Через пятнадцать долгих лет

ЧАСТЬ 2 Глава 6

— 37 —

Воспоминания о несбывшихся мечтах способны расстроить человека с самой устойчивой психикой, а Артём просто размяк от случайной встречи с прежней любовью. Делать ему в период восстановления было нечего, и он с интересом просчитывал возможные варианты с Ириной, если бы ему не пришлось тогда срочно уезжать.

Самый обидный для него — это остаться при ней запасным любовником, пока она делает карьеру так, как считает нужным. Для этого надо было забыть про гордость и ревность, зато, вполне возможно, сейчас жил бы с ней в качестве законного мужа. Осталась бы при этом любовь? Наверное, нет, а вот привычка осталась бы точно. Тысячи людей живут без «вечной» любви, и нисколько не страдают. Тем более, что Иринка и сейчас выглядит так, что хочется немедленно раздеть и предаться самым развратным ласкам. Нашёл бы нормальную работу и получилась из них гармоничная пара, а там можно и детей делать потихоньку.

Это практичный подход зрелого человека, и в двадцать пять лет абсолютно неприемлем.

Можно было бы прекратить любовную связь и остаться хорошими друзьями; дождаться, пока она немного остудит свой пыл и агрессивность. Нельзя же всю жизнь нестись вперёд, расталкивая соперников и заигрывая с начальниками. Захочется и ей спокойной жизни, а тут и старый друг наготове. И будут жить они долго и счастливо, пока вместе не попадут под трамвай!

Чёрт, аж тошнит от таких «перспектив»!

Артём резво вскочил с дивана, чуть не опрокинув ноутбук, и встал почти вплотную с большим зеркалом на входных дверях. Оттуда смотрел уже не больной старик, а стройный, скорее даже худой, мужчина за сорок с короткой стрижкой, мелкими морщинами и лёгкими тенями под глазами. Одутловатость и болезненный вид исчезли, так что, сравнивать его с образцом недельной давности — только время терять. В теле появилась спортивная упругость и желание бегать. К сожалению, на лице чётко был обозначен пожилой возраст, но это издержки временных переходов. Дед Серафим уверял, что на продолжительности жизни это не сказывается. Что же проверим, назад дороги нет!

«Отлично, процесс почти закончился, и в люди уже можно выходить. Физиономия, конечно, старовата по сравнению с фото в паспорте, но узнать можно. Надо пару колец продать, и отдать Иринке должок. Как вот только появляться у неё в таком виде? Она дама подозрительная и любопытная, начнёт пытать и копаться, а как я объясню столь быстрое преображение? Что-то я стал сентиментальным последнее время, не к добру», — неторопливо размышлял Артём.

Недавняя внешность и ощущения были жуткими, но по-другому переходы не получаются. Об этом в своё время тоже предупреждал дед Серафим. Знать бы ещё, не вредят ли такие метаморфозы здоровью, а, впрочем, хрен с ним, зато интересно и эмоции хлещут через край!

Артём отодвинул диван и аккуратно открыл тайник в стене. Его он сделал сразу после покупки квартиры сам и получилось почти незаметно. Конечно, опытному сыщику найти не составит труда, но кому интересен скромный безработный инженер из Мурино?

В двух коробках из-под обуви лежало несколько килограммов ювелирных украшений из золота, бриллиантов и других драгоценностей.

«Надо хотя бы половину положить в банковскую ячейку», — наметил себе задание на следующую неделю. Часть накоплений он потратил, чтобы оплатить постройку коттеджа в районе Сестрорецка. Обещали сдать его через полгода, а пока и здесь неплохо. Валюту он хранил отдельно в банковской ячейке. Тем не менее, сумел остаться без налички и с пустой банковской картой, а брать деньги с вклада банке с такой рожей было бы непростительной ошибкой. Поэтому, собственно, и обратился за помощью к Ирине. Надо признать, это тоже было ошибкой. Вообще, последнее время ошибок сделано больше, чем за всю жизнь. Стареешь, брат!

Артём выбрал четыре стандартных колечка с небольшими бриллиантами и остальное положил обратно. Двадцать тысяч, полученные от Ирины ещё не потратил, но расходов предстояло немало. В первую очередь, надо заменить дурацкий съёмный протез передних зубов на что-то основательное, и, значит, недешёвое.

«Как же дорого жить в этом времени!» — подумал Артём и даже посмеялся вслух. Временные переходы не только влияли на внешность и самочувствие, но и перестраивали психику.

Настроение немного улучшилось и захотелось положительных эмоций.

— А не проведать ли нам старых приятелей? — пробурчал себе под нос. Из питерских друзей он помнил адрес близнецов Зозулей, однако, никаких контактов с ними за пятнадцать прошедших лет не было. Они могли переехать или вообще сгинуть в этой кутерьме, а это будет не очень здорово. Вздохнув, начал собираться.

Он ехал в Петербург на поезде, чтобы случайно не засветить валюту при досмотре в самолёте. Взял ещё ноутбук и минимум вещей, а здесь купить не успел, поэтому, сдвинув дверцу встроенного шкафа, недолго изучал полупустые полки. Почти новые джинсы умудрился порвать во время сборки кухонного гарнитура. Оставались старомодные штаны, которые болтались на худом теле и их давно надо выкинуть, но, по прихоти судьбы, они не собирались изнашиваться.

При монтаже мойки кухонного гарнитура умудрился получить серьёзную травму. Когда залез головой вперёд внутрь тумбы, поскользнулся на мокром полу и расцарапал голову по всей длине об острый край мойки. Врачи зашили, крови вытекло, как из поросёнка, а все волосы сбрили. Швы потом сняли, но шрам так и остался, как напоминание о собственной неуклюжести.

К одежде, да и к собственной внешности, Артём всегда относился без энтузиазма, точнее, просто наплевательски, по старой студенческой привычке. Даже став заместителем директора, ходил в затрапезном виде, за что неоднократно подвергался справедливой критике от очередной соседки по койке. Тем не менее, любовницы у него менялись регулярно, а вот одежда значительно реже. Видимо, испытанная и надёжная одежда придавала чувство уверенности; не то, что капризные подруги.

Дом, где раньше обитали близнецы стоял на месте и даже с обновлённым фасадом. Оставалось надеяться, что и Игорь с Людмилой никуда не делись. Всё-таки, к двери подошёл с некоторым волнением: воскресенье заканчивалось, и вроде должны быть дома. Были ещё сомнения — узнают ли его в этом пожилом потёртом теле?

После звонка он услышал шаги и дверь распахнулась во всю ширину.

— Здорово, бедолага! — Артём легко вспомнил Игоря, хотя тот приобрёл заметное пузико и будто стал ниже ростом. — Ну, узнал или надо официально представляться?

— Артёмка! — заорал Игорь так громко, будто хотел сообщить эту радостную весть всем соседям. — Наконец-то вылез из подполья, вахлак!

Он крепко заключил Артёма в объятья, забыв, что в одной руке держал вилку с насаженным куском мяса.

— Ну и скотина же ты! — продолжал радоваться Зозуля. — Сколько лет как сбежал и ни строчки, ни звонка! Просто мерзавец!

— Давай я продолжу: подлец, неблагодарная дрянь, бессовестный интриган, негодный человечишка; так нормально? — успел вставить Артём.

— Ну, ты перегибаешь, как обычно, — растерялся Игорь. — Страшно рад тебя видеть живого и со всеми конечностями, включая голову!

На крики Игоря из комнат выскочили две женщины; обеих Артём легко узнал, хотя изменились они заметно.

— Людмила, ты просто чудо, какая стройная! — Артём отпустил Игоря и двинулся к ней. — Я подозревал, что раздобреешь ты, а толстеет твой брат. Молодчина, держишь марку, да и подбородков новых не появилось, симпатюлька ты моя!

Людмила ахнула и тут же заграбастала его в объятия:

— Кравцов, я тебя удавлю! Мы чуть ли не похоронили его, а он цветёт и пахнет! Ты чего так похудел? Любовницы заездили? А может женился? Слушай, извини, конечно, но немного постарел. Бегать бросил?

Артём обречённо махнул рукой и поцеловал в щёку Веру, жену Игоря:

— Вот уж кто точно не изменился за пятнадцать лет. А где твой Сашка? Случайно, не разбежались?

— С ума сошёл? — Людмила показала кулак Артёму. — У нас двое детей, куда же ему деваться.

— Умница, за всех нас стараешься! А у вас сколько? — повернулся Артём к Игорю с Верой.

— Всего один, но он всех моих гоняет, — со смехом ответила за них Людмила. — Мы их на дачу к старикам отправили и Сашка там же в качестве надсмотрщика.

— Так, все бегом за стол, пока там что-то осталось, — объявил Игорь и скрылся в конце коридора.

Артём пришёл не с пустыми руками, но водку, по старой привычке, не покупал, только десертное вино. Он быстро разулся и осмотрелся: в квартире был сделан ремонт, но экономный и силами хозяев. С квартирой Ирины сравнивать неуместно.

— Чисто и уютно, приятно посмотреть! — высказался он оптимистичным тоном. — Я сам только ремонт в новой квартире закончил, так что могу оценить. Вы всей оравой здесь обитаете? Если так, то весело вам!

— Нет, здесь Игорь с семьёй, а нам вскладчину купили трёшку на Парнасе, — ответила Людмила, пока Вера вслед за Игорем ушла на кухню. — Живём с родственниками дружно на зависть недругам и сплетникам. Летом все выходные проводим у стариков.

— Раз ты меня заклеймила позором за внешность, тебя тоже вынужден похаять, — Артём неожиданно прижал Людмилу к себе и продолжительно поцеловал в губы. — Из тебя получилась сексуальная милашка, глаз не отвести. Детей, наверное, не рожала, а приобрела в детдоме?

Затяжной поцелуй и объятия получились довольно возбуждающими и вызвали в памяти обоих приятные воспоминания о давних шалостях.

— Всё такой же нахал и наглец! Ох уж эти старые холостяки, примерным жёнам проходу не дают! — Людмила ласково погладила его по щеке, продолжая прижиматься мягкой грудью. — Неужели так и не женился? Забыть не можешь свою бывшую? Она тоже всё перебирает варианты.

— Эй, где вы там? — раздалось из кухни. — Всё откупорено и бокалы запотели вас ожидая!

— Идём! — крикнул Артём, дружески похлопав Людмилу по попке. — Нет, положительно я дурак, раз упустил тебя.

— Молчи, Кравцов, всё равно не поверю, а ещё мужу пожалуюсь; он тебя на голову выше и весом за центнер! — веселилась Людмила; никто из них не воспринимал разговор всерьёз.

— Так, быстро наливаем и первый тост за здоровье внезапно воскресшего Артёма из Хабаровска, а ныне законного жителя Питера! — на правах хозяина объявил Игорь с полным стаканом водки.

— Не Питера, а Мурино, — со вздохом поправил Артём. — Не потянул я вторую столицу из-за недостатка финансов, но не унываю — до пенсии успею!

Игорь быстро выпил стакан под загадочными взглядами обеих женщин и уже потянулся за следующей порцией, но бутылка водки исчезла со стола, как по волшебству.

— Ну, вот, хотя бы по случаю возвращения незабвенного друга могли бы увеличить пайку, — вздохнул Игорь. — Не люблю я вашу винную кислятину, лучше пива попью.

Артём хлопнул по плечу старого товарища:

— У вас по-прежнему матриархат! И этот забитый страдалец будет ещё удивляться, почему я не окольцован? Потому что я — воробей свободного полёта. Девушки отпустите сорокалетнего мальчика в самостоятельное плавание, он это заслужил многолетним хорошим поведением!

— Ага, он через полгода сопьётся, а детей кто будет воспитывать? — усмехнулась Вера, а Людмила почти сразу добавила:

— Таких стойких мужиков к алкоголю, Артём, как ты, в России немного, поэтому не мешайте женщинам контролировать вас.

— Ничего себе дифирамбы, я что уже на собственных похоронах? — расхохотался Артём. — Нелюбовь к водке и табаку это то немногое хорошее, что осталось в моей убогой личности.

— Рассказывай, где носило тебя все пятнадцать лет? Небось залез в какую-нибудь авантюру? Я надеялся, что ты в олигархи выбьешься, ну или заимеешь свечной заводик под Самарой.

Артёму было приятно со старыми друзьями, но даже им раскрывать всё он не собирался и вкратце повторил историю жизни до встречи с дедом Серафимом.

— Ну а потом залез по глупости в химическое производство и отравился так, что до сих пор не могу восстановиться, — повторил он ту же версию, что и Ирине.

— Вот, гадость какая! — выругался Игорь. — А я смотрю на тебя и вижу — что-то не так! Не мог спортсмен Артёмка так резко состарится… Что делать с этим думаешь? Так можно и рак заполучить.

— Ждать. Здоровье пока терпит, а внешний вид — по барабану. Найду себе разочаровавшуюся даму преклонных годов с кучей голодных хулиганистых детей и буду писать в интернете статейки о воспитании проблемных подростков. А, что, должно получится…

Артёму не очень по душе сочувственные взгляды друзей, поэтому он начал рассказывать о смешных случаях на работе, которых у любого производственника великое множество.

Ему всегда нравились такие вечеринки, где никто не напивался до скотского состояния, а лёгкое опьянение лишь поднимало настроение и помогало вести откровенные беседы.

Игорь всё также работал у своего дяди на заводе и стал начальником отдела сбыта. Работа, видимо, не слишком занимала его; сказал несколько слов и перешёл на другие темы.

— А ты всё в банке работаешь? — осторожно спросил у Людмилы Артём. Перед его отъездом она с Ириной трудились вместе, но в разных отделах. Задевать отношения с бывшей любовницей Артёму совсем не хотелось.

— Давно нет, — отмахнулась Людмила. — Как родила старшенького, отдохнула и пошла на вольные хлеба. Теперь веду бухгалтерию сразу в четырёх ИП, в том числе, и у собственного мужа. Занята в два раза меньше, а получаю в два раза больше. Такая нелогичная арифметика!

— Смотрю, неплохо устроились вы, ребята, даже и сплетничать неинтересно.

— Слушай, с твоим опытом, давай я тебя к нам на завод устрою, — загорелся Игорь.

— Даже не начинай! — замахал на него руками Кравцов. — Я достаточно испытал подлость хозяев, и теперь никому в рабы не пойду! Любую ферму с кроликами, сапожную мастерскую, короче, всё, что угодно, но целиком своё! Ну, или каким-нибудь слесарем с большим гонором. Руками работать не разучился.

За разговорами прошло два часа, Вера с Людмилой пошли курить на балкон, что вызвало ехидный смешок у Артёма:

— Вот она смута в головах: женщины курят, а у мужиков здоровый образ жизни. Всё перевернулось!

— У моего муженька просто лёгкие слабые, поэтому врач запретил дымить, — не согласилась Вера.

Когда они остались без женщин, Игорь таинственно наклонился к Артёму:

— Не злись, я спрошу по-дружески. Как ты обходишься без женщины столько лет, вроде монашеским поведением никогда не отличался? Ну не верю, что ты из-за Ирины потерял интерес ко всем чувихам в принципе. Это ж против природы млекопитающих! Успокой меня, друг, а то спать плохо буду.

— Да без проблем! Отвечаю по секрету: я сплю с женщинами ненамного реже среднестатистического сорокалетнего самца, но… Приходится говорить «но». Помнишь у Чехова: Мерчуткина пила кофий безо всякого удовольствия. Вот и у меня с женщинами — почти без удовольствия. Привираю немного, но, пробовал неоднократно и с одинаковым результатом. Никакой пост, а, тем более, верность Ирине я не соблюдаю, но тупо нет мотивации или стресс-фактора, будто у молодого пенсионера. Понимаешь, Игорь, я ведь знаю, что могу быть заботливым мужем и хорошим любовником, всё умею по дому, только вот той, единственной, это не нужно; или нужно, но не от меня. Когда я говорю — единственная — это вовсе не значит Ирина, понятно? Есть много женщин, которые любили бы и носились со мной, но мне они безразличны. Такая неразрешимый парадокс. Наверное, можно притвориться, однако, зачем мне эти потуги? Лучше ничего, чем преснятина и принудиловка. Видишь, как на меня критика действует: целую философию обосновал!

— Философия довольно гнилая и не снимает подозрения, что всё у тебя из-за измены Ирины. Она нам подруга и женщина неплохая, но людей делит чётко на две половины: богатые клиенты для доения денег на работе и все остальные. С первыми нянчится и облизывает, а нам — только хорошее отношение, в лучшем случае, — Игорь, не отрываясь смотрел на друга, надеясь найти в глазах ответ.

— Знаешь, с чем можно сравнить измену любимой? — задумчиво спросил Артём. — Представь, что ты приобрёл какую-нибудь вкусную штучку, например, мясной деликатес. Отрезаешь понемногу, смакуешь, строишь планы на будущее; оставил на столе и ненадолго ушёл. Вернулся, а его покусывает с краёв отвратительная крыса. Естественно, жуткое разочарование и злость. Стоишь и думаешь: сразу выкинуть или обрезать с краёв, да использовать самому. Похоже?

— Ни фига. Если крыса покусала, сразу видно, а про измену ты можешь много лет не знать, а, если совсем не узнаешь, так и останешься в счастливом неведении.

— Пойми, что нормальный мужик без заболеваний в голове не может спокойно относится к изменам жены или подруги. Если безразлично, то проще и лучше сразу разбежаться. Так честнее и для здоровья полезнее. Учёные до сих пор спорят после какой попытки получается жизнеспособный брак. Вывод один: надо пробовать и пробовать, пока не получится.

Со смехом вернулись женщины и Людмила сразу съехидничала:

— Что обсуждаем? Наверняка спорите о бабах, да, Кравцов?

— Чудачка, зачем спорить, всё давно известно. Я свои воззрения на любовные интрижки демонстрирую. Иногда думаю, чтобы избежать пресных отношений нужны измены, или хотя бы посторонний флирт. Расслабуха в любви, когда железобетонно уверен в верности партнёра, означает её постепенное отмирание. Любой бабник в тайне мечтает найти женщину, которая ему не изменит ни при каких обстоятельствах. Женщине тоже хочется найти супермужчину, чтобы свысока смотрел на других женщин, а с ней был любвеобилен. Только так не бывает; если любит, то весь противоположный пол и в удобный момент сорвётся.

— Нет, вы поняли? Этот пройдоха уже теоретически обосновал необходимость прелюбодеяний на стороне! Ах, да, забыла! Для тебя не существует мук ревности, ты же человек свободной морали! — засмеялась Людмила и ехидно смерила взглядом Артёма.

Артём грустно улыбнулся в ответ:

— Опять мимо! Моё мнение: человек, не знавший любви никогда не поймёт мук ревности. Ты можешь сколько угодно насмехаться над дикостью и тупостью Отелло, Арбенина, Карандышева, Алеко и прочих литературных ревнивцев, но поймёшь их чувства, если только сам любишь и окажешься в их ситуации. Когда хочется лезть на стенку от ревности и унижения, тут уж мозги отключаются и на любое преступление способен. Поэтому, девицы, вам надо нашего брата жалеть, сочувствовать, а, если ходить налево, то самыми тайными тропами. Понятна, аллегория?

Так они сидели весь вечер, вспоминая такую недавнюю юность.

Эх, как много, всё-таки, великолепных решений сложнейших проблем забываются на другой день после пьянки!

— 38 —

Артём из гостей ушёл ближе к полуночи, чтобы успеть на метро, Вера сразу легла спать, а Игорь и Людмила продолжали сидеть на кухне.

— Что же такое с нашим Артёмкой, просто жалко… до слёз? — Люда делала вид, что вытирает посуду по второму кругу. — Прицепилась болячка, может и смертельная. Не верю я его показному оптимизму. Что же ему так не везёт?

— Да, я тоже заметил, что бодрость не соответствует виду. Но держится, парень, а это главное. Вроде говорил, что врачам показывался? — Игорь неторопливо лузгал семечки. — Читал, что есть болезнь такая: быстро стареет человек, но она очень редкая.

— Нет-нет, тут другое. Знаешь, мне показалось, что он просто наплевал на себя и не бережётся. И, скорее всего, после расставания с Ириной так и не пришёл в себя. Сам не говорит, но я чувствую, что он любил только её и до сих пор любит.

— Выдумываешь на ходу. У человека здоровая психика. Уж меньше всего похож на несчастного влюблённого. Женщины всегда думают, что все из-за них страдают. Чушь, а вот врачу показаться надо.

Людмила долго не могла заснуть, собственно, она в отпуске и завтра торопится некуда. К мужу и детям на дачу успеет. Артём и его визит взбудоражил и вызвал в памяти весьма пикантные подробности, о которых мужчинам лучше не знать.

Перед глазами стояла картина отъезда Артёма, и как она раскрывала ему измену Ирины. Потом совсем необязательный и жаркий секс на прощание. Никаких моральных угрызений от этого шага у неё не было. Она догадывалась о намерениях подруги в отношении Мехоткина и присутствовала при сборах её на курорт. В чемодане Ирины лежали две упаковки презервативов; на молчаливый вопрос Людмилы, та небрежно ответила:

— Пригодятся, всякое может случится.

А потом ещё добавила:

— С Артёмом на диване карьеру не сделаешь.

Люда хорошо знала подругу и поняла, что та уже приняла план и не остановится на полпути к цели. То, что она соврала Артёму про курсы повышения только подтверждало её цель. Людмиле было очень обидно за Артёма, который казался ей беззащитным в своих чувствах. Тогда, при прощании Людмила и поведала ему про коварство любовницы. Артём с виду остался спокоен, своеобразно и нежно попрощался с ней, улетел на родину и сгинул на целых пятнадцать лет.

Когда Ирина вернулась с курорта, она позвонила Людмиле и спросила про Артёма, телефон которого был вне зоны доступа. Та не стала отвечать по телефону и предложила встретиться.

Встреча подруг сразу пошла по негативному сценарию. Людмила с порога обозвала подругу подлой предательницей, шлюхой, стервой и, как апофеоз, подстилкой для начальников. Заодно сообщила, что Артём теперь тоже в курсе её распутства и уехал к больным родителям.

К изумлению Людмилы, Ирина только пожала плечами, вздохнула с облегчением и даже улыбнулась:

— Зато все вопросы порешала, ну и перед Артёмом не надо оправдываться. Всё прекрасно!

Добавив подруге ещё несколько эпитетов, таких как, сучка и проститутка, Людмила хлопнула дверью и решила забыть про многолетнюю дружбу. То, как Ирина мимоходом растоптала длительную любовную связь с Артёмом, просто шокировало женщину.

Однако, спустя два месяца, Ирина сама позвонила и предложила встретится. Ирина очень редко выпивала, но тут после бутылки Мартини они помирились, а имя Артём стало запретным, и они его не упоминали. Дружеские встречи опять стали регулярными и безоблачными.

Только через тринадцать лет, уже после развода Ирины, они сошлись после Нового Года вдвоём в квартире Калачёвой и вспомнили тот давний случай и несчастного Артёма.

Эта встреча и настоящая пьянка с подругой запомнились навсегда. После второй бутылки непривычная к таким дозам Ирина совсем опьянела, стала необыкновенно красноречивой и бесстыдно выкладывала интимные подробности своей жизни. До подобных откровений раньше Ирина не опускалась, видимо, теперь возраст сказывается и уже стеснятся не перед кем.

— Хвастовство на меня нашло после выпивки, на всё наплевать, на работу, на мужиков, на собственное счастье, которого нет и в помине. Все считают меня блядью, жополизом начальства, деспотом, но боятся. А я — обыкновенный трудоголик и просто убираю препятствия с пути своей карьеры. Любым способом, в том числе грудью, телом и ещё, сама знаешь чем. Пойми, если я пользуюсь слабостью другого для своих целей и никому не во вред, то никакая мораль меня не остановит. Пускай моралисты и ханжи за спиной злобствуют, мне наплевать. У меня в жизни столько гноя накопилось, так что пускай прорвёт, а ты слушай! — Ирина выпила ещё одну рюмку, грустно взглянула в окно и продолжила исповедь своей изумлённой и притихшей подруге:

— Хищница и стерва, что с меня взять! Зато зарабатываю деньги головой, а не гениталиями, как эти длинноногие подружки «папиков». Точнее сказать, пользуюсь слабостями мужчин для повышения к. п. д. работы, а не беру деньги за банальный секс. Поэтому партнёры уважают за деловые качества и не считают потаскухой. Мы никогда не обсуждали с тобой, но ты ведь тоже считаешь, что я под начальников ложилась, чтобы получить преференции? Если бы всё так просто! Этим я пользовалась всего один раз с Мехоткиным, и то получилось анекдотично. А вот по зову души ещё реже. Чаще всего просто, чтобы напомнить организму, что я женщина, без чувств и обязательств.

Тебе, Мила, трудно понять меня. Я, нищенка и сирота из провинции поставила перед собой амбициозную, почти невыполнимую задачу, всё готова отдать ради неё, а приходилось оглядываться на чувства, как оценит это близкий человек и прочую мишуру. Поэтому решила однозначно перешагнуть через всё это, даже ценой утраты романтических отношений и сказочного секса с Артёмом. Достигну цели, потом буду думать, как вернуть, а может и обойдусь. Если только не поставлю новую цель. Меня страшно бесят заветы старшего поколения: «Мы не жили хорошо, и ты не должна!».

— Поэтому и изменила Артёму на курорте? Прямо нельзя было обойтись без этого? Или просто было наплевать на чувства хорошего человека?

— Об этом никому не рассказывала, только тебе сейчас, как единственной подруге. Это был для меня такой стресс, что запомнила в мельчайших деталях. Знаю, не поверишь, но по наивности вляпалась, и совсем не собиралась рвать отношения с Артёмом. Очень надеялась, что всё обойдётся катанием на лыжах, лёгким флиртом и душевными разговорами. Мехоткин совсем не казался опасным: милый добродушный толстячок. Врать не стану, ничего не имела против и потрахаться для улучшения производственных отношений — я от него тогда полностью зависела на работе. Вроде бы я не новичок в адюльтере, но смутил он меня тогда своим напором, до сих пор помню в подробностях. Я ведь рассчитывала на разовое дружелюбное совокупление со спокойным пожилым дядечкой в сочетании с приятным разговором и чаепитием между актами, а оказалась наедине с неудержимым развратником.

В поезде он начал обещать экзотические приключения в постели, я прикидывалась неопытной; придумала на ходу, что только один раз с мальчиком в институте кувыркалась по пьянке и ничего не запомнила. Представляешь, как его это раззадорило, а я только подливаю масла в огонь! Ехали бы вдвоём в купе, ещё там бы набросился. Пожалуй, страх потеряла и перестаралась с обольщением: этот кобель будто с цепи сорвался, сразу после приезда забежал ко мне в номер полуголый; я как раз в таком же виде стою перед душем; гляжу — аж трясучка у него от возбуждения. После разговоров в поезде я ожидала домогательств, но не так скоро и не в нервной обстановке.

Такой быстрой прелюдии у меня ещё не было: без слов с меня мгновенно трусы стянул и пристроился сзади. Артём меня по полчаса готовил к таинству, а тут растерялась… в панике ищу презики в чемодане и опрометчиво нагнулась, а он рывком вставил в меня свой шершавчик и шустро барабанит. Я от боли оцепенела, но сообразила — скоро кончит внутрь и что, беременеть от этого урода? Прыгнула вперёд — и рыбка снялась с крючка! Он за мной по комнате гоняется, ситуация драматическая, а на меня неудержимый смех напал. Поймать не смог, на колени упал, чуть не молится и просит сжалиться, очевидно, решил, что я непорочная дева Мария. Отказать не могу — весь план сорвётся; сама надела ему презик, мол, можешь продолжать, только нежнее. Он аж сомлел, от радости трясётся и попасть не может; опять мне пришлось направлять. Цирк, да и только! Была уверена, быстренько спустит пар и разойдёмся до завтра. Чёрта с два! У него был какой-то припадок вожделения, видимо, жена совсем не даёт. Я приму удобную позу — для разнообразия пытаюсь ловить кайф, а он переворачивает, трёт сиськи и подвывает от восторга, потом возвращает назад и лезет вонючим ртом к лицу. А мне так противно, думаю: лучше пусть ползает по мне хоть до вечера, но целовать в губы не дам, а то ещё стошнит в самый ответственный момент.

Едва закончит долбить, навалится всей тушей и млеет, потом отвалится в сторону, я его заботливо обтираю полотенцем, как примерная кухарка сковородку: не люблю, когда потное тело по мне елозит. Он увидел — руки заняты и вцепился зубами в сосок — думала, откусит. Пожилой, а извращенец! Я ему локтем в челюсть заехала, будто случайно, — хорошо зубы не выбила! Потом почти месяц синяк у меня не сходил.

Млеет полчаса, и опять похотливо тянет руки к моей груди; мнёт и причмокивает; я спокойно лежу и жду: как только его ванька-встанька займёт боевую стойку, тут мне и работа — надевать новый презик, и насаживаться на кол, как мученики в средние века; а потом чувственно стонать, чтобы не разочаровать любовничка. А что делать, приходится играть роль, раз затеяла авантюру!

Никогда бы не подумала, что этот дрянной толстячок на такое способен; прямо половой гигант! Блин, да сколько можно накачивать меня? Даже струхнула за него, вдруг парализует на мне! Время не засекала, но возникло опасение, что он собрался добыть огонь трением; наконец окончательно сполз с меня, напялил штаны и ушёл к себе.

Лежу, смотрю в потолок и объяснить не могу: на фига я заварила кашу; уж дома у меня такой сногсшибательный и нежный секс с Артёмом, а я занимаюсь этой притворной физкультурой без чувств?

За ночь Мехоткин набрался сил и с утра опять заявился с тем же сумасшедшим блеском в глазах. Тут у меня спортивная злость появилась: надо доделывать работу, раз уж начала. Взяла инициативу в свои умелые руки, оседлала пузана сверху и такие скачки на нём устроила, что только кряхтел и пузыри пускал внизу, а я жалеть не собиралась и укатала его до дряблого состояния и полного изумления. Он заснул, а я уехала кататься на лыжах. Наверх его больше не допускала, чтобы не кусался и мне не нужно его тушу держать; да он и не стремился, обрадовался, что всю работу за него выполняю. Через два дня сбил оскомину, и приставал только по вечерам и то вяло, через два на третий, а последние дни и не вспоминал о сексе. Я училась кататься на горных лыжах, пока он отдыхал и приходил в форму после полученного наслаждения. У меня самой не то, что наслаждения, даже удовлетворения от хорошо выполненной работы не возникало. Правда, горные лыжи освоила в начальной стадии, в перерывах между основными занятиями. Зато уж Мехоткин просто рассыпался в благодарностях, сулил златые горы и так гордо поглядывал, словно Эльбрус покорил. Столько комплиментов наговорил мне и о красоте, и о сексуальности, и о доброте, и о чуткости. А я слушаю и думаю: получу должность или нет?

В общем, глупость получилась: и секса немало, и приключений, а у меня только разочарование и беспокойство. Гарцую на старом мерине, а у самой под ложечкой свербит: как буду оправдываться перед Артёмом? Необязательно, конечно, такой марафон показной страсти устраивать, но распустила я тогда хвост, как актриса на сцене! Первый раз со мной такое было, увы, но далеко не последний.

— Ну ты и проказница! И где успела научится всему?

— Лучше называй стервой, это для меня как панегирик, а всему остальному с твоим любимым Артёмом напрактиковалась. Он меня очень ласково и нежно учил любовным играм; я как зомбированная ничего не могу ему возразить и такая у меня ненасытность с ним, что себя забывала. Ну, а возвращала я другим это умение с искренней злостью, потому что не возбуждали они у меня желания после Артёма. Я специально его представляла во время постельных утех с другими: тогда азартнее получалось, но опять один спорт без души. Пусть, думаю, сами соображают: искренность это или плотские штучки? Чем этот паразит, Кравцов, так брал меня? Может, правда, это была любовь? Не знаю, забыла всё…

Конец истории вообще развесёлый: когда я вернулась из этого секс-тура, приказ о моём назначении уже был подписан без участия Мехоткина. Представляешь, какой облом: зря шлюхой отработала!

Людмила и Ирина обменялись понимающими взглядами и зашлись в истерическом смехе. Кое-как успокоились, и допили ещё одну бутылку. Тут Ирину понесло окончательно, и она выкладывала такие подробности, которые украсили бы мастер-класс элитных проституток. Людмила, хоть и была пьяной, как и подруга, но стеснялась бесстыжих откровений Ирины и пыталась вернуть её в конструктивное русло:

— И что, нельзя было найти нормального любовника, ты же вон какая видная девка!

Ирина икнула, с сарказмом поглядела на Людмилу и продолжила заплетающимся языком пьяные откровения:

— Честно признаюсь, все эти любовные штучки мне были до лампочки, зато вскоре, когда стала начальником отдела инвестиций, поняла, что можно получить неплохой приработок просто за счёт хорошего отношения к инвесторам. Проще говоря, договариваться с ними не в кабинете, а в приватной обстановке. Почему-то, желание инвестировать резко возрастает, если это подкрепить голым женским телом и соответствующей манящей позой. По опыту, окончательное убеждение инвесторов в необходимости раскошелиться наиболее эффективно происходило в позе 69 и «Наездница» непосредственно на кровати в отеле. Попробовала такой метод и оказался он весьма прибыльный. Главное в этом деле психология, ну а в остальном я уже была большой специалисткой.

Знаешь, подруга, интрижек было потом достаточно много, и все для бизнеса и всегда с партнёрами фонда. У меня свои принципы: секс для работы — это считай производственный процесс; секс для удовольствия — только от безделья, поэтому у меня только первый вариант.

Ну а что: я дама свободная и имею право завлекать клиента любым способом, особенно, если это на пользу банку или фонду, да и мне проценты приличные от сделок капали. На правах начальника отдела сама выбирала только инвесторов с большими деньгами, которые больше на женскую фигуру, грудь и ноги заглядывается, а не в договор, и сразу прикидываю, есть ли, что с него поиметь? Понимаю, что прибыль будет, тогда наедине прямо в глаза говорю, что предоставлю в полное распоряжение тренированное тело, вулканический темперамент, ненасытное желание, восторг, экстаз и бессонную ночь. Пользуйся, как тебе захочется, но при условии максимальных инвестиций и моих жирных процентов. Любителей клубнички я расшифровывала на раз-два, говорила обычно напрямую, без намёков, и договор оформляли прямо тут.

Ну а вечером прихожу к нему в гостиницу, а там уже стол накрыт с вином и закуской, и он меня готовится соблазнять. Смешно! Тут я обычно их немного шокировала: чего время терять — бесцеремонно раздеваюсь до без ничего, пока он прикрывает дверь, и без паузы расстёгиваю на нём брюки. В темпе раздеваю клиента и дальше по схеме. Обычно, в первый момент клиенты смущаются, хотя, по идее, должна бы я. Ничего, когда мужик без трусов напротив голой дамы, отыграть назад уже не удастся, мозги выключаются и всем руководят гениталии. У меня весь процесс притворной безумной страсти отработан до тонкостей, поэтому никто не сомневался в искренности, зато глазки закатывали в упоении и уходили на полусогнутых от моих сексуальных щедрот. Работала в разных позах, как того хотел мужчина, но только поначалу, а потом забиралась сверху и руководила процессом сама. У некоторых старичков доходило до слёз: ему ещё хочется и моя «душа» нараспашку вблизи, только бери и насаживай, а запал кончился и осталась обида на возраст. Уж я обрабатывала тогда их ласками и поглаживаниями, как заботливая мать, так что частенько воскресал их дружок. Похвастаюсь: все подобные случки с богатыми кобелями были результативными, и я получала положенные преференции, в том числе, и денежные, как и намечала. Обычно, даже с солидной премией. Правда, предохранялась по полной схеме: забеременеешь случайно или заразу поймаешь, и думай потом от кого. Вообще, интересно наблюдать, как сначала весь из себя такой самоуверенный богатый мачо демонстрирует свои мужественные атрибуты и характер; пытается показать силу и темперамент. Снимешь с него всю одежду и уже глаза бегать начинают, а через два часа я его так укатаю до изумления и бессилия, что получается сонная квашня. У меня своя методика: целый час массирую и поглаживаю его, пока не возбудится достаточно. А потом я ему такой секс-марафон устраиваю, что глаза вылазят. Обычно двух часов хватало, чтобы партнёр захрапел, но особо стойким утром добавляла. Сама понимаешь, я девушка спортивная и мне такие нагрузки даже на разминку не тянут, а партнёры, в основном, дядьки пожилые, и оставались в восторге, но вконец обессиленные. Жалеть их не входило в мои планы. Это всё работа и мне важен результат, а не удовольствие. Ну а самцам, всё с точностью наоборот.

Вскоре клиентура стала постоянной и только самой богатой, они привыкли ко мне, я тоже к ним и иногда даже получала какое-никакое удовольствие от самого процесса, а новых к своему телу и не подпускала, зачем мне эта «голытьба»? Теперь каждый визит «моих» инвесторов сопровождался ценными подарками, ну и, разумеется, крупными инвестициями. БМВ тоже подарок от одного очень пожилого и сладострастного поклонника.

Так что мужики для меня всего лишь расходный материал и зрители моего артистизма, и в этом не особо отличаюсь от проституток. В-общем, вроде и стерва, но всё ради работы, ну и денег, разумеется. Конечно, процент от сделок получала солидный, но это зависело не только от секса. Думаешь, мерзко и противно? А как считаешь, можно заработать миллионы на мою квартиру и прочее, просто работая по инструкции с девяти до шести? Вот то-то и оно! Меня совесть и прочие чувства не мучали, других пострадавших тут не было, а заезжим нуворишам ещё и такое удовольствие, что на прощание расцеловывали и вылизывали от сисек до пяток. Начальству такая активность в инвестициях нравилась, а про методы никто не спрашивал. Наверное, думаешь, как я не брезговала стариков облизывать? Ещё как, но научилась преодолевать рвотные рефлексы, а со временем и достигала некоторого удовольствия. Сама понимаешь, занималась я этим первые десять лет до того, как стала заместителем управляющего. Теперь мне не по чину ублажать клиентов своим телом, да и им больше нравятся молоденькие, а не сорокалетние тётки. Правда, некоторым инвесторам всё равно хотелось прежних эмоций; что же шла навстречу, пока не убедила старых друзей, что теперь я верная жена и собираюсь вскоре родить от законного супруга. Так что, прежние клиенты и любовники остались друзьями и также приносили инвестиции, но уже без секса. Один московский банкир до сих пор периодически появляется на горизонте с подарками. Между прочим, намекал, что замуж возьмёт и управляющей в банке сделает. Врёт, небось! А я бы не отказалась стать миллиардершей, хотя бы рублёвой!

— Честно говоря, подозревала у тебя что-то подобное, но немного шокируют методы. Ладно, неважно, но, раз уж решила откровенничать с подругой, то расскажи, с чего вдруг вышла за этого бабника и недоумка Валентина?

— Всё то же: карьера и жестокая производственная дисциплина. Это уже после перехода на новую работу, где я стала начальником отдела. Вызвал управляющий фонда и говорит, что назначит меня на должность заместителя, как раз прежний ушёл на пенсию, но только замужнюю. И предложил перевоспитать своего племянника, чтобы тот взялся за ум. Он в фонде работал и давно ко мне клеился. Решила пожертвовать свободой, тем более, Валентин убеждал, что без ума от меня, исправится, и на сторону ходить больше не будет. Других вариантов замужества у меня всё равно не было, а повышения очень хотелось, да и красивый Валентин был тогда, если уж совсем честно. Я начальником отдела инвестиций уже восемь лет работала и заслужила эту должность больше, чем другие, так зачем тормозить?

Первое время действительно было нормально; он весьма опытным любовником оказался — долго тренировался с молоденькими шлюшками. Первые дни после свадьбы даже в благодарность чуть не захотела родить ему наследника, а потом начиталась историй, какие могут быть дети у таких гуляк и поставила крест. Первый раз заразил гонореей — простила. Потом вижу он становится альфонсом, да ещё мои деньги на шлюх тратит. Узнал от кого-то, про мои методы работы с клиентами и начал внаглую шантажировать и тянуть деньги. Терпела три года: «Всё-таки, мы в ответе, за тех, кого приручили, даже паразитов», — как поучал меня Валентинов дядюшка. Вскоре история повторилась и опять поход в вендиспансер. Тут терпение закончилось. Моё тело Валентина быстро пресытило — опять перешёл на шлюшек, а мне его смазливая и хитрая морда обрыдла: полное единодушие. Пожаловалась его дядюшке и подала на развод. Хорошо, что имущества совместного не нажили. А Валентину пришлось дать отступных, чтобы уехал за границу. Ну а там он подсел на тяжёлые наркотики и теперь, как овощ в каком-то пансионе. Управляющий потом долго косился на меня, что, мол, не могла удержать от заразы. И ты хочешь, чтобы кто-то смог уговорить меня ещё раз сходить замуж по любви или от скуки? Фигушки, только за большие деньги!

Ну, а искренней я была в постели только очень-очень давно с твоим хорошим человеком, который и превратил меня в такую распутницу. Теперь понимаешь, что я всего лишь сексуальная жертва твоего любимого Артёма. Ха-ха-ха, не прими эту шутку за истину! Но обучал он очень-очень талантливо, стервец ненасытный, я просто улетала в другое измерение! Точно, зомбировал меня! Я ему, понятно, не признавалась в ощущениях, чтобы нос не задирал, а сам он не пользовался властью надо мной. Не знаю, то ли порядочный такой, а скорее просто влюблённый дурачок!

Людмилу тоже развезло от выпитого, она вздохнула, долго молчала, потом жалобно призналась:

— Откровенность за откровенность: когда Артём уезжал, я ему рассказала о тебе всю правду, просто с досады, ну и… потрахалась с ним на прощание, чтобы подсластить немного пилюлю. У нас и до этого было иногда, но до тебя.

Ирина изумлённо обняла подругу:

— Как же ты меня обрадовала! Я теперь никакой вины перед Кравцовым не чувствую. Ехала назад и страшно было, что от ревности меня задушит, а он с подругой упражнялся! Ну не гад, а? Я ему выскажу, если увидимся, надоело быть всегда виноватой. Ха-ха-ха, так мы с тобой, Людка, считай, что из одного Артёмкиного гарема!

— Ира, а ты совсем его не любила?

— Людка, о чём ты, какая любовь? Если и думала о ней, то в самом конце списка желаний, а говорить о ней вообще считала глупым, даже сейчас. Понятно, чтобы добровольно отказаться от такого упоительного секса, надо быть совсем дурой; но тут стечение обстоятельств… Знаешь, иногда после притворных перепихиваний с каким-нибудь уродливым толстосумом, так захочется настоящего чувственного секса, что хоть на стенку лезь. Признаюсь, иногда задумывалась: если бы Артём не уехал, смог бы он вытерпеть мою стервозность и продолжать… ну, не любить, конечно, а хотя бы не рвать отношения? Так сказать, войти в производственную ситуацию.

— И что надумала?

— Знаешь, мне кажется, мы бы с ним нашли компромисс. Поматерил бы он меня, конечно, я бы тоже не смолчала, может даже и подрались — такое у нас случалось иногда без злобы — но остались бы вместе точно. Мы идеально дополняли друг друга; он это видел, а я тогда этого не ценила. Про любовь не знаю, но спали бы точно вместе, а я бы просто не афишировала перед ним свои успехи на производственном поприще. Однако, судьба всё решила за нас, и слава богу.

— Не жалеешь?

— О содеянном жалеть не привыкла, и он без меня лучше развернётся, ведь мне без этих «любовей» гораздо проще было. Представляешь, если бы я Артёму тогда рассказала такие подробности, как тебе? Точно бы синяков наставил и зубы повыбивал! За давностью лет это всё в юмористическом свете видится. Да и кому какое дело, как развлекалась в молодости одинокая энергичная женщина?

Ну и как тебе методы достижения цели Ирины Калачёвой? По мне так вполне достойные, главное — первая цель достигнута, а теперь — поставлю новую и вперёд! Тут останавливаться нельзя, иначе начнёшь задумываться: зачем всё это?

Людмила взглянула на часы — уже половина третьего, а от воспоминаний спать совсем не хочется. Ей было жаль Артёма в нынешнем виде, хотя он не жаловался сегодня и просто излучал оптимизм, но плохие предчувствия не покидали: трудно ему здесь будет. Она искренне желала ему счастья; странно, что никогда не ревновала. С ним был действительно дружеский флирт: лёгкий, без последствий и ни к чему не обязывающий, но такой приятный в воспоминаниях.

Жалко ей было и Ирину. Казалось, чего жалеть богатую, успешную и привлекательную женщину, но ведь счастья нет. Она у себя в банке, а потом, в фонде, когда стала начальницей, всех запугала, занимаясь постоянными проверками головного офиса и филиалов, поэтому друзей не имела, а только деловых партнёров. Не зря же было уже два покушения: один раз отморозки с битами её не догнали — бегает хорошо, а в прошлом году в командировке на юге три раза стрелял кто-то из пистолета, но оставил только две дырки в пальто.

Вот такая у неё удачная карьера!

— 39 —

Странная вещь: многие люди за несколько мгновений или минут чувствуют, что сейчас им позвонят. Некоторые уникумы даже распознают, от кого звонок. Любой квалифицированный психолог объяснит это просто ожиданием мозга, но простые люди больше склонны доверять эмоциям или чудесам, чем научным объяснениям.

Вот и сейчас, Людмила отчётливо понимала, что вскоре позвонит ей Ирина. Она буквально физически ощущала, как подруга держит в руках смартфон и пытается придумать первую фразу, чтобы разговор выглядел хотя бы не совсем бестолковым.

Поэтому она забралась на второй этаж родительской дачи в самый дальний угол. День был чудесный, дети, родители и муж сидели под деревьями и не мешали.

Всё-таки, вызов прозвучал неожиданно, и она вздрогнула.

— Привет, Ира! — ответила она, увидев номер. — А я почему-то чувствовала, что звякнешь.

— Не зря говорят, что все многодетные матери немного экстрасенсы; так что неудивительно. Привет, подруга! Поболтать захотелось, ты не очень занята?

— Совсем нет, а что-то случилось?

— Как тебе сказать? Мне показалось, что я видела Артёма в городе. Странно, да? А вам он не звонил?

— Тебе не показалось. Кравцов в городе и заходил к нам на днях. Я хотела позвонить, но подумала, что тебе неинтересно.

— Мне интересно, и ты это знаешь. Чисто из любопытства, безо всяких чаяний и надежд. По телефону не хочу обсуждать. Я приеду через час и поговорим в машине, хорошо? Встретимся у магазина, чтобы твои не видели.

Людмила положила трубку и пожала плечами: Ирка устроила целый шпионский триллер из ничего. Всегда приезжала в гости и никаких проблем не было, а тут….

Ровно через час она пришла к магазину и увидела чёрный БМВ подруги. Ирина сама была за рулём, отъехала в сторону парка, где не было людей и припарковалась.

— Слушай, Ирка, прежде чем, я рассказывать начну, объясни эту таинственность. Ты его в чём-то подозреваешь?

— Да, но ни слова более, доверься мне. Скорее всего, глупость, но лучше перестрахуюсь.

Людмила ехидно осмотрела свою эффектную подругу и решила, что у той подвижки в голове на почве мужененавистничества. Она вспомнила вечер недельной давности и пересказала Ирине достаточно подробно.

— Ты сказала, что сильно изменился и похудел, но вы же его узнали? — Ирина не сводила глаз с подруги.

— Ну, не настолько изменился, хотя постарел, конечно. Обычное дело за пятнадцать лет.

— Почему же я его не узнала три недели назад? — очень тихо спросила Калачёва.

— Так ты, наверное, издалека видела, да и не знала, что он в городе.

— Я его видела в упор и не нашла ничего похожего, понимаешь? Он себя назвал и только тогда мне почудилось что-то знакомое. Ты понимаешь, что я говорю про человека, который был наполовину во мне и соединён со мной каждой клеточкой тела в течение года. Да я его наощупь и по запаху должна узнавать! Что это? Я склеротик или настолько подлая у меня натура? Ведь я реально собиралась со временем выйти за него и родить детей. Да, представь себе, посещали меня и такие мысли! Теперь мне страшно, как могла связаться с таким опухшим уродцем. Он был вполне симпатичным; точнее, просто красавцем.

— Ирка, у тебя крыша едет! Какой уродец? Ну, постарел, но вполне приятный и адекватный мужик. Я, ей богу, тебя не пойму. Кстати, мы же сфоткались все вечером. Погляди на своего Квазимодо.

Людмила показала фото в смартфоне, Ирина увеличила его, долго смотрела:

— Ну, что-то совсем непонятное: он за несколько дней меняет внешность как хамелеон, считаешь это нормальным?

— Ирка, я не видела его уродом, поэтому ничего не могу сказать.

— Ладно, забудь. Мне, собственно, теперь всё равно. Тем более, внешность не главное; пятнадцать лет назад он был перспективным старшим мастером, умным и напористым, а сейчас просто нищий опустившийся безработный. Регресс налицо у нашего талантливого инженера и не только во внешности!

— Ты его один раз уже окунула в грязь, так сейчас имей снисхождение к больному человеку! Знаешь ведь, что ему просто не повезло на производстве и карьера не задалась, как и многих хороших людей в это время. Ты же не сволочь, почему к нему так относишься? По себе знаешь, что карьера не только от ума зависит.

— Прости, сама не пойму… Как там у французского классика: она всё время имела дело с деньгами и стала такой же жёсткой как они. Не знаю почему, но я не верю ни одному его слову и даже внешности. Вот объясни мне, наивной дурочке: допускаю, я виновата перед ним, ну а почему он ни разу не пытался за пятнадцать лет сделать маленький шажок мне навстречу и просто объясниться с вроде бы любимой женщиной? Знаешь, сколько раз мне хотелось повиниться перед ним и вернуть всё назад? Во-от, и неизвестно бы как повернулось! Но он предпочёл обидеться и скрыться; разумеется, так проще… Так кто из нас отпетый эгоист?

— Это я виновата: не рассказала бы ему о твоей интрижке и вернулся бы он через пару лет. Только ничего бы у тебя с ним не получилось. Так что действительно, всё, что случилось — к лучшему. Ещё лучше, если бы ты с ним больше не встречалась: пусть строит свою жизнь, как сумеет.

— Наверное, ты, Людка, права. Просто паскудная досада во мне говорит: как он посмел забыть такую знойную любовницу на целых пятнадцать лет и не приползти на коленях! Ха-ха-ха! Видишь, какая я пресыщенная мужиками! Главное даже не это: тогда Артём был личностью равной мне, а сейчас что? Жалеть его? Но я презираю неудачников и растяп! Да ещё и врун! От каждого предложения веет стремлением оправдать своё падение… Честное слово, не могу до сих пор поверить, что этот неудачник и тот Артём — один человек.

Ирина долго молчала, словно проверяя свои наблюдения, однако, разговаривать про Артёма больше не стала и вскоре уехала. Дорогой заново проанализировала недавний разговор со старым экспертом Долгановым по поводу колец Артёма. Долганов заявил, что драгоценности напоминают работы дореволюционного мастера Файнберга.

Ирина не поленилась поднять старые справочники и, честно говоря, офигела. Оба кольца действительно были раритетные и похищены из музея в середине пятидесятых годов во время вооружённого ограбления. С тех пор про них ничего не было известно. И что, это бабушка Артёма совершила тот налёт и присвоила драгоценности? Бред! Другой версии не просматривалось, но сыщик внутри Ирины не собирался дремать.

Когда умная женщина начинает следствие, лучше сразу писать явку с повинной.