Безумья темный страх

Глава 8

Глава 8

11, месяц Облаков, 5555 года – 32, месяц Облаков, 5555 года

1

Ривс обреченно созерцал прибывшее вчерашним поездом пополнение. В его смехотворном взводе было четыре свободных места, но по случаю осады Миранды и ее довольно тяжелого положения, в армии насобирали аж целых шесть неудачников, и прислали в этот город болот и вечной сырости. Видимо, намекнули: выгребли все запасы отбросов армии и балбесов, с прицелом на будущее, так что пока равное количество не будет сожрано – не просите больше. Интересно, что же получил Лавджой? Надо будет у него спросить.

Эта партия еще не успела пристраститься к алкоголю, потому что пробыла в Миранде всего одну ночь, но их унылые физиономии прямо таки кричали о том, что они уже готовы вкусить местного самогона в неимоверных количествах. Неужели, у самого Дримса было такое же лицо, когда он тут оказался? Такое же отчаяние и смертельная тоска?

- Господа офицеры, приветствую вас в Миранде. Меня зовут капитан Ривс Дримс, я командир взвода вертолетов.

Нестройный ряд обозначил какое-то вялое приветствие.

Апатия. Ничего кроме апатии.

- А теперь каждому повторить слова присяги! Каждому! – гаркнул им в лица капитан. Офицеры встрепенулись, головы поднялись, появилось какое-то удивление, интерес. – Оглохли? Что я приказал?

- Я, … , даю торжественную клятву отныне и пока бьется мое сердце, пока я дышу и живу защищать Розми, Страну Мечтаний, ее народ и ее устои от врагов внешних и внутренних, встать на пути врагов моей страны, и грудью защитить тех, кто мне верит, кто слабее меня, кого некому больше защитить. Отдать свою жизнь и душу, если потребуется, за жизни тех, кто живет в Розми, и за моего короля, который олицетворяет собой Розми, которого поставили боги Света править Розми от их имени. Я клянусь стать щитом, что разделяет жителей Розми и врагов ее. Я клянусь стать стеной, что не пропустит врагов в пределы Розми. Я клянусь встать даже после смерти моей и защищать народ Розми, мою Розми и моего короля, если боги меня призовут на защиту моей страны. И никто не будет забыт, никто не умрет без возмездия, ибо сила наша в том, что убитый врагами будет отомщен братьями своими. Ибо пока я жив - живет Розми, живут люди Розми, правит король Розми, и бьется сердце Розми. И враги наши должны убояться меня и братьев моих по оружию, потому что не будет мне покоя ни в жизни, ни в смерти, пока они живы и злоумышляют против тех, кто доверил свои жизни и души мне. И лишь я стою между ними и злом. Да будет так. И никак иначе.

Нестройный хор замолчал, уставившись на своего командира.

- Господа офицеры, а где в присяге говорится, что защищать нашу страну вы будете только в крупных городах или на границах в горах? Где, я вас спрашиваю?! – прошелся вдоль нестройного ряда капитан, усмехаясь. - Народ Розми живет на всей территории Розми, и в Ариэль, и в Наталилии, и в заливе Морских Королей, и в Великих Горах, и даже тут, в Великих Болотах. Это люди. И именно этим людям больше всех остальных нужна защита, потому что другие не знают что такое смерть, а этих людей она подстерегает в собственном доме! Здесь их уничтожают в мирное время. Именно здесь вы нужны больше всего, потому что их сожрут, разорвут на куски! Именно здесь вас призвала служить наша Родина, тут и только тут вы сможете полностью отдать свой долг Родине и защитить слабых и невиновных! – он остановился, окинул взглядом ошарашенных пилотов.

Люди в каком-то недоумении смотрели на него, но Ривс видел, что на трех лицах из шести появилась осмысленность и даже начало отступать отчаяние в их глазах. Надо будет завтра еще поговорить с ними про героев, и что лучше этим героям самим сделать, а на сегодня – достаточно, надо еще с каждым лично познакомиться.

- Прекрасно, у вас появился повод для размышлений. Теперь же о местных традициях и обычаях: увижу кого пьяного или с похмелья - уработаю тут же, - он зло улыбнулся, хмыкнул. - Бью сильно. Вертушек у меня на ходу почти нет, поэтому теперь организовываю переломы конечностей и ребер. Предварительно могу искупать в бочке, но это по настроению. Физическая подготовка, огневая подготовка – это у нас постоянная практика, поэтому расслабиться не получится, - бодро продолжил Дримс. - По одному после наступления сумерек не ходить, даже если очень надо. С пособием по тварям ознакомиться - спрашиваю наизусть, не отвечаете – лишаетесь передних зубов. Кто решит, что он крут и может со мной справиться, - прошу, давайте прямо сейчас разберемся в том, кто из нас командир и почему я имею право вас бить. Про Устав мне не говорить. Если будете его соблюдать – я тоже буду его чтить и уважать, и вам ничего грозить не будет. А теперь разойтись. По одному ко мне, будем знакомиться.

Среди пополнения нашлись и вполне приличные люди, оказавшиеся тут не иначе, как по воле злой судьбы, не бездари, нет. Ривс пообщался со всеми. Выделил для себя одного пьяницу - за это тут и оказался. Одного дебошира – их надо с Норриком стравить, может, он станет не так сопротивляться самому Ривсу, потому что будет занят противостоянием с дебоширом. Дримс также отметил двух вполне приличных пилотов, оказавшихся в Миранде по чистой случайности и в силу привычки бить морды, а потом спрашивать, кому же они только что зубы пересчитали? Оставшиеся двое были неудачниками и бездарями, от которых просто на просто избавились. Когда же капитан думал о том, кого куда распределить и как бы их поудачнее смешать с уже имеющимся составом, на поле появился «гном».

Он придирчиво осмотрел пополнение, и поманил капитана к себе.

- Ну, что скажешь?

- Есть двое вполне приличных пилотов, лишь бы не поломались.

- Ну, ты их поддержи, помоги им.

- Уже беру в работу, - кивнул Дримс. – Напомнил про нашу присягу, - хмыкнул Ривс. Лэндхоуп улыбнулся, похлопал по плечу капитана.

- Это помогает, но тем, кто действительно хотел служить и защищать, а не прохвостам всяким, этим все равно. А теперь пойдем со мной, капитан, - Лэндхоуп направился к главному зданию. Ривс сделал Ленсу знак присмотреть за пополнением и потрусил за полковником.

Когда они вошли в кабинет, «гном» отодвинул один из стульев у длинной части стола, за которой обычно сидели его замы на совещании, пригласил взглядом Дримса присесть рядом. Старик покряхтел, пожевал немного губу, словно обдумывал что-то неприятное, потом заговорил.

- Капитан, тут дело такое: получил я вчера с поездом весточку от своего хорошего знакомца во Фритауне. К нему наше донесение предпоследнее адресовано было, что мы с поездом отправили. Думаю, это он нам с пополнением поспособствовал, и позаботился, чтоб не совсем уж отбросы прислали. А вместе с весточкой от него, неофициальной, само собой, получил я и распоряжение командования из Нерейды. Оно уже официальное и с другим машинистом пришло. Пишут, чтоб держались, и что эвакуация невозможна, войска и техника готовятся к другому… - Лэндхоуп замолчал и посмотрел на портрет королевы, висящий между окон на стене. – Ты же знаешь, что королеву нашу, Ее Величество Талинду I, поставил король наш Джонатан II в обход ее совсем уж малолетнего кузена?

- Так точно, господин полковник, - осторожно ответил Ривс.

- И с тех пор о принце Лоуренсе ничего не слышно. Скорее всего, мальчонку убрали с глаз подальше, чтоб не напоминал о том, что есть принц. Но так оно и к лучшему: королеве нашей и годков поболе будет, и регент ей не нужен, да и коли Его Величество Джонатан II так распорядился, значит, были у него на то все основания. Значит, решил он, что в ее руках Розми в большей надежности и безопасности, нежели в руках совсем уж ребенка да регентов всяких, - «гном» махнул рукой. - Не нам судить. Не нам решать. То воля его и ей мы должны подчиниться, ибо судить короля и его решения могут токма боги Света Розми.

- К чему вы это все говорите, господин полковник? – насторожился Ривс.

- А к тому, что пошел упорный слух, что убит принц Лоуренс. И убили его по приказу королевы нашей, - Лэндхоуп нахмурился, свел свои седеющие кустистые брови и продолжил. – Это приятель мой из Фритауна написал, чтоб предупредить, что пошли слухи странные. Кстати, у них полагают, что у нас тут всего лишь пиковое нашествие. Может вести до столицы-то еще не дошли, что эвакуации мы просили… Да, что карантин у нас странный, но не знают они и о нем тоже… - он вновь замолчал, ненадолго погрузившись в раздумья. - Так вот… Кто знает на самом деле, убит ли принц или нет? Но уже даже по телевидению были требования предъявить принца, да в газетах об этом пишут, и всякие пасквили появились. Но дело в том, что уже образовалась группа высокопоставленных людей, в том числе военных, которые потребовали предъявить народу принца Лоуренса. Ее Величество не предъявила. Молчит и ничего не говорит. За нее другие говорят, - старик еще немного помолчал, подбирая слова. - С одной стороны оно и понятно, она – королева, не дело простых смертных что-то у нее требовать, она ж самими богами Света править избрана, но вот с другой-то стороны… Может принц Лоуренс мог и вправду в Царство Зулата переселиться? - полковник вздохнул. – С одной стороны, это и правильно: чтоб укрепить свое положение, чтоб не было даже возможности регента поставить, а то он разворует все, страну ослабит, а те же Керши, Алсултан и Луисстан уже головы подняли, высоко подняли, и смотрят они в нашу-то сторону. Нельзя Розми сейчас слабой быть. А вот с другой… все ж ребенок.

- Вы хотите сказать, что принц Лоуренс мертв? – не особенно удивился Дримс. Это было самым логичным решением в сложившейся ситуации, кто ж захочет делиться властью и короной? Только так молодая не вполне законно получившая трон, королева могла сохранить за собой власть. Ну, или выйти замуж за кузена…

- Это неизвестно, но многие люди полагают, что – да.

- Этого стоило ожидать, - пожал плечами капитан.

- Не нам судить. Осудить королеву могут лишь боги Света, а коли она еще у власти, значит, не осуждают они ее. Но не об этом разговор, - полковник посмотрел на своего подчиненного и поглубже вздохнул. – Начались волнения и разговоры в самой армии. Брожение началось. Кто-то полагает, что действия королевы нашей вполне оправданы, что иначе будет плохо всем, а кто-то полает ее узурпатором и что было бы куда лучше при принце Лоуренсе и регенте – зрелом мужчине, государственном муже, который пожил и познал многое. Намекают на ее дядю, Нила Адриана Роуза, - «гном» вновь бросил взгляд на портрет королевы. - Брожение в армии – это очень плохо, тут и до мятежа не далеко, а там и гражданская война не за горами, - вздохнул Лэндхоуп. – Но ты же понимаешь, не нам судить. Мы должны служить короне и Розми, а война для Розми – это недопустимо, особенно сейчас. Вполне вероятно, что и мальца уже нет, что уж тут бучу подымать? Это будет совсем уж незаконно. Так что тебе надо за своими понаблюдать и провести с ними воспитательные беседы на тему того, что не наше это дело. Наше дело – отстоять Миранду и ее жителей, да выжить самим. А потом уж как сложится, это боги решают, не люди. Чтоб даже думать не смели.

- Господин полковник, вряд ли до нас дойдут эти новости, - возразил Дримс. – Мы отрезаны от мира, связь не работает, телевизоры также не работают, письма не получаем, а железнодорожники только спят между рейсами, им не до болтовни. К тому же карантин у нас. Железнодорожники в город не выходят, горожане к ним подойти не могут, а ребята в кордонах стоят такие, что ни с кем говорить не желают, и желания побеседовать по душам ни у кого не вызывают. Да и жрецы там не дураки все же.

- Капитан, когда думать головой будешь? – «гном» разозлился. – У тебя пополнение пришло, а эта катавасия с правами на трон не один месяц длится, вот и будут трепаться не по делу! Вот откуда новости и пойдут! Нам с тобой тут только бунта и междоусобицы не хватает! Достаточно ереси про болезнь, медиков и недовольства армией, что и тварям сожрать город не дает, и от болезни подохнуть не позволяет! Вот еще раздора из-за короны нам тут только для полного счастья и не хватает! – хлопнул ладонью по столу полковник.

- Да, господин полковник, этот момент я как-то упустил, - сконфузился Дримс.

- Понял? Позиция наша такова: королева – законная, потому как ей дед корону передал, а воля его превыше воли и желаний людей. Выше воли его только воля богов Света Розми. Как решил, так и будет. Чтобы с принцем не случилось, мы ни мертвого его не видели, ни живого, и судить не смеем. Даже если мертв он, то это воля королевы Розми, а воля ее превыше воли всех остальных, лишь боги Света Розми могут ее судить. Понял меня? – словно неразумного ребенка спросил Лэндхоуп.

- Так точно, господин полковник. Это и буду вдалбливать в них.

- Прекрасно, - вздохнул Лэндхоуп. – А теперь скажи мне, капитан, только честно скажи, сам-то ты какого мнения?

- Сам? – переспросил Дримс.

- Сам, сам.

- Я полагаю, что у принца Лоуренса больше прав на престол и королем должен был стать он. Королева получила корону не по закону.

Полковник сидел в некотором ошеломлении и смотрел на Дримса с искренним потрясением, словно впервые его видел.

- А ты об этом никому не говорил? Не за это ли ты здесь? – осведомился Лэндхоуп.

- Нет, господин полковник, - Ривс вздохнул. – Я здесь за драку и отказ жениться на дочке маршала. И за характер. Королева стала королевой уже после того, как меня направили сюда.

- Но ты же понимаешь, что твое мнение должно остаться при тебе?

- Конечно, полковник Лэндхоуп. Нам тут не до гражданской войны, нам бы выжить хоть как-то, если это вообще возможно сделать.

- Вот и хорошо. Молчи, не смей никому ничего высказывать. А сам подумай: регент будет воровать много, он знает, что его власть конечна, а за отведенное время надо потеплее устроиться, и жизнь своих родственников устроить, да друзей, - старик оглянулся на портрет Талинды. - Королева хоть и молода еще, но она понимает - это ЕЕ страна, и что она в ответе за каждого человека, каждую былинку, каждый камешек в своей стране. И какой бы малолетней она не была, но во вред себе она ничего делать не будет. Если только по неопытности, но никак не по злому умыслу. Подумай об этом. А сейчас – иди.

2

Винсент Бодлер-Тюрри вошел в кабинет Талинды в Замке Королей. Когда-то тут работал ее дед, принимал судьбоносные решения, одобрял или отметал законы, что меняли миллионы жизней людей в Розми и за ее пределами. Теперь же за большим письменным столом сидела внучка великого короля – еще совсем ребенок, который, правда, уже понял, что значит бремя власти, и как это тяжело. Она еще училась править огромной страной и порой совершала необдуманные поступки, которые могли бы обходиться Розми очень дорого… некоторые из них и обойдутся, но генерал видел в юной девочке будущего правителя. Она будет достойна своего деда, и оставит неизгладимый след в истории.

Если ей дадут это сделать, конечно же.

Королева вышла из-за письменного стола, как всегда улыбнулась усталой недетской улыбкой и пожала руку своему верному генералу.

- Рада вас видеть, Винсент, - она предложила ему присесть в одно из кресел, стоящих около камина, сама опустилась во второе.

- Я тоже рад Вас видеть, Ваше Величество, - ответил генерал, сонным голосом. – Боюсь, у меня для Вас недобрые известия.

- В последнее время добрых вестей вообще мало бывает, - усмехнулась королева. – Что на сей раз? Про очередное нападение на принца Лоуренса я слышала, - она недолго помолчала. – Хотя охрана утверждает, что это был лишь обычный в это время в горах оползень, но один из телохранителей уверен, что видел человека на верхушке склона…

- Он мог ошибиться, - пожал плечами Бодлер-Тюрри. – К тому же человека видел только он один. Вполне возможно, что охраннику показалось. Меня гораздо сильнее тревожит, что у Его Высочества ухудшилось состояние психики. Вам уже докладывали?

- Да, я читала доклад, - королева уставилась на огонь в камине. Генерал демонстративно не приближался к Замку Орла, получая оттуда лишь доклады о состоянии здоровья Лоуренса. Наверное, еще обижался на ее подозрения… Хотя… У него есть везде свои люди, и только сам Бодлер-Тюрри может знать, кто из обычных людей, что находятся рядом с ней или принцем, на самом деле его человек. Пора с этим заканчивать! – Врач говорит об ухудшении психического здоровья принца, что галлюцинации усилились и к слуховым прибавились зрительные. Он пока не может однозначно утверждать, что у Лоуренса шизофрения…

- Это очень неприятно, - согласился генерал, - но я хотел доложить Вам о другом.

- О чем? – она устало обернулась к главе РСР.

- Вы вообще спите? – вдруг спросил Винсент. Наверное, второй раз за всю жизнь Талинда увидела на его обычно сонном и равнодушном лице искренние чувства и интерес. Он на самом деле переживал за нее.

- Сплю, - она кивнула в подтверждение своих слов. – Не так много, как хотелось бы, но сплю.

- Вам надо взять пару дней отдыха. Они ничего не решат в рамках жизни страны, но для Вас пойдут на пользу, - Винсент постарался улыбнуться. Получилось не очень, словно бы мышцы лица, отвечающие за улыбку, заржавели.

- Постараюсь, - пообещала девушка.

- Хорошо, - отметил что-то себе в голове Винсент. Наверняка переговорит с госпожой Коменски, и силой отправит саму Талинду на пару дней отдыха. – Тогда, Ваше Величество, я бы хотел вернуться к цели моего визита.

- Конечно.

- Как Вы помните, я докладывал Вам о том, что в Ариэль некоторое время назад были задержаны два человека, принадлежащие к касте жрецов Сета. Они были иностранцами. Мы начали разрабатывать этот след. Я направил своих агентов в Алсултан и в Керши. К сожалению, агенты вскоре прекратили выходить на связь, а недавно я получил их головы по почте.

- Их кто-то сдал? – осведомилась королева.

- Да, и этот кто-то работает в РСР. Я уже начал внутреннюю проверку, выявил нескольких двойных агентов, но, думаю, есть еще. Ситуация крайне неприятная, - покачал головой генерал.

- Как и с гибелью моей семьи, - напомнила королева.

- Да, тут мы также ничего не смогли выявить, - согласился Винсент. – Но я это дело не забыл. Работы ведутся, мы с господином Фоксом продолжаем сотрудничать по данному вопросу.

- Я знаю, - грустно кивнула королева.

- Меня сильно беспокоит обострившаяся ситуация с господином Роузом и действия жрецов, - признался Винсент. – Мероэ продемонстрировала нескольким колеблющимся жрецам, чего желают боги Света. Методы ее неделикатны, но понять их могут только жрецы, а они не будут кричать о том, что творится внутри их касты. Во всяком случае, не должны. От полиции и общественности убийства эти мы сможем скрыть.

- Да, мне докладывали, - согласилась Талинда. – Методы у жриц Лоули не деликатные, но я подозреваю, что может последовать симметричный ответ – у Пантеры и Краха есть свои Школы боя и воины храма. Была взорвана обитель Крома, где собрались жрецы Крома и Пантеры, недовольные позицией Тиберия. Как бы их не взорвали жрецы из их же орденов.

- Это вполне может быть на руку Вам, Ваше Величество, - прикрыл сонные голубые глаза Винсент. – Жрецы будут сводить счеты друг с другом, у них не будет времени отвлекаться на Вас и права принца Лоуренса. Уменьшить же их поголовье – дело хорошее, так полагал еще Ваш дед. Он думал, что розмийцы слишком сильно привыкли доверять жрецам, те просто манипулируют общественным мнением. Простым людям и в голову не может прийти, что служители богов могут возжелать власти и своего куска пирога, ведь их главная задача – служение богам Света.

- Жрицы Лоули – наши союзники, - напомнила королева.

- Подозреваю, что их ряды не будут особенно прорежены – эти дамы прекрасно умеют за себя постоять, - усмехнулся генерал. – Но у меня еще одно неприятное дело.

- Какое? – Талинда сплела пальцы замком на коленях. Неприятные новости так и обожали сыпаться на ее бедную голову. Хоть бы что хорошее сообщил!

- На Лунном полуострове произошла утечка информации об одной их теоретической разработке. Были похищены данные по разработке электромагнитной бомбы нового поколения, - все тем же ровным голосом продолжил генерал. - Эти данные и документы были по тупиковому варианту, но, тем не менее, их похитили. Кто, когда и куда их передал – я не знаю. Т.к. маршал Дженси крайне болезненно относится к вмешательству моей службы в его дела, то я бы хотел просить Вашего содействия.

- Винсент, маршал Дженси докладывал мне об этом похищении, - кивнула Талинда. – Он не очень переживает, т.к. вариант действительно был тупиковый, но его беспокоит, что в армии завелись негодяи, которые могут работать на наших врагов, или же на мятежников. Думаю, он без проблем согласится с участием вашей службы в данном расследовании.

- Прошу Вас помнить, Ваше Величество, что толковый ученый может из ничтожных данных создать новое оружие, которое может быть для нас весьма и весьма опасным, - напомнил генерал. – Поэтому я не стал бы столь спокойно относиться к краже. Надо найти предателя. Он внутри.

- Работайте вместе с маршалом, - согласилась Талинда. – На вас не слишком много всего висит?

- Часть своей работы я доверяю своим заместителям, - вновь улыбнулся Винсент. – И опять возвращаясь к нашей работе: несколько министров, мэров городов, а также высокопоставленных военных и бизнесменов обратились к Вам, Ваше Величество, с петицией, в которой требуют предъявить живого принца Лоуренса…

Талинда зло вскочила с кресла и резко отошла к своему письменному столу, около которого стремительно развернулась.

- Они ничего не могут от меня требовать! Я – королева Розми!

- Это я и хотел Вам сказать, - склонил голову генерал, - но, Ваше Величество, я бы хотел еще и напомнить Вам, что в сложившейся обстановке с атакой на Вас, было бы неплохо пойти на некоторые уступки этим людям.

- Госпожа Коменски тоже так считает, но не я, - зло буркнула королева. – Сегодня они требуют предъявить им живого наследника, а завтра, обалдев от собственной безнаказанности, будут требовать согласовывать с ними законы и все мои решения! Пусть еще парламент потребуют!

- Ситуация в стране не проста. У нас намечается мятеж, как бы ни гражданская война, - генерал постарался говорить спокойно и доверительно. – Поэтому лучше пойти им на уступки, но облачить данные действия в форму одолжения. К примеру, собрать послов других государств, которым Вы продемонстрируете принца Лоуренса.

- С послами Венленсии этот фокус не прошел, - напомнила королева. – Они видели Лоуренса.

- То были послы одного государства, к тому же добивающегося от нас помощи, - напомнил Бодлер-Тюрри. – Я же предлагаю созвать послов нескольких государств, в том числе и наших врагов, только не Керши и не Алсултана - они будут свидетельствовать против в любом случае.

- Я подумаю над этим, - согласилась Талинда. – Но надо бы урезонить и моего дядюшку как-то…

- Сейчас это невозможно, - признался Винсент. – Пока он лишь общается с различными людьми, а его выдвижение на должность регента и борьба за права принца Лоуренса – это, официально, инициатива жрецов и озабоченных соблюдением законности честных граждан Розми. Если мы его уберем – нас тут же обвинят в его гибели. Тогда мятежа будет не избежать. Его же итоги будут непредсказуемы.

- Мятеж будет в любом случае, - горько отозвалась королева.

- Мы постараемся сделать его по возможности бескровным, и не будем создавать героев и борцов за справедливость, убирая господина Роуза, и жрецов, что выступают против Вас, Ваше Величество. Пока они не выступают откровенно и не агитируют к мятежу. Лучше тихо начнем убирать его окружение и остальных недовольных, не привлекая внимания.

4

Жара, несмотря на конец осени, отступать не собиралась. Да и куда ей отступать в тропическом поясе-то? Стало немного прохладнее, но дожди и морось продолжали радовать жителей Пояса Желтых Туманов что ни день. В результате из строя вышел еще один вертолет, а второй пал жертвой летающих тварей, от которых не смог уклониться один старый пилот на пару с новым. Винт надо было менять, двигатель вышел из строя, а оба горе-пилота не выжили: летун сумел прорваться в кабину, одному оторвал голову, второму распорол живот, и принялся лакомиться свежим мясом. Хорошо еще, что машина рухнула на одну из площадей города с небольшой высоты и особо не пострадала. Оба пилота, конечно, погибли.

Техники собрались починить вертолет в неделю, но от зрелища окровавленной кабины, ушли в глубокий запой. Даже третий техник, ополченец, присоединился к товарищам по несчастью в этом незапланированном запое.

Ривс со злости чуть не утопил своих подчиненных в ближайшей луже. Как они проспались - набил морды всем троим, а потом выгнал их на стены города: коли нет от них никакого толку как от техников, пусть хоть как-то послужат родной Миранде, отбивая атаки тварей с автоматами в руках.

Встреча с тварями глаза в глаза подействовала самым чудесным образом: один техник бросил пить тут же. С тех пор вечно шмыгающего носом Рыжика (имя его никто не помнил) не то что пьяным, выпившим никто больше не видел. На него всего-то три монстра по стене вылезли. Если бы не злой на весь мир Ривс, пристреливший всех троих, то пришлось бы Рыжику не штаны отстирывать, а оправдываться перед Осирисом в своих грехах, коих накопилось преизрядно за его недолгую жизнь.

Второй техник, паскуда такая, работать стал больше… но это после недельного запоя, в который тот ушел после денька на стене. Хоть к чести Бена надо сказать, что он штанов не перепачкал и отстреливался лихо и довольно метко. Как понял Ривс, метод отправки на стены по большей части сработал, заставив господ технарей трудиться в поте лица, но если одного отвадил от пьянства начисто, то с Беном этот фокус до конца не прокатил.

Ополченец тоже прочувствовал все прелести дежурства на стене и решил, что ковыряться в вертушках ему куда больше нравится, чем наблюдать, как милые тварюшки потрошат его соседей и сограждан. Поэтому с удвоенной силой взялся за ремонт всей техники, да еще и притащил своего товарища, принявшегося ему усиленно помогать. Только отныне от капитана Дримса ополченец шарахался как от прокаженного! Ривс не возражал, лишь бы работали качественно и быстро, потому что техника ломалась в эти страшные дни, наполненные воем сирен и хлопаньем крыльев, с невероятной скоростью. Что делало вопрос трезвых техников особенно острым.

Пилоты же, побывав на стене, ненадолго тоже стали пить меньше. До конца разобраться в причине их временного излечения Ривсу так пока и не удалось. Хотя предположения у него были. Могло это произойти по следующим причинам: то ли под впечатлением от увиденного; то ли от страха, что злобный Дримс опять их на стену отправит под предлогом наказания; то ли дошло, наконец, что вертолетов вообще один ударный и два грузовых остались, и на кой хрен столько пилотов для них?!

Польза от подобного «обмена опытом» проявилась почти сразу. Поэтому для укрепления боевого духа своих подчиненных и в качестве превентивных мер Ривс договорился с капитаном Лавджоем, что его красавцы периодически будут дежурить на стене. Тем более, боеспособных бортов совсем, считай, не осталось. На фига нужна такая прорва ничего не делающих обленившихся и заплывших жиром бездельников?! Был составлен график дежурств, вывешенный на стене, чтобы впечатления от личной встречи с милыми клыкастыми зверюшками не стирались ни у кого из памяти.

После первого дежурства на стене, пилоты проявили неожиданный интерес к починке своих пташек и принялись во все руки помогать техникам, совершенно не желая вновь оказаться в ночном патруле или же во время приступа на стене. Из кабины бронированной вертушки атаки тварей казались куда менее страшными, да и что ни говори, но это была лучшая защита от их клыков и когтей.

Вот и в эту ночь Ривс погнал в патруль трех своих отборных пьянчуг и забулдыг, провинившихся тем, что они накануне дежурства напились вдрызг и устроили драку в одном из борделей. Полиция их утром отпустила, Дримс вызвал других пилотов на смену, а этих погнал защищать родной город. Заодно и сам пошел помочь Лавджою. По правде говоря, солдатам на стене в эти тяжелые дни и особенно ночи была нужна любая помощь. Они радовались и ополченцам, и трем провинившимся пилотам с похмелюги во главе со злобным и трезвым капитаном Дримсом.

Сам капитан потащился на стену не столько из-за долга перед своими парнями, которых он сюда пригнал, сколько от нежелания вновь сидеть одному в своей маленькой квартирке, дышать ее пыльным воздухом и думать, думать, думать о том, как спасти себя и Миранду. Телевизор не работал уже давно, как и связь с «большой землей», поэтому книги и общение с людьми стали единственным развлечением жителей Миранды.

Лавджой выдал Дримсу «доспехи» и отправил в дозор по стене: проверять часовых, обходить орудия, следить за обстановкой за стеной. Через пару часов, когда уже отгорели последние отблески алого заката, сегодня окрасившего кровью не особенно густые тучи над городом и саму затаившуюся в ужасе Миранду, Лавджой присоединился в бесконечном обходе к Ривсу.

Оба капитана шли по каменной широкой стене, выщербленной бесчисленными рикошетами пуль и бороздами от когтей монстров. Местами парапет и бойницы были повреждены, местами почернели от пламени огнеметов, или просто потемнели от запекшейся крови – ее тут никто не оттирал, если не смоют постоянные дожди, то скоро тут будут лужи новой крови: твари атаковали уже чуть ли не каждую ночь. Офицеры проходили свой маршрут молча, не мешая мыслям друг друга, не тяготясь компанией друг друга, просто молчаливые путники, понимающие настроение и мысли попутчика. Дримс поправил надоевший шлем, но снимать его на стене было равносильно самоубийству, поэтому приходилось мириться с его тяжестью, как и с тяжестью кевларового бронежилета с воротом и фартуком, наручами и поножами, и тяжелыми, подкованными железом ботинками, в голенище которых были вставлены металлические пластины. На плече Дримса, создавая иллюзию защищенности, висел автомат, на боку – табельный пистолет. По спине и бокам капитана тек бесконечный пот, доводивший до бессильной ярости. Ривс утер нос, с которого собиралась упасть соленая капля.

- Тебя как сюда занесло? – неожиданно спросил Лавджой, когда они проходили мимо пустого участка стены, за которым часовые наблюдали с двух соседних башен, выдававшихся вперед. Помогали также датчики движения, что крепились к внешней стороне стены. В такие тяжелые времена Лавджой берег людей, понимая, что не выспавшиеся вымотанные бойцы погибнут быстрее и толку от них будет куда меньше, чем от отдохнувших.

- Какая разница? – пожал плечами Ривс, насколько, конечно, это позволяла броня. – Я здесь, и это уже ничего не изменит. Только бы вырваться отсюда. А когда вырвусь – забуду как страшный сон.

- Ты тут порядок начал наводить, помогаешь Лэндхоупу, мне, - Лавджой прищурил на Ривса свой единственный серый глаз, - я не хочу, чтобы ты отсюда уходил, когда все кончится. Если не подохнем, конечно.

- Нет, я тут не останусь, - передернулся капитан. - Если мы выживем, я уберусь отсюда как можно дальше и быстрее, как только представится возможность.

- Дримс, Миранда – это навсегда. Отсюда еще никто не выбирался, если только в Царство Зулата или в отставку, но мне этого не хотелось бы. Да и ты нужен старику.

- Лавджой, я отсюда выберусь, я клятву дал, - Ривс не хотел отступаться от свой мечты, своего будущего. – Тут не жизнь, тут кошмар. Особенно в эту проклятущую жару!

- Жара… - задумчиво повторил пехотинец. – Первый сезон всегда так тяжело ее переносишь, потом окончательно акклиматизируешься, и все путем будет. Станет легче. Что тебя ждет там? В большом мире?

- Истребители, Первый отряд Фритауна, - Ривс остановился, вглядываясь в ночную темень, царившую за стеной. Лишь редкие гнилушные зеленые огоньки мелькали на бескрайних полях болот, даже птицы улетели с приходом монстров.

- Ага, - хмыкнул Лавджой. – Вот, прям, тебя только и ждут, летать без тебя не могут! Брось. Попасть в Первый отряд – почти невозможно. Там лишь лучшие из лучших, да и те должны быть на пару голов выше всех лучших. Не представляю даже каким асом надо быть, чтобы туда попасть. И при всем при этом надо владеть рукопашным боем на уровне спецназа, знать несколько языков и стрелять лучше любого призера спортивных состязаний. Таких в МИРАНДУ не ссылают. Максимум Нерейда.

- Я только ради этого и живу, - пожал плечами капитан. – Ничего другого никогда не хотел, кроме как командовать Первым отрядом. И я буду им командовать, если выживем. Никакая Миранда меня не удержит.

- Ты только тут голову не сложи, - похлопал его по плечу пехотинец. – Подумай сам: сдался тебе этот отряд? И без него живут тысячи летунов, и прекрасно живут. Там же смертность самая высокая, чуть ли не выше, чем в десанте. Мало кто может выдержать их ритм, требования. Там в любой момент могут прихлопнуть, сослуживцы мрут как мухи что ни неделя. Да, за это ты получаешь куда большее жалование, чем обычный пилот, почет, славу, но оно того стоит?

- Не пытайся меня разубедить, - Дримс вздохнул, но в этот момент легкий жаркий ночной ветерок принес смрад трясин, капитан закашлялся, сплюнул за освещенную стену. – Только ради этого и стоит жить, понимаешь?

- Жить и неплохо можно везде, - Лавджой пошел вперед, Ривс пристроился рядом. – Когда я был молодым, глупым и горячим, тоже все мечтал, а потом… - Лавджой ненадолго замолчал, но все же продолжил. - Потом жизнь показала, что быть надо там, где ты нужен, где без тебя никто не защитит мирных розмийцев. Жить-то можно везде, если ты выполняешь свой долг и бережешь свою честь, а не гоняться за иллюзиями и чьими-то мечтами.

- О Миранде ты уж точно не мечтал, - буркнул Дримс.

- А кто о ней мечтает? – пожал плечами пехотинец. – Даже о Нерейде мечтают, служа здесь, а о Миранде никто и никогда. Но надо делать то, что ты должен делать. Делать везде, где ты есть, потому что если не ты, то кто? Люди везде живут.

- Согласен, и я служу тут так, как того требует моя совесть и честь, но это не значит, что я не хочу отсюда вырваться, что я отказался от того, что составляло мою жизнь, - покачал головой Дримс.

- Нет, ты молодец. Держишь своих раздолбаев в тонусе, заставляешь их служить. Тут ты прав, спору нет. Но если случится чудо, мы выживем и отстоим город, и ты вырвешься отсюда, кто будет дальше служить? Все вернется на круги своя: твои будут бухать, вертушки встанут, всем на все вновь станет наплевать.

- Лавджой, не дави на мою совесть, без меня же как-то тут жили? Да и мало ли кого еще пришлют? Я не останусь. Мое место не здесь.

- А где оно, это место? – хмыкнул Лавджой, словно бы спросил об этом какой-то другой человек, что прожил не одну жизнь и обрел себя там, где и не ждал уже.

- Во Фритауне.

- Это ты так думаешь. Никто не знает, где его место, пока не окажется там, пока не поймет и не примет. Не всем служить в числе «Приговоренных», не всем командовать армиями. Здесь же у тебя есть шансы стать командиром части. Лэндхоуп – мужик крепкий, но не вечный, а я тебе помогу.

- Я думал, ты на его место метишь… - признался Ривс.

- Нет, не надо! Мое место здесь, на стенах. Кто же кроме меня этих архаровцев строить будет? Мне и тут хорошо, - одноглазый капитан сплюнул вниз, за стену. - Замов Лэндхоупа можно не брать в расчет: Сивир не потянет, а Бентуру старик никогда вместо себя не оставит. Остаешься только ты.

- Глупости, - отмахнулся Ривс. – Полковник еще долго будет служить, если нас всех не сожрут. За это время кого другого получше меня найдете, подготовите, а я вырвусь из Миранды.

- Ты все же подумай над моими словами: где оно твое место? Может быть не случайно ты тут оказался?

- Я тут по вполне известным причинам. А вот ты чего тут забыл?

- Ничего, - пожал плечами Лавджой. – Я тут место свое нашел.

- Ты же не местный?

- Я из Ариэль.

- А вернуться никогда не хотел?

- Первое время, пока не понял, - пожал плечами одноглазый капитан. - Да, у меня никого там и не осталось, квартира родителей давно уже сгорела. Вся память сгорела вместе с ней. Что мне там делать? – Лавджой пригляделся к краю болот за стеной, потом помотал головой, будто бы откидывая прочь сомнения. Вновь сплюнул за стену.

- А братья, сестры?

- Ты тут исповедь мою услышать желаешь, что ли? – фыркнул капитан. – Я тут сдохну, в Миранде. На стенах или на пенсии (в чем я сомневаюсь), но тут. И это окончательно.

- Мерзкий городишко, ты прости меня, конечно!

- Не без этого, - согласился Лавджой.

- Чего загадывать? Шансов выжить-то у нас почти нет, - покачал головой Дримс. – Ну, или совсем мизерные шансы эти. Я уже и не надеюсь.

- Не надеялся – не строил бы планы на Фритаун, - отрезал Лавджой.

- Это я по привычке, - хмыкнул Ривс. – Иначе сам повешусь, как тот бедняга из госпиталя, с карантинного отделения. Только эта мысль меня и греет.

- Я вот думаю, что выход есть. Он лежит где-то на поверхности. Мы его пока только не видим, - признался Лавджой, вслушиваясь в тревожную тишину за стеной. – Мы выживем. Поэтому к тебе с разговором и подкатил.

- Мне бы твою уверенность, - хмыкнул Дримс. – Лавджой, а как ты тут оказался? Ты ж не в ВДВ служил. И не так туп, как пытаешься казаться.

- Еще чего тебе рассказать? Может сказку на ночь? А песенку не спеть?

5

В этот поздний час над Замком Королей вновь сгустились тучи. Причем тучи монаршего гнева и отчаяния. Королеву слегка потряхивало от едва сдерживаемого бешенства и подступающего всепоглощающего отчаяния. Талинда подавила желание запустить в стену чем-нибудь тяжелым. Она сжала кулаки и даже попыталась сцепить руки замком, чтобы исключить возможность схватить что-нибудь подходящее для полета в стену.

Какая же она дура!

Надо было убить всех в списке деда! Он никогда ничего зря не говорил! И добавить туда надо было еще и ее дядюшку!!!

И тех олухов, что допустили расстрел мирных жителей.

- Генерал! – воскликнула она. – Я должна знать, кто это сделал! Найдите мне его хоть из-под земли!

- Нам известно, кто это сделал – полковник Риан, Ваше Величество, - отозвался как всегда невозмутимый Бодлер-Тюрри.

- Он действовал исходя из того, что в толпе прозвучали призывы к бунту и были выдвинуты требования: показать людям живого принца Лоуренса, - пояснил маршал Дженси, шрам на его щеке дернулся в очередной раз. – Он исходил из мысли, что никто ничего не может требовать у правителя Розми. К тому же из толпы в военных полетели камни.

- Можно было арестовать тех, кто предлагал что-то требовать у меня! - вспылила королева, потом замолчала, постеснявшись своего крика, глубоко вздохнула, успокаиваясь. – Надо было думать о последствиях своих действий! В результате у нас начался мятеж!

- Не думаю, что в тот момент у Риана был выход, - покачал седой головой маршал. – В солдат, стоящих в оцеплении полетели камни, у кого-то из новобранцев просто не выдержали нервы – он выстрелил, и тогда понеслось. Вы же понимаете, что в такой ситуации один выстрел начинает лавину.

- Ему не надо было ставить в оцепление новобранцев, - зло бросила королева, - даже я это понимаю!

- Все же, Ваше Величество, я и генерал Костана, командующий Северо-восточным военным округом, полагаем, что это нелепая случайность. Хотя за расстрел мирных жителей полковнику придется понести наказание, как и солдатам, но мы будем ходатайствовать о том, чтобы это было минимальное наказание, - нахмурился маршал. Он был военным до мозга костей, и о политике вовсе не думал… О ней сейчас приходилось думать неопытной королеве и генералу Бодлер-Тюрри.

- Минимальное наказание?! – взвыла королева. – У нас бунт на южном и западном побережье моря Мечты! Надо было думать о последствиях, и что-то предпринять сразу же после первого выстрела! Хоть самому грудью встать перед строем солдат! – заорала королева, все же запуская в стену телефонную трубку.

– Ваше Величество, уже поздно что-либо предпринимать, надо бороться с последствиями. Они будут тяжелыми, - спокойно произнес генерал Бодлер-Тюрри. От его тихого сонного голоса королева мгновенно пришла в себя, устыдившись недавней вспышки гнева.

- Я это понимаю! – все же огрызнулась Талинда. – Надо было убить Нила еще весной, тогда бы не было никаких разговоров о регентстве и смерти или жизни принца Лоуренса.

- И не только его, - скорбно заметил Винсент. - Ваше Величество, надо срочно отправить дополнительные войска на южное и западное побережье моря Мечты, а также прислать некоторое пополнение в Пояс Желтых Туманов. Как я сумел узнать из своих источников, вам поступают неполные сведения об истинном положении дел в Поясе Желтых Туманов. Там обстановка хуже, чем можно представить, - вздохнул генерал, вдруг вспоминая слова мероэ про Миранду и то, что ее надо сберечь любой ценой. На душе у старого разведчика было все равно неспокойно. Что-то не сходилось в его картине мира.

- Хорошо, я отдам такой приказ, - согласилась королева. - Винсент, если мне не предоставляют всю информацию о серьезности положения в Поясе Желтых Туманов…

- … и на побережье моря Мечты, смею заметить, - с выражением полного огорчения от того, что вынужден перебить, ввернул генерал.

- … и на побережье моря Мечты, то я могу предположить, что в командовании армии или разведке уже завелись либо тупицы, либо сторонники моего дражайшего дядюшки?!

- Да, Ваше Величество, - как всегда лениво и сонно подтвердил генерал. Маршал Дженси дернулся и уставился на него во все глаза. – А потому как идиотов и недалеких тупиц никогда не держали на командных должностях и в разведке, то я боюсь предположить, что они вовсе не тупицы, а заняли выжидательную позицию, или же не на Вашей стороне.

- Генерал Бодлер-Тюрри, как это могло случиться? – поразился маршал Дженси. – Неужели вы подозреваете, что в армии Розми могут быть предатели?!

- Мне очень жаль вам об этом говорить, маршал Дженси, но это вполне вероятно. Я устроил чистку в своем ведомстве, рекомендую и вам проделать тоже самое в армии, - сочувственно порекомендовал Винсент. - Только не гоните тех, кого заподозрите – следите за ними, пусть они сами выведут нас к зачинщикам заговора. У меня есть подозрения относительно того, кто стоит за заговором, но нет прямых доказательств. Вмешивать же в чистки своих людей я сейчас не хочу – это привлечет ненужное внимание, заговорщики затихнут. К тому же у меня слишком мало людей, в которых я могу быть полностью уверен. Я не хочу их распылять.

- Мы это проведем, - был вынужден согласиться Конрад Дженси. Шрам на его щеке дергался уже беспрестанно.

- И уделите особое внимание нашествию тварей, будьте добры, - предложил Винсент Конраду.

- Тварей?! – в один голос удивились королева и маршал.

- Тварей, - подтвердил Винсент. – Это странно звучит, но пойманные жрецы Сета в Ариэль, пиковое нашествие в болотах… К тому же, мероэ также беспокоят Великие Болота…

- Генерал, вы уж простите мой скептицизм, но у нас мятеж на южном и западном побережье моря Мечты, - холодно заметил Конрад. – Нам немного не до тварей, с которыми веками привыкли бороться жители из Пояса Желтых Туманов. Там у нас хоть не стреляют в горожан, и нет призывов к свержению Ее Величества!

- К тому же, Винсент, у нас выявилась новая проблема - пропадает информация об истинном положении дел, - добавила Талинда. - Отправьте пару вертолетов в каждый из городов Пояса и хватит. Нам бы бунт подавить, причем по возможности малой кровью.

- Я тоже полагаю, этого будет достаточно, - согласился Конрад. – Нам надо сосредоточиться на более важных проблемах. У нас появились сомнения в командовании армии, - процедил маршал. Он был против привлечения в армию коренных розмийцев, но прекрасно понимал, что иначе никак. Вот и результаты: в Розми бунт, и впервые за сто пятьдесят лет корона не может всецело положиться на свою армию.

- Я привлеку моих агентов, но мне придется отвлечь верных мне людей от наблюдения за некоторыми весьма важными фигурами, - поморщился Винсент. – К сожалению, я не могу положиться на всех людей из моего ведомства, оно слишком велико. К тому же я сам недавно провел чистки и выявил предателей. К сожалению, во время первого этапа чистки я допустил гибель завербованного агента. Но второй этап позволил мне выявить еще нескольких кротов. За ними ведется наблюдение, в результате чего нами было установлена связь предателей с некоторыми высшими офицерами в командовании армии, а также со жрецами, - Бодлер-Тюрри позволил себе чуть улыбнуться, видя перекосившуюся физиономию Конрада Дженси. – Маршал, вот список офицеров. Убедительно прошу вас следовать моим рекомендациям – не арестовывайте их, следите за ними, пусть они приведут к тем, кто стоит во главе заговора.

- Благодарю, генерал, - сквозь зубы процедил Дженси, принимая список.

- К сожалению, мое ведомство не столь велико, как хотелось бы, поэтому вам, маршал, придется решать столь щекотливый вопрос силами своей контрразведки, - чуть склонил голову Винсент, как бы признавая свое бессилие.

- Маршал Дженси, генерал прав, прислушайтесь к его рекомендациям, - попросила королева. – Полагаю совещание оконченным. Маршал, вы проведите чистку, генерал проследит за командованием, а судьбу Риана будем решать позже.

- Лучше сейчас, семьи погибших требуют крови. В данном случае их следует удовлетворить, так у нас будет больше шансов погасить бунт, - настоял на своем генерал.

- Хорошо, организуем трибунал немедленно, - согласилась Талинда. - Маршал Дженси, мне очень тяжело об этом просить, но наказание не должно быть самым мягким. Самым жестоким тоже. Оно должно удовлетворить горожан, иначе мятеж вспыхнет с новой силой. В нынешней политической ситуации нам это не нужно, - покачала головой королева.

- Это приказ? – осведомился Конрад. Вместе со шрамом на щеке у него задергался глаз. Кажется, он впервые вспомнил, что тут сидит не просто некий генерал РСР, а ночной кошмар всех предателей и мятежников, цепной пес короны.

- Если вы настаиваете, то это приказ, - с трудом выговорила Талинда. – Пусть Риан останется в армии, но вам придется лишить его звания и должности. Переведите на границу с Керши. Результаты трибунала должны быть обнародованы.

- Вы делаете из него козла отпущения, Ваше Величество, - постарался в последний раз заступиться за полковника маршал.

- Да, и у нас нет другого выбора. Иначе нам придется публично расстрелять Риана и тех солдат, что стреляли в горожан, - глубоко вздохнув, произнесла королева. Лицо ее закаменело, превращаясь в бесстрастную маску. – Я сохраняю ему жизнь и возможность дальше служить в армии. Он спасает жизни своих подчиненных. Их тоже надо наказать, но мягче – офицеров понизить в звании, солдат… солдатам просто вынести взыскание и на некоторое время отправить под арест. Это все.

- Как прикажете, Ваше Величество, - поклонился, вставая маршал. Он быстро и четко покинул кабинет королевы.

- Думаете, я заработала еще одного недоброжелателя, Винсент? – спросила Талинда, устало потирая глаза.

- Нет, - покачал головой Бодлер-Тюрри. – Маршал Дженси – военный, он не политик. Он не может прочувствовать ситуации в стране целиком, и действует, исходя из обычной обстановки и привычных задач армии. Но он полностью предан Вам. Он будет сердиться на Ваш приказ, но он его выполнит. Ситуация же накаляется…

– Кажется, все летит в Бездну? – она попыталась улыбнуться, но получилась какая-то жалкая гримаска…

- Нет, Ваше Величество, - постарался утешить ее генерал. – Все поправимо, у Вас все получится, просто так совпало: злобные враги и Ваше доброе сердце.

- Короли не могут быть добрыми, я знаю, - девушка говорила довольно тихо, опять повернувшись к окну, за которым был парк ее Замка Королей, - но я не могу убивать и убивать… Это ошибка, я уже понимаю. Надо быть злой и мудрой.

- Лишняя жестокость тоже ни к чему хорошему никогда не приводила, - покачал головой Винсент. – Надо быть в меру жестким, в меру добрым, как мне кажется.

- Но сейчас я должна быть жестокой, - горько усмехнулась юная королева. – И мне надо этому учиться, если еще не поздно. Хотя в последнем я сомневаюсь.

6

Рик проклял затею Мэри еще в конце первого дня пути через горы, когда за горизонтом скрылся небольшой городок Коньскосор, где они закупили запасы еды и воды.

Все начиналось, как и положено, хорошо: самолет доставил их из Фритауна в Крахор – город на северо-западном побережье моря Мечты. В Крахоре был ближайший к Коньскосору аэродром, пригодный для посадки большого самолета, что военного, что пассажирского. В Великих Горах поблизости аэропортов не имелось, а заявиться на военную базу с экспедицией Рик просто не мог. Этого бы не поняло не только командование, но и его сослуживцы.

Из Крахора вся протрезвевшая компания отправилась на небольшом судне до места на побережье моря Мечты, куда обычно приставали все плавсредства, везущие желающих добраться до Коньскосора - небольшого городка, забравшегося в горы. Судно – это было гордое название утлой посудины какого-то рыбака, подрабатывающего еще и извозом. Когда во время небольшой морской прогулки к месту назначения налетел ураган, Рик решил, что тут в морской пучине даже не родного моря Ожиданий, он и найдет свой конец. Но, тем не менее, измученные путешественники добрались до пристани на скалистом берегу.

У жалкого каменного причала возвышались четыре каменных же дома, крошечный храм Краха и маяк. Сюда обычно и причаливали лодки, перевозившие всех желающих навестить Коньскосор или редких отчаянных туристов, желающих добраться до Оракула Ветров.

Путники более трехсот километров прошли пешком пока не оказались около города – постоянного сообщения тут испокон веков не водилось, автобус до причала ходил раз или два в неделю, что совершенно не способствовало оживлению движения на пустынной извилистой горной дороге. В первый день путникам даже пришлось ночевать в небольшой пещере около дороги. Лишь утром они поняли свою оплошность: через несколько километров от их ночлега был дом, подозрительно напоминавший постоялый двор со страниц романа о средневековье, где можно было поесть и снять комнату для ночлега.

Тут уж не выдержала душа Теодора. Он обматюгал свою спутницу, бившуюся об заклад, что в этих краях постоялых дворов, и тем более гостиниц, отродясь не бывало… В век пришельцев – точно. Вот в стародавние времена, когда где-то тут находилось государство горцев или же вотчина Сета – все может быть! А сейчас… Кому, кроме туристов, и местных жителей нужны эти дикие горы и равнины? Курорты находятся на востоке и на юге!

Постоялый двор заставил Мэри надолго замолчать, а Теодора материться и потирать болящую от ночного холода поясницу. Не спасли ни теплый свитер, ни толстая куртка, надетые Тео по случаю наступающей зимы, что уже ощущалась в предгорьях. И хоть снег здесь пока еще не выпадал, Тео и Рик подозревали, что скоро снежные бури доберутся и до предгорий, как они уже захватили сами горы.

Коньскосор лежал в горной долине и был небольшим, но очень уютным, ухоженным городком. Кругом росли сосны, ели и лиственницы, а по весне городок утопал в цветах. Мощеные брусчаткой извилистые улочки, аккуратные каменные домики под красными черепичными крышами, большой, изукрашенный искусной резьбой, храм Асамата на центральной площади, вокруг которого и вырос город. Коньскосор казался чуть ли не сказочной обителью цветочных фей и располагался в живописнейшей местности, поэтому у путешественников от восторга при созерцании этого городка обычно щемило сердце, и слезы умиления подступали к глазам. Но только не у Мэри и ее спутников, тащивших на себе львиную долю их поклажи.

В городке путешественники провели ночь, а на утро отправились в путь.

Вот тут-то Рик Увинсон и проклял все на свете!

Им пришлось продираться по каким-то узеньким тропам, часто проходившим по краям бездн, на дне которых клубился молочный туман или бежали быстрые холодные реки. Несколько раз «туристы» перебирались по раскачивающимся веревочным мостам через широкие ущелья, причем мостики эти совершенно не вызывали доверия у Рика, а веревки начинали местами лохматиться. Пару раз им путь преградили остатки оползней, через которые приходилось пробираться по шатающимся камням. Мэри же мчалась вперед как одержимая!

Еще бы! Ведь где-то впереди ее ждали драконы!

Еще большим испытанием для Рика стал Оракул Ветров, встретившийся им в пути. Посреди скал на самом краю обрыва на зеленом лугу стояла маленькая круглая беседка. Самая настоящая беседка: пять рядов круглых ступеней, служивших фундаментом девяти тонким колоннам из какого-то бело-голубоватого камня, поддерживающих куполообразную крышу. Посреди строения возвышался кусок серого гранита, из которого выступала фигура женщины с крыльями. Черты ее стерлись от времени, и она напоминала размытую фотографию, а не женщину. Через основание этой подозрительной конструкции проходила трещина, а вокруг в траве лежали валуны и остатки небольшого каменного жилища служителей Оракула.

Рика легендарный Оракул совершенно не впечатлил. Зато Мэри облазила все вокруг, даже чуть не рухнула с обрыва, когда потащилась обходить само строение, Рик едва успел схватить ее за рюкзак. Впрочем, ругань, обрушившаяся на голову рыжей бестии, не сделала ее более осторожной: через пять минут Мэри уже перегнулась над пропастью, пытаясь рассмотреть какие-то обломки, что упали куда-то на уступ под Оракулом.

Ночевали путешественники в развалинах жилища служителей. В ночи в лучах Самканы и Алифия[1] Оракул светился мягким белым светом, что выглядело просто фантастически, но сильно мешало спать.

Рик всю ночь просыпался от каких-то кошмаров и странных снов. То он был прикручен к столбу, его собирался расстреливать взвод каких-то головорезов; то он вбегал в ванную, в которой в кровавой пене билась Мэри Лаура; то его раненного кершийцы волокли на какой-то корабль, отвешивая пинки, а у него не было сил даже закрыть глаза; то он вел к алтарю какую-то девушку, ощущая неописуемую радость за нее… Бред полный!

Проклятый свет Оракула лез в глаза и не давал спать, кошмары будили в редкие мгновения, когда полковник Увинсон проваливался в забытье, а Мэри еще и болтала во сне. Судя по всему, ей снилось что-то приятное: она улыбалась, смеялась, и весело разговаривала с кем-то неведомым. Утром полковник был не в духе, злой, уставший, и пожелал убраться от этих проклятых развалин как можно быстрее.

Через несколько часов путешественники вышли в горную долину, где между высоких елей вилась узкая накатанная дорога. Судя по всему, дорогой этой пользовались не очень часто, но пользовались. Горе-туристы пошли прямо по ней, тем более что вскоре им встретился очень приметный древний столб-указатель, где счастливая Мэри прочитала на древнем языке горцев Розми название уже несуществующего города. Именно на него и ссылался старик Гилберт.

Над песчаной дорогой смыкались ветви сосен, укрытые сверху темно-зеленой с легким синеватым отливом хвоей. Много шишек лежало на дороге, а могучие корни сосен выступали над укатанными колеями, перемежаясь с округлыми серыми, черными и красноватыми камнями. По обочинам дороги возвышались могучие красноватые стволы сосен, голые по зимнему времени кустики, да иногда пробегали рыжие и серые белки. Воздух был пропитан запахом смолы и хвои, идти так хотелось вечно.

Дорога постепенно уходила вверх, и Рик начал тревожиться: теплой одежды у них не было, а если они продолжат идти вверх и дальше, то скоро начнется граница снегов, выпавших по зимнему времени в горах. Это сейчас они пробирались теплыми долинами и отрогами гор, а что же будет дальше? Вряд ли отсутствие теплой одежды остановит Мэри…

Вскоре впереди стал угадываться просвет между стволов сосен, а еще через некоторое время дорога круто повернула вдоль песчаного обрыва и побежала на запад, постепенно спускаясь к небольшому каменному строению, похожему на руины древней крепости. Строение находилось посреди большой прогалины, в его оплывших очертаниях угадывался некогда мощный замок: высокие крепостные стены из черного камня, остатки полуразрушенного замка и выглядывающий из-за руин донжон. По углам крепостной стены некогда возвышались четыре башни. Еще две надвратные башни украшали собой развалины. С запада в стене была огромная брешь, одна из башен оказалась разрушенной почти до основания, ее камни валялись по всей прогалине. Юго-западная башня и стена самого замка были… оплавлены.

Рик сначала не поверил своим глазам. Камень не может плавиться! Но эти камни были именно что оплавлены. Они просто спеклись, виднелись даже потеки, как от лавы!

- Этого не может быть, - прошептал полковник.

- Может! – радостно взвизгнула Мэри. – Это драконий огонь! Он плавит даже камни.

- Мэри, пойдем в лес, если там еще живы эти твари, не думаю, что они будут рады нас видеть! – Рик ухватил за руку неугомонного профессора. – Они спалят нас и даже не заметят.

- Рик, не переживай, - хмыкнул Тео. - Замок – руины, он зарос травой. Думаю, драконов тут нет несколько веков, иначе они бы точно залатали стены и башни.

- Как нет?! – подпрыгнула Мэри.

- Ну, посмотри сама, - Тео закатил глаза к низкому серому в этот день небу, скрывавшему горы, высившиеся на горизонте. – Все вокруг заросло травой. Камни разбросаны по всей прогалине. Вон по стене поднимается какой-то засохший вьюн. Ворот нет, ров уже давно оплыл, а мост сгнил. Тут нет никого.

- Но дорога-то не сильно заросла, - возразила рыжая бестия. – Ей пользуются, а ведет она прямиком в ворота замка!

- Мэри, туда ходят такие же путешественники, как и мы, или местные мальчишки, или случайные путники, вот дорога и не заросла. А может быть она вообще проходит мимо замка, - настаивал Тео. – Отсюда не видно…

- Мы все равно пойдем туда! – топнула ногой Мэри.

- Да уж пойдем, - откликнулся Рик. – Не зря же мы тащились сюда столько времени! И я рискую своим обучением в Академии не ради того, чтобы издали посмотреть на эти каменюки. Только помни: не увлекаться.

- Помню, помню, - проворчала Мэри, устремляясь вперед.

- Мэри и не увлекаться?! – хмыкнул Тео. – Да ее теперь от замка лишь какой-нибудь дракон оттащит… И то вряд ли.

- Все так плохо? – грустно спросил Рик.

- Еще хуже, чем ты можешь себе представить. Поверь мне, - скорчил кислую рожу Теодор. Полковник обреченно вздохнул. Лучше б на лекции сидел, а не по горам шлялся с сумасшедшими профессорами истории, помешанными на драконах и руинах, или чем-то там еще. Мужчины поплелись за ней, ругая про себя ее неуемную жажду знаний и приключений. И любовь к драконам, конечно же! Куда ж без этого-то?!

Мэри Лаура и Тео не один час ковырялись в древних развалинах. Во дворе они не нашли ничего интересного, только подивились на оплавленный камень, потом полезли в руины замка. Странно, но тот довольно хорошо сохранился, а огромный главный зал, где когда-то проводились пиршества и приемы, поражал своими гигантскими размерами, наводя на мысли, что драконы любили тут пировать или танцевать в обличие именно драконов, а не людей.

Рика же очень смущала свободная от травы и опавших листьев тропинка, прямо дорожка, ведущая от ворот, через двор и вестибюль замка. Она подводила к лестнице, уходящей в небо – в этой части замка не сохранилось второго этажа. Полковнику было совершенно ясно, что тут ходят, и все ходят по одному направлению – к лестнице. А что потом? Постояли около ступеней и тем же путем пошли назад? Даже не попытались исследовать или осматривать другие руины? Тот же главный зал был достоин внимания, а крепостная стена и башни должны прямо таки полностью завладеть неискушенными умами туристов! Так нет же! Подошли к лестнице, увидели, что нет второго этажа, и потопали назад. Что за ерунда получается?

- Тео! – позвал полковник ассистента Мэри. Звать женщину в данный момент вообще не имело смысла: она пребывала в каком-то мистическом экстазе, ползая по развалинам.

- Чего? – недовольно отозвался парень. Он тоже увлекся исследованиями и вылезал из своего мирка очень неохотно.

- А может тут быть тайный ход?

- Где?

- Вон, у лестницы.

- Он может быть где угодно, почему ты спрашиваешь про лестницу? – все же соизволил обернуться к полковнику Теодор.

- Следы заканчиваются перед ней. Вас она не привлекла, вы помчались в зал, а тут тропа протоптана и заканчивается она перед ступенями, получается как-то глупо, не находишь? – вопросительно взглянул на парня Рик.

- Точно… Надо посмотреть…

Теодор направился к лестнице.

Он простукивал пол, ползал на животе по ступеням, что-то бормотал себе под нос, пока случайно не надавил на ручку древней вазы, которой заканчивались каменные перила. Справа от остатков лестницы вниз ушла большая плита, открывая ступени, ведущие куда-то в темноту. Мужчины переглянулись и в один голос заорали:

- Мэри! Иди сюда!!!

Храбрые путешественники уже минут сорок шли по подземному ходу. Сначала пришлось воспользоваться фонариком, освещая себе путь, потом за одним из поворотов забрезжил неровный свет, а вскоре появился первый факел. Это очень не понравилось Рику: кто тут может обитать, в глуши и пользоваться факелами? В лучшем случае – дракон-отшельник (он тогда может и спалить горе-искателей приключений), в худшем – кто или что угодно! Парочке же историков было уже наплевать, что там может быть впереди, и кто может их поджидать за поворотом, они били копытом и рвались вперед. Рику пришлось сначала хватать их за воротники курток, а потом он с трудом сумел заставить их идти за собой.

Вскоре послышалось негромкое пение, и свет стал куда ярче.

Еще через несколько минут путники вышли в большой подземный зал, где спинами к ним стола группа каких-то людей в темных длинных одеяниях. Если бы Увинсон не заставил идти своих спутников за собой, то Мэри и Тео вылетели бы прямо к местным обитателям. Оба историка уткнулись полковнику в спину и теперь старались вынырнуть из-под его руки, которой он перегородил им проход.

Зал освещался при помощи большой круглой люстры, в которую были вставлены многочисленные свечи, свет также давали факелы, закрепленные в кольцах на стенах. У дальней стены пещеры на возвышении стояло множество высоких черных и желтых пылающих свечей. Перед возвышением располагался то ли алтарь, то ли жертвенник, к которому веревками была прикручена обнаженная девушка. Над жертвой стоял жрец в роскошной черной с желтым сутане, украшенной изображением кобры, раздувшей капюшон. В занесенный над девушкой руке жрец держал изукрашенный рубинами кинжал. Два младших жреца в простых черных рясах застыли перед жертвенником с золотыми чашами в руках. Над всем этим действом возвышалась статуя кобры, раздувшей капюшон – символ Сета.

Перед алтарем стояла небольшая толпа последователей бога Тьмы. Она пела и немного раскачивалась в такт своим песнопениям. Девушка уже даже не плакала, она пребывала в каком-то трансе или в бессознательном состоянии.

«Вот так попали!» - мелькнула мысль у Рика.

С одной стороны надо спасать ни в чем не повинную девицу пока ее не принесли в жертву Сету, с другой стороны, Рику надо было спасать своих подопечных, умудрившихся забрести в капище поклонников бога Тьмы! Если он ринется спасать девушку, очень вероятно, что убьют Мэри и Тео, да и его самого - слишком много тут поклонников бога-змеи. Но с другой стороны, Рик просто не мог не спасти жертву, ведь он был офицером Розми, и его жизнь была посвящена защите именно мирных граждан его страны, его святой долг – защищать слабых и немощных, стать щитом на пути зла.

- Он же ее убьет! – прошептала Мэри, вцепившись в руку полковника. – Мы же ее не бросим?

- Тогда они убьют нас всех, - отозвался Рик, вытаскивая из-под куртки пистолет. Как офицер, он имел право носить огнестрельное оружие даже не будучи на службе. Увинсон, матерясь про себя на чем свет стоит, прицелился в жреца, опускающего кинжал в живот пленницы, и выстрелил тому в грудь. Расстояние было очень велико, но полковник сумел попасть в сердце служителя бога-змеи.

Эхо, прокатившееся по залу, оглушило всех присутствующих. Пока сетопоклонники ошалело оглядывались по сторонам, зажимали уши, приходили в себя от неожиданности, Увинсон кинулся к девушке через толпу, раскидывая всех со своего пути. Он собирался уже развязывать веревки, крепившие жертву к алтарю, как Тео выхватил нож и перерезал одну из них.

- Что вы тут делаете? – огрызнулся Рик, увидев рядом с собой Мэри, которая перерезала веревки, державшие ноги девушки.

- А что нам оставалось делать? – спросил Тео.

- Стоять на месте, они сейчас нас тут всех положат.

К этому времени сетопоклонники очухались и сообразили что к чему. Они организованно надвигались на наглецов, посмевших прервать священный ритуал и убивших их главаря. Вперед выдвинулись пятеро высоких мужчин в кожаных жилетках и штанах с на лысо бритыми головами, на левой стороне груди из-под жилетов у них виднелись татуировки кобры, а в руках они держали кинжалы и метательные ножи…

- Так, подруга, тебе лучше очухиваться, - пробормотала Мэри, стягивая несостоявшуюся жертву с алтаря. Рик вышел вперед, наставил на одного из мужчин в коже пистолет. Жаль, эти мужики не стояли кучкой, тогда было бы проще их перестрелять. Остальные или не были вожаками, или не умели так хорошо драться, может не хватить времени, если толпа дуром повалит на осквернителей капища Сета.

Мэри тем временем залепила пощечину несостоявшейся жертве ритуала, та распахнула огромные серо-голубые глаза и уставилась на безжалостного профессора.

- Ты по-розмийски понимаешь? – осведомилась Мэри.

- Да, - прошептала девушка.

– Тогда очухивайся и на ноги вставай, сейчас драпать будем.

- Куда? – пробормотал Тео. Он встал рядом с Риком. Из оружия у парня был только перочинный нож, но он не собирался прятаться за спинами других. Трусом Тео не был, хотя пессимизма ему было не занимать.

- Герои-самоубийцы, глаза протрите, - Мэри помогла подняться девушке на ноги, нож она также сжимала в руке, - за статуей есть дверь, через которую выходят жрецы! Туда!

Рику дважды повторять не надо было. Он для острастки несколько раз выстрелил в толпу, одной пулей уложил воина в жилетке, второй какого-то жреца, создав небольшую сутолоку и панику, а затем кинулся за своими спутниками в потайную дверь. Летчик едва успел заскочить в узкий проход и захлопнуть массивную дверь, как в нее с разгону врезались озверевшие сетопоклонники.

- Так, они тут будут очень скоро; наверняка, есть и другие ходы, - предупредила Мэри. – Если есть другие жрецы – будут тут мигом, если нет – у нас есть время. Нам надо найти выход раньше них.

- Тогда не стой, веди, - потребовал Рик, снимая куртку, которую протянул незнакомой девушке, мимоходом оценив ее фигуру. – Тебя как звать, жертва несостоявшаяся?

- Эстель, - прошептала та, закутываясь в куртку.

- Тогда быстренько иди за Мэри, я вас прикрывать буду. Тео, ты идешь перед Мэри, любой шорох, звук, подозрение – останавливаешься и не издаешь ни звука, я подойду и все проверю, тебе понятно?

- Да, куда уж понятнее, - отозвался Тео.

- Мэри, ты тут явно разбираешься, куда нам идти?

- Я не разбираюсь, - сочла нужным уточнить Мэри. – Просто я предполагаю. Пойдем пока вперед, сворачивать все равно некуда.

7

Кейд, Алан и Джон сидели в своей комнате в общежитии в Летном училище Фритауна. Как обычно мальчишки балбесничали, швырялись смятой бумажкой, потом им эта затея надоела, курсанты принялись травить какие-то байки, которые постепенно сошли к рассказам о приколах над преподавателями. Алан вспомнил их выходку с Кошмариком Фредди, которому они подсунули краску в душ.

Друзья засмеялись, а Кейд погрузился в раздумья о происходящих летом событиях, в том числе и о своей поездке к королеве. А ведь последствия были: убрали их преподавателя, не сразу, но убрали. Проблема заключалась в другом: спорные и даже подрывные мысли начали вкладывать в головы курсантов другие преподаватели и их штатный психолог, следивший за душевным состоянием молодняка и, как догадывался Кейд, подправлявший их психику.

Неужели королева не приняла всерьез его и полковника Увинсона слова? Или она успокоилась на том, что убрала того преподавателя? Но, это глупо. Ведь с самого начала было понятно, что появятся и другие, и если не королева, то ее верный пес Бодлер-Тюрри должен это понимать. Потому что курсантам вкладывают в головы крамолу! При выпуске через полтора года, молодые пилоты не будут преданы королеве. В лучшем случае, просто не сочтут нужным участвовать в возможном мятеже.

- Эй, ты о чем задумался? – Джон пихнул друга в бок.

- О происходящем в Розми, - почесал черноволосую макушку Кейд.

- Брось эту дрянь, - усмехнулся Джон. – Нам же вообще нельзя о политике думать! Забыл?

- Ага, это политика о нас думает, - засмеялся вечный весельчак Алан. – Вон чего говорят: а законна ли королева?! Слыхали?

- И как всю эту хрень терпят в нашем Летном? – пожал плечами Джон. – Ты заметил, Кейд?

- Заметил. Еще летом, после сессии, - признался Кейд. – Но сейчас масштаб работы меня тревожит.

- Масштаб тебя не должен тревожить, правительство начало действовать в направлении подавления таких мыслей, - Джон зевнул, и завалился на свою узкую койку. – Сегодня ко мне приезжал отец. Ну, не ко мне… Он тут проездом был и решил зайти, повидаться, - вспомнил о блудном сыне! И рассказал о том, что уже с неделю творится в Аулийе и Кошагене моем: там военные расстреляли собрания недовольных правлением нашей королевы.

- Как расстреляли? – ужаснулся Кейд. – Они с ума сошли? Ведь этого нельзя делать, это же мгновенно настроит жителей против королевы, даже тех, кто ее поддерживал!

- Вот зуб тебе даю, - Джон заложил руки под голову. – Я ж из Кошагена, там мой дом. Отец приехал по делам сюда, а заодно решил уговорить меня забрать документы из Летного, потому что как он полагает коренным жителям Розми позорно служить пришельцам, а к тому же тиранше, которая затыкает пулями рты недовольным.

- А ты чего? – немедленно спросил Алан, усевшись на подоконник единственного окна в комнате. Там уже расположился Кейд, поэтому мальчишки немного потолкались, но все же сумели устроиться вдвоем, хотя теперь голова Алана мешала Кейду видеть лицо Джона.

- А я что? – удивился Джон. – Я для себя уже все решил: я хочу летать, и я хочу служить. Не думаю, что королева такая глупая, чтобы устроить расстрел недовольных. Тем более там были мирные жители, никто не призывал к ее свержению. Они хотели составить петицию о том, чтобы она просто предъявила принца Лоуренса народу. Я понимаю, что военным приходится разгонять митинги и подавлять бунты, но это-то был не бунт и не митинг! Расстреливать его – это убить себя политически и наплодить врагов.

- А что было дальше? – напряженно спросил Кейд.

- Да что, что… Если раньше тихо мусолили тему с пропажей принца Лоуренса, то теперь все вооружаются, там бунт покатился по всему побережью! Не представляю, что будет. Лозунги кричат, что королева – тиран, правит она незаконно, что она убила принца Лоуренса… Я понял, там уже довольно горячо, - Джон немного помолчал, созерцая белый полоток, потом продолжил. – Маршал Дженси перекинул туда дополнительные войска, а полиция арестовывает совсем уж зарывающихся агитаторов. Ведет беседы с остальными… Да толку-то?

Мальчишка немного помолчал, вспоминая рассказ отца, потом нехотя продолжил. Ему этот разговор явно был неприятен, к тому же опасен для всех.

- Жрецы выступают в поддержку дяди королевы, какие-то газеты появляются странные, брошюры непонятные, - Джон скривил губы. - Так еще и этот митинг расстреляли… Когда волнения начались, солдат в Кошаген перебросили, на всякий случай. Люди были крайне недовольны. А после такого… Пошли слухи, что пришельцы решили коренных жителей окончательно закабалить, или того хуже – что королева собирается отдать Розми своему деду, императору Алсултана! Короче, все не в пользу Ее Величества.

- А ты что об этом думаешь? – поинтересовался Кейд.

- А что мне думать? – скривил рот Джон. – Корону Ее Величеству передал король Джонатан. Он ее назвал своей преемницей, отрекся в ее пользу, какие тут могут быть вопросы?

- Я тоже так думаю… А если честно, мне вообще все равно, кто там правит, платили бы зарплату, да летать давали, - отозвался беспечный Алан. Он отнюдь не был глупцом, просто думать ему бывало очень лень, а порывистая натура заставляла иногда брякать первое, что приходило в голову, и уже потом хорошенько думать. – А ты как полагаешь? – он толкнул локтем в бок Кейда.

- А я думаю, что корона у королевы вполне законно, и кто-то мутит воду. Это не ее войска расстреливали собрания. Или не по ее приказу, - твердо ответил Кейд. – Это информационная война, переходящая в обычную войну. Кому-то захотелось власти. Не замечали?

- Не, тут уж не соглашусь, - приподнялся с подушки Джон. - Войска ее стреляли – командовал ими полковник Риан, его сейчас генерал Костана защищает – Риан его бывший подчиненный и друг. Костана - мужик нормальный, воевал много, боевой генерал, а не паркетный шаркун. Он говорит, что Риан действовал по обстановке – разгонял митинг, который превращался в бунт. Он пытался предотвратить более страшные последствия, т.к. все могло вылиться в погромы и в мятежи.

- Так в это в итоге все и вылилось, - усмехнулся Алан. – Составили петицию, да разошлись бы, а тут… Тут началась стрельба. Или этот Риан сглупил, нервы не выдержали, или он не на стороне королевы, точно вам говорю.

Мальчишки уставились на белокурого друга во все глаза.

- Алан, это ж армия… - пробормотал Джон. – Тут же… Как армия может пойти против королевы?

- Просто, - жестко ответил Кейд. – Раньше такого не могло быть, брали только пришельцев, теперь… Ребята, мы все – коренные розмийцы, а нас допустили не только в армию, нас учат летать. Вот и разлад.

- Ну, я-то к пришельцам отношусь, - хмыкнул Алан, потом спохватился и замолчал. Он еще не совсем привык к тому, что о прошлом ему говорить нельзя.

- В армии началось брожение, - перевел тему Кейд, видя, как в глазах Джона появляется интерес к оговорке Алана. – Поэтому на сей раз будет очень весело. Кто-то пытается вновь вбить клин между коренными жителями и пришельцами.

- Неужели ты думаешь, что генерал Костана может быть на стороне мятежников?! – удивился Джон.

- Все может быть, - пожал плечами Кейд.

- Он же боевой генерал… У нас его все любят и уважают… В армии особенно, - пробормотал Джон.

- В этом вся и беда – многие хорошие люди могут быть на другой стороне, - ответил Кейд. – Именно этим и страшна гражданская война.

8

Налеты и атаки тварей на Миранду все продолжались, заставляя жителей города погружаться во все большее и большее уныние. А еще этот карантин… Болезнь, найти причину которой так и не получалось. А ведь кто-то болтал, что сами медики эту болезнь или разносят, или же нашли от нее лекарство, но горожанам его пока не дают. В последнее верилось с трудом, но за несколько месяцев на город обрушилось столько несчастий, что отчаявшиеся люди поневоле стали искать виновников своих бед. Медики к тому же, в подавляющем своем большинстве, были людьми в Миранде пришлыми…

Где собирались несколько овдовевших, осиротевших несчастных, там и начинали рождаться мрачные мысли и гипотезы. Горе - плохой советчик, а ум, не слишком развитый, – неисчерпаемый источник фантазий и нереальных вымыслов, один другого страшней. И если большинство мужчин ушли в ополчение и были заняты с утра до вечера, то многие женщины и старики оказались людьми свободными, не занятыми по осадному времени. В Миранде вообще работало мало женщин – традиции, как ни как, а тут еще фабрика, лесопилка да школа с училищем закрылись, вот и не знали дамы, чем себя занять. Родные и близкие же болели и умирали у них на руках…

- Ты представляешь, Нэнси, дочка-то нашего аптекаря умерла! – встретила такими словами одна приятельница другую возле полупустой хлебной лавки. – А какая красавица-то была! Какая красавица!

- Ее ж тоже в госпиталь забрали? – взмахнула руками Нэнси. – Вот как моего Джеральда. Как забрали, так и все!

- И не говори! – рябая Като покачала головой. – Уж я ему говорила, аптекарю нашему, чтоб не отдавал ее этим изуверам, но он… - женщина махнула рукой. – Да что с него взять, как по весне эти твари жену его порвали, так совсем разума лишился – в ополчение это записался, этим изуверам в их лаборатории помогает…

- Девку-то жалко…

- И не только ее, - вдруг раздался вкрадчивый голос у них за спинами. Почтенные матроны степенно развернулись к неожиданному собеседнику. Им оказался высокий худой мужчина с водянисто-голубыми глазами. – Прошу прощения, что вмешался в ваш разговор, но я оказался невольным слушателем, а эта тема мне глубоко небезразлична, - мужчина склонил голову в учтивом поклоне, прижал правую руку к сердцу. – Моя жена недавно тоже туда попала и скончалась.

Женщины заохали, выражая сочувствие.

- Болезнь эта страшная, она забирает лучших людей, - с притворной болью в голосе заверила нежданного собеседника Нэнси, поправляя вдовью шляпку с вуалью, что ей удивительно не шла.

- Вот об этом-то и стоит задуматься! – воскликнул мужчина. – Уж слишком избирательна эта болезнь. А может это и не болезнь избирательна, а те, кто поставлен от нее излечивать?

- Ну, полноте, - взмахнула рукой Нэнси. – Если б только девиц и юных замужних девушек брали, я бы согласилась с вами. А так… Ну, вот Джеральда, мужа ж моего, тоже забрала эта болезнь, а уж он-то на женщину никак не походил, пропойца проклятый, - она не заметила, что противоречит своим прежним словам о лучших людях. Но незнакомец этого тоже не заметил, как и рябая Като, немедленно заявившая:

- Так то ж для маскировки! Да и твой хоть пил, но быка свалить мог! Не прибери его болезнь, еще б нас всех на погребальный костер отправил бы.

- Вы правы! Правы! – воскликнул вдовец, прикрывая глаза ладонью, словно пытаясь скрыть нежданные слезы. – Они забирают красивых женщин для себя, а на мужчинах опыты ставят! Испытывают вирусы различные. Недаром столько пришлых медиков нагнали, да еще этот карантин ввели, и поезда не пропускают. Ждут, что дальше будет, чтоб испытать этот вирус на нас!

- Да, ну, что вы! – возмутилась Нэнси. – Это ж совсем не по-человечески. Да и боги Света такого не допустят… Нет, нет…

- Ой, от этих пришлых чего только ждать не приходится, - авторитетно заверила товарку Като. – Вон на этого посмотри, на их нового, командира летчиков. Зверь же! Ну, чистый зверь! Мой сын весь в синяках от него ходит, а слово ему скажет, тут же по зубам получает. А он всего-то слесарничает в их гарнизоне. Так что от этого ждать чего угодно можно.

- Но боги не допустят… - несмело возразила более благоразумная и рассудительная Нэнси.

- Они уже допустили, - печально покачал головой мужчина. – Уже… Я так хотел увидеть мою прекрасную жену, что пробрался в их флигель в госпитале, а там… - он спрятал лицо в ладонях, а плечи его судорожно дернулись, словно бы от подавленных рыданий. – Ох, видели бы вы, что эти изверги творят! – прошептал подавленный несчастный вдовец. – Они всех женщин держат привязанными к кроватям, или вовсе на цепи! А мужчин в самых настоящих клетках! Они ставят им непонятные уколы, пока те не ослабеют, а потом еще живых вскрывают, и смотрят, какие произошли изменения в их организмах. А чтобы бедняги не орали от боли, им вырывают языки… Это было страшно… Сколько людей еще умрет в их лабораториях, и что ждет нас всех?!

Кумушки ахали от ужаса, но ни одной из них не пришло в голову спросить у незнакомца, что ж он делал в этом флигеле и как остался незамеченным, коли там происходят такие зверства?

- Это ужасно! Ужасно! Как боги такое могли допустить?! - прикрыла рот ладонью впечатлительная Нэнси. Она искренне переживала за «замученных» сограждан и вспоминала своего сгинувшего мужа, которого при жизни готова была собственноручно удавить.

- Допустить? – горько усмехнулся незнакомец. – Они ничего не знают. Боги спят. А на нашей земле творится такой ужас, и творят его те, кто должен нас защищать: солдаты и врачи! – он в отчаяние покачал головой, а потом продолжил. – А теперь прошу меня извинить, но меня ждут дела. Доброго вам дня. Бойтесь медиков и солдат. Бойтесь…

Мужчина удалился, скорбно опустив голову, а две кумушки смотрели ему в след. И если Нэнси прибывала в неподдельном ужасе, то глаза Като уже горели: она предвкушала, как расскажет своим подругам эту страшную новость, смакуя все подробности, которых она чуть-чуть добавит. Для достижения большей правдоподобности, ясное дело!

Врачи – зло! Это говорят и жрецы, и подтвердил этот милый джентльмен… Кстати, а кто он такой? И что в итоге стало с его женой? Это весьма украсило бы рассказ, да. Ладно, главное – он подтвердил слова проповедников, и за врачами вскрылся еще один страшный грех! Грех, который со временем искоренят истинные защитники людей и Миранды, а не эти жестокие тупые изуверы, что заполонили добропорядочный город.

[1] Алифий – спутник Дидьены, светит голубоватым светом. Второй от планеты спутник.