Брутфорс 1

Глава 7

Маленькая черноволосая женщина возмущенно отчитывала двух мальчиков, которые стояли, склонив головы. Перед ними лежала наша таблетка с воткнутой в нее стрелой, а рядом паслись три мохнатые лошадки, которым человеческие разборки были до балды. Вот возможность пожрать еще не уничтоженной солнцем травы дорогого стоила.

— Я снова спрашиваю, как можно было перепутать спортивный дрон с военным? Вы бы еще на беркута нацелились! Или вы думали, что я не узнаю? Или что вы думали? Наши красные и зеленые, а этот какой? Я вас спрашиваю, какой?

— Черный, — нехотя проговорил мальчик постарше. Ростом он был почти что с Зарину, но превосходство было во всех смыслах на ее стороне. И ему явно хотелось провалиться под землю.

— Черный с желтым, — добавил младший. — Полосатый. С буквами.

— То есть никто тут не дальтоник! — с мрачным удовлетворением заявила женщина.

Подростки опустили головы еще ниже и принялись ковырять землю носками сапог.

— И если за ним приедут военные, никаких оправданий у вас нет!

— Это не военный дрон, — вскинул голову старший. — Они так низко не летают. Это хрень какая-то. И никакие военные не приедут, делать им больше нечего. Мы просто тренировались…

И вдруг он заметил нас.

— Мамааа! — заорал он.

— Я тебе дам «мама», — сердито прикрикнула женщина.

— Точно мама! — завопил второй мальчик, и они оба кинулись к нам.

— Зарина! Миша! Никита! — крикнула Лиса и бросилась к ним.

Женщина повернулась к нам и тоже побежала навстречу.

Мальчишки добежали первыми и обхватили Лису с двух сторон, а мгновение спустя добежала и Зарина. Образовалась веселая восьминогая толпа, которая начала прыгать на месте и орать. Лошадки покосились на воссоединенную семью, переступили с ноги на ногу, но решили, что трава сама себя не съест и вернулись к прежнему занятию.

— Мама! А папа сказал, что твой самолет опаздывает!

— Мы думали, ты не приедешь! Ты пешком пришла? Из Осаки?

— Моя дорогая, мы уже не знали, как тебя искать!

— А Никита забрал мой плащ!

— А мы дрон уронили, Зарина ругается. Но зато я попал!

— Какая ты молодец, что сама добралась!

— А это с тобой кто?

Заместительница председателя приемной комиссии, Ада, никак не могла выбрать язык, на котором стоило бы начать материться. И только поэтому хранила молчание, дослушивая рассказ ректора об инициативах Министерства. Они уже час сидели втроем с проректором и обсуждали упавшие на голову нововведения.

— Вот такие у нас пироги, — ректор подвел итог речи. — А некоторые из наших Ломоносовых уже в пути и вероятно едут зря. Как председатель приемной комиссии я могу только надеяться, что не все из них откажутся от своего намерения.

— Насчет зря я бы пока не говорила, — подала голос Ада. — Единственное, в чем я соглашусь с той дамой, что мотивированный абитуриент способен на чудеса. Уверена, многие сдадут экзамены и в этих условиях. Даже помогать особо не надо. Достаточно не мешать. Общежитие же им уже одобрено? С питанием?

— Да, всё так.

— Материалы для подготовки к экзаменам есть?

— Есть, — подал голос проректор и кивнул головой на башенку толстых томов, которая стояла на погрузчике в углу его кабинета.

Ада бросила взгляд на стопку и засмеялась.

— Собираетесь прочесть?

— Ни в коем случае, — проректор замахал руками. — Мне даже заглядывать туда страшно. Пусть уж дети сами.

Ада присмотрелась к томам повнимательней.

— Я на что угодно готова спорить, что они их даже не откроют.

— А я думаю, откроют, — возразил проректор.

— И закроют, — уверенно заявила Ада.

— Вот здесь я, пожалуй, согласен, — засмеялся проректор.

— Зачем все это? Есть какое-то представление? — осторожно спросила Ада.

— Теоретически… — вздохнул ректор, — они банально отсекают лишних претендентов. Экономия бюджета и все такое. Но практически я бы предположил, что идет зачистка не охваченных пересмотренными программами.

— Это ж сколько народу придется чистить! — ахнула Ада.

— Начинают с молодых. А потом либо и до нас дойдут руки, либо им надоест. Подвезут новых идей. Например, мне и самому интересно, к чему приведут попытки совместного обучения андроидов и людей.

— А мы и это собираемся практиковать? — подняла бровь Ада.

— Мы — только имитировать. А другие — не знаю, — признал проректор. — В сентябре проведем круглый стол на эту тему.

— Круглый стол — всему голова! — развеселилась Ада.

— Так и запишем.

Проректор с ректором заулыбались, первые шаги намечены, а там есть шанс, что появятся и вторые.

После того, как все со мной познакомились, Зарина отправила мальчишек вперед, в лагерь, сообщить, что Лиса нашлась, и что самолет сел на резервную полосу. А мне разрешила погрузить многострадальную таблетку на лошадь, и мы отправились к месту проведения фестиваля. Пока мы дошли, Зарина с Лисой успели обсудить, как сложно с детьми, какое вкусное на ужин будет мясо и кто победит завтра.

Когда мы прибыли в лагерь, выяснилось, что хозяева уже успели сгонять ученого беркута до места предполагаемой посадки самолета, всё подтвердили, связались со спасателями и выслали за пассажирами первую платформу. Она должна была забрать тридцать человек, а потом в два приема привезти оставшихся.

Лису вышел встречать Питер — крупный мужик с могучими ручищами в татуировках, — который орал на всю степь, что она больше никогда одна никуда не полетит, раз ее самолеты везти не хотят. Долго жал мне руку с благодарностью за помощь, и этой логики я не понял, если б я тогда, так сказать, не поделился местом, Лиса бы полетела на следующий день, и возможно обошлась бы без приключений. Услышав мои сомнения, Питер расхохотался и заявил, что приключения могли бы быть какие угодно, а то, что я поддержал пеший переход в неизвестность, это круто и здорово. А то он знает свою жену. Уйдет по бездорожью, ищи ее потом.

Нас усадили внутрь здоровенной пушистой юрты и стали поить чаем, а в течение часа привезли остальных пассажиров и распределили по другим жилищам. Голодных накормили супом, а перегревшихся положили под тент рядом с устройством, генерирующим холодный водяной пар. Вот это расточительство, подумал я, но организаторы гордо продемонстрировали нам, что умеют добывать воду прямо из воздуха и, более того, могут это делать неограниченно долго. Только устройств таких всего три штуки на фестиваль.

Потом нас позвали смотреть тренировочную стрельбу, к которой как раз готовились Лисины дети. Тут я оценил возмущение Зарины: красные и зеленые дроны-мишени были существенно меньшего размера, чем наша таблетка, летели быстрее, да еще и уворачивались. Разумеется, после этих целиться в наш дрон было чистой радостью — он как будто сам подставлялся под стрелу.

Зачет был командным, попадать надо было только в дроны своего цвета, за попадание в чужие дроны снимались очки. Личные заслуги тоже отмечались: стрелы при этом были именные, и каждый упавший дрон передавал судьям, кто его сбил. Вся эта красота транслировалась на большой экран, призовые баллы болтались то в плюс, то в минус, потому что дети сбивали с неба всё, что летело. Лисин старший, похоже, тренировался не зря, и уверенно оставался на верху таблицы, пока других болтало вверх и вниз.

Но я через час я соскучился, да и стрелки ускакали совсем далеко, отчего мне стало казаться, что я сел смотреть телевизор на улице. И я смылся, чтобы проверить, можно ли починить дрон-таблетку. Но не успел я толком ничего — в юрту ворвался какой-то наглый персонаж в куртке спасателя.

— Александр «Риц» Иванов! — продемонстрировал он мне знание всех деталей. — Пройдемте!

— Куда? — лениво отозвался я, разглядывая почти не пострадавший корпус таблетки. — И с чего вдруг?

— А это вам объяснят.

— Можете сейчас объяснить.

— Я что вас должен волочь? Я могу!

Я покосился на него. С какой это стати спасатель хочет меня куда-то волочь? И зачем?

— За ногу потащите? — поинтересовался я.

Спасатель покраснел от возмущения.

— За космы твои, полудурок! Отрастят себе гриву и думают, всё можно!

— В чем проблема? — вошел главный распорядитель. Волосы у него так-то были подлиннее моих. Спасатель не мог этого не заметить и сбавил обороты.

— В захвате оборудования!

— Вот этого? — уточнил распорядитель, указав на лежащий передо мной полосатый дрон.

— Этого, какого же еще! Это спасательное оборудование!

— Не очень-то оно хотело нас спасать! — не выдержал я.

— А это не ваше дело! — опять возопил спасатель.

— Вы не представились, — прозвучал металлический голос распорядителя.

Спасатель нервно сглотнул, но вернулся к процедуре.

— Егор Песочкин. ЧС, участок 1162, — и, помявшись, добавил, — старший помощник.

— Песочкин, значит, — хмыкнул распорядитель. — Подходяще под пейзаж.

Спасатель аж зашипел.

— Имело место препятствие спасательным работам. Мы чудом узнали, где находится пропавший самолет.

— Вы узнали не чудом, а потому что я с вами связался, — объявил ему распорядитель. — А связался я, потому что конкретно этот молодой человек дошел до нас пешком. Иначе никто бы об этом не узнал.

— Потому что Александр «Риц» Иванов сбил спасательный дрон и присвоил его с целью дальнейшей перепродажи.

От этого заявления я озверел и вскочил.

— Егор! С чего это вы взяли⁈ Я не сбивал никаких дронов. Более того, он был всего один и в принципе не настроен ни на что. И я тут хочу поставить вопрос как пассажир — как это вышло? Что самолет был оборудован нефункциональным спасательным оборудованием?

— А я бы еще напомнил, что согласно уложению об управлении местными территориями, вся техника, оставленная на территории фестиваля, принадлежит тому, кто ее первично обнаружил. То есть в данном случае — ему. Вы пытаетесь отнять законный трофей, — внезапно поддержал меня распорядитель.

Спасатель забулькал от бешенства. Пока он не нашел никаких новых аргументов, распорядитель цапнул его за локоть и вытащил из юрты со словами:

— А пока вы размышляете об этом, я проведу вас к капитану. У него к вам тоже есть вопросы.

Они удалились, а я выскочил из юрты, чтобы отдышаться. Меня трясло. Спасатель, елки-палки! Нашел кого спасти! Вырвать из лап врагов неработающий дрон! Через некоторое время я успокоился и вернулся к устройству. Оно действительно почти не пострадало, за исключением вмятины от стрелы в нижней части. Но только я надел очки, как вернулся распорядитель и уселся передо мной на ковер.

— Риц, да?

— Ага, — подтвердил я.

— Слушай, ты это… Мы тебя полностью отспорили и твое имущество тоже. Капитан сейчас письменно подтверждает, что он сам разрешил тебе влезть внутрь, — он кивнул на дрон.

— А правда насчет местных территорий? — поднял голову я.

— Абсолютно, — улыбнулся распорядитель. — Но я бы очень тебя просил его здесь оставить. Потому что правило распространяется только на эту область. И в столице, — а ты ведь туда летишь? — тебя с этой штукой повяжут. Или даже прямо в Улан-Баторе.

— Ну и ладно, — буркнул я. — Вам оставлю.

— А они, — распорядитель явно имел в виду спасателей, — дрон заберут. И мы отдадим, потому что нам этот хлам совершенно не нужен.

— Да пожалуйста, — пожал плечами я. — Просто вот это всё обидно было.

— Я понимаю, — вздохнул распорядитель. — И еще одно. Там с тобой, возможно, захотят поговорить. Ничего такого, капитан в рапорте всё четко объяснил. Обвинять тебя не в чем. Ты их это… Не посылай сразу, а?

— Хорошо, — пообещал я. — Сразу не буду.

Распорядитель расхохотался и хлопнул меня по плечу.

— Вот и договорились!

С таблеткой я провозился еще час, пытаясь снова научить ее летать. Предыдущая программа почему-то не работала. Пришлось еще раз перебрать запасы и выбрать совсем простенькую, после чего мне удалось поднять дрон в воздух, но лететь он никуда не захотел. Ну и ладно, подумал я, все равно не смогу его забрать. Так что я почистил управляющий кристалл от своего участия и отложил таблетку. Могу и вернуть теперь, хотя нет, пусть сами забирают.

Вечером нас позвали есть мясо и слушать рассказ о кочевом феодализме. К ночи прилично похолодало, и я не пожалел, что у меня есть теплая вещь с капюшоном, так что можно было долго сидеть и смотреть на огонь.

Утро начальника службы безопасности аэропорта Улан-Батора началось с эпической битвы с молодым дарованием. Молодое дарование уже успело поучаствовать в героической акции по ловле чумных сусликов, уцелеть и на этом основании считать, что никакую безопасность без него обеспечить нельзя. Сейчас этот персонаж надеялся перейти в СБ аэропорта за проявленную бдительность. Дарование звали Егор Песочкин, и был он изрядной занозой в коллективной заднице региона.

— Имел место сговор между распорядителем фестиваля и одним из пассажиров! Мы не можем оставить это без последствий! — кипятился Егор.

Его собеседник, подперев круглое лицо ладонью, скучающе смотрел на него. Совершенно случайно начальник СБ аэропорта был двоюродным братом распорядителя фестиваля и всю историю выслушал в красках еще вчера, и рапорт капитана тоже прочитал. Было ему откровенно тоскливо, он бы сегодняшний день с удовольствием провел на свежем воздухе и лихом коне, сбивая на скаку дроны, но обещанное прибытие делегации из Южной столицы никому доверить было нельзя. Ему еще предстояло объяснять им, что придется задержаться, пока не восстановят поврежденную вышку, и самолеты снова не полетят. Думать о том, что было бы, если бы на резервную полосу сел не обычный самолет, а правительственный рейс, ему не хотелось. А если б они промахнулись, эх. И тут еще этот… энтузиаст. В штат ведь хочет, вот кошмар-то. Будет бабушек ловить, которые вечно хотят провезти внукам что-нибудь не то, и ладно бы ловить, отобрать запрещенку им самим нетрудно, а еще и отправлять в тюрьму. Откуда их, естественно, будут тут же выгонять. Начальник вздохнул и переложил подбородок на другую ладонь.

Егор все не унимался.

— Мы должны принять меры, чтобы спасательная система впредь была в безопасности от пассажиров!

— Так-так, — оживился начальник. — Я согласен насчет принять меры к системе. Вы разобрались, что произошло?

Спасатель набрал воздуха в легкие, чтобы еще раз повторить свою версию произошедшего. Начальник заметил и оборвал этот порыв:

— Только не надо мне рассказывать про супермонстра, который сбил, проник и внедрился. Пассажир взял неработающую таратайку и попробовал ее по-быстрому починить. Я читал рапорт. Хотя можете предложить вашу версию, — начальник махнул рукой.

— Я всё выясню, — пообещал Егор. — Наши люди уже изъяли устройство. В ближайшее время будет готов анализ.

— Вот когда будет, тогда и приходите! — заявил утомленный начальник. Ему очень хотелось зеленого чаю, раз нельзя стрелять из лука. А еще делегация приедет, надо готовиться.

— Это саботаж! — завопил Егор. — Я пожалуюсь в столицу!

— Хоть во все четыре, — лениво предложил начальник.

Егор хлопнул дверью.

Утром я распрощался с новыми друзьями, пообещал Лисе, что непременно найду ее брата, пожал руку Питеру, пожелал успехов пацанам и залез в последний мобиль из тех, что прислали за нами.

Хотя наши мобили шли с приличным интервалом, прибыть мы умудрились одновременно. И я с сожалением отметил, что наша толпа задедосила и души, и кафе, и вообще все места, куда только мог приткнуться человек. Впрочем после регистрации должно было стать полегче.

— Так это вас все ждали! — заметила стройная девушка с короткими розовыми волосами.

— Кто нас ждал? — удивился я.

— Ну сначала должен был лететь маленький самолет, и я надеялась улететь на нем. А потом сказали — концепция изменилась. Будет большой, но через шесть часов.

— Обидно, — посочувствовал я. — Но мы не просили, честно!

— Это ведь ваш самолет сел в степи?

— Да, на резервную, — к этому моменту я уже знал, что это никакая не дорога, а резервная полоса, которых тут несколько штук.

— Круто! — позавидовала девушка. — Еще, наверное, на фестиваль попали?

— Ага, — кивнул я. — Внезапно.

— Везет! — отреагировала она. — Кстати, меня зовут Кира.

Я тоже представился, мы еще немного поболтали, а там подошла наша очередь на регистрацию.

В зале заседаний компании «Нигам» неторопливо вращались допотопные вентиляторы и лениво жужжала муха. Было жарко. Старый инженер только что закончил объяснять свалившейся на его голову комиссии, почему предложенный ими дрон сначала не летел, а, когда попал в чужие руки, внезапно полетел.

Комиссия из трех человек, присланная объединенной летной службой, страдала. Мало того, что их бросили сюда, толком ничего не объяснив, так еще теперь они сидят в этом ужасном помещении и мучаются.

— А кондиционера у вас принципиально нет? — сердито спросила участница комиссии.

— Почему? Есть, — удивился инженер. — Просто наш босс его не любит, мы и не включаем. Если вам жарко, давайте включим. Все равно он уехал.

Некоторое оживление от предстоящего изменения температуры разрядило атмосферу.

— Увлажнитель еще можно включить, — предложил инженер.

— Не надо, — помотали головами члены комиссии.

Секретарь прикрыл окна, выгнал муху и принес всем еще воды. Жизнь стала немножечко лучше.

— Ченсо, — обратился к инженеру глава комиссии. — Все-таки, пожалуйста, еще раз по пунктам объясните, как это вышло. Согласитесь, невозможно поверить.

— Хорошо, давайте пройдем по пунктам. И вы увидите, что ничего удивительного тут нет. Самия, — обратился инженер к своему менеджеру, — выведи, пожалуйста, на экран ТЗ.

Пальцы Самии взлетели над стационарным презентационным устройством, и на экране появилась таблица.

— Вот, смотрите, пройдем сначала, — предложил инженер. — Нам была поставлена задача в рамках соглашения отгрузить сорок два сигнальных юнита. Юнит должен был уметь подавать сигналы бедствия, передавать координаты точки и быть простым в управлении. Самия, верно я говорю?

— Верно, — кивнула красавица-менеджер. — Стоить они могли не больше двадцати талеров за штуку и должны были быть поставлены в Восточную столицу в течение недели. Как нам объяснили, это срочно, потому что ожидаются катаклизмы, которые могут вызвать сход самолетов с маршрута. Насколько мы поняли, так и произошло.

Члены комиссии кивнули и что-то пометили себе в планшетах. А инженер продолжил:

— Создать что-то с нуля в такие сроки нереально. Поэтому мы взяли имеющиеся устройства, которые мы отгружаем фермерам, и лишь немного их подправили. Оригинал наблюдает за полями и передает изображение на камеру. Поскольку они дешевые, у них заблокирована возможность перемещения на большие расстояния, чтобы они не улетали по собственной инициативе, и чтобы их не угоняли. Но конфигурация оставлена открытой, чтобы, если у хозяина возникнут другие потребности, он мог бы в местном сервисе это поправить. Например, можно отдельно залить туда учет погодных условий, чтобы дрон прятался от дождя, либо контроль за перемещением диких животных. Мы и сами можем установить этот функционал, но за дополнительные деньги. Обычно заказчики разбираются с этим сами.

Комиссия отметила и это, и уставилась на инженера, ожидая продолжения. И оно последовало.

— Мы подготовили устройства к отгрузке, после чего поступила команда очистить управляющие кристаллы. Потому что ваши люди сказали, что будут ставить начинку сами. Мы так и сделали. Поэтому устройства были подготовлены к приему совершенно определенных инструкций. И да, они не были закрыты, чтобы вам не возиться с разблокировкой.

Председатель комиссии вздохнул.

— Ладно. Ясно. Вероятно нам всем предстоит еще внести доработки в этот проект. Но, по крайней мере, понятно, как это вышло. Ченсо, Самия, коллеги, большое всем спасибо. На этом мы вас оставим, спасибо за помощь.

Самия и секретарь встали, чтобы проводить гостей, и проследовали к выходу. Инженер вздохнул и тоже встал.

— Подожди, — обратился к нему заместитель директора.

Ченсо грузно сел обратно и выжидательно уставился на начальство.

— Мы действительно сделали такое говно?

— Шеф, мы еще и не такое можем, — усмехнулся инженер в усы.

— Мне просто хотелось знать.

Инженер широко улыбнулся. Замдиректора ответил ему не менее широкой улыбкой.

В самолете было прохладно, народ погрузился в свои планшеты, только за соседним креслом маленькая девочка собирала какой-то затейливый конструктор из пуговиц и кусочков ткани. Я глянул туда: через некоторое количество попыток у нее получилась большая лоскутная сова. Прикольно! Не видел еще такого. Мама похвалила ее и протянула ей планшет, видимо, между ними был некий договор о пользовании гаджетами, но девочка мотнула головой, разобрала сову, стянула с себя покрытую пуговицами панамку и принялась собирать из них нечто новое.

Я подумал, что в каком-то смысле нахожусь в похожем положении. Когда я отказался учиться дальше, отец предложил два варианта: поступить к нему в контору или добывать корм самому. Я предпочел второе и собирал свою сову до упора, пока она не сточилась силами Таджей. Вообще ощущение было необычайно странным: неделю назад я сидел на берегу, пил потеплевшее пиво из сломанного холодильника и лениво обдумывал возможность открытия мастерской в городе. А теперь я почти студент, возвращаюсь в родной город и иду в университет.

Хотя решение ехать я принял до того, как узнал, как Скиф слил налево наши наработки, именно тогда оборвалась последняя нитка, связывающая меня с побережьем. Было немного неловко перед Тилем, но в целом я понимал, что ту страницу я перевернул, и назад хода нет. В детстве мне несколько раз снился сон, что я читаю старую бумажную книгу с картинками, но она листается только вперед, а при попытке вернуться к началу, обнаруживаются только пустые страницы. Как будто историю можно прочесть только один раз.

Ни в Улан-Баторе, ни в Самаре никто мной не заинтересовался. Наверное, проблема с дроном рассосалась как-то сама, я выкинул эту тему из головы. На пересадке мне все равно было нечего делать, я залез в свой планшет. Программы я выбрал, теперь надо было подумать, на что я буду жить во время учебы. Ну и Тилю можно будет написать.

Первое, что я увидел, было сообщение от Лисиного брата:

Баклан: Риц, привет, я Баклан! Мне Лиса дала твой контакт. Я тоже поступаю. Скажи, ты в каком году школу закончил?

Я ответил.

Риц: Привет, в 2016

Ответное сообщение не замедлило себя ждать.

Баклан: Я в 2017, но тут все едино. Ты новости слышал?