Большой квест. Окольцованный

Глава № 28

Все заготовленное оставили в кустах рядом с танком, и вернулись в лагерь. Теперь по плану ужин, наблюдение за вечерним выбросом манны, сон.

Ужинать, впрочем, как и завтракать, я любил сытно. Сегодня натрескался хорошо протушенным мясом. На салат из щавеля смотрел уже с отвращением, но съел. Зина настаивает, что кислота в нем помогает переваривать желудку мясную пищу. Верю, конечно! А куда ж деваться!

А еще она мне на ночь выделила бутылку минеральной воды и термос с крепким чаем.

— Водичка, если будет жарко, — прокомментировала она подарок, — а чаёк, если спать захочется.

И улыбка с ухмылкой. Знает что-то такое, о чем я пока не догадываюсь.

А ждать меня сегодня должна Галина. Тихая. В спорах не участвует. Хозяйственная. Внешне кажется очень доброй. «В теле», так говорят, когда у женщины большой вес. Но сколько я на нее не смотрел, ей это даже идет. Лицо широкое, и когда она улыбается, на нем сильно выступают бугорки щек. Такая себе Аленка с обертки шоколада, только в сорок лет.

Аномалия вечером собиралась как-то «лениво». Облака очень медленно стягивались к месту будущей концентрации, но понять, где будет этот центр пока было нельзя. Галина уже крутится возле палатки, а мне в любом случае нужно дождаться и аномалии, и выпадения манны, и приход, а главное, уход многоножки.

Беру лук с десятком стрел, и отправляюсь в центральную часть своего периметра. Справа от меня Ольга, слева Анна. У них сегодня ночное дежурство. На дежурных также возложена обязанность наблюдения за аномалией и подробная фиксация ее зарождения, развития и проявления, включая перечень выпавшего в манне добра. Естественно в границах территории клана.

Мы это делать начали с опозданием. В клане у того же Артема, это начали фиксировать еще со второго дня пребывания в этом мире. А мне об этом сказал Олег, и поделился своими наблюдениями. В перспективе мы планируем по выявленным закономерностям просчитывать и места высыпания манны, и ассортимент. Планируем и надеемся, при условии, что в этом явлении присутствует какая-то закономерность.

Вот такого медленного зарождения клубка облака я не помню. Спираль скручивается медленно. Такое ожидание меня даже начинает бесить! Уже почти не вижу ни женщин из охранения, ни очертаний облаков.

Утренние аномалии наблюдать более интересно. Как правило, и все хорошо видно, и потом наступает черед сбора. А вечером мы просто статисты. Посмотрели, и все откладывается до рассвета.

Только короткий порыв ветра, всегда предшествующий молнии, приносит мне облегчение от этого ожидания.

Удар молнии был близким. От яркой, ослепившей меня вспышки, я не понял, где был эпицентр.

Вот сколько раз говорил и девчатам, и сам себе, что вечером не надо смотреть в направлении будущего удара. Все равно ведь ничего не рассмотришь, а вспышку от молнии поймаешь. И вот все же попался! Теперь, присев на корточки, жду, когда восстановится зрение.

— Аня! Где ударило?

— Сильно слева. Или напротив сектора Коли, или даже дальше. У Артема. А разброс пятен большой и низкий. Началось!

Всматриваюсь в небо. На фоне крон деревьев малиновое пятно вытягивается в форму линзы. Больше ничего я увидеть не смогу.

Внезапно ночь наполняется человеческими криками. Их много! Мужские и женские голоса. Сначала были панические крики, вызванные внезапным падением. Потом это стали крики боли, которые стали сменяться призывами и мольбами о помощи.

Все мои были уже рядом со мной и напряженно всматривались в темноту.

— Гришенька! — дернула меня за футболку Зина Ивановна. — Надо же что-то делать! Помочь!

— Тихо! — оборвал я ее. — Слушайте!

Среди многочисленных криков уже хорошо было слышно стрекотание бегущей на кормление многоножки.

Отдав лук Зине, я сложил ладони рупором и крикнул в темноту.

— Тихо, люди! Замолчите! Если слышите меня, то молчите! Даже если вам очень больно — все равно молчите! Терпите, пока не наступит утро! Молчите, чтобы рядом с вами не происходило! Любой звук сейчас смертельно опасен для вас.

— Спасите! — женский голос был очень близко к нам.

— Вот дура! — негромко обругала кричавшую Зина.

А Анна была более активная.

— Заткнись, тупая дура! Будешь орать, тебя сразу сожрут! Прямо сейчас сожрут! Найди дерево и прижмись к нему, закрой глаза и жди! Но молча!

— Девчата! Давайте все им кричать, чтобы они молчали и не двигались. Может от них к себе отвлечем сколопендру. Больше мы им ничем помочь не сможем!

Кричали мы хором. Потом многие, утомив голосовые связки, просто в бессилии сипели и сжимали кулаки. Тварь, судя по звукам, только раз подошла близко к нашему ограждению, и быстро сориентировалась, и снова вернулась к подножию холма. Голосов становилось все меньше и меньше. Некоторые крики резко обрывались. Было понятно, что крики обрывала тварь.

Несколько женщин в голос ревели. В стороне материлась Анна, ругая умирающих в темноте людей.

— Ну как можно быть такими тупыми? Как можно, после предупреждения, продолжать кричать? И ведь точно слышали нас! И понимали же, что опасность рядом! Дебилы!

— Тихо все! Марш в лагерь, и спать! Сегодня я останусь дежурить.

Я ждал рассвет, но думаю, что моя помощь уже никому не понадобиться. После ухода многоножки на холм опустилась полная тишина.

Вообще тишина этого мира кажется мне неестественной. На Земле в любое время и в любом месте можно услышать хоть какие-то признаки присутствия живых существ. Тут тишину нарушало только поскрипывание деревьев, и то, когда был ветер.

Мир стерилен! Те редкие насекомые, которых мы изредка все-таки замечали, скорей всего, такие же попаданцы в этом месте, как и мы.

В эту ночь был первый дождь, который я видел в этом мире. Недолго шел, но намочил, пока я нашел кусок пленки, чтобы прикрыться.

За час до рассвета все-таки пришли Анна и Ольга. Дальше ждали вместе.

В лагере появились первые звуки. Зина начала хозяйничать на кухне.

— Всю ночь многие ныли, — нарушила молчание Аня. — Только час назад последние угомонились. Пожалуй, я сегодня до обеда их напрягать работой не буду.

— Правильно, Аня. И у нас там вроде есть запас вина. Пусть расслабятся немного.

Едва стало чуточку видно, мы веревками подняли один колючий шар, закрывавший проход, и начали спускаться с холма.

— Раз, два, три… — Аня тихо считала, пальцами показывая на места трапезы многоножки, где на траве замечала следы крови. — А здесь так много, что не понятно, сколько человек она тут убила.

Я был не столь эмоционален, как девчата. Выход сюда был скорей дежурным мероприятием, чем спасательной миссией. Поэтому, будучи в Игре прагматиком, я, продолжая наблюдение за местностью, не забывал и о поиске кристаллов. Переходя от одного места ночной трагедии к другому, собрал восемь штук.

— Гриша! — присев за стволом дерева, позвала меня Ольга, показывая в сторону границы с соседями. Там был густой кустарник, на две третьих находясь на территории клана Николая.

Из куста на нас смотрел мужчина. Он лежал на боку, приподняв рукой скрывающую его до этого момента ветку.

— Ну, хоть один живой! Оставайтесь на месте!

Я перебежал к кустарнику и присел рядом с выжившим. Седой мужчина. На вид лет шестьдесят.

— Идти сможешь?

— Ногу при падении повредил. Не встану.

— Перелом?

— Щупал себя несколько раз. Вроде бы нет. Что-то с суставами. Болит, сил уже нет молчать! Вначале, как услышал ваши голоса, терпел боль. А под утро стало невмоготу. Хоть вой! Там, дальше в кустах, еще парень. Я его не видел, но уже готов был ползти к нему, чтобы придушить. Стонет время от времени. Звал его. Молчит. Может без сознания. А где я?

— Это потом. Тут не место для лекции. В лагере все поясним. Сейчас девчата подойдут, и перенесем вас по очереди к нам.

— Так я голый! Без одежды почему-то!

— Сюда все такими попадают. Мы двое суток голышом друг перед другом красотами светили. И ничего! Никто от стыда не умер!

Махнув женщинам, я начал тянуть его.

Кроме поврежденной ноги, у него весь правый бок был в ссадинах и гематомах. Пощупав ребра, переломов не обнаружил. Я не специалист, а для транспортировки раненого это знать надо. Для лечения у нас Зина имеется.

— Бегите в лагерь, и зовите всех сюда. Пусть покрывала возьмут для переноски.

Отправив девчат, я полез проверить второго человека.

По фигуре и телосложению это был молодой парень. Лежал лицом вниз, уткнувшись в мох. Ноги поджаты. Вся спина в синяках и кровоподтёках. На голове волос в подсохшей крови. Я присмотрелся. Дышит. Толкнул пальцами. Реакции нет. Или глубокий сон, или без сознания. Надавил на ссадину. Застонал.

— Эй! Парень! Встать сможешь?

— Нет.

Он скорей простонал слово, чем выговорил его.

— Лежи тихо. Скоро перенесем тебя в безопасное место.

Сострадание и помощь, это хорошо. Но и об осмотре зарослей я не забывал. Это уже становилось выработанным правилом. «Сканер», перезарядка умения, и снова «сканер». И сбор обнаруженного, если никто не мешал. Если свидетели, можно вернуться чуть позже. Но это для лагеря. Тут надо пользоваться моментом.

Обследование зарослей принесли девять камней.

Первым перетаскивали пожилого. На покрывале и все вместе. По-другому на крутом склоне не получилось бы. Оставив его за оградой под присмотром Зины, вернулись за вторым. С этим пришлось повозиться. Сам он ничего сделать не мог, а любое прикосновение вызывало у него боль.

Долго так нянчиться было нельзя. Расстелив покрывало, я, не реагируя на его крик боли, резко перекатил на него парня. Потерпит.

В лагере при кухне теперь был еще и лазарет. Повар Зина трансформировалась в доктора Зинаиду Ивановну.

— Аня! Закрепляй, наверно на постоянной основе, ей в помощники Светлану. И по кухонным делам, и по санитарным.

— Да ты, милый, сводник!

— С чего это?

— Один больной, уже дядька в годах. Под стать Зине. Второй, судя по всему, малолетка. Сверстник нашей студентки. Признавайся, так думал?

Спорить с что-то уже придумавшей для себя женщиной было делом бесполезным.

— Тебе бы следователем работать! Скажи лучше, что там по заявкам на колючки наши? Есть какие-то предложения?

— Конкретно пока нет. Но девчата Саши и Коли говорят, что вот-вот придут к тебе с поклоном. Если что — у меня есть, что с них запросить.

— Если будешь торговаться, нам надо много емкостей для горючего. Оно никогда лишним не будет. Дай мне кого-то в помощь. Пойду начинать заготовку колючек.

— Так Галину бери. Я ее с дневного наблюдения сниму. До обеда пилите спокойно. Туда никто не придет.

— Да мне реально просто помощник нужен! Приподнимать крону!

— Все! Делайте, что хотите!

Проходя мимо «госпиталя» уточнил у Зины, как найденыши себя чувствуют.

— Обезболила максимально обоих. Дала снотворного.

— Молодой выживет?

— А куда он денется? Уверена, что внутренних кровотечений у него нет. За ночь они уже бы проявились. Ушибы, гематомы, пара проколов кожи было с ветками внутри ран. Все почищено и заштопано. Теперь отдых, уход и питание.

— А старик?

— Да какой он старик? Говорит, что на днях шестьдесят только исполнилось. На нем еще пахать можно. Вывих, правда, серьезный. Голеностопный сустав. Остальное — чепуха. Везунчик!

Обновив в термосе чай, я направился на заготовку колючих деревьев.

Методика уже была хорошо отработана. Я просовывал под крону широкую доску, край которой ассистент, в данном случае Галя, максимально понимала вверх, освобождая для меня пространство.

Я опускался на колени и подлезал под ветки (собирая доступные кристаллы) и перепиливал ствол. Затем цеплял к нему веревку и выбирался назад. После чего дерево оттягивалось в сторону, а мы переходили к следующему. В среднем на одно дерево уходило пятнадцать минут. Самым трудным было сдернуть спиленное дерево, вырвав его из цепких «объятий» соседних растений.

Через час решили сделать перерыв. Мой «заработок» составил двадцать три кристалла.

Отдых, это смена занятия. Поэтому перерыв посвятил проверке состояния снарядов и вскрытию еще не тронутых топливных баков.

Со снарядами было все чудесно. Донца гильз уже свободно отделялись, а некоторые при нажатии пальцами рассыпались белесой пылью. Сбор пороха решил отложить на послеобеденное время.

С баками пришлось повозиться. В первый раз это делал Олег, а я за процессом тогда не наблюдал.

Пока понял систему, как надо вскрывать заливные горловины, готов был уже что-нибудь сломать. Нашел три горловины.

Уже собирались продолжить вырубку, как набежавшая туча выплеснула на нас густой дождь, от которого кроме как внутри танка спрятаться было негде. И все равно мы немного промокли.

«Обсыхали» мы раздевшись. Я сел на кресло заряжающего, а Галя на меня села сверху. Так и «сохли» два раза. Неудобное место. Я раз, а Галина дважды стукнулись головами. Но все равно оба остались довольны этим дождиком.

Пообещав повторить перед обедом, выбрались наружу.

Помощница у меня была крепкая, и до полудня мы заготовили еще десять деревьев. Плюс шестьдесят один кристалл! Невозможно оценить, сколько еще в этих зарослях деревьев, но я не успокоюсь, пока тут не останутся торчать одни пеньки.

Но пока работал, больше думал о логове сороконожки.

Фон там от кристаллов в глубине был сильный. Кровь из носа, но пещеру надо обязательно обследовать. Думаю, что в это богатом мире кристаллы концентрируются либо в крайне труднодоступных местах, как эти заросли, либо в самых опасных. Куда уж может быть опасней место жительства мощной и свирепой твари.

Была по кристаллам и другая мысль. Если этот квест так важен для Игры, что на его отработку подбирал и направлял Игроков сам Распорядитель, то, возможно, что сюда регулярно направлялись сборщики. Только им, в отличие от меня, не удалось найти эти россыпи. А мне удалось!

Приближение полудня, мы, как и полагается людям пещерного века, определяли по тени предметов. Все часы и электронные приборы, которые мы находили, «умирали» самыми первыми.

Перед возвращением в лагерь мы еще раз забрались в танк. Ненадолго, но с хорошим эффектом.

Выбираясь из машины, я заметил начало процесса «закипания» железа. В нескольких местах на броне появились «язвы». Признак скорого обвального разрушения конструкции. Придется бросать вырубку и бросать все силы на спасение горючего.

В лагерь, чтобы не идти налегке, мы принесли порох из десяти снарядов.

— Гриша, мужик в сознании. Если есть желание, то можно с ним пообщаться, — сообщила Света, когда мы пришли обедать.

— А молодой?

— Спит. И стонет все время. Зина ему еще что-то вколола недавно.

— Скажи Ане, чтобы сейчас же собрали мне всю имеющуюся тару. А с дедом я во время еды и поговорю, чтобы время зря не тратить.

***

Новенького звали Иваном Петровичем. Его уже Зина приодела и немного ввела в курс произошедшего. Верил, но с трудом. Ничего. Встанет на ноги, осмотрится, проникнется, смирится.

— Давай так поступим, Иван Петрович. Выздоравливай. Общайся с Зиной. Впитывай новые реалии жизни. Потом, как встанешь на ноги и окрепнешь, будем определяться с твоим дальнейшим статусом. У нас тут клановая система образовалась на основе микрогаремов.

— Да я в курсе уже местного обустройства. Пока хотелось бы оставаться с вами. В клане. Вы же меня спасли.

— Как сюда попал и откуда?

— С демонстрации! Прямо из праздничной колонны! Только что шел с флагом, а тут налетел ветер. Тучи. Молнии сверкнули. И уже падаю! Потом удар о землю. Крики людей. Я не кричал, а больше слушал. А вот рядом голоса женщин из планового отдела слышал хорошо. Они в колонне за нашим отделом шли. По ним эта ваша тварь хорошо прошлась.

— Теперь это и твоя, Иван, тварь. А кем работал?

— По образованию я инженер-строитель мостов и тоннелей. А работал в проектном институте. Занимался проектами по реконструкции старых мостов и виадуков.

— Строитель — это хорошо!

Мысленно я ликовал! Может это случайность, а может и сюжет подкинул мне в помощь специалиста, который имеет и теоретические, и практические знания в строительстве. Хрен я его теперь выпущу из-под своего влияния! Пока мне не поможет с решением задачи, попасть на другую сторону пропасти. К горе!

— Восстанавливайся, Петрович! А чтобы с пользой дела, прикинь, как перебраться через пятидесятиметровую пропасть, не имея никакой техники, а материалом будет только древесина.

— Нужны исходные данные. Точная ширина и глубина препятствия, через которое надо перебрасывать мост.

— А вот как сможешь самостоятельно передвигаться, сам сходишь к пропасти, и прикинешь что и как.

***

Тару под горючее собрали всего на сто двадцать литров. Мизер в сравнении с объемами горючего, которое может находиться в баках танка. Терять такой ценный источник энергии мне не хотелось. Отправив гонцов к Олегу и Сергею, я со всеми свободными от важной работы женщинами, отправился к танку.

На месте убедился, что моя спешка оправдана. Вот-вот процессы разрушения приобретут лавинообразный характер.

Вскрыв два бака, я начал высасывать горючее. Давненько этим не занимался и сноровку утратил, поэтому пару глотков сделал. Это не страшно.

Вот когда-то я хорошо глотнул «девяносто пятого» бензина. И пошел на лекцию, на которой время от времени у меня была отрыжка. Парами бензина! Преподаватель долго терпел, а потом заявил, что читать лекцию на бензоколонке он не нанимался, и попросил меня покинуть помещение. Пропуск занятия он мне не поставил.

Сергей, наверно осознав срочность и важность мероприятия, прибежал через полчаса в сопровождении всего клана. У них емкостей оказалось на триста литров.

— Что буду должен? — сразу спросил он.

— Мне десятую часть в твоей таре. А если надумаем сжечь тварь, равноценное участие по объему.

Те же условия поставил и Олегу. Он смог собрать посуды только на двести литров.

Так клан обогатился на сто семьдесят литров дизельного топлива.

Заполнив все, начали перетаскивать горючее к лагерю.

— Вовремя ты это организовал! — закуривая, кивнул на танк Олег.

Машина разрушалась на глазах! Первым, изогнувшись, словно был сделан из мягкого пластилина, развалился ствол пушки. Потом под тяжестью зенитного пулемета обвалилась верхняя часть башни. Затем начали «закипать» сразу большие участки брони на корме и бортах. И процесс стремительно ускорялся. Не прошло и двадцати минут, как на месте грозной боевой машины осталось пятно серо-коричневого вещества, которое тоже со временем исчезнет.

Перенеся горючее, остаток дня я посвятил сбору, переноске и упаковке пороха. Из всего боекомплекта мне досталось около двухсот килограмм пороха и примерно десять килограмм взрывчатки из осколочно-фугасных снарядов.

Все домой! Все это, рано или поздно, пригодится. Главное — суметь сохранить.