Через пятнадцать долгих лет

Глава 9

— 45 —

Свадьба Ирины Калачёвой и банкира Евгения Тихонравова была назначена на 15 декабря в Москве и пригласительные билеты разосланы. Артём тоже получил его, долго морщился и вздыхал, потом закинул приглашение на подоконник. Ехать не хотелось по целому десятку причин, но придётся.

Главная причина недовольства — это банальная зависть к семидесятипятилетнему старцу, которому женщина-то нужна для поддержки его на поворотах, чтобы не упал. И в этой роли придётся выступать его Иринке. Увы, деньги в нашем мире решают многие вопросы, а уж большие деньги — даже вопросы жизни и смерти.

Калачёва осталась в совете директоров своего инвестиционного фонда, в должности заместителя управляющего дорабатывала последние дни. Её все сослуживцы поздравляли с предстоящей свадьбой, а она легко улавливала фальшь и понимала — завидуют. Может поэтому не терпелось закончить со здешними делами и уехать в столицу. Её ждал новый статус миллиардерши, огромные возможности и желание перевернуть это сонное царство. Планы грандиозные и сил ещё достаточно. Ну, а муженёк, просто как ширма.

Теперь её постоянно охраняли четыре человека, меняясь по два в течение дня. Назойливость этих здоровяков страшно раздражали Ирину, однако, Тихонравов убедил, что опасность похищения ради выкупа далеко не нулевая. Видимо, платить денежки за любимую невесту очень не хотелось.

Людмила тоже была приглашена, но от почётной должности свидетельницы отказалась, заявив, что не успеет подготовиться из-за детей. Ею стала хорошо знакомая Артёму Яна Орбели.

Она и позвонила Кравцову за три недели до бракосочетания.

— Здравствуйте, Артём! Это говорит Яна Орбели, мы познакомились в Роял Бич, помните? — голос женщины был странно неуверенный.

— М-м-м, не очень, даже совестно: я там весь вечер общался на «ты» с какой-то изумительной женщиной-хирургом, потом провожал её до двери, долго-долго целовался и вообще был на небесах от её шарма! А вас совсем не помню, уж простите, — у Артёма было неважное настроение и захотелось немного постебаться над Яной.

— Я уже поняла, Артём, что ты наглец бесцеремонный и с тобой надо говорить твоим языком, — сердито ответила она.

— Яночка, ну, пошутил неудачно; как я мог забыть лучшего хирурга, да ещё и привлекательную женщину. Ты меня считаешь бесчувственным евнухом. Я две ночи не спал, вспоминая прикосновения к твоей груди и ругал себя последними словами, что не добился продолжения.

— Артём, я оценила твои комплименты, а сейчас по делу. Мы хотим скинутся на общий подарок молодым, тьфу… не совсем молодым, а новобрачным, так что можешь присоединиться. Кстати, если хочешь, предложи свой вариант подарка.

— Для Ирки лучше всего подойдёт царская корона из золота, лучше вместе с престолом, ну а жениху — библия в золочёном окладе, как раз время штудировать перед страшным судом, — спокойно заявил Артём.

Яна немного посмеялась, потом опять стала серьёзной.

— Я знаю о ваших прошлых отношениях, но надо принимать действительность и уметь прощать, — наконец назидательным тоном сказала она.

— Яна, а вы этими, как его… навыками психотерапевта не владеете? Просто у меня красочная картинка в мечтах: я лежу на диване, а вы рядом уговариваете меня забыть бывшую любовь. В смысле, сидите рядом, а не лежите… что-то я совсем запутался. Ну вы поняли? Можно в том же платье, что и в ресторане. Есть предчувствие, что у тебя это получится. Например, заменой старой любви новой.

— Чересчур энергично ты действуешь, Артём; я так не привыкла. Давай, мы вместе подумаем про подарок и созвонимся. Хорошо?

«Ага, не привыкла она! А являться на приём полуголой для охоты за ухажёрами — привыкла? И разрешать грудь руками тискать едва знакомому мужику — привыкла?», — Артём почему-то рассердился на женщину после разговора. Скорее всего, из-за того, что она подруга Ирины. Это было глупо: совсем необязательно у подруг одинаковая жизненная философия.

Два дня на работе был загружен под завязку, поэтому про разговор он успешно забыл, а вспомнил по дороге домой в субботу в шесть часов вечера, когда в Питере уже ночь. Выглядеть необязательным болтуном не хотелось, он развернул машину и поехал по знакомым ювелирным салонам, где выбирал часы Зозулям. Через час какие-то варианты появились, но нужно посоветоваться и он набрал номер:

— Яна, здравствуйте! Вы не заняты? Много сегодня спасли людей от лютой смерти?

— Артём, я сегодня устала после операций и твой юмор до меня не доходит. Если есть дело, то говори, — голос у женщины был усталый и безразличный.

— Прости, совсем забыл, что ты действительно людей спасаешь, а я тут клоуна корчу из себя! Просто я присмотрел вариант подарка, надо посоветоваться. Может тебе фото выслать, я в магазине.

— Говори адрес, я подъеду.

К его удивлению, она пришла через четверть часа.

Тут он вспомнил, что больница совсем рядом.

— Быстро ты, — сказал и пожал протянутую руку, поцеловать в щёку не решился. Слишком усталый и строгий вид был у Яны.

— Я сегодня без машины, а пешком близко.

От неё столь отчётливо несло запахом больницы, что о профессии гадать не приходилось. Артём показал, что наметил, часть она раскритиковала, а три варианта оставила и записала на бумаге.

— Надо завтра посмотреть на свежую голову, а то сейчас всё гудит. Очень тяжёлые операции были. Так хочется в завтрашний выходной на природу, просто побродить по свежему снегу среди деревьев и забыть те жуткие травмы на лицах! — Яна просто мыслила вслух, но Артём живо среагировал:

— Так я обитаю почти во дворце с видом на лес, и он начинается за забором. Можем поехать ко мне, покормлю, ванну горячую налью, спать уложу и утром завтрак приготовлю. Потом в лес гулять, а время останется — сюда приедем. Обещаю не быть навязчивым и наглым.

— Завтрак, конечно, в постель, как в фильмах? — устало улыбнулась Яна.

— Ещё чего! А я потом замучаюсь крошки с простыни стряхивать? За столом, как нормальные люди! — состроил серьёзную мину Артём.

— А, поехали! Только без… — начала Яна.

— Я же не идиот приставать к замученной женщине, — закончил за неё Артём.

«Пусть отдохнёт и тогда посмотрим», — продолжил он фразу в голове.

В машине Яна задремала и Артём хотел оставить её поспать.

Однако, едва машина остановилась, Яна тоже проснулась.

— Какой тут воздух, боже мой и хвоей пахнет! И правда, лес за забором. Пусть не дворец, однако дом впечатляющий. Тоже хочу что-то подобное, но далеко до работы добираться. Давно ты его построил?

— Только вселился. Кстати, принимаю предложения по оформлению интерьера, а то некоторым привередам из высшего общества он показался слишком простеньким.

— Я как-то сразу поняла, кому. И, как свидетельница, должна выразить возмущение, что невеста накануне свадьбы посещает одиноких мужчин, — рассмеялась Яна и погрозила пальцем. — Хотя, старых друзей можно.

Они зашли внутрь, Яна пошла по комнатам, а Артём — разогревать ужин.

— Мне всё очень нравится, только кухня мрачновата. Я бы вот эти две стены посветлее сделала.

— Здесь я набираюсь злости перед работой, чтобы проще было общаться со строителями, поэтому пусть так и остаётся.

Они поужинали и проболтали ещё долго, пока Яна не стала клевать носом. У неё действительно был тяжёлый день, но настроение за городом волшебным образом улучшилось.

Яна извинилась, что сонная, Артём налил ей ванну, постелил на диване в спальне на втором этаже, немного посидел за компьютером и тоже завалился спать на свою широкую кровать, хотя обычно делал это позже. Перед сном бесшумно зашёл и заглянул на спящую Яну, полюбовался приоткрытыми гладкими голыми плечами.

«Спортсменка, что тут скажешь… Остальное тело, наверняка, не хуже. И уж без всяких бзиков в голове, надеюсь», — размечтался Кравцов, настроение которого теперь не портили воспоминания об Ирине.

Утром ещё солнце не встало, как его разбудил едва слышный шум воды. Минуту он соображал, не потёк ли кран, потом вспомнил про гостью.

«Ранняя пташка», — усмехнулся он и тоже стал подниматься.

Вскоре Яна вышла из ванной, умытая и посвежевшая.

— Доброе утро! Это для меня халат на тумбочке, а то я надела без спроса?

— Привет! Да, новый в упаковке; покупал для хозяйки коттеджа, только на объявление никто не откликается, так что пользуйся.

— А Ирина в каком халате ходила, когда была в гостях?

— Она предпочитает стиль «без ничего», чтобы кожа лучше дышала. По крайней мере, при старых друзьях, — откровенно и сердито признался Артём.

— Не злись на неё. Ты ведь тоже не ангел.

— Я? — даже рассердился Артём. — Если ты найдёшь на территории России хоть одну женщину, обиженную мной, я подарю тебе этот дом!

— Может и не обижал напрямую, но надежды ты их не исполнил, а это тоже обида. — Яна капризно вздохнула. — Я здесь чудесно выспалась и есть хочу! Ты обещал накормить и в лес сводить, помнишь?

После завтрака, он нарядил её в свою куртку и зимние ботинки. Чтобы ноги не болтались в ботинках, пришлось надеть три пары шерстяных носок. В чужой одежде она смотрелась немного смешно, однако, привлекательность не потеряла, и Артём плотоядно поглядывал на неё. От прежней усталости и строгости во взгляде не осталось следа, но Артём не торопился изливать чувства и желания. Такую умницу и труженицу надо на руках носить и круглосуточно восхищаться.

Гуляли по лесу больше четырёх часов; разговаривали мало. Тишину зимнего леса не хотелось нарушать рассуждением о мелочных заботах. Верхушки деревьев ощутимо качались, а внизу ветра почти не было. Следов на свежем снегу было множество, но их хозяева скрылись до ночи. Неожиданно Яна заметила белку, старалась приманить её, та сначала приблизилась, быстро сообразила, что угощения у них нет и с достоинством удалилась выше по стволу.

Они забрались довольно далеко от дома и людей не встречали. Лес становился гуще и старше. Ещё незамёрзший ручей добавлял в тишину леса очаровательное журчание и блеск воды на перекатах. Они присели на ствол упавшего дерева и долго смотрели на текущую воду.

— Вот и доказательство, что на воду можно смотреть бесконечно, — сказал Артём, обнял Яну, вроде как согреть. Она не отстранилась, тогда он прижался к её губам и долго не отпускал. Её губы стали солёными, а всё тело послушным и гибким. Она хотела любви и не пыталась скрыть это.

Только, когда Артём запустил руку под куртку и начал гладить грудь, Яна словно опомнилась и отодвинулась от него. Причиной этого могло быть только одно, так и оказалось.

— Артём, у меня есть любимый человек, — негромко сказала она.

— Любимый, это даже серьёзнее, чем муж. То есть, для меня всё безнадёжно? Традиционный вопрос: почему он не с тобой? — Артём почувствовал сильнейшее разочарование и пытался хоть немного сохранить лицо.

— У него есть жена, двое детей.

— Ну да, обычное дело: она любит его, а он — её, свою жену и ещё парочку знакомых женщин. Все счастливы, — Кравцов выразил свой сарказм просто от бессилия и огорчения; почему она не сказала этого, когда они зажимались в парадном? Его мало интересовали моральные-этические нормы поведения Яны; было просто до чёртиков обидно, что такая соблазнительная женщина вдруг банально не дала, хотя всё шло к этому. Это что, верность до гроба? Для сорокалетней дамы поведение просто интригующее, если не сказать — глупое!

— Не совсем так, но похоже. Ко мне уже десять лет приезжает из Москвы Сергей, мой давний друг и даже учитель; я не могу ему отказать. С женой у него давно нет нормального интима. Я всегда была только любовницей, а там, где-то маячила его жена и дети. Это иногда неприятно и хочется быть единственной, но приходится мириться, чтобы не сделать нескольких людей несчастными. Со стороны выглядит глупо; я могла бы найти себе лучший вариант, но ведь любовь не рассчитаешь с помощью формул. Ты, наверняка считаешь меня обыкновенной упрямой дурой.

— Ну, знаешь, до такого нахальства я не опускаюсь! Ты стольких людей спасаешь: я невольно чувствую себя ничтожеством перед тобой. Но ублажать совершенно здорового мужика, только потому что ему жена не даёт, это из области психиатрии, а не хирургии. Прости за грубость, мне обидно за тебя. Тогда в парадном думал, вдруг у нас может получиться что-то серьёзное. Наверное, почудилось.

Артём расстроился от сказанного Яной и не скрывал этого. У неё тоже настроение упало, и обсуждать ничего не хотелось.

Они посидели полчаса молча, ещё побродили по лесу и пошли в сторону дома. Красота леса их уже не трогала.

Артём предложил пообедать в придорожном кафе неподалёку, Яна согласилась: ей было не по себе после признаний и хотелось уехать.

Артёму было неприятно из-за несбывшихся ожиданий, Яне — из-за подавления естественных желаний.

После обеда вернулись в ювелирный магазин, долго обсуждали и, наконец, выбрали подарок и Артём подвёз Яну к её дому.

— Проводи меня, вдруг квартиру вскрыли, — неожиданно попросила она. Артём немного удивился — вроде бы на входе были охранники, но у женщин полно заморочек, так что согласился сопроводить.

Яна торопливо открыла дверь, зашла в прихожую и скинула пальто, потом повернулась к Артёму и протянула навстречу руки. Он всё понял, зашёл следом, прикрыл дверь и прижался к ней непрерывно целуя губы, щёки, шею. Яна отвечала тем же и старалась скорее расстегнуть ему куртку.

Весь путь до кровати был усеян скомканной одеждой обоих: от верхней до нижней. Ну, не до аккуратности в такие моменты! Хотя бы сейчас её поведение вернулось в нормальные рамки.

Целый час они не могли оторваться друг от друга. Яна с яростной страстью ласкалась с ним, будто после годичного воздержания, но, чуть отойдя от оргазма, сразу отвернулась от него, словно устыдившись содеянного.

— Сравниваешь со своим многолетним любовником? Не оправдывайся, все девчонки так делают. Вот только выбирать близкого человека надо не сравнением в постели, — Артём почувствовал: Яна откровенно расстроилась, что изменила своему неведомому любимому и это задело его самолюбие.

— Если сравнивать по наслаждению от близости, я бы выбрала тебя. К сожалению, существует ещё много причин и препятствий, через которые перешагнуть непросто, — Яне не хотелось оправдываться перед едва знакомым мужчиной, и она говорила первые пришедшие на ум слова.

— Добавь, что большинство из них надуманы тобой и стали привычкой. Ты живёшь с ними и думаешь, что так и надо, хотя многие просто мешают тебе стать действительно самой собой.

— Ты слишком категоричен, а я по натуре — консерватор. Старая связь меня устраивала, а к новой ещё надо привыкнуть. Это процесс долгий и непростой. Сергей столько хорошего для меня сделал, я не смогу его просто так оттолкнуть. Я не хочу потрясений и других забот; ко мне приезжает любимый человек раз в месяц и этого достаточно. А когда он будет мелькать каждый день перед глазами, любовь быстро кончится, — Яну тоже задели слова Артёма и она решила объяснить свои чувства.

— Если ты собираешься играть в любовь втроём, то я против. Одно дело разовый секс без обязательств и совсем другое серьёзные отношения. Там я помощников не потерплю, не взирая на всё уважение к тебе. Делить свою любимую с другим мужиком — это уж совсем для немощных. Даже животные такого не допускают. Смотрела, наверное, битвы самцов по ВВС? — Артём уже говорил почти зло.

— Не сердись, Артём. Сергей приедет не скоро и, может быть, я решусь на перемены. Сегодня ты — мой единственный, но полюбить за несколько дней я не могу. Разлюбить — тоже, и ты это должен понять. Сколько лет, как Ирина с тобой рассталась? Пятнадцать? А ты ведь не разлюбил, я вижу… — Яна повернулась и прижалась грудью к нему.

— Согласен, вопрос непростой и я готов подождать. Но не пятнадцать же лет…. Ты не обидишься, если я не дам тебе заснуть ещё часок, чтобы приблизить срок принятия твоего решения? — Артём понимал, что с Яной будет не просто наладить отношения, но сейчас хотел просто наслаждаться её телом.

— Да, у меня нет операций до обеда, и я могу немного опоздать, — шепнула на ухо Яна. Ей тоже хотелось упиваться любовью и забыть все проблемы.

К сожалению, забыть про проблему не значит её решить.

— 46 —

Престарелый жених в Москве готовился в торжественному бракосочетанию, Ирина в Питере в модном ателье сшила свадебное платье, а приглашённые питерские друзья скинулись и купили чайный набор с лазуритом из Златоуста за полмиллиона. Яна, организатор этого мероприятия подошла к сбору денег творчески и не назначала сумму, а брала, кто сколько может. В результате она и Артём вложили по сто тысяч, а с Людмилы взяли только двадцать, чтобы не обижать многодетную мать.

Срок свадьбы неуклонно приближался и, казалось, ничто не может помешать. Артём смирился с решением Ирины, сама она носилась между столицами на Сапсане, чтобы решить последние вопросы. За ней, как привязанные, следовали четыре здоровяка-телохранителя с типовыми мрачными физиономиями, давно забывшими про человеческие эмоции.

Как потом оказалось готовились не только гости и молодожёны, а также и другие заинтересованные лица. Оба сына Тихонравова отказались приехать на свадьбу из Испании, но подарки пообещались прислать. На них никто и не рассчитывал, потому что их сразу бы взяли в оборот силовики. Первая жена банкира обосновалась в Лондоне и не особо интересовалась жизнью бывшего мужа, как всем казалось.

Артём воспользовался нерешительностью Яны и хитростью перевёз её в свой коттедж. Он надеялся, что она привыкнет к нему, к новой жизни и перестанет отрабатывать дурацкую повинность, которую сама придумала и лелеет непонятно зачем. Смешно, но первые дни после вечерних ласк, она даже грустила, отвернувшись от Артёма, словно просила прощения у далёкого любимого человека. Через неделю грусть исчезла, однако, Артём далеко не был уверен, что сможет только этим заставить забыть «многостаночника» Сергея.

В жизни масса примеров, когда достойные женщины неистово и бескорыстно любят преступников, пьяниц, гуляк и развратников. Одновременно, успешно отвергают привязанность нормальных мужчин. Конечно, случай с Яной и Сергеем не совсем такой, но сколько же можно дурью маяться? Уж далеко от возраста Ромео и Джульетты, вроде бы надо руководствоваться умом, а не половыми инстинктами.

Понятно, что так думал Артём, а что думала Яна — непонятно. Занятая на работе, она почти не говорила с Артёмом о будущем. И это ему не нравилось. Он уже представлял её своей женой и не находил в этом абсолютно никаких изъянов.

Как-то Артём шёл по коридору здания управления, на ходу посматривая бумаги и чуть не пропустил, как с ним поздоровалась симпатичная женщина. Он рассеянно ответил, идя дальше и вдруг вспомнил: эта же та самая из сгоревшей машины с двумя близнецами! Он резко затормозил и вернулся к ней:

— Это же вы были в той машине с двумя детьми и чуть не сгорели? У меня в воспоминаниях как мадонна с младенцами остались.

— Да, и я вам так благодарна за спасение! Хотела давно подойти, но стеснялась: вы такой занятой и большой начальник. Я буду за вас молиться всю жизнь и детям накажу!

— Ладно, выжили и слава богу! А у нас какими судьбами?

— Я ведь ехала с собеседования, искала работу и детей с собой возила. Через два дня после аварии приехал Павел Юрьевич, долго разговаривали, узнал, что я одна с детьми, купил новую машину и предложил работу. Вот я осваиваюсь в отделе сбыта.

— Интересно получилось. Выберу время и загляну тоже в гости. Всё-таки, детишки как бы крестники.

— Пожалуйста, приезжайте, дети вас часто вспоминают и я тоже.

В тот же день Кравцов зашёл к Порошину, долго и нудно обсуждали ход строительства. Уже на выходе, Артём ухмыльнулся:

— Встретил в коридоре женщину, помнишь, из ДТП со сгоревшей машиной? Поговорили и очень удивился.

— Чему? Я наводил справки — опытный специалист, пусть у нас работает.

— Не этому. Оказываются и среди олигархов попадаются хорошие люди. Это вообще против природы.

— Думал — один ты альтруист? У меня тоже душа не жлобская, — ответил Павел и оба засмеялись.

На работе Порошин полностью доверял Кравцову и нередко посылал его одного решать вопросы на строительстве. В понедельник он уехал на три дня в командировку, оставив Ольгу на хозяйстве в доме. На стройке выплыла куча проблем, Артём не собирался ни на кого их перекладывать, но работал по шестнадцать часов. Это было привычно, плохо только, что Ольга оставалась одна. Ей к этому не привыкать, но всё-таки…

Когда он вернулся поздно вечером в четверг, Яна встретила его на пороге и сразу стало понятно: надвигается катастрофа. Она даже улыбнулась, однако, Артём сообразил, что его любовница близка к панике.

— Как я предполагаю, приезжал или скоро приедет Сергей и ты не знаешь, как поступить? Не стесняйся — просто помаши мне рукой; я переживу. Жаль, конечно: я немного размечтался на старости лет, — Артём старался не раздражаться, но ситуация становилась анекдотичной.

Яна присела на край дивана, смотрела в окно, потом чуть повернулась:

— Ты не сможешь понять меня! Да, вчера вечером приехал Сергей и я честно ему всё рассказала про нас! Не думай, что он отпетый эгоист. Он просит меня подождать, и будет говорить с женой о разводе, хотя поделить детей будет трудно…

Она прошлась по комнате, явно волнуясь и не поднимая глаз:

— Я отказала ему впервые за десять лет и мне было непросто. Он приехал без предупреждения — хотел порадовать меня и себя…

«Ага, тебе непросто, а каково твоему Сергею, который получил облом первый раз за десять лет. Наверное, слюни пускал в предвкушении! Почему-то мне это приятно», — ревниво подумал Артём.

— Яна, брось нервничать, а то завтра будут руки дрожать. Я как раз всё понимаю и приму любое твоё решение. Мои условия ты знаешь. Нам остаётся ждать решения его жены; теперь она — главная.

Кравцов сделал вид, что все нормально и пошёл в кухню: неприятные новости нисколько не уменьшили аппетит. Он пошарил в холодильнике, тут же подошла Яна:

— Садись, я тебе разогрею и накладу.

Он ел, а она сидела чуть в стороне, стараясь не встречаться взглядами. Её телефон зазвонил громко, и она сразу ответила: это был Сергей. Он так громко и истерично кричал в трубку, что слышал даже Артём:

— Яна! Ты обязана приехать ко мне в гостиницу немедленно! Я что же зря ехал и готовился? Ты меня приручила и не имеешь права бросать!

Яна быстро ушла из комнаты и Артём не слышал продолжения. Когда она вернулись в комнату, у неё действительно дрожали руки:

— Он говорит, что способен сейчас на всё. Я боюсь, что он погубит себя и должна ехать, прости.

— Может поехать с тобой отпаивать его валерьянкой, а то и вынимать из петли? — с юмором предложил Артём: мужских истерик он на дух не переносил и относился к ним с презрением.

Яна покачала головой и пошла к машине.

«Вот как так? Умнейшая, обеспеченная женщина, а возится с неуравновешенным типом, будто он ей сын. Как после этого понять женщин?» — Кравцов не стал пить чай, а улёгся на кровать одетым и сразу заснул: усталость дала себя знать.

«Похоже, и с Яной роман окончен, — мелькнула последняя мысль перед сном. — Только Галина и Ольга любили меня без условий и честно. Я их тоже, но против времени нет лекарства. И почему счастье так далеко и недолговечно?». Вопрос был, понятно, риторическим.

Утром проснулся помятым, одетым и злым. К сожалению, это не повод бросать работу. За весь день он не звонил Яне принципиально, она тоже не выходила на связь. Раз не вернулась вечером, значит, успокоила Сергея. Каким способом — догадаться нетрудно.

Приехав с работы, он с удивлением увидел во дворе её машину.

Яна выглядела немного нервной и встретила его в веранде. Говорить начала сразу и явно заготовленный текст:

— Я приехала за своими вещами. Не осуждай меня. Да, я поехала и занималась с ним любовью до утра. Целовала, гладила, стонала от желания и шептала: «любимый». От его глупой слабости он мне ещё дороже и сильнее хочется его пожалеть. А тебя просто обманывала: у нас с тобой банальный секс; с ним — непреодолимая страсть и любовь. Прощай, Артём и не обижайся!

Кравцов молча выслушал эту театральную заготовку, не сделал ни одного движения, пока Яна говорила, казалось, даже не дышал и выдохнул, когда её машина скрылась из вида. Поморщился и ещё раз вздохнул: примерно такую развязку он и предполагал.

Предполагать-то предполагал, но понять, почему одна его любимая женщина выбирает опасную авантюру, а вторая — ожидание, неизвестно чего, вместо спокойной и счастливой жизни с ним, ему было не дано. Собственное бессилие раздражало и бесило.

Артём стукнул ногой по крыльцу, скривился от боли и саркастически произнёс:

— А страдаю опять я: добрый, нежный, любящий, всё понимающий, работящий, выносливый и искусный в ласках…

Ничего не забыл? Ах, да — большой и круглый дурак! Вот теперь все достоинства отразил и можно идти спать! И пошли вы все в задницу с вашими заморочками в мозгах!

А Яна ехала, глотая слёзы и очень медленно, чтобы случайно не съехать с дороги. Вчера ночью она приехала к Сергею, просто поговорила с ним по душам и уехала домой, безо всякого интима. Он тоже успокоился и клятвенно обещал ей добиться от жены развода и приехать за ней, но также слёзно просил её бросить нового любовника.

Теперь Яна плакала от безысходности. Она оттолкнула Артёма, просто из-за дурацкого опасения изменить не самую счастливую жизнь и лишиться непонятной, почти материнской жалости к Сергею. Она прекрасно понимала, что Сергей никогда не решится бросит семью, значит, опять её ожидает любовь наездами. А сочинила эти глупости Артёму, чтобы он стал презирать её и поскорее забыл. Только поэтому. Она хорошо подготовилась и, похоже, ей это удалось.

Свадьба Ирины будет в выходные, однако Кравцов отпросился у Порошина ещё на один день, чтобы пошляться по Москве. Павел не возражал, но потребовал, чтобы все спорные вопросы с проектантом были решены до отъезда.

В следующую среду с проектировщиками поехали на объект. К сожалению, по половине вопросов консенсуса не нашли. В конце дня усталый и опустошённый Кравцов вернулся к машине, в которой случайно оставил смартфон. Там было несколько пропущенных звонков от Людмилы. Они общались всего два дня назад и ничего срочного быть не должно, поэтому спокойно позвонил ей.

— Артём, — плачущий голос Людмилы не предвещал ничего хорошего и у него заранее сжалось в груди. — Ирину сбила машина… Она в реанимации в коме… Приезжай, когда сможешь…

— 46 —

В тот день Ирина Калачёва рассчитывала закончить с передачей дел в офисе, приехала на своём БМВ, за ней на Тойоте Прадо двое охранников. Они проводили её до входа и ушли в свою машину.

Через три часа Ирина позвонила им сверху, что возвращается. От входа в офис до её машины надо пересечь метров тридцать по площади. Машины там почти не ездили, поэтому она уверенно пошла через площадь, впереди — один из охранников. С правого ряда медленно выворачивал со стоянки тонированный внедорожник, а за десять метров резко стартанул и понёсся прямо на Ирину. Она успела броситься в сторону, но тяжёлая машина догнала и ударила её бампером, затем проехала по ней передним шипованным колесом, зацепила задним по ногам и стремительно скрылась за поворотом. Стоящий рядом охранник успел несколько раз выстрелить вслед, а второй на Тойоте устремился в погоню.

«Скорая» приехала очень быстро и довезла её живой до больницы, а дальше предстояло бороться уже врачам.

Артём после звонка Людмилы гнал машину в НИИ Скорой помощи, хотя понятно, что помочь уже ничем не мог.

В коридоре перед реанимацией он увидел Людмилу в углу. Наверное, она уже выплакала все слёзы, только прижалась к плечу Артёма и горько всхлипывала. Потом заговорила медленно и с придыханием:

— Она жива. У неё травматический шок, много переломов. Меня туда не пускают — не родственница. Приехала Яна Орбели, у неё тут много знакомых и её пустили внутрь… Жду, когда выйдет и хоть что-то скажет.

Артём присел рядом и молчал. Он не знал деталей наезда, но не сомневался, что это покушение. Похоже, Людмила считала также, а говорить на эту тему не хотелось. Время шло, Яна не появлялась. Артём вдруг представил, что Иринка умрёт и ужас буквально сковал его. Даже в пятнадцатилетней разлуке, он всегда представлял, что встретится и сможет чем-то похвалится перед ней. Получается, что весь смысл жизни потерян? Ему никогда не было так страшно…

Дверь реанимации открылась и оттуда вышла врач в халате. Она направилась к ним — это была Яна, просто молча протянула руку Артёму. Набрала воздуха в грудь и, всхлипывая, сказала:

— У Ирины компрессионный перелом позвоночника с повреждением спинного мозга, переломы обоих ног, сломаны несколько рёбер. С повреждением спинного мозга пока не совсем ясно, но есть большая вероятность паралича всей нижней части или только ног. Внутренние органы, по счастью, не повреждены.

Яна присела рядом с ними и расплакалась, уткнувшись в плечо Кравцова:

— Отбегалась наша бегунья, ну кому она помешала? За что ей такое, ведь добрейший человек… Если выживет, до конца жизни на коляске ездить…

Яна долго плакала, потом попросила Артёма принести воды из кулера в конце коридора. Когда он ушёл, Яна быстро повернулась к Людмиле:

— У неё беременность совсем свежая, представляешь? Плод, слава богу не повреждён. Она не говорила с тобой об этом?

— Нет, и я не представляю от кого. С Артёмом она только ругается, старец-жених вряд ли способен, может — мимолётный роман в Москве?

— Сейчас не спросишь, лишь бы выжила сама. Из офиса банка Тихонравова звонили и подробно расспрашивали, а сам жених в рот воды набрал.

— Может уже едет сюда, а ты его ругаешь.

— Что-то мне подсказывает, что здесь он не появится.

Подошёл Артём с двумя стаканами воды и отдал женщинам. Одновременно с ним из реанимации вышел мужчина-врач и направился к ним:

— Здравствуйте, родственники Ирины Михайловны есть?

— Нет у неё никого — сирота круглая, — развела руками Людмила. — Только мы, её друзья, да жених, неизвестно где, — добавила сварливо.

— Это нехорошо. Ну, послушайте вы. Мы ввели её в искусственную кому и будем делать операции на позвоночнике. К сожалению, большая вероятность инвалидности, Яна Александровна, это уже знает, — врач поглядел на Яну. — Врачи у нас лучшие в городе, так что не беспокойтесь за качество операций. Её поместили в отдельный бокс и постоянный контроль врачом и медсестрой. Это потребует доплаты, но тут, я понимаю, проблем не будет?

— Доктор, заплатим сколько нужно, только спасите её, — глухим голосом попросил Артём. — Пусть даже инвалидом, но только живёт.

— Вам дежурить не нужно, у нас персонал опытный. О состоянии можете звонить каждый день, — врач попрощался и ушёл.

Ольга что-то вспомнила и пошла за ним следом, а Людмила погладила по голове Артёма:

— Молись и может повезёт ей опять, и не из таких ситуаций выходила. А ты не встречался с ней после её приезда из Москвы?

— Она приезжала ко мне коттедж посмотреть, — Артём не счёл нужным скрывать, — ну и заночевала. А что?

— Просто любопытно, — ответила Людмила, а в душе даже порадовалась: «Теперь с беременностью ясно!».

Ждать больше было нечего, и они пошли на улицу.

Артём собрался отвезти Людмилу и по пути Яну. Ехали молча, Яна вышла раньше, а Людмила предложила Артёму подняться в квартиру, но он поцеловал её в щёку и покачал головой:

— Я сейчас двух слов не свяжу, мне надо побыть одному. Если что узнаешь, сразу звони.

По дороге домой он вдруг отчётливо осознал, что теперь Иринка никаким женихам и «друзьям» не станет нужна. Кроме него. А ему не так важно: бегает ли она или он будет возить её на коляске. Лишь бы не потеряла вкус к жизни.

— 47 —

Артём проснулся среди ночи от жуткого сна. Что приснилось, он не мог вспомнить, но сердце билось, будто бежал в сумасшедшем темпе. Он легко восстановил нормальное сердцебиение, и понял, что уже не заснёт. Часы показывали три часа, он лежал и обдумывал ситуацию.

Ирину держали в искусственной коме уже две недели; операцию сделали, врачи пообещали — паралич коснётся только ног. Пока же полная неизвестность и ещё очень долго. Артёма позавчера пустили в палату с Яной Орбели; он смотрел на знакомое бледное лицо Иринки, остальное было закрыто простынями. Она лежала в самом современном и, естественно, дорогом, боксе, содержание которого оплатил банк Тихонравова за два месяца вперёд.

Они с Яной посидели с полчаса рядом с Иринкой и ушли подавленные и молчаливые. Над городом уже раскинулась ночь, но улицы блистали огнями: люди готовились к Новому Году.

— Тебя подвезти? — предложил Артём.

— Да, к какому-нибудь ресторану или кафе; не успела пообедать сегодня, — тихо ответила Яна.

— Аналогично. Можно составить компанию?

— Конечно, я буду рада.

Он остановился около какого-то кафе, занимавшего первый этаж здания недалеко от Невского, даже не посмотрев на название.

Народу было немного и они прошли в самый угол. Ольга выбрала что-то, Артём кивнул: мне то же. Женщина смотрела в окно, потом будто очнулась:

— Знаешь, как идёт следствие?

— Пытался узнать, ничего конкретного не говорят: ищем и всё. Тайна следствия у них, видите ли.

— Я поговорила с майором Свиденко, он руководитель группы оперов.

— Чего это он с тобой разговорился?

— Мой бывший пациент.

— А-а, понятно, рассказывай быстрее, что там нарыли следаки?

— Один из охранников погнался за внедорожником, перед проспектом его бросили, из него выскочили двое убийц и смешались с толпой. Догнать не удалось. Внедорожник числится в угоне. По камерам наблюдения один бандит был опознан. Это давний киллер братьев Тихонравовых, работает на них уже десять лет. Тебе всё понятно?

— Мне давно всё понятно, Яна, только руки коротки, чтобы удавить этих подонков вместе с папашей.

— Сам жених тоже уехал за границу, якобы лечится и больше ни слуху, ни духу. Офис банка разослал всем приглашённым извещение об отмене свадьбы по «форсмажорным обстоятельствам»… Видимо, не хотят платить отступные невесте за отказ жениха… Убийцы и лицемеры… И в эту семью она хотела попасть… зачем?

— Авантюристка и идеалистка одновременно: хотела изменить мир с помощью их чёртовых денег, а попала в капкан, — Артём поморщился. — Что ещё твой опер говорил?

— Говорит, что её могли легко убить много раз, но, скорее всего, заказ был, чтобы только покалечить. Свадьба расстроена — цель достигнута, а Ирина — вроде бы жива… Видимо, хотели выдать за случайное происшествие, если бы не опознали киллера. Майор говорит, что неудачливого убийцу заказчики ликвидируют или спрячут, а дело зависнет… Я не знаю, что делать с подарком, может отдать ей, когда выйдет из больницы?

— Да, я выкуплю его у вас. Пусть стоит у меня и ждёт её.

— Ты… заберёшь Ирину к себе?

— А ты сомневалась?

— Нет, нисколько. Она упрямая и может не принять помощь, что тогда?

— У нас с ней отношения простые, как хозяйственное мыло: чуть что не так — за шиворот и к лучшей жизни, — Артём говорил уверенно, однако, явно выдавал желаемое за действительное.

Кравцов подвёз Яну домой. Она попросила проводить до двери, и оставила её открытой.

— Яна, я не в депрессии и меня жалеть не надо; сам в силах справиться, — Артём смотрел ей в глаза.

— Да, тебя жалеть не надо, а меня ты можешь пожалеть? Просто побудь со мной ещё немного, — она почти умоляла.

— Прости, об этом я не подумал, — развёл руками Кравцов. — Боюсь из меня сегодня будет плохой утешитель.

Тем не менее, он вошёл в квартиру и снял верхнюю одежду. Хотя за окном было темно, часы показывали всего семь часов. Разговаривать ему не хотелось и он тупо смотрел в тёмное окно.

— Я тебе всё наврала последний раз, что спала с Сергеем. Хотела, чтобы ты меня презирал и забыл, — Яна подошла вплотную к Артёму и смотрела прямо в глаза.

— У тебя не получилось обмануть: я легко разгадал — всё слишком театрально было. Могла сказать проще и не так пафосно. Ну, а презирать я тебя не смогу, даже если бы сильно захотел: ты же ангел надежды для многих людей, а ангелов нельзя презирать.

Они молча сидели рядом, потом всё ближе и ближе, пока не прижались губами, чтобы ненадолго забыть горе.

Яна устала целоваться и чуть повернула голову, Артём сразу понял и отпустил её. Он чувствовал лёгкий больничный запах от её тела, но это было приятно. Она присела в кровати и поправила волосы. Артём тоже сел рядом и мягко гладил голую спину. Яна прижалась к нему и поцеловала в шею.

— Нехорошо так говорить, когда подруга в коме, но я такого никогда не испытывала, — шепнула Яна. — Если ей было также, как она смогла с тобой расстаться? Были бы вместе и не случилось этого ужаса.

— Знаешь, я нисколько не сомневаюсь, что она после больницы найдёт другую авантюру, даже на каталке. Просто у неё так мозги устроены. Честно сказать, это мне в ней нравится больше всего.

Когда Артём собрался уезжать, Яна осторожно сказала уже в прихожей:

— Ты можешь рассчитывать на меня… как на любовницу, если Ирина останется парализованной… Она поймёт. Ты же не против? Если так, то я оставлю Сергея, обещаю.

Она хотела добавить, что поможет вырастить ребёнка, который едва зарождался в Ирине, потом вспомнила, что Артём не знает об этом и промолчала.

Артём не ответил, просто поцеловал кончик её носа:

— Иди отсыпайся — завтра опять тяжёлый день, несколько несчастных людей молятся и жаждут твоей помощи. Завидую я тебе чёрной завистью, ангел Яночка!

Он приехал домой, присел на порог веранды и смотрел, как от ветра колышутся вершины деревьев. Артём не обращал внимание на холод и напряжённо думал. А подумать было о чём.

Можно попытаться проникнуть в прошлое и спасти Ирину от покушения. В мире Сна это сделать не трудно, но изменится ли что-то в реальном мире? Скорее всего — нет, слишком много событий и людей завязаны на этом. Кроме того, спасти можно один раз, а покушений может быть несколько. Если деньги за неё обещаны, то киллеры не остановятся, пока не отработают задание.

Кроме того, те изменения, которые удавались ему, были локальны и влияли на одного человека. Да, ведь и не факт, что это было результатом его вмешательства. Со времени последнего посещения мира Сна прошло полгода, значит попытаться можно.

Реальным фактом были только золото и драгоценности, а судьбы людей проследить трудно.

Если всё оставить, как получилось, то Иринка точно будет с ним до конца дней, а ведь это всегда была его голубой мечтой.

Тут он представил её в инвалидной коляске и вздрогнул. Нет, слишком ужасно! Надо попытаться избавить Иринку от такого испытания любыми средствами.

Артём вспомнил разговор с Ириной про то, сможет ли он пожертвовать собой ради её спасения. Он и сейчас не сомневался в этом, но как?

Пока никакого выхода он не видел, но мозг ожесточённо искал его. Хотя бы что-то он попытается изменить. Удастся или нет — сказать трудно.