Брутфорс 1

Глава 18

Как бы ни было отвратительно готовиться к экзаменам, делать это было все равно надо. Хотя были вещи и поинтересней. На следующий день после шкафа меня посетила еще одна идея насчет Антоновой медузы, и я все-таки приделал медузе центральную опору, предварительно укрепив брюшко, а вырванный фрагмент сделал таким же, как и остальные щупальца. По крайней мере, этот вариант должен был получиться красиво, два первых были слегка разбалансированными и бесили меня своим видом. В любом случае всем трем теперь предстояло самостоятельно расти до нужного размера, и, начиная со среды мне было совершенно нечего делать. Никаких отговорок больше не было, и я тупо сидел перед медузами, проверял, правильно ли они растут, и параллельно гонял на планшете вопросы из легально полученных тестов. С андроидами мы смогли поделиться материалами во вторник и, похоже, они были вполне счастливы.

Группа «Универ»

(Макс отправил документ(ы)) [][][][]

Макс: Софья, высылаем сканы, собранные из библиотечного учебника. Тут всё, что у нас есть: математика, логика, физика, история мира

Софья: Огромное спасибо! Начнем готовиться по новым материалам!

Дима: А что твой куратор говорит? Когда вас научат читать эти книги?

Софья: Ты имеешь в виду, когда нам сделают перепрошивку?

Дима: Да)

Софья: Ждем ¯\_(ツ)_/¯

Баклан:!!!!!!

А вечером я вместе с парнями крутил уже Глебову нелегальщину. Если меня больше всего бесила история мира, то Баклан просто стонал от логики. Периодически он начинал биться головой о какие-то элементарные вещи. Вот и сейчас взялся за то же самое.

— Скажи мне, Риц, какой смысл в этом вопросе?

— Ммм… — я оторвался от планшета. — В каком?

Группа «Экзамен лето»

Баклан: Определите, что перед вами: «Атом — это мельчайшая частица вещества, состоящая из положительного ядра и отрицательных электронов».

А. Номинальное определение.

Б. Определение понятия.

— Ну и чего тут непонятного? У тебя определение понятия.

— Это я понимаю. Ответ посмотрел. Зачем мне все это?

— Баклан, это бессмысленный вопрос. Чтобы сдать экзамен.

— Не, а вообще зачем?

— Вообще тоже штука неплохая. Допустим, приходит кто-то из соседей и хочет узнать, кто такой баклан. Вы тут птицу что ли завели? Мы говорим, нет, никаких птиц, Баклан — это парень, который спит у окна слева. Ну то есть сейчас не спит, с ним можно даже поговорить, а ночью точно спит. Мы не грузим соседа информацией, что Баклан — это человек по имени Тимофей «Баклан» Бакланов, заслуженный пивовар южных территорий, абитуриент, 23 лет от роду. То есть мы интуитивно понимаем, что именно сейчас нам нужно номинальное определение, которое никоим образом не является полным.

Макс захохотал со своей кровати.

— Любой преподаватель логики сейчас бы тебя убил!

— Ну а чего, скажи, что я не прав?

— Что-то в этом подходе есть.

— Ты еще скажи, что сам его не используешь!

— Всё, всё, забил ногами!

Прослушав наш обмен репликами, Баклан загрустил еще больше:

— Жаль, что нельзя без этого обойтись…

— Знаешь, у меня с историей мира те же проблемы. А делать нечего, придется биться головой, — заявил ему я. — Как тебе такой вопрос?

И я бросил свое задание в чат.

Группа «Экзамен лето»

Риц: Определите комбинацию основных принципов, которыми руководствуются участники переговорных процессов в области планирования совместных хозяйственных действий:

А. Принципы открытости, искренности и доброжелательности.

Б. Принципы открытости, взаимопомощи и добрососедства.

В. Принципы невмешательства, гуманности и нестяжательства.

Баклан прочел мою реплику и почесал нос.

— Ммм, до этого я еще не добрался. Всё такое вкусное. Ну я бы сказал, что это А.

— Точно! А как ты это понял? Б вроде тоже ничего и звучит конкретней.

— Ну потому что участники могут и не быть соседями, значит, добрососедство не нужно. Ну а В — это чушь какая-то. Если задействовано нестяжательство, то и делать ничего не надо.

Я вздохнул.

— Баклан, ты гений в истории мира. Я буду обращаться к тебе за толкованиями.

— Верну тебе твой совет. Не надо ничего толковать, просто бейся о них головой.

— Хех, так и придется. Завтра всё же схожу еще раз в библиотеку, почитаю основную матчасть.

— А, кстати, чего там с новыми вариантами по истории мира? А то, может, зря учим?

— Спрошу. Хотя ты настолько зришь в корень, я бы вместо новых вариантов, попросил бы лучше у тебя сразу мозг. Взаймы, после экзамена верну.

— Ага, я — твой, на логику.

Мы грустно посмеялись.

— Слушайте, а вы не опухли еще это учить? — подал голос Дима.

— О, дааа! — протянул я. — Я опух на два объема.

— А я на три, — добавил Баклан.

— Ты что-то предлагаешь? — заинтересовался Макс.

— Я предлагаю в субботу съездить в лес.

— Чего? — Баклан так изумился, что даже сел на кровати.

— Ну не совсем в лес. Там рядом. Съесть шашлык. Я сам замариную, раз у нас кухня есть, на поезде доедем до хорошей площадки, только место надо заказать. Риц в субботу не работает, учиться все равно столько нельзя, заодно мозги проветрим.

— Я за! — обрадовался я.

Баклан с Максом тоже одобрили идею.

— Давайте в субботу, а в воскресенье я к своим сгоняю. Тут только одна проблема.

Мы насторожились.

— Июнь. Комары.

— Аааа, я и забыл, — Баклан откинулся на подушку обратно. — Скажите мне, а как при всем нашем прогрессе никак не получается победить комаров? Не, я-то переживу, местные комары — это ерунда по сравнению с неместными.

— Потому и не побеждают. Не настолько большая проблема. Ну и потом одни такие извели уже своих комаров, а те вернулись в двойном количестве и стали еще злее. Поэтому тут комаров больше не трогают.

— Дурацкий вопрос. А у наших дорогих андроидов не встроена ли какая-то борьба с комарами? — поинтересовался я. — Помнится, была у них проблема с залепливанием датчиков мошкой, и что-то тогда предлагали. Мне друзья рассказывали, но детали я подзабыл.

— А давай спросим! А если встроена, то что? — спросил Баклан.

— А тогда мы позовем их с собой.

— Им-то это зачем? Нам защита от комаров, а им что?

— А им компания, — уверенно предложил Дима. — Или я предложу классную игру. Да! С нее и начнем!

Группа «Универ»

Дима: Софья, привет, дурацкий вопрос. А у тебя есть функция разгона комаров?

Софья: Почему вопрос дурацкий? Функция декомаризации у меня есть. Очищаю поле диаметром пять метров без проблем, или десять — но тогда расход энергии больше.

Дима: Круто! А хочешь поехать с нами на пикник в субботу? Разгонять комаров, играть и петь

Софья: Хочу.

Дима: Договорились! Тогда в субботу в 10 утра на нашей станции

Софья::)

— Класс! — восхитился Макс, почитав переписку. — А такой вопрос, вы не против, если мои тоже приедут? А то так здорово будет: и мясо, и игры, и Софья от комаров…

Дима немедленно встал, изучил бровь Макса и ответил:

— Лично я не против. Если только ты готов объяснять жене, что случилось с твоей бровью. Мы с ней хорошо поработали, но еще видно, что что-то с ней происходило. Через неделю уже бы никто не заподозрил.

— Я уже объяснил, — хмыкнул Макс, — она так ржала, весь запас смайлов извела. Сказала, что я точно засиделся дома.

Дима хмыкнул, а я подумал, что кому-то повезло с женой.

Центурион опять был в бешенстве. Даже не опять, а снова. Еще в воскресенье он понял, что помимо дурацких томов где-то существуют варианты с готовыми ответами. Он был почти уверен, что у этих придурков из сто четвертой они есть. Но идти и спрашивать у них было ниже его достоинства, а расспросы в библиотеке ничего не дали. Особые подозрения вызвал у него парень на стойке, носивший бирку с именем «Глеб». Ему показалось, что тот что-то знает, уж слишком часто к нему подходили абитуриенты и о чем-то подолгу беседовали, но, когда Центурион собрался с силами и подошел сам, Глеб ушел в отказ.

После трех дней безуспешных попыток получить готовые варианты Центуриону улыбнулась удача. Ему удалось выловить слабое звено: симпатичную девочку, поступающую на музыкальное отделение, которую он смог разжалобить историей о том, как простой парень долго рвался к возможности получить образование, но, когда он подошел вплотную к мечте, случилась история с пересдачей экзаменов. Которые ему никак не пересдать без посторонней помощи. Тут ему повезло еще раз, потому что она не только пожалела его и скинула варианты, но и ее набор экзаменов совпал с его запросом. Идеально! И да, чутье его не обмануло. Дилером запрещенного знания был Глеб. И теперь его отказ поделиться знаниями с Центурионом заслуживает мести! Вот если бы с ним поделились, он бы, может, и не стал бы ничего предпринимать.

Ознакомившись с вариантами, Центурион рванул прямо в корпус факультета управления, где надеялся застать Канделу, которая говорила на консультации о постоянной борьбе университета с похитителями ответов, и сообщить, что центр распространения крамолы найден. Но мало того, что корпусов у факультета оказалось два, и ему понадобилась пара часов, чтобы обнаружить кабинет Канделы, так еще и заведующая учебной частью не проявила к нему никакого интереса. Центурион заподозрил, что ее пламенное выступление в пользу честной сдачи экзаменов не имело под собой реального намерения, но тут Кандела, как будто услышав его мысли, перенаправила его к другой даме, которая тоже была тогда на консультации. Даму звали Инга, и хотя она отвечала совсем не за борьбу с утечками, а за контроль за психологическим состоянием студентов, концентрацию своего призвания она видела в слове «контроль». Пробегав по кампусу еще полдня, Центурион выловил и ее, и в лице Инги он обрел весьма заинтересованного слушателя.

Инга не стала углубляться в подробности о том, как именно Центурион стал обладателем этой информации, а сразу запросила данные с камер, которые должны были держать в фокусе стойку, на которой работал Глеб. И в этот момент на стол легло жирное доказательство подозрительной деятельности: стойки на камерах не было. Вот вообще. Она оказалась в мертвой зоне, а попытка повернуть камеры, чтобы охватить вниманием эту точку, ни к чему не привела.

— Понятно… — протянула Инга. — Благодарю вас за информацию. Мы обязательно примем меры.

— А когда? — полюбопытствовал Центурион.

— В ближайшее время, — сухо ответила Инга. — Вы увидите.

— Хорошо, — кивнул Центурион. — Не буду надоедать. Я свое дело сделал.

Инга улыбнулась, растянув тонкие губы, и решила подсластить пилюлю инициативному молодому человеку:

— Я выдам вам благодарность!

— Да зачем мне благодарность, — махнул рукой Центурион. — Я же от чистого сердца.

— Тем более, — наставительно произнесла Инга.

Уже в комнате Центуриона посетила идея, как убить сразу двух зайцев. Но для этого ему опять нужен был Годзилла. Конечно, в прошлый раз его совет ему не помог, да и администрация спустила гибель робота на тормозах, но, может, в этот раз получится лучше.

Центурион: Привет! Не спишь?

Годзилла: Сплю. Чего тебе?

Центурион: У меня тут такая штука. Короче, я натравил администрацию на пользователей готовых вариантов с ответами

Годзилла: Спятил? А сам не пользуешься?

Центурион: То-то и оно, что они у меня тоже есть. Но я удалю, если надо. Главное, что они точно есть у кое-кого, кому я хочу причинить боль

Годзилла: Пффф. Опять ты за свое. Это сложно будет. Никто не лезет в личную технику без санкции, т.е. ты залезть ты можешь, но если залез незаконно, потом никто ничего не докажет. Надо получать санкцию

Центурион: У кого?

Годзилла: У цифрового контроля

Центурион: Это где?

Годзилла: У вас в столице, где же еще. Но они работают только с цифровой полицией, можешь устроиться туда, лол. Если передумал поступать. Учти только, что при приеме на работу они перетряхнут всё, включая трусы

Центурион: Чьи трусы?

Годзилла: Твои, конечно. Это метафора. Всю твою биографию и устройства. И будет смешно, если у тебя найдут те самые документы, во владении которыми ты собираешься кого-то обвинить

Центурион: Понял. Спс. В следующий раз тогда

Годзилла: Ты там голову береги

Жаль, но придется отказаться от планов двойной мести. Но Центурион был согласен и на одинарную.

После работы, вырастив щупальца своих медуз на заветный сантиметр и остановив процесс на выходные, я направился в библиотеку, чтобы еще раз соприкоснуться с проклятой историей мира. Надо было попробовать почитать. И на входе столкнулся с Софьей и ее другом-тумбочкой.

— Привет!

— Привет!

— А нам обновили прошивку! Обещают, что теперь мы сможем читать те специальные книги! Идем проверять!

— Круто, — обрадовался я.

— Но всё равно спасибо за вашу помощь, мы уже три дня готовимся по вашим сканам.

— И как?

— Как что?

— Как продвигаются дела?

— Очень хорошо. Запоминаем мы легко, вот перекомбинирование смыслов нам дается тяжеловато. Поэтому я надеюсь, что полный текст нам в этом поможет.

Я подумал, что тут у нас с Софьей общие проблемы.

Мы вошли в библиотеку, я заметил Глеба, который принимал смену за стойкой, и тут Софья замерла, а ее друг-тумбочка замигал.

— Смотри! — сказала она мне. — Какая масштабная процедура! Никогда вживую такого не видела!

Я тут же выхватил очки из рюкзака. Действительно проводилась экстренная замена начинки камер. От щитка из темного стекла, который находился от нас метрах в пяти, по стенам бежали золотистые контурные пауки, растягивая за собой паутину на всю пройденную поверхность. Им удалось добежать до четырех потолочных камер, и теперь те со скрипом пытались повернуться. Ах, вот в чем дело, похоже, кто-то решил поохотиться на Глеба — всё движение следящих устройств пыталось сконцентрироваться на нем. Однако усилия устройств разбивались о голубоватый, отлично видимый купол, которым была накрыта стойка Глеба. Я просто не мог поверить, что такая примитивная конструкция всё время торчала на виду. И уж, конечно, Глеб не мог об этом не знать. Где-то у него на стойке должен был стоять генератор этого купола. Примитивный как дрова.

Глеб заметил, что мы с Софьей, а я еще и в очках, стоим и пялимся то на потолок, то на стены, занервничал и начал шарить под стойкой. Что он будет делать? Уберет купол? А потом что? Но в этот момент один из пауков догнал другого, они зацепились, упали на пол и, как это обычно происходит, начали бледнеть и таять. Паутина за ними порвалась, повисла и тоже начала исчезать. Теперь какое-то время ничего не будет работать. Я ухмыльнулся, снял очки, еще раз посмотрел на бледного Глеба, который всё еще продолжал шарить под стойкой и повернулся к Софье:

— По-моему, больше ничего интересного не будет. Пойдем читать?

— Пойдем, — согласилась Софья, и мы двинулись в сторону зоны подготовки.

По дороге я подмигнул Глебу, но подходить не стал, у парня и так было полно проблем. Кажется, в этот момент ему совсем поплохело. Вот же демоны, он, наверное, решил, что это мы с Софьей на него охотимся. Теперь оставшиеся варианты не пришлет. Ну и ладно. Надеюсь, он все же сообразит, что это были не мы.

Мы просидели над книгами часа три, я заработал себе головную боль, зато Софья была очень довольна своей новой прошивкой. Теперь они реально могли читать текст в учебниках. Пожалуй, чтение у ее друга выглядело даже более впечатляюще: на стул он залезать в этот раз не стал, а выдвинул длинные усы со считывающим устройством и навесил их над столом над той же книгой, что читала Софья. Так они и двигались от начала к концу, и за всё время, что я там был, слопали два больших учебника, в то время как я продвинулся только страниц на сто.

Примерно через час появились рабочие, залезли под потолок и стали менять одну из камер. Нормально у них операция прошла! Организовали себе ремонт на ровном месте. Глеб перестал дергаться и просто сидел за стойкой, пока не пришла какая-то девушка и не отправила его возить книги на тележке. В шесть я подумал, что пора бы и поужинать, попрощался с Софьей и пошел в столовую. Но далеко я уйти не успел. Буквально метрах в двадцати от входа в локоть мне вцепился из ниоткуда взявшийся Глеб и зашипел:

— А теперь скажи мне, зачем ты это сделал?