Бургер для неверного мужа, или Попаданка берется за дело (СИ)

66.

Вторую партию майонеза мы не распродали.

– Ну вот. И враньё в рекламе не помогло, – вздыхала я, нервно складывая вчетверо бумажку с тем самым текстом про мечту хозяйки.

Мы с управляющим сидели на лавочке у входа, над которой к тому времени сделали навес. Как узнала новость, так и села. Хоть прямо отсюда покупателей зазывай, да не выйдет. Слишком тихий и малолюдный наш переулок.

– Дак реклама что кому обещает? А к нам кто ходит? Служащие конторские. Хозяйки дома у себя едят, – выдал управляющий совершенно разумное объяснение, сразу меня приободрив. – Вы же сами только что намеревались в газету меня послать, чего вдруг огорчились?

– А как тут не огорчаться? Позавчера все ведь разобрали, – вздохнула я. – Вот и думаю, стоит ли деньги тратить. А может, им не понравилось? В столовой хорошо ведь едят, хвалят...

– Да он у них просто не кончился ещё, что ж его, ложкой есть. Вернутся, вот увидите. Так как, мне идти?

– Иди. Попробовать надо, вдруг просто своего потребителя не нашли ещё.

И прав был Милош. Предложить мало, надо ещё объяснить, что с новым продуктом делать. Еженедельная рубрика в газете пока нам не по карману, но одну статью с рецептами можем себе позволить. Но надо выбрать такие, чтобы наверняка.

К счастью, небольшой опыт на контрольной группе у меня имелся. Можно взять салаты, которые в столовой лучше всего берут – пусть идут в народ, не жалко. Слишком много не нужно, у нас не кулинарная книга. Оливье, кальмаровый и самый простой, дешёвый и вкусный вариант – тёртая морковь с чесноком и майонезом.

Только нужно обязательно попасть в следующий же воскресный выпуск. До конца сезона их не так уж много, и если о новинке не узнают курортники, следующего шанса придется ждать целый год. А я все не оставляла амбициозной мечты развернуть свой бизнес не только в сонном Цаневе.

Не теряя времени даром, я села записывать рецепты. Закончив, сверила с кухаркой – все ли понятно. Та одобрила мою затею.

– Правильно, надо чтоб о вашем чудо-соусе все вокруг узнали. И вкусно, и сытно, и дешевле выйдет, чем дома делать без ваших хитростей. А у нас много и не продадите, сюда есть ходят, не готовить.

Вот только неизвестно, возьмут ли в среду материал в воскресный номер. У них наверняка все заранее расписано. Дождалась управляющего, и он подтвердил – бесполезно, не стоит и пытаться.

Кажется, придется всё-таки просить помощи Милоша. Тем более сам предлагал, и вряд ли ему это будет хоть сколько-нибудь стоить. Попросит через очередных хороших знакомых, и возьмут мои рецепты.

Прежде чем ехать к магам, я вернулась домой с этой просьбой, но Милоша не застала. Луки тоже. По словам верной Жельки, дворецкий отправился сопровождать хозяина в яхт-клуб. Это был первый его выход в люди после болезни.

Или только предлог уйти из дома?

– Можно тебя попросить съездить туда и передать одну просьбу? Я бы не стала зря тебя напрягать, но дело срочное, – попросила я Жельку, чем привела ее в растерянность.

– Как же, туда вход только для тех кто в клубе, ну и работников. Меня и не пустят. Хотя я бы посмотрела на... корабли, – проговорила она, мечтательно улыбаясь.

– На моряков, ты хотела сказать? – догадалась я. – Чего же тебе в порту на них не смотрится?

– Ну вы и сравнили, азорра! В порту грубые неотесанные матросы, приличной девушке прохода не дают. А в клубе...

– Богатые бездельники, – закончила я за нее. – Но письмо передать сможешь? Заодно посмотришь на свои кораблики, со стороны, но вдруг повезет, пропустят.

Обрадованная Желька немедленно принялась торговаться. Ей давно надо было зайти на почту, да все недосуг. У нас помада и шпильки на исходе, скоро не с чем будет делать модные прически. И если мне надо ещё что-то купить, она заодно прихватит...

Она обожала шататься по городу, но без моего разрешения ее лишний раз не выпускали. Нравы среди прислуги были строгими – как же, нанялись в такой богатый дом! За незамужними девчонками старшие следили не хуже чем в той школе при монастыре, где воспитывалась Николина Ризман.

И сейчас она старалась воспользоваться возможностью. А я могла себе позволить подождать. Отдохнуть наконец. Полистать газеты, чтобы иметь представление, как здесь в них пишут и как может выглядеть моя будущая статья.

– Два часа, не больше, – изобразила я строгость. – Но если азор Милош велит передать что-то срочное, бросай все и возвращайся, поняла?

Радостную Жельку как ветром сдуло. А я задумалась. И чего, спрашивается, так забегала? Ведь не горит. Ну не выйдет в это воскресенье та статья, выйдет в следующее. Правда, если Милош возьмётся помочь, выйдет хоть завтра, я в этом не сомневалась.

Надо быть честной перед собой: мне просто не понравилось, что он ушел. Без меня. И даже не счёл нужным предупредить заранее. Как будто необходимость в общении со мной отпала, и он возвращался к прежнему образу жизни. В котором мне не было места. И от понимания этого делалось очень, почти невыносимо обидно.

Сколько бы я ни прихорашивалась, все равно оставалась для него серой мышкой Николиной Ризман. Да, наши отношения стали гораздо теплее, но все равно. Я просто мышь в красивом платье и с нарисованными бровями. И все мои заботы – мышиная возня.

Спустя два часа вернулась довольная Желька. В яхт-клуб ее всё-таки не пустили, да и Милоша там не было. Ушел в море.

– Но вашу записку обещали передать. А к вам я тоже не с пустыми руками. Заходила на почту, и там – вот. Сегодня для вас оставили, я и забрала, а то пока курьер доставит...

Недоумевая, от кого бы оно могло быть, я выхватила письмо из ее рук. На запечатанном конверте стоял штамп "курьерское" и значился отправитель. Дядюшка Ризман в этот раз был настолько официален, насколько это вообще возможно.

– И еще я встретила господина налогового инспектора, он тоже просил вам отдать.

Желька протянула мне сложенную вчетверо запечатанную записочку, лукаво стрельнула глазками, понимающе хихикнула, поклонилась и ушла.

Расположившись в той самой гостиной, с портретом, я сначала прочла послание от Троя. Это было уже не первое его письмо после того неудачного свидания, и он снова извинялся. Выражал ко мне самые чистые и возвышенные чувства, просил простить его невоспитанность и грубость в суждениях. Но в этот раз осмелился пригласить на чашечку кофе под предлогом разъяснения тонкостей налогообложения – и только за этим!

Дочитав, я спрятала записку в карман – не хватало еще, чтобы слуги прочли и сплетничали. Вскрыла конверт от дядюшки, боясь снова увидеть обвинения и отказ со мной знаться. Однако приглашение он принял. Даже предупреждал, что, вероятно, прибудет с опозданием.

Я было подорвалась немедленно показать письмо Милошу, ведь это была его идея. И все сложилось, как он рассчитывал, переписка проходила у всех на виду. Даже через почту, с подтверждением. Но Милош опять уплыл. Только когда он на две недели отбыл на регату, я радовалась, а сейчас, когда отправился покататься на пару часов, приуныла.

Это потому что делом надо заниматься. Хватит рассиживаться. Предупредив Жельку, чтобы к обеду не ждали, я взяла шофера и поехала к себе в столовую. Если ничего толкового не сделаю, хоть поем. Вкусняшки гарантированно поднимают настроение, уж в этом я знаю толк.

Когда я пришла, в кухне вовсю шла готовка. Жарили рыбу, весело стуча ножами, резали салаты. Сегодня был из капусты с морковкой и селедка под шубой для любителей. А таковые нашлись, кое-кто, говорят, нарочно ради нее приходил.

И таких посетителей становилось все больше, тех, кто оценил наши специалитеты. Кто-то подсел на салаты, кто-то полюбил картошку фри. Даже хот-доги понемногу пошли, не настолько успешно, как в магическом квартале, но уже кое-что. Бургеры только никак не приживались. Есть на бегу в Цаневе не любили, а на обед предпочитали те же котлету, салат и хлеб, но разложенные на тарелке, как все привыкли.

Ничего. Всему свое время. А у меня наступило время обеда, о чем растревоженный аппетитными запахами желудок напомнил голодным урчанием. Решив начать с порции картошечки, я зашла в комнатушку, где жарили во фритюре, и застала там невообразимое зрелище. Так и застыла на пороге, забыв, зачем пришла.