#Бояръ-Аниме. Имперец. Том 1 и Том 2

Глава 17

Лубянская площадь, Москва

Игорь Вячеславович Лютый лютовал. Вернее сказать, орал. В основном матом.

— Ты угораешь, что ли? Вам зеленого пацана дали попасти, и вы его пролюбили прям посреди бела дня на широкой улице⁈

Телефонная трубка в пальцах майора что-то оправдательно залепетала, а у мужчины глаза начали наливаться кровью.

—…один в туалет отошел, другой за кофе…

— ВДВОЕМ ПРОЛЮБИЛИ⁈

Окна в кабинете жалобно бдзынькнули.

—…в первый раз…

— Первый и последний! Кто им сказал, что в армии работать мозгами не надо⁈

На том конце трубки уже чувствовали, что шансов на оправдание никаких, посыпать голову пеплом бесполезно, проще сразу вздернуться.

— С тобой и твоими кретинами я потом разберусь, — процедил Лютый и положил трубку.

С минуту мужчина сияющим от избытка эмоций и магии взглядом смотрел в пространство, пока стена напротив не начала легонько дымиться. Игорь Вячеславович прикрыл глаза, сделал глубокий вздох и выбрав на телефоне нужный контакт, нажал дозвон.

— Привет. Да нормально. Ну как нормально, если звоню, то не очень, конечно. Слушай, тут дебилы Понтифика одного пацана пролюбили. Да, прям при свете ясного дня… да откуда я знаю, где он их берет? Да, надо бы найти. Можешь пошаманить по своим камерам? Спасибо, жду.

Лютый откинулся в кресле и зло хрустнул пальцами. Понаберут идиотов по объявлению, а тебе потом с ними работать…

И где, блин, теперь этого талантливого до проблемности птенца искать?

Москва, заброшенная стройка в промышленной зоне на востоке города

Сознание возвращалось толчками. Ощущение было давно забытым и премерзким. Хотелось разлепить веки и скорее осмотреться, но я сдержал первый рефлекторный порыв и для начала попытался определить свое положение в пространстве.

Итак, меня любезно усадили на стул и нелюбезно заковали в наручники за спинкой этого самого стула. Судя по тому, что руки еще не сильно затекли, сделали это сравнительно недавно. В воздухе пахло строительной пылью, чувствовался противный сквозняк и был слышен шум оживленной магистрали. Не так далеко, но и не так близко, чтобы можно было выскочить прямо на проезжую часть.

В общем, заброшенная стройка. Прямо-таки нестареющая классика.

— Ты на кой хрен ему лошадиную дозу всадил? — донесся до меня противный сиплый голос.

— Я думал, он на вас кинется! — с оправдывающимися нотками ответил ему другой. — Мне из тачки ж не слышно было, о чем вы там терли.

— Да о чем бы ни терли, что б он нам сделал? Один против четверых?

— Да кто его знает. Я ж на всякий случай…

— На какой, в жопу, всякий случай? Он сколько еще тут будет слюни пускать? Мы тут до завтрашнего утра сидеть будем?

— Зато никакого ненужного насилия! Аккуратно погрузили, аккуратно привезли.

— А ты, я смотрю, пацифистом заделался?

Из этого весьма содержательного разговора можно было сделать три вывода. Первое, я нужен был им живым. Второе, они меня побаиваются. И третье — это не спецура. Спецура не так приглашает на личные беседы.

Я выждал еще немного, а затем демонстративно застонал, открывая глаза. Пока картинно мотал головой из стороны в сторону, успел осмотреться. Ну да, стройка. Какая-то бетонная многоэтажка из тех, что строят-строят и бросают на середине пути, чтобы потом они много лет мозолили глаза местным жителям.

— О, наша спящая красавица проснулась.

Я нашел глазами говорившего. Это был мужчина средних лет, одетый в милитари, но к военным не имеющий никакого отношения. Накаченный и коротко стриженный, ранее он в разговоре не участвовал.

А вот пару других я опознал легко. «Пацифист», выстреливший в меня транквилизатором, щуплый и высокий. А его сиплый коллега с побитым жизнью лицом, наоборот, коренастый и широкий в плечах.

— Ну и что вам от меня нужно? — спросил я негромко, разлепив пересохшие губы.

Действие транквилизатора прошло, но последствия все же остались. Ужасно хотелось пить, но хоть голова соображала приемлемо.

— Поговорить, — объявил «Вояка», явно главарь этой банды.

— Поговорить? Ну давай… поговорим, — откинув голову назад и изо всех сил изображая недомогание, согласился я. — Только мне б водички сначала, добрые люди. А то я такими темпами сдохну от обезвоживания. Кто ж вас учил по людям такими конскими дозами стрелять?

Для пущего эффекта я еще и глаза закатил, и голову уронил на грудь, чем вызвал немалый переполох у схвативших меня бандитов. Умение изобразить труп — не самый сложный навык, его даже актеры мыльных опер могут осилить при должном старании.

Кто бы ни заказал меня, очевидно, что сэкономил на мне знатно. Ведь эти парни не были профессионалами, максимум — низкосортная наемная братия. Не из тех, кто по горячим точкам носится, отстреливая заказанных людей. А шантрапа, крышующая рынки и вышибающая зубы, чтобы спросить долг.

Так что мое маленькое представление ожидаемо привело к нужному результату.

— Дай ему воды, — распорядился «Вояка».

Щелчок взводимого курка я услышал прекрасно. Главарь все же решил держать меня на мушке. И это прекрасно — мне бы и самому пригодился ствол. Там на улице, перед тем, как электричество выключили, было как минимум четверо, еще один стрелял из машины. «Вояки» с ними не было, значит, итого шесть. Как раз на один магазин.

Прошуршали подошвы ботинок, хрупнула сворачиваемая крышка с бутылки. Ко мне приближаться не спешили, но я проявил все свои актерские суперспособности и не двигался, расслабив все тело. Так что «Пацифист», которому и отдали приказ, все же приставил горлышко бутылки к моему рту.

Первый глоток пролился мимо губ, намочив одежду, но я сделал вид, что прихожу в чувство и сам потянулся к бутылке. Пара глотков, чтобы смочить горло, и можно открывать глаза.

— Все, отойди от него! — приказал «Вояка».

«Пацифист» послушался, его шаги звучали торопливо. А я медленно поднял веки.

От человека, который на твоих глазах теряет сознание, никто не ждет угрозы. Вот и эта бригада заметно расслабилась. Даже «Вояка» опустил пистолет.

— Так, о чем это я? — уже чуть громче произнес я, глядя на «Сиплого».

— Наш Хозяин тобой крайне недоволен, — заговорил «Вояка». — Ты поломал крылышки Орлу. Лишил заведение чемпиона. И должен теперь отработать нанесенный твоими действиями ущерб.

Я откинул голову назад, но на этот раз — от разобравшего меня смеха.

— Что смешного? — спросил «Вояка».

— Серьезно, ребята? — перестав смеяться, переспросил я. — Кто вас вообще на эту работу нанял? Вербуете чемпиона такими методами? Да предложили бы мне денег, да и все. Нет, вы меня похитили, накачали едва ли не смертельной дозой снотворного. А если бы я просто сдох или анафилактический шок словил, что бы вы стали делать?

— Мне кажется, он не понимает, где он находится, — заметил «Пацифист».

— Сейчас я его протрезвлю, — с угрозой в голосе произнес «Сиплый», подходя ближе и занося руку.

Я же все это время пытался освободиться от наручников. Благо, Разумовский поработал с нами не зря. Воздух вокруг моих запястий был высушен, а скопившуюся воду я загнал в механизм запора. Магия — это ж почти что физика, а всем известно, что вода при замерзании расширяется. Все, что требовалось сделать — создать достаточную концентрацию, чтобы силы хватило выдавить наружу запоры.

— Так дела не делаются, — заметил я, когда «Сиплому» оставалось до меня всего пара шагов. — Отгони своих идиотов, если действительно хочешь говорить.

Последнее я сказал, глядя в глаза главаря. Игнорируя почти подобравшегося ко мне шестерку.

«Вояка» не подвел. Какие-то зачатки мозга в его голове все же имелись, сообразил, что я не сопротивляюсь и готов к диалогу. К тому же его подручные меня чуть не угрохали, за что Хозяин бы «Вояку» по головке бы явно не погладил.

— Уйдите, я сам все порешаю, — приказал главарь.

Оба подчиненных поспешно покинули бетонный мешок, и в помещение словно добавили воздуха. И пока идиоты шаркали ногами, замок в наручниках поддался стихии. Так что теперь я был по-настоящему готов к конструктивному диалогу.

— Ну вот, совсем другое дело, — кивнул я, когда мы остались наедине. — Так что там насчет боев?

Главарь окончательно расслабился.

— У тебя будет соглашение с клубом, Юрист, — произнес он. — Выходишь на финальный бой, показываешь красивую победу. И часть долга с тебя списывают.

— И большой долг? — живо заинтересовался я.

— А это уж как Хозяин решит, — оскалился «Вояка».

— Разумно, — кивнул я. — Не дашь еще воды, в горле першит?

И закашлялся для большей убедительности, чем окончательно растопил лед между нами. Переставший видеть во мне какую-либо угрозу, главарь поднял с пола бутылку, оставленную «Пацифистом», и сделал шаг ко мне.

Я был, можно сказать, идеальным собеседником. Пошел на контакт, не спорил, просто выяснял детали. В глазах этого гопника я уже сломался и готов подписаться под любой блудняк, в который меня втягивают. А к такому клиенту и силу применять не надо.

Пистолет он держал в другой руке, все еще опущенной. Но я не обольщался — ствол повернуть дело доли секунды. Тем более курок взведен, пуля наготове.

Сделав несколько глотков, я кивнул, показывая, что бутылку можно убрать. И когда «Вояка» отвел взгляд, рефлекторно ища, куда деть емкость, я выбросил руки из-за спины и одной вцепился в правое запястье, не давая направить на себя оружие, а пальцами второй ломая бандиту ухо.

В пустом бетонном помещении выстрел рявкнул оглушительно. «Вояка» попытался вырвать оружие, но я уже поднимался на ноги. Удар лбом в переносицу заставил бандита потерять ориентацию. Но он продолжал нажимать на спусковой крючок, расстреливая боезапас. Упрямый, падаль.

В коридоре раздались крики и топот ботинок. К нам спешили со всех ног как минимум три человека. А «Вояка» все никак не мог успокоиться, всаживая в бетон одну пулю за другой, пока пистолет не защелкал впустую. Черт, а я на него, между прочим, имел виды.

Удар пальцем в глаз заставил главаря прекратить дергаться и позволил мне отобрать ствол, по ходу дела ломая противнику запястье. Пока «Вояка» истошно выл от боли, я заломил ему рабочую руку и развернул, прикрывшись как живым щитом.

Первым внутрь вбежал, широко разевая рот, «Пацифист». Увидев наше близкое знакомство с «Воякой», он потянул руку за спину, явно планируя достать что-то поинтереснее транквилизатора. Но шансов применить огнестрел у него не было.

Повинуясь чистому вдохновению, я воспользовался магией.

Боеприпас изо льда возник в стволе пистолета по моей воле. Я не был уверен, что с первого раза попаду в цель силой мысли, но точно не промажу из пистолета. Привычное нажатие на курок, механика отрабатывает штатно, и боек бьет в лед. Немного магического усилия и вуаля: в голове бандита возникла аккуратная дырка, украшенная снежной бороздой.

«Вояка» взвыл, пытаясь высвободиться из моего захвата, и я приставил дуло ему к виску.

— А ну тихо! — рявкнул я.

И толкнул бандита вперед, продолжая держать его в качестве живого щита. А к нам уже влетел «Сиплый».

Этому не досталось ни оружия, ни, очевидно, мозгов. Иначе как еще объяснить, что угомонить человека со стволом он хотел парой кастетов с приваренным лезвием ножа к каждому? Никто тут не собирался с ним боксировать.

Дважды щелкнул пистолет, посылая ледяные пули в противника, и «Сиплый» повалился на пол, зажимая горло. Если он после этого выживет, не только сипеть, но и хрипеть начнет. Но мои противники, как правило, не воскресают.

Третья пуля поставила точку в существовании «Сиплого», а мы с «Воякой» пошли дальше.

— Кто тебя послал? — надавив на руку, потребовал я.

— Нас хозяин клуба нанял! — завопил главарь.

Это не наемник, это обычный уличный бандит. Хранить секрет своего нанимателя он бы не стал ни при каких обстоятельствах. Тем более — когда на его глазах из пустого пистолета убивают двух подельников. Не та это братия, ни чести, ни достоинства.

— Имя! — рыкнул я, вновь приставляя дуло к виску главаря.

— Не знаю я его имени! Все его Грифом зовут!..

— Точно не знаешь? Ну-ка поклянись!

— Чтоб я сдох!

— Это можно, — согласился я, после чего пробил пистолетом его висок.

Как говорил мой первый учитель в структурах, даже пустой пистолет — опасная штука, если правильно приложить его к голове противника.

Вернувшись назад, я пинком перевернул тело «Пацифиста». Несмотря на слова об отсутствии насилия, сам разбойничек не гнушался таскать с собой шестизарядный револьвер внушительного калибра. С таким можно на медведя ходить, человеку уж точно конечности поотрывает.

Проверив, что барабан полон, я убрал пустой пистолет главаря за спину и двинулся обратно в коридор. Переступил через тело «Вояки» и прислушался.

Никто больше не бежал на помощь своему главарю. Хотя я четко слышал, что бегунов в момент стрельбы было трое. С учетом общего количества моих новых друзей, где-то по стройке должны отираться еще трое, помимо уже убитых. Память услужливо подкинула несколько схожих моментов из прошлой жизни, когда какой-нибудь дохрена умный враг умудрялся притаиться в щели, в надежде потом открыть огонь, когда ты уже прошел мимо.

С тех пор я пообстрелялся.

Так что двигался осторожно, внимательно осматриваясь и старательно прислушиваясь. Различить дыхание, конечно, даже в гулком бетоне с расстояния не выйдет, а вот шорох подошв по бетону — запросто. Волнующийся человек обязательно будет двигаться, нервничать, и в итоге и сам не заметит, сколько шума реально создает.

Так что первого бандита, сидящего за поворотом, — того самого гопника, что остановил меня на улице, — я обнаружил раньше, чем тот понял, что я уже рядом. Немного подумав, я сменил револьвер на пистолет и воспользовался уже хорошо зарекомендовавшей себя ледяной пулей.

Тело гопника осело на пол, а я обогатился еще одним стволом.

— Раз-два-три-четыре-пять, я иду искать, — пробормотал я, продолжая двигаться по зданию. — Кто не спрятался, я не виноват.

Последние два пассажира обнаружились у лестничной клетки. Оба стояли в напряжении, держа оружие наизготовку. Разочаровывать парней я не стал, так что первый красиво полетел в шахту лифта, отброшенный инерцией от револьверной пули, а второй осел на пол с красивой заиндевелой дырочкой во лбу и выражением легкой растерянности на лице.

И вот теперь я уже совершенно спокойно прошел к виднеющемуся выходу. Территория незаконченной стройки была огорожена удивительно хорошо сохранившимся бетонным забором, в распахнутые ворота которого именно сейчас влетали полицейские автомобили.

Натянув на лицо доброжелательную улыбку, я демонстративно медленно опустил оружие на землю. И когда из первой машины выскочил сотрудник доблестных органов, я уже стоял с поднятыми руками.

Кавалерия прибыла как раз тогда, когда в ней уже никто не нуждается.

Классика.