только думаю?! Он — истребитель нечисти, я — будущий вампир. Между нами ничего быть не может! Да и он ясно дал понять, что обзаводиться семьей и так не собирался. Хорошо хоть Диор не умеет мысли читать, иначе стыда бы не обралась.

Чтобы отгородиться от все усиливающихся неприятных ощущений, я начала хлопотать по хозяйству. Диор караулил у окна, чутко прислушиваясь к тому, что происходит снаружи. В какой-то момент с его губ сорвалось проклятие:

— Оборотни ни на минуту не оставляют нас без присмотра. Часовые меняются регулярно, каждые четыре часа. Конечно, их всего два, остальные в это время отдыхают, но при малейшей угрозе тут же присоединятся.

— Откуда ты знаешь? — безрадостно откликнулась я, перебирая домашнюю утварь.

— Вижу иногда мелькающие из-за деревьев фигуры, чувствую вибрации воздуха. Меня научили определять такие вещи, анализировать каждую деталь, — отстраненно сказал Воин, уже не пытаясь особо скрытничать.

Похоже, и правда начал мне доверять гораздо больше. Или считает, что будущему трупу можно и не бояться сказать чуть больше. Последняя мысль не особо порадовала. Я постаралась на ней не зацикливаться. Тем более что сейчас и так было о чем переживать. Жажда все усиливалась, меня уже даже начинало в дрожь бросать.

В какой-то момент из ослабевших вдруг пальцев выпал глиняный кувшин и с глухим звоном разбился об пол. Воин моментально повернулся и устремил на меня цепкий взгляд. Обхватив плечи руками и пытаясь унять приступ дрожи, я тупо смотрела на черепки.

— Сколько ты можешь продержаться без крови? — спросил Диор напряженно.

— Насколько помню, не больше недели, — глухо откликнулась. — Но сегодня тебе не стоит рисковать все равно. Я лягу в углу комнаты на одеяле, а ты прочертишь вокруг меня круг.

— Ладно, — угрюмо согласился он и подошел ко мне. Взял за руку и заставил подойти к лавке, уложил и накрыл покрывалом. — Полежи. Может, легче станет.

Вряд ли. Я криво улыбнулась, но не стала говорить это вслух. Смотрела, как Диор собирает с пола черенки. В какой-то момент он дернулся на звук извне — кто-то из оборотней издал угрожающий вой, видимо, решив подействовать нам на нервы — острый край одного из осколков проехался по ладони Воина. Я судорожно дернулась, ноздри затрепетали, вдыхая восхитительный аромат крови.

Сама не успела понять, как оказалась рядом и схватила Диора за руку. Издав утробное рычание, попыталась приникнуть к ранке. Воин отшвырнул меня, хоть и с трудом, и я тут же опомнилась. Заставила внутреннего зверя вернуться туда, откуда вылез. Даже дышать перестала, чтобы не вдыхать такой манящий запах.

— Прости, — проговорила, потупившись. — Не знаю, как это вышло.

Не дышала до тех пор, пока Воин не перевязал ранку. Даже не глядя, ощущала все его передвижения по комнате и знала, что именно он делает. Инстинкты подозрительно усилились, вызывая неприятные ассоциации с тем, что уже переживала на третьем месяце перерождения. Только потом, когда исчез внешний раздражитель, позволила себе снова начать дышать. С отстраненным удивлением заметила, как долго, оказывается, могу обходиться без воздуха в случае необходимости.

Воин сел за стол, положив перед собой арбалет, и теперь не сводил с меня пытливого взгляда.

Как же горько осознавать, что то доверие, что зародилось между нами, теперь потеряно. Я снова стала для него тем, чем и должна была изначально. Опасным существом, которое лучше убить. И почему он этого еще не сделал, трудно понять.

Я вернулась к лавке, отвернулась от Диора, чтобы не видел моих слез, и накрылась покрывалом почти с головой. Так и пролежала до вечера, направляя все силы на борьбу со все усиливающейся жаждой. Знала, что сделаю все, чтобы не повторить этой чудовищной вспышки агрессии.

Лучше умру от жажды, чем причиню вред Диору.

Уловила тепло от зажигаемых свечей и только тогда повернулась. Задумчивый и мрачный Воин все так же сидел за столом. Только свечи зажег, чтобы четко видеть все, что происходит вокруг. На меня он больше не смотрел, но стоило мне пошевелиться, вскинул янтарные глаза, полыхнувшие от отразившихся в них язычков пламени. Не говоря ни слова, я встала с лавки и перетащила одеяло в угол. Устроилась там, подтянув колени к груди, и решительно сказала:

— Прочерти круг.

Он продолжал сидеть неподвижно, только губы стиснул.

— Ты ведь знаешь, что это необходимо. Скоро я не смогу себя контролировать совсем. Не хочу случайно причинить тебе вред.

Диор не особо охотно поднялся, взял из сумки баночку с краской и подошел ко мне. Забормотал заклинание, обводя меня полукругом и заключая в ловушку. На краткий миг вспыхнула огненная линия и тут же погасла, сделав круг невидимым.

Почти сразу Воин зажег свечу и пошел спать — в этот раз на лавке. И я чувствовала, что сегодня ему тоже никак не удается заснуть. Сама же не смогла бы при всем желании. Жажда просто выкручивала, невольно возвращая ко вчерашнему сну-видению. Только тогда все это чувствовал Энний и я могла отгородиться от происходящего. Сейчас же оказалась в ловушке, из которой не было выхода.

Снова с отчаянием призывала Властелина, но он по-прежнему не слышал. И винить во всем, что со мной происходило, можно было только себя. Мое упрямство и самоуверенность, мешающие смириться с неизбежным. Не знаю, каким чудом все-таки сморил сон. Это дало хоть небольшую передышку в непрерывно терзающей изощренной пытке.

Утром же все началось снова. Теперь я уже даже подняться не могла. Скрючившись на одеяле, до крови закусывала нижнюю губу, чтобы не стонать от боли. Воин мерил шагами помещение, то и дело бросая на меня мрачные взгляды. Видно было, что ему нелегко смотреть на то, что со мной происходит. Наверняка думает о том, что прибить было бы легче, чтоб не мучилась.

Когда после очередного моего судорожного стона, прорвавшегося наружу, он решительно схватил крышку от бочки и арбалет и двинулся к двери, я протестующе закричала:

— Нет, Диор! Не нужно! Они убьют тебя!

— Я должен хоть что-то сделать, — процедил он и, не слушая дальнейших возражений, замер у двери. Рывком приоткрыл, выставляя вперед импровизированный щит, в который тут же с характерным звуком врезались две стрелы. Ринулся наружу, заставив меня завопить от ужаса.

Я изо всех сил прислушивалась к звукам снаружи, понимая, что даже ничем помочь не смогу. Свист стрел, угрожающее рычание оборотней, приглушенный вой спешащих на помощь часовым других членов стаи. Диора не было томительно долго. Целых пять минут, показавшихся вечностью. Потом он рывком влетел обратно в хижину и едва успел захлопнуть дверь, в которую снова вонзились стрелы. С его губ сорвалось грязное ругательство, выдающее всю безнадежность совершенной попытки.

— Все хорошо, — воскликнула я, от пережитого даже на какой-то момент позабыв о жажде. — Главное, что ты жив.

Он метнул на меня мрачный взгляд и сцепил зубы, на скулах заиграли желваки. Потом решительно двинулся ко мне и я инстинктивно вжалась в стену, со страхом глядя на него. Неужели убьет? И хотя я сама понимала, что это лучший выход, и что предпочла бы умереть быстро и безболезненно от его руки, чем от клыков оборотней, но стало безумно страшно.

Можно сколько угодно доказывать себе, что готова умереть, что так будет лучше, но когда смерть и правда маячит перед глазами, возвращаются первобытные инстинкты. И умирать настолько не хочется, что все внутри скручивается в тугой комок. Стоило огромных усилий не зарыдать и не взмолиться о пощаде. Повторяла, как заклинание, что не должна сопротивляться. Если бы у Диора был иной выход, он бы его нашел. Нужно смириться.

Диор пересек защитную преграду и опустился рядом на одеяло. Сдернул повязку с руки и полоснул по ранке от осколка, что уже успела немного затянуться. Расширенными глазами я смотрела на засочившуюся по его коже кровь и с трудом сдерживалась, чтобы не накинуться на нее.

Что он творит?! Зачем подвергает меня такой пытке?

— Пей, — глухо сказал Воин, поднося ладонь к моему рту.

Я все еще не верила до конца в то, что происходит. Смотрела поверх его руки в горящие решимостью глаза и ждала, что передумает.

— Ну! — почти грубо бросил он и я с жалобным стоном приникла к живительному источнику.

Меня всю внутри выкручивало от желания все новых и новых порций крови. Я с трудом удерживалась от того, чтобы не сделать ранку больше, разорвав ее клыками. Каждый медленный и осторожный глоток давался с мучительными усилиями. Но я понимала, что если позволю внутреннему зверю сорваться с цепи, не смогу вовремя остановиться. Нельзя слишком сильно осушать его. Всего несколько глотков позволят поддержать жизнь и не причинить сильного вреда Диору. Как бы мне ни хотелось большего, я не должна.

И все же как это трудно… Его кровь казалась настолько восхитительной, непохожей на другие, что я когда-либо пробовала. От нее меня всю переполняло тепло и ни с чем несравнимое блаженство. Казалось, что сейчас я будто проникаю ему в душу, а он позволяет мне это.

В какой-то момент возникли образы, проносящиеся калейдоскопом.

Когда такое же возникало с жертвами в подземелье, я никогда даже не пыталась ухватиться за них. Мне не были интересны те люди, я воспринимала их лишь как источник пищи, пусть и на краткий миг ощущала с ними почти интимную близость. Но стоило закончить, как не оставалось ничего. Использованные сосуды — вот как я их воспринимала.

С Диором все было не так. То, что я пью именно его кровь, вызывало внутри странный трепет. Он будто позволял мне любить себя. На краткий миг, но какой же этот миг был восхитительный!

Ухватилась за один из проносящихся образов, и он тут же развернулся передо мной, словно яркое видение. Такое реальное, такое живое!

Шестилетний мальчик, бегающий по подворью замка среди других детей. В их руках деревянные мечи, они разыгрывают битву. Мальчик увлечен игрой, его янтарные глаза сверкают азартом сражения. Сейчас он предводитель войска защитников замка и ему нравится эта роль. Нравится вести за собой людей, защищать правое дело.

Игру прерывает появление старого слуги, призывающего мальчика к отцу:

— Диор, тебя хочет видеть лорд Альдар.

Мальчик с неохотой отрывается от игры и передает деревянный меч одному из своих соратников по битве. Бежит в замок, не дожидаясь, пока за ним поспеет старый слуга. Только вбежав в большой просторный зал, где обычно проводил время отец, замер на пороге. Отец был не один. И что-то в выражении его обычно добродушного лица, всегда светившегося улыбкой при виде младшего сына, смутно беспокоит.

Отец непривычно серьезен, в его глазах светится беспокойство. И это беспокойство заставляет маленького Диора сразу преисполниться враждебности к незнакомому гостю, сидящему в соседнем кресле напротив отца. Седовласый старик с тяжелым взглядом янтарных глаз. Еще крепкий и сильный, судя по фигуре, настоящий воин. Мальчик замер в нерешительности, не проходя дальше.

— Ты звал меня, отец? — несмотря на все его старания не показывать волнения, голос дрогнул.

— Звал, мой мальчик. Входи.

Диор неохотно прошел внутрь, исподлобья глядя на незнакомца. Будто тогда уже предчувствовал, что его присутствие навсегда изменит привычную счастливую жизнь. Дальнейшие слова отца разбили вдребезги все, что казалось незыблемым и надежным.

— Это твой дед, Диор. Он приехал за тобой.

— Я должен уехать отсюда? — тупо спросил мальчик, не веря до конца тому, что слышит.

— Так нужно, поверь, — вздохнул отец.

Дальнейшие слова, готовые сорваться с губ лорда Альдара, прервал молчавший до этого незнакомец:

— Мальчик уже достаточно взрослый, чтобы говорить с ним, как с мужчиной. Он должен иметь представление о том, что значат честь и долг. Должен знать, что каждое поколение семьи Венорд обязано вносить свою лепту в великое дело. Он — младший сын. Как и у старшего, у него есть предназначение. Если наследник обязан продолжить род, то у Диора иная цель. Его долг не тратить время на праздное времяпрепровождение, а послужить великой цели.

Диору хотелось так много сказать в ответ, возразить, что он и так не собирался проводить время в праздности. Что уже сейчас мечтает прославить имя Венордов, став когда-нибудь великим воином и сражаться под знаменами короля. Но что-то заставляло его молчать, слушая тяжелые, как камни, слова, слетающие с губ старика. О том, что есть общество, чье предназначение — защищать мир от порождений мрака. Тайное братство, о котором говорить боятся даже те, кто знает о его существовании. Общество Воинов Светлого бога, которые никогда не прославятся в сражениях, не обретут славу, но своим делом принесут пользу неизмеримо большую.

— В тебе есть дар, мальчик, — и вовсе огорошил его дед. — Так же, как во мне и твоем дяде. В нашей семье он передается младшим сыновьям, и я чувствую его в тебе уже сейчас. Светлая сила, которая способна вдыхать жизнь в заклинания, что в устах других останутся мертвы.

— Я не верю в сказки, — наконец, разлепил пересохшие от волнения губы Диор. — Я уже не маленький. Вы просто хотите увезти меня отсюда.

— Сказки? — губы деда тронула тонкая улыбка и он извлек из кармана какой-то амулет: висящий на серебряной цепочке белый камень со странным знаком: рука с символом Светлого бога, заключенная в круг. — Надень его и скажи, что чувствуешь.

Диор с трудом заставил себя протянуть руку и взять почему-то пугающую его вещь. Надел ее только после того, как отец ободряюще кивнул. В тот же миг ощутил, как в том месте, которого коснулся камень, разгорается тепло. Оно чувствовалось даже сквозь рубашку. Камень замерцал ярким белым светом, но уже через несколько секунд погас.

— Он признал тебя, мальчик, — с довольным видом заявил старик.

— Что это такое? — почти шепотом проговорил Диор, у которого до сих пор в голове не укладывалось происходящее.

— Эти камни имеют силу только в руках тех, кто отмечен благодатью Светлого бога. Вскоре ты поймешь, какие преимущества открывает это перед тобой. Возможно, он поможет открыть в тебе особые возможности. Но даже без них тебе будет доступно гораздо больше, чем обычным людям. Ты благословен, мальчик! Ты отмечен великой силой и обязан послужить во имя нее…

Диор начал слабеть, я ощутила, как его дыхание замедляется, и это выдернуло меня из его воспоминаний. Светлый бог знает, чего стоило оторваться от его руки и откинуться назад, на стену. Лицо Воина стало бледнее, чем раньше, черты немного заострились. Я же чувствовала себя значительно лучше. Его кровь струилась по моим жилам, наполняя силой, наполняя самой жизнью.

Поразительно, но даже несколько глотков его крови оказывали тот же эффект, что давало почти полное опустошение обычного человека. Неужели это из-за того, что в нем сила Светлого бога? Но как бы то ни было, я не должна слишком часто пользоваться этим способом подпитки. Сдержаться, когда пью именно его кровь, еще труднее, чем обычно.

— Тебе лучше? — тихо спросил Диор и я благодарно улыбнулась.

— Спасибо тебе.

— Не благодари за… это.

Он поморщился и я осознала, через что ему пришлось переступить, предлагая свою кровь.

— Ты не должен больше позволять мне это, Диор, — серьезно проговорила я, не сводя с него глаз. — Трудно было остановиться. Твоя кровь особенная.

Он подозрительно прищурился.

— В чем особенная?

Я заколебалась, не зная, как он отнесется к тому, что ненароком узнала тайны братства.

— Не знаю. В ней будто больше энергии, — наконец, уклончиво сказала я.

Диор медленно кивнул, похоже, удовлетворившись таким ответом. О том, что остановиться было трудно еще и по другой причине, я благоразумно умолчала. Незачем ему знать, насколько сильно мне хотелось еще больше приблизиться к нему единственным доступным сейчас способом. Поглубже узнать его, считывая воспоминания и наслаждаясь теплом тела. Похоже, когда испытываешь к человеку симпатию, его кровь кажется еще более притягательной.

Я невольно вспомнила Властелина. Как он однажды признался, что ему трудно было сдержаться, чтобы не пить мою кровь. Что она ему казалась невероятно вкусной. Как же теперь его понимала!

Воин поднялся на ноги и неуверенно произнес:

— Теперь ты достаточно себя контролируешь, чтобы я мог выпустить тебя из круга?

— Да, но лучше оставь меня здесь.

Я не желала допускать даже малейшей вероятности, что могу быть опасна для него.

Диор кивнул и двинулся к лавке. В этот раз, обессиленный от потери крови, он заснул почти сразу. Я же еще долго прислушивалась к его ровному дыханию и ощущала щемящую нежность внутри.

То, что он сегодня сделал для меня… Вряд ли кто-то другой на его месте поступил бы так же. Даже если бы не был Воином Светлого бога. А уж другие истребители нечисти и подавно предпочли бы скорее мне голову отрезать, чем питать собственной кровью.

Что заставляет его помогать мне, защищать? Возможный ответ, который иногда мелькал в его взгляде, устремленном на меня, казался слишком невероятным, но таким желанным, что сердце болезненно ныло при одной мысли об этом. Неужели и Диора так же тянет ко мне, как меня к нему? Вопреки всему. И что это принесет нам обоим?

Я тяжело вздохнула и постаралась не думать об этом сейчас. Нужно поспать и набраться сил. Кто знает, может, завтра мы что-нибудь придумаем.