Бог из глины

10. На чердаке

Надежда с самого утра отправилась навестить любимую матушку, и Сергей слонялся по двору, думая, чем занять субботний день. Женушка отбыла на чихающем, испускающем клубы дыма "Москвиче", и теперь наступило блаженное время, когда можно не боятся того, что дражайшая половина будет неотступно следить за ним (совать свой любопытный нос, куда не следует!), словно выискивая возможность упрекнуть, в чем-либо.

Зима ушла, но после трех месяцев, проведенных в снежном плену, в холодных стенах дома, словно какая-то стальная заноза, засела в груди, и каждый раз, когда Сергей, раз за разом прокручивал в голове все веселые деньки, что остались в трескучих морозах, он приходил к выводу, что семейный кораблик все глубже и глубже погружался в стоячее болото, заставляя расступаться зловонную топь, выпуская пузыри, чтобы найти упокоение где-нибудь на дне, куда не попадают солнечные лучи.

По правде, говоря, эта толстуха стала доставать его своей непроходимой тупостью. Она словно специально раскачивала лодку, находя какой-то изощренный кайф от того, что ему с каждым днем становилось все тяжелее и тяжелее сдерживать себя.

Ладно, к черту все эти толстушечьи проблемы. Сергей повернулся, задумчиво рассматривая громадину дома. Дом как дом — два окна внизу, два вверху. Еще выше, дверка чердака. Там, под крышей, много пыли. Скорее всего, чердак под завязку забит различным хламом, хотя кто знает — сам Сергей никогда не был там. Интересно, что скрывается за этой маленькой дверкой?

Сергей подошел к дому, и задрал голову.

Высоко.

Когда-то давно, к стене была прислонена огромная лестница, по которой дед забирался наверх. Пробовал подняться по ней и Сережка. Он до сих пор помнил, как закружилась голова, и мир поплыл куда-то вбок, когда он добрался до середины.

(Ха, вспомни-ка лучше, как маленький мальчик хлюпал носом, не в силах спуститься, и как поблескивало солнце, сквозь мокрые ресницы, а еще он звал дедушку!)

С тех самых пор, содержимое чердака оставалось тайной за семью печатями. Позже когда Сережка подрос, и мог уже смело карабкаться по лестнице, не боясь высоты (и к тому времени во всей округе не осталось ни одного дерева, на которое бы Сережка еще не успел взобраться), дед разобрал эту чертову лестницу, и ее деревянные остатки гнили где-то во дворе, за летней кухней.

Сергей улыбнулся. Иногда приятно копаться в прошлом, находя обрывки воспоминаний, про которые и думать позабыл. И чем неожиданнее были такие находки, тем больше волшебства было вокруг. Это как найти золотую монетку на пыльной дороге. Монетку, которую ты потерял много лет назад, и теперь нежданно-негаданно нашел вновь.

Но как бы то ни было, для того, чтобы посмотреть, что же там, на чердаке, придется немного постараться. Тем более, что Сергей с самого начала собирался взобраться наверх, посмотреть как обстоят дела с крышей, чтобы в первый же дождь не возиться с тазиками и ведрами, подставляя их под мутные от штукатурки капли.

Сергей заглянул за летнюю кухню. Из гниющих кусков дерева трудно было соорудить лестницу, но он не собирался сдаваться просто так. В сарае, насколько он помнил, пылились длинные деревянные брусья, что же касается перекладин, в дровах среди разной гнили, должны найтись несколько вполне приличных досок.

Так и вышло. Сергей вытащил из сарая несколько брусков, затем приколотил к брусьям найденные перекладины. То, что получилось, назвать лестницей можно было с большой натяжкой, но лучшей, черт возьми, у Сергея не было!

Сколотив несколько секций, он изготовил лестницу, достаточную для того, чтобы забраться на крышу. Прислонив ее к стене, Сергей начал восхождение.

Где-то на середине пути, он остановился. Лестница опасно прогнулась под его весом, и слегка потрескивала при каждом движении. Сергей представил, как старое дерево подламывается, и он нелепо размахивая руками со всей дури шлепается о землю, ломая кости.

(И вот что парень, — это будет не первый раз, когда бедные косточки не выдерживают нагрузки)

А потом… Сергей знал, что будет потом.

Боль, много боли. Боль, от которой волосы встают дыбом, и в глазах вспыхивают маленькие искорки. И стальные шурупы, что вкручиваются в тело, заставляя его вибрировать, в ожидании, когда же прекратится эта мука!

О, это все можно будет вспомнить, если гнилое дерево решит, что из него получился никудышный альпинист. А может быть и нет, если ты не будешь торчать как последний остолоп, остановившись посредине, забыв, зачем ты собственно лезешь наверх. Давай, парнишка, шевелись, пока не поздно!

Сергей ухмыльнулся. Ему стало страшно, но он не собирался сдаваться. Ни в коем случае!

Он пополз дальше. Добрался до дверки. Маленький навесной замочек, который висел на петлях, и был невиден с земли, оказался достаточной причиной для того, чтобы выругаться. Жданов с проклятиями спустился по лестнице. Путь вниз оказался намного быстрее. Ступив на землю, Сергей, в который раз задрал голову. Дверь манила своей недоступностью, словно обещая тысячи чудес тому, кто сумеет открыть ее. Присмотревшись, Сергей заметил замок. Черт, где же найти ключ, который сможет его открыть?

(Маленький кусочек латуни, что таит в себе огромную силу, способную открыть дверь, за которой… время)

Можно было обшарить все вокруг, потратить неизвестно, сколько времени, в напрасных поисках ключа, а можно было поступить иначе. Вместо ключа, в сарае нашелся небольшой ломик.

Поднявшись по лестнице во второй раз, Сергей одной рукой крепко хватился за лестницу. Прижавшись к ней так, чтобы не упал ломик, другой рукой он принялся ощупывать дверку. Деревянная дверь оказалась изрядно подпорчена временем. Она подгнила, и не казалась такой уж неприступной, как вначале.

Скобы, на которых висел замок, проржавели, но, тем не менее, пытались держаться молодцом. Осторожно, чтобы не упасть, Сергей вставил конец ломика между дверью и скобой. Теперь хорошенько дернуть, и…

Лестница заскользила вдоль стены, и Сергей почувствовал, как что-то в нем оборвалось. Ломик выпал из руки и упал вниз. Сергей схватился руками за ручку на двери, пытаясь удержать равновесие. Что-то затрещало, и Сергей с ужасом увидел, как из прогнившего дерева, вылезают шурупы, которыми была прикручена ручка. Еще немного, и чертова ручка окажется у него в руках. Это будет не большим утешением для Сергея, когда он будет лететь вниз, считая секунды до столкновения с землей. А потом… что же, незадолго до этого ты представлял что будет, когда семьдесят килограмм живой плоти соприкоснутся с холодной утоптанной землей.

Хотя нет, возможно, тебе даже не будет больно. Просто вспышка, и… тишина. Холодная, вечная…

Ну, уж нет. Сергей затаил дыхание. Ну же, черт тебя раздери, держись. Словно услышав его мольбы, лестница остановилась. Осторожно, сантиметр за сантиметром, стараясь не делать резких движений, Сергей принялся подтягивать ее ногами, держась при этом за злополучную ручку. Та потрескивала, словно протестуя против подобного обращения. Выровняв лестницу, Сергей на некоторое время застыл, восстанавливая дыхание. Теперь спуститься вниз, и забыть про все эти шалости с непослушной дверкой.

Перекладина, еще одна… и еще… Спрыгнув на землю, Сергей с ненавистью посмотрел вверх. Дверь казалось, ухмылялась, дразня своей недоступностью.

Сергей сжал кулаки, чувствуя, как в нем просыпается доселе незнакомая ярость. Ярость, от которой хочется выть и крушить все вокруг. Багровая ярость, она затопила естество, проникла в мысли и чувства, добавила кровавых оттенков…

Стоп, парень! Остановись пока не поздно. Тебе показалось мало того, что ты только что чуть не сорвался с этой гребаной лестницы, чуть не рухнул вниз мешком дерьма? Ты хочешь, чтобы все твои страхи вверху враз стали самой, что ни на есть реальностью?

Тебе захотелось немного боли? Или ты соскучился по тишине?

Голос в голове увещевал, просил успокоиться.

— Иди к черту! — пробормотал Сергей, переполняясь холодной решимостью. Он стиснул зубы, и наклонился, чтобы подобрать ломик.

А теперь наверх! Пускай трещит гнилая лестница, и дверка вверху ухмыляется щербатыми трещинами на потемневшей от непогоды деревянной поверхности, он поднимется и вышибет все это дерьмо, к чертовой матери, и потом, когда остатки гнилья будут отброшены, прочь, он заберется на чердак, и встанет в проходе, обводя взглядом победителя все то великолепие, что станет доступным взору.

Сергей небрежно схватился рукой за лестницу. Никуда она не денется, это его дом, и он сам будет решать, что и как ему делать. Если понадобится, он будет руками ломать неподатливое дерево, вырывать проклятую дверь из проема, вгрызаться в нее, пробираясь туда, куда решил.

Теперь вставить лом. Лестница шелохнулась. Сергей качнулся, и схватился покрепче за ломик. Дернуть, как следует, и…

Лестница снова поползла в сторону. Давай же зараза…

Сергей дернул ломик, дверь затрещала. Он снова воткнул лом, в расширившуюся щель. Надавил. Он вырывал петли из косяка, куда они были когда-то вкручены. Проржавевшие шурупы гнулись, с неохотой отпуская свою добычу. Сергей дергал ломом, не обращая внимания на то, что лестница угрожающе накренилась так, что еще немного, и представление будет закончено.

НУ, ДАВАЙ ЖЕ!!!

(Гребаная, гребаная, гребаная тварь!)

Ломик вырвал петли, и дверь недовольно скрипнув, поддалась. Одновременно лестница резко ушла в сторону, скользя вдоль стены. В последний момент, Сергей сумел рвануть дверку, и та отлетела в сторону, повиснув на одном навесе, (второй оторвался сам, когда Сергей выдирал непослушные шурупы петель). Лестница падала, и Сергей, почувствовав пустоту под ногами, схватился за порог открывшегося дверного проема. Он повис, ощущая боль, в ободранных коленях (шуба, которой были покрыты стены дома, была похожа на огромную, в сотни раз увеличенную наждачную бумагу, и Сергей с тоской понял, что любимым джинсам, пришел конец), и радость о того, что он сумел победить треклятую дверь. Лестница свалилась на землю, ломаясь от удара с противным треском, сбив ветки с вишни, растущей неподалеку.

Сергей попытался подтянуться. Совсем одно дело, делать это в спортивном зале, на турнике, когда в любой момент можно спрыгнуть, и отойти, виновато улыбаясь (ну не вышло, бывает…), и совсем другое, когда под ногами несколько метров высоты, и любая промашка чревата неприятными последствиями.

Он забирался на чердак, словно альпинист на горную вершину, тянулся изо всех сил, отталкивался ногами от стены, подтягивался, упираясь локтями, вползая в благословенную полутьму чердака, где пахнет пылью и птичьим пометом.

Ну что же, парень, ты своего добился. Хочется надеяться, что оно того стоило, и награда, которую получает смельчак, прошедший все испытания, окажется достойной потраченных усилий.

Сергей упал на пол, и хрипло рассмеялся.

(Еще немного и пришлось бы вспомнить про славные деньки, проведенные на больничной койке, и это в лучшем случае, поверь парнишка-Сергей)

С трудом поднявшись, (тут же заныли ноги), Сергей выглянул из проема на улицу. От высоты сразу закружилась голова. Схватившись за косяк, Сергей поспешно отпрянул.

Черт, как же теперь спускаться вниз?

(Попробуй поискать старые простыни, чтобы свить веревочную лестницу, повелитель чердаков и подвалов, славный покоритель колодцев, Сергей Жданов — первооткрыватель различных мест, куда не особо-то стремятся попасть обычные серые людишки, предпочитающие адреналиновой жажде чего-то нового и неизведанного диванный покой у телевизора…)

Впрочем, пустяки — главное было сделано. Сергей забрался наверх, а путь вниз, как-нибудь отыщется сам. В конце концов, спускаться всегда легче, чем карабкаться вверх, и поэтому пора отбросить все сомнения, и заняться, наконец, тем, ради чего попал сюда.

Да, именно так. Сергей в последний раз оглянулся — прямоугольник света казался выходом в рай, там остался такой привычный мир, а впереди его ждала насквозь пропахшая пылью неизвестность, что так давно манила к себе.

Сергей улыбнулся в последний раз, и шагнул в темноту…