Брутфорс 1

Глава 11

— Марго! Марго! — профессор нажал какую-то кнопку на настольном девайсе и заорал в динамик.

Я уж было подумал, что меня сейчас придут выводить, но зачем же так орать? Я бы и сам ушел. Вскоре послышался стремительный шорох и открылась дверь.

— И незачем так орать, — ворвалась в комнату седая пожилая женщина в рабочих очках и мягких кожаных туфлях, сухая и подвижная как ящерица. Кажется, она была моложе Гелия, но я в возрасте людей старше сорока ориентировался примерно никак. — Чего тебе?

— Смотри, Марго! — заявил ей довольный Гелий. — К нам пришел абитуриент, который понимает, что его способ решения проблем может быть неидеальным.

После этого заявления он отвлекся на то, чтобы погрузить планшет в лабораторный агрегат, видимо, предполагая, что он выдал Марго достаточно информации.

Марго уставилась на меня.

— Интересно. Как вас зовут, молодой человек?

Я представился.

— Очень хорошо, что вы не по годам разумны. А я Маргарита Георгиевна, в современной убогой парадигме, — Марго. На каком вы курсе?

Я ответил, что пока ни на каком, но подаваться буду на прикладное моделирование, прикладное андроидоведение и органику процессов.

— А приоритет? — уточнила Марго.

— Органика процессов.

— Органика процессов — это к нам, — удовлетворенно кивнула она.

Она повернулась к Гелию.

— А теперь скажи мне, зачем ты меня на самом деле позвал? Даже гениальный студент без приложения к проекту ничего не стоит.

Гелий к этому моменту закончил погрузку и вернулся к нам.

— Ты ведь говорила, что у тебя опять все разбежались сдавать сессию? И работать некому.

— Говорила, — уверенно кивнула Марго.

— И у меня.

— Так.

— Вот пришел молодой человек. Жаждет трудиться.

— Но не студент? — подняла бровь Марго.

— Да.

— И ты не можешь его взять по стандартной процедуре, — подчеркнула очевидное для них обоих Марго.

— Совершенно верно. А хотелось бы, чего добру пропадать, — ухмыльнулся Гелий.

— А молодому человеку еще, наверное, экзамены пересдавать, верно? — Марго повернулась ко мне.

Я грустно кивнул.

— Ну это уж его проблема, когда он будет готовиться. К тому же, насколько я помню, никто из молодежи не занимается этим круглосуточно, — совершенно по-птичьи наклонил голову к плечу Гелий. Посмотрел на меня и уселся в кресло.

— Что же, — Марго пристально посмотрела на меня, но обратилась к Гелию. — Могу предложить вот что. У меня есть двое лаборантов-выпускников, которые плачут и стонут, чтобы мы сняли с них нагрузку. Мы откусим у каждого по десять часов и по четверть зарплаты, и наберем вам, Риц, полставки. Будете приходить на четыре часа в день. Можете с утра, можете днем. В таком виде вы сможете просуществовать до середины августа, а дальше, если поступите, оформим нормально, а если нет, то простимся с вами, не обижайтесь. Согласны?

— Да! — я радостно вскочил.

— Вот настоящий энтузиаст, хехехе, бессеребреник, — закаркал Гелий. — Даже не спросил, сколько это в деньгах.

— Действительно, — отметила Марго. — Вам совсем неинтересно?

— Понимаете, — засмеялся я, — у меня сейчас на счету так мало, что любая прибавка улучшит мое положение в разы. При этом еда и крыша над головой у меня сейчас есть.

— Ахаха, — засмеялись оба профессора. — Понятно.

— Но мы вас тоже не обидим, — добавила Марго. — Будете получать сорок талеров в месяц, можете выходить завтра. Пойдемте со мной, если вы здесь всё, сделаю вам пропуск.

— Мы здесь всё, — заявил Гелий, царственно кивая. — Увидимся завтра.

Позже, когда я сидел перед Марго в ее кабинете, я все же позволил себе удивиться, что всё вышло так просто и быстро. Все-таки Север, здесь так не делают…

— О, не удивляйтесь, инкубатор — вотчина Гелия, он здесь царь, бог и высшая инстанция, все исполняют его волю, а недовольных отправляют к нему. Очень удобный для нас замкнутый круг. Вот когда его не будет, начнутся полноценные бюрострадания. Чем вы ему так понравились?

— Я случайно спас программу. Которая слетела с планшета.

— Дайте угадаю! Во время визита гостей из Министерства?

— Там были ммм… двое, но я не знаю, кто это.

— Скорее всего, — хмыкнула Марго. — Ключевые слова в вашей истории: случайно и спас. Наш профессор большой поклонник интуитивного интеллекта, знаете ли. Считает, что такой интеллект, дополненный знанием, самая дорогая штука в мире.

— Что это? — нахмурился я.

— А это, согласно одной антинаучной теории, совокупность качеств, которые позволяют обладателю быстро найти единственный мухомор в лесу.

— Хм, — я задумался.

В данном случае я вообще не думал и ничего не искал. Марго как будто услышала мои сомнения.

— Что характерно, зачастую обладатели такого интеллекта применяют его, не приходя в сознание.

Я засмеялся.

— Это прекрасно. Мне сейчас на экзаменах пригодится.

Марго закончила оформление, встала и передала мне карточку-пропуск. Надо мне какой-то холдер для них добыть, а то я уже весь в них.

— Спасибо.

— Вам спасибо. Удачи на экзаменах и приходите завтра.

Окрыленный, я сам не заметил, как домчался до общаги. Не встретив никого по дороге, я поднялся к нам на этаж и сразу заметил, что у нас открыта дверь. Чего это? Баклан проветривает? Я же закрывал, когда уходил. Но внутри вроде тихо, и это отлично, на одну разборку я сегодня уже попал.

Я вошел и обнаружил скульптурную группу: еле сдерживающийся Баклан, напоминающий чайник, у которого вот-вот сорвет крышку, какой-то крепкий парень, стриженный почти под ноль, и еще один — пухлый лохматый брюнет. Баклан и крепыш яростно пялились друг на друга, а лохматый парень взирал на эту картину слегка сбоку, пытаясь сообразить, к какой стороне примкнуть.

Увидев меня, Баклан резко выдохнул и сквозь зубы проговорил:

— Вот теперь мы все в сборе. Повтори, будь добр, свои предложения. Риц, это наши новые соседи.

— Ну класс, — сказал я, чтобы что-нибудь сказать. Поскольку очевидно, что дело было не совсем класс.

— Я тебе что, попугай? Повторять всё? — прошипел крепыш.

— Не, ну а как Риц узнает, чо ты придумал.

— А ты уже что-то придумал? Я Риц, кстати, — протянул я ему руку.

Крепыш яростно сжал мне ладонь. Совсем что ли с дуба рухнул? Я тоже так могу. И сжал его руку в ответ. Некоторое время мы пялились друг на друга, яростно сжимая кисти друг друга, потом он отпустил мою руку и буркнул:

— Центурион.

Я моргнул. Неплохо так для ника. Заявка на победу, практически. И повернулся к лохматому парню.

— А я просто Дима, — улыбнулся тот, как бы намекая «э, я не с ним, мы тут случайно все оказались».

— Круто, — я пожал руку и Диме тоже, и опять повернулся к Центуриону. — Ну так что?

— У вас здесь бардак, — процедил Центурион. — Надо график дежурств, чтоб никто на кровати днем не сидел и ротацию кроватей.

— Чего? — вылупился я.

Дима с Бакланом только фыркнули. Центурион скривился:

— Я неправильно выразился. Не кроватей, а мест. Все хотят спать у окна, а вы уже заняли эти места. Это нечестно. Надо меняться раз в месяц. Сначала вы, потом мы.

— Э! — вклинился Дима. — Мне нормально на этом месте. Я не хочу к окну.

— Надо, — заявил ему Центурион. — Если тебе не нравится, тем более надо. Преодолевай. Теперь график дежурств и уборка.

— Какая уборка? — нахмурился я. — Чего тут убирать-то? Здесь всего метров двадцать пять, роботы-уборщики стоят в начале коридора. Стопкой. Кому грязно, взял, да сходил за ним. Эстеты могут углы протереть. Но, по-моему, тут еще нормально. Даже не хрустит.

Я качнулся с пяток на носки и обратно, демонстрируя чистоту помещения.

— Надо по плану, — давил Центурион. — Не будете делать, как надо, я за вас возьмусь.

— Мужик, ты опырел? — поинтересовался Баклан. — Что ты нам сделаешь? Ты кто вообще? Какого хрена?

— Я, пожалуй, поддержу, — ухмыльнулся я. — Ты кто такой?

— Я тот, кто знает и умеет. А вы не умеете.

— Знаешь, что, — заявил ему я. — Это бред. Если тебе нужно место у окна и график дежурств, сгоняй к коменданту, попроси отдельную комнату и займи любое место. Весь корпус свободен! Въезжай куда хочешь. И строй своих соседей там как хочешь.

— Так не делают, — набычился тот.

— Еще как делают, — оживился Баклан и расправил плечи, ощутив мою поддержку. — Иди, переселяйся. А мы старые уже для этого дерьма.

Тут в коридоре послышались шаги, и в комнату заглянул комендант еще с одним парнем. Совсем взрослым и с маленькой рыжей бородкой.

— О, познакомились, отлично! А у нас пополнение, я сейчас еще одну комнату открою.

— Стой! — заорал Баклан.

Шанкс аж на месте подскочил.

— Смотри, Центурион хочет место у окна. А у нас больше нет. Открой ему новую комнату.

Новенький в коридоре внезапно закрутил головой — посмотрел куда-то в проход, потом сунул голову к нам.

— Так, здесь место освобождается? Я тогда сюда, командир, спасибо! — кивнул он Шанксу.

Мы и моргнуть не успели, как он втек в комнату, обошел Центуриона, поставил рюкзак на пол около свободной кровати и уселся.

— Я заселился! — объявил он коменданту.

— Ладно, — удивился комендант. — Ща переделаю замок. Не, не так, я вот тебя отведу, потом вернусь.

Он забрал охреневшего Центуриона, который даже не сообразил, на какой козе его объехали. Шанкс, похоже, понял, что мы успели поскандалить и увел организатора быта в другой конец этажа.

Из коридора донеслось:

— А вот там будет вид на лес, белкам можно орехи прямо из окна кидать…

— Я не люблю белок… — бубнил Центурион.

— Белок придется любить, их здесь до фига, — весело объявил ему комендант, и они исчезли за поворотом.

— Я Макс, — улыбнулся нам новенький.

Мы перезнакомились заново.

— А что тут было? — поинтересовался он.

— Да, что это было? — повернулся я к Баклану, который тут явно был с самого начала.

— Я не понял ничего, — пожал плечами Баклан. — Они пришли с Шанксом. Ну в смысле Дима и этот. Я спал. Пока Шанкс делал замок, я оделся, думаю, пора. Шанкс ушел, а этот бритый сразу погнал — нельзя сидеть, лежать, где график дежурств, я не понял, военный что ли?

— Не, он спортивный инструктор из детского лагеря, — пояснил улыбчивый Дима. — И зануда. Мы в администрации вместе оформлялись, так он вместо здрасьте сказал, что мне надо худеть и стричься короче.

— Серьезно? — охренели мы с Бакланом. — А ты что?

— Не, ну а что я? Я это… ивент-менеджер. Представил себе, что это перепивший клиент, да и забил.

— Профессионал, — Баклан с уважением посмотрел на него. — Я такое только от начальства могу терпеть. И то недолго.

— Ну ладно, хорошо, что мы его сплавили. Макс, а ты что не стребовал себе отдельную комнату? Пока можно было? — спросил я Макса.

— Не, не, парни, — поднял ладони вверх Макс. — Я как увидел вас, сразу понял, вот взрослые люди, мне сюда. Я в прошлом году был здесь на весенней школе, у меня в комнате было три старшеклассника. Выпускники уже. Как я от них устал, они хуже моей дочери. Однажды прихожу, а они собрали все планшеты, и мой тоже, и играют с ними в переход через болото в коридоре.

Мы с Бакланом переглянулись и уставились на Макса, ожидая продолжения.

— Это такая игра. Детская. Обычно для нее берут специальные пластинки, и с ними надо идти, подкладывая по очереди пластинку под каждую ногу. Кто наступил ногой мимо пластинки — утонул. Кто быстрее всех пришел, тот победил. Ну а тут то же самое, только вместо пластинок — планшеты. Я их тогда чуть не убил. А они мне такие, да планшеты же противоударные, чё им будет-то. В результате оказался во всем виноват, потому что подрывал творческий потенциал.

— Кошман, — сказал Баклан. — Я б точно убил…

— Центуриона на них не хватает. Вот где поле непаханое, — хохотнул Дима.

— Вот пусть лучше он. Не я. Я знал, что буду тут самым взрослым, но вчерашние школьники в той же комнате — нет. Пожалуйста, нет. Я вам страшно рад, — и Макс широко заулыбался.

— Супер, — отреагировал я. — А сколько лет твоей дочери?

— Три года, — улыбнулся тот. — У нас с женой была договоренность, что сначала доучится она. Потому что когда родилась дочь, она уже училась, и чтоб не разрывать курс, решили, что она пусть закончит, а потом уже я пойду. Вот пришла моя очередь. Я не буду на длинный курс записываться, мне трехлетнего хватит. Чтоб сертификацию пройти, а то недозарабатываю сильно.

— Как же они без тебя? — озаботился Дима.

— А они тут не очень далеко. Буду на выходные ездить. Но каждый день не намотаешься. А сейчас я к экзаменам приехал готовиться, мне же все пересдавать.

— И мне, — вздохнул Дима.

— И мне, — хором добавили мы с Бакланом.

— О, здорово! — обрадовался Макс. — Ну то есть не здорово, конечно, но вместе веселее. Я попробовал подготовиться сам, но понял, что одному грустно. Вот приехал ради коллективного разума. Опять же, может, у вас есть идеи?

— Подожди, а когда ты узнал, что надо готовиться? — не понял я. — Это же только что произошло.

— Так у меня экзамены в любом случае бы сгорели. Мне же тридцать. Я в двенадцатом году школу закончил. Я бы так и так сдавал, только в специальном центре, не здесь. А у вас только что?

— Угу, — кивнул я. — Когда я выезжал, еще никакого разговора о пересдаче не было. Думал, ща приеду, останется только работу найти. Кстати, я нашел работу!

— Шикарно! — обрадовался Баклан. — Расскажешь? А еще там места есть?

Рассказ о работе и библиотеке решили совместить с обедом. А то, пока разбирались с заселением, у нас опять возник неиллюзорный шанс пропустить еду. Мы загрузились в столовую, и Баклан, набрав себе котлет с картошкой, принялся заливать майонезом салат, от чего тот в считанные минуты стал похож на уродский торт. Я не смог удержаться и фыркнул. Он покосился на меня и заявил:

— Ты не представляешь, как я соскучился!

— У вас там не было майонеза?

— У нас ничего не было. Вернее, всё было, но не то. Сушеные кузнечики. Козлятина. Бобы жареные, ненавижу. Каша из красной кукурузы. Она, кстати, ничего, здесь, смотрю, такого нет.

Осмотрев дело своих рук, Баклан посыпал салат сухариками. А потом сушеной травой. Теперь его блюдо напоминало муравейник.

— И компот, — Баклан не пропускал ни одной позиции.

— Как в тебя это все влезает? — удивился Дима, который при своих габаритах взял еды в два раза меньше.

— Ты не представляешь, какой у меня метаболизм, — вздохнул Баклан. — Может, я еще расту?

Тут уже зафыркали остальные.

Мы уселись за стол и принялись за еду. Вскоре мимо нас проплыл гордый профиль Центуриона.

— Мы ведь не будем его звать? — уточнил у остальных Дима.

— Ни в коем случае, — покачал головой я. — Чувствую, мы еще от него огребем. Он ведь, похоже, не только инструктор, но и правдорубец, а у нас тут… эээ… будут нюансы.

— Да, кстати! — вскинулся Баклан, который успел поглотить всю еду. — Ты же был в библиотеке! Где ты в результате работу нашел? Прямо там?

— Ща расскажу, — пообещал я.

Центурион пребывал в бешенстве. Ему стоило больших усилий не броситься к этой банде разгильдяев и не вывалить поднос им на головы. Еще никто так с ним не обходился. Его бесконечно возмущало, что никто даже не полез с ним в драку, он бы уделал каждого из этих дохляков по отдельности, а, может, и вместе. А, главное, было очевидно, что им всё это совершенно пофиг, они о нем уже забыли, и, судя по расслабленным лицам, обсуждают что-то бессмысленное. Может, даже девчонок.

Неприятно было то, что он всерьез рассчитывал на помощь соседей при подготовке к пересдаче. Ведь как обычно делают? Умные объединяются и помогают сильным. Тогда все получается правильно и хорошо. Но ничего, он соберет свою команду и обойдет всех на повороте. Хорошо было бы, чтобы никто из них не набрал проходной балл. Ненадолго Центурион погрузился в мечтания о том, как он займет первую строчку рейтинга и сможет выбрать себе любую программу. Хотя зачем ему любая, если он планировал и дальше развиваться на ниве образования и воспитания?

Усилием воли Центурион выдернул себя из размышлений о будущем и вернулся в настоящее. Сейчас у него были две проблемы: подготовиться к экзаменам и сформировать планы мести.