Царь зверей, том 1

Глава 16

Уверенность, главное — уверенность! Я шел на стражников, ещё утром гонявшихся за мной с выпрямленной спиной и легкой полуулыбкой. Это не за мной вы гонялись. Это не я вам нужен. Я тут вообще случайно и меня отпустили. Имею право. Точно.

— Эй, малец, ты куда? А ну стой! — стражники посмели меня окликнуть, только когда я прошел за ворота и добрался до середины площади, прилегающей к внутренней стене. Слушать, что мне такого хотели сказать, я не стал, вместо этого нырнул в ближайшую подворотню.

— Это он! Стой, а то прибью! — крикнул стражник, до которого кажется дошло, что он только что упустил цель, но как верно заметил кровавый — темнота время крыс. Я прошмыгнул мимо повозки, завернул за груду ящиков, и только после этого за спиной раздался грохот подкованных сапог по мостовой.

— Он не мог далеко уйти, обыскать всё! — а вот этот неприятный голос я уже слышал. Повезло же мне нарваться на следователя. Если ещё и собак пригонят, опять придется в яме прятаться.

Спрятавшись в темноте между ящиками, я до рези в глазах осматривался по сторонам, но надежду на спасение принес слух, а не глаза. Где-то за углом. Развеселая компания пела похабные песни, хвалясь своими силами. Но главное — я узнал один из голосов, это были Тигры, с которыми мы столкнулись две недели назад с Ами. План быстро созрел в голове, и улыбка сама собой наползла на лицо.

Вытащив из кисета первую попавшуюся тряпку, я вдоволь повозил ею по канаве рядом с мостовой, затем прокрался до угла и, выскочив на свет, промчался мимо ошалевшего от такой наглости стражника. Тот запоздало крикнул, поворачиваясь вслед за мной, тут же заверещало несколько свистков, и ко мне со всех ног рвануло десяток охранников в униформе дома Ван.

— Грязные трусливые недосилки! — крикнул я во всю глотку, пробегая мимо шумной компании Тигров, практически полностью перегораживающих проулок. Они не очень поняли что происходит, но в этот момент самому красивому и богато одетому из них в лицо прилетела вонючая грязная тряпка.

— Что⁈ Кто посмел! — взревел парень, выхватывая меч из ножен, а в следующую секунду в эту толпу врезались стражники с копьями на голо. Агрессия подвыпившей толпы и разгоряченных охранников нашла выход, тут же зазвенела сталь, а я, усмехнувшись, в очередной раз свернул, краем глаза заметив, что на уловку, к сожалению, попались не все.

Богато одетый мужчина в красном халате с вышитым фениксом, пробежал по стене, не став задерживаться на разборки пьяной молодежи и стражников, и перемахнув через столы с выпивкой, помчался за мной. Сердце рухнуло в пятки, ведь обычный человек на такое был не способен, а значит мне опять повезло, надо уже начинать привыкать, что я живу в мире даосов, для которых подобное — пару пустяков.

Выжав из своего восстановившего силы тела всю доступную скорость, я петлял как заяц, меняя направления, пытаясь уйти через дворы или скрыться через не многочисленных ночных прохожих, празднующих день поступления или заливающих свое горе и позор. К сожалению, даже в праздник вечером на улице было слишком мало народа. Всё же город без электричества освещался только редкими артефактами.

Но плюс в этом тоже был. Я мгновенно вычислил несколько продолжающих работать заведений, влетел в таверну и, ничего не спрашивая, проскочил насквозь в хозяйственные помещения. На ходу дернул скамейку, подставляя её к дверям, и пробежал дальше, выскочил из дровника на улицу и мгновенно сориентировавшись рванул дальше.

Мне нужны были травы, чтобы сбить запах, время, чтобы их применить, и несколько секунд, чтобы исчезнуть из зоны наблюдения следователя. Где всё это можно получить разом? Только в алхимической лавке. Пробежав через открытую кузню, я бросил в огонь старую тряпку, которая мгновенно пригасила огонь и подняла облако пепла, а затем сунул кисет между грязными ведрами и пробежал дальше.

— Закрыто! — абсурдно заявил хозяин лавки, когда я ворвался в помещение, бешено вспоминая, какие травы и специи использовал на мне трактирщик-искатель.

— Хотя, возможно, тебя мне послало само Небо, — внезапно изменившимся сладким голосом проговорил аптекарь. Сгорбленная фигура показалась из-за прилавка, держа в руках крохотную бутылочку. — Ты же из проваливших экзамены? Совсем отчаялся? Что же, тебе повезло, у меня есть вакантное место подмастерья…

— Что нужно сделать? — выпалил я, понимая, что надо как можно скорее заканчивать с болтовнёй.

— О, ничего такого, — отмахнулся аптекарь. — Просто выпей этот эликсир и опиши свои чувства.

— Ну даже не знаю, поклянитесь Небом, — торопясь, но всё же пытаясь получить максимальную выгоду из сложившейся абсурдной ситуации, проговорил я.

— Конечно! Клянусь Небом, да навсегда закроет оно мне доступ к возвышению, если я совру. Если ты выпьешь всё в этом бутылке, я сделаю тебя своим подмастерьем до конца твоих дней, — приторно улыбаясь ответил алхимик.

— Ну раз возвышение, — я принял флакончик, и, услышав уже знакомый топот за окном, взболтал его содержимое и махом выпил. — Ваше здоровье.

— Конечно-конечно. Ну? Описывай скорее, как ты себя чувствуешь! — нетерпеливо проговорил мужчина.

— Яд дрянной, — честно ответил я, чувствуя, как начинают гореть легкие. Не став сдерживать рвоту, я позволил себе исторгнуть содержимое желудка, но это не сильно помогло. В тот же момент в лавку алхимика ворвался инспектор.

— Ты что с ним сделал, идиот⁈ — закричал он, подбегая ко мне, тормошил, пытался влить что-то в рот, но я уже стремительно ускользал из этого мира.

— Ближе, подпускайте ближе! — орал капрал первой линии. Ладони вспотели от напряжения, и я с удивлением почувствовал ребристую рукоять пулемета. Дышать было тяжело от маски противогаза на лице, и я даже потянулся, чтобы её убрать, когда перед глазами замаячили красные силуэты.

— Ближе! Не стрелять… укрыться! — приказы поступали один за другим, и я рухнул за мешки с песком, а в следующий миг над головой прошла волна пламени. Обдало жаром, который с трудом выдержал даже не по размеру большой костюм защиты.

— Открыть огонь! — раздался запоздалый крик, и я вместе со всем отрядом поднял над укрытием голову и ствол пулемета. Оружие оказалось слишком тяжелым для меня, но я лишь просто выложился по полной. Была одна единственная мысль, это надо сделать. А потому через секунду вжал приклад в плечо, фиксируя прицел на мельтешащих в тепловизоре целях.

— Пятьсот! Триста! Первая линия НАЗАД! — крикнул капрал, но было уже поздно. Мерцающие перед прицелом алые силуэты добрались до зеленых, и те начали распадаться на куски. Бойцов в тяжелых бронежилетах разрывали, словно плюшевые игрушки. Обычные стальные мечи рубили керамику и полимерные ткани, как бумагу. А пули наоборот пролетали мимо или зависали в воздухе.

Я не знал попал в кого-то или нет, но жал на гашетку, пока не опустел короб. Руки тряслись, и я, отстегнув пустую коробку, никак не мог просунуть новую ленту. А потом меня дернули сзади за бронежилет, рывком ставя на ноги.

— Назад, рядовой! Бегом! — крикнул капрал, и не понимая, что происходит, я рванул в сторону штаба. И только оглянувшись я понял, что за спиной не осталось никого живого. Облако серого газа заполнило все позиции. Зеленые и красные контуры двигались все медленней, пока не начали падать на асфальт. А затем мне на встречу вышли бойцы второй линии.

— Здесь выживший из ловушки! — сказал один из здоровяков, и ко мне тут же подскочила медсестра с крестом на рукаве.

— Если вы закончили уже обыскивать его тело — можете убираться. Всё, что на нем и у него есть — принадлежит мне, — раздраженно проговорил аптекарь, — как и его тело. Перед самоубийством он сам согласился стать моим подмастерьем.

— Мы оба знаем, что это было убийство, мальчишка просто не понимал, что вы ему дадите, — неприязненно произнес сыщик. — Как закончите вскрытие — вы обязаны предоставить его тело семье Ван.

— Сколько угодно, все претензии к клану Тигра, моя лавка под их защитой, — надменно ответил аптекарь. — Уверен, кланы легко договорятся по этому вопросу.

— Тц, — недовольно цокнул сыщик, — мы ещё не договорили.

С этими словами он вышел, громко хлопнув дверью, а довольный аптекарь начал подготовку хирургических инструментов. Свежее тело, только что скончавшееся под воздействием нового яда, что может быть лучше для исследования?

— И всё-таки яд дрянной, — сказал я, и повернувшийся ко мне мужчина от испуга выронил инструменты. Его глаза вылезли из орбит, он отступил на шаг, невольно распрямляясь и наткнулся поясницей на стойку, зашарил по ней ладонями, не отводя от меня взгляда. Затем, видно не найдя на ощупь то, что нужно, боязливо обернулся, схватил один из бутыльков и залпом выпил.

— Н-не галлюцинации, — через некоторое время проговорил он, — помутнения рассудка нет. Эликсир чистого разума не действует…

— Если он такой же дряной, как и яд, то ничего удивительного, — прокомментировал я, заставив аптекаря ещё раз вздрогнуть. — К слову, ты обещал Небу, что возьмешь меня в подмастерья, иначе оно тебя покарает. Ты тут посиди, подумай, а я пока свежим воздухом подышу, а то у тебя душно. Договорились, наставник?

— У-угу, — дёргано кивнул головой аптекарь, и выйдя на улицу, я быстро оглянулся. Похоже, в мою преждевременную кончину поверил не только аптекарь, но и сыщик. Что было мне только на руку. Вернувшись к кузнице, я быстро нашел кисет, завалявшийся в горе угля. Всё же повезло, что она стоит вот так без присмотра ночью. Даже странно.

— Ну что, мастер, пришли в себя? — спросил я, вернувшись в алхимическую мастерскую. Увы, мастер не мог ответить, он отчаянно полоскал горло и рот, обильно запивая какими-то травами. Судя по внешнему виду ему было очень плохо.

— Яд хороший, — наконец, тяжело дыша, сказал он. — Одной капли должно было быть достаточно, чтобы ты умер.

— Сильный — не значит хороший, — ответил я, пожав плечами. — Задача яда же не в том, чтобы просто убить, он должен убивать незаметно.

— Да откуда тебе-то знать, какие должны быть яды, выскочка? — фыркнул аптекарь. — Разные цели, разные дозы, разное действие!

— Хорошо, наставник, я это запомню, — серьезно ответил я, и алхимик недовольно поморщился. — Итак, чему вы готовы меня учить, во имя Неба?

— Мне не нужен никакой подмастерье, — недовольно проговорил он. — Но раз уж дал клятву Небом… Брось свои вещи в подсобке и иди умывайся. Неряшливых аптекарей не бывает, лишь аккуратные или мертвые.

— Тогда мне нужна нормальная комната, а не подсобка, — возразил я, и аптекарь даже замер от такой наглости. — Вы не думайте, старший, мы нашли друг друга. Так что теперь не стоит гневить Небо и пытаться его обмануть.

— Ты мне будешь рассказывать, как себя вести? Может ещё расскажешь, как и чему тебя учить? — с усмешкой спросил алхимик. — Мне, который пятьдесят лет занимается этим искусством!

— Я с удовольствием приму любые знания, которые вы мне дадите, — улыбаясь ответил я. — Вот только, может именно за то, как вы себя раньше вели с учениками и подмастерьями и не привело вас к тому, где вы сейчас?

— Ты говори, да не заговаривайся, младший, — наставительно произнес аптекарь. — Пусть я и пообещал тебе стать наставником и взять тебя в ученики, но я не обещал, как это будет. Мои знания выстраданы десятилетиями служения и тебе предстоит то же.

— И вас всё устраивает, наставник? — усмехнувшись спросил я, демонстративно оглядев помещение. Алхимик хотел что-то сказать, открыв рот, но затем у него во взгляде что-то изменилось. Он нахмурился и тоже оглядел помещение, вслед за мной.

— Хорошо. Но комнату ещё нужно заслужить, — наконец проговорил он. — Возможно само Небо и в самом деле хотело этой встречи, ученик.

— Главное, чтобы было четкое понимание, что нужно сделать, учитель. К слову, а как вас зовут? — ответил я, и аптекарь, не выдержав, рассмеялся. — Меня — Лю Ций.

— Хорошо. Да, ты прав. Я, Джен Шу, стал твоим наставником по алхимии и зельеварению, — наконец ответил мужчина. — А теперь бери швабру и убирай свои отходы жизнедеятельности.

Спорить я не стал, тем более что пахло от лужи не самым приятным образом. А мне в этом помещении жить и работать. За время пока я прибирался, наставник перенес откуда-то сверху матрас, набитый травами, и одеяло. Разместиться пришлось к той самой кладовке, полтора на три метра, без окон, где хранилась утварь.

И всё равно удобнее, чем на ветках в лесу!

— Помогай, смотри, что я делаю, и запоминай, — вместо «доброго утра» сказал алхимик. — Так учился я, и так ты получишь куда больше знаний, чем читая книги.

— Как скажете, наставник, — не стал спорить я, подавая какие-то колбы, на которые алхимик указывал, и травы, которые он называл.

Не сказать, что работа была тяжелая или грязная, хоть делать приходилось многое, но мне она была не слишком приятна. Слишком медлительна и не приводила не то, что к немедленному, а просто к ощутимому результату. Экстракт из одной единственной травы мог выходить несколько часов. При этом мало напоминал научный процесс.

— В первую очередь ты должен понимать, какие травы используешь, — процедил алхимик, пинцетом снимая с цветка шипы и укладывая их в специальную чашу. — Напитанных силой растений в нулевом поясе почти нет. Энергия Неба у нас слишком слаба, её ограничивают формации границ. Но даже с ними капли силы просачиваются через аномалии, поля битвы и отходы жизни возвышающихся.

— Имеете в виду тела зверей? — уточнил я.

— Не только зверей, но и людей. И не только тела, — с усмешкой проговорил Шу. — Возвышающийся всегда меняет окружающий мир под себя. И чем сильнее восходящий, тем сильнее его отходы. У владыки даже моча и кал ценны. Переработанные они подходят для удобрения цветников и плантаций трав. А потому все алхимики скупают отходы из гостиниц и таверн, где останавливаются восходящие из других поясов.

— Но это же годы… пока растение вырастет, пока напитается силой и даст плоды, — проговорил я, прикинув в голове. — Десятилетия! Неужели нет более быстрых способов? Например, извлекать силу из зверей. Просто стада водить через границу, собрали овец вырастили в первом поясе и перегнали в нулевой.

— Этот путь не будет угоден Небу, — через несколько секунд не слишком уверенно проговорил мужчина.

— Разве вы не покупаете травы из других поясов, — осторожно спросил я, и алхимик задумался ещё сильнее.

— Путь зверя подходит не всем, а делать пилюли из живых — отвратительная практика достойная лишь сектантов, — наконец ответил он. — К тому же, из тысячи животных и десятков тысяч растений, лишь единицы могут начать свой путь возвышения. Среди людей, действующих сознательно, таких случаев куда больше.

— Разве выращенное в первом поясе растение не будет сильнее, чем с нулевого?

— То, что ты рос под солнцем, не значит, что ты научился питаться его лучами как ромашка или подорожник, — с ухмылкой заметил наставник. — Люди научились подстегивать себя пилюлями, тренировками и медитациями. Но даже так лишь один из пятисот может получить статус кандидата. Из сотни кандидатов лишь пятеро станут учениками, а из тех — единственный перешагнет ступень воина. И на каждом этапе могут возникнуть преграды. Которые и помогает преодолеть алхимия.

— Значит путь зверя, путь поглощения средоточий восходящих животных, тоже помогает преодолеть естественные преграды? — задумавшись уточнил я.

— Этот путь не многим лучше, чем путь демонов, поглощающих тела и средоточия людей и своих собратьев, — поморщившись проговорил алхимик. — Он нарушает естественное течение вещей. Когда восходящие звери копят силу и едят растения, они не вырывают их с корнем. А когда умирают сами — дают шанс возвыситься всем растениям на своей могиле. Таков естественный порядок.

— Но тысячи лет… — я покачал головой.

— Хочешь возвыситься быстрее? — понимающе усмехнулся алхимик. — Это не так сложно. Просто рискуй своей никчемной жизнью, ходи в аномалии и собирай растения там. Стоит одной аномалии закрыться, как тут же появляется другая, в другом месте. А в той, другой, могут расти травы и деревья, которым по несколько тысяч лет.

— И они не станут слишком сильны, для того чтобы их можно было поглотить? — уточнил я. — Разве обычный восходящий не умрет от перенапряжения?

— Именно поэтому мы и готовим пилюли, — довольно ответил Шу. — Мы сохраняем лучшее из возможного, а затем направляем его действие ровно в то русло, которое нужно организму. Тебе нужно накрепко запомнить — всё есть яд, и всё есть лекарство. Главное — что, кому и когда применить.

— Как скажете, наставник, — ответил я, внимательно наблюдая за его действиями. — И какую пилюлю вы готовите сейчас?

— Пилюлю? Нет, сейчас я готовлю… — алхимик, спохватившись замолчал и поджал губы, словно боясь проговориться.

— Лекарство, которого будет слишком много? — подсказал я, и повернувшийся ко мне Шу просиял, кивнув.

— Ты совершенно прав ученик, — с улыбкой ответил он. — Для некоторых этого лекарства и в самом деле должно быть многовато. Например, для кандидатов до золотого ранга, не способных применять техники очистки тела, лекарского прикосновения или полного излечения. Увы, но большинство, кхм… сильных лекарств, будет бесполезно уже против воинов. Они способны одновременно поддерживать технику лечения и атаковать противника без перерывов, пока не истощится их ядро.

— Значит яды против них бесполезны? — нахмурившись спросил я, с трудом отгоняя воспоминания, проснувшиеся во мне после принятия отравы.

— Ну почему же, всегда существуют способы… Древние тысячелетние растения, естественные яды животных того же ранга, экзотические и неизвестные, или не ощутимые до последнего мгновения дурманы, — мечтательно проговорил алхимик. — Увы, нам с тобой не изучить и сотой доли того, что есть в нашем мире. Даже тысячной…

— А какие бывают, слишком сильные лекарства? — спросил я, понимая, что эта тема особенно приятна аптекарю. — Как они действуют?

— О, их превеликое множество, — воодушевленно ответил Шу. — Ведь всё зависит от того, где, когда и против кого их надо применять. Например, против животных действуют почти любые, звери, даже восходящие, редко используют больше двух-трех техник. Разве что речь не идет о питомцах восходящих, которых они обучают сознательно. Те могут использовать всё, чему их обучил хозяин. Что же до самих восходящих… тут всё зависит от многих факторов.

— В бою стараются применять яды, которые парализуют или блокируют меридианы, — забыв даже применить определение сильного лекарства продолжил алхимик. — Они действуют максимально быстро, так чтобы восходящий не успел применить лечебную технику, или используют избыточный, остающийся в телах объём. Вот эти великолепные синие розы — их шипы имеют сложную чешуйчатую структуру и остаются в ране даже если её залечить. А значит и яд не прекращает поступать, пока организм не будет полностью очищен, хирургически или с помощью техники.

Или вот эта ночная орхидея, её пыльца остается на нёбе жертвы, оказывая удивительный опьяняющий эффект, заставляющий животных и людей испытывать эйфорию и вдыхать раз за разом, пока дозировка не станет смертельной, — воодушевленно рассказывал Шу. — У восходящего незнакомого с эффектом просто не возникнет подозрений, и он умрет счастливым, так и не применив лечебную технику. А сколько великолепных ядов попадают в кровь через кожу!

Мне, собственно, куда больше были интересны усиливающие тело и разум пилюли, но такой уж мне попался наставник, что мог десятками часов рассказывать о свойствах разных отравляющих веществ. В результате я себе уяснил, что к любому противнику можно найти подход с помощью яда. Главное, выбрать правильное время и дозировку.

То, с каким воодушевлением Джен Шу рассказывал о ядах, заставило меня поверить, что их Небо ничего не имеет против такого отвратительного средства убийства как отравление. Ведь одна из главных добродетелей восходящих — выдающийся разум, наравне с устремленным духом и закаленным телом. А если ты не распознал яд, или позволил ему подействовать, то это лишь твоя проблема.

Тут многое решалось именно по такому принципу. Обманули? Обокрали? Побили? Отравили? Кто в этом виноват? Только и исключительно ты сам. Небо с интересом на тебя посмотрит, но ему совершенно безразлично, из-за чего ты закончил свое восхождение. Умер, да и фиг с ним. Восходящих, несмотря на редкость — миллионы. И последнее стало для меня открытием.

Миллионы. А жителей империи — миллиарды. Никто не знает точно сколько, но самый большой пояс — внешний или нулевой, опоясывает империю по всему радиусу. В нем проживает больше всего людей, но не даосов. Следующий, чуть уже — первый, затем второй и так далее. И наибольшая концентрация именно даосов появляется во втором поясе. Больше всего восходящих останавливается на этом этапе.

Родившиеся в первом поясе могут остановиться на самой границе становления воинами. В шаге от создания ядра силы. Перешедший из нулевого в первый пояс имеет неплохие шансы стать воином. Но вот дальше…

Мастеров куда меньше, чем воинов, даже если учитывать всех родившихся в третьем поясе. Владык можно запомнить по именам. Зародышей души бога — пересчитать по пальцам на руках и ногах. А бог, как известно, может быть лишь один. Да продлятся дни императора вечно.

Несмотря на всё что рассказывал алхимик, мне удалось найти в его библиотеке множество трактатов о приготовлении пилюль и подготовке тела к возвышению. То, чему он совершенно не уделял внимания. Когда я успевал ещё и читать? Естественно, по ночам, пока Шу мирно спал.

Моему организму требовалось куда меньше времени на восстановление, и я по полной программе использовал его, чтобы сохранить полученные от поедания узлов кабана силы. К сожалению, стоило пройти всего паре дней, и моё тело снова начало возвращаться в изначальное состояние — идеальный донор, нейтральный, тощий и мягкий.

Стоило хоть немного расслабиться, и прогресс мгновенно начинал улетучиваться, утекая сквозь пальцы. А это верная смерть, и допускать её я не собирался, а потому читал стоя в планке, отжимаясь или качая пресс. Так что днем, во время занятий у Шу, организм скорее отдыхал. Но даже из них я получал массу полезного.

Чего стоили его энциклопедические знания о растениях и их отравляющих свойствах. А ведь многие из них можно было использовать не только как целебные, но и как усиливающие. Например — тот же паралитик, сводящий мышцы спазмом, мог сильно увеличить их тонус на непродолжительное время. Правда потом почти гарантированно остановилось бы сердце, но это меня волновало в последнюю очередь.

— Доброго времени, госпожа Люаньчи, — склонился алхимик перед улыбающейся знатной дамой, вошедшей в лавку через две недели, после того как я поступил на учебу. — Ваши припарки уже готовы, как и духи.

— Что за мальчик? — спросила женщина, прикрыв лицо веером. Правда никакие духи не могли отбить стойкий запах крови, из-за которого у меня даже глаз начал дергаться. Госпожа? Учитывая, что у этой бабушки есть… кхм. Она скорее дедушка.

— А, это мой новый ученик, госпожа, — поклонился Шу, и надавил мне на затылок, заставляя повторить его движение.

— Тебе стоило бы научить его хорошим манерам, — заметила Люаньчи.

— Конечно, старший, — тут же ответил я, заставив аптекаря нахмуриться.

— Он не слишком умен, верно? — усмехнулась дама. — Джен Шу, принеси мне мои припарки. Сам.

— Но это же может сделать мой ученик, — не понимая намеков проговорил аптекарь, на стоило даме кашлянуть, как он склонился ещё ниже. — Как скажете, госпожа.

— Ваши яды вполне готовы, хотя не представляю зачем припарки, — сказал я, выпрямившись и взглянув в глаза кровавому.

— Ты меня с кем-то перепутал, мальчик, — сказала дама. — Может скажешь с кем?

— Не думаю, что мне стоит говорить это вслух, старший, — ответил я, заставив приятное круглое лицо скривиться. — Но этот запах никакие духи не перебьют.

— Запах? Вот как, — усмехнулся кровавый, и лицо его неуловимо изменилось. — Иногда показать ум, это не показывать ум. Но… скажи, мальчик. Что лучше, быть сильным, или слабым?

— Лучше быть сильным, притворяясь слабым, — сухо ответил я. — Мне обещали время и место.

— Через неделю, там же. Медь, как и ты, — ответил кровавый изменившимся голосом. — В этот раз никакого оружия. Досмотрят. Крысу можешь взять с собой.

— Это моя единственная сила, — ответил я, разведя руками.

— Да, ты себя запустил… — кивнула дама, вновь прикрывшись веером, а через секунду вниз спустился алхимик. Знатная дама, не глядя взяла посылку. — Благодарю. Что до тебя, мальчик, тебе стоит заняться не только этикетом. Но и чем-то, что закалит твое тело. Например, утяжелителями. Прощайте.

— Что ты ей такое сказал? — нахмурившись спросил Шу.

— Только вспомнил нашу первую встречу, — честно ответил я. — А вы знаете, что такое утяжелители?