Бульвар Грига

Хозяин тумана

Он приходит каждый раз, когда на город опускается туман. Возникает из его белесой мглы, как призрак, или как сон, обретший человеческий облик. У него светлые волосы, бледная кожа и серо-голубые глаза. Кажется, будто он и есть туман, а серебристое марево, утопившее в себе дома и мосты, – это плащ, который он скинул с плеч, чтобы укрыть шумный суетливый город.

В первый раз я увидала его в прошлом феврале. В тот день была оттепель. На асфальте лежала тяжелая снежная каша, с крыш срывались холодные капли подтаявшей наледи, а над тротуаром висела густая белая дымка.

Он стоял у фонарного столба и равнодушно смотрел на проходивших мимо людей. Те спешили по своим делам, однако почему-то обходили его столб по широкой дуге.

Потом я видела его в апреле и мае, в июле и сентябре, в ноябре и самом начале декабря. Он встречался мне на улицах и площадях, на шумной ярмарке и в тихом парке. Всегда спокойный и невозмутимый, он стоял на перекрестках или сидел на скамейках и глядел прямо перед собой.

Поначалу я думала, что мужчина кого-то ждет, однако потом поняла, что он просто наблюдает за прохожими. При этом в его взгляде не было ни любопытства, ни интереса. Только уверенное безразличие.

Несколько раз мне хотелось подойти к нему и о чем-нибудь заговорить, убедиться: это живой человек, а не плод моего усталого воображения. Однако я всякий раз проходила мимо, мысленно ссылаясь на неотложные дела.

Он же никогда меня не замечал. Возможно, его прямой равнодушный взгляд в принципе не выхватывал из толпы конкретных людей, а воспринимал ее как целостное живое существо с сотнями глаз и ног.

Сегодня дома снова укрыл туман. Было утро. Солнце недавно появилось над горизонтом, а город уже шумел автомобильными шинами, перестуком каблуков и обрывками разговоров.

Отправляясь на прогулку, я почему-то подумала, что снова его повстречаю. Нарочно искать с ним встречи у меня не было ни цели, ни желания, тем не менее, стоило выйти со двора на улицу, как я сразу же его увидела.

Он снова стоял у фонарного столба. Расслабленный, невозмутимый, в сером пальто и узких черных брюках. Туман стелился за его плечами, и на одно короткое мгновение мне показалось, что вместо пальто мужчина одет в длинный серебряный камзол, а на голове у него поблескивает узкий платиновый обруч.

Я невольно улыбнулась. Такой наряд был бы ему очень к лицу.

И тут произошло то, чего раньше никогда не случалось – мужчина повернул голову и посмотрел прямо на меня. Я застыла на месте, не в силах отвести взгляд от его лица, как и всегда, спокойного и равнодушного.

В глазах незнакомца сверкнули и пропали белые огоньки, а тонкие губы дрогнули от едва заметной улыбки.

Мне же вдруг вспомнилась старая сказка, которую много лет назад я услышала от своей бабушки. Есть, мол, на свете три брата – три сына Великого неба. Один – Хозяин Ветров – приносит людям перемены. Второй – Хозяин Дождей – смывает горести и печали. Третий – Хозяин Тумана – прячет старые дороги и дарит возможность выбрать новый путь. Каждый день спускаются сыновья Неба на землю и по очереди преподносят ее жителям свои дары. Иногда их дары огромны – для целого города или страны, а иногда малы, и предназначены для отдельного человека. Если люди смогут оценить милость сыновей Неба, ждет людей великая радость, если не смогут – великая печаль, ибо погрязнут они в болоте повседневности и будут прозябать в нем веки вечные.

Мужчина продолжал смотреть мне в глаза. Я же с возрастающим удивлением понимала, что никак не могу разглядеть его лицо. Его черты словно расплывались перед моим взглядом, не давая сосредоточиться на деталях. И если общий облик незнакомца был целостен и понятен, то сказать, какой формы губы, нос или подбородок я не могла, даже глядя на них в упор.

Что ж, зато теперь у меня есть моральный повод подойти к этому человеку и заговорить.

Я обогнула разделявшие нас кусты и двинулась к нему навстречу.

– Доброе утро, – произнесла, приблизившись к нему вплотную.

Он молча кивнул. В его светлых глазах мелькнул интерес.

Мне хотелось сообщить ему, что я едва ли не каждый месяц вижу его на разных улицах города. Что его появление кажется мне мистическим, а внешний вид напоминает персонажа из старинной легенды. Но вместо этого почему-то сказала:

– Сегодня очень туманно.

– Что вы, – мужчина качнул головой. – Туманно ровно на столько, насколько нужно.

– Нужно? Для чего нужно?

– Для того, чтобы были видны дороги, но скрыты окружающие их декорации.

Я огляделась по сторонам. Стоявшие неподалеку магазины и кафе в белесой мгле действительно казались невидимыми.

– Зачем же их скрывать?

– Чтобы человек, стоя на развилке, выбрал не тот путь, который укажет пейзаж, а тот, к которому его поведут сердце и интуиция.

– Если не видеть пейзажа, дорогой можно и ошибиться, – заметила я. – Например, вместо своей улицы попасть на соседнюю. А то и вовсе выйти к обрыву или к болоту.

– Ошибиться можно в любом случае, – мужчина пожал плечами. – Откуда вы знаете, что, избрав дорожку, обрамленную могучими деревьями, вы в конечном итоге не попадете в зыбучий песок? Или за красивыми высокими домами не окажется глубокая пропасть?

– Блуждать в тумане страшно, – сказала я.

На его губах снова мелькнула улыбка.

– Страшно только тем, кто идет один, – мягко ответил мужчина.

Это точно.

– В тумане хорошо думается, – продолжал мой собеседник. – Вы замечали? Когда вокруг белая пелена и не видно ничего, что отвлекало бы внимание, человек волей-неволей остается наедине со своими мыслями. Вы тоже сегодня вышли в туман. Для чего? Чтобы подумать или чтобы найти нужную дорогу?

Я усмехнулась.

Ну, конечно, кому придет в голову, что я иду на работу или на деловую встречу? Бледное лицо, небрежно перехваченные волосы, опухшие от слез глаза… Глядя на меня, можно подумать, будто я выбралась на улицу для того, чтобы просто слоняться туда-сюда. Тем не менее, цель у моей прогулки все же имелась.

– Не знаю, – я пожала плечами. – Думать я сейчас не хочу. В последнее время мысли – мои худшие враги. Дорога мне тоже не нужна. Я бы лучше ушла в туман. Просто в туман. И чтобы кроме него ничего больше не было – ни людей, ни дорог, ни пейзажей.

Ни боли, ни горя, ни отчаяния.

Мужчина вопросительно приподнял бровь. Я глубоко вздохнула.

– Неделю назад я похоронила ребенка. Дочку. Знаете, она долго болела… Очень долго – всю свою жизнь. Родилась с кучей болячек: слабое сердце, микроцефалия мозга, неврологии, хрупкие кости… В роддоме мне предлагали от нее отказаться. Говорили, такие дети долго не живут. Я никого не послушала и забрала ее домой. Через полгода от меня ушел муж. Сказал, что терпеть детские крики и атмосферу не проходящей болезни выше его сил. Родные настаивали, чтобы я отдала малышку в приют. Мол, я все равно не смогу обеспечить ей должный уход. Можно подумать, в приюте бы его обеспечили… Я нашла ей нужных врачей, нашла лекарства, которые поддерживали ее в более-менее приемлемом состоянии. И знаете, наша жизнь немного наладилась. Мила стала меньше плакать и больше улыбаться. У нее была такая красивая улыбка! А еще глаза – зеленые, как весенняя листва.

Я снова вздохнула, прогоняя подступившие слезы.

– Миле нравилось перебирать мои волосы. И целовать в нос. Она меня любила, понимаете? И я ее тоже – больше всего на свете. У нас дома всегда жили полно птицы: канарейки, попугаи, чижи. Дочке нравилось, как они поют и щебечут. Будто в райском саду.

Мужчина смотрел на меня внимательным взглядом. Я же отвела глаза в сторону.

– Нам было хорошо вместе. Хлопотно, но хорошо. Я привыкла, что она – такая, приняла все ее особенности. В ней было столько света! Один огромный поток, в котором купались все, кто находился поблизости. А потом у нее нашли рак. Ее организм не мог бороться с такой серьезной болезнью, он и с другими-то болячками справлялся еле-еле. Мила умерла через месяц. Сгорела, как свечка. Я держала ее за руку до последнего вздоха.

По моей щеке покатилась слеза.

– На похоронах меня поздравляли. Говорили: наконец-то дочь тебя освободила. Освободила, понимаете? А мне хотелось лечь в могилу рядом ней – моим светом, моей радостью, моим смыслом. Дома о Миле напоминает все: мебель, одежда, игрушки. Знаете, когда дочери не стало, наши птицы перестали петь. Сидят теперь на жердочках и молчат. Мне кажется, они переживают потерю вместе со мной. И разделяют мое горе. Зато родные его не понимают. Делают сочувствующие лица, а сами не понимают.

Я подняла на него глаза.

– Вчера вечером мне позвонил бывший муж. Предложил встретиться, сказал, что хочет заново построить нашу семью. Спустя шесть лет после развода и неделю после смерти дочери. Ну, каково? Я бросила трубку и заблокировала его на всех гаджетах. Единственная ниточка, которая связывала нас все это время, оборвалась. Теперь мы окончательно чужие люди, – мои губы скривились в грустной улыбке. – Я не знаю, как жить дальше. Мысли меня убивают, а новых дорог я перед собой не вижу. Если я куда-то и пойду, то только в туман.

Мужчина покачал головой.

– Туман вас не примет. Конкретно сейчас там для вас места нет. Оно здесь, на земле. Вы не видите дороги, которая бы привела вас к новой жизни? Он ее укажет. Просто дорогу, без эмоций, пейзажа и декораций. Вы можете отправиться в путь прямо сейчас, а можете позже, когда утихнет боль потери. Можете отправиться налегке, а можете взять с собой узелок с вещами и воспоминаниями. Главное – идите.

– А если впереди будет болото или обрыв?

– Болото у вас здесь, – сказал мужчина. – А с обрыва вы уже упали. Прежде чем продолжить путь, конечно, нужно прийти в себя и залечить раны. Важно, чтобы вы понимали: со дна пропасти есть дорога наверх. Возможно, даже не одна. Если же вы останетесь в бездне, никогда не узнаете, какой новый смысл припасла для вас жизнь.

Его взгляд стал пронзительным и серьезным, из голоса исчезла мягкая интонация. Меня же кольнуло неожиданное понимание: этот человек нарочно поджидал меня у этого столба. Он откуда-то знает, зачем я вышла сегодня из дома, и куда собралась идти.

Из тумана на мгновение показались очертания широкого моста, перекинувшегося через городское водохранилище. А потом снова пропали в белесой мгле.

Я невольно сделала шаг назад.

– Туман не приведет вас к дочери, – серьезно сказал мужчина. – Особенно если вы броситесь в пучину вниз головой. Вы заблудитесь и навсегда останетесь на перепутье. Хорошенько подумайте, нужен вам такой конец или нет?

Его взгляд снова потеплел.

– Жизнь – это длинная дорога с кучей развилок и поворотов. Но пройти ее человек должен сам. Все, кто встретятся ему на этой дороге – не более чем временные попутчики. Путь, который вы прошли вместе с Милой, был хоть и тернист, но светел и ярок. И наверняка многому вас научил. Благодаря ему вы знаете, что такое любовь, сила и красота, а еще – как важно быть доброй и сострадательной. Впереди вас ждет немало других интересных попутчиков. Пожалуйста, не пренебрегайте ими.

У меня задрожали руки.

– Что же мне делать? – едва слышно пробормотала я.

– Идти, – ответил мужчина. – Просто идти вперед.

Он ободряюще улыбнулся, а потом повернулся ко мне спиной и скрылся в тумане. Я же привалилась спиной к фонарному столбу и стояла так до тех пор, пока налетевший ветер не сделал белесую дымку реже и прозрачнее. Когда же передо мной вновь проступили очертания озерной набережной и большого пешеходного моста, я смахнула вновь навернувшиеся слезы, расправила плечи и неторопливо пошла в противоположную сторону…