Брат для волчонка 3

Глава 36

Рэм тоже не понимал, почему десантникам не удавалось убедить повстанцев в том, что война окончена.

Он знал только, как объяснял это Дерен. Якобы у повстанцев была своя картина мира, а у десантников своя.

Картину мира мы строим сами. Из реальных фактов. Но факт-то берутся разные.

Повстанцы отбирали для анализа другие факты реальности. Их лишили связи с «большой землёй», значит, их пытаются обмануть. Им говорят, что войны нет, значит, она идёт. Логично же, верно?

Миф об окончании войны на Прате считали результатом работы спецслужб. Думали, что мятежников хотят деморализовать, выманить из укрытий. Вот сидели себе, как мыши.

Так что было очень даже понятно, почему повстанцы игнорировали попытки комбрига вызвать главарей на разговор.

А вот почему Рэму поверили?

— А наши-то хоть пытались донести до повстанцев реальное положение дел? — спросил капитан для верности.

Дерен кивнул.

— Пытались, конечно, — пояснил он спокойно.

Рэм не понимал, как лейтенант может говорить так, словно на него не давит молчание командующего, не смотрит ехидно генерал Мерис…

Даже Бо молчал, хоть он и железный. Но Дерен вёл себя так же раскованно, словно он в капитанской «Персефоны», а не «Гойи».

Спина у него была прямая, он был подчёркнуто вежлив — но он же всегда такой. А вот голос не дрожал ни от напряжения, ни от усталости. Этакий протокольный визит…

— Креативности не хватило? — предположил капитан.

Дерен задумался на секунду, кивнул:

— Наверное, можно сказать и так. Младший сержант Стоун выбрал правильную тактику — начал контактировать с подростками из развалин Дхары. Мальчишки не верят взрослым. Им было плевать и на повстанцев, и на десант. Их картина мира ещё не сформировалась, потому близкий к ним по возрасту парень сумел и подход найти.

— Ну, допустим, — согласился капитан. — Но пацаны на развалинах, скорее всего, приютские. А как информация дошла до повстанцев?

— Пацаны её продавали, — выдохнул Рэм, собравшись с силами. С капитаном было разговаривать всё-таки не в пример легче. — Приютские выживали тем, что сливали… То есть, ну… передавали повстанцам информацию обо всём, что происходило в расположении бригады. А повстанцы платили им продуктами. Иначе пацанам было не выжить.

— Всё равно не сходится, — качнул головой капитан. — Повстанцы много раз слышали, что война закончилась. Вряд ли их убедило неожиданное доверие мальчишек к какому-то новому сержанту.

Этого Рэм и сам не знал. Да, мальчишки ему поверили, он видел. Но он же не сказал им ничего особенного?

— Не совсем так, капитан, — улыбнулся Дерен. — Младший сержант Стоун сказал мальчишкам не только то, что война закончилась. Услышав про объединённый Юг, он решил, что мы объединились с Содружеством. Не просто в военном союзе, а вообще. Якобы Содружество и Юг Империи теперь одна территория. Не удивительно, что повстанцы захотели с ним говорить. Их мир — просто перевернулся. В заговор северян были вовлечены немногие. Большая часть повстанцев считала, что борется за протекторат Содружества.

Дерен замолчал, генералы за накрытым столиком переглянулись. Потом Мерис рассмеялся и налил себе и Абэлису.

— Не, ты слышал, а?

— Глас ребёнка — глас божий, — развёл руками комкрыла. Он уже прилично набрался.

— А давай заставим Линнервальда за это выпить? — предложил Мерис.

Капитан Пайел фыркнул и подавился йиланом:

— Ну, Рэм, ну Хэдов сын, — выдавил он откашлявшись. — Значит, объединились, говоришь?

Рэм испуганно молчал.

Командующий тоже не произнёс ни звука. Это же лютая тупость, наверное? Но Рэму казалось, что раз называется объединённый Юг…

Генералов Рэм кажется всё же больше развеселил. Мерис и комкрыла торжественно выпили «за объединение Юга». Капитан отказался, заявив, что с него достаточно самой новости, после такого уже можно не пить.

Рэм не понимал, сердятся на него или нет. Спина у него намокла, дыхание сбилось. И поскольку сердце уже давно ушло в пятки, теперь туда же стучались печень и селезёнка.

Абэлис откинулся в кресле и закрыл глаза, пробормотав, что с него новостей достаточно.

— Значит, виновник у нас один — младший сержант Стоун? — ехидно поинтересовался генерал Мерис, вытаскивая портсигар и «подплывая» в своём кресле поближе к Рэму.

— Ничего себе, младший, — усмехнулся капитан Пайел. — Не каждый генерал мог столько за один раз накосячить.

— Может, его уже пора… того? — спросил Мерис.

— Рано ещё, малой сильно, — отмахнулся капитан. — Пусть хотя бы до двадцати одного дотянет.

«Что значит „того“? — в панике подумал Рэм. — Списать с корабля? А причём тут двадцать один?»

— Значит, коротко ситуация такая…

Глубокий голос командующего заставил парня вздрогнуть.

Лендслер увеличил схему капитана Думитреску, так и висевшую посреди каюты, и генерал Мерис убрал портсигар, так и не закурив.

— Повстанцы заминировали Прат и планировали взорвать его в финале переговоров Севера и Юга, — обобщил информацию командующий. — Капитан Думитреску догадался об этих планах, поставил Бергу ультиматум, сел на грунт и усилил информационную блокаду Прата. Повстанцы стали тянуть провода, времени и техники у них было достаточно, и взрыв вполне мог бы состояться в нужные сроки. Так?

— Так точно, — подтвердил лейтенант Дерен.

— Угу, — кивнул капитан Пайел. — И тут младший сержант Стоун сломал повстанцам мозг своими антивоенными разговорами. Узнав, что Империя и Содружество якобы объединились, повстанцы решили, что их кинули. Понятно, что не только Север, но и Содружество накачивало этот конфликт эрго.

— Ну, с Содружеством-то ясно, чьё рыльце в пушку, — ухмыльнулся Мерис. — А вот Север мы проморгали. Нехорошо.

— Получается, Рэм попал в болевую точку мятежников, — подвёл итог капитан. — Они и до этого были на взводе из-за затянувшейся информационной блокады. Видимо, Думитреску обложил их так, что связь с кураторами у мятежников прервалась совсем. Ташипам везёт. Пошли Дерен в расположение бригады кого-то ещё — карта бы не сыграла. Дров Рэм, конечно, наломал… Тот ещё талант…

— Ну, значит, его и будем наказывать… — согласился командующий и вместе с креслом повернулся к комкрыла. — Дайего, я посамоуправствую в твоём хозяйстве?

— Валяй, — согласился тот жмурясь.

На выпивку комкрыла был слабее Мериса, и успел задремать в кресле.

Мерис стал так откровенно разглядывать Рэма, что у парня начали подгибаться колени.

— Вот умеет же Дерен щенков выращивать, — сказал он непонятное. — Такой же борзый, как наш наследник, ага?

Капитан Пайел фыркнул.

— А медик чего говорит? — спросил Мерис.

— Подполя пространственной ориентации в четыре раза больше средних значений, но это не аномалия. Особенности восприятия, не больше. Миелинизация по возрасту, карта активности коры — тоже в терпимых пределах.

— В общем, здоровый такой щенок? А гены?

— Экзотская кровь есть, кажется, Дом Оникса постарался.

— Ну, хоть не Аметист, — расхохотался Мерис.

Командующий встал. Его массивная фигура в чёрном кителе была как провал в зону Метью, только ещё хуже.

Зоны Метью Рэм не боялся. Если бы выбирать, он бы сейчас лучше в прокол. Из всех мест, известных ему, изменённое пространство было самым безопасным.

— Идём со мной, — приказал командующий.

Рэм в панике оглянулся на Дерена, но тот кивнул: иди.

Только то, что старший был совершенно спокоен, как-то втряхнуло душу Рэма обратно в тело. А то она была уже даже не в пятках, а вообще невесть где.

За командующим пришлось идти так быстро, что нервничать параллельно оказалось невозможно, и парень слегка успокоился.

Ну, влетит и ладно. С «Персефоны» же не погнали? Никто этого даже не предложил, а остальное он как-нибудь перетерпит.

Наверное. Медицину же потом тоже никто не отменял?

И на спецоновской станции, и на «Персефоне» Рэм видел много «воспитательных» голоснимков с такими шрамами, что без медицины там уже было никак.

Не все медики соглашались молчать. Иногда они выносили сор из избы, и получался скандал. Формально телесные наказания были запрещены даже в спецоне, не говоря уже про крыло, где отморозков в экипажах было на порядок меньше.

Рэм и командующий спустились вниз, на вторую палубу «Гойи».

Потом лендслер свернул в техническую часть судна, и Рэму стало совсем нехорошо. Он знал, где на «Персефоне» была когда-то экзекуторская. Как раз на второй палубе, справа от техотсека.

Рэму казалось, что командующий относился к нему раньше нормально, даже замечал немного.

«Ну, в конце концов есть же карцер на корабле? Ну, зачем…» — подумал он, когда лендслер хлопнул ладонью по двери явно технического помещения — подсобки или вроде того.

И шагнул в сторону, пропуская Рэма вперёд.

Тот вздохнул, про себя, неслышно. И вошёл.

Свет был приглушён, и когда раздалось рычание, Рэм не сразу понял, откуда оно исходит. А потом крупная псина, бело-рыжая, с узкой мордой, сменила гнев на милость и радостно бросилась лендслеру на грудь.

Дежурный не успел схватить её за ошейник. Он развёл руками, быстро оглядел помещение: не фатальный ли там беспорядок?

Оказывается, собаке комкрыла на время родов и кормления была отведена персональная каюта, подальше от досужих любителей животных с первой палубы.

В каюте был небольшой столик с креслом, собачий домик без крыши, а на полу, на здоровенном матрасе, занимавшем почти всё небольшое помещение, выгуливались щенки.

Их было шестеро — белых, с яркими рыжими крапинами на спинках и мордочках.

Колени у Рэма всё-таки подогнулись, и он сел на матрас.

— Выбирай, — сказал командующий.

И правильно сделал, иначе Рэм бы так и сидел, пытаясь справиться с эмоциями. Он даже не понимал сейчас — хорошо ему или плохо.

Наверное, надо было обрадоваться, поблагодарить командующего, но в горле першило, и Рэм боялся открыть рот.

Щенки лизали ему руки, только один, самый крупный, грозно тявкал на чужака.

Рэм хотел привести Амали девочку, но, похоже, надо было брать мальчика. Вон какой грозный, будет хорошим охранником.

Парень протянул щенку ладонь, давая себя обнюхать, коварно подхватил под грудку и поднял глаза на командующего: а он-то откуда узнал?

Загадка объяснялась просто. Михаэль Кохен перед прыжком отправил координатору крыла Ришату Искаеву полный отчёт. Были там и кадры, когда Рэм не сумел справиться со слезами, увидев, что осталось от Лиски.

А ещё лендслер часто бывал на Кьясне, и глаза с ушами у него тоже имелись.

Когда за командующим затянулась дверная мембрана, капитан Пайел подозвал Дерена и Бо, обнял обоих.

— Что с рукой? — спросил он у лейтенанта.

Дерен скинул ему на браслет заключение медика, и капитан нахмурился.

— Ну, две недели-то не вопрос. Может, на Кьясну тебя, в госпиталь? Рэма же всё равно придётся с собакой на Кьясну везти.

— Предательница ощенилась? — понимающе улыбнулся Дерен.

— Дочка её. Тридитриче уже старая, чтобы рожать. Может, выпьешь?

Дерен мотнул головой.

— А чего ты не захотел его до сержанта повысить? — удивился Мерис. — Парень вполне заслужил. Формально.

— Ну, так бандит же! — не согласился капитан. — Сержант — это уже серьёзное звание. Пусть сначала подчиняться научится, а потом уже командовать.

— Ну что нахальный — это да, — усмехнулся генерал. — Где вы только его откопали?

— Сержант Астахов на Мах-ми завербовал, — пояснил Дерен. — Потенциал разглядел, а что ребёнок — не разобрался.

— Юра Астахов? — удивился капитан. — Он ещё служит?

— На орбитальной станции, вот… — Дерен отправил ему номер.

— Надо бы долететь до Юры, проведать. Здесь не так далеко, но… — Капитан вздохнул. — Ведь командующий опять одного не отпустит. Он прямо, как наседка с яйцом со мной носится. Что это с ним, а?

Дерен уклончиво пожал плечами, но капитан ему не поверил.

— Слушай, ну хоть ты мне скажи честно? Может, я до сих пор больной какой-нибудь? Что-то изменилось во мне радикально после этих двух лет?

Мерис отставил бокал и развернулся к капитану, рявкнув неожиданного громко:

— А теперь ты чем недоволен?!

Но генеральский рёв капитана не пугал и в бытность сержантом. И комкрыла — тоже не разбудил.

— Ну а чего он за мной бегает, как Келли со своими генераторами?! — Пикироваться с генералом Мерисом было для капитана делом привычным. — Ты считаешь, это нормально, да?

— А ты сам, когда сопливым щенком выпрашивался на Юг, чего ты хотел? — огрызнулся Мерис. — Чтобы командующий с тобой нянчился? Ну, вот ты своего добился! Сумей принять!

— Да ну тебя! Если кто со мной нянчился на Юге, так это ты!

Дерен не выдержал и улыбнулся.

Капитан резко обернулся к нему:

— Ну? Чего вы все ржёте? — Он посмотрел на Бо, но тот покачал головой.

— Кэп, — Дерен задавил неуставную улыбку и сжалился: — От вас молоком пахнет.

— Чем?

— Ну… от детей другой «запах», понимаете? Вы вроде бы и вы, вроде бы и не изменилось ничего, но фонит от вас. И физически, и ментально. Как от детёнышей, когда от них ещё материнским молоком пахнет.

— Как от Рэма, что ли? — капитан задумчиво почесал щёку.

— Ну да, — согласился Дерен. — У него тоже немного есть. Я не понимаю, как Астахов мог этого не заметить? Или заметил, но не поверил себе? А командующий такое чует особенно остро, он же с Тайэ. Там у них культ зверя, и щенки — всегда на особенном положении.

— Ну Мать вашу Тёмную… И что мне теперь с этим делать? — спросил капитан.

— Я думаю, командующий привыкнет, — успокоил его Дерен. — Не сразу, но со временем — точно. Я же привык к Рэму, хотя поначалу здорово дёргался. Ребёнок на войне… Я не говорю, что он не справляется, но…

— Девятнадцать лет уже не такой уж ребёнок, — пожал плечами капитан.

— Угу, — согласился генерал Мерис и вытащил портсигар. — Не ребёнок — щенок. Хуже некуда — попасть на войну щенком.