Через пятнадцать долгих лет

ЧАСТЬ 1 Глава 1

Мысли о здоровом образе жизни обычно приходят

во время позднего ужина или с бодуна.

Тонкий намёк для толстых.

Все мечты сбываются только во сне.

Из собственного опыта.

— 1 —

Чаще других рассуждают, как надо сделать, те, кто никогда этим не занимался.

Ирина Калачёва быстро пожалела, что не прошла три остановки до метро, а забралась в троллейбус. Дело было не в усталости, и уж, тем более, не в спешке. Просто задумалась и инстинкт сработал: раз двери открыты — надо заходить, и лишь потом уже решать, зачем это сделал. В троллейбусе было много людей и душно, по улице же можно пройтись не спеша. Спешить действительно было некуда, она ехала с работы, и дома никто не ждал. Такая вот неприятная реальность: всего сорок лет, а никому не нужна, кроме работы.

«Нечего вздыхать — ещё можно исправить, какие твои годы, — остановила она жалобные мысли в голове, — лучше думай, что купить на ужин, чтобы не потолстеть! Ты уже в том возрасте, когда мечтают завести кота, а не мужа и детей. Да и вообще: пусть дома никто не ждёт, зато всё есть». К счастью, вспомнила, что завтра пятница, на воскресенье запланирована многокилометровая велосипедная прогулка в пригороде с такими же фанатами ЗОЖ, и грусть испарилась.

Сейчас вечерний час пик и возле входа в метро «Площадь Восстания» был настоящий аншлаг из аборигенов Петербурга и приезжих туристов. У Ирины на выходе из троллейбуса случайно расстегнулся замок у сумки, она отошла в сторонку, однако, поправить быстро не удавалось, молнию заело; сердито дёрнула за собачку; та просто отвалилась.

«Вот всё у тебя так второпях в жизни, наскоком, а думать начинаешь послезавтра», — несправедливо покритиковала себя, больше для профилактики. К месту вспомнила, что дома валяется куча сумок, большинство которых ещё ни разу не использовались. После чего взяла несчастную сумку под мышку, чтобы не растерять содержимое и ненадолго остановилась напротив входа, пережидая самую толкотню из нетерпеливых пассажиров.

— Иринка? — внезапно донеслось сбоку, повернула голову просто на всякий случай; к ней уже давно так не обращались.

Окликнул, как ей показалось, какой-то незнакомый потрёпанный субъект в старомодном прикиде с неприятным одутловатым лицом, тем не менее, смотревший прямо на неё с трёх метров преданным взглядом дворовой собаки, вот только вместо глаз едва заметные щёлки.

«Что за чудо опухшее? Может по работе сталкивалась, но вряд ли», — промелькнуло в голове и решила, что просто ошибка.

— Калачёва, это же ты? — донеслось до неё, значит никакой ошибки. Она невольно отступила к краю тротуара и мучительно пыталась вспомнить говорившего. За последние годы таких знакомых у неё точно не могло возникнуть, может быть из далёкой юности?

«Вахтёр или сантехник с управляйки? Нет, я их помню, они на бомжей не похожи, и уж, тем более, тыкать не станут», — перебирала в уме и, после длинной паузы, сдалась.

— Простите, я вас не помню, — строгим неприветливым голосом заявила Ирина, когда мужчина подошёл почти вплотную, но разумную дистанцию не нарушал, рук для дружеских объятий не раскрывал; и на том спасибо! Её фирменный взгляд начальницы должен был ясно дать понять, что она не намерена узнавать опустившегося забулдыгу, будь он даже бывшим соседом по парте в школе.

На бродягу или попрошайку тот не тянул, возраст далеко за сорок, непонятный контраст широких плеч и худобы; опухшее лицо — или с дикого перепоя, или почки больные. К внешнему виду и одежде относится наплевательски, но, вроде стирает — вони не чувствовалось. Стрижка очень короткая, только недавно отросла после «нулёвки», из-за чего уши неестественно торчали, как у первоклассника. От своей внешности ему явно неловко и не знает, куда деть руки, на которых ногти в белом налёте: видимо от штукатурки. Рядом с её прекрасным деловым костюмом наряд из прошлого века этого типа смотрелся анахронично и комично, как у клоуна в цирке.

— И ты, Брут! — глуповато улыбнулся мужчина и она разглядела дешёвые протезы верхних зубов; её собеседник понял оплошность и быстро погасил улыбку.

— Меня никто не узнаёт, я уже привык. Жаль, что и ты попала в их ряды, — разочарованно протянул он. — А ведь когда-то… Зря я тебя побеспокоил, уж извини, совсем разучился контролировать эмоции.

Мужчина обидчиво пожал плечами, словно избавляясь от наваждения, махнул рукой, отвернулся в сторону проспекта и с обречённым видом пошёл туда.

— Артём? — это произнесла даже не сама Ирина, а голос из подсознания. — Не может быть!

Он услышал, повернулся и, криво улыбаясь, проговорил:

— А вот и может, Иринка! Скажу больше: с каждым будет, только вот почему-то со мной раньше всех. Как говорили древние римляне: лето не вечно, успевай свить гнездо. И я — наглядное доказательство их правоты; можно сказать, пособие для подрастающего поколения.

Она невольно встряхнула головой: этот опустившийся пожилой и больной мужчина с потухшим взором пытался доказать, что он — Артём Кравцов, красавчик, спортсмен, её близкий друг и даже любовник в первые годы после окончания института. Ещё у него были отличные организаторские способности и жёсткий характер, поэтому она не сомневалась в успешной карьере приятеля. Тот год с ним иногда казался чудесной картинкой из волшебной сказки, полузабытой и затёртой.

«Неужели спился? — со страхом подумала Ирина. — Он же терпеть не мог водку. Как так?». Она не успела спросить, быстрее он ответил, словно прочитав мысли:

— Нет-нет, не пью, не курю, не тянет, так надо отвечать? Просто, Иринка, накладка негативных факторов и всё по мою душу. Впрочем, сам виноват, можно писать мемуары «Как эффективно просрать свою жизнь». А вы, девушка, словно пятнадцать лет в оранжерее обретались, или мужья пылинки сдувают и на руках носят?

— Был один, клялся носить, но так и не дождалась, видимо, все силы на любовниц тратил. Терпела долго, но уже три года, как развелась, — зачем-то пожаловалась Ирина совершенно чужому человеку, с трудом возвращаясь в реальность от вида бывшего приятеля. Они стояли прямо напротив входа в метро, и их постоянно цепляли торопливые прохожие. Пауза затянулась: надо было что-то говорить или разойтись в разные стороны.

— Слушай, пойдём в какое-нибудь кафе, да спокойно поговорим, — наконец решилась она.

— Это… как-бы понятней объяснить… С наличкой у меня напряг, а карточку потерял. Правда, там тоже было немного, — немного смущённо заявил мужчина. — Мне пришлют скоро, ты не думай, что я нищеброд. Может лучше в скверике на скамеечке?

Ирина старательно искала в чертах этого жалкого надломленного мужчины прежнего Артёма, но их было до обидного мало, пожалуй, только рост и осанка. Она никогда не была особенно мечтательной, скорее, рациональной, и подобную ситуацию представить никак не могла. С трудом вернулась в действительность и снова стала начальницей:

— Вот что, едем ко мне, всего две остановки на метро, там всё расскажешь. Даже не возражай!

Артём всё-таки пытался объяснить, что немного занят, но она просто подтолкнула в сторону входа. Поняв, что его мнение никого не интересует, мужчина сдался. У него оказалась транспортная карта и сам заплатил. На эскалаторе стоял впереди, Ирина сверху заметила под короткими волосами продолговатый шрам на полголовы, словно кто-то вскрывал череп. Раньше этого не было, она хорошо помнила, потому что часто гладила его по волосам, пока он занимался любимым делом: ласкал её грудь. Как же это было давно, но ведь осталось в глубине памяти!

В шумном вагоне ехали молча, и оба словно вернулись в молодость. Ирина с трудом вспомнила, как они расстались: он срочно уехал на родину, когда она была на курорте и вроде не ссорились. Больше не встречались и никаких сведений друг о друге не было целых пятнадцать лет. Наверное, что-то не устраивало обоих, а её память заботливо стёрла неприятные моменты, оставив только действительно стоящие. И спасибо ей за это!

Также, почти не разговаривая, они прошли один квартал от метро: Ирина впереди быстрым шагом, а Артём еле успевал следом, дыша шумно и часто; куда только делась прежняя спортивность и выносливость.

— Вот в этом доме я и обретаюсь на шестом этаже, — Ирине было приятно похвастаться перед Артёмом своими успехами, когда они подошли к её жилищу.

— Не слабо! Это же элитный дом, неплохо девчушка развернулась. Сама или заслуга мужа?

— Представь себе — сама! Ирина Михайловна Калачёва, заместитель управляющего инвестиционного фонда, заценил? А помнишь подначивал, что из меня, кроме образцовой домохозяйки, ничего не выйдет! Знаешь, а я ведь мечтала об этой минуте, хотела пыль тебе в глаза пустить!

Территория дома огорожена, строгий охранник в форме, записав Артёма в журнал по паспорту, вручил жетон:

— Не забудьте вернуть на выходе, а то придётся искать с полицией.

— К вам абы кого не пускают; что министры живут?

— Нет, в основном, банковские служащие. Этот дом банк с партнёрами для своих построил. Правда, не бесплатно.

— Ну, да, кассиры и операторы, — ухмыльнулся Артём. — Ещё и вахтёры с уборщицами.

— А вот зависть — один из семи смертных грехов, впрочем, лень — тоже; ты сам меня этому учил, помнишь?

— 2 —

Они поднялись на чистом комфортабельном лифте, Ирина небрежно открыла красивую входную дверь:

— Заходи, Кравцов, и полюбуйся, как живёт твоя несостоявшаяся жена. Не умчался бы к чёрту на кулички, а ценил то, что под боком, может и сам был где-нибудь в уголке, — не преминула уколоть Ирина.

— Я всегда считал тебя умной и напористой, а расстались мы, помнится, больше по твоей прихоти. Хотя и тогда понимал — тебе карьеру в банке надо было строить, а тут женщине без флирта никак нельзя.

— Да, именно, карьеру, но не флирт, а деловые отношения! Я тебе не изменяла, пока жили вместе, а дальше — не твоё дело! Тоже мне ревнитель нравственности нашёлся! Давай без сопливых намёков, а то я выгоню тебя, а потом переживать буду! — Ирина рассердилась, но сразу опомнилась, что Артём и так похож на побитого пса.

— Эх, Ирка, я же тебя знаю! Был бы я прежним, может и переживала, а в таком виде — ничего, кроме брезгливости и не осталось, правильно?

— Меньше болтай, иди садись за стол, накормлю пельменями по старому знакомству, и постарайся обосновать, почему я оказалась виновата в твоих бедах. Может быть, тогда дам тебе денег на обратную дорогу.

Она помолчала и на всякий случай добавила:

— Надеюсь, от тебя прежнего что-то осталось, и ты понял, что это просто дружеская шутка?

— Конечно, малышка; моё чувство юмора на высоте. Я раскрою душу, и ты поймёшь, что винить тебя и меня не в чем, просто нелепый божий промысел. Давай-ка, сменим пластинку, пока не подрались по нашей давней привычке, не забыла ещё? Ты, похоже, кроме пельменей так ничего и не научилась готовить? — Артём сменил тему и, явно насмехаясь, глядел на свою бывшую подругу.

— А зачем? Меня общепит вполне устраивает, детьми не обзавелась, а перед мужиками изгаляться — гордость не позволяет.

Я способная и к пенсии научусь, чтобы не скучать у телевизора. Иди поброди по квартире и осознай, что мог бы в каком-нибудь кресле мирно дремать, если бы не тешил себя иллюзиями. Или за чем ты тогда погнался?

— Не поверишь, хотел мир изменить в лучшую сторону, глупый наивный простачок! Сейчас немного не так: самое большое желание, чтобы этот мир сгинул вместе со мной. И то, и другое оказалось за пределами моих сил, так что: «от жажды умираю над ручьём», так кажется у Вийона, дай бог памяти?

Артём отправился на экскурсию по просторной квартире; две огромные комнаты, ступенчатый потолок со светодиодной подсветкой, кухня-столовая чуть меньше и широкие застеклённые лоджии вдоль всех окон, напольные панно разного вида для каждой комнаты, дизайнерские обои, подобных Артём ещё не встречал. Всё смотрелось очень богато. Внутри мебели немного, но изысканная и расставлена явно по дизайнерскому проекту. Остальные шкафы встроены и совершенно неотличимы от рисунка обоев. Хорошо заметно, что вся обстановка предназначена для самодостаточной женщины, а мужчина может быть только приходящим, и то ненадолго.

«Удачно, всё-таки, что мы расстались тогда. Иринка сделала карьеру, всё имеет, а вместе бы мучили друг друга: я — от ревности, она — от нереализованных желаний. Жаль, что у меня всё кувырком, а может ещё вывернусь?» — Артём представил себя в такой изысканной обстановке и поморщился: ну, не его это. Правда, вид из окна понравился, особенно, тем, что домов близко не было и шторы совсем не нужны. Ему бы больше понравился вид на лес. Зависти или сожаления почти не испытывал, просто приятно за успехи бывшей любимой.

— Большая квартира, тяжело убираться, наверное? — с сочувствием спросил он.

— Артём, ты совсем дурак? Раз в неделю приходят с клининговой компании, и проблема решена. На твоей родине что, нет их?

— Полно, просто я всё привык по старинке, — смутился Артём.

— Я заметила, что ты весь в прошлом, — красноречивый сочувствующий взгляд Ирины ещё больше расстроил Кравцова.

Когда уезжал из Питера пятнадцать лет назад, была у него глупая наивная мечта вернуться снова, но уже богатым, успешным, самоуверенным, чтобы Иринка прочувствовала, кого потеряла из-за своей измены. Как нередко в жизни, получилось всё с точностью до наоборот. Она — прекрасная роза в роскошном цветнике, а он — старый, засохший лопух под забором.

— Подтягивайся в кухню, — позвала хозяйка.

— Эх, почти, как пятнадцать лет назад, — пробормотал Артём, шумно вздохнув. Ирина успела переодеться в лёгкий домашний сарафан с приоткрытой грудью, голыми плечами и заканчивающийся значительно выше колен. От такого соблазнительного вида и прежних воспоминаний Артём даже смутился и медленно отвёл глаза. Ирина это заметила и самодовольно усмехнулась: в сорок лет похотливый взгляд даже такого страхолюдина повышает самооценку.

Кравцов устроился на стуле основательно и проглотил слюну, так как ел сегодня первый раз, а Ирина сидела напротив, сверкая белизной безукоризненных ног спортсменки, и медленно жевала салат из морской капусты.

— Фигуру бережёшь вижу. А я что-то худею безо всяких усилий. Такая вот несуразность, — сказал Артём, просто, чтобы не молчать. Поднял глаза на бывшую подругу и добавил:

— Так и не пользуешься косметикой? Ну да, чего природную красоту портить.

Это могло сойти за комплимент, но не в данной ситуации и он почувствовал неловкость.

Ирина пропустила похвалу мимо ушей, минуту подумала, что можно сказать полузабытому приятелю:

— Про меня вроде бы всё на поверхности. Работала некоторое время в том же банке, правда, он из среднего стал крупным, а я карьерой в нём не была обижена. Потом перешла с повышением в инвестиционный фонд. Должность назвала, квартиру видишь, в подземном гараже БМВ стоит, но ездить в городе не люблю. По-прежнему бегаю по выходным в парке или на велосипеде, как когда-то с тобой. Можешь, конечно, не верить, но кое-чего достигла умом и трудолюбием, а не только флиртом. Побывала замужем, в основном, для карьеры, можешь ухмыляться довольно; детьми не обзавелась, с мужем вскоре разошлась. Живу для себя и для работы, и вполне довольна. Денег, как понимаешь, тоже хватает, хотя до миллионерши ещё не дотягиваю.

Тебя вроде Людмила на прощанье просветила, что я поступила с тобой, как подлая сучка; но, согласись, я ведь не обещала быть верной любовницей, да и тебе не следовало быть настолько наивным. Не получилось у нас, как ты мечтал, значит, не судьба… Мне надо было свою жизнь устраивать, а надеяться на богатенького спонсора не привыкла, хотя и ангелочком с крылышками не была. Чтобы ты стал спонсором надежды не было; так и остался просто хорошим приятелем и… неплохим любовником, но и только. Ты вроде понимал тогда, что вместе нам жизнь не построить. Теперь жду твоего рассказа. И без натяжек; мне твоя жизнь интересна, как ни странно.

Артём попытался изобразить улыбку на лице:

— Не знаю, с чего начать, ах да, наверное, с момента нашего расставания. Собрал я вещички и полетел в город Хабаровск, если ты вообще представляешь, где таковой находится. Нянчился почти год с больными родителями до самой их смерти. Там же нашёл работу по специальности инженером-механиком. К сожалению, всего год и подался в строители. Сначала рядовым, а через три года стал начальником участка. Делали мы малоэтажные дома и коттеджи по всему Дальнему Востоку. Через восемь лет накопил денег и купил квартиру. Родители у меня уже умерли, и я к тому времени настроился возвращаться в Питер, но что я мог выручить за свою однушку? В Питере за эти деньги и студию не возьмёшь, так что, решил ещё заработать. По знакомству устроился в цех по изготовлению пластиковых изделий. За два года опять стал начальником, а после перешёл на другой участок, где экспериментировали с новыми материалами. Видимо, там и отравился какой-то дрянью при производстве; это не точно, врать не буду. Недавно квартиру продал и переехал в такой родной Питер. Кое-как хватило денег на однушку в Мурино, а здоровье резко пошло вниз ещё до переезда. За полгода стал вот таким. Ходил по врачам, говорят, что надо ждать пока токсины выйдут из организма, да ещё скоро приедет один специалист великий из Европы, так у него проконсультируюсь. Что ещё? Страданиями об утраченной любви с тобой мучился недолго; даже жениться собирался несколько раз, однако, не сложилось; то ли женщины слишком меркантильные, то ли я не слишком хорош, тут уж дело вкуса. Ну, а с такой рожей, как сейчас, девчонок не соблазнишь, сама понимаешь. Сейчас пытаюсь наладить жизнь в Питере, пока что не слишком удачно.

Артём говорил неспешно и не очень складно, лишь иногда отрывая взгляд от тарелки. Историю эту он придумывал на ходу, не особо заботясь о логике, а больше напирая на чувства. Наверное, похожим образом зеки и алкоголики придумывают легенды своего падения, а доверчивые женщины внимают им, открыв рот. По лицу Ирины трудно было понять, верит или нет, но должна сочувствовать болезненному виду.

Вернувшись в Питер, он не собирался встречаться со своей бывшей, про которую ничего не знал, однако, сегодня случайно увидел и не смог пройти мимо. Минуло пятнадцать лет, а она сохранила привлекательность и стройность, пожалуй, даже чем-то интереснее стала, хотя, надо признать, обаяние молодости значительно поблекло. Глупо, что он предстал перед ней в переходный период, поэтому и пришлось выдумывать дурацкий миф. Сейчас он сильно костерил себя, что зацепил Ирину. Чувство самосохранения буквально вопило об опрометчивости этого шага и, как выкрутиться из дурацкого положения, он ещё не придумал.

«Если пересекутся пути-дорожки ещё раз, скажу, что вылечили врачи. Надеюсь, проверить не догадается», — прикидывал он, тщательно пережёвывая последний пельмень.

— Дать ещё что-нибудь? — спросила Ирина.

— Нет, только чаю, если можно, — быстро ответил Артём, игнорируя мольбы желудка о продолжении ужина. — В такие хоромы надо приводить только рафинированных чистеньких мальчиков, а я уже два дня не мылся; труба горячей воды лопнула в нижних этажах, никак не сделают.

Ирина решила пожалеть своего прежнего любовника, которому так не везёт в жизни:

— Иди помойся у меня, полотенце принесу.

— Спасибо. Твоя доброта зачтётся на страшном суде, — засмеялся Кравцов, сразу напомнив себя прежнего, постоянно подшучивавшего над ней в лучшие времена.

Он забрался в почти невыносимо горячую воду, чтобы снять боль, а не мыться, и осторожно наблюдал, как кожа медленно разглаживается. На лице это совсем незаметно: так же желтоватая и в морщинах. Под глазами объёмистые мешки, как у заслуженного алкоголика. Всё-таки, сегодня получше, чем пару дней назад. Это грело душу; вообще, молодеть гораздо приятнее, чем стариться.

Несмотря на горячую воду, сердце не убыстряло своего ритма. При желании он мог свободно регулировать сердцебиение, но пользовался этим редко. В горячей воде боль не так чувствовалась, однако, Ирине вряд ли понравится, что какой-то нестерильный мужик с улицы долго нежится в её ванне. Артём закончил с мытьём и тщательно почистил ванну порошком.

Хотелось бы надеть свежее бельё, а где его взять? И так она снизошла со своего Олимпа до падшего ухажёра.

Пока он мылся, Ирина вспомнила детали их расставания. Чтобы наверняка получить место начальника сектора, она три недели на лыжном курорте развлекала Мехоткина, тогдашнего заместителя управляющего банка, довольного неприятного типа с волосатым телом и мерзким запахом пива и табака из рта. Это был решающий момент в карьере, она преодолела отвращение и устраивала Мехоткину притворные оргии, так что он, наверное, возомнил себя брутальным самцом. Саму Ирину подташнивало от такого кавалера, но притворялась она умело, впрочем, также тщательно предохранялась. По приезде, решила честно признаться Артёму в измене, а там пусть делает выводы. Но Кравцов уже уехал к больным родителям, и она вздохнула с облегчением, думая, что он ничего не узнал о её поведении. Такие вещи близким людям знать не рекомендуется.

Затем в гости пришла подруга Людмила, устроила истерику и призналась, что напоследок доложила Артёму, куда и с кем ездила его любимая. Однако, того, чем она занималась там с Мехоткиным Артём так и не узнал, и слава богу: слишком мерзкая история. Впрочем, если не вдаваться в детали, догадаться о занятиях было несложно.

В то время она не хотела обижать Артёма, а сейчас смотрела и не могла понять, почему когда-то испытывала почти непобедимую страсть к нему. Даже через пятнадцать лет вынуждена признать, что настолько умопомрачительного секса ни с кем больше не было. Сейчас его вид вызывал у неё лишь отвращение и брезгливость, а воспоминание, что год жила с ним, усиливало чувство гадливости.

«Вот такие метаморфозы случаются иногда с бывшими любовниками», — невольно промелькнуло в мозгах.

— Как заново родился, — бодро отрапортовал Артём. — Ванну твою отмыл, есть у меня ещё просьба, не обидишься?

— Говори, пока не вижу повода, — насторожилась хозяйка.

— Понимаешь, хотел обменять на деньги, а в ломбарде посмотрели фото в паспорте и говорят: «Пусть Кравцов и приходит», то есть, совсем на себя не похож. А мне менять паспорт пока тоже глупо, врачи если вылечат и опять буду молоденький и красивый. Вдруг у тебя найдутся наличные, мне много не надо.

— Не поняла, что ты принёс туда?

— Золото… Ну, в смысле, два кольца с бриллиантами и какими-то ещё камушками. Старые запасы от бабульки по маминой линии. Она мне их на совершеннолетие дала и велела держать до самого крайнего случая. Похоже, он наступил. Они дорогие, но тебе отдам за двадцать тысяч. Кстати, красивые, только старомодные, жаль ты не носишь на пальцах ничего.

Легенда так себе, но могла и прокатить. Артём вытащил из кармана завязанный платок и осторожно извлёк драгоценности.

— На одном семь мелких и один покрупнее бриллиант, а на втором с бриллиантами ещё и сапфир. Если не хочешь покупать, просто прими в залог. Мне скоро вернут долг, тогда и я выкуплю у тебя. Подлечусь и буду искать работу.

Ирина быстро встала и заглянула в глаза своему гостю:

— Кравцов, ты случайно не украл это? Раньше был болезненно честный, а теперь как?

Артём даже растерялся и почти со страхом глядел на неё:

— Скверно подозревать в преступлении человека, который мог по часу гладить тебя перед сном, чтобы плохие сны не снились. Много всякого произошло, но воровать не научился.

Ирина встряхнула головой и засмеялась:

— Сразу представила, и как тебе не лень было мои вздорные прихоти исполнять! Ладно, за такие воспоминания могу и больше дать.

— Хватит. Нам, старичкам, девчонок по киношкам водить не надо, только на еду.

— Слушай, может помочь тебе попасть в хорошую клинику? Могу устроить даже бесплатно. У меня масса связей в разных кругах.

— Спасибо, Иринка, накормила, денег дала и достаточно. Я только выгляжу тюфяком, а постоять за себя сумею; в пределах разумного, конечно. Ты мне дай свой номер телефона. Я уезжаю на пару недель по делам, а вернусь и решим по колечкам.

Телефон у него пискнул и Артём сморщился:

— Из управляющей компании СМС — ка. Требуют, наконец-то, чтобы все были на месте при подаче давления в трубы. Ухожу, а ты не грусти, красавица, найдётся и на тебя смелый укротитель. Получается, зря у тебя воду потратил; ну, сможешь как-нибудь помыться у меня в виде компенсации, — с натужным смехом добавил он.

Артём суетливо собрался и ушёл, чуть сгорбившись, а Ирина осталась в полном недоумении. Что-то непонятное и неестественное было в этой встрече и в самом Артёме. Весь вечер пыталась вспомнить тот счастливый год их совместной жизни, но в памяти остались редкие обрывки. У неё была слишком насыщенная и бурная жизнь на работе, чтобы помнить подробности увлечений молодости.

«Зачем ты притащила в квартиру этого оборванца? — досадливо спросила сама себя уже перед сном. — Чтобы опустившийся неудачник оценил твои успехи? Глупее ничего не придумала? Странно, что он клянчил так мало денег; закончатся — опять прибежит». Подумала и пошла ещё раз продезинфицировать ванну.

На следующий день Ирина зашла в валютный отдел банка, где раньше работала, и показала кольца самому опытному эксперту, попросив оценить.

— Сделано ещё в царское время и вещи явно раритетные, — рассказали ей в тот же день. — Сейчас цена примерно сто тысяч за каждое, но это ориентировочно, без учёта антикварной надбавки.

«Соврал, Кравцов, ни в каком ломбарде ты не был. И вообще, все вчерашние байки — для восторженных глупышек, а я тебя в своё время узнала, как облупленного. Что же ты так неумело скрываешь? — Ирина никак не могла отвязаться от мыслей о бывшем любовнике. — Может он иностранной разведке продался?».

Ирина едва вслух не засмеялась от такого предположения и решила просто дождаться нового визита. Тогда и узнать наверняка, хотя и так понятно, что шпионы выглядят немного респектабельнее. Она работала давно и постоянно с крупными инвесторами и банкирами, а это были мужчины, поэтому отлично научилась разбираться в их повадках, а, особенно, в тайных желаниях, и уверенно пользовалась слабостями.

На следующий день по дороге домой ей неожиданно пришла мысль, что Артём так опустился из-за её измены.

«Нет, не может быть! У него был лёгкий характер, и он вроде бы понимал, что наши сексуальные забавы совсем не любовь. Или я не права? — она покачала головой; похоже, истину уже не установить за давностью лет. — Интересно, была бы я так же равнодушна к нему, если бы он оказался сейчас успешным красавчиком, как раньше. Ей богу, не знаю».

Ирина никогда не испытывала ничего, похожего на любовь, ни к одному мужчине, зато тщательно контролировала свою интимную жизнь с ними, исходя только из собственной выгоды. Похоже, тогда, очень давно, с Артёмом был единственный срыв, значит, какие-то чувства к нему существовали. Была ли это любовь, она не могла сказать просто в силу того, что никогда никого не любила, кроме себя. Да и глупо это делать, когда гораздо приятнее тешить собственное тщеславие! Артёма можно поблагодарить, что научил её безупречному искусству притворных сексуальных игр с мужчинами, которое и помогло ей взобраться на вершину благополучной жизни. Артём остался внизу и это его выбор.

От метро до дома в Мурино целый километр и Артём добирался почти ползком. Хотя горячая ванна уменьшила боль, но не убрала полностью, а это выматывало сильнее тяжёлой работы. Открыв трясущимися руками квартиру на десятом этаже, он с надеждой взялся за полотенцесушитель и облегчённо вздохнул: горячий! Тут же начал наполнять ванну водой погорячее.

После десяти минут почти в кипятке, боль отступила, скорее всего, до утра. По опыту знал, что завтра уже будет легче, а через неделю восстановится почти до прежнего вида.

«Вот тогда бы и надо встречать Иришку, хотя, что это меняет? Всё в прошлом, а возвращаться назад глупо и больно, — тяжело ворочалось в голове. — Умница, Калачёва, добилась всё-таки своего! Уж не знаю, что ей это стоило, но я там точно бы не помог, а, скорее, помешал. Да и сбежал я, в том числе и оттого, что завидовал её настырности и целеустремлённости. Увы, приходится признать и это!».

Артём ухмыльнулся: жалеть, что ему не нашлось уютного места в квартире и сердце этой успешной и привлекательной женщины, было неразумно. Его нынешняя жизнь совсем нескучная, а иногда и приятная, хотя в переходной период доставалось страданий в полной мере.

Брезгливый отталкивающий взгляд когда-то любимой девушки до сих пор стоял перед глазами и не требовал пояснений в настоящем времени. Любила ли она его хоть немного тогда в молодости? Вряд ли; голова её была забита карьерой, однако, подобной взаимной и искренней страсти в постели, как в тот год, у него больше не было ни с кем, как ни старался он позднее раскручивать очередную дежурную любовницу по своей методике.

Неожиданно вспомнил рассказ из чужой жизни, как бывший муж вернулся к брошенной им жене через двадцать шесть лет, и она его приняла, хотя он был гол, как сокол. К сожалению, это явно не подходило к их ситуации.

Он добрался до дивана, кое-как постелил простынь, на большее не хватило сил. Едва голова коснулась подушки, как тут же отрубился.

Проснулся довольно рано, почти здоровым и бодреньким. Торопится некуда, да и выходить сегодня из дома он не собирался. Ещё несколько горячих ванн и тело возвратится в норму, тогда можно возобновить спортивные занятия. Подошёл к зеркалу и с грустью убедился: лицу до восстановления ещё дня четыре; это обычная процедура. В такое время обычно он тупо сидел или лежал дома, не выходя даже в магазин.

Голова уже не болела, а после встречи с Иринкой откуда-то из закромов мозга полезли воспоминания, хорошие и не очень. Думать о прошлом легко и приятно: тогда был дерзок, нахален, вынослив, красив, умён и уверен, что впереди много счастливых дней.

Как всё-таки неправильно, что молодость нельзя повторить после того, как наберёшься жизненного опыта!

— 3 —

Странно, что в воспоминаниях почему-то всегда хорошая погода, даже стихия кажется обычным приключением, за которым наблюдаешь со стороны. А уж усталость или боль в прошлом — это вообще что-то абсурдное или забавное. Лучше всего помнится, как попадал в глупое положение, или выглядел дурак-дураком. По прошествии лет это видится забавным и только улучшает настроение.

Первая встреча и знакомство с Ириной было сумбурным и потешным, хотя время совсем невесёлое: 90-е годы в самом разгаре. Артём пришёл в конце октября проведать бывшего одногруппника Игоря Зозулю, который утверждал, что нашёл для него высокооплачиваемую работу. Это оказалось очередной чепухой, но Артём и не ожидал другого от непрактичного знакомого. Приятнее было то, что у Игоря была сестра-близнец Людмила, мало похожая лицом на брата, зато энергичная и компанейская. Неброская внешность девушки полностью компенсировалась общительностью, кстати, формальный жених уже существовал, но только на горизонте. Ещё в студенческие времена у Артёма была кратковременная интрижка с Людмилой без особых чувств и обязательств, однако, взаимную симпатию им удалось сохранить.

Артём второй год работал инженером на когда-то крупном заводе, который уверенно двигался к банкротству; впрочем, в то время таких было большинство. Плюсом было то, что на нём удалось пройти все стадии производства и поработать руками. Несмотря на солидную должность начальника участка, Артёму приходилось подменять и станочников, и слесарей. Кстати, работал руками с удовольствием. Хуже то, что денег платили мало и с задержкой. Поэтому он и озаботился поисками нового места, пока же хотелось набраться опыта, чтобы не выглядеть в будущем недоучкой.

Он не виделся с близнецами два месяца; хотя не самые близкие люди, общаться вполне можно, особенно, если нечасто. Игорь делил двухкомнатную квартиру с сестрой, а пожилые родители жили в частном доме во Всеволожске. Пока склок между родственниками не было, однако, и он, и она собирались вскоре завести семьи, а вот как там будет — предсказать трудно.

— Здорово, работяга! — встретил в прихожей Игорь, радостно обнимая Артёма. — По запаху заметно человека с производства: не духами пахнет, а машинным маслом. И чего к тебе так девчонки липнут?

— А что им остаётся? — не остался в долгу Артём. — Морщатся, платочком надушенным обмахиваются, но терпят. Правда, не очень долго; как узнают размер зарплаты, так сразу исчезают в утренний туман, позабыв ночные клятвы и ласки. Поэтому денежные вопросы я оставляю на утро. Корыстолюбивые невесты в Питере, увы!

Игорь хихикнул, покосившись на вторую комнату, где обитала сестра. Несмотря на почти баскетбольный рост и намечающийся пивной животик, он был полностью под каблуком у сестры. Кроме коммуникабельности Людмила обладала ещё и непререкаемым авторитетом, из-за чего у Игоря подруги возникали только после одобрения сестры. Тем не менее, пока в квартире больших ссор не происходило.

— У Людки гостья — вместе учились, решают там глобальные проблемы. Пойдём расскажу о деле, а потом и за столом посидим, — Игорь подмигнул, увидев, как Артём достал из сумки бутылку вина и пакет с закуской.

— Короче, нам в конструкторский отдел требуется инженер-механик, желательно, очень опытный. Я там начальству расписал тебя в красках, но до конца не уговорил: требуют аж пять лет стажа! Работу в этом направлении буду вести и дальше, понятно? Денег побольше, а главное, будешь в чистом ходить, а не в мазуте, — весело вещал Игорь, не замечая ироничного взгляда Артёма. — Или хочешь дождаться, когда завод растащат на металлолом? Так твоей доли там не будет.

— Нам, Игорёха, трудно разговаривать на равных. У тебя хорошая квартира в Питере, непыльная работа у дяди-босса, ещё и женишься на богатенькой. Я — понаехавший босяк из глубинки с минимумом знакомых, мыкающийся по съёмным квартирам, работающий на подыхающем предприятии. Добавь к этому, что родители сильно болеют последнее время. Однако, полон энтузиазма и оптимизма. Кстати, вот такие приезжие чаще добиваются успехов в жизни, чем те, кто на всём готовом. Это я не укор тебе, — весело подмигнул Артём. — А план у меня прост в своей гениальности: пять лет набираюсь опыта, в том числе, и негативного, потом постараюсь найти инвестора и создать своё предприятие, ну, или войти в долю. Сам понимаешь: даже кроликов без подготовки выращивать непросто. Скрывать мне нечего, советы любые принимаю с благодарностью, но пользуюсь по своему усмотрению.

Друзья пообщались в том же духе несколько минут, затем двери комнаты распахнулись и оттуда выпорхнула сестра Людмила с подругой. Это было сделано с неким изяществом, невзирая на не девичьи габариты Людмилы. Она была почти одного роста с Артёмом, весом, правда, уступала, благодаря стройности. Привлекательность ей придавало доброжелательное лицо и мягкая улыбка, с которой она, похоже, родилась, а, более всего, аппетитная грудь, с трудом помещающаяся под платьем, отчего большая часть открыта на радость всем желающим.

— Наконец-то появился, отшельник! — Людмила обняла Артёма, как будто жениха, и чмокнула в щёку. — Неужто нашлась принцесса и для нашего ловеласа, что он не вылазит из семейного гнёздышка?

Она не выпускала Артёма из объятий, а он отчётливо ощущал под тканью упругую грудь Людмилы никак не меньше четвёртого размера, отчего в голове возникали самые непристойные воспоминания о прежних шалостях с ней.

— Если не отпустишь, то я захлебнусь слюной от желаний и придётся «скорую» вызывать, а то могу и отбить у женишка, — наконец сформулировал он что-то вразумительное. Все дружно рассмеялись и Артём получил свободу.

— Знакомьтесь, — Людмила за руку подтянула подругу. — Ирина Калачёва, настоящий финансовый гений, а, в будущем, при удачном замужестве, и банковский воротила. А этот смазливый здоровячок с наглым оценивающим взглядом — Артём Кравцов, известный районный бабник и, в свободное время, кажется, подрабатывает старшим мастером на заводе. Похоже, он ещё не решил, на чём сосредоточиться: карьеру строить или дочку депутата соблазнить.

— Отличная реклама для молодого мужчины, — мило улыбнулась Ирина. — Ты, подруга, способна любого человека вогнать в краску.

— Этого бесцеремонного нахала? — прыснула Людмила. — Он способен целоваться с одной и похлопывать по заднице её подругу!

— Хм-м, метод интересный, но мной пока не освоенный, — лениво оборонялся Артём. — Ирина, не верь ей, я целуюсь с закрытыми глазами, чтобы не смущать партнёршу, а руки держу за спиной, как футболисты при штрафном ударе. Да ещё одна проблема: девчонки сейчас многие курят, а я этого не переношу.

Тем не менее, никто не чувствовал смущения, а Ирина с Артёмом обменялись изучающими взглядами. Ирина отставала от подруги на полголовы по росту и на пуд по весу, смотрелась изящно, не пытаясь скрывать привлекательность за скромностью, но и без провокаций; по крайней мере, пока. В том, что она уже прекрасно знала себе цену, сомневаться не приходилось, особенно, по уверенному взгляду, отработанной манящей позе и подчёркнутых выпуклостях тела. Одежда обычная и недорогая, видимо, из-за недостатка финансов, однако: «Породистая кобыла и без седла отменно смотрится».

— Познакомились, давайте-ка и за стол, — обрадовался Игорь. — Давай-ка, сестрёнка, закуску. Что там в холодильнике? Для дам — лёгкое вино, а мужикам — водочку.

— Лучше — наоборот, — подхватил Артём. — У меня запланирована пробежка на тридцатник в Сосновке завтра, а с похмелья — никак нельзя. Кстати, присутствующие могут присоединиться.

— Сто грамм себе налей и водку убери, понял? — бесцветным голосом скомандовала Людмила; Игорь молча выполнил, но расстраиваться не стал — привык подчиняться.

— Ирина, а ты какую финансовую организацию пытаешься довести до банкротства в настоящее время, — скромно поинтересовался Артём, взглядом в то же время изучая стройные ноги девушки. Похоже, ноги его привлекали внимание больше, чем вопрос. Сама виновата: зачем такую красоту так явно напоказ выставлять!

— Один средний коммерческий банк, но только в будущем, пока полномочий не хватает, — с притворной грустью ответила девушка. — Я очень стараюсь занять место повыше, тогда и примусь его разорять.

Ирина прекрасно видела, на что направлен интерес Артёма, и давно привыкла к такому со стороны мужчин, хотя и удивлялась: ноги как ноги, чего на них пялиться?

— Счастливая, а мне завод и разваливать не надо, правительство и директор постарались, — поддакнул ей Артём. — А ведь правда, разрушать и портить гораздо приятнее? Опять же от людей получаешь такой мощный импульс негативной энергии, что хочется ломать и ломать!

— Эй, вы, двое маньяков от экономики! — не выдержала Людмила. — Заканчивайте пораженческие разговорчики, лучше уж очередные разводы артистов обсуждайте.

— Я тоже бегаю по воскресеньям в Приморском парке, — перевела тему Ирина. — Далековато от тебя.

Это можно воспринять, как приглашение, чем Кравцов не замедлил воспользоваться.

— А метро на что? — развёл он руки. — Договоримся. Для молодого кобелька десять вёрст — только разминка.

— Эх, бегуны, мне, что ли к вам присоединиться? — вздохнула Люда. — Нет, лень, пожалуй.

— Смотри Люда, стройность — это порок молодости и быстро проходит, — подмигнул ей Артём. Представил, как колышется её шикарная грудь при беге, и даже облизнулся. Что-то похожее вообразила Ирина и подбодрила подругу:

— Побежим с нами, все лучшие парни города будут сопровождать тебя.

Людмила поняла намёк и показала им кулак.

Артём без всякого стеснения разглядывал и оценивал Ирину. У него была сейчас подруга, но объединяли их только постельные забавы; во всём другом они были полными антагонистами. Та откровенно искала богатенького спонсора и была заметно туповата, ну а Артём — был временный вариант для обогащения сексуального опыта. Впрочем, для него она была тоже тренировочной площадкой, чтобы совершенствовать навыки управления женской сексуальной энергией. Понятно, это ему требовалось в корыстных и далеко идущих целях. Как говорится: управляй и властвуй!

Аккуратность, неброскость и деловой стиль Ирины сразу стали ему симпатичны, да и спортивность добавили уважения. Называть её красавицей было бы натяжкой, однако, привлекательность лезла из всех щелей. Даже бархатный тембр голоса, похожий на дикторский с телевидения, невольно притягивал внимание всех в разговоре.

Поведение и манеры явно отработаны, видимо, в расчёте на будущее попадание в высшее общество. Странно, но Артём почти с первого взгляда не сомневался, что Ирина своего добьётся и карьеру сделает. Упорной работой или удачным замужеством, но добьётся. И это ему очень понравилось в ней.

Ирина и Артём почти не пили, но говорили много и спорили чуть ли не до оскорблений по всем вопросам. Их обоих интересовал сам процесс спора, а не суть.

Игорь включил музыку и пригласил на танец Ирину, а Артём — с Людмилой больше зажимался, чем танцевал, но она была не в обиде. Когда Артём пригласил Ирину, она пошла с охотой, но на ухо ему сразу намекнула:

— Попробуешь зажиматься — получишь в нос!

В-общем, весёлый вечер провели.

Главное, все трезвые и без драки обошлись.

— 4 —

Из гостей они вышли вместе, Артём немного сзади, бесцеремонно рассматривая спутницу во весь рост. Она мгновенно это почувствовала:

— Иди рядом со мной или впереди: мне не нравится, когда так тщательно изучают мою фигуру.

— Это у тебя по молодости, да и нелогично — зачем тогда было её выращивать и подчёркивать? Фигура и попка на должном уровне, остальное — вообще словами не выразить, только языком поцокать. Я уже представил тебя в обтягивающем костюме на пробежке. Можно я буду немного отставать, чтобы отгонять поклонников тугих ягодиц?

— Почему все мужчины так облизываются на женские формы, не скажешь? Формируйте свои и любуйтесь в зеркале. Мне мои ноги и тело требуется, чтобы уверенно держаться на земле, а для остального служит голова. Поэтому я тренирую и тело, и голову.

— Извини, но не верю. Мой скромный опыт учит, что современные девицы работает над своим телом исключительно в целях продажи. Ну, или чтобы выпендриваться перед другими фифами; так сказать, поднять самооценку. Должны существовать и исключения, я очень надеюсь, что ты из их числа. Кстати, те мужики, кто любуются мужскими формами, называются геями, педиками и другими нехорошими словами.

— По твоей логике, все женщины продажные? А ничего, что женщиной является и твоя мать, и тысячи других? Не рассуждай о вопросах, в которых плаваешь, как дырявый валенок. И вообще, я рассчитываю на тебя совсем не в качестве философа.

Ирина остановилась и придирчиво разглядывала Артёма, чуть наклонив голову.

— Мне срочно нужен помощник, не для того, о чём ты подумал, — заявила она без тени улыбки.

— Ну, вообще-то, я подумал, что тебе нужен грузчик для перевозки вещей, — скромно потупил глаза Артём. — Другого применения молодых мужчин воспитанные девушки и не должны представлять.

— Не наглей, а? Мне нравятся твоя беспардонность и пофигизм, но края надо знать, — Иринка смотрела серьёзно и Артём немного устыдился.

— Уже учёл. Слушаю со всем вниманием.

— Я ищу квартиру недалеко от работы, а ты вроде занимался недавно этим; мне Людка сказала. Поможешь?

— И думать нечего! Один вариант с ходу: в моих съёмных хоромах целых тридцать два метра, и кухню отдаю в твоё полное распоряжение. А ещё у меня есть очень широкий диван. Подходит? Делить диван и платить за квартиру будем пополам, — осторожно предложил Кравцов, прекрасно понимая, что она ответит.

— Заманчиво, но чересчур навязчиво, а я не привыкла делить диваны и жильё ни с кем. Сама нашла подходящую квартиру, но хозяйка требует, чтобы там жил и мужчина; не доверяет она молодым девицам. Мне нужно, чтобы ты сыграл роль моего жениха и уверил хозяйку, что будешь жить там со мной и делать мелкий ремонт. Теперь понятно?

— Теперь, да. Ты будешь постоянно отрывать меня от умственных занятий, чтобы я бежал менять шланги и смесители.

Вообще, не против. А в духовно-материальном плане какие-нибудь плюшки ожидаются?

— Конечно, заплачу по утверждённым расценкам рублями или валютой; могу ещё предложить совместную культурную программу. Про секс можешь даже не заикаться, у меня свои критерии отбора партнёров, и ты под них никак не подходишь. Ясно, озабоченный ты наш?

— Чёрт, а я уже поплыл от предвкушения! Деньги мне тоже не помешают, тем более, перед тобой квалифицированный ремонтник.

— Оставь пока свой пафос для хозяйки — её надо убедить. Завтра воскресенье, в полдень сможешь, после пробежки?

Смотрины жениха и квартиры прошли без осложнений. Артём немного перестарался, пытаясь произвести хорошее впечатление на бодрую пенсионерку, но это не сказалось на результате. Ирина подписала договор, получила ключи; в тот же день Артём помог ей перевезти вещи. Девушка была так довольна, что, пожалуй, могла бы одарить и поцелуем, однако, Артём справедливо надеялся на накопление баллов, как в «Магните», чтобы получить всё разом, поэтому наводил с ней порядок в новом жилье до вечера, а потом скромно попрощался, стараясь не акцентировать взгляд на обтягивающий наряд девушки. Двигать мебель и мыть пол в таком наряде всё равно, что смотреть суперэротическое кино, так что ему очень понравилось.

Похоже, со скромностью он перестарался, потому что на прощание Ирина с иронией пригрозила:

— Я тебя, Кравцов, насквозь вижу, можешь не строить из себя невинную овечку!

Тем не менее, характер он выдержал и не звонил Ирине, а через две недели она объявилась сама — надо поменять шланг в ванной и заменить патрон в люстре. В воскресенье устроили совместный длительный пеший поход по пригороду, пока ещё нет снега. Потом оказалось, что у них достаточно общих интересов, даже музеи и опера. Ну, а пробежки по воскресеньям в парке стали у них обязательной программой, где девушка не уступала Артёму ни в скорости, ни в выносливости. Умудрялись спорить на ходу, а, если, тема была животрепещущей, останавливались ненадолго и продолжали спорить с ожесточением, хотя без мата и драк.

Неприятно то, что Ирина с надоевшим постоянством подчёркивала: у них чисто дружеское общение по интересам; Артём старательно поддерживал это её заблуждение, скорбно кивал головой и не торопил события. Так продолжалось довольно долго — почти два месяца и за это время он завершил свой текущий роман с надоевшей пассией, по взаимному согласию и без последствий.

На встречу Нового Года их опять пригласили близнецы Зозули, но в этот раз Людмила была с женихом, а Игорь — с невестой. Веселья было много, хотя Артём с Ириной соблюдали режим и выпили только немного шампанского.

Интересно было то, что Ирина в этот раз откровенно прижималась к Артёму в танце мягкой грудью и ехидно улыбалась, почувствовав его естественную реакцию на это. Ближе к утру Артём с Ириной разнесли утомлённых и пьяных молодых по их комнатам, и отправились пешком домой по свежему снежку. До её квартиры добрались быстро и совсем не устали, да и спать в такую ночь лучше всего со Снегурочкой. Артём не особенно надеялся затащить свою энергичную спутницу в постель, продолжая притворяться пай-мальчиком. Но у Ирины оказались собственные планы на ближайшие часы, и она чуть ли не за руку отвела его к себе.

— Это тебе разовая награда за помощь и приятное общение, так к этому и относись, без долгосрочных планов, — пояснила она, грациозно и без лишних церемоний освобождаясь от верхней и нижней одежды, приняла душ с открытой дверью, не сомневаясь, что Артём подтянется туда и поможет помассировать спину, — Постарайся доставить удовольствие себе, а я отдаю своё тело в твоё распоряжение. Вообрази, что перед тобой как бы девственница и будь терпеливым. Никаких космических ощущений со мной ты не получишь. По минимуму, но зато бесплатно.

Она явно издевалась над ним, хорошо понимая, что остановить процесс на этой стадии невозможно, даже если он вдруг обидится. А может просто старалась завести партнёра, как опытная обольстительница. Ясно, что с мужчинами церемониться не привыкла. Ирина до этого ограничивала их сближение, поэтому он немного ошалел от таких откровений.

«Так, возможно, под изысканной внешностью, скрывается обыкновеннейшее бревно», — всё-таки засомневался Артём.

Не слишком ободряющие слова здорово задели Кравцова, считавшего себя крупным специалистом по обучению скромных девиц и доведению их до уровня «эксперт» в интимной сфере. Ирина была тоже не новичок в таких делах, что сразу бросалось в глаза по эротической манере раздевания, явно рассчитанной на зрителей, хотя бы на одного.

Это немного расстроило, но сам процесс оттеснил грусть в сторону. Надо быть совсем наивным, чтобы надеяться на неопытность девушки в двадцать пять лет, да ещё и такой привлекательной. Своего великолепного голого тела она совсем не стеснялась, и дважды прошлась по комнате, чтобы он оценил; свет не тушила, также уверенно осмотрела голого Артёма и поощрительно похлопала рукой по кубикам его живота опустила и ниже, одобрительно кивнув: «Хм-м! Совсем недурно и уже в боевой готовности!». Делалось это как бы шутя, но Артём уже понял: девушка не собираться отдавать инициативу ни в чём.

Для вида предложила ему начать ласки первому, явно, чтобы впоследствии показать, как надо было сделать эффективнее. Сделано это было сердитым выговором:

— Ну, ты сегодня начнёшь уже?

Её скепсис улетучился довольно скоро, так что весь первый день Нового Года они провели в постели и почти не спали.

Подобное поведение было вызовом; Артём устроил ей мастер-класс по собственной методике и добился своего. Вскоре она уже не строила из себя снисходительную красавицу, а упивалась безумным сексом и ласками, без оглядки на время. Это потребовало от Артёма значительных усилий, но вид искренне трепещущей от страсти высокомерной зазнайки стоил того. Каждая точка её тренированного тела откликнулась на поглаживания, а оргазм завершался сдавленным криком и страшным напряжением всех мышц спортивного тела, так что становилось немного боязно за неё. Во время расслабления она, казалось, была без сознания, отходила целый час, зато потом была нежной и податливой. Это время они лежали крепко прижавшись друг к другу, а сознание улетало в космос, и там они были только одни.

«Ну, уж явно, не бревно, зато все её прежние партнёры были явно дуболомы», — с облегчением сделал вывод Кравцов.

Заметно, что такие переживания были в новинку для столь рассудительной и дальновидной девушки. Поэтому утром второго января выспавшийся Артём выслушал получасовую лекцию о вреде излишеств и напоминание, что мы разумные люди, а не кролики. Правда, всё это было сказано с юмором, а её лицо выражало абсолютное блаженство. Очень заметно, что ей хотелось выяснить, каким образом Артём сумел раскрутить её на такие безумства, но, спрашивать самой гордость не позволяла. Ну, а Артёму посвящать партнёршу в тайны мастерства было невыгодно. Приятно чувствовать хоть какое-то превосходство над этой бесцеремонной умницей.

— Если считаешь, что твой вариант может оказаться лучше, то вот тебе моё измождённое тело и измывайся над ним, как считаешь нужным, а я буду просто глаза закатывать от вожделения, — провокационно предложил Кравцов в ответ на её поучения.

Ирина опрометчиво согласилась; забралась на него сверху и уверенно ласкала нежными пальчиками и губами, да и всем остальным телом, рассчитывая потрясти его своим мастерством, однако, первой сорвалась в исступление и оргазм получила раньше него, да ещё и покусала без причин и пояснений.

— Ты совершенно не можешь сдерживать себя, — совсем не по адресу и нелогично заявила Ирина, немного придя в себя, — И меня заразил, — добавила самокритично, ненароком заслоняя ладошкой след от своих зубов на плече Артёма. Признаваться в своей слабости она просто не умела.

— Приходи лет через тридцать, тогда тебе понравится, — зевая сказал он на это. Надо сказать, синяки от её страстных укусов постоянно возобновлялись у него в течение всего года.

В конце этого новогоднего приключения, уже собравшись вдвоём на лыжную прогулку, она не преминула напомнить, чтобы зря не раскатывал губу, и на подобные феерии больше не рассчитывал. Артём ответил саркастической ухмылкой: проблемы доведения Иринки до безрассудной страсти для него теперь не существовало.

Решение частной проблемы даёт необоснованную иллюзию полного успеха, тем сильнее потом разочарование.

— 5 —

Весь следующий год плохо отложился в памяти из-за однообразия, которое многие справедливо называют счастьем. Работу он так и не поменял, хотя надежды на возрождение завода не оставалось; встречи с Ириной стали частыми, постоянными, интересными, а вечером в постели, и весьма бурными, несмотря на её обязательную холодность и безразличие перед началом процедуры. Девушка не уставала напоминать, чтобы о длительных отношениях не мечтал, хотя от наслаждения каждый раз теряла контроль над собой. Видимо, из-за этого она ограничивала интимную близость не больше двух раз в неделю.

Артём даже не догадывался, что перед стартом интимных ласк, Ирина давала каждый раз зарок, что сегодня будет холодна, как лёд, а Кравцов пусть извивается ужом. К её разочарованию, в финале именно она извивалась змеёй от страсти и кусалась, чтобы случайно не сказать Артёму самых нежных слов в порыве блаженства. Ирине просто было обидно, что она вдруг стала зависимой стороной, ведь с прежними партнёрами всё было наоборот: они перед ней трепетали и млели, она небрежно принимала их пыл и страстность, как обязательное подношение, и спокойно выбирала ответный стиль в зависимости от задачи: вулканическую страсть или банальное перепихивание. Бесцельно заниматься сексом она считала глупым занятием бездельников, и вот теперь сама попалась в «лапы» Кравцова.

В отношении их будущего Артём был с ней даже солидарен: при её амбициях он не тянул на щедрого спонсора и уж, тем более, на состоятельного мужа. Они оба были бедными и сирыми «понаехами» из провинции, едва сводящими концы с концами, так что, и ей, и ему нужно было устраиваться в Питере надолго, но лучше порознь. Ей, пожалуй, это сделать проще из-за перспективного места работы, безграничной работоспособности, напористого характера, ума, и, главное, сексапильной внешности, цинизма, и бесстыдства.

В принципе его всё устраивало, хотя для мужской гордости обидно, что именно она может в любой момент прекратить их связь, когда найдёт лучший вариант, или просто заведёт параллельный роман со щедрым «папиком», причём, без моральных терзаний, хотя, наверное, поставит в известность любовника из-за врождённой порядочности. Ему совсем не хотелось лишаться такого приятного занятия, и обычный оптимизм постепенно замещался страхом разлуки, которая, увы, была неизбежной.

Сам он, естественно, надеялся тоже поднять социальный статус, но это дело небыстрое, а к тому времени Ирина, скорее всего, будет недоступна или ему надоест тянуться за недостижимой мечтой.

Общаться друг с другом им было легко и привычно, словно молодожёнам с пятилетним стажем. Спорили постоянно, даже дрались несколько раз, правда, больше в шутку, но находили компромисс довольно быстро и не только через постель.

Они были разными, причём, настолько, что вместе составляли единое целое. Если бы встретились они не в это идиотское время, закономерным итогом была образцовая любящая семья с воспитанными детьми.

Однажды осенью на пробежке в парке к ней пристали четыре поддатых мужика, каждый из них был повыше и пошире Кравцова. Тот не стал звать милицию, а просто врезал в нос ближайшему. Завязалась неравная драка, однако Кравцов не собирался уступать, самому тоже досталось, зато его противники молчком лежали на травке или уползали подальше, тактично матерясь себе под нос.

— Четыре года занятий боксом даром не проходят, — ухмыльнулся Артём в ответ на заботу Ирины о его синяке под глазом.

Тем вечером она была непривычно молчалива и задумчива с ним, а засыпая, вроде бы даже прошептала: «Любимый», хотя, скорее всего, ему просто хотелось это услышать. К сожалению, о любви у них речь никогда не заходила: Артём обоснованно скрывал чувства, опасаясь насмешек подруги, а у Ирины на первом и единственном месте была карьера и успех. Конечно, такие ощущения при интиме с Артёмом ей нравились, но для неё были второстепенными. Вроде бы как приятное развлечение, без которого, в принципе, можно обойтись.

Всё хорошее заканчивается неожиданно, особенно, если расслабился и начал грезить о безоблачном счастье.

К концу этого блаженного года одновременно наложились друг на друга несколько прискорбных событий. На заводе остановилось производство, никого не увольняли, но и денег не платили, так что Артём сам написал заявление и стал искать новую работу. Это было ожидаемое событие, поэтому особых эмоций не вызвало. Разве что, дополнительные хлопоты, но это дело привычное.

А вот дальше хуже: позвонила мать — у отца второй инсульт, в больнице держать долго не стали, и он лежит дома совершенно беспомощный. У матери проблем со здоровьем ненамного меньше, а старшая сестра родила недавно второго сына и уехала с мужем-офицером на Сахалин. Это известие тоже было ожидаемо, но совсем не вовремя. Теперь у Артёма выбора не было: надо срочно ехать на родину в Хабаровск. Ехать не хотелось, всё-таки возможностей в Питере было побольше, хотя своего жилья не было, а теперь и работы тоже. Думать о смерти родителей не хотелось, но от этого зависел срок его «командировки» на родину.

Последние две недели Ирина училась на курсах где-то на юге, по телефону говорить о своих проблемах Артём не хотел, но и уезжать, не попрощавшись с любимой — непорядочно. Он сдал квартиру, купил билет и позвонил Людмиле Зозуле сказать, что улетает вечером. Неожиданно, она попросила встретится, и уже через час позвонила в дверь.

— Привет, беглец! — как обычно поцеловала его в щеку, но обнимать не стала, и это был плохой признак. — Чего ты так сразу сваливаешь? Может подождёшь пару недель, пока Ирка приедет? Похоже ей будет, чем порадовать тебя, — зловеще добавила она.

— Не могу, мать не справляется с отцом. Сама понимаешь — сыновний долг для меня священный. Может я буду отсутствовать не слишком долго и опять будем вместе. А с Иринкой поговори сама, пусть не обижается; я постараюсь скоро вернуться.

— Не обижается??? Ты совсем дурак или витаешь в облаках⁇ До сих пор думаешь, что она на учёбе? Святая наивность… — Людмила открывала рот, но не находила слов от возмущения. — Эта сучка укатила с замом управляющего на горнолыжный курорт строить карьеру, а тебе лапшу на уши вешает, впрочем, её хахаль своей жене — тоже! Уж, конечно, не на лыжах катаются, а друг по другу елозят — это, ты понимаешь?

Артём сумел сдержаться и принуждённо засмеялся:

— Ну что у тебя за характер — всё портить? Уехал бы я в неведении и сохранил приятные воспоминания, или думаешь, что нужно всегда знать правду? Считай, что я не слышал твоих разоблачений, и всё останется как раньше.

— Ты совсем не расстроен? Бесчувственный толстокожий бегемот! Я боялась, что будешь рыдать у меня на груди от горя, а ты пускаешься в рассуждения! А набить морды им обоим желания нет? — Людмила говорила с напором, а заодно и притиснула Артёма к стене. Она переживала измену Ирины даже сильнее Артёма.

— За драку можно и в тюрьму сесть, а к твоей груди могу прижиматься буквально сутками! — недвусмысленно подмигнул Артём, решив всё перевести в шутку, и сдержать боль в душе, — Впрочем, нам с тобой не первый раз в постели встречаться, могла бы и приласкать прежнего поклонника напоследок; когда ещё свидимся. А твоему жениху мы признаваться не будем в невинной шалости.

Дав себя поуговаривать несколько минут, Людмила согласилась утешить Артёма, а заодно, и себя успокоить, самым простым способом: банальным сексом без прелюдий и эротических разговоров. Утешение удалось, причём для обоих, да и растянулось на целый час.

— Всё-таки, Ирка — свинья непорядочная, что так поступила с хорошим человеком, — одеваясь, заявила умиротворённая Людмила, чувствуя, что злость на подругу почти испарилась. — Я ей в глаза выскажу, что она проститутка и шлюха зло… бучая, пусть только приедет!

— Зачем сразу ярлыки вешать? Девушка создаёт свою жизнь, как умеет, тем более, она заранее предупреждала меня, чтобы не строил иллюзий, так что, всё честно, — Артём тоже стал быстро собираться в аэропорт. — Думаю, она бы призналась по приезде; не в её характере скрывать. Если хочешь знать, она мне как-то прямо заявила, что любит секс со мной, а не меня самого. Комментарии тут излишни.

Время поджимало, поэтому от продолжения дискуссии отказались.

Хотя Артём старательно делал вид, что ему наплевать на измену Иринки, на самом деле, обида глубоко затаилась. Он сейчас убедился, что любит её и разлюбить будет проблематично, а скорее всего, с учётом его дурацкого прилипчивого характера, и невозможно.

Пока Людмила была рядом, Артём ещё хорохорился, но по дороге в аэропорт в воспалённом мозгу немедленно возникла красочная картина: его любимая в великолепной наготе лежит в зазывной позе, задрав прелестные ножки в потолок, между которыми с удобством устроился толстозадый голый мужик; он сопит и причмокивает от вожделения при виде раскинувшегося перед ним сочного голого тела; с придыханием короткими сильными толчками вонзает в её промежность свой скользкий пенис, будто пытаясь проткнуть насквозь; одновременно волосатыми руками трёт и мнёт её упругие груди с набухшими сосками, а сама она в наигранном экстазе и в такт его движениям с силой насаживает себя на партнёра, поощрительно стонет томным голосом на пике блаженства и царапает его спину острыми ногтями, демонстрируя артистический темперамент. Слюнявые губы мужика нашли мягкие губы его девушки и соединились во взаимной нежности. Потом переворачиваются и начинается безумный танец страсти уже на мужике, при этом её прелестные небольшие груди спортивного типа колышутся в такт движениям и способны загипнотизировать любого зрителя. Мужик дотянулся толстыми губами до соска и причмокивает не хуже голодного младенца. А из её изящного рта вырывается жалобный стон неутолённого вожделения, пока она, якобы обессиленная, не упадёт на волосатую потную грудь удовлетворённого самца, и мечтательно шепнёт припухшими губами дежурную фразу прожжённой шлюхи: «Ты самый лучший!».

С Артёмом Ирина обходилась без страстных словесных признаний, но в момент оргазма их тела будто объединялись в одно целое и слов не требовалось.

Эта призрачная фантазия вызвала такой приступ ревности и злобы, что только присутствие пассажиров в автобусе сдерживало его от площадной брани. В душе он понимал, что это просто его вымысел, но, прекрасно изучив свою любовницу, не сомневался, что она для достижения своей цели устроит любую разнузданную сексуальную феерию, причём, ни один знаток не заподозрит её в притворстве и неискренности. Актриса адюльтера из неё талантливая, а техника секса и выносливость почти идеальная — сам учил. Ну, а сексуальный партнёр для неё — всего лишь зритель изощрённого мастерства; причём, безоговорочно уверенный, что её вулканический темперамент и неистово-яростный оргазм — заслуга его харизмы и мужской силы, а не традиционное женское притворство. Тут она совершенно права: большая часть мужчин наивны и глуповаты, чтобы анализировать ситуацию в такой момент — просто мозги отключаются.

У Ирины не ангельский характер и своеобразная, даже подленькая, философия жизни, однако сердцу не прикажешь; так что, на родину Артём летел с поганейшим настроением.

Разочарование в любви и любимых — самый жуткий стресс в молодости.