Боксер 3: назад в СССР

Глава 21

Утром Алле пришлось, конечно, освоить роль героини дня. Те из пацанов, кто был в лагере вместе со мной, узнали и окружили ее, забросав расспросами и неумелыми комплиментами. Особенно радовался Сеня, тот вообще, когда проснулся, не поверил своим глазам. Ещё бы: первое, что он увидел в нашей комнате — это Алла на кровати Бабушкина! Было от чего потерять челюсть. Пришлось рассказать в подробностях о том, как задержали поезд и мы, не дождавшись машины, шли по ночной Москве.

— Ну, вот так я у вас и оказалась, — улыбнулась гостья, поправляя немного помятое после ночёвки платье.

Но все когда-нибудь кончается, и Алле нужно было торопиться по своим делам. Я особо не возражал, все-таки лучше будет, если тренер её не засечёт здесь во время утреннего обхода.

— Сохрани мой московский телефон, — сказала она, протягивая мне клочок бумажки с написанным на нем номером. — В ближайшее время я точно буду здесь, так что звони. Была рада увидеться, и спасибо тебе за помощь!

Потом она с прищуром посмотрела на меня.

— Ты так подрос…

Рос я действительно как на дрожжах. Точного роста и веса я не знал, но навскидку — явно прибавил в росте несколько сантиметров и набрал несколько килограмм где нужно. Постепенно из тощего мальчишки тренировки делали из меня полноценного юношу. Тело оказалось отнюдь не телом легковеса, что лично меня не могло не радовать. С той же Аллой я поравнялся в росте… кстати, а ведь она уверяла меня, что так произойдет, на самой первой нашей встрече.

Я помог ей донести чемоданы до остановки и вернулся — начиналась утренняя тренировка.

— Что-то у тебя, Мишаня, глазки сегодня как-то особенно горят, — подначил меня Шпала.

— Да, впервые вижу человека, который вбегает на утреннюю тренировку счастливый, как будто в лотерею выиграл, — поддакнул кто-то из динамовцев.

— А что, ты сюда как на каторгу разве ходишь? — весело переспросил я.

Весь этот поток остроумия прервал тренер:

— Вы бы вместо того, чтобы следить, кто с какими глазами приходит, следили бы лучше за своими движениями! А то вечно как сонные мухи на подоконнике с утра. У парня хорошее настроение, он работает и, между прочим, в некоторых вещах уже вас обгоняет! Так что хватит тут завидовать, давайте работать! Тогда, глядишь, и у вас глаза повеселеют.

Меня эти пацанские подколы нисколько не задевали. Сегодня я действительно занимался с особым вдохновением! Во-первых, мне удалось провернуть довольно сложную операцию по удалению Бабушкина из комнаты. А во-вторых, я всё-таки решил проблему Аллы, устроил ее на ночлег и при этом, судя по молчанию тренера, остался незамеченным. Что ни говори, а осознавать это было приятно. А ещё приятнее было то, как смотрела на меня Алла. И когда она целовала меня в щеку на прощание, мне показалось, что в этом поцелуе уже не было того снисходительного умиления, которое бывает по отношению к детям: «Ах, какой замечательный мальчик!».

— Давайте, побежали! — раздавал команды тренер, а я, выполняя их и оглядываясь на себя в зеркала, всё думал о своём.

М-да… Все это было, конечно, приятно, и такие моменты в жизни всегда хочется продлевать до бесконечности. Но теперь Алла уехала, и мои мысли неизбежно возвращались к насущным проблемам. Всё-таки вечером мне забили стрелку, и я на нее пойду. А дело это не сказать чтобы очень приятное. И выйти оттуда надо целеньким — ведь от этого зависит моя дальнейшая судьба в «Динамо».

С чем заявится на встречу этот придурок-дембель, я не знал. Одно можно было сказать наверняка: он будет не один. Все эти заявы типа «один на один», «можешь взять четверых, если боишься, я все равно буду один» — все это были гнилые понты для малолеток. Он явно поставил себе цель уничтожить меня (по крайней мере, в глазах Ленки), и за ценой, как говорится, стоять не собирался. А это значило, что верить нельзя было ни одному его слову.

Я вспомнил, как в моей прошлой жизни, в девяностые, один из моих учеников успел ввязаться в бандитскую группировку. Точнее, такой ученик у меня был не один — лихое все-таки было время — но именно с тем крутолобым Никитой у нас сохранялись особенно доверительные отношения. И как-то раз я спросил его по наивности, зачем на разборках поднимается столько шума. Ну, дали бы друг другу по мордасам — да и все! Так нет же — взрывы, автоматные очереди, потом еще фоторепортажи в газетах с места происшествия… Вроде, по логике, надо такие вещи как-то маскировать, а здесь — наоборот, все напоказ.

На что мой ученик усмехнулся и ответил:

— Вы не понимаете. Стрелка — это, помимо всего прочего, парад понтов. Важно не просто быть сильнеепротивника, но и показать всем остальным, что ты круче и могущественнее их всех, вместе взятых. Уничтожить морально. По-простому кому-нибудь в подъезде по башке дать — это, конечно, тоже можно. Но сделать так, чтобы о твоих победах заговорила вся братва в городе — совсем другая игра.

Никита мне прямо об этом не сказал, хотя тоже догадывался, наверное, но я понял. Вот поэтому в угрозах звучит то, чего на самом деле нет и не было, а уж подставить какого-нибудь наивного простачка — вообще святое дело. Хотя многие об этом даже не задумываются. Насмотрелись дешевых боевиков — и давай свои спецэффекты лепить.

Правда, потом все эти фразы о том, что, мол, моя пехота тебя в бетон закатает, порой становились правдой. Вот и Никитку того я не уберёг… И в газете про него лично никто не написал — но я знал, на какой сходке он сложил свою буйную голову.

Ну, а Димон не так страшен — он решил устроить парад понтов, немного опережая время. Вместо того, чтобы нормально, по-мужски поговорить и удостовериться, что никакой проблемы нет, решил свою крутость продемонстрировать. Отсюда и все его заявления.

Помимо всего прочего, это еще означало, что мне ни в коем случае нельзя было приходить одному. Иначе вся гоп-компания этого Димки меня за минуту замесит и глазом не моргнет. Судя по его поведению на вечеринке (да и после нее), беспредельщик он был еще тот. А у беспредельщика друзья обычно — такие же упыри, которые в стычке вообще не думают. Во всяком случае, на стрелку он других брать вряд ли станет. В общем, один против этой толпы — верное самоубийство.

Только вот кого же мне с собой позвать? Я здесь ещё не успел обзавестись такими верными друзьями, которые были бы готовы ринуться за меня в огонь и в воду. А желающих поразмяться в драке с полупьяными идиотами за просто так здесь тоже не было. Не Бабушкина же звать. Кстати, я не исключал, что он-то туда как раз припрется, только на другой стороне.

Поразмыслив, я решил попробовать подговорить все тех же «лагерных» пацанов. По крайней мере, мы договаривались первое время держаться вместе. Слова это — или не пустой трёп? Ну и если уж что, они меня хоть не выдадут тренерам — во всяком случае, так мне казалось. Первым я обратился к Сене. В конце концов, это ведь отчасти из-за него я и оказался в эпицентре всех этих разборок! Кто меня тогда позвал на голых девок глазеть? Не узнал бы я в тот вечер никакой Ленки — и жить было бы спокойнее.

— Ну… я не знаю… — в ответ на мое предложение Сеня забегал глазами. В нем явно боролись два желания: оставаться в безопасности и заработать репутацию смелого и сильного пацана. — Это вообще-то дело опасное…

— Жить вообще опасно, — резонно возразил я. — Рано или поздно мы все умрем.

— Это да, — неуверенно согласился Сеня, — но все-таки ты, по-моему, ввязался куда-то не туда, куда нужно.

— Так я никуда не ввязывался, — ответил я. — Это вон упырь этот… не знаю, чего он так завелся. Пить надо меньше, короче. А мне теперь что — убегать, что ли?

Я вспомнил Ленкино грустное лицо с кровоподтёком. Нет, на эту силу должна найтись другая сила.

— Тоже верно, — сказал Сеня. — Но если мы с тобой заявимся сюда завтра с фингалами, то…

— Так я для этого тебя и зову! — не выдержал я. — Чем больше нас будет, тем выше вероятность того, что с фингалами будем разгуливать не мы! Ну посуди сам — если я один против всей толпы выйду, чем это закончится?

— Ничем хорошим, — закивал головой Сеня. — Но вдвоем мы тоже мало что сможем сделать.

— Я и хочу, чтобы нас было не двое, а гораздо больше, — согласился я.

— А кто ещё будет? — с надеждой поднял голову Сеня.

— Пока что ты да я, да мы с тобой, — признался я. — Но если ты согласишься, я пойду убеждать остальных. Если нет — значит, пойду один, что ж поделать. Конечно, это будет сложнее, чем в компании, но… Иногда так бывает нужно.

Я специально нагнал лишнего пафоса, чтобы Сеня почувствовал себя значимым. Пусть думает, что от его решения зависит многое — а может, и вообще моя судьба. Для таких парней, как он, эти штуки иногда работают — придают уверенности и решимости. И я не прогадал!

— Я согласен, — твердо ответил Сеня, на этот раз глядя мне прямо в глаза. — В конце концов, опасности для того и существуют, чтобы их преодолевать. Когда и куда надо приходить?

«Вот так бы сразу! А то тянет время, как неизвестно кто», — подумалось мне. Я назвал адрес за квартал от нужного. По моему замыслу, мы должны были появиться сразу всей компанией. Посоветовав Сене поберечь силы до вечера, я отправился агитировать остальных.

Беречь ему, кстати, было что. Он тоже стремительно менялся и стройнел не по дням, а по часам, параллельно накачивая мышцы и совершенствуя боевые навыки. Этот Сеня был уже весьма отдаленно похож на того толстяка-тюфяка, которого все знали ещё летом. Ещё немного — и он превратится в настоящую боевую машину! Так что звал я его с собой не просто так. Единственное, что ему пока мешало — то, что в собственной голове он пока оставался как раз всё тем же тюфячком. Ну да это дело поправимое. Пара-тройка вот таких «проверок боем» — и он сам почувствует, что теперь стал совсем другим. И пусть тогда кто-нибудь только попробует его позадирать!

Лева и Шпала тоже согласились не сразу. Хотя уж от кого-кого, а от них я никакой нерешительности не ожидал. Но, видимо, они тоже размышляли, в какую сторону склониться. С одной стороны, ещё живы были впечатления из лагеря, а с другой — всё-таки через забор не выкинешь обещания, данные уже здесь, в Москве.

— Ну вот скажи, на фига ты нас в свои проблемы втягиваешь, а? — лениво осведомился Шпала. — Сам, значит, с кем-то там зацепился, а мы тебя теперь выручать должны?

Я решил зайти с другой стороны.

— Не выручать, — сказал я, — а страховать и поддерживать. Потому что у этого придурка мозги набекрень. Сейчас ему показалось, что я претендую на его девушку, хотя я рядом с ней вообще оказался случайно. Завтра ему покажется, что ты зашел на его территорию, а послезавтра что? Всем динамовцам начнет претензии предъявлять?

Пацаны замолчали, видимо, обдумывая сказанное. И не успел я добавить, что там были ещё и двое из уличной шпаны, как ребята уже ответили.

— Вообще, конечно, ты прав, — нехотя признал Лева. — Таких идиотов останавливать надо сразу, чтобы слишком много о себе не думали. А то потом хлопот не оберешься. Ты только честно скажи: у тебя с этой девкой точно ничего не было? А то, знаешь, мы придём, как мушкетёры хреновы, а окажется… в общем, это тоже вариант так себе.

— Да не было у нас ничего, пацаны, — я сделал известный жест, означающий «зуб даю». — Познакомились случайно, потом я пришел в компанию, а там она. Ну, поговорили с ней минут десять в общей сложности за весь вечер, и все. Мало ли, кто с кем на вечеринке разговаривает?

Ребята снова замолчали.

— Ладно, — наконец, сказал Лёва. — Можешь на нас рассчитывать. Не дело это — на нормальных пацанов гнать. Мы все-таки договорились держаться в Москве вместе. Да и вообще, судя по всему, стрелку тебе забили без повода. А по твоим рассказам — он вообще какой-то беспредельщик без тормозов получается. Так что пойдем.

Еще одного парня, встретившегося мне в коридоре, даже упрашивать особо не пришлось: увидев, что со мной уже идут несколько человек, он, наверное, поддался духу коллективизма. Ну что же. Минимальный состав, так сказать, команды для встречи я, вроде бы, набрал. Вот только это именно что минимум. Я был более чем уверен, что заявленный формат «пять на пять» будет нарушен с самого начала, и дембель приведет с собой целую толпу. Но больше звать мне было некого. Тем более что динамовцы и так по большей части разъехались на выходные, и общага стояла полупустой.

В таких невеселых раздумьях я вернулся в комнату. Сеня, следуя моему совету беречь силы, дремал на своей кровати, и я, глядя на него, тоже прилёг. Только вот задремать у меня не получалось. Ожидение вбрасывало в кровь адреналин, и мысли начинали бегать с новой силой, только что толку — все равно по кругу.

Вдруг раздался стук в дверь.

«Кого там ещё принесло?», — недовольно подумал я. «Неужели у этого придурковатого Димки хватило ума завалиться прямо в общагу?» — мелькнуло у меня совсем уж безумное предположение.

Но все оказалось проще, хотя и неожиданней. Открыв дверь, я внезапно увидел перед собой кубинскую делегацию в полном составе!

— Миша, — вежливо и торжественно проговорил один из кубинцев, с улыбкой глядя на мой открытый от изумления рот. — Тут такое дело. У нас выдалось свободное время, а все ваши сотрудники заняты. Мы хотели бы погулять по Москве, посмотреть достопримечательности. И нам было бы приятно, если бы ты согласился стать нашим гидом на сегодня. Как ты на это смотришь?

Вот это поворот! Я моментально расстроился. Больше всего на свете я бы хотел сейчас бросить все и отправиться гулять с кубинскими гостями по столице. Когда ещё выпадет в жизни такой шанс познакомиться с ними поближе и — чем черт не шутит! — может быть, даже завести дружбу? Ведь это же прямое исполнение моей самой заветной мечты! Точнее, одной из заветных — есть ведь ещё победа на Олимпиаде, ну а общение с этими ребятами могло бы ее здорово приблизить!

Но увы! Вместо прогулки с интереснейшим и полезнейшим общением мне нужно было отправляться на стрелку. Мало того — ещё нужно было придумать, где найти дополнительных людей для этой стрелки.

— К сожалению, я никак не могу согласиться, — со вздохом ответил я. — Хотя мне очень хотелось бы составить вам компанию! Но иногда бывает так, что неотложные дела…

Досада в голосе так и сквозила, да я не очень-то и пытался ее спрятать.

— Да какие там дела! — подал голос с койки пробудившийся Сеня. — Стрелка у него, вот и все! А стрелки пропускать нельзя. Да ещё и людей в поддержку надо найти, а никого нет!

Я отчаянно делал Сене знаки замолчать, да ещё как-нибудь так, чтобы этого не заметили кубинцы. Но они, кажется, заинтересовались неведомым им прежде словом.

— Стрелка? — недоуменно переспросил говоривший. — А что это такое?

Я как мог, постарался объяснить им, что это такое: выяснение отношений боевым способом, только без правил. А поэтому исход этого мероприятия — сплошная лотерея. В общем, не идти нельзя, а идти, находясь в меньшинстве, опасно.

— Так-так, — задумчиво произнес кубинец. — И ты говоришь, что тебе для этой встречи не хватает людей?

— Ну да, — нехотя признался я. — У меня есть несколько человек, но их наверняка будет больше. А наши все поразъехались…

— Хм, — сказал он и повернулся к своим друзьям.

С минуту они говорили по-испански, а я не мог понять, что они сейчас обсуждают. Явно не то, что нас с Сеней надо заложить начальству. Скорее, что-то удивленно проясняют. Пытаются понять эту российскую экзотику. Неужели у них в стране нет ничего подобного?

Наконец кубинец снова повернулся ко мне и произнес:

— Мы согласны.

— На что? — не понял я. — Я же говорю…

Естественно, я думал, что речь всё ещё о туристической прогулке по златоглавой.

— Вот это долго до тебя доходит! — воскликнул с кровати Сеня.

— Мы пойдем с тобой. Будем твоим подкреплением, — по слогам справляясь с трудным словом, пояснил кубинец, пожимая плечами. — Только тренеру ни слова!

Я не поверил своим ушам. Вот эти крутые, известные на весь мир (кто-то уже сейчас, кто-то — в ближайшем будущем) бойцы пойдут со мной на стрелку? Но после секундного восторга я снова поник, представив, чем мне аукнется такая авантюра. Они-то ребята, к уличным разборкам привычные на своей Кубе. А тут… Стоит динамовскому начальству только узнать, куда я решил повести высоких гостей, и я тут же спущусь в их глазах ниже всех Бабушкиных, вместе взятых. А то и вовсе вылечу отсюда, как пробка.

— Нет, — покачал я головой. — Я не могу на это пойти. Мне не поздоровится, если наше начальство узнает, что я вас туда… пригласил. Да и потом, вы — наши гости, а заставлять гостей решать проблемы хозяев — это, мягко говоря, не по этикету.

— Вот именно, что мы гости, — возразил сам Альсидес Сагарра, — и как гости, мы хотим окунуться в самую гущу местной жизни, поэтому мы и попросили тебя — сами! — взять нас с собой на эту, как ты сказал?

— Стрелку, — подсказал в момент повеселевший Сеня.

— Вот. На нее, — подтвердил кубинец. — Именно так мы и ответим твоему начальству, если вдруг возникнут вопросы. Впрочем, мы же никому не собираемся об этом рассказывать, правда? Тем более что они сами, можно сказать, оставили нас без культурной программы.

— Я даже не знаю… — начал было я, но рослый улыбающийся кубинец перебил меня:

— Мы знаем! Говори, в чем суть вашей встречи, и где и когда она будет.

Я снова задумался. Кубинцы, похоже, искренне хотели помочь и им действительно было это интересно. Кто-то смотрел с любопытством, а кто-то уже зажёгся азартом или пылом борьбы с несправедливостью. Значит, мне не оставалось ничего, кроме как согласиться.

— Давайте сделаем так, — после небольшого совещания сказал кубинец. — Для начала ты выйдешь со своими друзьями. Вдруг ты все-таки ошибаешься, и их тоже будет пять человек? А уж если ты окажешься прав и твоих соперников будет больше — мы выйдем и объясним им, что так поступать непорядочно. Идет?

— Идет, — с готовностью кивнул я.

Когда бы у меня еще образовалось такое подкрепление?

— Тогда нужно придумать, где вы сможете спрятаться, ну, на месте, — сообразил Сеня.

Он места ещё не видел, и об этом надо было посоображать мне.

— Это верно, — кивнул Стивенсон, явно воспринявший задачу очень серьёзно, но не без задора. — Тогда надо отправляться на место прямо сейчас. Сколько там, говоришь, у нас осталось до назначенного времени?

— Три часа, — ответил я. — Добираться туда минут сорок, если не останавливаться и не задерживаться.

— Ну вот, — сказал кубинец. — Значит, где-то через час будем там, а скоро уже и они начнут подтягиваться. А по дороге и Москву посмотрим заодно!

Оказавшись на условленном месте заранее, мы действительно довольно быстро нашли место для «кубинской» засады. Поскольку это были задворки недостроенного дома, тут и там валялись горы обломков бетонных плит и прочего строительного мусора. Вот за такими горами прекрасно уместились несколько наших кубинских друзей. Я не мог спрятать ухмылку, потому что то и дело представлял себе этот визуальный эффект: друзья дембеля уже уверены, что обернули драку в свою пользу, вылетают на нас толпой с радостными воплями головорезов, и тут невесть откуда выскакивают несколько чернокожих боксеров и вместе с нами уделывают их всмятку! Готов поспорить, такой группы поддержки в Советском Союзе не бывало еще ни у кого.

Надо сказать, что успели мы вовремя! Как только Сагарра со своими коллегами устроился в засаде, сзади нас послышался свист. Обернувшись, мы увидели дембеля Димку, стоящего с самодовольным видом. Сзади него, как будто колонны позади скульптуры, выстроились пятеро таких же «героев», похмыкивающих в предвкушении своего бандитского удовольствия.

«Вот, вроде, и американских боевиков насмотреться еще не могли, а тупые понты действительно как будто оттуда срисованы», — я снова вспомнил слова своего бывшего ученика.

Но шоу только начиналось. Дембель свистнул еще раз, и из-за дома вышло еще несколько упырей, на ходу воинственно размахивавших палками, кусками арматурин и цепями. Теперь получалось, что против нас вышла толпа быков человек в двадцать, и уже было понятно, что никаких разговоров тут даже не планировалось. Их задача была сравнять меня с асфальтом. Ну и заодно тех, кого я приведу с собой — чтобы не воображали о себе слишком много.

«Да, на такую банду лучше всего брать даже не боксеров, а пару автоматов Калашникова», — мелькнуло у меня в голове.

— Твою мать, — отчетливо произнес друг, стоявший рядом со мной.

Ругательство из уст Сени я услышал первый раз в жизни.