Часовщик

Глава 11

‑ Савва. Тебе уж давно научиться стрелять пора. Чес‑слово, что ты там выглядываешь, куда стрела попадет? Ты стрелу да лук, пока тетиву тянешь, прочувствуй, да с целью и сведи ‑ мыслью сведи. Как почуешь, что стрела попадет, так и пускай.

‑ Так тяжко, не удержать лук натянутым, Олег Тимофеич.

Вообще говоря, Савва прав. В руках у него не спортивная игрушка для стрельбы на полсотни метров, а тугой боевой лук. Удержать тетиву на нем, даже и по‑татарски ‑ задачка не из простых. А по‑европейски, так и пробовать не стоит. Меня Агафий учил по‑другому, как и всех местных лучников учат ‑ цель глазом зацепил, стрелу наложил ‑ и пошла левая рука вперед, а правая ‑ к уху. И никакого "пора ‑ не пора" для выстрела, всё на смутных, для новичка, ощущениях. А умелец и не задумывается, тем более ‑ не выцеливает мишень. Тот же Агафий с сотни шагов стрелы кладет так, что место попадания ладонью с запасом накрыть можно. И пускает, как пулемет бьёт ‑ гуськом летят. Но мне сейчас нужно, чтобы Савва не просто стрелять выучился, а гарантированно поражать цель, с одной стрелы. Тут стрелу "вести" надо, при необходимости ‑ полет корректировать. Причем не перышки отклонять ‑ на это времени нет, а именно исправлять траекторию, напрямую, волей, напряжением души, если хотите.

‑ А ты не жди, Савва, ты с луком да стрелой сначала слейся, потом, слушай их, да и натягивай. Когда стреляешь, нет отдельно ни тебя, ни стрелы, ни коня под тобой. Есть ты‑стрела, есть ты‑лук, и есть цель, куда попасть надо. И ты‑стрела должен идти в эту цель, как жеребенок к кобыле ‑ не отвлекаясь и не отклоняясь. Ветер подул ‑ вильни заранее, цель сдвигаться начала ‑ тоже полет поправь.

Что интересно, у Василия получается куда лучше, чем у Саввы, даром, что учиться стрельбе позже начал. Или это навык отрешенности срабатывает? Еще в кузне пытался его учить, когда у самого хорошо получаться начало ‑ ударить, как надо, и куда надо. Но тогда особых успехов не было, а вот сейчас ‑ как просветление на мужика нашло. Я, обычно, вижу, как моя сила стрелу обволакивает ‑ вот и у Василия что‑то похожее намечается. Еще рыхлое его внимание ‑ или, всё же, сила? ‑ скользит‑распределяется по древку, пытается и наконечник охватить ‑ но обычно соскальзывает. Да еще, не иначе, как подсмотрел ‑ каждую стрелу сначала на пальцах покачивает, вслушивается ‑ тогда‑то и начинается обволакивание вниманием.

А Стефан, кажется, сам с собой соревнуется ‑ и оттого нервничает и злится. Поправить его сейчас, что ли? Не буду. Пусть злость перегорит, золой осыпется. Вот останется нудная, но нужная работа, каждодневное упражнение, тогда, глядишь, и чутьё придет.

Смешно ‑ рассуждаю, как пожилой учитель, а ведь сам недавно стрелял на уровне того же Стефана. Но ‑ так меня учили. Что в рукопашной, что в музыке, талант ‑ пять процентов успеха. Девяносто пять ‑ упорный, тяжелый труд. Плохо выученный гений, проиграв схватку, скажет ‑ "не мой день", а твердый профессионал спокойно пойдет готовиться к следующей ‑ оценивать свои слабые стороны, разбирать бой, искать интересные решения ‑ и работать, работать, работать. Порядок бьёт класс, всегда в итоге, и обычно ‑ в каждом конкретном случае.

Наш дозор который уж день накручивает километры по начинающей желтеть траве. Привычно поскрипывает толстая кожа седел, чуть позвякивают брони, иногда фыркают лошади. Передний дозорный ‑ "действующий", напряженно оглядывает лежащую впереди местность ‑ не мелькнет ли между холмами, или на краю какой рощи, всадник. Так же пристально оглядывается задний. Остальные трое едут посредине ‑ вернее, едем, следы выглядываем. Впереди сейчас Василий, позади Савва ‑ самое, наверное, надежное сочетание. Повезло, наверное ‑ вытянули поутру парное дежурство ребята. К полудню мы их сменим ‑ я Савву, а Стефан ‑ Василия. Это уже не жребий, а я распределил, чтобы сзади ехать. Толку от моей сверхчувствительности сейчас немного, дальше пятидесяти сажен не достану. Зато постоянные "оглядывания" не слишком утомляют. Не рассеивается внимание от усталости, не устает шея всё время вертеться. Потом, уже под вечер, пересяду на Перса и поеду впереди, а Савва в тыловом охранении. Как раз места будут удобные ‑ можно за один дневной переход достичь какой‑то безымянной малой речушки. Ну и оттуда, соответственно, к вечеру до нашей зоны патрулирования добраться. Поэтому, под вечер ‑ вперёд, всё же у головного дозора больше шансов столкнуться с противником. Но нарвались мы раньше, с самого с раннего утречка.

Еду, значит, стрелу в пальцах качаю, пытаюсь с наконечником поработать. Конечно, при неспешной стрельбе, например, на соревнованиях каких, и то, что умею уже, неплохо. Но в бою нужно стрелять быстро, например, при схождении. Положишь тяжелого конника из первого ряда стрелой ‑ дальше попроще будет. Не положишь ‑ работай саблей. Конечно, кое‑чему я у Агафия и Стефана научился в фехтовании, но стройной системы пока нет, скорее, набор из находок мастеров. "Приемчики" и по‑отдельности работают, но нужен класс ‑ когда связки идут одна из другой, на интуиции. Не дело это, каждый удар просчитывать на "полусознательном" уровне, как быстро голова ни работай в состоянии "темпа". Так что, пока ставим эксперимент в миниатюре. Камешек в левой руке работает, как помеченная, и оставленная вниманием цель, а я пытаюсь так обработать наконечник, чтобы его, при минимальном контроле с моей стороны, притягивало к этой самой цели. Если получится ‑ будет что‑то вроде системы телеуправления, не помню, какого рода, вроде бы второго[9]. Но пока особых успехов нет ‑ очень уж быстро "стекает" наложенное заклятие. Именно заклятие ‑ соответствие описаниям в фентезийной литературе почти стопроцентное. Самостоятельно действующая система, накладываемая, простите за тавтологию, наложением рук. Пока, однако, больше обломы идут. На дерево накладывается просто, держится неплохо ‑ но малейшее колебание, например, влажности, и "течет" схема. Даже чуть сильнее обычного внимание сосредоточишь ‑ и всё, как 220 на микросхему компа подать. Проверено за множество ночных бдений. С металлом по‑другому. Утечки, судя по скорости рассеяния, еще больше ‑ но при определенной концентрации остается что‑то вроде незапитанной схемы. Держится долго ‑ но при "подаче напряжения" быстро расходует энергию. Лучше всего пока получается с камнем. Но нет у меня наконечников с местом для камешка, а привязывать, или приклеивать несоосно стреле ‑ такое искажение аэродинамики пойдет, что никаким заклятием не выправишь. Так что, если с металлом работать не научусь, придется переделывать боезапас. То есть, автоматом ‑ отказываться от точной стрельбы трофейными стрелами. Будни мага‑воина, етить.

‑ Татары, дозор! Ну да, Савва с гребня холма кричит ‑ а они, похоже, только собирались на тот же гребень выскочить! И сейчас, судя по тому, что Савва бросает коня вперед, утекают со всех копыт. Перепрыгиваю на Перса, даю ему слегка пятками в бока. Вперед!

И правда, дозор. Трое. Небольшая банда впереди, что ли? Утекают довольно резво, в обход дальнего холмика. Уйдут ‑ и устроят нам загонную охоту. С нами в роли дичи. Перевожу Перса в галоп, и одновременно натягиваю тетиву лука. Ближайшего успеваю снять без особых ухищрений. Второй получает стрелу в спину при частично задействованном недоработанном заклятье. Метров за пять до мишени, оно выдохлось совсем, но это не спасло бандита ‑ просто, вместо середины спины, прилетело ему в самую поясницу. Третий пытается уйти, но Перс быстрее ‑ и когда я татарина увижу вновь, то достану наверняка. Со старым добрым непрерывным сопровождением стрелы, для одиночной мишени этого хватит. Только, почему он вокруг холма идет? Хочет оврагом проскочить, который с гребня не простреливается? Пойдем‑ка мы след в след.

Самоуверенность ‑ штука в базарном споре неплохая, а вот в военном деле может и под дерновое одеяльце привести. Вылетели мы из‑за холма, а там человек двадцать нам навстречу разгоняется. Последняя моя нормальная мысль была ‑ "это не второй слой передового дозора, это, похоже, вся банда". Темп.

Четыре стрелы всего выпустить успел, и пришлось тянуть сабли из ножен. Лук улетает в сторону, не до укладки в саадак сейчас. Ну, это я льщу себе, на самом деле, саадак чуть сдвинула попавшая в него стрела, и я тупо промахнулся ‑ глядеть надо было, не надеяться на привычное его положение. Хорошо, считанные единицы врагов выстрелили ‑ остальные тут же стали готовиться к сабельному бою.

Действую привычным образом ‑ на проход строя. Благо, не колено к колену идут ‑ загонять нас собирались, что ли?

Темп, собственно, разный бывает. Если в двоичной системе считать, например ‑ первое значение ‑ скорость мышления, второе ‑ скорость тела. "Клинок как продолжение руки" сюда не входит, прокачку силы через него без темпа можно организовать, если умеешь. Так вот, если в двоичном числе оба разряда ‑ нули, "ложь" в Булевой логике, то это не темп, обычное состояние. Дальше ‑ в зависимости от того, что разогнано, что нет, получаем три разных комбинации.

У меня пока плохо получается разгонять мозг, зато разгон рук, считай, рутинная операция. Парадокс восприятия: удар видишь, как в замедленной съемке, свой контрудар кажется нормальным по скорости, но телом управляют наработанные рефлексы. Стоит попробовать задуматься о переходах между связками ‑ мысли тянутся еще медленнее, чем вражья сабля. Результат ‑ кривые‑косые переходы между ударами, например, с гашением инерции собственной силой, а не о вражеский клинок, или тушку.

Это всё я потом вспомнил и обдумал, когда драка закончилась. А тогда ‑ вылетел врагу за спину, потянулся за луком ‑ "звиняйте, бананив немае". Пришлось опять саблями работать.

Второе воспоминание ‑ нет вокруг живых, на расстоянии удара, по крайней мере. Живые, в основном, столпились‑собрались возле Васьки ‑ вернее, собрались "чужие" отметки близехонько к "своей". Еще в ночной страже привык своих чуять ‑ и в бою пригодилось.

‑ Цель высотная, групповая, координаты... высота...

Это, волей капитана Морозова, на нас бомберы вышли. Мы, по условиям, в засаде сидим ‑ против обыкновения, "Поля" не впереди, а за спиной. А за ними ‑ стационары‑"двухсотки"[10]. И полетят сейчас в глаза наши и уши ‑ наводящиеся на источники излучения ракеты. Вернее, полетели бы ‑ не будь нас. Бредовое расположение, как капитан говорил ‑ "но вам, ребята, полезно".

Хоть и записан налет на магнитофонную ленту, ан адреналин впрыскивает...

‑ Леха, между крайними ‑ десятка!

‑ Цветочек туда. Первым и четвертым. Шестой проверь ‑ хорнеты[11] до него добрались, что ли? Если пусковые живы, на наше управление! Миша, доклад!

Сидят в кунге товарищи студенты, гоняют супостата электронного. Мозги прочищает здорово ‑ у кого есть. Хорошо, не пришлось в реале вот так ‑ сидеть, боем управлять, да думать ‑ сошел твой SRAM с подвески уже, или еще поживем.

(Названия, команды, порядок действий намеренно искажены, дабы граждане шпиёны не надеялись, что я лучше других на военке учился. Ну и бдительные наши не беспокоились, понятно ‑ на допросе будем проявлять чудеса героизма, один хрен позабыл почти всё).

Пролетает это воспоминание каким‑то слабым отблеском, а пока ‑ тянется "лапа" к голове той твари, что Ваське за спину зашла. Вроде похоже на недавний пытошный прием, только "твердой" рукой не дотянуться ‑ а дальняя волшба силу жрет...[12]

Справились, не справились, пока не пойму. Есть дело поважнее ‑ стоя на корточках, втянуть из земли хоть чуть‑чуть силы. Еще, желательно при этом харчи внутри сохранить ‑ мутит всего со страшной силой, а до вечера далеко, вроде... было... Хотя, как‑то справились, похоже ‑ Перс мой рядом, сабли, кажется, у самых ладоней лежат. Т‑твою же в душу, но крутит‑то как...

И правда справились. Не всех порубили, но многих. Остальные утекли, оставив нам пленного. Стефанова работа ‑ эфесом сабли в морду, когда уже вблизи резались, достал. Ладно, нарушим устав местный, сами попытаем... счастья залетного. Только без колдовских штучек, на них пока силенок не хватает. Так что, придется товарищу близко познакомиться с огнем и железом.

Допрашивал лично. Потом добил ‑ не стоит тащить к воеводе, да даже и старшему заставы, представителя малого, обнищавшего рода. Сбились удальцы, попробовали на тульские земли тихо пройти, да на нас нарвались. Из двух дюжин одна ‑ здесь осталась, остальные не скоро вернутся. Были станишники, осталась работа могильщиков, да трофеи. Не будем начальство беспокоить такой малостью. Впрочем, и мы особо могилами не утруждались. Ободрали трупы, и хватит. Волки с воронами приберут.

А Стефан как‑то странно поглядывает на меня. Допрос, что ли, самолично мной проведенный, впечатлил? По местным меркам, кат ‑ позорная профессия. Да наплевать, еще вправлю мозги ‑ где работа, где мучительство, где защита родины... подручными средствами.

А больше ничего и не было интересного в то лето. Служба в мирное время, по крайней мере, здесь ‑ рутина, процентов на девяносто. Это и хорошо, приключения приятно на экране наблюдать надо, лежа на диване, когда с одной стороны жена, с другой ‑ столик с напитками.