Безумья темный страх

Глава 1

Глава 1

3, месяц Суховея, 5555 года – 4, месяц Суховея, 5555 года

1

Ривс Дримс устало потер глаза.

Атака тварей в этот раз началась ночью, в самый глухой час, когда даже самые стойкие часовые на стене и у мониторов начинали клевать носом и терять бдительность. Твари словно бы почувствовали, что пришло время нападать: вечерний туман так и не рассеялся, начался противный моросящий дождь, оседающий мерзкой водяной пленкой на лице, руках, одежде, технике, зданиях… В воздухе стояла водяная взвесь, вместе с плотным не отступающим туманом, создававшая впечатление густого киселя, что растекся по улицам Миранды и ее окрестностям.

Болотные твари тихо подобрались к самой стене города, прежде чем их заметили. Причем на сей раз, с тварями шли и летучие монстры, добиравшиеся до городской стены пешком, вместе с остальными своими собратьями. Когда же монстры были обнаружены, летуны взмыли в воздух, собрав своим неожиданным маневром обильную жатву среди защитников стены. Хвала всем богам, там кто-то догадался сразу вызвать подмогу и вертолеты.

Тут-то Дримса и ждал второй сюрприз.

Он в этот сырой вечер от чего-то принял решение остаться ночевать в гарнизоне: долго гонял своих ленивцев по полю, бил морды техникам и доносил азы постовой службы до пары обленившихся обормотов из патруля. Когда капитан закончил с этими благими делами, было уже темно и поздно. В сторону берлоги Ривса никто не шел, а просить патруль проводить его до дома капитан не стал – не маленький мальчик, да и никто не ждал его в убогой служебной квартире. Ривс остался ночевать в части.

Когда взвыла сирена и по громкой связи сообщили, что стена просит воздушной поддержки, тогда-то и проявился второй сюрприз: оба дежурных экипажа были пьяны! Эти сволочи искренне полагали, что ночью твари не нападут, рановато для их атаки, поэтому пилоты напились.

Разбив им носы и отправив трезветь на губу, Ривс полетел сам. Один. В ходе жаркой ночной атаки, капитан понял, что, в принципе, он может уже управлять вертолетом и в одиночку, что он и продемонстрировал.

Твари разлетались жалкими ошметками от попадания пуль из пушки, что была установлена на вертолете. Монстры дико визжали, бросаясь на вертушку, - кто умел летать, - или же прячась от света фонарей со стены и уползая в темноту. Дримс в этот раз не стал преследовать отступающих монстров, он все же был один в кабине и еще не чувствовал себя уверенно, управляя старой машиной.

Когда атака захлебнулась, Ривс вернулся на базу и пошел разбираться со своими подчиненными. Те были крайне недовольны такой ранней и жестокой побудкой: ведро холодной воды, выплеснутое на спящего человека, по определению нельзя считать мягким способом разбудить. Однако последующие за этим процедуры по пересчету зубов и десять кругов вокруг летного поля и навесов с вертолетами привели дежурные экипажи к мысли, что ведро холодной воды – это очень даже неплохо.

Злой как тысяча демонов Дримс загнал экипажи обратно в камеру, пообещав вернуться чуть позже, сам же направился подремать хоть пару часов в комнату отдыха. Поэтому он не выразил должного восторга, когда в помещение ввалился счастливый Ленс, принесший радостную весть, что вчера вечером с последним поездом приехал их новый гарнизонный главврач. Несмотря на ночную атаку, рыжий мальчишка сегодня прекрасно выспался дома, а утром госпожа Келамью накормила его потрясающим завтраком, поэтому его жизнерадостная физиономия навела на еще более мрачные мысли злого и не выспавшегося Дримса.

- Очередной неудачник? – хмуро буркнул Ривс, выходя из душевой, где принимал ледяной душ, пытаясь проснуться.

- Я тут Сивира встретил по дороге, он говорит, что парень из хорошей семьи и окончил лучший медицинский университет Розми, так что, думаю, он не может быть совсем уж плох! – радостно прощебетал довольный жизнью Ленс. Ривсу захотелось его укусить. Не в прямом смысле, конечно, но такая жизнерадостность поутру просто требовала жестокой мести.

- Закончить можно что угодно, как он лечить-то умеет? – Дримс вытирал полотенцем короткий ежик жестких черных волос и косился на контейнер с бутербродами, который его приятель поставил на стол, собираясь попить чаю.

- Я не знаю, но майор Сивир сказал, что, вроде, хорошо умеет лечить. Он хирург вообще, - рыжий младший лейтенант пододвинул в сторону Дримса контейнер. – Угощайся, мама сказала тебя покормить.

Ривс не стал отказываться. Шансы избежать злобного нападения некоторых не выспавшихся капитанов у младшего лейтенанта резко возросли.

После скорого завтрака приятели пошли к вертолетам – надо было оценить ночной ущерб, что твари нанесли машине, а заодно вытащить для этих целей еще трезвого Бена, техника, со склада. Пусть пока трезв хоть подлатает машину.

По дороге оба наткнулись на Фрейда, от которого уже исходил аромат утреннего пива.

- Фрейд, ты пиво вместо чая по утрам пьешь что ли? – зло прорычал Ривс.

- Да ладно тебе, капитан, я и так лучше всех тут летаю, - отмахнулся рукой сержант. К обеду этот субчик будет пьян чуть ли не в стельку… Может быть, запереть его от греха подальше на гауптвахте?

Пока Ривс искал Бена, пока отбирал у него заветную фляжку, из которой тот пытался плеснуть себе в утренний кофе какой-то дурно пахнущей мерзости, пока орал не него и выгонял пинками со склада, волоча за собой его помощника, вечно шмыгающего носом Рыжика, прошло много времени. К вертолету Дримс и Келамью пришли через час после начала рабочего дня, и там их уже ждали неожиданные гости: полковник Лэндхоуп собственной персоной, хмурый капитан Бентура и какой-то светловолосый тоненький вьюноша.

- Ночью напали? – вместо приветствия осведомился Лэндхоуп. Полковник, как и вся Миранда, прекрасно был осведомлен о ночном нападении, сирена выла не только в гарнизоне. Но старик следовал заведенному ритуалу и всегда спрашивал, когда именно напали твари, а уж потом выяснял интересующие его подробности. Наличие письменного рапорта его не особенно интересовало. Хотя за отсутствие такового по голове он не гладил.

- Ночью, в самый глухой час, - ответил Дримс.

- И летающие были?

- Так точно, господин полковник, были, - подтвердил капитан.

- Рано им еще быть, - не удержался Бентура от своих комментариев. – Они обычно позже просыпаются…

- Сходите к Лавджою на стену, они только сейчас начнут заливать трупы раствором, убедитесь сами, - посоветовал Ривс. – Или можете помочь Бену вытаскивать остатки твари из хвоста вертушки – она туда с горя кинулась.

- Хватит собачиться, - гавкнул старик. – Наши молитвы услышаны, нам прислали главврача. Прошу любить и жаловать, младший лейтенант Джулиан Мэйфлауэр, - он указал в сторону русоволосого низкорослого юноши, что скромно топтался рядом с ним.

- Они там все рехнулись что ли? – зло поинтересовался Ривс. – Они бы еще ребенка с первого курса мединститута нам прислали!

- Дримс, отставить! – рявкнул полковник. Парнишка покраснел до корней волос и поджал губы.

- У нас нашествие началось, эпидемия разворачивается во всей красе, карантин стоит, а фельдшера и медбратья спирт весь вылакали! И нам присылают МЛАДШЕГО ЛЕЙТЕНАНТА!!! – не выдержал капитан. – Мы тут все сдохнем скоро!

- Прошу прощения, капитан, - подал голос юноша. – Но я не всегда был младшим лейтенантом.

- Вы еще и курсантом были, я понял, - зло бросил Ривс. Так, пора брать себя в руки, это не дело срываться на ни в чем не повинных мальчишках, ему итак плохо – оказался в этом городе без надежды на само будущее… - Приношу мои извинения, младший лейтенант, тяжелая ночь, знаете ли.

- Это заметно по вашему лицу, - чуть улыбнулся Мэйфлауэр.

- И все же, у вас есть опыт? – нахмурился Дримс.

- Да, я служил три года на границе с Керши, - кивнул светловолосый кудрявый мальчишка. – И уже имел опыт борьбы с эпидемиями, а также доводилось работать в полевых условиях и под обстрелом. Не волнуйтесь, я знаю свою работу и приведу в порядок лазарет.

- По опыту могу сказать: сделать это будет очень непросто, - пожал плечами Дримс. – Они тут сопротивляются, знаете ли.

- Кстати, о сопротивлении, - вмешался Бентура, - я узнал, что вы, капитан Дримс, опять посадили на гауптвахту четверых своих подчиненных. А также занимались рукоприкладством, которое недопустимо по отношению к людям и подчиненным. Я в вашем присутствии, полковник Лэндхоуп, требую применить дисциплинарное взыскание к капитану Дримсу и…

- Карл, будь любезен, прекрати нести этот бред, - потребовал полковник. – О чем ты говоришь? У нас тут нашествие! Какое дисциплинарное взыскание?

- Нельзя избивать подчиненных…

- А вы заставьте их не пить другим известным вам способом, я и поучусь у вас! – не остался в долгу Дримс. – Они были в хлам пьяные во время атаки! По нашим законам за такое им положен расстрел на месте! Но если я буду следовать законам, то через два дня мы останемся не только без пилотов, техников, радистов и медиков, но даже без двух третей защитников стены!

- Надо применять воспитательные методы, разговоры… - взвился Бентура. – Нельзя же так…

- Капитан Бентура, хватит! – рявкнул полковник. – Хватит. Вы сами понимаете, что иначе с ними нельзя. Если они будут летать трезвыми благодаря методам капитана Дримса – это уже будет достижение. Вы в Миранде! Не забывайте этого! Тут по доброй воле никто не служит, - с этими словами полковник развернулся на каблуках, собираясь направиться к себе в кабинет, но потом вспомнил о медике, превратившимся в соляной столб. – Младший лейтенант, осваивайтесь понемногу. Где наши владения – знаете уже. Персоналу я вас представил. С капитаном Дримсом вы познакомились. Сегодня вам надо еще поехать в гражданский госпиталь, поможете им с карантином и выявлением лекарства от этой болезни. У них там жрецы Карены что-то вроде лаборатории организовали. Добро пожаловать в Миранду.

- Спасибо, господин полковник, - севшим голосом пробормотал ошалевший от маленького представления мальчишка. Да, такое милое щебетание в первые несколько часов пребывания в сим уютном городке способно было ввести в ступор не один десяток самых лучших докторов планеты, не то что совсем юного парнишку из порядочной семьи.

Полковник удалился, что-то гневно бормоча Бентуре. Ривс, Ленс и Мэйфлауэр остались созерцать вертолет и копошащихся рядом с ним техников и другой обслуживающий персонал.

- За что вы тут, лейтенант? – спросил Ривс.

- Позволил себе рукоприкладство, - ответил паренек.

- Серьезно что ли?! – воскликнул Ленс. Дримс был полностью с ним солидарен. Этот интеллигентный и щупленький паренек и позволил себе рукоприкладство?! Любимого паука своего начальника убил что ли?! И то, наверняка, случайно.

- Да, лейтенант, - кивнул он. – Я дал пощечину своему непосредственному начальнику. Из-за него погибло несколько очень хороших солдат и медиков. Он струсил. Я хотел вызвать его на дуэль, но… Меня попросили этого не делать… Очень хороший человек попросил…

- Звания тоже лишили? – осведомился Дримс.

- Да… Я был старшим лейтенантом…

- Ничего, я был майором, - ответил Дримс, которому становился симпатичным этот мальчишка с ясными серыми глазами, и детским лицом. – А чего пощечину, а не в челюсть?

- Так обиднее, - вновь покраснел мальчишка. – Он – трус и негодяй, он не заслуживает иного.

- Ну, ты только здесь никому пощечины не отвешивай, - предупредил капитан. – Тут дуэли не будет, просто подставят тебя тварям, они и сожрут. Уже рассказали о правилах поведения в Миранде?

- Да, - Мэйфлауэр торопливо кивнул. – Я не боюсь.

- Зря, - пожал плечами Дримс. – Как раз здесь и надо бояться.

- Кто бы говорил, - вмешался Ленс.

- Ленс, я воевал и всю жизнь по границам мотался, если я один раз в рыло заеду – как правило, адресат минут десять в отключке находится. Вряд ли это же можно сказать о тебе, Мэйфлауэр.

- Я, конечно, не умею хорошо драться, но я – медик, я могу и другим образом за себя постоять, - младший лейтенант поджал губы и постарался выпрямиться, чтобы показаться повыше ростом рядом с высоченным капитаном.

- Тут тебе просто может не представиться шанса это продемонстрировать, - вновь пожал плечами Дримс. – Тут собраны все отбросы человечества и армии. Они понимают только силу. Ничего кроме силы. Если ты хочешь побить их силой разума или коварными таблетками – ты можешь просто не успеть донести до них свою мысль. Разума, кстати, у них тут по большей части тоже нет: или отсутствует от рождения, или отбит напрочь, или же пропит. Третье – чаще. Так что будь осторожен.

- Спасибо за предупреждение, капитан. Я учту, - парнишка улыбнулся светлой чистой улыбкой. Такую видеть капитану доводилось лишь у Ленса на лице. Они все же чем-то похожи. Хоть Ленс тот еще балбес и хитрец, но все-таки есть у него что-то общее с этим Мэйфлауэром.

- Если что – обращайся. Мне кажется, хорошие отношения с медиком нужны будут каждому, поэтому согласен доносить твои мысли до моих подчиненных, в обмен на качественное лечение, - Ривс протянул руку младшему лейтенанту. Тот пожал ее. Рукопожатие у парнишки вышло крепкое. – Уже осмотрел свои владения?

- Помойка, - честно признался он.

- Спирт прячь, - сразу порекомендовал Ленс. – Если что осталось от него, конечно.

- Спиртом надо все дезинфицировать…

- Себя тут уже продезинфицировали. Остальное полагают излишним баловством, - похлопал его по плечу Дримс.

- И что ж делать-то? – выглядел медик потерянным.

- Понятия не имею. Попробуй еще заказать. Поезда пока ходят. Или в гражданском госпитале попроси. Или еще чем продезинфицируй, - предложил Дримс. – И держись подальше от Норрика.

- Понял… Ну, я пошел?

- Иди, - отпустил его капитан. – И добро пожаловать в Миранду!

Вскоре Ривс смог сам убедиться в том, что парень толковый. Он не боялся крови, умел лечить и не пытался падать в обморок при виде жертв тварей, которых с оторванными руками, ногами и вспоротыми животами потащили через пару дней в гарнизон – твари пролезли в подвал жилого дома, где и устроили кровавый пир. Военные быстро уничтожили всех монстров, благо тем взбрело в их тупые головы выбраться из старых катакомб в подвале дома, что стоял рядом с постом у главных ворот Миранды, где постоянно дежурил взвод солдат.

Джулиан сумел не только организовать немедленную медицинскую помощь пострадавшим, но он тут же послал за подмогой в госпиталь, сделал прямо в медпункте несколько сложных операций, и даже пришил одной милой девушке оторванную руку. Рука прижилась, кстати говоря. Лейтенант заставил собраться и оказывать помощь нескольких медбратьев и полупьяных фельдшеров, что обретались при санчасти. А потом отправил их на гауптвахту – чтоб не пили в рабочее время.

Лэндхоуп и Дримс пришли к выводу, что им повезло. Шансы выжить у Миранды несколько повысились.

Что радовало больше всего, Джулиан был из хорошей семьи, где царили строгие нравы, поэтому алкоголь употреблял лишь в мирное время по праздникам и только высокого качества, чего было невозможно найти в Миранде даже в спокойные времена. Чего нельзя было сказать об их старом враче из санчасти, который пил беспробудно, не лечил никого и всем советовал лечиться касторкой или спиртом, операции он не делал уже лет десять – дрожали руки, поэтому никто особенно не грустил, когда его сожрали твари, вылезшие из его погреба. Переживали только, что вообще врача не осталось, этот хоть перевязывать раны умел. Да еще волновались, что медбратья и санитары весь спирт своруют и перепьются, а медикаменты, какие еще остались, продадут.

2

Утро заглянуло на виллу «Белая Роза».

Первые солнечные лучи пробрались в просторный кабинет в торце здания, где на диване свернулась клубочком маленькая королева. Она сжалась комочком, положила на голову подушку, словно пыталась спрятаться от этого мира, подтянула острые колени к груди, и только робкие солнечные зайчики видели, как вошел в кабинет генерал Бодлер-Тюрри. Он грустно и с сожалением вздохнул - надо было будить и без того измученную девочку, но ей сегодня предстояло сделать много дел.

Вслед за Винсентом в кабинет вошел глава королевской спецслужбы охраны. Оба мужчины переглянулись. Им было жалко прерывать ее сон, но… выбора не было.

- Опять всю ночь тут спала? – тихо спросил генерал.

- Да, ребята говорят, она даже не выходила, - прошептал Майкл. – Горничная не нашла Ее Величество утром в спальне, значит, опять тут спала.

- Может быть, позже разбудим?

- Нельзя, утром поездка на испытания нового истребителя. Поездку согласовывали несколько месяцев, они даже финальные испытания ради этого случая отложили на пару недель, - горестно вздохнул Фокс. – А их главного конструктора, Бредди Джастина, инфаркт точно хватит. Он там чуть ли не гений, а гении… они ранимые больно.

- Хорошо, - вздохнул генерал.

- Ладно, давай, - согласился господин Фокс, но в этот момент королева откинула подушку с головы.

- Я вас уже слышу, господа, у меня очень чуткий сон, - девушка села на диване. – Сейчас пойду, умоюсь и спущусь завтракать. Полковник Увинсон и курсант уже встали?

- Они уехали час назад, - доложил Майкл. – Я не мог не согласиться с доводами полковника, и не стал задерживать их. Их визит не стоит пока афишировать.

- Хорошо, - королева устало потерла глаза и одним рывком поднялась с дивана. – Тогда скоро буду.

Талинда приняла душ и начала свой утренний ритуал: направилась в тренажерный зал, где она занималась каждое утро на тренажерах, потом потренировалась в спарринге с кем-то из охранников, еще раз зашла в душ. Только после этого королева направилась завтракать.

Заниматься физкультурой по утрам она стала с недавних пор по двум причинам: ей это доставляло удовольствие и позволяло держать хорошую форму, чтобы быть сильной, чтобы не бояться никаких тягот и нагрузок. Спаррингами же она стала заниматься после бегства из Керши – ей было страшно вновь оказаться беспомощной перед лицом врага. Очень страшно.

То бегство намертво врезалось в ее память. Ужас, осознание собственной беспомощности, того, что она – обуза, она не может постоять за себя, наоборот, из-за ее беспомощности их всех могут убить, не оставляли ее ни на секунду. Горящий город, дым пожаров, разъяренные толпы людей, выискивающие розмийцев – это было не так страшно, как осознание собственной слабости и беспомощности, когда она попала на базу в Керши, когда они шли через горы, теряя людей.

Поэтому королева захотела научиться драться, захотела научиться отвечать ударом на удар или же предотвращать удар. И захотела научиться биться с настоящим противником, что был сильнее ее, обладал опытом и мог бы справиться не только с ней одной. Поэтому спарринги проводились без пощады. Королева предпочитала получать синяки от своих охранников, а не от врагов.

Днем она несколько раз в неделю обязательно занималась в тире. Эти занятия она никогда не пропускала. Так же как и бег, который практиковала по вечерам.

Страх оказаться беспомощной останется у нее на всю жизнь и будет преследовать ее до самой смерти. Иногда Талинда позволяла себе полениться и не учиться или отложить какие-то важные документы, но никогда не позволяла пропустить тренировку.

Как обычно после тренировки девушка переоделась и пошла завтракать. Из-за ночной бури стол сегодня накрыли в одной из столовых, а не на террасе. Эта была любимая столовая девушки: солнечная, с прозрачно-изумрудными стенами и темными изумрудными занавесями на четырех больших окнах, выходящих на рассвет и мокрую от дождя мраморную террасу, увитую бугенвиллией. Изумрудный, белый и зеленый переплетались во всей обстановке столовой, успокаивая глаза и нервы.

Как обычно, королева включила огромный телевизор, завтракая. Надо же было знать, о чем говорят ее подданные, о чем они думают, и что им говорят с экранов телевизоров… и понять, качественно ли работает цензура. Новости королева всегда узнавала раньше своих подданных и куда больше, да и источниками новостей для нее был не телевизор, но дед приучил свою внучку к тому, что она должна знать не только официальные данные, но домыслы и чаяния народа. Это хорошо передавала пресса.

Как раз шли новости по одному из центральных каналов.

Талинда выставила из комнаты лакея и налила себе чаю, приступая к завтраку. Она всегда делала сама то, что могла сделать – налить чаю, положить на тарелку еды, сделать прочие мелочи. Людей же особенно по утрам королева просто на дух не переносила. Ей нужно было посидеть в тишине или перед телевизором для начала, потом она могла уже спокойно общаться с людьми, даже не бросаться на них с кулаками и не рычать.

Молодая и красивая ведущая рассказывала об очередном инциденте на розмийско-кершийской границе, о предстоящих праздниках в честь богов Света Розми, о новом витке вооруженного противостояния Миррии и Венленсии, а потом Талинда чуть не подавилась блинчиком. Диктор начала диалог с каким-то представителем старой аристократии, приглашенным в студию. Начала она свой диалог с убеленным сединами джентльменом со слов: «Уже давно ничего не было слышно о судьбе принца Лоуренса. Ходят упорные слухи о его смерти. Этот вопрос обсуждается в самых разных кругах. Мы пригласили в студию одного из самых уважаемых граждан Ариэль, господина…»

Королева не верила своим глазам и ушам. Прокашлявшись, она замерла с открытым ртом и недонесенным до него блинчиком.

- Добрый день, госпожа Эримен, - поздоровался уважаемый житель Ариэль с телеведущей. – Рад неравнодушию нашего телевидения к таким острым политическим проблемам, которые встали перед нами, народом Розми.

- Господин Фоллст, как я знаю, вы являетесь не только одним из самых уважаемых жителей Ариэль, но еще и состоите в отдаленном родстве с Ее Величеством и принцем Лоуренсом. Именно поэтому вопрос о судьбе принца для вас является не просто политическим, но еще и внутрисемейным? – улыбнулась госпожа Эримен.

О таком неожиданном родственничке королева слышала впервые, но она все же нашла в себе силы высунуться за дверь столовой и заорать на всю виллу:

- Генерала Бодлер-Тюрри, моего пресс-секретаря и главу службы по связям с общественностью! Немедленно или пусть включат телевизор на первый канал!!!

- Да, несомненно, - продолжал тем временем вещать нежданный родственничек. - Я переживаю за бедного принца, который по нашему закону, закону о престолонаследии, подкрепленном тысячелетними традициями и всеми устоями нашего общества, должен был стать нашим королем. Мальчик не только лишился короны, но я боюсь и того, что он лишился жизни.

- Но как вы это можете утверждать? – телеведущая явно нервничала, ведя диалог с этим новоявленным членом королевской семьи. И нервничала она не зря: Талинда собиралась не только лишить ее работы, но и отправить в тюрьму, а вместе с ней и ее начальников, которые не только отсняли данную программу, но и посмели ее выпустить на одном из центральных каналов. – К тому же утверждать такое не безопасно, ведь это открытое выступление против Ее Величества, что карается не только нашим Уголовным кодексом, но и может быть пресечено лично королевой Розми, а она стоит, как известно, над Конституцией.

- Давайте по порядку, - мило улыбнулся господин Фоллст. – Как такое можно утверждать? А кто-нибудь видел принца Лоуренса после коронации Ее Величества? Кто-нибудь что-нибудь слышал о его судьбе? Отвечу вам: нет, таких сведений нет! А ведь это ребенок! Невинный ребенок, которому не повезло – не нашлось того, кто мог бы его защитить. Как я не боюсь задавать и обсуждать подобные вопросы? Боюсь. И сильно боюсь, поверьте, ведь король или королева Розми стоят выше любых законов и Конституции, но я знаю одно: если со мной что-либо случится после этой телепередачи – значит, я был прав, и принца Лоуренса уже нет в живых, - наглец принял патетическую позу страдальца за народ и отечество. Глядя на него Талинда решила, что грех пропадать такому таланту, надо ему и вправду предоставить возможность пострадать, за народ и отечество, вестимо.

- Но принц – маленький мальчик, он может не участвовать в дворцовых церемониях и встречах, поэтому нельзя утверждать, что он мертв. Вполне возможно, что принц находится в каком-либо замке, - настаивала ведущая.

В этот момент в столовую проскользнули генерал и пресс-секретарь. Они встали перед столом, уставившись в телевизор.

- Возможно, возможно, - согласился хитрый джентльмен. – Но нельзя утверждать и обратного. Дело в том, что права Ее Величества на престол уступают правам принца Лоуренса, и Ее Величество будет устранять всех, кто имеет больше прав, или всех, кто не согласен с ее правами. Об этом можно судить по неожиданным чисткам в правительственных учреждениях. Был убит мой хороший друг верховный жрец Интовар, посмевший открыто заявить о нарушении прав принца Лоуренса, за что и был немедленно казнен. Казнен, прошу заметить, без суда и следствия. То же самое случилось со многими нашими согражданами, открыто выразившими свое несогласие. Это произошло в первую неделю правления Ее Величества, когда тело ее деда, короля Джонатана, только-только было предано огню.

- Винсент! Я же говорила: слишком много смертей! Слишком! Они выставят меня тираном и кровавой королевой! Самандой[1] прямо-таки! – прошипела королева.

- Эти казни были необходимы, этих людей внес в список Ваш дедушка, - ответил генерал. – Они никогда не признали бы Вашей власти, и вся эта грязь полилась бы раньше.

- Но ведь король Джонатан II лично передал корону своей внучке, отрекаясь от престола в ее пользу, - возразила ведущая. Над верхней губой даже сквозь грим у нее выступил пот, и это стало видно на экране. Она очень боялась, но продолжала вести передачу. Интересно, кто, сколько и чего ей пообещал?

- Да, но на тот момент Его Величество уже довольно долго и тяжело болел. При таком заболевании и горе, подкосившем его здоровье, - я говорю о страшной трагедии, произошедшей на свадьбе сына принца Джеффри, также о самой судьбе принца Джеффри, - вполне возможно, что Его Величество был уже не в сознании или не в трезвом уме, чем могли воспользоваться люди, сделавшие ставки на Ее Величество, - развел руками джентльмен.

- Но ведь отречение было засвидетельствовано министрами, главами вооруженных сил, полиции, ГСР, верховными жрецами и многими другими, - возразила госпожа Эримен. Она пыталась улыбаться, но от каждого слова седого джентльмена, улыбка ее становилась все более и более вымученной и страдальческой.

- Конечно, их собрали в одной комнате, окруженной преданными людьми Ее Величества; вернее, тех, кто стоит за ней, ибо Ее Величеству всего восемнадцать лет и трудно поверить, что у нее есть свои преданные люди и сторонники. Прошу заметить – это были военные. Не просто военные, это был командир Первого отряда, это были люди из спецслужбы охраны короля, которые позже провели наглядную казнь несогласных! Эти люди умеют лишь убивать. Причем им все равно, кого они убивают. Нет, эта церемония была фарсом, я полагаю, - господин Фоллст выглядел очень убедительным.

- Но ведь смерть принца Лоуренса по-прежнему остается лишь вашим предположением, - настаивала ведущая.

- Если он жив, я обращаюсь к Ее Величеству, обращаюсь на правах родственника: покажите его! Покажите и дайте нам засвидетельствовать, что предъявленный ребенок – это и есть принц Лоуренс!

Дальше Талинда не стала слушать. Она обернулась к генералу и госпоже Коменски.

- Эту сволочь – в тюрьму, этого гада – на расстрел! Публичный!

- Ваше Величество, - генерал постарался говорить как можно спокойнее, - этого нельзя делать.

- Это еще почему?! – взвыла королева. – Вы же сами мне все уши прожужжали про Лоуренса? Так почему я не могу уничтожить этих тварей?!

- Именно потому, что они открыто выступили, мы и не можем их тронуть. Этот эфир – их защита, - пояснила госпожа Коменски, женщина всю свою жизнь верой и правдой служившая королевской семье. – Если с ними что-то случится, это будет представлено как то, что они говорят правду, а Вы их караете за правду. Сейчас их нельзя трогать. Позже

- Ваше Величество, госпожа Коменски права, - подтвердил генерал.

- Но Лоуренс жив! – ударила кулаком по столу королева, пнула стул, от удара улетевший в стену. – Жив!!! А корону мне передал дедушка! Если бы она досталась Лоуренсу, за него правили бы регенты! Мне не нужна корона! Я никогда ее не хотела!

- Ваше Величество, мы это знаем, - генерал подошел к побелевшей девочке. Впервые в жизни, он ее обнял как ребенка. Та разревелась у него на груди. Как маленький ребенок, с несвязными причитаниями, всхлипываниями и вытьем в полный голос. На самой высокой ноте ее воя в столовую влетел Майкл Фокс, встревоженный грохотом стула, разлетевшегося о стену пару минут назад, а теперь услышавший дикий вой королевы.

Талинда выла минут пятнадцать на одной ноте, размазывала слезы и сопли по своему лицу и одежде генерала. Винсент гладил ее по голове, ничего не говоря. Госпожа Коменски гладила по плечу и приговаривала, что они все знают, просто так случилось. Майкл топтался около стола, чувствуя себя тут совершенно лишним (как и все присутствующие), но не находя сил уйти, потому что его подопечная страдала и ревела, а он ее обожал как дочку всем сердцем. Наконец девушка проплакалась, утерла глаза и нос рукавом, уселась на целый стул и тихо спросила:

- А что делать-то? Предъявить им Лоуренса?

- Этого тоже нельзя делать, - госпожа Коменски и мужчины расселись за столом. – Они тогда решат, что вправе диктовать Вам свои условия, окончательно уверятся в своей силе, решат, что Вы испугались. Если сделать одну уступку, вслед за ней придется сделать еще и еще. Именно принцем Лоуренсом они и будут Вас страшить.

- А что ответить? Нельзя же молчать на такое обвинение? Нельзя им это с рук спустить, - пробормотала королева, генерал кивнул.

- Нельзя, - согласилась пресс-секретарь. – Но в данном случае, Вам ничего делать нельзя, просто соблюдаем молчание. Оно будет красноречивее любого ответа. Лучше всего мы разберемся с родословной этого уважаемого жителя Ариэль, и ударим по нему, опровергнув родство с Вами. Если он солгал в этом, то от чего ему не солгать в остальном? Именно с таким подтекстом будет выступление.

- Хорошо, но раз они дошли до телевидения, то они набрали силы, - пробормотала девушка. – Надо внимательнее следить за ними. И этого учителя из Летного, его надо убрать, и выявить остальных. Мне кажется, тут все обстоит куда серьезнее, чем предположили полковник Увинсон и курсант.

- Да, Вы правы, все, кажется, обстоит еще хуже, - согласился генерал. – Я все сделаю и усилю наблюдение за этими озабоченными гражданами, военными, которых перечислит полковник. Я поеду к нему сегодня и пообщаюсь.

- Винсент, полковник может не назвать фамилий, - почему-то грустно улыбнулась королева.

- Почему Вы так думаете? – удивленно поднял брови Бодлер-Тюрри.

- Он не будет называть фамилии. Он, скорее всего, сам пойдет с ними разбираться, он из другого теста, - Талинда усмехнулась. – Он как господин Фокс, - она кивнула на своего начальника спецслужбы охраны. – Он никогда не предаст меня, но и никогда не донесет ни на кого. Предупредить – предупредит, как он это сделал, но фамилии не назовет. Даже не пытайтесь узнать.

- Но это для Вашей безопасности, - возразил генерал.

- Повторяю, он, скорее всего, сам с ними разберется. Вы от него ничего не узнаете. Поверьте, он слишком горд, а доносы противоречат его понятиям о чести.

В этот момент раздался стук в дверь, на пороге появился один из телохранителей.

- Ваше Величество, к Вам посетитель – мероэ Оэктаканн. Вы примете ее?

- Конечно, пусть войдет, - Талинда была очень удивлена визиту мероэ, которую королева не видела с самой коронации.

На пороге появилась верховная жрица Лоули.

Ну, на самом деле, верховных жриц Лоули, т.е. мероэ, было две. Одна – во Фритауне, именно она была всем известна, ей подчинялись все жрицы и воины Лоули, но нельзя забывать об архипелаге Амазонок, где жили амазонки, женщины-воины, куда не было никому ходу, лишь по приглашению и с разрешения верховной жрицы, той, что находилась на архипелаге. Ее-то никто никогда не видел, она никогда не покидала загадочного архипелага, охраняемого самой богиней Лоули. И мало кто понимал, чем она отличается от мероэ, живущей во Фритауне. Но между жрицами никогда не было конфликтов, и жрица с архипелага была главнее своей сестры из столицы, хоть никогда не покидала загадочного места обитания своего племени.

Мероэ Оэктаканн предстала в своем жреческом облачении – длинной бело-розовой юбке с глубокими разрезами, топе и в роскошном окрашенном в кобальтовый цвет шлеме, состоящем из сплошных углов. Этот причудливый головной убор являлся символом мероэ. На поясе у женщины висели парные сабли, а на груди медальон. Жрицы Лоули предпочитали минимум одежды, чтобы она не мешала их движениям, особенно в бою. Доспехи же они если и надевали, то только кожаные. Жрицы не боялись оружия, делая ставку в бою на ловкость, проворность и само искусство боя, которым владели в совершенстве.

Из-под шлема мероэ спускались на спину роскошные пепельные волосы, голубые глаза жрицы смотрели обеспокоенно, а на лице застыло выражение сосредоточенности и какого-то недоумения.

- Ваше Величество, - она склонила голову и прижала правую руку к сердцу. – Дамы и господа, приветствую.

- Доброе утро, мероэ, - поздоровалась королева. – Проходите, присаживайтесь, прошу вас. Вы по какому вопросу? Что-то случилось?

- Не хотела бы быть черным вестником, но боюсь, что у меня неприятные новости. Мои сестры и некоторые посетители наших храмов спрашивали у моих сестер и меня нашего мнения по следующему вопросу: действительно ли у принца Лоуренса больше прав на престол, несмотря на то, что король Джонатан отрекся от короны в Вашу пользу? И если вначале мы не особенно обращали внимания на такие вопросы, - они всегда возникают у людей в подобных обстоятельствах, - то со временем их количество не уменьшалось, оно росло. Мы стали выспрашивать, откуда у людей возникают столь странные мысли. Они нам сказали: им такие мысли становятся интересны после проповедей жрецов в других храмах. И самое страшное: они их выносят из храмов Крома, Пантеры, Краха и храмов Всех Богов Света Розми, - жрица склонила голову.

- Это началась информационная атака, - кивнул Винсент. – Мне докладывали о ней из различных наших отделений, но я пока не имею полной информации о ее масштабе. Сегодня, однако, был нанесен новый информационный удар. Подозреваю, вся атака задумана и координируется кем-то из жрецов.

- Да, генерал, когда я сложила все слова моих сестер, я пришла к такому же выводу, - мероэ взглянула на королеву. – Я решила, что Вы, Ваше Величество, должны знать об этом. Жрицы Лоули никогда не ставили под сомнение легитимность Вашей власти, тем более, наша богиня поведала нам, что это воля не только ее, но и других богов Света. Другие жрецы должны знать эту волю. Боги не молчат в таких случаях. Но некоторые жрецы затеяли свою игру. Это говорят жрецы, не боги, и готовят они народ Розми к свержению Вас, руками этого самого народа.

- Все заходит слишком далеко, - пробормотал Майкл.

- Да, - согласилась Талинда. – Что нам делать?

- План действий прежний, - решил генерал. – Но раз так уж сложилось, что мероэ тоже обратила внимание на происходящее, я предлагаю попросить помощи и у вас, мероэ. Вам надо противопоставить остальным жрецам свои взгляды и мнение. Это война за умы, а Лоули почитается во всех городах и всеми людьми.

- Это - несомненно, мы начали опровергать слова других жрецов, - тонко улыбнулась Оэктаканн. – Также я отправила несколько своих воинов на разведку, пусть узнают, откуда тянется этот заговор. Нам необходимо распутать этот клубок. Если у вас есть какая-то информация, прошу ею поделиться, чтобы мои воины не проделывали одну и ту же работу дважды.

- Да, конечно, - согласилась королева, Бодлер-Тюрри лишь кивнул.

- Но было бы хорошо, если бы вы провели самостоятельное расследование, - вступила в разговор госпожа Коменски. – Независимое. Мы могли что-то упустить, или прийти к неправильным выводам.

- Конечно, - кивнула мероэ. – Вы можете положиться на жриц Лоули, Ваше Величество.

3

Стюарт и Рик вновь вечером сбежали от Анны и Конни, задумавших устроить милое дамское чаепитие со своими подружками по очередному кружку, занимавшемуся помощью детским домам. Дамы расположились в гостиной Анны, распутали свои клубки и вытащили из корзинок шитье, ожидая чая и мужчин, что должны были угодить в их коварные сети. Мужчинам повезло: еще на крыльце дома их встретил старый дворецкий Стюарта, перешедший с молодым хозяином из дома отца Стю. Пожилой раб-негр души не чаял в своем хозяине, которого с рождения держал на коленях и катал на плечах, поэтому поджидал того у двери, по сотому разу натирая блестящую латунную дверную ручку и протирая чугунную решетку кружевных перил крыльца.

- Хозяин, не ходите туда, - покачал седой головой дворецкий. – Хозяйка опять своих подруг собрала. Слыхал я, что они ждут вас и господина Рика. Танцы скоро у Лаввальеров, вот госпожа Конни и собирается господина Рика на весь вечер… а-б-а-н-и-р-о-в-а-т-ь, - старательно выговорил он. – Опять ругаться наша хозяйка будет, коли вы с господином Риком улизнуть попытаетесь…

После такой проникновенной речи друзья от всего сердца поблагодарили верного дворецкого, развернулись на ступенях крыльца и направились прямой наводкой в бар «У аэродрома». Понятное дело, что упорная Анна и ее подружка обязательно нагрянут с проверкой домой к Рику, так что выход был лишь один – бар.

В полутемном зале бара негромко играла приятная музыка, мелодия чем-то напоминала полет. Тихо звякали бокалы и стаканы над столиками компаний, кто-то весело о чем-то говорил, кто-то хмуро вещал, кто-то пил в одиночку. Флегматичные официанты в черных футболках и темно-серых фартуках время от времени мелькали между столов. Под потолком вился редкий сизый сигаретный дым, который лениво разгоняли большие вентиляторы. Хозяин бара вновь встал за стойку, отпуская посетителям их любимые напитки, протирая и без того блестящую столешницу.

Друзья устроились на мягких диванчиках, тянувшихся вдоль одной из стен. Они развалились на них, сняв кители, оставшись лишь в черных футболках. Стюарт с удовольствием смаковал столь дорогую его сердцу текилу, Рик же расправлялся с бутылкой бурбона. Оба решили не отказывать себе в удовольствии, тем более что теперь им не грозило на утро куда-то лететь, кого-то спасать, в кого-то стрелять. Официант поставил на их столик еще одну порцию закуски, убрав опустевшее блюдо. Кто-то из былых сослуживцев подошел поздороваться, перекинулись парой слов, пожали руки, выпили вместе, похлопали друг друга по плечам, разошлись. Потом еще кто-то подошел.

Стоял обычный вечер обычного последнего рабочего дня на недели. Бар постепенно заполнялся. Разговоры становились все громче. Смех слышался все чаще. Компании росли. Сигаретный дым густел. Официантов в зале прибавилось. Хозяин бара все еще перешучивался с посетителями, но уже пригласил за стойку помощника – заказов становилось все больше и больше.

Стюарт вышел по нужде. На обратном пути зацепился с кем-то языком. И вдруг на большой зал легла почти мертвая тишина, только продолжала играть музыка. Звякнула стопка. Официант выронил поднос. У кого-то из руки выпал бокал. Скрипнул стул.

Взоры всех присутствующих обратились к входу в помещение, у которого стояла невысокая прекрасная женщина. Это была сама мероэ. Тонкая фигурка, облаченная в бело-розовую длинную юбку с большими разрезами по ногам, и розовый свободный топ; на ее бедрах висели ножны парных сабель, а пепельноволосую головку украшал темно-синий шлем, состоящий из одних углов. Она была прекрасна и казалась неземной… Призраком уходящего чего-то неизбывного и желанного… Ускользающей мечтой… Прекрасным сном… Зыбким утренним туманом над гладью лесного озера и брызгами горного водопада одновременно.

Мужчины потеряли дар речи.

Во-первых, бары были их царством. Во-вторых, про жриц Лоули и особенно их верховную жрицу ходило множество легенд. В-третьих, мероэ была прекрасна и желанна, даже если бы была простой женщиной, а не верховной жрицей богини-воина.

Мероэ окинула пристальным взглядом зал, а потом легкой походкой направилась в сторону Рика, лавируя между столами и обратившимися в соляные столбы официантами и вояками. Она лишь слегка ухмылялась произведенному эффекту. Сам Увинсон замер как ледяной столб.

- Полковник, привет, - женщина подобно сказочному ведению опустилась на мягкий диван напротив Рика.

- Привет, - пробормотал он.

- Мне мои жрицы сказали, что ты искал меня? – она улыбнулась.

- А… да… хотел кое-что спросить, - он постепенно приходил в себя. – Разве женщине прилично находиться здесь?

- Я, прежде всего, воин. Это бар воинов, поэтому я могу тут находиться, - улыбнулась она, но ее голубые глаза оставались ледяными. – К тому же, женщинам не пристало появляться в таких местах потому, что это погубит их репутацию раз и навсегда. Мне же, как жрице Лоули, да и самой Лоули, плевать на репутацию.

- Это довод, - согласился Рик, ставя свой стакан с бурбоном на стол. Оэктаканн усмехнулась, подозвала жестом официанта, сорвавшегося чуть ли не галопом к мероэ со своего места. К этому времени посетители бара начали постепенно шевелиться, разговоры оживали, первое потрясение проходило.

– Принеси мне чистую стопку, хорошо? - попросила она официанта. – Это ведь текила? – она указала на бутылку любимого напитка Стюарта.

- Да, - кивнул Рик.

- Давно я ее не пила. Но, думаю, одна стопка никому не повредит. Зачем ты меня искал?

- Мне надо было поговорить с тобой, - признался Увинсон.

- О чем? – женщина приподняла одну светлую бровь.

- Что-то странное начинает затеваться в Розми. Иногда мне кажется, что я сошел с ума и всюду мне начинают мерещиться заговоры, - Рик рассказал мероэ о том, что говорил уже королеве и о подозрениях Стюарта и Кейда Уилфреда.

- Ты все правильно понял, - улыбнулась жрица, наливая в стопку текилу. – Это началась атака. Готовится восстание. Оно должно произойти еще не сейчас, но, думаю, через год, максимум два. Людей готовят к этому, сеют в их души недовольство и убеждают в том, что королева не в состоянии обеспечить их мирную жизнь. Любой ее шаг будут истолковывать неверно, а она слишком боится стать кровавым тираном, поэтому допустит все возможные ошибки, - мероэ резко опрокинула текилу. Закусила лаймом, улыбнулась. – Или ты полагаешь иначе? Ведь именно об этом с тобой и говорил король Джонатан II?

- С чего ты взяла? – усмехнулся Рик, наполняя ее стопку.

- Потому что позавчера была у нее, утром, после твоего ухода, - усмехнулась она. – Ты поступил правильно, предупредив ее и Бодлер-Тюрри. Жрецы тоже втягиваются в заговор.

- Как ее заставить действовать? – спросил Рик.

- Никак, - пожала плечами мероэ. – Королева еще ребенок. Она боится убивать, она подписала слишком много смертных приговоров в самом начале правления, и она слишком много увидела во время бегства. Она ранена и испугана. Ей нужно время чтобы вылезти из своей скорлупы, чтобы окончательно сломать саму себя и обрести свою суть. Она не хочет крови и боли, она искренне любит Розми и хочет покоя и мира для всех ее жителей, но она слишком юна и не понимает, что мир и покой приходят лишь при сильном правителе, который не боится крови и жестокости. Лишь став тем, кого назовут кровавым и ужасным тираном, она добьется мира и процветания, но пока она еще не готова это признать. Не находишь забавным этот парадокс?

- Парадокс? – криво усмехнулся Рик. – Скорее это – кошмар наяву, а не парадокс. Причем кошмар для всех.

- Да, - ответила мероэ. – Впереди темные времена. Да и жрецы зашевелились. Но Лоули и я верим в Ее Величество. Ей просто надо сломать саму себя, а это, знаешь ли, не простой труд. И рядом должен быть кто-то, кто не даст сломаться ей в этом процессе.

- Я рад, что рядом есть генерал Бодлер-Тюрри и другие люди Ее деда, - кивнул Рик, сделав вид, что не понял ее взгляда.

- Я не о них, - мероэ вновь выпила текилы. – Я о тебе. Тебе и Стюарте. Будут и другие, но пока есть только вы.

- Я ж всего лишь полковник, - пожал плечами Рик, допивая свой бурбон. – Что я могу сделать?

- Ты уже начал вылезать из шкуры полковника, Рик, - она усмехнулась. – Ты обещал стать Ее защитником и щитом, пора исполнять свою клятву, друг мой, - мероэ накрыла его ладонь своей. – Все, хватит валять дурака. Тебе тоже пора ломать себя и становиться тем, кем тебе предназначено было стать при рождении.

- Кем? – удивился Рик.

- Тем, от чьей судьбы ты так долго и упорно бегал, - она криво улыбнулась. – Ты разделил с Ее Величеством заботы о Розми, взяв на себя часть груза и ответственности. Хватит скрываться за маской капитана или лейтенанта. Посмотри себе в глаза и признай свою судьбу.

- Ты говоришь загадками, - насторожился Рик.

- Только ты сможешь их разгадать, - она горько посмотрела на него. Так смотрят на человека, с которым прощаются.

- Оэктаканн, не надо так смотреть… Ты словно бы прощаешься!

- Я и прощаюсь с тобой, - она улыбнулась. – Я была с простым полковником, но его скоро не станет… Генерал Увинсон будет другим человеком и с ним будет другая. Моя дорога закончится тогда, когда ты примешь свой путь и осознаешь себя.

- Кто другая? – удивился Рик. – Не говори ерунды, я не люблю никого, и я не против возобновить наши отношения… - он хитро улыбнулся, сжав ее пальцы.

- Нет, - она вновь горько усмехнулась. – Она есть. Она будет. Ты должен пройти по той тропе, что тебе уготована, и лишь она сможет пройти рядом с тобой. Я же должна направить тебя на эту тропу.

- Я перестал вообще понимать что-либо, - признался Рик. – А выпил я немного.

- Все ты уже понял, - она вновь выпила. – Ты уже начал думать и сопоставлять. Ты уже начал становиться тем, кто ты есть. Запомни лишь одно: чтобы бороться с Тьмой надо самому стать Тьмой. Лишь Зло может противостоять Злу. Стань воплощением Тьмы, и тогда все получат шанс. Королева. Простые жители. Военные. Наши дети. Достойные и нет. Лишь воплощенная Тьма способна победить того, кто зовется ее Повелителем.

- Я не хочу… - признался он. – Я не хочу лезть в политику и не хочу пачкаться в крови своих братьев. Мне не нужна власть. Я могу сам убивать, я убивал и шел на смерть вместе с теми, кто был рядом со мной. Но я не хочу отправлять на смерть других, оставаясь в безопасности, и не хочу жертвовать сотнями жизней простых людей ради спасения тысяч или миллионов других. Я хозяин своей жизни, но я не хозяин других жизней, это слишком страшный груз… На моих руках много крови, но я ни о чем не жалею, потому что я знал, что этих людей надо убивать, а дальше…

- Рик, ты должен испачкаться по самую макушку в крови, - она понимающе улыбнулась. – Ты рожден был для этого. И ты любишь политику, просто боишься даже себе в этом признаться. Ты не хочешь стать похожим на своего отца, но ты должен его переплюнуть! Тебе не нужна власть, но лишь она даст тебе шанс спасти королеву, пока и она не осознает эту истину!!! – мероэ тоже сжала его ладонь, понимающе улыбнулась.

- Я боюсь потерять себя из-за этого, - признался он, отвернувшись от собеседницы.

- Рик, надо посмотреть себе в глаза. Надо. Мне тоже страшно от того, что я знаю то, что меня ждет, но повернуться лицом к своим страхам – это и есть доля сильных людей, – она невесело улыбнулась, а потом продолжила доверительным тоном. - Существует одно Пророчество, там говорится о тебе.

- Оэктаканн, ты сошла с ума? Пророчество обо мне? Издеваешься?!

- Нет, друг мой, нет, - она покачала головой, в ее голубых глазах ненадолго растаял лед. - В Пророчестве говорится о том, что когда в избранной богами Света стране умрет старый лев, дети которого будут его жалкими отражениями в бегущей воде, начнется новая битва Света и Тьмы, и совпадет она с жестокой битвой за сам наш мир, ибо сама Вселенная захочет проверить, достоин ли он жить. И будет мир висеть на волоске, ибо Тьма на сей раз будет сильна как никогда, потому что Создательница будет биться за жизнь своего мира далеко от него, не сможет она вернуться и поддержать своих детей и богов. И если миру и суждено выстоять, а Свету победить, то лишь потому, что среди людей найдется тот, кто не побоится бросить вызов самому Сету и его аватарам, и не побоится он для этого стать воплощением Тьмы, чтобы могли быть в Свете другие. И встанут рядом с ним осколок души Создательницы и последняя надежда льва, и тот, кто в ней увидит истинный Свет и предаст Тьму. Только им суждено сдержать самый первый и самый страшный натиск Тьмы и врагов.

От слов Пророчества по спине полковника побежали мурашки, словно бы ему в спину подул ледяной ветер с вершин гор. Он тряхнул головой, отгоняя наваждение, и уставился на мероэ.

- И кто, по-твоему, я? – осведомился он с кривой усмешкой.

- Ты – воплощение Тьмы, - она понимающе улыбнулась. - Прости меня, друг мой, но только так ты и обретешь себя. Истинного себя. Не вся Тьма – Зло, и не все Зло абсолютно… Пойми: королева еще ребенок, она боится стать Злом, ей нужно еще очень много времени, чтоб осознать себя, чтобы понять, что иногда творить зло и лить кровь необходимо. А кто-то должен стать воплощением Тьмы.

Мероэ встала, наклонилась над столиком, печально улыбнулась и поцеловала полковника в губы. Потом развернулась и молча пошла прочь.

Зал вновь замер, как и Рик.

- И скажи мне, полковник, за что тебе такая честь досталась? – пораженно произнес Мэтью из-за своей стойки, когда мероэ покинула здание. – Сама мероэ тебя не только беседой, но и поцелуем удостоила…

- За преданность Розми и ее королеве, - горько ответил Рик.

5

Изольда с утра была не в настроении – Нил и Дарел после того блистательного бала, данного в честь ее приезда, позабыли о существовании невесты Нила! Хотя Изольда им в тот вечер принесла много пользы, сумев познакомить друзей-заговорщиков с нужными людьми, повлияв на некоторых колеблющихся банкиров и бизнесменов, а также совершенно очаровав пару влиятельных политиков. И вот вся благодарность: Дарел забыл о ее существовании.

Тем временем реализация плана по достижению короны стоит на месте! Им нужно срочно обсудить план дальнейших действий! Пора переходить от болтовни к делу, иначе она быстрее состарится, чем сможет не то что вернуть корону предков, а стать женой хотя бы регента!

У Дарела и Нила были прекрасные связи среди финансистов, военных и в министерствах, но вот действительно тех, кто может разжечь пожар революции, кто умеет воевать и не боится испачкаться – таких связей у друзей не имелось. Честно говоря, до недавнего времени и у самой Изольды не было таких решительных сторонников, остались лишь некоторые прежние соратники отца, сейчас ведущие или подпольный образ жизни, или затихарившиеся – РСР ходила кругами вблизи них. Эти люди вполне могли помочь советом, поделиться информацией, и начать подготовку мятежа, но им требовалось набрать сторонников, обучить их и постараться не быть настигнутыми псами королевы.

Благодаря вмешательству в ход событий жрецов, про Нила Роуза вспомнили некоторые старые революционеры и несогласные с нынешним правительством коренные жители Розми. Нил ведь собирался заключить брак с Изольдой. И случилось невероятное: несогласные с Уайтроузами пришли к выводу, что им стоит объединить усилия с потомком не столько Уайтроузов, сколько простой коренной розмийки, которой и являлась мать Нила. Наличие денег у господина Роуза сулило возможный положительный результат в их борьбе, а наличие жены – потомка прежней династии, заставляло забыть о генах отца господина Роуза. Поддержка жречества тоже обещала стать не лишней.

Изольда вечером отдыхала в саду на снятой для нее с матерью вилле, когда Вильям сообщил, что к ней визитер – и, судя по всему, это один из высших жрецов Сета – у него на шее видна татуировка кобры[2]. Это была несомненная честь для Изольды, исповедующей культ Сета. Девушка немедленно поспешила в дом.

В роскошной белой гостиной у распахнутого в сад окна стоял высокий мужчина, черноволосый, широкоплечий. На нем была самая обычная одежда – джинсы и светлая рубашка с длинным рукавом. Он заложил руки за спину и сцепил их замком. Со спины ничто не выдавало высокого гостя.

- Ваша милость, - Изольда сделала реверанс.

Мужчина обернулся. Лицо у него было красивым, волевым и властным. Чувствовалось, что он привык повелевать, и даже мысли не мог допустить, что его приказы могут не исполнить. Темно-карие глаза, окруженные сеточкой мелких морщин, смотрели на мир холодно и пристально, а появившаяся на губах улыбка была такой же холодной, как и Бездна.

- Пребывай во Тьме, дочь моя, ибо лишь Тьма может подарить спокойствие и благость, и лишь во Тьме обретают блаженство и отдыхают все люди, - он протянул девушке руку. Та немедленно поцеловала кольцо с черным бриллиантом, вставленным в оправу из переплетенных золотых змей.

Изольда испытывала настоящий трепет, она просто не могла заставить себя говорить и застыла соляным столбом – перед ней был сам верховный жрец Сета! Его выдало не только кольцо, но и маленькая дополнительная татуировка: раздувшая капюшон кобра около правого уха. Такую татуировку делали только верховные жрецы грозного бога зла, только они имели право носить ее. Как и кольцо, переходящее от одного верховного жреца к другому. Еще должен был быть амулет, висящий на шее на золотой цепи, но его не было видно из-под рубашки. Верховные жрецы Сета редко покидали храм своего бога, но когда делали это, то не особенно выставляли напоказ свои татуировки – их, конечно, боялись, но ведь страх может породить и ненависть, а там и до попытки убийства недалеко.

- Ваша милость, - вновь прошептала Изольда. – Прошу садитесь… Может быть вы что-то желаете?

- Я приехал поговорить с тобой, дочь моя, - жрец опустился в глубокое белое кресло, а Изольда уселась на краешек дивана, сложила руки на коленях как послушная школьница и принялась просто пожирать его глазами. О, Сет! Сам верховный твой жрец решил покинуть храм, чтобы поговорить всего лишь с одной из твоей паствы! Душевное волнение захлестывало девушку все больше и больше. Она никогда и не мечтала, что будет удостоена подобной чести!

- Вы осчастливили мой дом и меня, ваша милость… Я никогда не смела и мечтать о подобной чести, это…

- Перестань, дочь моя, - перебил ее Марк. – Я вижу – ты счастлива принять под своей крышей скромного служителя нашего великого Повелителя, - он усмехнулся над тем, как назвал себя. – Но я проделал весь этот путь не для того, чтобы попить чаю и поговорить с тобой о жизни. Мне стало известно, что ты - невеста Нила Адриана Роуза, брата короля Джонатана II, и как мне сообщил жрец Исайя, твой духовный наставник, к которому ты обратилась за помощью, ты и твой жених надеетесь стать регентами при малолетнем принце Лоуренсе, а потом… Кто знает, что может случиться потом? Это так?

- Да, ваша милость, - кивнула Изольда. – Я обратилась за помощью к Исайе, потому что у меня не так много сторонников, которые могут помочь мне восстановить мои права на корону. А все, кто есть… они не особенно решительные, многих Уайтроузы уничтожили. Нам же нужна не только поддержка со стороны народа и армии, нам нужна еще сила для того, чтобы поднять восстание, вооружить и обучить наших сторонников. Этого сделать я не могу, потому что просто не умею, но я знаю о том, что в храме нашего Повелителя Сета обучают искусству боя. К тому же для достижения цели необходимы деньги. Очень большие деньги, которых нет ни у меня, ни у моих сторонников.

- Да, ты права, - кивнул жрец. – Обучают. Но воинов осталось не так уж много, мало кто понимает истину и идет на службу нашему богу. Они могут тебе помочь, но не будут в состоянии переломить ход событий, их слишком мало.

- У меня нет вообще никого, - призналась девушка. – От Нила может быть поддержка, но так же не очень большая. Армия никогда не была полностью на нашей стороне и не будет. Ей надо дать толчок, а мы не знаем как, ведем разговоры с его знакомыми из генералитета и делаем ставку на будущих военных. Но пока они закончат обучение, пока станут получать высокие звания, пройдет много лет, весь наш план может лопнуть, и принцу Лоуренсу к тому времени может не понадобиться регент.

- Дочь моя, - жрец тонко улыбнулся, откровенно рассматривая фигуру Изольды, - Сету служат не только воины, но и жрецы. Мы можем кое-что недоступное людям. И мы можем пустить в ход свои знания и умения, но ты же понимаешь, что это будет не по доброте душевной. Да и силы наши также ограничены, потому как наша Сила – это кровь и жертвы. Человеческие жертвы.

- Ваша милость, я это знаю… Но где и как я могу найти людей для ритуалов? Я бы с радостью, да…

- Ты не совсем поняла меня, Изольда, - вновь перебил ее верховный жрец. – Я не предлагаю тебе искать людей для ритуалов, нет. Я поясняю, что наша Сила – это жалкие остатки того, что некогда было. Мы вынуждены экономить ее и расходовать только в самых крайних случаях. Естественно, мы поможем тебе в твоем начинании, но и тебе надо будет после успеха дела помнить о плате, - жрец тонко улыбнулся.

- Моя благодарность не будет знать границ, ваша милость! – воскликнула Изольда, пребывающая в полном восторге от щедрого предложения. – Но вашей милости надо знать, что мой жених привержен культу Крома и богов Света, а его главный помощник и друг – один из жрецов Крома. Как я догадываюсь, ему помогают не только различные представители высоких финансовых и военных кругов Розми, но и некоторые жрецы богов Света. Я не знаю, кто именно, но…

- Что ж, - тонко улыбнулся Марк, - для достижения общей цели мы вполне можем объединить усилия. Сейчас у нас есть главная цель и главный противник – королева и ставленники ее деда.

- Вы, ваша милость, хотите объединиться со жрецами богов Света?! – в ужасе воскликнула Изольда.

- Для возвращения Повелителя и возрождения его Империи все средства хороши, - наставительно произнес Донован. – В одиночку мы не сможем свергнуть Талинду, или же ее свергнут без нас. Думаю, ты также это поняла, раз согласилась на брак с господином Роузом: он не только поклоняется богам Света, но его отцом был король из династии, отобравшей у твоих предков корону. Не так ли, дочь моя? – тонко улыбнулся верховный жрец Сета.

- Так, ваша милость, так, - закивала головой пораженная девушка. – Но я – простой человек, вы же жрец Повелителя…

- Дочь моя, именно поэтому я и нуждаюсь в союзниках – мои цели куда сложнее и мыслить мне приходится шире, - он внимательно изучал ее лицо, ища еще хоть что-то за благоговением и восторгом. Вроде бы, она умна, так говорит Исайя, умна и осторожна, целеустремлена и предана Повелителю. – И тебе выпала великая честь: помочь нашему Повелителю вернуться в наш мир. Ты поможешь мне, а когда Сет вернется, он обязательно узнает о твоей роли в нашем деле и вознаградит тебя.

- Ваша милость… - чуть ли не в экстазе пробормотала Изольда, опустившись на колени на пол. Она и мечтать не смела о том, что когда-нибудь она сможет приблизить возрождение Империи своего бога, что она будет служить ему! Служить и приближать его возвращение…

6

Иногда генералу Бодлер-Тюрри казалось, что он бьется с каким-то фантастическим чудовищем, а не с обычной смутой, начавшейся в стране после смерти Джонатана II. Если у этого чудовища отрубить одну голову, на ее месте немедленно вырастут две другие. Причем набор зубов и клыков в их пастях будет еще более впечатляющим, чем у срубленной головы.

Конечно же, по приказу королевы был установлен жестокий контроль над всеми телеканалами и радиостанциями, все печатные издания проходили жестокую цензуру прежде чем попадали на прилавки киосков или в магазины. Некоторые особенно рьяные радетели за свободу слова или счастливую жизнь под мудрым правлением господина Роуза возмутились цензуре. Они даже успели выпустить пару передач и статей о том, как в Розми угнетают свободную прессу и ведут тотальный контроль средств массовой информации. Возмущались они не долго - их арестовали. По обвинению в государственной измене. РСР не стала церемониться на этот раз.

После сего инцидента желающих выступать с обличительными речами в прессе поубавилось. С одной стороны, это было хорошо, ведь как показывал опыт революций последнего столетия, именно газеты, радио и телевидение позволяли создать нужное революционерам отношение к свергаемому правительству, сформировать общественное мнение и отправить в едином порыве толпу народа на указанного искусным кукловодом врага. Один или десять ораторов не смогут одновременно выступить в десятках городов и поддерживать эмоции миллионов людей, разжигать накал страстей без телевидения, радиовещания и прессы. Людей нужно постоянно контролировать, в их умы нужно постоянно вкладывать нужные мысли, идеи, сделать же это можно только при помощи эфира и печати. Нет их – нет нужного градуса и контроля. И революция растянется на десятилетия.

И тем не менее проклятые заговорщики сумели наладить работу подпольных типографий. Они также снимали подпольные телепередачи и фильмы, которые пускали в эфир. Иногда кто-то подменял кассеты и диски, которые должны были крутить в эфире, иногда кто-то глушил сигнал каналов, вторгаясь в программу передач. Но бывали случаи, когда пропагандистские программы запускались директорами каналов и радиостанций осознанно: тут в ход шли или большие деньги, или угрозы, или же те сами верили в то, что делают правое дело.

С последними было проще, их легче кололи, отстраняли от должности, арестовывали. С первыми двумя категориями было сложнее. Они не были врагами короне, они были всего лишь дельцами или жертвами. Самое неприятное заключалось в том, что даже допрос с ультрапентоталом не дал никаких результатов: материалы передавали или запускали совершенно неизвестные люди, или же поступали звонки, что там-то и там-то можно найти интересные материалы.

Сам-то генерал Бодлер-Тюрри догадывался, что тут работают сторонники Нила Роуза, а большая их часть – жрецы, причем жрецы Крома и Пантеры, что очень опасно. Доказательств у него пока не было, да и весь орден арестовать невозможно… Ну, или по крайней мере, весьма чревато уже полномасштабной войной. Жаль, конечно, но…

Пока же Винсент не мог понять природу поддержки господина Роуза жрецами. От чего они вдруг так возлюбили бастарда Кристофера VIII? Ну, не просто же так? Что их связывает? И кто из жрецов изначально был на стороне Нила? Откуда они вообще вытащили его? И они ли?

Вопросов как всегда было много. Ответов не было вовсе.

На столе главы РСР запиликал телефон. Адъютант сообщал, что прибыл первый из назначенных на сегодня агентов. Джордж Микисино вошел в кабинет начальства, но по своему обыкновению он не остановился перед столом генерала, а подошел к нему вплотную и вручил свой стандартный отчет сразу в руки начальства. Затем Микисино отошел. Опять же он чуть ли не отлетел от Винсента, словно генерал был болен какой-то заразной болезнью.

Это немного удивило Бодлер-Тюрри, но, в конце концов, Джордж не робот, он может менять сценарий своего поведения.

- Докладывайте, Джордж, - приказал агенту глава РСР.

- Господин генерал, за время моего дежурства на вверенном мне участке никаких необычных происшествий не было зафиксировано, - отчеканил агент. – Количество паломников и туристов, посетивших храм Сета, не изменилось, - он замолчал. Потом добавил, чуть скосив глаза в сторону. – Одиннадцать человек.

Винсент как всегда сидел, откинувшись на спинку своего большого кожаного кресла, наблюдая за агентом из-под прикрытых век. Он полистал стандартные страницы отчета, а потом вновь взглянул на агента. Тот ему врал. Врал и боялся, что Бодлер-Тюрри его раскроет, поэтому он и старался держаться подальше от начальства, поэтому сразу же вручил доклад, поэтому и смотрел то в сторону, то пристально в глаза главы РСР. Пару раз руки Джорджа дернулись, словно бы он собирался вытереть вспотевшие ладони о брюки.

- Джордж, что с новым наблюдательным пунктом? – как ни в чем не бывало осведомился Винсент.

- Почти все оборудование установлено, - с едва заметным облегчением вымолвил спалившийся агент. – Как только будут завершены все монтажные и наладочные работы, приступим к консервации старого наблюдательного пункта. Думаю, это займет не более двух недель, господин генерал.

- Что-то наши жрецы затихарились, - как бы невзначай бросил Винсент, делая вид, что он просматривает доклад. Джордж чуть заметно дернулся, зрачки его расширились, но он быстро взял себя в руки.

- Простите, господин генерал, но я не понял ваших слов. Жрецы Сета никогда на моей памяти не проявляли никакой активности…

- Их верховный жрец время от времени раньше отлучался из храма. Сейчас никуда не ездит, - пожал плечами Винсент, делая вид, что подавляет зевок.

- Перерывы между его поездками всегда были большими, господин генерал. Так что ничего необычного я не вижу, - пожал плечами Джордж. Все же он довольно хорошо держался.

- Да, наверное, - рассеянно пробормотал генерал. – Туристы в норме, адепты в норме, а от чего вы встревожены, Джордж? - неожиданно спросил генерал.

- Встревожен? – вновь дернулся агент. – Скорее я немного нервничаю, у меня болеет жена, я давно ее не видел, боюсь, что ей могло стать хуже, господин генерал.

- Так, если она болеет, - чем, кстати? – давайте поместим вашу супругу в наш госпиталь, - предложил Бодлер-Тюрри. – В РСР лучшие врачи, уверен, они смогут ей помочь.

- Благодарю, господин генерал, но не стоит, - немедленно отказался Джордж. – У нее… э… ангина. Ангина длится долго, но она не требует госпитализации.

- Ну, смотрите сами, - лениво ответил Винсент. – Если у вас все, вы можете быть свободны.

- Так точно, господин генерал, - Джордж развернулся и направился к двери, но у самого выхода его остановил окрик начальника.

- Джордж, чтоб мне не искать, сколько там прибыло адептов и паломников?

- Девять, господин генерал.

- Ага. Спасибо, - Винсент сделал вид, что он поглощен отчетом, но как только за предателем закрылась дверь, он отбросил на стол его фальшивый отчет. – Интересно, твой напарник и сменщики тоже куплены? И за что же ты, Джордж, предал богов Света и корону? – спросил пустоту глава РСР.

Вот только «крота» в собственной структуре ему и не хватает! Вроде, разобрался с филиалом в Ариэль, всех вычистил, кого наниматели не успели убрать, и вот вам здрасте! И зачем жрецам Сета понадобилось подкупать, - или запугивать? - наблюдателя? Неужели и они решили половить рыбку в мутной воде? Куда не сунься, отовсюду торчат змеиные хвосты! Неужели и к делам в Поясе Желтых Туманов они имеют отношение?! Но как?! Как они могли организовать нашествие тварей и всплеск болезни?

Ему срочно нужен свой агент среди розмийских жрецов Сета. Не просто среди адептов бога. Там ничего особенно важного не узнать, а именно среди жрецов. Вдруг они все же в союзе с Алсултаном? И как внедрить туда человека? И кто это может быть? Раз уж жрецы бога Тьмы сумели заполучить одного агента, то что им помешает заполучить второго?

Жрецы, жрецы. Кругом одни жрецы.

- Пригласите ко мне майора О’Брайена, - приказал Винсент адъютанту по телефону.

Генерал погрузился в размышления. Он помнил список на казнь Джонатана II, там были Интовар и Дарел Паул Нотингейм. Одного казнили в день смерти короля, Талинда была согласна с решением деда. Второго в Замке Королей не оказалось, он даже не был верховным жрецом, и РСР ранее на него никогда внимания не обращала, с чего вдруг он попал в список? Кстати, жрецов Пантеры там не было вовсе… А Тиберий верховный жрец Крома, он принес клятву верности. Впрочем, похоже, что он ее чуть ли не сразу нарушил.

В кабинет зашел Патрик. Как всегда немного встрепанный, улыбающийся. Хоть внешность у него была довольно невзрачной, незапоминающейся, но улыбка и обаяние восполняли неприметность сполна.

- Проходи, садись, - Винсент кивнул на ряд стульев у стола для совещаний и сам присел на один из них.

- Сон узор сплетает свой

У меня над головой.

Вижу: в травах меж сетей

Заблудился муравей.

Грустен, робок, одинок,

Обхватил он стебелек.

И, тревожась и скорбя,

Говорил он про себя:

— Мураши мои одни.

Дома ждут меня они.

Поглядят во мрак ночной

И в слезах бегут домой![3] – продекламировал с порога несостоявшийся родственник, явно уловив тревогу шефа.

- Вот было бы неплохо, чтоб наши мураши в слезах в норы свои расползались, - ответил Винсент, не разделяя сегодня поэтического настроя Патрика.

- Зато ты тревожен и скорбишь, это у тебя на лице написано, - ответил довольный негодяй. – И, видимо, сейчас тревоги и скорби у меня тоже прибавится. Что случилось?

- Ты ведь в курсе, что жрецы, не все, но некоторые приняли идею регентства и громко об этом заявляют, призывая наших добропорядочных сограждан задуматься о преимуществах жизни под сильной рукой регента, а потом воспитанного им принца Лоуренса, и о недостатках жизни под слабой ручкой королевы-подростка, которая непременно выйдет замуж за иностранца?

- В курсе, конечно, - хмыкнул О’Брайен. – На хрен всех арестовать. Крикунов и верхушку орденов посадим в кутузку, остальные сами заткнутся.

- Не скажи, - покачал головой Винсент. – Это может как раз и быть той каплей, что гражданскую войну развязывает. Этого нельзя делать, - подумав, Бодлер-Тюрри добавил. – Во всяком случае, не сейчас.

- И что ты хочешь сделать? – нахмурился несостоявшийся родственничек.

- Надо найти источник недовольства и проповедей, - сжал кулак глава РСР.

- Верховный жрец Крома… или Пантеры, от них же пошла крамола, - тут же ответил Патрик, пока еще склонный к поспешным выводам.

- Не все, что лежит на поверхности – истина, - не согласился Винсент. – Кто из них был инициатором, главным идеологом? И ты уверен, что это был именно верховный жрец?

- Теперь уже нет, - нехотя признался майор.

- Вот и выясни это. А еще лучше узнай, что именно они хотят, и что им за это пообещал Нил Роуз. Готов поспорить, что он им многого наобещал, раз они так рьяно кинулись отстаивать его «законные» интересы.

- Понял вас, господин генерал. Разрешите выполнять? – поднялся Патрик.

- Исполняйте, майор О’Брайен, - тоже встал Бодлер-Тюрри. - Доклад как и прежде. Режим секретности прежний.

- Так точно, господин генерал, - кивнул Патрик и удалился на привычные поиски неизвестно чего неизвестно где.

Генерал тем временем вызвал своего заместителя, полковника Фишера. Полковник был невысокого роста, смуглый, часто щурился, от чего некоторые люди считали, что он их презирает, и полагали его крайне высокомерным, но это было не так. На правой щеке Мартина красовался потрясающий ветвистый багровый шрам, поставивший несколько лет назад крест на его карьере полевого агента – шрам задел не только некоторые нервы, но из-за проникающего ранения у тогда еще подполковника упало зрение, и он частично потерял слух. Фишеру предложили перейти на бумажную работу, и он сумел себя проявить как прекрасный организатор, умный аналитик и очень неплохой политик. За что Бодлер-Тюрри и сделал его своим заместителем.

- Добрый день, полковник, - поприветствовал Мартина генерал.

- Добрый день, господин генерал, - кивнул тот.

- Итак, мне нужны несколько агентов, которые не будут знать о задании друг друга, но они должны выявить, откуда идет крамола о правах принца Лоуренса и регентстве господина Роуза. Я хочу знать первоисточник, и что ему пообещал господин Роуз в случае своей победы, - распорядился Винсент. Мартин кивнул – он обладал феноменальной памятью. – И второе: необходимо усилить наблюдение за самим господином Роузом.

- Так точно, господин генерал, - вновь кивнул Фишер. - Возможно, также следует уделить внимание Алсултану? Они в последнее время стали проявлять ненужную активность на наших границах.

- Хорошо, отправьте еще пару наших агентов туда, - согласился Бодлер-Тюрри. – Меня весьма интересуют их жрецы и планы их императора относительно Розми.

- Это все, господин генерал?

- Пока да. Исполняйте, полковник Фишер.

[1]Саманда I Трейстар – королева Розми, ставшая в последствии богиней Стареллой, входящей в свиту бога Тьмы Сета, мать чудовищ в Великих Болотах.

[2]Змея (кобра) – символ Сета. Он довольно часто любит оборачиваться гигантской коброй, предпочитая этому облику человеческий.

Жрецы Сета при посвящении получают на правое плечо татуировку кобры, когда они достигают высокой степени посвящения в жреческой иерархии, им делают татуировку кобры на шее, плече и по всей левой руке.

У храмовых воинов татуировка делается на левой стороне груди, напротив сердца.

[3]У. Блейк «Сон».