Чистильщик

Глава 9

Проставляться новичку после первого совместного задания — это важно. Тем более что не я один участвовал в боевых действиях. Есть ещё Жан. Не знаю, напрягли ли его рядовые на «вливание» в коллектив, но уверен, что не откажутся посидеть за стаканчиком чего-нибудь крепенького да под хорошую закусочку.

Позвонив Бельмондо, я объяснил ему ситуацию. Тот даже спорить не стал, с радостью ухватившись за идею праздника. Мы тут же сговорились встретиться в ресторанчике дяди Дато.

Узнав, что намечается армейская вечеринка, бывший Чистильщик мигом оживился. Его вновь отстроенное заведение хоть и стало привлекать посетителей, но раскрутиться как следует ещё не успело. Мы быстро составили меню, после чего я позвонил Ринату Аксакову, и уже с ним состыковали день попойки.

— Друзей на закрытые мероприятия приглашать можно? — поинтересовался я у него.

— Если нормальные люди, то чего ж не пригласить. По-хорошему счёту, это ваш с Бельмондо праздник, поэтому сам решай, как его проводить.

Приехав домой, предложил графине присоединиться к «прописке». Она отказалась, объяснив, что хоть и любит подобные вечеринки, но будет там не к месту.

— А я б сходила… — тонко намекнула Катя.

— Конечно, сходи…

— Правда⁈ — не поверила девушка своему счастью.

— Ага. Как станешь совершеннолетней, то обязательно отпущу. А пока тренируйся и учись, — тут же обломала Юлия дочь. — Рано тебе ещё среди пьяных военных тусоваться.

— Ну вот… А Анька-то пойдёт… И Кирилл с Настей, уверена, тоже. Это несправедливо ограничивать человека, основываясь исключительно на его возрасте!

— Хочешь в зал? Погоняю тебя в «безвозрастном» спарринге. В полную силу!

— Что-то резко расхотелось куда-либо идти. Дома с удовольствием посижу, — пробормотала Катя и быстро свинтила от греха подальше.

Но Екатерина ошиблась. Когда поздно вечером приплелась с учёбы Анна, я сразу же взял её в оборот по поводу немного отдохнуть и уже вдвоём покуролесить после праздника. В последнее время мы с ней так мало видимся, что впору заводить фотографии друг друга, чтобы не забыть, как выглядим.

— Извини, — грустно покачала головой Аня. — Никак не получится. У нас контрольная в этот день, а потом и на следующий день тоже. Надо готовиться.

— Да у вас каждый день то контрольные, то зачёты! Поговори с мамой. У неё есть определённые связи, так что на один денёк отпросит. К тому же я мечтаю побыть с тобой вдвоём. Понимаю, что устаёшь и всё такое, только уже приучила к ночным визитам. Каждую ночь жду, что хоть капелька сил осталась ко мне в дверь постучаться. Видишь, — указал я на вход, — даже засов почти заржавел. Не пользуюсь совсем.

— Макс, — с укором посмотрела она на меня. — Когда ты по своим делам отлучаешься, то я тебя не останавливаю. Вот и ты меня тоже не сбивай с ритма. Появился замечательный шанс стать не хуже, чем были мои родители в молодости. Добиться многого! А это только через Военную Академию могу сделать, так как сказочных пещер с золотом Достоевские давно не имеют.

Нужно поднимать статус нашего рода. К тому же преподаватели говорят, что у меня явные способности и, если не лениться, дорасту не просто до Магистра, но, быть может, и до Абсолюта. Это уже княжеский уровень!

— Сдаюсь. Понимаю, — кивнул я. — Но хотя бы иногда навещай. Я скучаю.

— Ну… — отвела глаза Аня в сторону. — Тут тоже небольшая заминочка. Гормональный всплеск прошёл и начался откат от него. Ты мне очень нравишься, Максим, только променять хороший сон на секс я сейчас не готова. Когда всё уляжется, когда поступлю и закреплюсь в Академии, тогда сразу напомню тебе о твоём предложении. Обещаю загонять по полной программе!

— Жаль… Мама, наверное, радуется, что дочка остепенилась.

— Да как-то спокойно ко всему относится. Она знала, что так будет. Не грусти! Для меня ты всё равно самый лучший друг и самый близкий мужчина! Всё наладится!

Нежно чмокнув в щёчку, она ушла, то ли спать, то ли готовиться к занятиям, а я, взгрустнув, набрал Жана. Тот тоже был не в самом весёлом настроении.

— Макс, у меня всё хреново. Настя с Кириллом не придут. Учёба у них зверская, и отвлекаться от неё не могут.

— Анну тоже вычёркиваем по той же самой причине.

— Это ещё не все новости. Узнав о попойке, напросился их папаша. Сказал, что давно не пил с боевыми ребятами и так пристально посмотрел на меня… Короче, я и позвал. А чего ещё оставалось делать? Мне с ним отношения налаживать, если хочу не ограничиваться с Настей лишь нежными сообщениями по телефону перед сном. Праздник коту под хвост. Придётся сидеть с культурным видом весь вечер, производя на полковника хорошее впечатление.

— Хреново, но бывает и хуже. Только… — внезапно возникшая идея заставила замереть на несколько секунд. — Кажется, я знаю, как помочь одному несчастно-влюблённому курсанту! Будет тебе и праздник, и громоотвод от полковника! Позже перезвоню — не засыпай пока.

— В ближайшие два часа не лягу. Твой Гога попросил с ним в зале позаниматься.

— Чего?

— Да что-то парень совсем растерян. Чувствует себя низшим существом, хотя недавно аж князем считал. Хочет немного подняться с колен и повысить свой уровень. Вот и попросил. К бойцам Аксакаловым подойти стесняется, да и боязно ему. А меня шапочно знал, когда был ещё Олегом Волконским. Я Стелле доложил. Она не против.

— Я тоже. Гоняй. До связи.

Выйдя из комнаты, пошёл искать Юлию. Она сидела за какими-то бумагами в своём кабинете.

— Если ныть, то я занята, — не поднимая головы пробормотала графиня.

— По делу. А Аня… Давай начистоту: я ей не самая подходящая пара. Сейчас она пока ещё считает себя немного обязанной за снятие проклятья…

— Ошибаешься. Моя дочь не тот человек, чтобы ночами прокрадываться в мужскую спальню из-за чувства признательности. У неё реально самая первая и самая яркая влюблённость. Со временем она угаснет. Первые звоночки к этому прозвенели.

Поверь, в Академии такие старшекурсники водятся, что сама не захочешь, а при виде их две верхние пуговки на блузке расстегнёшь и пройдёшь мимо, задницей виляя до вывиха бёдер. Зная Анин темперамент, готова поспорить на миллион, что несколько бурных романов ей обеспечены.

Но… Ты всегда будешь в её душе. Как друг, как брат, как мужчина, которого никогда не забудет. И ты не обижай её ненужными упрёками. К сожалению для тебя, род Достоевских даже в нынешнем упадническом состоянии, это такой уровень, что не каждому суждено к нему приблизиться.

— Проникся, — скривился я, — пустил скупую мужскую слезу и готов поговорить о деле. Мой друг Жан положил глаз на Анастасию Воронину.

— Только глаз? — прищурилась Юлия.

— Пока только его, но надежд не оставляет. Он хотел узнать, какие вина предпочитает Савелий Тихонович. Хочет немного подлизаться к барону Воронину на празднике.

— Каком празднике?

— На который вы, сударыня, идти отказались. Хочет полковник, по его словам, «стариной тряхнуть». Среди военного люда расслабиться.

— Так…Так…Так… — задумчиво произнесла графиня, стуча наманикюренным ноготком по лакированной поверхности стола. — И меня, значит, он не позвал…

— Он сам приглашённый и приглашать никого не имеет права.

— Тогда снова пригласи меня!

— Считай, что только что сделал это.

— Прекрасно! Ишь, чего удумал, повеса! С молодняком порезвиться! Обязательно хочу лично проконтролировать, чтобы своей «стариной» не тряхнул в ненужную сторону. Только Савелию молчок обо мне! Интересно посмотреть на эту наглую удивлённую рожу, которая осознала всю глубину своего падения.

— При условии, что отвлечёшь его внимание от Бельмондо.

— Естественно. Не будем ломать парню жизнь. Какой стиль в одежде?

— Свободный. Лейтенант Аксаков сказал, чтобы никто не заморачивался с формой и титулами. Всё будет неформально.

— Даже твой командир и учитель соизволит присутствовать? Я думала, десяток рядовых и несколько любвеобильных девочек будут. Как-то много чести для простого курсанта.

— Говорит, что первый Лорд в составе группы — это весомый повод нажраться и товарищей напоить.

— Лорд? — непонимающе посмотрела на меня Юлия. — Откуда взялся Лорд?

— Информация неофициальная, и в новостях всю правду не выложат. В лучшем случае вскользь упомянут. Вчера мы закрыли «третью дырку» класса С на Ладоге. Там, вообще, мутная история с её возникновением, но повоевать пришлось. Такс тоже участвовал, но о нём знает лишь командный состав группы.

— Охренеть… И молчал! Вываливай подробности!

После пересказа событий помрачневшая Юлия на удивление быстро свернула разговор и отправила восвояси. Я же перезвонил Жану и обнадёжил его, что полковнику самому придётся несладко, так что времени у него следить за каким-то вшивым курсантом не останется.

После этого лёг, чтобы немного исследовать своё тело.

Как и ожидалось, сила Лорда усвоилась легко, прилично укрепив и расширив мой энергетический пузырь. Пусть до Магистра пока ещё не дотягиваю, но несколько Дыр закрою и смогу изменить Печать на более серьёзную. Правда, делать этого не буду. И так раньше времени Полным Мастером стал. Не нужно к себе дополнительного внимания привлекать — без этого его хватает.

В назначенный день ресторанчик Дато Горгадзе впервые прочувствовал настоящий аншлаг. Вся группа Аксакала, от рядовых до самого командира, не преминули явиться. Ещё и гостей с собой притащили: в основном славных девушек в коротеньких юбочках.

Зал был забит под завязку. Оценив обстановку, лейтенант подошёл к дяде Дато, вежливо поздоровался с ним и заговорил… по-грузински. Причём бегло так! Горгадзе аж подпрыгнул от удивления и удовольствия, заявив, что выпивка сегодня за счёт заведения.

— Нет, батоно Дато! — рассмеялся Ринат, показав на меня с Жаном. — Сегодня вот эти салабоны проставляются! Ты же сам служил и знаешь правила.

— Конечно, знаю. Сам два раза проставлялся: вначале в армии, а потом у Чистильщиков. Ох, мы последний раз и гудели! Два дня, пока на глаза начальству не попались. Потом месяц во внеочередных нарядах «опохмелялись».

Но просто так я всё равно тебя не отпущу! Всем ребятам в погонах скидка у меня отныне! Пятнадцать процентов даю, а твоим орлам и орлицам двадцать пять! Так и передай знакомым. Считай, что дядя Дато сейчас рекламу провёл, а то этот Бельмондо жужжит постоянно, что я ничего в бизнесе не понимаю. Понял, Жан? Я не только, как ты говоришь, у плиты стоять умею!

— Понял, — кивнул мой друг. — Завтра цены на десять процентов поднимаем.

— Вах, змей! Командир, разжалуй его!

— Да вроде ниже некуда, — пожал плечами Аксакал.

— Тогда повысь, а потом разжалуй! Сразу как ещё раз про цены заикнётся!

Так, за дружеским шутливым разговором мы провели около получаса. Потом к нам присоединился и Воронин-старший. Почувствовав себя среди своих, он лихо опрокидывал рюмку за рюмкой и вскоре совсем «окрылился». Подсев к Мышке со Стеллой, стал им что-то втирать про свою службу.

Те, к моему удивлению, слушали очень внимательно. Пусть Савелий и хвастался безбожно, но в его потоке слов была и ценная информация опытного человека. Обе девушки с профессиональным интересом впитывали её.

Лафа для полковника закончилась с приездом графини Достоевской. Она, одетая в джинсы и кожаную куртку, вошла, оценивающе окинула помещение и сразу же направилась прямиком к своему ухажёру.

Увидев Юлию, полковник резко замолчал на полуслове и вскочил, не зная, что делать.

— Учтите, девочки, — ехидно произнесла Достоевская, с удовольствием наблюдая смущение Савелия, — у этого потёртого жизнью мужика двое детей, куча ран и выгоревший Дар.

— А нам такие безобидные старички и нравится, — в тон ей ответила Мышка.

— Я не старый! — попытался возмутиться полковник.

— Да расслабься ты! — рассмеялась Юлия. — Вот Ирина… Княжна Достоевская, можно по имени, раз не в бальных платьях?

— Замётано, Юля. Садись с нами. Выпьем за знакомство.

— С удовольствием! Так вот, Аня сразу всё поняла. Это моя месть тебе, что с собой не позвал.

— Я думал, что ты не поедешь.

— Надо было не думать, а звать. Мой Панкрат такой же тугодум, — пояснила Стелла.

— Вырвался на свободу в кои веки… — пробормотал Савелий. — Теперь три наседки… Пошёл-ка я к мужикам.

— Терпи! — осадила его Юлия. — Моя месть ещё не закончена! Сегодня ты будешь рядом со мной, включив обходительного аристократа. Девочек тоже радуешь хорошими манерами — я ж не единоличница! Пьём исключительно шампанское.

- Я не пью эту газировку.

- Пучит? Возрастные проблемы иного рода?

- Шампанское, так шампанское…

План по нейтрализации полковника удался на славу. Ему не было никакого дела до Жана: он развлекал хорошо хлебнувших тёток, забыв, что существует Бельмондо. Ближе к середине веселья, когда ещё пьяные танцы на столах не начались, а грани приличия были уже едва заметны, Жан подошёл к Воронину с очень озабоченным выражением на лице.

— Савелий Тихонович, можно оторвать от дам на несколько минут? Там у дяди Дато какая-то проблема… Нужно ваше солидное мнение.

Полковник тут же вскочил и рванул в сторону кухни.

— Что случилось?

— Ничего, — удивлённо ответил грузин, помешивая что-то в кастрюле. — Люди веселятся. Кушают вкусно и пьют правильно. По-нашему пьют, чтобы праздник запомнился… фрагментами.

— Извините, — встрял Жан. — Это я выдумал. Смотрю, взял вас в плен прекрасный пол и отпускать не хочет. Показалось, что пора вызволять.

— Уф… Ещё как взял! Спасибо, рядовой, и благодарность тебе от командования!

— Это дело надо отметить! — заговорщицки подмигнул ему мой друг, протягивая рюмку коньяка.

— А вот теперь медаль заработал! — рассмеялся Савелий, махом выпив предложенное. — Хорошо… Наливай! Эх, жаль обратно к этим занудам возвращаться придётся… И какая муха сегодня Юльку укусила?

— Пойми этих женщин, — сказал я, стоя у стены и потягивая из бокала неплохое красное винцо. — Меня Жан попросил занять барышень, если вы не будете против. Приму, так сказать, огонь на себя.

— Спасибо, — чуть не прослезился полковник. — А то уже домой ехать собирался, просрав весь праздник.

— Ну ты и злыдня, Юля! — прокомментировал я поведение женщины, подсев за дамский столик. — Уважаемого человека чуть до инфаркта не довела.

— Я старалась, — довольно улыбнулась Достоевская. — Теперь хоть отстанет от Жана?

— Нет. Но обрабатывать будет с другой стороны. Последние слова, что я слышал от полковника, были обращены к Бельмондо. «П ойдём, салага, покажу, как доблестные ветераны жизни радуются!» Кажется, что он моего друга плохому научит от всей широты армейской души. Как бы не упился вусмерть француз с непривычки…

— Ничего! Откачаем! Ну что, девочки и один мальчик? Нам тоже повеселиться не грех! Сто лет не танцевала!

Разгуляево закончилось под утро. Круто посидели. Несмотря на то, что трезвыми не остались даже официантки, с удовольствием принимавшие жесты внимания от раздухарившихся бойцов, никаких пьяных ссор или неуместной похабщины. Только уместная.

Уже собирался отчалить вместе с Юлией и Савелием домой, как ко мне внезапно подошла отчего-то грустная Мышка.

— Макс… Я тут недалеко живу. Хочу прогуляться по утреннему холодку. Компанию не составишь? Одной скучно, а остальные трезветь не собираются… Да и более интимное продолжение банкета у многих намечается.

— С удовольствием, Ир. Сам не против свежим воздухом подышать.

Вначале мы шли молча, не зная, о чём говорить и просто наслаждаясь ещё не проснувшимся Петербургом.

Тихо, хорошо… Скоро улицы заполнят толпы прохожих и автомобили. Начнётся привычная суета, и уже нельзя будет испытать это единение со старыми домами столицы, которые, кажется, раскрывают сейчас перед нами душу города.

— А почему ты не у своих родителей, а тут обосновалась? — первым нарушил я молчание.

— Тебе со своими жить очень нравилось?

— Совсем не нравилось, — искренне ответил ей, вспомнив грёбаную семейку Меринбергов.

— Вот и у меня та же история. Я взрослый человек, и от чрезмерной опёки через несколько часов начинаю звереть. « Ирэн, смени помаду! Не пристало Долгоруковой такую вульгарщину использовать!», «Дочь! Набитые костяшки — это не признак женственности!», «Пора заканчивать с этими Чистильщиками и становиться нормальной девушкой!», «Доченька! Охрана в сей поздний час обязательна. А вдруг хулиганы встретятся?» — процитировала она разными голосами несколько фраз, явно принадлежащих её родителям. — Так что лучше я в отдельной квартирке поживу. Мне восемь комнат за глаза и за уши хватит. Всё равно больше в спортзале или на службе времени провожу.

— А грустная чего такая?

— Личный фронт рассыпался на отдельные, воюющие между собой армии. В этом плане у меня бардак полный.

— Бывает…

Так, за разговорами мы и дошли до двери её квартиры. Уже хотел было откланяться, как Ира предложила.

— Останешься? Чего тебе домой плестись?

— Нет. Извини.

— Учти, второго раза подобное не предлагаю.

— Не сейчас… Понимаю, что при фиаско в личной жизни клин клином хочешь вышибить. Только, поверь, ни к чему хорошему это не приведёт. Ладно бы вместе не служили, а так будем глаза отводить в сторону, неловко себя чувствуя после сомнительного перепихона.

Да и у меня та же беда на личном фронте намечается. Не хочу её усугублять. Может, звёзды в небе сделают сальто, и когда-нибудь я сам к тебе заявлюсь с букетом алых роз, большим тортом и с «бабочкой» на всю шею, а пока стоит… Не ст о ит.

— Я потом не соглашусь.

— А если букет будет Такс в зубах держать? Торт не доверю — сожрать может. Держать вот с тем самым укоризненно-просящим выражением на морде, которое у него лучше всего получается?

— Тогда, — неожиданно рассмеялась Мышка, — шансов у меня нет! Сразу сдамся! Ладно. Иди, любовник несостоявшийся. Может, ты и прав. Всё равно спасибо за хорошую компанию и за отличный праздник!

Неожиданно щёлкнув меня по носу, девушка вошла в свою квартиру и закрыла дверь. Я же, вызвав такси, через двадцать минут был дома.

Блаженно растянувшись на кровати, уже собирался отходить ко сну, как зазвонил этот чёртов телефон.

— Гольц, — не поздоровавшись, сказал следователь Иванов. — Я по нашему делу. Важно.

Просыпайся, надевай портки, и через пятнадцать минут жду тебя в своём кабинете.

Блин! Боги! Подарите мне хотя бы неделю спокойных ночей! Хотя сейчас уже и утро, но просьбы это моей не отменяет…