Чистильщик

Глава 26

Утром еле дождался ухода Ани на учёбу. Только после этого выполз из своей берлоги и постучался в дверь кабинета графини. Судя по её лицу, бессонная ночка была не только у меня.

— Что надумал, Макс? — устало спросила она, не поднимая глаз от стола.

— Разное. Но вначале хотелось бы услышать, что вы решили. Понимаю, что скрывать такого человека сродни государственной измене и…

— Ты ничего не понимаешь и плохо усвоил вчерашний разговор. Я не обязана докладывать императору о таком же, как и он. Это ваши разборки Истинных. Даже имею право встать под твои знамёна, если решишься захватить трон. И это будет считаться не государственным преступлением, а личным предательством семьи Годуновых. За такое могут вызвать на смертельную дуэль, убить в бою, но не посадить в тюрьму, как изменницу Родины.

— По-моему невелика разница. Другие статьи закона прилепят. В любом случае финал один — могила. Так что я приму ваше решение доложить обо мне куда следует. За вами семья, и её нужно оберегать любыми способами.

— Семья, говоришь? — поднялась с кресла Юлия и, подойдя к шкафу, продолжила разговор, рассматривая корешки книг. — А ты ведь никогда не спрашивал, кем я была до того момента, как вышла замуж за Кирилла Михайловича. Я ведь, по существу, тоже пришлая и, в отличие от Кати и Ани, не имею в себе крови Достоевских.

— Честно говоря, не задумывался над этим вопросом. Для меня Достоевские полностью ассоциируются с вами.

— Небольшое, в забытой богом глуши поместье на Алтае… Жуткая метель… Погода нелётная… — тихим голосом начала рассказ графиня. — Нападение Тварей из образовавшейся неподалёку Дыры, не проявляющей себя никак, пока не оформилась в Д3. Все с Даром погибли, кроме одной девочки семнадцати лет. Вся её семья…

Она бы тоже погибла, если бы не молоденький лейтенант Кирилл Достоевский, первым прорвавшийся по узким снежным дорогам, откликнувшись на призыв о помощи. Без малого сутки он со своим небольшим отрядом удерживал поместье, пока не появились основные силы армейцев и вместе с Чистильщиками не расхреначили проклятую Дыру.

Что было потом? Девушка почти сошла с ума от горя и страха. А ещё ей надо было налаживать жизнь в поместье, имея для этого мизерный опыт. Лейтенант со своими прожил почти два месяца рядом, пока армейцы изучали местность, в которой нашли ещё несколько неучтённых Дыр. Помогал. Лечил больную, истерзанную душу девочки. Как ты догадался: этой девочкой была я.

Чувства пришли незаметно. Когда Достоевский со своими ребятами собирался отбыть, то попросил руки и сердца. Отказала. Целый граф! Блестящий столичный офицер! А я… Никто и звать никак. Замухрышка с окраины Империи, почему-то считающая себя баронессой.

Ещё два года Кирилл Достоевский добивался меня. Было всё: неприятие его выбора родителями, два серьёзных ранения Кирилла, крутые семьи, рассчитывающие охомутать Достоевского, и всякое другое дерьмо, сумевшее дотянуться до Алтая из самой столицы. В какой-то момент я сдалась и… согласилась, поняв, что это мой человек.

Как уживалась с его знатными родителями, перебравшись в Петербург — это отдельная сказка, не к ночи будет сказанная. Я всеми силами пыталась доказать им, что чего-то стою. Училась, тренировалась до упаду, получала Печать за Печатью, обрастала связями и влиянием, но ничего в отношении ко мне не менялось… И не поменялось. Так и умерли родители мужа, не признав деревенщину, которая, по их словам, «через единственного сына пробралась сначала в Род, а потом и во дворец».

В какой-то момент готова была плюнуть на всё и сбежать. Но Кирилл заявил твёрдо: « Семьёй не разбрасываются! Я люблю своих родителей, но также люблю и тебя! Я тебя принял в Род Достоевских и буду защищать от всех! Даже от самого Рода! От своих не отрекаются!».

Ни разу до самой гибели не дал усомниться в своих словах.

Почему я вспомнила былое? Потому что, Макс, я тоже приняла тебя в наш Род и предавать не собираюсь. И пусть ситуации у нас с тобой немного разные, но есть в них и общее… Мы Достоевские!

— Спасибо, — сглотнул я невольно подступивший от волнения комок в горле. — Юль… Я не подведу. Сукой последней буду, если такое случится.

— Я знаю об этом. Так что давай слюнявые прелюдии отставим в сторону и поговорим по существу. Что ТЫ собираешься делать?

— Были варианты сдаться самому Годунову или…

— Плохой вариант с предсказуемым финалом.

—…или пока ничего не делать, глядя на дальнейшее развитие событий, — закончил я фразу, не обращая внимания на реплику графини. — Склоняюсь ко второму.

— Правильно, Максим. Скоро отбудешь на Рубежи, и нам такое на руку. Подальше от пытливых столичных глаз — самое то. Если вдруг рассекретят Истинного, то я просто всплесну рукам, удивлённо воскликнув « Ах, какие чудеса!».

Потом попытаюсь отмазать перед императором, если водоворот из дерьма не умудришься закрутить своими поступками. Твоя задача на сегодняшний день: создать имидж верного Династии Годуновых человека. Доказать свою нужность Александру.

Первые шаги ты уже сделал: и книгу Кочующих Миров не скрыл, и в нескольких схватках геройски поучаствовал. Но этого мало! Твоё имя должны знать все: не только в столице, но и за её пределами! И ассоциировать его с верностью Императору. Я подключу свои связи, а ты постарайся сделать так, чтобы на репутации не было ни одного пятнышка. Никаких авантюр, незаконных действий, как ты это любишь делать. Короче, весь мягкий и пушистый от панамки до самых пяток.

— Извини, но в некоторых вещах буду действовать по обстоятельствам, — честно признался я.

— Знаю. Таких не переделать. Но про эти «обстоятельства» я должна узнавать первой. Желательно ещё до того, как они случились. И с Аней поговори обстоятельно. Она сложно воспринимает нового члена семьи. Нам не нужно слабое звено в цепи. Все Достоевские должны быть монолитом.

— Уже. Приходила ко мне вчера.

— Что? — резко поднялась графиня с насиженного места. — Я же предупреждала, чтобы теперь пальцем её не…

— Остынь, Юль. Она пришла поздороваться и поговорить… как сестра с братом. Мы поняли друг друга и приняли тоже.

— Уф-ф-ф… С этого и надо было начинать, а то чуть удар не хватил! Молодцы! Слушай, — призналась Юлия, — вопросов к тебе ещё много, но, честно говоря, на таком нервяке в последние сутки, что голова пухнет. Надо отдохнуть.

— Понял. Сам бы поспал пару часиков без тяжёлых мыслей. Ухожу.

— А ну стоять! До чего невоспитанные, чёрствые пасынки пошли! А чмокнуть мамочку названную? — сурово произнесла она, ткнув пальцем в свою щёку. — Где ты ещё такую найдёшь?

— Нигде, матушка Юлия! — рассмеялся я и поцеловал женщину. — Остальные ж нормальные, а ты Достоевская!

— А то! Цени меня! Теперь проваливай!

Отдохнуть не получилось. Вначале позвонил Жан и объявил, что сегодня вечеринка у Дато по поводу вступления в славные ряды Чистильщиков. Сообщил, что прибудут и аксакаловские вместе группой Поэта, так что скучно точно не будет.

За Жаном позвонила Мышка, и пришлось ей дать краткий пересказ моих экзаменационных приключений. Заодно, услышав, что Ринат Аксаков снова в строю, хоть ещё и не до конца восстановился. Передал ему привет от Кирпича. Также Ира взяла с меня клятвенное обещание, что после вечеринки ночую у неё. И чтобы с Таксом обязательно припёрся: сгущёнку и паштеты в квартире некуда девать.

Ну, а когда к Достоевским ввалился полковник Воронин, то мыслей об отдыхе уже окончательно не осталось: одновременно спать, слушать тосты Савелия и в очередной раз пересказывать экзаменационные похождения очень сложно.

Вечером явился к Дато, впервые надев китель Чистильщика со всеми знаками отличия.

— Рядовому от капрала! — первой встретив меня у входа в ресторанчик, страстно поцеловала Мышка, только что подошедшая вместе с несколькими бойцами Аксакала.

— Ну, ради такого случая и я сподоблюсь! Ирка, подвинься! — весело проговорила Стелла. — Глеб, отвернись, чтобы не нервничать!

— Только без языка! — делано сурово предупредил Панкрат Глыбин. — Правда, если он тебе его откусит, то я возражать не буду. Идеальная ж баба получится! Сиськастая и молчаливая!

— Ах ты ж, падла перекачанный! За это теперь спать будешь не рядом, а на коврике в прихожей.

— Замёрзнешь ведь без тела богатырского под бочком!

— А я Такса позову! Мягенький и тёпленький… К тому же в боевой ипостаси защитит получше любого тупого качка.

Так, с шутками и дружескими подколками мы прошли в зал. Дато расстарался на славу: столы ломятся от еды и выпивки. Народу не протолкнуться, но нет ощущения давки. Опытные Чистильщики перемешались с молодыми, и уже завязались интересные беседы под рюмочку, несмотря на ранги и боевые заслуги. Поэт опять не удержался и выдал неплохую оду, посвящённую новобранцам. Позже к нам присоединились Аня, Настя и Кирюха.

Увидев Анастасию, Жан вошёл в настоящий экстаз и вцепился в девушку, как клещ. В принципе, она сама была не против этого до такой степени, что закралось стойкое подозрение, чем закончится для этой парочки сегодняшние посиделки. Бедный папа-полковник!

Утром я проснулся в квартире Мышки. Опять пахнет оладушками. М-м-м… Как же я успел по ним соскучиться! Надо Глашу, когда опять переберусь в дом Достоевских, тоже напрячь печь их на завтрак.

Прошёл на кухню и обнял сзади готовящую Иру.

— Доброе утро, княжна… — попытался поцеловать её в шейку.

— И тебе, Макс. Подожди. Сейчас последнюю партию допеку и надо поговорить.

Ждать пришлось недолго.

— Максим, — усаживаясь напротив, мягко сказала Ира, накрыв своей ладонью мою. — Это наша последняя ночь. Больше не будет.

— Вот это заявочка! — воскликнул у меня в голове Такс, откушивающий в углу. — Я чуть сметаной не подавился!

— Да уж… Заявочка, — повторил я за ним вслух, обращаясь к Долгоруковой.

— Не заявочка. Просто честный разговор. Кажется, я влюбилась в одного человека.

— Кажется? — переспросил я.

— Да. Кажется. Ещё не совсем уверена в себе, иначе бы сегодняшней ночи у нас тобой не было. Но она прощальная. Извини… Крутить романы на два фронта считаю неприемлемым для себя и неуважительным по отношению к парням, что рядом. Одно дело — замешанная на всплеске энергий Дара эмоциональная вспышка, закончившаяся постелью, и совсем другое: пудрить мозги, изображая чувства.

К тому же мы скоро на Рубежах окажемся. Ты в своей группе, а я в своей. Через месяц друг друга и вспоминать не будем. Да хоть бы и в одной были: там у нас на все нежные отношения — жёсткое табу. Даже Стелла с Глыбой забывают, что парочка, отрываясь уже в тылу.

— Вроде мы договаривались сразу, что «любовь-морковь» — это не про нас. Хотя чего тут рассусоливать? Последняя ночь — значит, последняя. Она была классная, и жалеть о ней не буду. Что за мужик у тебя нарисовался? Надеюсь, не Поэт. И потом обратно не прибежишь искать утешения?

— Нет! Не Поэт! На фиг этих романтичных! — рассмеялась Мышка. — А мужик шикарный. Правда, не нарисовался, а я попытаюсь перед его носом сама обозначиться. Только с ним всё так сложно, что не уверена в себе. Не удивлюсь, если имею надуманные чувства. Поэтому и должна побыть одна. Себя понять.

Хотя, знаешь… Может, и прибегу к тебе, если всё пустышкой окажется. Не будешь никем занят, то примешь на дружеский психотерапевтический секс?

— Посмотрим. Мне сейчас в Штаб для получения назначения в группу ехать. Вечером вещи заберу и ключи на тумбочке оставлю, дверь захлопнув.

— Пусть всё здесь остаётся! — беспечно махнула рукой Ирина, явно расслабившись от того, что резко не отреагировал на её признание. — Мы через неделю отбываем на Рубежи, поэтому пользуйся квартиркой по своему усмотрению, если тебя раньше не отправят. По-дружески, так сказать. Но баб в мою постель не таскай. Есть другие спальни.

— Как у тебя всё просто…

— Прямо как моя мамочка говоришь, только без театрального надрыва в голосе. А чего усложнять там, где этого делать не стоит? Таксу я тоже холодильники вкуснятинкой забью.

— А вот это правильно! - моментально оживился дух-хранитель. — Макс! Я бы на Ирочку не злился!

— Посмотрим, — опять неопределённо ответил я. — Мне пора. Пока, Ир. Холодильники можешь затарить для моего питомца, но я всё равно съезжаю полностью. У тебя свои жизненные понятия, у меня свои.

— Чёт ты больно сильно расстроенным не выглядишь, — уже в драндулете поинтересовался Такс. — Аня кинула: только несколько дней недовольно хобот поморщил. Ира в отставку отправила: совсем воспринял как сводку погоды. Вживаешься в роль брошенного терпилы?

— Нет. С Аней там своё… Ну, ты понимаешь, о чём я. А Мышка даже хорошо, что первая разговор завела. Зачётная барышня по всем статьям. И подруга отличная. Но что-то я стал чувствовать лёгкий дискомфорт, играя с ней в семью недоделанную. Не то это, братец! Собирался сам на днях съезжать, постепенно сводя отношения на нет… Хотя в постели богиня! По этому скучать буду.

— А подробности? Садо-мазо, ролевые игры? Я б сгущёнкой голенькую обмазал и…

— Слизал бы её всю, а потом дожрал остатки из банки, начисто забыв про красотку! Знаю я твои утехи! Обойдёшься без подробностей!

В Центральном Штабе Чистильщиков всех свежеиспечённых бойцов собрали в большом зале, где стали зачитывать списки зачисления. Представители групп, находящиеся тут же, уводили своих новых товарищей.

Я всё ждал, когда назовут моё имя. Но проходила минута за минутой, а его не оглашали. Потихонечку начинаю нервничать от такого. Оставили напоследок или сейчас придёт СБ арестовывать по приказу императора? Неужели уже рассекретили?

Когда я остался в зале совсем один, то догадки перешли в полную уверенность: что-то тут нечисто. Прямо воняет дерьмом на солнце! Собравшись с духом, подошёл к комиссии, что, закончив распределение, неспешно собирала бумаги.

— Извините. Курс… рядовой Максимилиан Гольц! Меня никуда не направили. Пропустили?

— Да не должны были, — удивлённо посмотрел на меня незнакомый майор. — Тем более что и представителей групп не осталось. Сейчас разберёмся.

Минут десять комиссия заново просматривала бумаги, внимательно сверяясь с каждой строчкой.

— В списках не значишься, рядовой.

— То есть как⁈

— А вот так. Иди в отдел кадров и разбирайся. Их там составляли.

Всё страннее и страннее. Идти никуда не хотелось, так как понимал, что, скорее всего, ничего приятного там не услышу. Но надо. На половине пути меня отвлёк звонок по телефону.

— Котяра, раззвездяй! Ты где шляешься⁈ Даже Гога уже принарядился! — заорал знакомый голос из динамика так, что аж уши заложило.

— В Штабе на распределении, Аксакал.

— Какое, на хрен, распределение⁈ Ещё ночью я скинул тебе сообщение на браслет, что ты зачислен в мою группу!

— А… У меня браслет дома. Я его вчера снял перед вечеринкой.

— Идиот! Салага! Кретин! Это залёт, рядовой! Серьёзный залёт! У тебя есть пятнадцать минут, чтобы притащить на базу свою тупую задницу! Ты мне представление пополнения срываешь! Все группы как группы! Отчитываться красиво будут перед начальством и слушать мудрые слова наставлений… А у Аксакала в первый же день самоволка у рядового! Хоть форму не забыл надеть?

— Ага… То есть: не забыл.

— Парадную?

— Естественно.

— Значит, должен успеть! Ждём тебя и разминаем кулаки для мордобития!

Охреневал я от такого уже на бегу, а потом за рулём драндулета, на бешеной скорости летящего по улицам Петербурга. Даже представить боюсь, на какую сумму штрафов у дорожной полиции сегодня попал.

Я у Аксакала? Не может быть! Он же… Потом разберусь! Главное, что родная группа, а не какого-то Поэта или Кирпича!

В строй на плацу успел встать, когда начальник базы уже поднимался по ступенькам на трибуну.

— Прибью… — не разжимая губ, тихо пообещала Мышка.

— Не могла сказать? — также отвечаю ей.

— Не знала. За браслет прибью, идиот. Тихо…

Никогда не понимал таких вот мероприятий. Одни стоят в строю, желая поскорее расслабиться и заняться своими делами. Другие же мучаются, теряют время, чтобы составить пафосное послание для задолбавшихся всё это слушать бойцов. Вроде бы всем плохо, но считается, что это хорошо. Осталось выяснить, кому.

Наконец-то нас распустили. Я уже было двинулся со всеми, как меня остановил лейтенант Аксаков.

— Разговор есть…

Он отвёл меня в домик, где мы тайно общались со следаком и безопасником. Сел. Помолчал немного.

— Значит так, Котяра. Ходить вокруг да около не буду. Я до сих пор не доверяю людям, у которых за спиной хренова гора мутных тайн. Хочу знать, с кем имею дело сам и мои подчинённые.

— А сам ты не из этих? — перебил я его. — Хочешь, кучу мутных несостыковочек выложу, особо не напрягаясь, барон Аксаков? Или не барон? Или не Аксаков?

— Песня не для твоих ушей. Только в себе я уверен на сто процентов. Это чужая душа — потёмки. Так что имею право как командир фильтровать народ. Но сейчас о тебе. Должен не доверять по всем пунктам: самозванец с Даром, превышающим его реальные возможности, обязательно носит личину. А какой ты на самом деле?

Но самозванец, рискуя жизнью и остаться в Кочующих Мирах, выносит, сам весь израненный, другого человека, которого после ссоры любить совсем не должен. За это тебе отдельное, огромное человеческое спасибо. Обязательно проставлюсь за то, что не лежу в Дыре кучей дерьма Тварей. Поверь! Подобное я не забываю!

Но это как человек Ринат благодарю! А как командир… Если подобным людям не доверять, то кому тогда довериться можно? Перед лицом смерти невозможно не быть самим собой. Я сделал свои выводы, поэтому и включил тебя обратно в группу. Очень надеюсь, что не подведёшь.

— Сам додумался или Служба Безопасности намекнула?

— Верно. Приставала липкой лентой. Оба Филоновы задолбали просто! Если бы они не просили настоятельно, то ещё раньше включил, а не в последний момент. Не люблю, когда на меня давят, пытаясь пропихнуть своих протеже. Ну что? Мир? — встал Аксакал, протягивая руку.

— Мир, — ответил я крепким рукопожатием. — Скучал по нашим.

— Ну, раз с личными вещами разобрались… — лейтенант внезапно резко сменил интонацию. — Тогда, рядовой, двадцать кругов по периметру базы в полном боевом комплекте! Чтобы навсегда запомнил, что тут тебе не санаторий! Чтобы, даже занимаясь сексом в джакузи, не смел снимать армейский браслет и не подставлял товарищей! Дополнительно штраф «- 20» баллов рейтинга!

— Есть двадцать кругов и штраф!

— Ну а потом присоединяйся к застолью, — опять нормальным голосом продолжил он. — Мы ж не звери, чтобы брата по оружию тортика лишать. Такса не забудь позвать.

— Он тоже официально зачислен?

— А это всё есть в твоём браслете! Естественно, зачислен. Мне бы Мышка с Селлой не простили. И последнее… Гога, конечно, твой слуга, но ещё он теперь и член моей группы. Нужно будет расставить по нему приоритеты.

— Тут нет проблемы. Командир всегда прав. Я дам Гоге приказ…

— Не надо. Сам пообщаюсь. Мне нужен боец, а не болванчик. Ладно. Расходимся. Ты на пробежку, а я на попойку… Каждому своё, рядовой! Добро пожаловать в лучшую в мире группу Аксакала!

Через неделю воинский эшелон вёз нас на восток. Туда, где идёт смертельная схватка с Кочующими Мирами. Глядя на удаляющийся Петербург, я думал о тех, кто в нём. Родных людях, друзьях… СЕМЬЕ!

Я обязательно вернусь к ним. Прокачаюсь на Тварях, войду в полную силу и… Да чего загадывать⁈ Всё ещё только начинается!

**КОНЕЦ ВТОРОЙ КНИГИ**

Друзья! Вот и завершилась вторая часть приключений Макса и Такса!

Наградите автора лайком и донатом: https://author.today/work/310081

Но история продолжается! Немедленно выкладываю первую главу «Б. Г.-3. Мои Рубежи». До новых, надеюсь, встреч!