Хм. А ведь Годунов нашими со Светлой усилиями лишился своего воздушного мага — пилота. Воздушником то для летучего корабля предназначался Дрейк. А его я сам, лично, недавно в качестве диверсанта-торпеды использовал. Совсем нерационально поступил. Маги воздуха к нам в очередь не стоят. Нужно попытаться отменить его отправку.
Не успел. В порту мне сказали, что Дрейк уже уплыл вместе с купцами-перевертышами. Ну, это те английские купцы, которые замаскировались под торговцев из Нассау. Быстро они загрузились! А мне впредь наука. Не стоит ничего делать под влиянием эмоций. Я вот, не подумал и лишился ценного воздушного мага. Да еще отправил его для ликвидации одного из немногих уцелевших успешных английских капитанов. Нет, так-то тот капитан гад, конечно, первостатейный. Но ослабление Англии приведет к неизбежному усилению Испании, чего бы лично мне совсем не хотелось. Вот и выходит, что я за свой собственный счет себе потенциальные сложности создать попытался. Где тут деревянный столб, чтобы лбом об него постучаться? Говорят, от скудоумия помогает.
Прошло еще сколько то времени. Все у нас было тихо и спокойно. Дела потихоньку делались. Окружающий мир словно бы взял, да и благорастворился в воздухах. Казалось, никому до нас не стало никакого дела. Даже голландский посол пропал со всех радаров. Хотя он-то понятно, почему пропал. Он от руководства ответа дожидается. Но в целом, ситуация уже стала немного напрягать.
Решил поговорить с Плещеевым: не пора ли отправлять корабли на Кубу. Заодно и свежие новости узнаем.
— А чего только до Кубы? — Огорошил меня встречным вопросом бывалый мореход. — Мне, например, интересно то красное дерево, что нам французы продавали. Очень уж оно для постройки кораблей замечательным выходит.
— Так нет же больше того французского поселения. Испанцы разорили. А поставщиков этого дерева, боюсь, мы среди проток и зарослей вряд ли отыщем. Они где-то в Бразилии окопались, а там Амазонка, великая река, да еще Ориноко где-то там же. И обе реки судоходные, с множеством протоков и рукавов. Нет! Точно не сыщем.
— Так может, с индейцами торговлю затеем. Отпустил бы ты нас, государь?
— Да я, вроде, и не держу вас.
— Вот и славно! Тогда мы начнем уже собираться?
— Только на Кубу все равно зайдите. Узнаете там последние новости. Я к вам посланника магического отправлю. С ним письмо передадите.
Промолчал Андрюха, но уважения в его взгляде прибавилось. Знал, что огненная магия над водой много маны жрет. Подумал очевидно, что очень уж окреп их герцог. Ему же невдомек, что я просто научился свои заклинания изолировать от излишних потерь.
Через неделю, как и уговаривались, принес мне мой магический посланец письмо с отчетом о разведанной информации. Распечатал, прочитал. Чуть не сплюнул. Удержало только то, что в это время был со Светлой в столовой. Могла начать возмущаться — воспитывать.
А в письме том содержалась ни много, ни мало, информация о готовящемся против нас крестовом походе. Точнее, формально-то это мероприятие, объявленное «доброй королевой Бесс» или по простому Елизаветой Генриховной, королевой английской и шотландской, крестовым походом не являлось. Но вряд ли нам с того станет сильно легче. Ведь сия королева, выступая перед своим парламентом объявила нас врагами короны и призвала всех добрых англичан принять участие в строительстве нового флота с тем, чтобы навсегда стереть недобрых нас с карты мира. Более того, король испанский, хоть и отказался поддерживать еретиков с Оловянных островов, но пообещал свой полный нейтралитет и гарантировал прекращение военных действий на тот срок, пока англичане нас воевать станут. Хоть так. Мог и вовсе свой флот на соединение с английским направить.
Благо корабли не быстро строятся, успеем в случае чего еще раз наведаться к берегам Англии, вразумить бестолковую Бесс. На том и успокоился. Теперь остается только дождаться пока две наши экспедиции домой воротятся. Одна свежая, со старшим Плещеевым, отбывшая чтобы попытаться приобрести в Южной Америке стволы красного дерева, каучук с деревьев под названием гевеи, да кору хинного дерева, о котором я не знал ничего, кроме того, что кора — насыщенно красная и на вкус ужасно горькая. Ну и то еще, что помогает от лихорадок и малярии. Вторая же экспедиция — моя полнейшая авантюра, ибо отправлена была через два океана добыть нескольких морских животных на расплод, сохранившихся в будущем лишь в памяти людской под именем Стеллерова корова. Далеко уплыли, но времени тоже прошло уже много. Скоро должны бы и вернуться.
А пока я волновался и ждал возвращения наших мореходов, нарисовался Годунов. Не сдержал он своего обещания, не показал через неделю построенного им летучего корабля. Посмотрим, насколько сможет реабилитироваться, обманщик.
Так вот за чем задержка встала! Годунов изготовил не просто летающую лодку, или в более для меня привычных терминах, самолет. Он умудрился еще и аэропорт воздвигнуть! Ну, в реалиях этого века, конечно. И с поправкой на особенности нашего воздушного судна.
А судно уже вовсе не походило на корабль. Мои примерные эскизы были творчески переработаны, чтобы получилось это. Корпус судна, набранный из идеально отшлифованных дощечек из красного дерева и покрытый несколькими слоями лака, сверкал на солнце. Крылья были снабжены развитыми элеронами. Имелось и хвостовое оперение с крупным тонким рулем на конце. А еще у этого корабля были окна, забранные настоящим стеклом! Широкие! При нынешних ценах на оконное стекло — целое состояние. Сооружение внешне похожее на растолстевший от обильного питания гигантский деревянный детский самолетик застыло, не шевелясь, накрепко закрепленное к выдвинутым с основания верхнего этажа высоченной башни фермам. Учел Борис прошлые ошибки! Теперь его корабль никакая буря не повредит и уж тем более не унесет.
— Прошу на борт, государь. Наша летающая лодка готова к полету. — С места в карьер начал представление своей новинки наш главный артефактор.
— А ты ее уже испытывал, а то немного боязно что-то?
— А как же. Две недели только и делаем, что облетываем это чудо.
— Прямо так и чудо? — Подначил я.
— А вот сам сейчас убедишься!
Полетали! Весь наш остров из конца в конец промчались, а затем обратно вернулись. Очень мягкий старт у нашего летуна. Даже не заметил сначала, что уже в воздухе висим. Будем считать, что авиация у нас уже изобретена. Теперь будем изобретать, куда ее в условиях небольшого острова применять можно. Но это ведь всегда так бывает. Вон, Нобелевские премии взять. Их почти всегда назначают старичкам за то, что в молодости те разработали. А временной лаг — он как раз временем на внедрение оказывается, когда становится окончательно ясно, что изобретение это — стоящая фича, а не игры разума высоколобого умки.
— Мо-ло-дец! — Для большей выразительности свое заключение даже на слоги разбил.
Годунов аж расцвел весь, но с затаенной мысли своей не сбился:
— Царевич, а ведь твои порталы можно приспособить чтобы грузы на борт поднимать. Ничуть не хуже должно выйти, чем если научиться обратно на землю наш летучий корабль спускать. Даже лучше. Не придется никаких аппарелей творить, чтобы телеги через порог перекатывать.
— Стоп! По порядку! Во-первых, нарекаю наш первый летучий корабль «Самолетом». Так правильно будет. Каждый корабль должен свое имя говорящее о его сути и характере иметь. Во-вторых, премию от меня все твои олухи, что работали над завершением этого проекта, заслужили в двойном размере! — Тут все младшие артефакторы, в полном составе присутствовавшие на заключительном испытании, орать «ура» и подбрасывать вверх шапки принялись. Дождавшись, когда все притомятся и поутихнут, продолжил: — в третьих, раз уж все равно я эту свою способность рассекретил, надо будет тебе взяться за разработку артефактов порталов не только для «Самолета». Много где они пригодиться для нас смогут. Ну и в четвертых, я тут новую идею, пока летали, придумал. А нельзя ли дощечки, которыми корпус снаружи обшит сращивать воедино. Маги же растений у нас в наличии имеются? Пусть попробуют. Может не сухую древесину, так хоть на свежей так получится? Ведь выращивают же многие растения черенкованием. И даже без всякой магии. Надо только процесс продумать будет, чтобы потом при дальнейшей сушке все не растрескивалось. Древесину там подбирать специальную, или вообще магов воды задействовать, чтобы разом всю лишнюю воду из древесины удалять равномерно.
— Попробуем, государь, — весь разом погрузившийся в обдумывание поставленных задач замедленно отвечал Борис.
Так и закончился этот день. А вечером, когда трескал за ужином всей семьей вкуснейшие, но уже немного приевшиеся пироги, вдруг вспомнились прошло-будущие пицца и другие интернациональные вкусности. Это как же еще можно жизнь наших людей улучшить! Ведь непаханое поле для деятельности! А еще про сыр твердый не забыть. Надо будет с испанцев, когда в очередной раз их разобьем контрибуцию пармезаном стребовать. Парма, город в Италии, сейчас ведь под их юрисдикцией, кажется? Я хихикнул, представив лица главных испанцев, когда я озвучу им такие мои требования.
Вновь запросил аудиенции голландский посол. Об этом мне сообщил Прохор, едва я вступил на «общественную» территорию своего дворца.
— Сидит, ирод проклятый. Ответы на вопросы из-под губы цедит. Не иначе каверзу какую принес. — Наябедничал на голландца мой секретарь.
Странно! Я думал, в связи с выступлением английской Елизаветы, он вообще пока у меня больше не появится. Его хозяин, по идее, должен выжидать сейчас, чем все это наше бодание закончится. И еще один фактик в копилочку. Точно знаю, что никакого корабля в последние дни к нам не приходило. Каким же тогда образом он весть с родины получить умудрился? Да и по времени не бьётся. Для обмена посланиями при помощи кораблей — так еще сильно рано. Ментальный обмен, если вдруг он у нас сильно законспирированный магистр этого направления, — наоборот слишком заторможено. Ладно, подумаю над этим феноменом еще, а пока узнаю, чего он ко мне приперся, противный.
— Ваша светлость! — Встретил меня с порога заждавшийся дипломат. На немецком! Значит, явно его весть мне не понравится. Он развернул извлеченный откуда-то из складок одежды свиток и начал читать, по ходу вставляя свои ремарки: — Мой господин, его светлость принц Оранский поручил довести до так называемого герцога Рарога Иоанна следующее. Первое: в суточный срок после оглашения этого требования передать мне, виконту Питеру Вандербильту, все ваши наработки по изготовлению и применению приспособления, позволяющего ходить вашим кораблям с их скоростью. Второе требование моего господина: допустить наших специалистов, которые прибудут позднее, до всех ваших разработок артефактов. Третье: вы должны в трехдневный срок признать вашим сюзереном моего господина, принца Вильгельма Оранского, графа Нассаусского, статхаудера Голландии, Зеландии и Утрехта. В случае выполнения всех вышеперечисленных требований мой господин берет на себя обязательства уладить все возникшие разногласия вышепоименованного самоназванного герцога Рарога Иоанна с королевой Англии Элизабет с выплатой королеве Элизабет отступных. Отступные взыскиваются с самоназванного герцога Иоанна. Размер взыскания будет определен позднее в результате переговоров моего господина, его светлости принца Оранского и королевы Англии Элизабет. В случае невыполнения в полном объеме всех вышеперечисленных требований, мой господин оставляет за собой право выступить лично со всем своим флотом в поддержку флота королевы Англии Элизабет. Все причиненные в этом случае народу, населяющему остров Рарог страдания да падут на совесть самозванного герцога Иоанна.
Голландец закончил зачитывать свой ультиматум и замолчал, уставившись своим взглядом куда-то мимо меня, в стену. Мне было отчетливо видно, как по его бледной коже с виска скатывается капелька пота. Ага! Похоже, боится меня наш посол. Едва не до мокрых подштанников боится. Но, тем не менее, четко исполняет указания своего господина. Молодец. Стойкий товарищ, уважаю.
— Надеюсь, твой господин отчетливо понимает, чего он добивается, передавая через тебя сей ультиматум, герр Питер. Что же, сразу, без лишней задержки, дам тебе свой ответ: принц Вильгельм Оранский допустил страшную ошибку, и мы постараемся вскоре ему это доказать. С этой минуты между герцогством Рарог и графством Нассау, а так же испанскими провинциями Голландия, Зеландия и Утрехт объявляю состояние войны. Само Испанское королевство мы будем считать нейтральным ровно до той минуты, пока испанцы своими действиями не продемонстрируют нам иное. Итак, война, хер Питер. Да будет так! Больше я вас не задерживаю. Вы можете свободно передать все здесь сказанное своему господину.
Посол на практически негнущихся ногах направился к выходу. Да-а, перенервничал он изрядно. В эти годы было не принято миндальничать с послами, доставившими вражескому правителю подобные ультиматумы. Вполне можно было и в кандалы угодить. И это могло быть посчитанным за благо. Иные из послов и головы лишались. Хотя, если положа руку на сердце, и не часто.
— Херр Питер, — остановил голосом уходящего голландца, когда он уже достиг двери. — Не проясните мое любопытство? Вы управляли морским животным или птицей, чтобы доставить принцу Оранскому прошлое свое послание?
— Животным. Касаткой.
Постояв еще с минуту и не услышав от меня больше ни слова, виконт покинул мой кабинет. Какая нужная нам способность! Особенно, если экспедиция за Стеллеровыми коровами увенчается успехом. Ведь коровам, особенно в первое время, пока они не акклиматизируются и не размножатся, нужен будет постоянный пригляд. Питер Вандербильт с его магией, облегчающей установление контактов с морскими животными, годится на роль морского пастуха лучше кого бы то ни было. Аха-ха! Виконта в пастухи! Но что-то мне подсказывает, что когда мы вдребезги разгромим его господина, могут появиться варианты. А показательно разгромить, и непременно вдребезги, нужно обязательно. Не люблю шакалов. Да и пастуха ведь запросто можно переименовать. Хм. Что-нибудь звучное…. Наподобие Хранителя Водных Богатств. И обязательно все слова в названии должности с заглавной буквы!
Обе наши экспедиции вернулись одновременно. Просто случайно встретились где-то возле Южного континента. Андрюха Плещеев уже получил мое послание об объявлении нам войны еще одним европейским государством. Я не пожалел маны, отправил к нему своего магического посыльного. Хоть вроде и заизолированный, но посыльный на такое расстояние высосал из меня почти всю ману. Но, главное, Плещеев подхватился, бросил все свои торговые начинания и помчался домой. Так и приплыли в четыре корабля.
Сам главный Плещеев вернулся почти пустой. Только-только наладил контакты с местными индейцами, да получил от них несколько комков загустевшего сока гевеи. Красного дерева и вовсе не нашел. Зато, те корабли, что за морскими коровами отправляли, полностью выполнили поставленную перед ними задачу. Привезли громадного самца, двух самок поменьше и четверых совсем мелких. Детеныши оказались размерами со среднюю собаку, тогда как их батя запросто мог своими размерами поспорить с самым крупным быком. Вообще-то первоначально грузили десяток, но три особи не перенесли тягот дальнего пути. Возможно, не довезли бы вообще никого, но постаралась Дарья, лекарка, которая сопровождала экспедицию. Истощилась сама, так что мослы выпирают, но поддерживала животин до самого конца пути. Честь ей и хвала.
Пока выпустили коровок совсем недалеко от порта. Так меньше шансов, что акулы или браконьеры нападут. Вот, когда размножатся, тогда будем думать, куда их селить на постоянку. Но выпустили и выпустили. Все внимание сейчас приковано к сбору флота. Надо еще раз доказать чванливым европейцам, что угрожать нам — очень плохая идея.
В путь отправились шестью кораблями. Теми же самыми, что и ходили в прошлую нашу европейскую авантюру. Могли бы взять и седьмой, корабль в наличии имелся, но решили оставить на нужды колонии. Все же у нас уже более или менее заселенные территории на континенте, нужно же с ними связь поддерживать. Годунов все рвался загрузить на борт «Пенителя» свой «Самолет», место на палубе вполне такое позволяло, но я отказал. Мало ли, испанцы на дармовщинку пожалуют. Одним кораблем отбиться будет сложно, почти невозможно, меня ведь в качестве главной ударной силы на борту не будет. А тут бомбовый удар может положительно решить проблему с вражеским флотом любой сложности. Ну, в разумных, разумеется, пределах.
Итак, отдали швартовы, погнали помаленьку. Почему помаленьку? Так куда нам торопиться. Корабли англичане еще минимум несколько месяцев собирать будут. Что-то купят, но вряд ли готовых судов наберется много, придется строить, а это песня не на один месяц. Да еще и команды для новых кораблей набирать. Нет, не быстрое это дело.
Хотя у нас теперь были трофейные английские карты, на которых были отмечены маршруты движения из Старого Света в Новый, плыть решили по уже знакомому пути мимо Гренландии и Исландии. Кто-то, возможно, назовет такое решение консерватизмом и отрицанием всего нового и прогрессивного, но я так скажу: от добра, добра не ищут. Так мы точно приплывем куда надо, а на новом пути, пусть и куда более коротком и скоростном нас могли поджидать неизвестные морские течения, мели. Да мало ли чего может океан выкинуть для незнакомого с маршрутом морехода. Потом когда-нибудь будем изучать новые маршруты. В спокойных условиях, когда никуда торопиться не будем. Но, еще раз повторюсь, мы особо и не торопимся. Вон, даже, кое-где под парусами передвигаемся, давая отдых нашим магам.
Дочапали до Скандинавского полуострова. Теперь вдоль побережья до более теплых вод. И тут, откуда не возьмись, от берега к нам наперерез десятка два, если не больше крупных многовесельных лодок устремилось. Что уж там в головах этих берсеркеров перемкнуло, бог весть. Может кровь древних предков, викингов, взыграла, а может, просто перепились до изумления, когда и море становится по колено. Мы не стали выяснять, просто выпалили по разу из пушек. Всех, конечно, не утопили. Да что там, даже половины не достали, но все, кому повезло выжить, увидев взметнувшиеся водяные столбы на месте только что шедших с ними в одном строю лодок, повернули назад и гребли, так что весла ломались. Мы же, пожав плечами, двинулись дальше.
Прошли мимо Датских проливов. Как там родимая земелька поживает? Но нам сегодня не сюда. Ага! Вроде это уже германские земли? Теперь уже совсем недалече. Идем полным ходом к Голландии. И плевать, что пока это не название страны, а всего лишь наименование одной из северных провинций Нидерландов. Мы, конечно, немного будем ориентироваться, чтобы случайно где-нибудь во Фландрии не начать безобразия учинять, но особо выбирать, где кончается лужок Гельдерна и начинается болотце Утрехта не намерены. И, самое главное, Амстердам должен быть разрушен! Голландцы должны сами, своим умом, дойти, что иметь такого принца в правителях, оно дорогого стоит. Очень дорогого.
Стоит заметить, море здесь не пустынное. Паруса постоянно мелькают на горизонте. А иногда и просто таки сами к нам в пасть лезут. Вот как, например, этот пузатый хольк под трехцветным флагом нашего обидчика. В другой раз бы мы взяли его на абордаж, чтобы вдумчиво поинтересоваться, что же он такое нужное для нас везет, но не сегодня. Просто нет времени. Того и гляди весть о нашем появлении всколыхнет все это застоявшееся болотце. Разбегутся купцы. А нам этого совсем не нужно. Поэтому пушечный залп — и на всем ходу мимо. Пусть себе спокойно тонет.
Чем ближе к Амстердаму, тем больше кораблей под голландским флагом попадалось. Мы никому не отказывали. Всем нашлось по несколько снарядов. Прошли в залив Зюдерзее. Это уже можно сказать гостевой двор цели нашего путешествия. Кораблей стало не много, а очень много. Флаги совершенно разные. Есть и знакомые типа датчан, французов и прочих шведов, попадаются и никогда прежде не виданные. Видимо владельцы флагов — мореходы не из первостатейных, до наших заморских Палестин не доплывают. Немцы какие-нибудь. Много их разных в эти времена. Всякие Баварии, Швабии, Люненбурги. Пусть себе плывут. Мы же не беспредельщики какие. Мы за правду!
А вот голландцев расстреливали нещадно. И преждевременную панику поднять уже не боялись. Прибудем на рейд славного города Амстердам раньше, чем туда успеет дойти весть о нашем появлении.
Еще немного…. И вот, наконец-то! Лес от мачт плотно притулившихся кораблей попирал небеса. Торговая столица мира, плачь, мы пришли к тебе!