Боксер 3: назад в СССР

Глава 17

Бывают ситуации, когда висящее в воздухе напряжение можно, кажется, даже потрогать руками. Это был как раз тот самый случай. Ленка стояла, уперев руки в боки, как ревнивая жена, чей муж вернулся под утро с помадой на лице. Яна, в свою очередь, моментально избавилась от всей своей нежной приветливости и, сощурив глаза, придирчиво изучала соперницу.

— Так вот почему тебе надо было так срочно идти, — тихо проговорила она.

— Я что-то не поняла, — медленно и надменно, подчеркивая каждое слово, произнесла Ленка. — Это кто еще такая рядом с тобой?

Если бы я наблюдал эту встречу на Эльбе со стороны, меня бы наверняка разобрал смех. Две девушки, ни с одной из которых у меня ничего не было, и парень, который решил прекратить общение с одной из них и вообще не думал о другой. А эмоции у всех кипят, как будто это давно сложившийся любовный треугольник, и годами сдерживаемый конфликт, наконец, прорвался наружу.

Но это если бы я наблюдал со стороны. Сейчас же я был в самом эпицентре этого стихийного бедствия. А из прошлой жизни я знал, что оказаться между двух ревнующих женщин — это та еще проверочка на прочность. И неважно при этом, сколько им лет — щестьдесят, двадцать пять или четырнадцать, женщина всегда остается женщиной. Придется проявлять чудеса дипломатии, иначе они тут поубивают друг друга.

— Это Яна, — представил я девушек друг другу, стараясь сохранять хотя бы внешнее спокойствие. — А это Лена.

— Очень приятно, — язвительно фыркнула Ленка. — Может, ты хотя бы объяснишь нам обеим, что происходит? А то девушка твоя, я смотрю, тоже малость обалдела.

Начинается! «Твоя девушка»… От дембеля своего, что ли, набралась? Вот уж точно, два сапога — пара…

— А чего объяснять? — деланно удивился я. — С Яной мы вместе отдыхали в лагере этим летом. А с Леной мы познакомились уже здесь, в Москве.

— За ней в лагере ты тоже подглядывал, да? — Ленкино самолюбие явно было уязвлено, и теперь эмоции в ней брали верх.

Девушка, считавшая себя (неважно, обоснованно или нет) единственной и неповторимой, вдруг обнаружила, что это может быть не так. Как бы сейчас этот огонь уязвленного самолюбия не выжег весь парк Горького вместе с его окрестностями.

— А даже если и подглядывал, — неожиданно дерзко заявила Яна. — Тебе жалко, что ли? Или он тебе уже жениться обещал? Так раньше его восемнадцати вас все равно не распишут. Понимаю, ты постарше, тебе-то до восемнадцати ждать осталось меньше, но тут уж придется выбирать!

— А-а, Яна у нас — поборница свободного выбора! — Ленка не собиралась сдавать свои позиции. — Насчет жениться — это вообще не твое дело, поняла? Это у тебя, может быть, главная цель жизни — выскочить замуж и успокоиться, что теперь жизнь будет как у всех…

— Так, девчонки, чего вы начали-то? — вмешался я.

Еще пару минут такой перепалки — и они, похоже, вцепятся друг другу в волосы.

Нет, конечно, где-то в глубине души мне было приятно, что две красивые и такие эффектные девушки борются друг с другом за мое внимание. Но заваривать мелодраму в ста сериях в мои планы не входило. Да и потом, к каждой из них я относился хоть и по-разному, но одинаково хорошо, так что не доводить бы до беды.

— А мы не начинали, — спокойно ответила Яна. — Просто тебе нужно было сразу сказать, что у тебя свидание с другой девушкой, и не было бы никаких вопросов.

— Да какое свидание… — начал было я, но тут же осекся, увидев Ленкин взгляд.

Он как бы говорил: «Давай, давай, я слушаю, что ты там еще на ходу напридумываешь в свое оправдание». Ну точно ревнивая жена! Яна, впрочем, в этом смысле не лучше.

— Нет, ну а что! — согласилась Ленка. — Действительно, мог бы и предупредить свою подругу. Я вот, знаешь ли, тоже не ожидала, что ты ко мне на встречу придешь не один! Или ты думал, что будешь при мне спокойно с ней ворковать, голубок ты наш?

— А ты, значит, думала, — Янкино лицо вдруг приобрело такие же ехидные черты, — что если вы договорились раньше, то он теперь всю жизнь на тебя потратит? Это, знаешь ли, не спорт, ты перепутала! Здесь раньше — не значит выиграть!

— Пф! — презрительно фыркнула Ленка. — Ты решила, что уже выиграла, что ли?

— Так, ну-ка успокоились обе, — решительно сказал я, встав между девчонками, как на ринге между борцами. — Никто ни у кого ничего выигрывать не будет! Что у вас за дуэль на ровном месте? Пойдемте лучше все вместе погуляем, вон какая погода хорошая!

Первой из боевой стойки вышла Ленка. Так же презрительно дернув плечиком, она рванула вперед, стараясь держаться ровно рядом со мной. Яна с непривычно гордым и независимым видом зашагала с другой стороны от меня. Похоже, сегодня мне предстояло взять на себя непростую роль рефери, причем следящего не только за тем, кто победит, но и за тем, чтобы соперники, увлекшись, не переубивали друг друга. Хотя, честно говоря, на этом поле мне вообще никаких соревнований не хотелось. Тот, кому хотя бы раз в жизни доводилось разнимать двух разъяренных женщин, знает, насколько это сомнительное «удовольствие». А я чувствовал, как обе моих спутницы с каждой минутой только сильнее взвинчиваются.

— А вы, Яна, чем в лагере занимались? — издевательски-вежливым тоном заговорила Ленка. — В речке не купались, случайно? А то у нашего героя оригинальный способ знакомиться с девушками, ненароком может и до милиции дойти!

— Ой, Елена, как-то все у вас сразу к милиции сводится, — приторным голоском ответила Яна. — Богатый опыт, наверное, да? Сочувствую.

— Какой опыт есть — весь мой, — так же картинно улыбаясь, продолжала Ленка. — Вы вот, наверное, неопытная еще, особенно в плане парней, так что будьте осторожны: если экспериментировать в вашем возрасте, то действительно можно этот опыт приобрести, причем довольно быстро. Придется суженому передачки носить.

— Не волнуйтесь, — Яна не собиралась сдаваться, и снова взяла меня под руку, плотно прижавшись головой к моему плечу, — в мои суженые попадет только умный и ответственный парень, который отвечает за свои действия и ни за что не позволит себе причинить вред своей любимой девушке.

— Ах, Яна, мне бы вашу наивность! Где мои тринадцать лет, — нараспев проговорила Ленка, оккупируя мое второе плечо. — Знаете ведь, как в жизни бывает: вы думаете, что ваш суженый только ваш, а потом выясняется, что к вам он приходит после встречи с совсем другой девушкой. Другой — я имею в виду, другой, чем вы, понимаете? И вот вы уже открываете в своем возлюбленном новые грани…

— Главное, что в нем эти самые новые грани есть, — парировала Яна. — А то ведь бывает еще, что человек со всех сторон одинаковый. Вот какую сторону ни возьми: что семья, что работа, что общение с друзьями, что отдых — везде ему главное выпить чего-нибудь крепкого и поскандалить с соперниками. Он так взрослым себя показывает. Кстати, и девушки тоже такими же бывают. Ну это же умереть со скуки просто можно, правда ведь? А уж долго находиться рядом точно никто не решится!

Меня начинал утомлять этот парад женского самолюбия. Такие перепалки могут быть приятны, когда они остаются в рамках игры, но когда ситуация вот-вот готова взорваться — тут уж приятного мало. Я старался не принимать ничью сторону — тем более, что и сам еще никак не мог решить, чья же мне ближе. Конечно, вообще-то я намеревался прекратить общаться с Ленкой, но моя тяга к ней никуда не делась, а уж теперь, когда она крепко вцепилась в мою руку и все время как бы случайно касалась моего лица то волосами, то щекой, то губами, и вовсе обострилась с новой силой. «Действительно опытная девка», — думал я. «Чувствует, как влияет, и прекрасно знает, как зацепить еще больше».

Что же касается Яны, то она, конечно, не была еще такой опытной — хотя бы в силу чуть меньшего возраста. Зато на этой встрече она неожиданно начала проявлять характер. И этим явно давала понять и мне, и сопернице, что просто так она не сдастся и будет бороться всеми известными и доступными ей методами. И хотя она не обладала Ленкиной притягательностью и харизмой, но обижать и терять ее мне почему-то тоже не хотелось.

Да, не таких поединков я ожидал, отправляясь в Москву! Конечно, я пытался уделять обеим девушкам одинаковое внимание, но как это сделаешь, когда любая фраза каждого из нас троих становилась поводом для подколок с другой стороны. Я припомнил тв-шоу двадцать первого века, где начинающим комикам нужно было как можно быстрее и остроумнее обшутить предложенную тему, фотографию или фразу ведущего. Победитель забирал денежный приз.

И почувствовал себя участником такого конкурса остроумия, с той лишь разницей, что в роли приза выступал я.

Я смотрел вперед, на широкую дорожку парка, и думал, что если ничего не предпринять, вся эта история заведет в такие дебри, что выпутаться из них без потерь не получится. Но я хотел максимально оттянуть этот момент — не из малодушия, а просто чтобы не ошибиться, разобраться в себе и подумать. А делать это, когда тебя дергают за локти и хватают за пуговицы обе заинтересованные стороны, было, мягко говоря, сложновато.

— Так, милые девушки, я знаю, что в этом парке продается самая вкусная сладкая вата, — бодро заявил я, — и, кажется, она во-о-он там! — я махнул рукой в сторону точки с ватой. — Хочу вас угостить!

Ленка снова скептически хмыкнула. Яна сделала гордый и независимый вид. «Но при этом ни одна не отказалась», — заметил я про себя и уверенно зашагал в сторону сладкой ваты. Купив две порции, я усадил обеих своих красавиц на скамейку. Они тут же поставили свои сумочки между собой.

— А себе что же не взял? — язвительно спросила Ленка. — Денег не хватило? Так я могу одолжить. Понимаю, гулять с двумя девушками — это затратно. А-а, — хлопнула она себя по лбу. — Извини! Я же совсем забыла! У тебя спортивная диета, и ты не ешь сладкого, ну, кроме моих тортиков, конечно.

— Просто Миша очень вежливый и не любит обижать людей, — взвилась Яна, услышав последнюю фразу. — Ну тебе-то, конечно, это понятие незнакомо. Но это не страшно, главное — не сдаваться, и тогда в жизни обязательно встретится тот, кто этому научит!

Я решил сделать вид, что не обращаю внимания на продолжающуюся девичью перепалку. Если реагировать на каждую их шпильку в адрес друг друга, мы так до утра прогуляем и не заметим, как. А утром у меня, между прочим, тренировка, и я не хочу явиться на нее таким же разбитым, как сегодня.

— Себе я не купил, — спокойно, но уверенно заговорил я, взглянув для убедительности на часы, — потому что дальше вам придется гулять без меня.

Девчонки, как по команде, бросили жевать и недоуменно уставились на меня.

— Мне уже пора, — пояснил я. — Час целый прошел. Я ни в коем случае не хочу сказать, что мне неприятно ваше общество, но все-таки у нас в «Динамо» железное расписание и такая же дисциплина, а у меня на сегодня запланировано еще несколько дел. Так что прошу меня извинить — мне придется вас покинуть. Надеюсь, что подобной конфузной ситуации больше не повторится! Чао!

Я послал каждой из них воздушный поцелуй и в темпе зашагал прочь. Только когда я уже подходил к выходу из парка, до меня дошла вся двусмысленность моей последней фразы. Наверняка они ее поняли так, что теперь я буду тщательнее разводить их по времени и постараюсь больше не встречаться с одной из них на глазах у другой. Ну и пусть. Я снова вспомнил наставления своего прежнего тренера: «Миша, запомни: никогда не давай ни одной женщине завладеть твоей жизнью полностью! И уж тем более никогда не влезай в разные драматические истории с ревностью и постоянными требованиями! Женщины приходят и уходят, иногда это бывает больно, но единственный человек, который у тебя будет всегда — это ты сам!»

А я сам — это в том числе и мои цели, а своей целью я выбрал спорт. Так что им обеим придется смириться с тем, что спорт у меня всегда будет на первом месте. Во всяком случае, до тех пор, пока я не уйду на пенсию. Спал я этой ночью, как убитый. Во-первых, я отсыпался еще и за прошлую ночь, а во-вторых, такие эмоциональные аттракционы действительно утомляют. Впрочем, я все-таки сумел хорошо выспаться, и к началу утренней тренировки был уже бодрячком.

Появление Григория Семеновича в зале было встречено громкими аплодисментами. Все-таки ребята, кто хорошо знал, его действительно любили. После традиционных приветственных слов тренировка пошла своим чередом. Было видно, что каждый старается показать максимум своих возможностей, чтобы порадовать тренера. Ну а в завершение Григорий Семенович построил нас, чтобы сообщить какую-то важную новость.

— Сегодня у нас очень ответственный день, — начал он. — К нам приезжает делегация спортсменов из дружественной Кубы.

Мы все очень удивились, у ребят вытянулись в задумчивости лица — они явно пытались себе представить, что за люди живут на Кубе.

— Как вы понимаете, — продолжал тренер, — их интересует не только то, что касается непосредственно спорта, но и буквально все: наш быт, наше общение между собой и так далее. Поэтому нужно быстренько прибраться в корпусе — в общих помещениях и в каждой из комнат, привести в порядок внешний вид ну и вообще вести себя хорошо. Воспринимайте это так, как если бы в гости к вам приехали ваши дальние родственники. Будьте спокойными, вежливыми, дружелюбными, любые проблемы оставьте на потом.

— А когда они приедут? — спросил кто-то

Григорий Семенович посмотрел на часы.

— Да уже буквально вот-вот, — ответил он. — Скоро пойду их встречать. Сначала я их приведу сюда, покажу им зал, снаряжение, расскажу, как мы занимаемся. То есть, небольшой запас времени у вас имеется. Но небольшой! Потому что сразу после этого мы отправимся в общежитие — налаживать, как говорится, неформальные контакты. Всем всё ясно?

Динамовцы дружно закивали головами.

— Тогда вперед! — с улыбкой скомандовал тренер, и мы поспешили по комнатам — выполнять указание.

— Слушай, а если они приедут с Кубы, там же, наверное, будут одни чернокожие, — рассуждал Сеня, вдохновенно махая веником по комнате, пока я раскладывал разбросанные вещи по изначально предназначенным для них местам.

— И что? — не понял я. — Тебя что-то смущает?

— Наоборот! — горячо возразил Сеня. — Я слышал, негры — лучшие бегуны и прыгуны, а еще лучшие боксеры! — он остановился и мечтательно закатил глаза. — Вот бы у них поучиться! Как ты думаешь, они покажут нам пару приемов? Ну или, может быть, расскажут, как можно так натренироваться, как они?

Мне оставалось только пожать плечами.

— Не знаю, — честно ответил я. — Вряд ли у них будет столько времени, чтобы нас учить. В поездке ведь каждый час расписан. Хотя… Если у них это в расписание вставлено — ну, что-то вроде совместной тренировки или просто встречи в зале, тогда, может быть, что-то и покажут.

В этот момент входная дверь с грохотом распахнулась, и на пороге возник пьяный до неприличия Денис Бабушкин. Несколько секунд он, шатаясь от притолоки к к притолоке, стоял в дверях, потом, устало замычав, двинулся в сторону своей кровати, сшибая по дороге все, что я только что аккуратно вернул на свои места.

— Эй, Денис, тебя отпустили, что ли? — задал я очевидный вопрос.

— М-м-м… а они там… меня… да, — нечленораздельно промычал Денис.

Ну, понятно. Веселую компанию утром выпустили из обезьянника — как же такое значимое событие да не отметить! Странно еще, как его по дороге не заловили обратно в обезьянник — судя по его состоянию, добрался он сюда только благодаря уже настроенному автопилоту.

— У нас тут делегация из Кубы, — нерешительно заговорил Сеня. — Может, ты где-нибудь в другом месте поспишь?

— Ну просто нам всем влетит, если тебя здесь пьяного увидят в присутствии гостей, — поддержал я.

— А они… это… не там… которые… меня… да, — снова промычал Бабушкин и тут же захрапел так, что слышно было, наверное, даже на лестнице.

— Эй! Денис! — я подошел к нему и толкнул его кулаком.

Тело безжизненно колыхнулось, а храп даже не прервался.

Мы с Сеней переглянулись.

— Ну и что теперь с ним делать? — растерянно спросил Сеня. — Сообщим Антону Сергеевичу?

Бабушкин, хоть я и настроился с ним не ссориться, в этой ситуации действительно был проблемой. И надо же было ему нажраться именно сегодня! Его богатырский храп в разгар рабочего дня, мощный перегар и неспособность осмысленно связать хотя бы пару слов красноречиво говорили о его занятиях в последние несколько часов. А ведь кубинцам наверняка расскажут о нем, как о наиболее вероятном кандидате на участие в Олимпиаде, о том, что это — надежда «Динамо», ну и все прочее, что обычно рассказывают почетным гостям. Я представил себе картину их знакомства со знаменитостью, которая лыка не вяжет. Да-а-а уж!

Нет, допустить этого было никак нельзя! Это же, можно сказать, международный скандал! Понятно, что в прессе такие случаи освещаться не будут, но на отношение к нам всем это повлияет, сто процентов.

Я выглянул из окна на голоса — и уже совсем рядом увидел делегацию в костюмах, подходящую к нашему корпусу. Нужно было срочно что-то предпринимать.

— Бери его за ноги, — скомандовал я Сене.

— Зачем? — остолбенел тот.

— Бери, говорю, — повторил я. — В кладовку понесем. Уж туда-то они вряд ли будут заглядывать.

Кладовка располагалась на нашем этаже, поэтому тащить это безжизненное тело по лестнице нам не пришлось. Уже хорошо. Положив Дениса на зачем-то оставленную в каморке кем-то раскладушку (правда, всё его длинное тело там не поместилось, но это не волновало), мы забросали его сверху валяющимся вокруг тряпьем и выскочили из кладовки, плотно закрыв за собой дверь.

— Теперь главное, чтобы он не проснулся и не вышел, когда делегация будет еще здесь, — обеспокоенно сказал Сеня, шагая к нашему номеру.

— Да не волнуйся ты, — обнадежил я его, — он сейчас в таком состоянии, что раньше чем часа через два-три его трактором не разбудишь!

— Надеюсь, — тяжело вздохнул Сеня.

Услышав шаги делегации и речь на чужом языке, в коридор высыпали все, кто был в этот момент в своих номерах. Негры тогда еще воспринимались в Советском Союзе как восьмое чудо света — ведь большинство из нас видели их только на картинках да редких фотографиях к статьям о невыносимо тяжелом положении чернокожих в буржуазных странах. Поэтому гости купались в бесконечном внимании и интересе, хотя по-испански, разумеется, никто из нас не понимал ни слова.

— Вот в таких номерах и живут наши подопечные, — уверенно говорил Григорий Семенович, обводя рукой одну из комнат. Хотя сам он только недавно оказался в «Динамо», но, конечно, за свою спортивную и тренерскую жизнь видел много таких школ, передовых и разных, и рассказать мог бы про любую.

Переводчик тут же затараторил, повторяя его слова по-испански, гости довольно закивали.

— А там что находится? — один из членов делегации показал рукой на дверь кладовки, куда мы с Сеней только что доставили наш бесценный груз. У меня внутри похолодело. Надо бы было придумать более надежный тайник для этого пьяницы… но когда нам было придумывать, если счет шел на минуты?

— Там кладовка. Ну, то есть хозяйственное помещение. Мы храним в нем разный инвентарь, — объяснил Григорий Семенович и уверенно дернул дверь на себя. Внезапно лицо его вытянулось, и я понял, что он заметил Бабушкина. Однако гости, заглянувшие туда следом за ним, не выразили никакого удивления и, бросив еще раз «общий» взгляд на этаж, двинулись по направлению к лестнице.

— Ты что-нибудь понял? — тихо спросил меня Сеня, глядя на их удаляющиеся спины.

— Я понял, что наш тренер засек Бабушкина, — так же тихо ответил я. — А вот почему кубинцы не обратили на него никакого внимания — это большой вопрос…

Дождавшись, пока все любопытные головы спрячутся обратно в двери своих комнат, мы осторожно приоткрыли дверь в кладовку. Из-под равномерно вздымающегося тряпья выглядывала обутая ступня.