Безумья темный страх

Глава 4

Глава 4

04, месяц Яблок, 5555 года – 06, месяц Яблок, 5555 года

1

Четыре дня как наступила осень, хоть в Миранде это вовсе не ощущалось, разве что стало не так душно, да туманы превратились в еще более плотный и постоянный кисель. Дождей стало больше, хотя куда уж больше, Ривс не мог раньше даже представить.

Карантин с города не сняли. Мэйфлауэр удивленно разводил руками, докладывая полковнику Лэндхоупу о результатах своих исследований. У него не получалось придумать лекарство от неизвестного вируса, что постепенно набирал силу: умерло двадцать пять человек, а в небольшом флигеле госпиталя лежало еще сорок пациентов, потерявших надежду на выздоровление. Как не прискорбно это было, но среди умерших числился один жрец Карены, не побоявшийся угрозы заражения, ходивший к пациентам. Эта весть погрузила людей в еще больший ужас: если богиня болезней не смогла или не пожелала защитить своего жреца, то на что же надеяться остальным жителям города?!

В Нерейде власти ударились в панику и в два раза сократили количество поездов, что еще курсировали между Мирандой и Нерейдой. Но спасибо, что из Нерейды и Тритона прислали нескольких медиков, хотя по выражению Мэйфлауэра – лучше бы они просто прислали побольше пробирок и реактивов, а то от этих медиков больше вреда, чем пользы.

Однако жизнь продолжалась. Люди продолжали рожать детей, играть свадьбы и ходить на работу. Обсуждали странные вести с «большой земли», т.е. из остальной Розми: что, возможно, принц Лоуренс мертв, что у него больше прав на трон, что есть его и королевы дядя, который мог бы лучше справляться со страной, что Керши совсем обнаглела и шалит на границах. Эти вести были скорее фоном для жизни населения города, им не предавали особого значения, ведь все помыслы жителей были о том, как бы победить неизвестно откуда взявшуюся болезнь… Еще горожане и солдаты радовались, что так внезапно начавшееся нашествие, которое определили как пиковое, вроде как и само закончилось полтора месяца назад. Это вселяло в людей надежду.

Но что-то определенно не заладилось в этот день. То ли у богов утро началось ни с той ноги (причем, у всех и сразу), то ли просто жизнь так уж устроена, но коли кажется, что все и так хреново, то скоро ты поймешь: до вот конкретно этого, именно этого момента, все шло еще очень даже хорошо! А вот после его наступления – вот теперь-то все и стало хреново. Причем этот критический момент ты опознаешь немедленно! Ривс Дримс его, во всяком случае, узнал незамедлительно.

Началось все с того, что они с Норриком (временно приведенным к покорности, после полуторамесячного лечения) полетели на дежурство. Ривс подозревал, что этот ужас на пропеллерах (так он про себя называл вертушки) можно довести до ума, и тогда они будут и летать куда быстрее, и станут более маневренными, на облет территории вокруг Миранды начнет уходить куда меньше времени, чем сейчас. Или за то же время, что и сейчас, они смогут обследовать куда большие территории и не подпускать тварей к городу.

Пилоты как раз пролетали над последним квадратом своего ежедневного маршрута, когда Ривсу под пологом высокого леса показалось на мгновение какое-то движение.

- Норрик, идем еще на один заход, - приказал Ривс.

- Брось, капитан, - пробурчал старший лейтенант. – Что тебе там привиделось?

- Движение.

- Я ничего не вижу, это листья на ветру, - отмахнулся Норрик.

- Нет, давай еще на один заход.

- Сет тебя забери! Ты тут новенький, не пори чуши! Говорю: нет там ничего! Пошли на базу, - в конце маршрута Норрик уже чуял отдых и обед, поэтому не желал задерживаться. Его штурман предпочитал сохранять молчание.

- Еще один заход, я приказал! – гаркнул Ривс.

- Делать тебе нечего! – буркнул Норрик, но последовал на разворот за командиром.

Ривс развернул вертолет не столь ловко как его старший лейтенант, и даже умудрился задеть днищем самые верхушки высоких деревьев, но все же предпочел стиснуть зубы и не ответить на многозначительное хмыканье в шлемофоне. Когда они вернулись к приметному высокому дереву, под которым Дримсу показалось движение, машины зависли над зеленым густым лиственным морем, молотя лопастями воздух.

Ривс до рези в глазах всматривался в зелень внизу. Все было тихо. Лишь пробегали волны воздуха под днищами вертолетов, заставляя колыхаться зеленую пелену листвы, перемешанную с желтоватыми туманными полосами и испарениями, поднимавшимися с вечно влажной земли и недалеких болот.

- Нет никакого движения, - хмуро буркнул Норрик.

- Смотрите лучше, - настаивал Дримс.

- Капитан, ты просто словил глюк! Всем вначале тут кажется что угодно! – не отставал Норрик. Ривс уже готов был с ним согласиться, когда увидел в просвете между листьев что-то серо-бурое, копошащееся, словно бы гигантский клубок многоножек.

- Норрик, что там? – голос Ривса сел от ужаса и отвращения.

- Где?

- Да вот же! Под этим огромным долбанным деревом слева от вас!

- Чтоб тебя!!! – вертушка Норрика взмыла в небо. – Это же нашествие! Самое настоящее! Твари! – заорал испуганный Норрик, штурман вторил ему отборнейшим матом.

- Стреляй, Сет тебя забери! Стреляй! – заорал Ривс, уже давя на гашетку.

Отвращение боролось в нем с долгом, и пониманием того, что чем больше он положит тварей тут, тем меньше их доберется до стен Миранды. Они сожрут меньше солдат и мирных жителей.

Воздух наполнился срезанными пулями листьями и ветками, полетели щепки от стволов. Фонтаны бурой, черной и красной крови взмывали вперемешку с кусками мяса и зеленой, желтой и коричневой слизью. Когда пули превратили небольшое пространство леса внизу в какую-то проплешину, усеянную щепой и ошметками тварей, волосы под шлемом у капитана встали дыбом: со всех сторон на прогалину полезли твари. Причем такие, каких он еще не видел, и было их столько, что сделалось дурно не только взвывшему от ужаса Норрику. Монстров было много. Очень много. И уничтоженные двумя пилотами твари представляли собой каплю в море.

Вдруг прямо перед ветровым стеклом кабины Дримса возникла какая-то летучая тварь, похожая на смесь нетопыря и жабы. Ривс отшатнулся, вертолет качнулся в воздухе, но прежде чем капитан успел выстрелить в нее, тварюга издала омерзительный визг и бросилась в воздухозаборники двигателя. Движок чихнул, пережевывая ее, полетели куски мяса, а потом повалил густой черный дым.

Если Дримс и сумеет посадить тут вертолет, то твари его сожрут мгновенно, надо уносить ноги! Главное: дотянуть до Миранды, ведь Норрик подбирать своего командира не будет – сведет, сволочь, счеты, а его штурман промолчит – сам жить хочет.

- Уходим! – взвыл Ривс, заметив вторую тварь, приближающуюся к вертолету.

- Давно пора! – заорал Норрик и рванул прочь от проклятого леса, забыв о командире и его дымящей машине.

Пилотов недолго преследовали какие-то странные твари, похожие на нетопырей. Вдалеке над лесом поднялась пара каких-то черных монстров, похожих на смесь черепахи и змеи, что привело в дикий ужас не одного Норрика. Потом тварям надоело гоняться за вертолетами, спешащими под защиту Миранды, они отстали, но увиденного хватило Ривсу надолго. Что он потерял сон на пару дней, капитан понял сразу же, и очень удивился, когда почувствовал, что летный комбинезон у него сухой, лишь прилип к спине и бокам от пота.

В состоянии шока Ривс и Норрик посадили вертолеты на летное поле. Борт Ривса издал предсмертный хрип в метре от земли и грузно шмякнулся на покрытый трещинами бетон, винты еще недолго молотили воздух лопастями, но делали это по инерции.

На поле мокрых от ужаса пилотов встречали. Высыпал второй дежурный экипаж, техник Бен пока даже держался на ногах и пребывал в состоянии относительной трезвости. Майор Сивир с откровенным ужасом взирал на вертолет Дримса, а диспетчер выбрался на железный балкон, опоясывающий его башню, стоящую рядом с главным зданием гарнизона. От самого главного здания спешил Лэндхоуп собственной персоной, вслед за ним увязался завхоз и начальник финансовой части в одном лице – прапорщик Беннет, напоминавший вставшего на задние ноги откормленного холеного поросенка.

Ривс выбрался из вертушки и с непониманием уставился на группу встречающих. Он, конечно, доложил об увиденном и о повреждениях, но что они все так косятся на его машину? Что с ней не так?

Дримс отошел на пару шагов к своим сослуживцам и уставился на воздухозаборники, что выступали над кабиной и винты. Зрелище привело его в ужас. Из левого воздухозаборника торчала половина первого монстра, бросившегося ему на вертолет, а по винтам была размотана вторая тварь (он ее и не заметил), от нее остались только несколько метров кишок, намотанных на лопасти, да уродливая башка, висящая на куске кожи, чудом не перемолотая в турбине. За вертолетом тянулись еще несколько метров кишок с висящими на них ошметками мяса – то ли останки третьей твари, то ли эти две сволочи обладали столь длинным кишечником…

Дримса замутило. Он с трудом поборол приступ тошноты, снял шлем и пришел к выводу: ему повезло. Очень повезло. Наверное, боги хоть и встали не с той ноги, но зла лично к нему не испытывали: по всем законам механики и всего прочего, он вообще не мог лететь. Ну, вот не мог лететь и все. Воздухозаборники и двигатели забиты, соосные винты обмотаны кишками, хорошо, что еще пожар в движках не начался.

- Ну, ты и везучий сукин сын! – с восторгом прошептал сержант Фрейд. – Ты ж рухнуть должен был!

- И где вы это подцепили? Как оно попало к вам в воздухозаборники? - поинтересовался майор Юстиниан Сивир, обращавшийся ко всем (по пьяни даже к сторожевым собакам в их части, что, правда, случалось крайне редко) на «вы».

- Оно само бросилось, - пробормотал Ривс. – А второго я и не заметил…

- Дримс, они никогда не бросались в двигатели, инстинкт не позволял, - заявил подоспевший Лэндхоуп. – Если только случайно туда попадали, по недогляду.

- Господин полковник, оно зависло передо мной, заорало и бросилось в воздухозаборник, - отчеканил Ривс. – Видимо, второе бросилось одновременно с ним, потому что второго толчка не было.

- Тогда тебе очень повезло, капитан, - пробормотал полковник.

- А всем нам не повезло вообще и в принципе, - обронил прапорщик, не таясь, достал аккуратную металлическую фляжку с гербом Розми, открыл ее и приложился.

- Опять про трату денег?! – огрызнулся Лэндхоуп.

- Нет, Чарльз, нет, - прапорщик сделал еще глоток. – Они начали эволюционировать: один жертвует собой, чтобы остальные победили. Они переходят на новый уровень, или у них, не приведи все боги Света, появляется коллективное сознание. Тогда нам – конец, - Артур Беннет еще раз приложился к фляжке. – Поверь мне, это – эволюция.

- Они ведь безмозглые твари, движимые одними лишь инстинктами, - напомнил полковник, даже не обратив внимания на откровенное нарушение всех писанных и неписаных законов, в лице пьющего при всем честном народе Беннета.

- Однако, если капитан не ошибся, мы стали свидетелями их развития и перехода на новую ступень эволюции, - пожал круглыми плечами прапорщик.

- Я не ошибся, полковник Лэндхоуп, - подтвердил Ривс.

- Тогда нам придется очень плохо, капитан. Поверьте мне. Я ведь был когда-то биологом и изучал этих тварей в Нерейде, до того как попал сюда. Да и образование получил вполне приличное, поэтому можете на меня положиться, - прапорщик пошел прочь, потом обернулся и бросил: - Конечно, хорошо, что вы довели вертолет до базы – штука хоть и разваливается, но все же дорогая, да только вряд ли у меня в этом и последующем месяце получится выделить деньги вам на ремонт.

- Артур, ты сдурел?! – взвыл полковник.

- Нет, Чарльз, - вздохнул прапорщик. – Раз это полномасштабное нашествие, то сейчас уйдет прорва денежных средств на другие нужны: ремонт стены, оружие, обмундирование, закупка запасов продовольствия, патроны, немедленная выплата жалования солдатам со стены на месяц вперед, неизменные «смертные» деньги тем, кто умрет, лечение раненых… Этого будет очень много, а пока мы подтвердим, что это опять пиковое нашествие, что нужно дополнительное финансирование… Сам понимаешь, на чем-то надо экономить. К тому же прошлое нашествие неожиданно закончилось, вряд ли нам поверят, что оно так же неожиданно опять само по себе и началось.

- Прапорщик, вы с ума сошли?! – взревел Ривс, охреневая от всего происходящего.

- Головой тронулся? – вторил ему полковник.

- Именно потому, что это пиковое нашествие нам и нужны в строю все вертушки! Надо немедленно делать запрос на запчасти для этой и запрашивать еще одну или две и не со склада перед утилизацией, а нормальные вертолеты! Эти машины – это наша разведка и наша жизнь! Жизнь всей Миранды! – возмутился капитан Дримс.

- А стену на что будем ремонтировать и укреплять? А патроны и продовольствие на что закупим? А солярку для оставшихся на ходу вертолетов, на что я возьму? Реквизировать у населения предложите? – огрызнулся Артур. – С населением у нас уже начинаются проблемы, что тоже весьма необычно для Миранды. Если мы не будем оплачивать их работу, начнем реквизировать продовольствие, лекарства и устроим мобилизацию без признания нашествия пиковым – у нас может случиться бунт! После него горожане одумаются, конечно, только будет уже поздно, - взмахнул руками Беннет.

- Артур, ты сейчас несешь бред, - осадил его «гном». – Без вертушек мы тут сдохнем в ближайшее время. Люди и солдаты не должны страдать от этой поганой бюрократии! И бунт во время нашествия…

- Чините имеющиеся вертолеты. Зачем иначе тебе эти дармоеды? – он указал пальцем в сторону покачивающегося Бена. – Раньше и вправду настроений таких в городе не было. Чем больше думаю, тем больше это нашествие мне не нравится. Ты бы, Чарльз, усилил патрули в городе да не из местных.

- Да их… ик… никто уже не починит, - махнул рукой Бен. Получил немедленно затрещину от стоящего рядом Дримса, махнул на всех рукой и побрел в сторону складов. – Хламье это… хламье… да кто ж… ик… нам что годное пришлет? Нет, не нужны мы никому…

Дримс постоял еще немного на поле, распугивая своим грозным видом всех солдат, столпившийся поодаль, поинтересовался у них, есть ли тем чем заняться, а потом пошел в комнату отдыха – надо было принять душ и решить, что делать дальше. Масштабы бедствия ему еще не были до конца понятны, хотя слова прапорщика об эволюции тварей и возможном бунте населения заставляли неприятно холодеть спину. Теперь Дримсу предстояло всерьез заняться вертушками, стоящими на приколе. Вряд ли им выделят еще одну машину. Он понял это сразу. На балансе части числятся все десять вертолетов, поломки их можно устранить… при других техниках, при наличии запчастей и менее почтенном возрасте самих вертолетов, поэтому, если верить бумагам, в гарнизоне есть даже больше необходимого парка вертолетов! Экипажей столько нет, сколько транспорта имеется в наличие.

Чтоб эта проклятая бюрократия вместе с Мирандой провалилась в Бездну одним махом!

А насчет настроений жителей города… Пусть этим Лэндхоуп и Лавджой занимаются, а Беннет пусть сам деньги изыскивает. И что это за идея с эволюцией? Что за бред?!

2

Ривс вошел в пропахший сигаретным дымом коридор на первом этаже пристройки к главному зданию. На входе с самыми «трезвыми» глазами стоял один из пехотинцев. Запашок от него исходил потрясающий: перегар, лук, дешевые папиросы и свеженький алкоголь, скорее всего, поправлял здоровье пивом на обед. Сволочь. Знает, что здесь полковник Лэндхоуп не появляется, вот и позволяет себе выпить.

- Еще раз будешь пить на посту – все зубы повыбиваю, - предупредил Ривс.

- Да, что вы, господин капитан, - отшатнулся солдат. – Я ни-ни…

- Ты меня услышал. Стоматология тут хреновая, так что придется мучиться на кашке и молочке. Нашествие у нас опять началось и карантин ужесточили, до Нерейды к дантисту не доберешься, понял меня?

- Господин капитан, нет, я не пил, - честно соврал постовой.

- От тебя за километр разит.

- Это вчерашнее… - попытался выкрутиться солдат.

- А то я вчерашнее от свежака не отличу? – Ривс поднес кулак к самому носу сослуживца. – Норрика помнишь? Ему еще повезло.

- Так точно, господин капитан, - промямлил постовой.

- Отлично, - Ривс фыркнул, пытаясь избавиться от амбре постового, распространяющегося на много метров вокруг пехотинца, и пошел в комнату отдыха.

На потертом, местами заклеенном изолентой диване, с видневшимися следами от сигарет, пролитого когда-то кофе или чая, валялся Норрик, вперив взор своих крошечных поросячьих карих глазок в старенький телевизор. Комната когда-то была выкрашена зеленой краской, пожелтевшей от времени и сигаретного дыма. На стенах висели старые газетные вырезки и пожелтевшие плакаты каких-то моделей или знаменитостей. В старой доске для дартса торчали обломанные дротики, рядом с ней из стены торчал еще один. На столе у окна закипал электрический чайник. Возле колченогого стола на стуле сидел грустный молодой лейтенант, сосланный сюда за бестолковость и полную безрукость. Кажется, он умудрился угробить три истребителя за рекордное время - всего за пару месяцев, к тому же где-то на спокойной границе, потом он напился и поджег склад с боеприпасами. В общем, второй год этот дурень куковал в Миранде, приобщаясь к местным традициям алкоголизма и отчаяния.

На втором диване около входа уже дрых Фрейд, отвернувшись лицом к стене. В его трезвости сомневаться не приходилось – после обеда Фрейд никогда не бывал трезвым.

В закопченное и пыльное окно, выходившее в небольшой закуток между главным зданием и еще одной пристройкой, виднелась их гарнизонная кошка Мурка, лениво приглядывающая за своим выводком, который по случаю отсутствия дождя карабкался по стволу старого тополя, росшего в закутке. Мурка расслабленно возлежала на остатках когда-то спиленного да тут же и забытого собрата тополя, помахивала полосатым хвостом и щурила зеленые глазищи на капитана.

Дримс сходил в душ, помещавшийся за стеной комнаты отдыха. Переоделся в свою форму из шкафчика. Посидел немного в одиночестве в пустой раздевалке, слушая в приоткрытую дверь бесконечную трескотню телевизора, ворчание пополам с матом и жалобами Норрика на поганую Миранду, сетования лейтенанта на водку, что не доводит до добра, храп Фрейда. Черное отчаяние опять заполонило душу Ривса. Он сжал кулаки, закрыл глаза. Досчитал до десяти и вышел в комнату, где ничего не изменилось, разве что вскипел чайник, да кто-то открыл форточку, чтобы проветрить затхлое и сырое помещение.

Лейтенант, когда передавал кружку с чаем Дримсу, умудрился опрокинуть свою собственную, залил и без того липкую и грязную клеенку на столе; выругался, посетовал на свое невезение. Ривс уселся на старый крутящийся стул, стоящий около дивана с пьяным Фрейдом, пригубил дешевого чая и обвел взглядом комнату отдыха дежурного экипажа.

Какое громкое название! Дежурный экипаж! Ха-ха!

Жалкий неудачник, который и чай попить без происшествия не может, а одного летать его не пускают даже днем и в ясную погоду, он скорее служит балластом в вертушке. Ему доверяют следить за обстановкой и то иногда, когда времена спокойные. Этот горе-летчик умудрился за два месяца службы угробить три истребителя и взорвать склад с боеприпасами! По пьяни! Да такое не каждому пилоту Первого отряда Фритауна в боевой обстановке удается сделать и за более длительный срок!

Не бывающий трезвым пилот-неудачник Фрейд, которого выперли из эскорта короля Джонатана, Нерейды и даже лишили офицерского звания! Он пьет, страшно пьет уже двадцать лет, остается поражаться, как еще печень не отказала! И эта пьяная сволочь дрыхнет в свое дежурство, а если его разбудить, то будет еще хуже: напившись, Фрейд становится необыкновенно буйным и ищет драки. Терять ему уже нечего, поэтому он не стесняется в проявлениях порывов своей души. Разве что Дримса не то чтобы побаивается, но все же демонстрирует к нему оттенок уважения, как к командиру и старшему по званию.

И Норрик! Тупой верзила, выпертый отовсюду за жестокость и садизм, неподчинение старшим по званию, драки, пьянки, мечтающий убить Ривса. Если Норрика убить, то даже расследование никто проводить не будет… Заманчивая идея…

И вот ради этих пьяных сволочей капитан Ривс Дримс должен рисковать своей жизнью? Он должен думать, как спасти их задницы и починить проклятые вертолеты, чтобы эти твари могли и дальше коптить небо и оскорблять своим существованием не только мундир и честь офицеров Розми, но и вообще Розми?!

Да пошло оно все!

Еще есть возможность написать рапорт на увольнение и вырваться из города, пока ходят поезда, пока волны тварей не докатились до Миранды. Это не его война. Он награжден орденом «Во Славу Розми», он спасал короля Джонатана, он лично получил из его рук этот орден. И он должен здесь спасать этих пьяниц?! Которые опустились ниже некуда? Что он вообще тут делает?!

Можно жить и без армии. В конце концов, пойдет гражданским пилотом, будет летать по всему миру, управлять роскошными авиалайнерами, ночевать в прекрасных комфортабельных и чистых гостиницах, проводить время между перелетами на берегах морей, слушая шум волн, смотреть на прекрасных стюардесс, и Миранда забудется как страшный сон! Или же откроет частную маленькую авиакомпанию, станет себе хозяином, сколотит состояние! И свалит жить в ту же Керши, где и женщины доступнее, и можно быстро подняться, провозя контрабанду по тайным маршрутам. И к Сету страну, что плюнула на него! К Сету!!!

Это бред про какую-то страшную тайну, которую хранит этот мерзкий городишко, - это лишь бред! Бред выжившего из ума человека, который от горя пытается придумать себе и другим смысл жизни! Он и на жреца-то не похож, скорее обычный пьяница, бродяга и забулдыга!

Миранда – это не судьба Дримса! Не судьба!

Ривс еще раз обвел взглядом пожелтевшие стены, где краска местами вздулась от сырости, стены, увешанные какими-то пожелтевшими плакатами и вырезками, где в углу у потолка колыхались клочья паутины и пыли. Оглядел старую выгоревшую карту окрестностей Миранды, где красными кружками были отмечены места гнездования тварей, синим любимые места их лежек. Что-то было уже перечеркнуто, а кое-что надо было добавить, да руки не доходили, а в верхнем правом углу карты какой-то остряк написал неизвестно сколько лет назад: «Добро пожаловать в царство Сета – в Бездну!». Капитан оглядел старую разваливающуюся мебель: колченогие стулья, шатающийся стол под липкой бледно-красной клеенкой, помятый электрический чайник, уделанную и грязную микроволновку на ветхом столе, исцарапанную и чем-то залитую тумбу под древним телевизором, старый рассохшийся стеллаж, на котором кто-то забыл какие-то дешевые книжонки, что не представляли собой никакого художественного интереса, зато уже превратились в букинистические раритеты. Грязь, уныние и запустение. Такие же грязные, опустившиеся сослуживцы.

А пошло оно все!

Ривс собрался уже встать и пойти к Лэндхоупу писать рапорт, когда его взгляд вернулся к мутному грязному окну, за которым Мурка несла в зубах одного из своих котят. Она стащила его с дерева, держа за шкирку, тот поджал задние лапы и хвост, судя по доносившимся пискам, маленький серо-черно-рыжий комок возмущенно орал на всю округу. Мурка взбежала на остатки спиленного тополя, положила котенка перед собой, прихватив его покрепче передними лапами, и принялась вылизывать. Тот вертелся изо всех сил, пытаясь убежать, но у Мурки было достаточно опыта, чтобы удержать извивающегося отпрыска. Когда кошка посчитала туалет законченным, она полезла на второй тополь, схватила серого полосатого котенка и принялась умывать его на своей лежанке. Постепенно очередь дошла и до оставшихся трех детенышей.

Если город падет, твари уничтожат и Мурку, и ее выводок. У кошачьего семейства не будет возможности бежать. Если и сбегут из гибнущего города, то вряд ли смогут далекой уйти – или станут чьим-то обедом, или просто потеряются и помрут с голоду, или сгинут в трясине. Тут их ждет страшная смерть от тварей из-за стены, если монстры прорвутся. Да и всех жителей города ждет страшная кончина…

Их некому защищать. Некому.

Не этим же жалким пьяницам и неудачникам?

Они и себя защитить-то не могут, не то, что кого-то еще…

Несколько тысяч несчастных людей, которым судьба уготована была родиться или попасть в этот умирающий город.

«… они беззащитны перед монстрами, что пытаются их убить, им нужна твоя защита, твоя и ничья иная. А скажи мне, капитан, в присяге говорилось что-нибудь о месте, где ты будешь защищать тех, кто тебе доверил себя, свою жизнь, тех, кто слабее тебя, тех, кого больше некому защитить?» - прозвучали в его голове слова полковника.

Ривс еще раз посмотрел на Мурку. Та потягивалась на бревне, потом тряхнула головой и, что-то мявкнув, соскочила с остатков тополя, направляясь в свое убежище. Все пятеро котят последовали за мамкой. Они даже не подозревали, что только что спасли жизни неизвестно какому количеству людей в Миранде и ее окрестностях. А может и во всей Розми.

Дримс резко вскочил, со всей дури пнул Фрейда по ногам и заорал на Норрика и лейтенанта-неудачника:

- Встать! На поле! Бегом, паскуды!

От неожиданности лейтенант подпрыгнул на стуле, который немедленно под ним и развалился. Норрик вскочил и запнулся о ножку дивана, рухнул на пол и уставился оттуда обалдевшими глазами на взбешенного капитана. Фрейд подлетел, затряс головой как бродячий пес и тоже уставился на командира.

- Капитан, ты чего? – пробормотал он. Голос у сержанта был почти трезвым, а взгляд все же осмысленным хоть и сонным.

- У нас пиковое нашествие тварей под стенами, а вы тут расслабляетесь?! – Дримс вздернул с пола Норрика. – Отрабатывать стрельбу, сволочи! Быстро! Кто, б…ть, не летает, тот будет на стене от тварей Миранду охранять! Вперед, пошли! Норрик, хоть слово вякнешь – уе… на …!

Ошарашенные резкой переменой в настроение командира подчиненные вскочили как ужаленные (кто сидел) и трусцой понеслись на поле. На ходу Ривс проорал постовому, чтобы дал команду вызвать остальных пилотов, и ему, капитану Дримсу, плевать, где они, что с ними и в каком они состоянии. Если через час их не будет на летном поле, то они будут неделю сидеть в карцере! Или пойдут в ночную смену на стену, а пилотов сюда еще пришлют! Провинившихся и бездарей везде хватает! Поезда пока ходят!

Обалдевшие пилоты до полудня бегали по полю с поленьями в руках, потом стреляли по тем же поленьям из пистолетов, пытаясь не убить самих себя или сослуживцев. Затем злобный Дримс принялся гонять их на предмет знания окрестностей Миранды. Тем, кто неправильно отвечал, он немедленно бил в челюсть или в под дых. Когда пилоты готовы были взбунтоваться, сволочь-Дримс заставил их взлететь на оставшихся вертолетах и полетел с очумевшими подчиненными расстреливать пару приметных островков среди болот, где имелись подходящие мишени – деревья или кочки.

С меткостью у его пилотов были проблемы. Только Фрейд, шутя, справлялся с заданиями на стрельбу. Остальным же по возвращении пришлось в наказание за промахи пробежать еще несколько кругов.

Тех, кто прибывал по мере нахождения, Ривс также озадачивал различными приказами. Потом собрал весь свой личный состав в их комнате отдыха и объявил о начале новой жизни, о вводе военного положения в отдельно взятом взводе вертолетов, и о том, что отныне они переводятся на казарменное положение, и ему плевать на все их отговорки. Вот пособия для новичков по тварям – учить от корки до корки, придет – проверит. И пусть не забудут внести новые обозначения на карту окрестностей.

Норрик собрался было возражать, почувствовав поддержку некоторых сослуживцев, но все его возражения были пресечены на корню ударом ноги в живот. Больше возражений ни у кого не нашлось.

- Нашествие тварей началось, и я – главная из болотных тварей! Вам ясно, господа офицеры и сержант Фрейд?! – проорал Дримс у двери. Господа офицеры торопливо закивали головами, пребывая в состоянии шока от преобразившегося и без того чокнутого капитана.

Дримс же вышел в коридор, громко хлопнул дверью и запер ее на ключ. Чтоб у подчиненных не было даже мысли сбежать! На окнах решетки, так что деться им некуда.

Пора начинать новую жизнь и бороться за город!

3

Талинда восседала на троне в Малом Тронном Зале в Замке Королей, где правители Розми обычно принимали небольшие делегации, или же делегации второстепенных союзников, или собственных подданных, не удостоенных чести лицезреть легендарный Большой Тронный Зал со статуями Хранительниц[1], которые стерегли властителя Розми. Юная королева примерно представляла, в каком бешенстве сейчас пребывает полномочный посол ее деда, императора Алсултана: его пригласили в Малый Тронный Зал! Его!!! Но императорский посол на то и был императорским послом, чтобы прекрасно владеть своим лицом и ничем не выдавать своих чувств.

Высокий мужчина, средних лет, смуглый с длинными черными волнистыми волосами, он изучал внучку своего императора с почтительным интересом. Дипломаты, составлявшие его свиту, с таким же почтительным вниманием окидывали взглядом тронный зал, свиту королевы, розмийскую корону, что возлежала на голове девушки. Посла можно было бы назвать приятным мужчиной с правильными чертами лица, если бы не чуть-чуть подергивающиеся от бешенства кончики его пальцев и побледневшие губы.

- Мы рады приветствовать посла Нашего уважаемого деда, императора Алсултана, - не своим, официальным, голосом проговорила Талинда. – Надеемся, что Наш дед, император Алсултана, пребывает в добром здравии и боги милостивы к нему.

- Я рад приветствовать Ваше Величество и безмерно счастлив передать Вам послание моего императора, великого повелителя Алсултана! – склонил голову посол.

- Нашу радость омрачают беспорядки, что происходят на границе с Алсултаном, а также проникновение отрядов доблестной армии Алсултана на территорию Нашего государства, - намекнула Талинда на постоянные беспорядки, что творились на границе с южным соседом и грозили вылиться в открытое вооруженное противостояние. Про пойманных шпионов королева пока молчала, по совету господина Ларуса, полагавшего, что императору было бы неплохо немного понервничать и задуматься о том, что же уже известно его внучке.

- Возможно, на границе Алсултана и Розми существуют некоторые беспорядки, но прошу Ваше Величество поверить, что мой император не имеет к этому никакого отношения. Как должно быть известно Вашему Величеству, три века назад произошло объединение двух государств: пустынного и морского. Жители пустыни до сих пор не приняли цивилизацию и могут совершать отдельные набеги. Император с ними борется, но… - посол развел руками и изогнул губы в фальшивой улыбке. – Не все племена и роды подчиняются законам империи, некоторые из них живут по законам племени, и они беспокоят границы Розми.

- Как мило, - улыбнулась королева. – Подданные Нашего царственного деда не признают его власти… Что ж, раз они не признают себя его подданными, значит, они не являются чьими бы то ни было подданными. Мы будем бороться с ними самыми жесточайшими способами, ибо покой розмийцев для королевы Розми – самое главное.

Господин Ларус едва заметно сжал пальцы рук, заведенных за спину. Талинда видела его со спины и догадывалась, чью совершенно недипломатическую шею хотел бы сжать министр иностранных дел сейчас. Сжать и придушить слегка. Или не слегка…

- Как угодно Вашему Величеству, - вновь фальшиво улыбнулся посол. – Однако, кем бы себя не считали упомянутые кочевники, они все же являются алсултанцами…

- Тогда император Алсултана несет ответственность за беспорядки на Нашей границе? – сдержанно осведомилась королева. Она прекрасно понимала, что уже слегка перегнула палку и довела до бешенства не только собственного министра иностранных дел, но и алсултанского посла. Однако, быстро ей это удалось… Интересно, это она такая умелая или дипломаты нынче пошли такие нервные?!

- Тут… сложилась… крайне неоднозначная ситуация, позвольте заметить, Ваше Величество, - посол вертелся ужом на раскаленной сковородке. – Сами кочевники не признают власть моего императора, но мой император в своей бескрайней мудрости и неустанной заботе о своих подданных склонен проявлять заботу о всех заблудших душах, в том числе о тех, что его отрицают.

Выкрутился, гад!

- Пусть лучше о них заботится, и вразумит непослушных, - позволила себе чуть улыбнуться королева. Кажется, господин Ларус собрался ее убить. Точно. И госпожа Коменски ему поможет, если верить ее спине, так и излучавшей приказ заткнуться. Мысленный, конечно же. В здравом уме и трезвой памяти никто не посмел бы такое предложить королеве. Пусть и восемнадцатилетней.

- В своей неустанной заботе о дорогих его сердцу людях, мой император не забывает и своих внуков, - подошел к цели визита посол. – Он обеспокоен дальнейшей судьбой своей внучки, и хочет помочь Вам в столь трудном деле – управлении огромной могущественной страной. Мой император - мудрый правитель, который имеет многолетний опыт эффективного и успешного управления могущественной державой, который он бы хотел передать дочери своей дочери. Поэтому он протягивает свою руку Вам, - с этими словами посол склонился в учтивом поклоне. Остальные алсултанцы последовали его примеру.

По всей вероятности, сейчас Талинде следовало возрыдать от умиления и броситься на грудь если не послу, то собственному деду уж точно. Только девушка уже кое-что успела понять в этой жизни. И пусть ей еще предстояло многому научиться и изменить не только свою жизнь, но и саму себя, она уже сейчас вовсе не питала иллюзий относительно любви второго деда к своей персоне. Она понимала, что стала интересна императору в связи с тем, что у нее больше нет семьи, зато есть огромная власть и страна, на которую решил наложить свою лапу неожиданно объявившийся родственничек!

- И что же предлагает мой дражайший дедушка? – по-школярски поинтересовалась Талинда, улыбнувшись послу наивной детской улыбкой. Глаза ее были широко распахнуты и выражали лишь восторг от того, что ей предложили вкусный леденец и возможность сбросить груз ответственности со своих хрупких плеч.

Госпожа Коменски не выдержала – обернулась к королеве. Описать ее лицо было невозможно: смесь ужаса, злости, отчаяния и какого-то восторга своей воспитанницей. Она поняла, что за цирк сейчас устроит эта самая воспитанница.

- Мой император предлагает Вашему Величеству выгодный союз, - еще не понял замыслов королевы посол. – Он готов предоставить Вам в помощь своих наивернейших и преданнейших чиновников, которые имеют огромный опыт управления страной. Они не дадут развязаться гражданской войне внутри Розми, они помогут Вам мудро управлять страной, а также будут способствовать процветанию Розми, неустанно блюдя интересы семьи.

- Интересы какой семьи? – невинно осведомилась королева.

- Семьи моего императора. В их преданности семье нет никаких сомнений. Семья императора – священна для всех, кто служит моему повелителю. Они будут блюсти интересы Розми, - заливался соловьем посол. – Также мой император предлагает Вашему Величеству заключить брачный союз, который позволит не только укрепить позиции Розми, но и станет со временем залогом мира и достатка в двух государствах, в Алсултане и Розми. Мой император предлагает Вам заключить брак с его старшим внуком, принцем Изенгадом.

- Господин посол, но принц – Наш кузен, - возразила Талинда.

- Как в Алсултане, так и в Розми браки между кузенами разрешены, - напомнил посол. – Этот брак не только будет способствовать укреплению отношений между двумя великими державами, он позволит остаться в семье власти и сделает процветание двух стран более скорым! Мой император всегда заботится о семье и все делает для ее блага!

- Однако, Мы вынуждены заметить, что хоть данные планы и предложения Нашего царственного деда являются довольно заманчивыми для Нас, - королева нацепила на лицо прежнюю ледяную маску, но еще более ошалевшие глаза и выражение лица госпожи Коменски и еще двух розмийских дипломатов, обернувшихся к ней, заставляли плясать маленьких демонят смеха в ее глазах, - Мы не можем принять предложение Его Императорского Величества.

- Но это прекрасный выход в сложившейся ситуации для Вашего Величества, - возразил посол. – Вы возвращаетесь под опеку единственного Вашего родственника, Вашей семьи. Мой император будет неустанно заботиться о Вас…

- Вы часто говорите слово «семья», подразумевая семью своего императора, - напомнила Талинда. - Однако вы забываете о том, что Мы приходимся внучкой вашего императора лишь генетически. Наша семья, семья Уайтроуз, вся погибла. Другой семьи у Нас нет. Мы не позволим наводнить Нашу Розми прихвостнями императора Алсултана, которые будут не только править ею за Нас, но и будут притеснять жителей Розми! Я – королева Розми! – Талинда отбросила монаршее «мы» неосознанно, впадая в ледяное бешенство, которое почти мгновенно затопило ее душу. Объявились родственнички! Стервятники проклятые! - И только я могу править в Розми! Никто другой! Никогда. Можете передать мои слова своему императору.

После этих слов обернулся даже господин Ларус.

Лицо посла Алсултана перекосило от гнева и бешенства. От грязной брани его удерживали лишь, придвинувшиеся к возвышению, на котором стоял трон, телохранители, а также ледяной взгляд Майкла Фокса, обещавший смерть тому, кто посмеет оскорбить Ее Величество.

- Это Ваше последнее слово? – с трудом прошипел алсултанец.

- Да. Розми никогда ни от кого не будет зависеть. Никто другой никогда не будет управлять Страной Мечтаний, только тот, кому корону вручили сами боги Света. Они вручили корону мне! – отчеканила Талинда.

- Вы об этом еще пожалеете, - прошипел посол. – Мой император не прощает оскорблений. Он предвидел подобное Ваше поведение и просил передать, что в таком случае, Вас свергнут в ближайшее время Ваши же подданные. Вы – всего лишь ребенок, которому по недоразумению или из-за халатности досталась корона. Вы ее потеряете, и тогда в Вашей стране наступит хаос. Он хотел Вам помочь, т.к. Вы – дочь принцессы Иоланты, его дочери, но теперь он будет с удовольствием смотреть, как Ваши же подданные свергнут Вас.

Майкл и его заместитель сделали шаг к послу, но вставшая с трона королева отмахнулась рукой, давая понять охране, что нет необходимости вразумлять алсултанскую делегацию.

- Передайте императору слово в слово мои слова: «Розми не склонится ни перед кем и никогда. Я – королева Талинда I Уайтроуз, у меня нет родственников, как у Розми нет союзников. Я буду беспощадна с теми, кто посмеет вредить мне. Лучше не провоцировать меня и Розми».

- Я передам.

- Передайте. Аудиенция окончена.

С этими словами королева быстро спустилась с тронного возвышения и вышла в дверь, что находилась в стене у подножия трона. За ней проследовали ее дипломаты, охрана и госпожа Коменски.

Разъяренная королева летела по коридорам Замка, срывая на ходу с головы корону, вытаскивая многочисленные шпильки, что сыпались по полу вслед за ней. Она тряхнула длинными освободившимися волосами и устремилась к выходу в один из внутренних садиков дворца. Около небольшого фонтана, окруженного еще зелеными кленами и липами, ее перехватил господин Ларус.

- Ваше Величество, что Вы наделали? – осведомился он. – Вы должны были обещать подумать над предложением, усыпить их бдительность, дать им понять действиями то, что Вы сказали, мягко и…

- Господин Ларус! – взвыла Талинда. – Я – королева Розми! Я не отдам им мою страну! – она указала зажатой в руке короной в сторону тронного зала.

- Об этом и речи нет, - взмахнул руками дипломат. Он вообще редко позволял себе какие бы то ни было жесты, но сейчас его переполняли чувства. – Но нельзя делать как Вы! Нельзя! Вы приобрели врага! Император Алсултана никогда не забудет этой эскапады! Нам не нужны враги!

- Враги?! – взвилась Талинда. – Да они повсюду! У Розми нет и не может быть союзников! Та же Джанелли тоже враг…

- Не враг, - напомнил господин Ларус. – Джанелли – дружественная держава.

- Дружественная, потому что мир внутри нее стоит на штыках солдат Розми! Если прекратится их поддержка – Джанелли мгновенно прекратит быть нам дружественной!

- И тем не менее, - не дал увести себя с важной темы дипломат, - Алсултан не был до сего дня врагом Розми. Теперь он превратился в открытого врага! Как Керши! Задумайтесь о перспективах: враги, непримиримые, окружают отныне Розми с севера и юга! Сколько раз я Вам говорил, что Розми в состоянии отразить атаки объединенных стран, но это когда речь идет о десятке стран, и не о тех, что подступают к нашим границам!

- У Розми никогда не было союзников, - покачала головой остывающая Талинда. – Мы слишком другие. У нас слишком хорошо. Нас ненавидят потому, что нам завидуют. Потому что мы – уникальны. Они все равно попытались бы нас захватить, просто теперь это может произойти несколько раньше.

- Ваше Величество, сейчас мы слабы!!! – взвыл дипломат. – У нас в стране намечается недовольство и возможны мятежи. Ваша власть под вопросом, Ваш дядя уже решил этим воспользоваться! А Вы только что получили еще одного врага!

- Он и был, - пожала плечами упрямая девушка. – Они устраивали беспорядки на нашей границе и засылали шпионов. Теперь они получили предупреждение, что пощады не будет. Может быть одумаются.

- Это вряд ли, - покачал лысеющей головой старый дипломат. – Мы должны не давать им спуску… только не сейчас… Для начала надо было решить наши внутренние дела, а потом уже дразнить быков на мировой арене… Это же политика! Тут нет места правде и прямому пути.

- А мне надоело юлить! – вновь взвилась королева, она опять взмахнула рукой с зажатой в ней короной, чуть не заехала венцом по голове одному из телохранителей, тот ловко отшатнулся. – Я не хочу врать! Я перестаю быть собой! Я уже забыла, кто же я такая на самом деле!

- Король Розми не принадлежит себе. Он принадлежит своей стране. Это не пустые слова. Они значат то, что у Вас не может быть себя, как не было себя у Вашего деда.

- Я не хочу и не могу так!!! – в отчаяние воскликнула она. – Мне страшно! Очень страшно! Я не хочу так!

- Мне очень жаль, - постарался улыбнуться господин Ларус, - но у Вас нет выбора. Вы это должны понять как можно быстрее, иначе от Розми ничего не останется.

С этими словами старый дипломат пошел прочь, а юная королева осталась сидеть на бортике фонтана… Ей отчаянно хотелось заплакать или убить кого-нибудь, а еще ей было очень страшно… И хотелось забыться…

Она уронила руки на колени и уставилась на носки своих туфель… Что же ей делать? Что?!

Может быть, попробовать выпить? Дед говорил, что это ему иногда помогает прекратить думать, или помогает найти правильное решение…

4

Следующим пунктом назначения, куда направился в этот день разъяренный Дримс оказался склад, где в паре темных углов за стеллажами любили дрыхнуть пьяные техники. Их и другой обслуживающий персонал капитан также собирался приобщить к настоящей армейской жизни, полной физической и военной подготовки. Утренняя зарядка, по весне введенная Дримсом, отныне была лишь цветочками.

Бен предпочитал спать в самом дальнем углу на полке за какими-то редкими и старыми, покрытыми вековой пылью деталями, которые, кажется, подходили лишь первой технике, направленной в Миранду. Там у него была сооружена лежанка из старого матраца и какой-то засаленной в пятнах масла и еще чего-то подозрительного подушки. В углу было темно, там давно не горели лампы, а за ненадобностью деталей никто никогда туда не ходил и не отвлекал техника от такого важного занятия, как глубокий сон.

Дримсу пришлось довольно долго трясти и пинать Бена, пока капитан не понял – Бен настолько пьян, что сам проснется не раньше утра. С матами Ривс отправился искать Рыжика (еще одного техника). Тот пил поменьше и довольствовался старым топчаном около верстака, где работали техники и другой техперсонал. После пары ударов парень подскочил и уставился удивленными почти детскими глазами на грозного капитана.

- Эта… чо… чо… случилось? – выдавил он, хлопая голубыми глазками. – Эти твари, что ль?

- Они скоро будут тут, - посулился Ривс. – И сожрут тебя. Сожрут твою семью, твоих соседей и весь этот поганый городишко! Если ты не починишь эти гребанные пять е… вертолетов! Они будут долго тебя жрать, выпотрошат сначала, схарчат твои кишки и самого тебя пока ты будешь еще живой! И ты подохнешь, пьянь проклятая, осознавая, что из-за тебя и только из-за тебя в мучениях умирают твои родители!

- Да чего вы? Чо говорите-то?! – взвился Рыжик.

- Будущее предрекаю!

- Чо делаете?

- Будущее твое предсказываю, ошибка природы! – заорал Ривс. – Придурок долбанный, ты понимаешь, что у нас твари сегодня ночью под стенами будут?! Мозги у них появились! Они будут теперь не только по земле к стенам идти! Они будут перелетать стену! И они в воздухозабоники кидаются! Прикинь? Так что завтра утром у нас может ни одной вертушки не остаться! Ни одной! И ты, ты, и только ты будешь в этом виноват! А тогда я тебя на стену выгоню! А там они тебя и сожрут! Понял меня?!

- Нет… - пробормотал Рыжик. Он был простой душой и сложных слов и материй не понимал. Он не издевался, а вот работать не хотел совершенно, хоть и мог что-то починить, но только по утру, пока бывал трезвым.

- Сейчас объясню, - пообещал Ривс, вынул из кобуры пистолет и протянул технику. – На, иди домой, застрели свою семью.

- Да вы чо… Говорите чо? Как можно?! Это ж того… грех это! Это ж мои мама и папа, сестры и братья! Они ж… они ж моя семья!

- Вот и застрели их! Спаси!

- От кого?

- От тварей с болот! Иначе они их разорвут на куски! И твои родственники будут проклинать тебя умирая!

- Я ж тварей не это, не звал.

- Их никто не звал! Но ты, паскуда, не желаешь чинить вертолеты! И скоро мы не сможем защищать Миранду. Без вертолетов твари пройдут через стену и начнут жрать горожан, - мрачно изрек Дримс.

- Господин капитан, я это… не умею я…

- А какого х… ты тогда тут техником работаешь?

- Ну, это… я умею! Умею я с вертушками! Но только не могу я один их все! Я многого не знаю! – замотал головой парнишка.

- Так изучай, изучай! Вон возьми книжки да почитай! Иди и чини мне вертолеты! Иди! А то твои родители лично у Осириса на суде попросят проклясть тебя! Понял?!

- Да… Я того… пойду я?

- Иди, иди. И чини эти долбанные вертолеты! – заорал Дримс ему в след.

Рыжик пулей вылетел со склада и кинулся под один из навесов, где стояли вертушки. Дримс постоял у выхода со склада, посмотрел в затянутое желтоватым туманом небо. Да, с этой проклятой Мирандой он скоро сам начнет говорить как Рыжик, бить всех подряд как Норрик, а потом, глядишь, и пить как Фрейд.

- О чем задумался? – рядом возник веселый Ленс.

- О превратностях судьбы. Ты чего тут делаешь? Как ты из комнаты выбрался? Я ж проверю все, и не смотри, что ты мне друг, именно поэтому и проверю, чтобы ты и твоя мама выжили, - пообещал Дримс.

- Да хоть прямо сейчас! – усмехнулся веселый Ленс. – Не говори глупости, я тут вырос и все повадки этих тварей знаю.

- Не будь столь уверен, Флайтан тоже здесь родился и вырос, а всего не знает.

- Брось. Я как сюда вернулся, первым делом эту книжонку вызубрил, я жить хочу и мать защитить. Так что не говори ерунды, можешь что угодно спросить, - мальчишка задорно улыбнулся. Он вообще любил жизнь и никогда не унывал, хотя и жил в Миранде.

- Ладно, верю, - Ривс усмехнулся. Ленс к безопасности матери относился с необыкновенным фанатизмом, что не мешало ему паясничать и влипать в самые разные истории. Он действительно все знал. – Учат?

- Конечно, ты так уработал Норрика и избил всех остальных, что даже Фрейд попросил Сантала ему вслух почитать! Они тебя сегодня реально испугались. Я и сам подумал, что тебя твари прибрали и это уже не ты, пока ты не заставил нас зубрить про монстров, - Ленс вновь хитро улыбнулся.

- Как ты из запертой комнаты выбрался? Ключ же у меня в кармане, – уже спокойно спросил Ривс, чувствуя, как злость и ненависть постепенно отступают назад, в глубины его души. Эта вспышка ненависти, ненависти не только к Миранде и бездарям подчиненным, но и ко всему миру и самой Розми, а особенно королеве, которая его сюда упекла, опустошила Ривса. Он почувствовал неимоверную усталость и пустоту в душе…

- У меня дубликат есть, - усмехнулся рыжий весельчак. – Наш старый командир часто запирал комнату и домой уходил, чтобы наши не оставались и не бухали там, а то потом бутылки валялись, иногда ублевывали все вокруг, проливали бухло… Да и боялся он, что они продадут все, что еще осталось в комнате, если денег не будет. Вот всех выгонял и запирал ее. Дежурный экипаж тогда на складе или в каптерке на проходной сидел всю ночь. Мне это не особо нравилось, вот я и сделал копию ключа. Ребята не знают.

- Проныра, - усмехнулся капитан.

– А что ты с Рыжиком сделал? Он пулей полетел к машинам, - спросил Ленс, уставившись в сторону навеса, где техник полез к одному из вертолетов с явным намерением его починить.

- Пообещал ему муки загробные, если он не починит вертолеты.

- И на него подействовало?

- Ну, я не знаю, насколько времени хватит запала…

Дримс оглянулся на навес и взор его уперся в огромную бочку с водой, стоящую тут же у входа на склад.

- А для чего она здесь?

- А я откуда знаю? – Ленс пожал плечами.

- Прекрасно, помоги мне.

Оба пилота направились к убежищу Бена, взяли его за руки и ноги и потащили к бочке. Ленс ржал не переставая. Субтильный, но высокий Бен весил не так много, но тащить его было не очень удобно, поэтому пару раз его приложили о стеллажи (случайно) и о дверной косяк.

- Ривс, а мы его не утопим? – поинтересовался Ленс, когда оба пилота прислонили пьяного техника к бочке, собираясь опрокинуть туда. – Захлебнется еще.

- Туда ему и дорога, - зло буркнул Дримс. – Нечего пить, значит.

- У него жена и дети…

- Им же будет лучше без такого запойного алкаша.

- Ну, он хотя бы живой…

- Хватит, Ленс. Не переживай, я его вытащу, если сам не всплывет, - Дримс и Келамью подняли Бена и опрокинули в бочку. Раздался не только плеск, но и звон стекла. – Сволочи! Они там бутылки прячут! - догадался Ривс, но в этот момент над поверхностью воды появилась голова обалдевшего Бена. – Сука, хватит пить! – заорал Дримс и опустил голову техника под воду. – Ныряй теперь за своей водкой! Ныряй!

5

Мэри с самым тоскливым и несчастным видом сидела за столом в своем кабинете в Королевском университете Фритауна, где она преподавала в перерывах между экспедициями. Ректор и проректоры готовы были ей многое простить, лишь бы она не переставала преподавать. Они скрепя зубами терпели ее непостоянный график работы, и извечные экспедиции, приносившие их университету находки, известность и новых студентов, готовых заниматься у обожаемого профессора хоть ночами. А вместе со студентами и находками Мэри шли и гранты, и дотации. Мэри делали очень выгодные предложения университеты со всех городов Розми и даже из других стран, она отказывалась, храня верность своей альма-матер. Все свои находки она привозила сначала своему ректору, а уже потом делилась с другими музеями и университетами. Да и сама профессор служила великолепной рекламой их учебному заведению, хотя порой терпение ректора и подходило к своему пределу – Мэри могла сбежать в экспедицию в любой момент.

Сегодня Мэри Лаура Лаввальер пребывала в плохом настроение. Во-первых, началась вторая неделя нового учебного года, а она дала ректору слово не срываться в экспедиции хотя бы до зимы. А во-вторых, ее очень огорчал дневник распроклятого Гилберта.

Она которую неделю билась над дневником, но если и сумела расшифровать его хитрющий шифр, то это вовсе не означало, что она хоть на шаг приблизилась к разгадке тайны драконов. Гилберт ссылался на свои странствия, которые он описывал. Рассказывал он и о том, что нашел убежища драконов. Только забыл записать в свой дневник их координаты!

Получается, что она вновь убила впустую прорву времени и денег. И ни на шаг не приблизилась к цели.

Мэри еще раз пролистала дневник Гилберта, лениво пересмотрела пустые страницы и листы, встречающиеся в дневнике. Их она исследовала вдоль и поперек – даже нагревала в надежде, что проступит невидимый текст. Ничего. Просто ничего.

Много интересной, но в ее деле совершенно бесполезной информации, часть которой была зашифрована с совершенно непонятным умыслом.

Женщина посмотрела на свои наручные часы. Скоро начнется первая лекция, надо идти, но как же не хотелось. Сегодня утром у нее не было настроения покидать свой любимый кабинет, тем более за дверью толпилась целая прорва студентов, мечтающих, что она хоть в этом году станет куратором их курсовой или же дипломной работы. Нет, дорогие мои, это вы уж как-нибудь без меня! Связывать себя такими обязательствами женщина не желала. Она же не сможет тогда сорваться в какую-нибудь экспедицию, если вдруг что-то станет известно о драконах. Ведь надо будет довести студента до сдачи курсовой или диплома, не бросать же его!

Мэри тоскливым взглядом обвела просторное, но захламленное помещение: книжные шкафы с множеством книг, учебников, старинных рукописей и ксерокопий древних свитков или же фолиантов; самые разные черепки и статуэтки, камни, несколько амулетов и костей; ветхие карты и два огромных старинных глобуса, один из которых она сумела засунуть в угол, а второй стоял на страже окна, никого не подпуская к нему. За письменным столом на стене висела картина с изображением драконов, купленная Мэри по дешевке на одном из блошиных рынков в далекой Джанелли. Картина оказалась подлинником средневекового мастера, посвятившего свою жизнь поиску драконов, автора нескольких книг о них. Правда, полотно пришлось долго чистить и даже отдать на реставрацию, но оно того стоило. Рядом с картиной гвоздиками к стене были прикреплены фотографии храма Создательницы Мира и ее статуи, развалин какого-то замка, древних статуй Сета из его почти разрушенного храма на севере Великих Гор.

Посреди этого беспорядка и стопок книг, возвышающихся на полу, стояли несколько стульев для студентов, кожаный диван, чучело медведя (оно досталось Мэри по наследству от предыдущего хозяина кабинета), стеллаж, где стопками лежали рефераты и работы, заданные студентам на лето, которые ей предстояло рецензировать; а также несколько черновых вариантов книг аспирантов, которые попросили обожаемого профессора их просмотреть. В солнечном свете, проникавшем сюда через три больших окна, кружились полчища пылинок, а несколько амулетов отбрасывали на шкафы и стопки книг радужные отблески.

Как же здесь было хорошо и тихо. И как иногда от этой тишины хотелось выть и кидаться на стены…

Мэри еще раз вздохнула, встала из-за стола, зачем-то прихватила с собой дневник, и направилась в аудиторию, где должна была проходить лекция, благо пять минут назад прозвенел звонок на урок. Толпа у дверей должна была рассеяться.

Королевский университет был построен во Фритауне уже после переноса столицы из Ариэль. Здание было современным, но построено в старинном стиле: с высокими забранными мелкими переплетом стрельчатыми окнами, высокими сводчатыми потолками. На полах лежал светлый паркет, который еженощно натирали мастикой. Аудитории, где можно было проводить лекции для всего потока (что часто и делалось из-за большого количества студентов) представляли собой амфитеатры, парты и сиденья в которых были из настоящего дерева, а на потолках присутствовала лепнина. Классы были светлыми и просторными, великолепно оборудованными, как и многочисленные лаборатории.

Особым предметом гордости университета была большая библиотека, где без помощи библиотекарей можно было заблудиться. Тут имелись даже раритетные издания, которые выдавали исключительно по особым допускам и далеко не всем студентам, и то разрешали изучать книги лишь в читальном зале.

Здания университета стояли посреди большого зеленого парка. Розмийцы очень любили парки и скверы, полагая, что даже современные мегаполисы обязательно должны тонуть в зелени и цветах. Студенты любили иногда заниматься прямо в парке, и некоторые преподаватели шли им на встречу, проводя занятия на воздухе, для чего на лужайках были оборудованы небольшие площадки со скамьями и столами для студентов.

Мэри шла по высокому просторному коридору, стены которого выкрасили в прозрачно-изумрудный цвет, навевающий мысли о глубоком зачарованном озере. Все студенты уже разошлись по аудиториям, и преподаватели начали утренние лекции. Но молодой женщине совершенно не хотелось сегодня проводить лекцию, поэтому она всерьез задумалась о внеочередной контрольной. Хотя какая контрольная? Это всего лишь третье занятие…

Из ее аудитории слышался шум – еще бы, профессора нет, надо пошуметь, просто обязательно надо! Особенно при том, что тут присутствовали четыре группы по тридцать человек! И еще пара десятков неучтенных студентов, сбежавших со своих лекций ради любимого профессора.

Тихо им не посидеть!

Мэри зло распахнула тяжелую дубовую дверь и вошла в амфитеатр.

Как обычно, когда она заходила не снизу со стороны кафедры, а сверху, с задних рядов, ее никто не заметил. На преподавателя она не особенно походила (что уже послужило причиной десятка казусов и анекдотов): брюки свободного покроя с накладными карманами, просторная блуза спортивного кроя, многочисленные цепочки и браслеты, высокие ботинки и огненные волосы в разные стороны. На нее никто не обратил внимания. Притихли и принялись расползаться по своим местам студенты лишь, когда Мэри спустилась до середины лестницы.

- Добрый день, леди и джентльмены! – хорошо поставленным голосом поздоровалась Мэри Лаура. – Что у нас сегодня за тема?

- Стеганография! – выдал отличник с первого ряда. – И ее применение в исторические эпохи!

- Благодарю, Чарли. Что, опять никто больше не знает? – она обвела взглядом аудиторию, но счастливые физиономии студентов горели любовью и обожанием. Перечить любимому профессору они не собирались и ждали лекции. К ней на занятия ходили даже двоечники, путавшие не то, что всех королей Розми, а даже династии! Ходили просто послушать, воспринимая ее лекции как интересные и увлекательные повести. Ни один студент не позволял себе прогуливать ее пары.

- Знаем! – храбро крикнул оболтус с верхнего ряда. – Ждем начала! Не хотим перебивать!

- Хорошо, - Мэри как обычно во время лекции принялась расхаживать по аудитории. – Спрашивать о том, для чего использовалась и продолжает использоваться стеганография – не буду. Сами, надеюсь, знаете. Спрошу вот о чем: а какие вещества, служащие чернилами в стеганографии вы знаете?

Тут же треть аудитории подняли руки, а еще с десяток отличников и даже троечников от усердия вскочили сами, желая ответить на ее вопрос. Мэри обвела взглядом мальчишек и девчонок.

- Давай, Анна Гальда, - вызвала она студентку, держащуюся твердой четверки во всем, что не касалось математики. В вопросах математики даже двойку ставить в ее зачетку было жалко.

- Я слышала, что использовали сок лука, яблока… А еще слюну…

- Кто еще? – поинтересовалась профессор, и посыпался вал ответов.

- Квасцы!

- Воск!

- Моча!

- Фу!!!!

- Лишь бы гадость сказать!!!

- Что за кошмар!

- Леди и джентльмены, тише, - успокоила их Мэри. – Мочу действительно можно использовать стеганографии, только свежую. На самом деле чернил куда больше. А при помощи чего обычно проявляют такие чернила, кто знает?

- При помощи нагрева! – закричали несколько студентов.

- Или других порошков!

- Или растворов.

- Правильно, - согласилась Мэри. – Большинство таких чернил становятся видимыми после нагрева, но есть и те, которые становятся видимыми лишь после того, как на них воздействуют особым реагентом, причем надо знать каким именно. Слюну можно проявить при помощи очень слабого раствора чернил. Фенолфталеин проявляют щелочью. Существуют и другие компоненты, и их проявители, о них мы и поговорим подробно на этой лекции.

- Профессор Лаввальер! – поднял руку Чарли.

- Да, Чарли? – наверняка парень уже прочитал пару книг на тему лекции, сейчас будет хвастаться знаниями. Он был хорошим парнишкой и искренне хотел знать историю, но вот только забывал о жизни. Никогда из него не получится настоящий историк, потому что парень будет читать груды книг, у него будет масса знаний, он сможет скоро спорить с ней на равных, но он никогда не поедет в экспедицию. Никогда не узнает, что же такое история по-настоящему!

- А я слышал, что раньше еще делали симпатические чернила из крахмала, потому что картошки много, а вот йод достать в Розми было не так просто, - он гордо сверкал глазищами и напоминал Мэри щенка спаниеля – так хотел, чтобы его похвалили. Сегодня женщина не стала его разочаровывать.

- Да, одно время, лет двести назад, это был довольно распространенный метод писать секретные письма. Йодная настойка их очень хорошо проявляет, тем более как я и говорила, самым распространенным способом проявить симпатические чернила всегда оставалось нагревание или более хитроумные способы, использующие самые различные сочетания химикатов…

Мэри замерла на полушаге.

Крахмал!

Около двухсот лет назад!

Идиотка!

Конечно же!

- Так, народ, йод есть у кого с собой?! – Мэри вперилась взглядом в аудиторию. – У кого есть – пятерка в триместре!

Студенты пожимали плечами, на их лицах застыло выражение непонимания и досады – получить пятерку в триместре за просто так у профессора Лаввальер почиталось сказками! Они смотрели на любимого преподавателя и подозревали, что наконец-то свершилось именно то, что ей уже давно предрекали завистники среди профессорского состава: Мэри Лаура сошла с ума.

Но тут Анна Гальда робко приподнялась со своего места и пробормотала:

- У меня есть йодный карандаш, я постоянно обо что-то царапаюсь… - девушка залилась яркой краской.

- Всю осень можешь не ходить на мои лекции, - пообещала Мэри. Взлетела к студентке, схватила карандаш и помчалась к преподавательскому столу, на который в начале лекции бросила дневник Гилберта.

Дрожащей от волнения рукой Мэри провела тонкую линию по паре пустых страниц. Минуту ничего не происходило. Самые смелые и любопытные студенты начали подходить к ее столу и заглядывать через плечо на происходящее. Они ждали чуда. Чуда ждала и Мэри.

Когда она уже собиралась махнуть рукой на вспыхнувшую надежду, начали проступать синие буквы на одном из листов.

Мэри завопила от безумной радости и поцеловала страницу дневника. Она была совершенно и полностью счастлива. Ее просто переполнял восторг и осознание появившегося вновь смысла жизни!

- Сидите тихо! Скоро вернусь!

С этими словами профессор покинула аудиторию. Она помчалась к Тео, и ей было плевать, что у ассистента тоже лекции! Надо было срочно поделиться с ним своей радостью и счастьем! Они искали не зря! Рылись в мышином помете и лазили по обваливающимся под ногами камням замка Гилберта не зря! И она вовсе не зря раскопала могилу на кладбище, потревожив останки почтенного филантропа и путешественника! Это было великолепно.

- Вернется? – потерянно спросил Чарли у собравшихся студентов, памятуя о том, как прошлой весной профессор бросила такую же фразу, а в результате умотала в экспедицию прямо с лекции, а им дочитывал курс какой-то занудный старичок.

- А кто ж ее знает? – пожал плечами главный оболтус их потока.

- А я так хотела курсовую писать под руководством профессора Лаввальер, - вздохнула Анна.

- Профессор не берет никогда ни над кем руководство, - с сожалением заявил Чарли.

- Ну, что, народ, ждем полчаса и по домам?!

6

Пожалуй, столько мата Ривс еще в жизни за одни сутки не произносил, как в тот день. Ночью пришлось всю братию отпустить по домам – класть спать их было просто некуда, но все получили строгий наказ вернуться рано утром, и пусть им Венера или еще кто будет защитником, если хоть один не придет, или пуще того – будет с похмельем либо пьяным! Сослуживцы, просидевшие до полуночи, в комнате дежурного экипажа и отвечавшие Ривсу изученный материал, покорно побрели домой, договариваясь, кто у кого ночует – в Миранде по одному не ходят по ночам, особенно в преддверии нашествия.

Сам же капитан Дримс добрался до своего дома в гордом одиночестве – то ли бравировал своей храбростью и умением стрелять, то ли уже настолько не дорожил пошедшей под откос жизнью, что не мог придумать, чтобы ему еще такого сделать. Впрочем, твари дали Миранде еще двое суток на подготовку к атаке.

Утро третьего дня начиналось с воя сирены – твари дошли до города, и сирены предупреждали о нападении. Жители сидели по домам и молили всех богов, чтобы болотные монстры их сегодня не сожрали. Горожане быстро закрывали внутренние ставни на окнах, проверяли решетки, двери, чердаки и подвалы.

Ривс же поспешил на аэродром.

Несмотря на вой сирен и начало нашествия, все его оболтусы были в сборе. И даже трезвые. Было принято решение поднять два вертолета на помощь защитникам стены, но Ривс предупредил пилотов: увидят летающих тварей – пусть сразу от них сваливают! Тут же! Стрелять лишь в наземных монстров, и не гнаться за отступающими и удирающими, вдруг по случаю эволюции твари научились заманивать в ловушку? И вообще, поодиночке не летать!

В этот раз наступление на стену длилось не очень долго. Как обычно, твари еще только прощупывали защитников. Их бурые, серые, черные и какие-то зеленоватые волны набежали на стену, принялись привычно возводить свои пирамиды из множества тел, по которым начали без всякого азарта стрелять пехотинцы. С воздуха над монстрами пролетали вертолеты, проделывая пулеметными очередями большие прорехи в толпах осаждающих стену монстров.

Потом твари начали привычно в отчаянии бросаться на стены с разбега, пытаясь хотя бы штурмом взять непокорный маленький городок, а из болот поднялись мерзкие склизкие бурые с прожилками синих сосудов черви. Это стало неожиданностью – рановато для них еще. Длиной эти твари были метров шесть, и могли похвастаться отменными зубами и несколькими рядами жвал. Кроме омерзения они вызывали еще и ужас у пилотов: данные безмозглые любители человеческих косточек умели хорошо плеваться какой-то омерзительной липкой желтой слюной. Плевались они довольно метко и преимущественно в вертолеты, хотя если умудрялись доползти до стены, не брезговали ни мелкокалиберными пушками, ни живыми мишенями. Слюна червей практически мгновенно застывала на воздухе, темнела и таким образом выводила вертушки из строя: если она залепляла колпак кабины, то летать и сражаться не представлялось возможным, а коли попадала на винт, то доставляла еще большие неприятности – могла склеить лопасти. Людям не везло куда больше: они оказывались в каменном мешке, который был ядовит и начинал разъедать кожу человека. Глаза выедал мгновенно.

Обычно червей было немного – они прожорливые твари, а чтобы наесться им необходимо много пищи, поэтому раньше появлялась лишь пара особей за все нашествие. Но в этот раз их всплыло сразу три штуки. И в самом начале нашествия…

Обезумевшие от страха и ужаса защитники все же справились со штурмом. Черви, не соло нахлебавшись, погрузились в болотную жижу, твари отступили в лес, в заброшенные кварталы Миранды, в болота.

Пехотинцы скидывали со стены трупы монстров, сумевших прорваться наверх (сегодня, правда, их было всего ничего). Санитарная команда (а в Миранде она не занималась оказанием помощи раненным) готовила химикаты, чтобы пролить ими стену и землю под ней, устланную трупами болотных монстров и кускам их тел. Химикаты быстро растворяли тела, иначе защитники стены и жители города давно бы задохнулись от жуткой вони. Тех монстров, что были убиты или ранены подальше от стены, по ночам утаскивали свои же и жрали. Кушать-то им хотелось постоянно, до мягкого сочного мясца обитателей города надо было еще добраться, а тут вот тебе и обед, и ужин!

Дримс, Ленс и Сантал с тоской рассматривали лопасти одного из бортов, слипшиеся от мерзкой слюны червя. Этот вертолет был относительно новой машиной, винты у него были соосными, расположенными один над другим… Вот лопасти и склеились, хорошо еще ротор и турбины не задели! Когда Фрейд приземлялся, лопасти уже склеились, машина рухнула с двух десятков метров прямо на летное поле, стойка шасси на одной стороне подломилась, теперь надо было менять и ее. Сам сержант выжил – кресло пилота вобрало в себя всю силу удара о землю.

- И что делать-то теперь? – Ленс изучал еще одну поверженную единицу техники.

- Менять лопасти, - тут же ответил Ривс. – И стойку шасси. Есть у нас на складе?

- Надо у Бена спросить, если он еще трезвый, - пожал медвежьими плечами Сантал.

- А где он? – Дримс потер лицо, пытаясь понять, что же дальше делать.

За четыре дня два вертолета. У него остались две ударные машины и две грузовые. На грузовых, конечно, стоят пулеметы, и есть даже ракетные турели, да только ракет тут не видели уже лет тридцать. Тому же в воздухе неповоротливые огромные грузовые машины не столь маневренны, как ударные – легкие и верткие. Да и броня на грузовых вертолетах в основном только на днище.

- Где этот балласт? – рявкнул капитан.

- Кто? – не понял Ленс.

- Бен и Рыжик.

- Не знаю, - ответил парень, Сантал пожал плечами.

- Найдите их, немедленно. Надо отчистить эту дрянь, пусть техники сделают, если пьяные – утоплю как щенков! И пусть принимаются за работу, иначе завтра мы можем уже никуда не полететь. Я доложу полковнику о результатах нашего вылета, а потом вернусь, и не приведи все боги Света, если работы не будут начаты! Остальные пусть помогают с другими вертушками, и никаких воплей, что они пилоты, а не техники! У нас осталось всего четыре вертолета на девять человек, так что явно есть несколько лишних пилотов. Отправлю за ненадобностью на стену!

- Капитан Дримс, - к Ривсу подошел секретарь Лэндхоупа - совершенно меланхоличной внешности лейтенант, лицом напоминающий какую-то унылую лошадь, - вас зовет полковник Лэндхоуп.

- Уже иду, - Ривс еще раз сверкнул черными глазами на подчиненных, обещая им все муки Царства Сета, если его приказ не будет выполнен, и направился к полковнику в кабинет.

На лестнице он столкнулся с капитаном Лавджоем. В свое время знакомство с тварями его было довольно близким, в результате чего Лавджой лишился одного глаза, а его лицо украшал страшный шрам. Повязку носить матерый и злой капитан полагал излишним баловством, благо веки у него уже давно срослись, и выглядела пустая глазница не так страшно, как могла бы.

- Тебя тоже вызвал? – бросил Лавджой на ходу вместо приветствия.

- Да, и тебя?

- Конечно, это странное нашествие, оно слишком массированное и необычное, - пожал плечами Лавджой. – Надо проработать оборону, обычный план летит в Бездну.

- Я из отчетов и пособия понял, что черви обычно подтягиваются позже. Они вылупляются… отделяются из взрослого червя ближе к зиме, еще несколько месяцев дорастают до нынешних размеров, и никогда не выплывают таким числом, - Ривс придержал коллегу на площадке перед входом в коридор третьего этажа. – Такое уже случалось?

- Нет, Дримс, не случалось, - единственный серый глаз с темно-серыми лучиками уставился на Ривса. – На моей памяти ни разу, а я тут очень давно.

- Тогда почему сейчас случилось?

- Я тебе справочник что ли? – огрызнулся Лавджой.

- Нет, но у тебя есть мозги и ты тут действительно давно, - Ривсу было плевать на грозную славу изверга, ходившую среди пехотинцев о Лавджое. Запугать Дримса оказалось не так-то просто.

- И откуда ты такой любопытный взялся? – Лавджой прищурился и слегка наклонился вперед, принимая агрессивную позу, то ли бессознательно, то ли намекая, что разговор окончен.

- Откуда бы ни взялся, здесь мы в одном дерьме сидим, - Ривс глянул исподлобья на оппонента. – И сожрут нас всех вместе если что. Так что заканчивай тут хвост распускать и ответь на мой вопрос.

- На совещании все услышишь, - отстранился Лавджой и собирался уже уходить, но Ривс схватил его за локоть мертвой хваткой.

- Лавджой, я хочу услышать то, что ты не скажешь на совещании, а скажешь потом Лэндхоупу. Я хочу выжить и спасти этот гребанный город, и всех своих пьяниц-подчиненных, всех этих людей, которые не виноваты в том, что родились тут или оказались тут, и даже твоих пехотинцев, тебя и ублюдочного Норрика с Бентурой. А для этого я должен знать все. ВСЕ.

Честно говоря, после этой фразы сам Дримс от себя обалдел. Значит, вот так вот? Теперь ты хочешь спасти город? Стоило реальной опасности появиться, и вся злость к Миранде ушла? Он – солдат, он и впрямь должен служить и защищать, а не ныть и выть на судьбу-злодейку. А сломанная жизнь… Ну, что ж, такое тоже случается. Мурка не виновата, и котята тоже.

Лавджой сощурился еще больше. В какой-то момент казалось, что он сейчас съездит по челюсти наглецу, посмевшему схватить его за руку, и пойдет дальше, но Ривс выдержал грозный и бешеный взгляд Лавджоя, хотя уже приготовился защищаться и приложить сослуживца от души.

- Все хочешь знать? – хмыкнул капитан, и лицо его стало еще страшнее от пришедшего в движение шрама.

- Да, Лавджой, все.

- Слушай: по данным датчиков движения, инфракрасным и всем остальным, пока их не смели к Сету в Бездну, - что уже само по себе довольно странно, - такой толпы мы еще не видели никогда. Я, конечно, посажу своего сержанта в архив, пусть проверит, но уже сейчас готов биться об заклад: такого мы еще не видели. Плюс с первого дня нашествия появившиеся черви, которые не должны пока вылупиться. Плюс летающие твари, что бросаются на твои машины. Не случайно попадают под лопасти, а специально бросаются. Плюс, движение тварей совершенно точно направленное, они не забегают в стороны, они не рыщут, они всей толпой прут к стенам. Что это может быть? И вот еще: с чего бы они в разгар пикового нашествия вдруг прекратили нападать? Полтора месяца о них не было ни слуху, ни духу. Передислоцировались что ли? Еще продолжать?! – зло бросил капитан своему собеседнику.

- Прапорщик Беннет предположил, что твари эволюционировали, - немного севшим голосом ответил Ривс.

- И я склонен с ним согласиться, - кивнул Лавджой. – Более точные сведения из архивов получим через день-два.

- Или тварями кто-то управляет, - неожиданно вскинулся Дримс, вспоминая нападение на самого Лавджоя, произошедшее в конце весны, в самом начале прошлого нашествия на Миранду.

- Рехнулся? – усмехнулся Лавджой. – Ты мне показался умным мужиком, Дримс, что за сказки?

- Это гипотеза.

- Это не может быть гипотезой, твари безмозглые. Они движимы инстинктами, ими невозможно управлять, тем более такой толпой, - высказал прописную истину одноглазый капитан, разводя руками. - Их просто невозможно выдрессировать. Поверь мне, уж я-то знаю, - его лицо исказила гримаса горечи и боли. - Забудь об этом. Пойдем, старик уже ждет и будет недоволен.

- Тогда я хочу знать то, что накопает твой сержант, а еще лучше – увидеть нынешние и старые отчеты, - нагло заявил Дримс.

- Не доверяешь? Он аналитик, он будет носом рыть и все досконально проверит, - Лавджой вышел в коридор.

- Лавджой, я тут вообще никому не доверяю. В этой богадельне пьяниц и неудачников, - огрызнулся капитан.

- Этот парень был среди аналитиков в военном министерстве во Фритауне, так что на него можно положиться, - возмутился Лавджой.

- Но он ЗДЕСЬ. Здесь просто случайно не оказываются, - настаивал Ривс. – Почему он здесь?

- И откуда ты на мою голову свалился? – фыркнул уже порядком разозлившийся Лавджой.

- За что он здесь?

- За слишком большое любопытство. Он полез в секретные архивы предков королевы. И что-то запрещенное, что по случайности забыли изъять, раскопал. Поэтому сержанта сюда и упекли. Он будет землю рыть, но узнает, что и как, - посулился Лавджой, стоя уже около двери в приемную полковника.

- И все равно я посмотрю. Я лично. Я отвечаю за этот долбанный город, пока никому не доверяю, и все буду перепроверять, - заявил Ривс, сам себе поражаясь.

- Дримс, ты – параноик! Если я сказал все путем, значит, все путем, - огрызнулся Лавджой.

- Тебя я тоже не знаю, - Дримс распахнул дверь и оказался в старой запыленной приемной, пейзаж которой оживлял лишь не менее пыльный и чахлый фикус, да успевший заскучать лейтенант Ватцлав. Лавджой так и остался стоять на пороге, словно громом пораженный.

- Вот сукин сын, - выпалил он и двинулся за наглецом.

7

В просторном кабинете с двумя окнами и большим столом уже собрались все офицеры, составлявшие командование гарнизоном Миранды, и прапорщик Беннет. За длинным столом, приставленным к письменному столу самого полковника, собрались его заместители: майор Сивир, прямой как палка, с породистым лицом жителя равнин, всегда подчеркивающий свое достоинство; капитан Бентура, больше похожий на крысу в форме, чем на человека. Тут же утирал пот платочком с круглого лица прапорщик Беннет. На краю стола отдельно от остальных пристроился младший лейтенант Мэйфлауэр – волею судеб главврач их медчасти, отвечающий за карантин города и все меры, принятые для исследования и лечения странной болезни, что охватила Миранду.

Не хватало только Лавджоя и Дримса.

«Гном» недовольно свел кустистые седеющие брови на переносице и изрек:

- Наконец-то изволил явиться капитан Дримс, а то мы тут уже заждались, не знали, когда же ваше величество соизволит появиться! Капитана Лавджоя по дороге не встретили? А то мы так и не можем дождаться и его величества тоже. Коронованных особ-то у нас в Миранде развелось что-то сверх нормы! Простите уж нас, холопов, что время совещания не согласовали с вашими венценосными особами.

- Прошу прощения, господин полковник, - Ривс проскользнул к стене, уселся за стол рядом с Сивиром. Лавджой не стал чиниться и уселся рядом с прапорщиком и Бентурой. Он очень любил действовать на нервы этому крысенышу.

- А теперь, когда мы, наконец, собрались, - полковник обвел взглядом присутствующих, - кто-нибудь может мне сказать, что тут такое происходит? Что это на сей раз?

- Господин полковник, если позволите, - Лавджой взглянул на Лэндхоупа, потом открыл папку, что все это время была в его руках. - Такого мы еще не видели. Как я говорил капитану Дримсу, сержант Алонсо, еще уточнит сведения, но уже по предварительным данным могу сказать, что ничего подобного мы раньше не наблюдали. Количество тварей превышает все, что когда-либо обрушивалось на нас.

- Лавджой, вы с Беннетом самогонки перебрали? Он орет про эволюцию, вы нас пугаете? – взвился капитан Бентура, заместитель полковника. Дримс недолюбливал этого похожего на крысу человечка, тот же от всей своей подлой душонки ненавидел Дримса.

- Капитан Бентура, может быть, вы дослушаете меня? – осведомился Лавджой с таким презрением на изуродованном лице, что Бентура мгновенно заткнулся. – Благодарю. Тварей очень много. Они выводят датчики из строя, срывают их, выкапывают и уничтожают. Идут чуть ли не строем, не отвлекаются на постороннюю дичь, их ничто не интересует, кроме Миранды. Их точное количество я сказать не могу, почти все датчики были уничтожены передовыми отрядами, но что их очень много – это понятно уже сейчас. Плюс появление червей. В количестве трех штук в первый день пика нашествия. Плюс летающие неизвестные твари, что вывели из строя вертолеты капитана Дримса.

- Полагаете, будет нечто новенькое? – осведомился полковник.

- Полагаю – да, - отчеканил Лавджой. – Подробный отчет, - насколько это будет возможно, - могу предоставить через три дня.

- Хорошо, - согласился полковник.

- Капитан, - подал голос майор Сивир, - насколько точно вы сможете ответить о масштабах этого нашествия, если почти все датчики уничтожены? – Сивир спрашивал без подколок, его действительно интересовал ответ капитана, и у него на первом месте стояла безопасность города.

- Насколько это может быть возможно, исходя из предыдущего опыта, наблюдений со стены, сведений, пришедших с датчиков до их уничтожения, и сведений, которые нам сможет предоставить капитан Дримс, - ответил Лавджой. – Он ведь первым обнаружил нашествие.

- И умудрился еще до его начала потерять вертолет, - немедленно вставил Бентура.

- Капитан Бентура, даже боюсь предположить, что бы потеряли вы, если бы первым обнаружили нашествие, - не остался в долгу Ривс.

- Хватит! Распетушились тут! – стукнул по столу «гном». – Что пока будем делать? Дримс, у тебя еще один вертолет сегодня пострадал?

- Так точно, господин полковник, - ответил Ривс. – Но он подлежит восстановлению, надо заменить лопасти, стойку шасси и ветровое стекло. Детали должны быть на складе, поэтому через несколько дней он вернется в строй. Над починкой остальной техники сейчас работают.

- Знаем мы как они работают, - проворчал Бентура, приглаживая и без того жиденькие темные волосы. – Уже глаза залили, наверное.

- Капитан, вы вообще выжить хотите в этот раз или как? – не выдержал Лавджой. – Вы на стороне тварей?

- Хватит, я сказал! – рявкнул «гном». – Карл, твою мать, ты действительно выжить хочешь?

- Все мы хотим выжить, только надо запрашивать подмогу, если все обстоит именно так, как нам преподносят Лавджой и Дримс, - ответил похожий на крысу капитан.

- Тогда предлагаю приступить к обсуждению сложившейся обстановки и наших дальнейших действий, - немедленно прервал его Лэндхоуп. – А насчет подмоги… у нас тут карантин, болезнь, несмотря на все усилия медиков, распространяется. Вакцина еще не найдена. Подмогу нам будут направлять неохотно.

- Кстати, младший лейтенант Мэйфлауэр, что у нас с работой по карантину? – осведомился прапорщик Беннет. – Я тут вспомнил, что еще во времена моей молодости, когда я служил в Нерейде, нечто похожее произошло уже… Тогда все закончилось само собой, вакцину так и не нашли, но вспышка прошла…

- У нас пока нет никаких утешительных результатов, - слегка покраснев, доложил Мэйфлауэр, став похожим на школьника, которого вызвали к доске. – Карантин снимать нельзя, но я точно могу говорить одно: болезнь не распространяется по воздуху, поэтому карантинный кордон на привокзальной площади может снять противогазы, также как и машинисты поездов, что еще ходят в Миранду. Болезнь распространяется как-то иначе. Пока нам не удалось понять как именно, потому что все заболевшие описывают предшествующие заболеванию дни по-разному… Пока я не нашел ничего общего.

- Младший лейтенант, может быть надо копать раньше? – спросил Беннет. – Ведь инкубационный период может быть очень длинным. Вспомните ту же ветрянку: ее инкубационный период занимает от десяти до двадцати одного дня.

- Мы уже дошли до периода в четырнадцать дней, дальше заболевшие не могут точно вспомнить, что же они делали. Самое ужасное, что мы не в состоянии понять, где источник заболевания. Сам вирус постоянно мутирует, с неимоверной скоростью, приспосабливаясь к нашим наработкам. Если бы я был простым человеком, я бы сказал, что эту болезнь на нас наслали сами боги…

- Прекратите нести чушь! – фыркнул Бентура. – Этот вирус просто очень хорошо приспособлен к окружающей среде.

- А вы еще и вирусолог? – не удержался Дримс.

- Хватит! – стукнул по столу Лэндхоуп. – Мэйфлауэр, в свете начавшегося необычного и, видимо, пикового нашествия и того, что на помощь нам не придется особенно рассчитывать, вы должны обеспечить стопроцентный карантин госпиталя. Лавджой, я закрою флигель в госпитале на дополнительный карантин. Ты должен обеспечить его охраной. Чтобы даже мышь не могла проскользнуть изнутри. Понятно?

- Так точно, господин полковник, - согласился капитан.

- Поставь в карантин тех, кто недавно прибыл в Миранду и еще не обзавелся друзьями среди местных. Мэйфлауэр, организуй поголовное обследование всего населения города, сделай это как хочешь, но мы должны выявить всех заболевших, и тех, кого скрывают родственники, и тех, кто еще сам этого не понял. Лавджой, ты организуешь охрану людей Мэйфлауэра на всякий случай.

- Так точно, - отозвались Лавджой и Мэйфлауэр.

- А я покопаюсь в своих записях и старых архивах, - пообещал прапорщик Беннет. – Вдруг что осталось с тех времен…

- Хорошо, - согласился Лэндхоуп.

- Господин полковник, я полагаю нелишним начать набирать народное ополчение, - предложил Сивир. – Еще есть время обучить их и поставить на стену. В карантинные команды, конечно же, их нельзя ставить, но на стену вполне можно. Тем более, что создание карантинных команд в госпитале и для охраны медиков отвлечет часть солдат со стены.

- Хорошая идея, майор, - согласился Лэндхоуп. – Потому что на помощь нам вряд ли придется рассчитывать…

- Полковник Лэндхоуп, я хотел бы напомнить вам о еще одной насущной проблеме, что была мною озвучена вчера на летном поле, - задумчиво заговорил Беннет. – О недовольстве горожан, которое растет по не выявленным пока причинам.

- Да, спасибо, Беннет, - «гном» устало потер глаза. – Я попросил прапорщика Беннета изложить его опасения в отчете, к написанию которого подключился майор Сивир. Из него следует, что внутри Миранды растет недовольство горожан армией и врачами. Что весьма странно для Миранды. Я не думаю, что оно может вылиться в открытый бунт, тем более мы сделаем все от нас зависящее, чтобы не вызывать недовольства наших сограждан, но в качестве превентивных мер и для успокоения души, мною было принято решение о вводе военного положения в городе и назначении военного коменданта.

- Господин полковник, а вы уже получили согласование из Нерейды? – хитро осведомился Бентура. Судя по выражению лиц присутствующих, не одному Лавджою хотелось немедленно расстрелять крысоподобного капитана. Дримс и Беннет потом помогли бы мозги Карла Бентуры оттирать со стен, причем с огромным удовольствием.

- В сложившихся обстоятельствах я полагаю нецелесообразным дожидаться согласования из Нерейды, которое может вообще не придти из-за возможных перебоев с техникой, - совершенно спокойно ответил полковник. – Всю ответственность за принятие данного решения я беру на себя. Я уверен, что командование одобрит мое решение о введении военного положения и назначении военного коменданта города.

- Это же преступный приказ! – взвился со стула Карл, но был немедленно водружен на место разъяренным Лавджоем.

- Бездействие – вот преступный приказ на сегодня, понял меня, капитан? – рявкнул одноглазый пехотинец. – А будешь тут выступать – я тебя лично тварям скормлю!

- Лавджой! – ударил по столу старик. – Прекрати. Карл, ты сам понимаешь, что несешь бред? Хватит тут мне выступать, лучше делом займись – надо укрепить помещения и склады вокзала. Это на тебе.

- Я этого так не оставлю, - пообещал Бентура.

- Пиши рапорт, если хочешь, - махнул рукой «гном».

- И помни – в пиковое нашествие от тварей никто не застрахован, - зло процедил Лавджой.

- Господа! Вы все слышали! Капитан Лавджой мне угрожал! – взвизгнул Карл.

За столом для совещаний царила тишина. Дримс с повышенным интересом изучал портрет королевы, отметив, что цвет ее глаз по-прежнему так и не разобрать. Мэйфлауэр через немытое окно рассматривал дом, расположенный напротив части. Беннет оттирал одному ему видное пятно с рукава кителя. Сивир же, судя по отсутствующему взгляду голубых глаз, пребывал где-то в родовом поместье своей семьи, о котором часто вспоминал, опустошив некоторое количество бутылок с местными настойками.

- Хватит, Карл, я сказал, - уже спокойно повторил Лэндхоуп. – Хватит. Выполняй мое распоряжение. Вокзал необходимо укрепить, особенно если Беннет и Сивир правы, и у нас начнутся беспорядки.

- Я этого так не оставлю, - вновь посулился Бентура и замолчал.

- Майор Сивир, т.к. патрули находятся в вашем подчинении, то комендантом Миранды я назначаю вас, - пропустил реплику Бентуры мимо ушей полковник. - Ваши основные задачи, помимо поддержания порядка в городе: усилить патрули, узнать, откуда идет недовольство, каковы его источники и во что оно может вылиться. Для этого начните плотное взаимодействие с шефом местной полиции, тем более отныне он подчиняется вам.

- Так точно, господин полковник, - кивнул Сивир. – Шеф полиции и мэр Мелланью уже в курсе?

- После совещания я их введу в курс дела, а так же мы оповестим горожан, - пообещал старик.

- Юстиниан, - покачал большой головой Беннет, - вам надо как можно быстрее найти источник недовольства, примите мой совет. Это не шутки.

- Артур, я с вами полностью согласен, - кивнул майор. – Честно говоря, я за жителями Миранды вообще не припомню склонности к буйству.

- Потому что сейчас их кто-то подстрекает извне, - робко подал голос Мэйфлауэр. – Иначе я не могу объяснить то, что вы описали, прапорщик Беннет, и что я недавно видел сам.

- Что вы видели, младший лейтенант? – напрямую спросил полковник.

- Недалеко от госпиталя на перекрестке собралась толпа людей. Один человек забрался на перевернутый ящик и произносил речь о том, что боги нас карают за грехи наши. И болезнь – это кара богов… - чуть покраснел Джулиан, ощущая себя не в своей тарелке среди отцов-командиров, бывших выше его по званию, и куда старше. – Что люди не должны лечиться, они должны со смирением и радостью принимать заболевание и умирать, потому что болезнь – это очищение и, умерев от нее, искупишь грехи… Как-то так говорил тот человек…

- Бред, - фыркнул Лавджой.

- Нет, это пропаганда, - не согласился с ним Беннет. – Горожане могут начать прятать заболевших родственников, распространяя тем самым болезнь, а так же нападать на медиков и солдат, что будут забирать их родных, - прапорщик покривил губы. Явно очень хотел приложиться к заветной фляжечке, но не мог себе этого сейчас позволить.

- Жаль, что вы не дослушали этого человека, младший лейтенант, - покачал головой полковник. – И не запомнили его лицо.

- Мне тоже жаль, - еще больше покраснел мальчишка, опустив глаза. – Я тогда не предал значения этой… этой глупой речи, я спешил в госпиталь, мы опробовали новую вакцину как раз…

- Разве таких речей тут не было в предыдущие нашествия? – несколько удивился Дримс. – В тяжелые времена люди часто несут бред и пытаются все приписать воле богов…

- Не скажите, капитан Дримс, - протянул полковник. – Миранда ведь особый город. Тут люди пьют и верят, что несут кару богов, но стать завтраком для тварей они не желают, как и умереть от неведомой болезни. Они искренне полагают, что для искупления грехов им нужно всего лишь прожить тут жизнь. И чем дольше они тут будут жить, тем больше грехов искупят, а, следовательно, тем лучше будет их следующая жизнь. Потому их моральных облик, несмотря на пьянство, весьма высок. Нравы строги, а устои застряли в средневековье.

- Т.е. подобные мысли о сдаче болезни и желанности смерти – влияние из вне? – удивился Дримс.

- Да, - кивнул прапорщик.

- А пьянство – это что-то иное? – уточнил капитан.

- Не все крепки духом, - пожал плечами Артур Беннет, сам злоупотреблявший огненной водицей. Впрочем, он и не был коренным жителем Миранды. – Они так борются с депрессией и продлевают существование, чтоб искупить грехи прошлых жизней. В свое время меня очень заинтересовал данный феномен, я даже пару статей написал в научные журналы…

- Искупают грехи, совершая новый грех – пьянство?! – перебил его Дримс, пораженный местной логикой.

- Строго говоря, пьянство – не грех, с теологической точки зрения, - вступил в дискуссию майор Сивир. – Но насколько мне удалось изучить данный феномен моральных устоев местных жителей, в их глазах употребление алкоголя – способ искупить прежние грехи, чтобы не прервать свое существование раньше отмеренного богами Света срока. Так что в данном вопросе наши с прапорщиком Беннетом изыскания и мнения полностью сходятся. Стремление как можно быстрее умереть не свойственно жителям Миранды. Это привнесено извне, и мне, как только что назначенному коменданту Миранды, - он кисло усмехнулся, - весьма интересно найти источник этого влияния. Тем более, что армия будет, с точки зрения обывателей, подпавших под действие новой странной доктрины, мешать свершиться каре богов и искуплению грехов заболевших. Это, несомненно, выльется в мятежи и вооруженное противостояние штатских и военнослужащих.

- Из всего сказанного я ни хрена не понял, - признался Лавджой. Дримс подозревал, что одноглазый капитан лукавит. Он куда умнее, чем упорно желает казаться.

- Мать вашу, развелось философов-интеллектуалов! – гаркнул Лэндхоуп. – Короче, господа офицеры и прапорщики, всем их задачи ясны? Повторять не надо? Исполнять! Пофилософствуете в другое время и в другом месте!

8

Расходились с совещания у Лэндхоупа все уже вечером.

Полковник попросил задержаться Лавджоя и Дримса, отпустил секретаря, запер дверь, посмотрел в глаза оставшимся капитанам, а затем подошел к своему заветному шкафчику и вытащил бутылку бренди, три стакана и сам разлил присутствующим.

- А теперь расскажите мне свои соображения, капитаны, - попросил он, пригубив стакан.

- А чего тут рассказывать, господин полковник? Я уже все сказал, - пожал широченными плечами Лавджой.

- Твой Алонсо сможет сравнить все и сделать правильные выводы?

- А то, - криво усмехнулся Лавджой. – Жить-то он хочет.

- Нужна разведка, у нас нет сведений достоверных и полных, - Ривс посмотрел на свой стакан, отпил.

- У тебя итак всего две ударные вертушки осталось, не проси даже, - немедленно отозвался Лэндхоуп. – Мы вообще в полной… Такого еще не бывало никогда.

- Именно поэтому я и хотел предложить наземную разведку, - пожал плечами Дримс.

- Рехнулся? – совершенно спокойно осведомился Лавджой, отвечавший не только за стену, а также за наземную разведку.

- Нет, - Дримс пожал плечами. – Это единственный выход. Мы не знаем, чего ждать, что будет, сколько их, и я уверен, что ими кто-то управляет. Нужна разведка.

- Дримс, - вздохнул Лавджой, - их всех сожрут, как только они выйдут за стены города. К тому же, кто болотными тварями может управлять?

- Лавджой, я предлагаю закинуть людей в тыл тварям, пусть посмотрят издали, проверят их лежбища, остатки гнезд и нор, по следам пройдут. Этой информации будет больше, чем у нас есть сейчас.

- Это слишком опасно, - покачал головой Лэндхоуп.

- Пусть согласятся добровольцы, бессемейные, у кого больше шансов выжить. Иначе мы все станем обедом, - Ривс допил бренди. – Я пойду с ними, у меня больше шансов вернуться.

- Ты никуда не пойдешь, не в это нашествие. У меня некому командовать, - отрезал «гном». – Что я тебе, дурья башка, говорил про геройство тут?

- Полковник Лэндхоуп, это не геройство. Я прекрасно владею оружием, в данный момент я нахожусь в хорошей физической форме. Я тут чуть ли не единственный, кто не пьет, следовательно, у меня не нарушена быстрота реакции и прекрасный слух, а также зрение и обоняние, что в нашей ситуации не маловажно, - настаивал капитан, сам себе поражаясь.

- Нет, ты не пойдешь. Ты не знаешь мест и с тварями в открытом бою не сталкивался. Только несколько раз на стене до пика нашествия и в воздушном бою, - отрезал «гном». – Лавджой, Дримс прав, нам нужна эта информация. Пусть пойдут твои разведчики. Дримс и еще кто-нибудь забросит их в тыл тварям, пусть посмотрят по следам и прочим признакам, что там такое.

- Хорошо, - согласился Лавджой. – Это действительно разумно, но опаснее чем всегда. Обычно в разгар нашествия, - сегодняшний приступ мы можем считать именно разгаром нашествия, - мои разведчики сидят за стенами. Это будет очень рискованно.

- Им дадут повышенные боевые, - поморщился Лэндхоуп. – Но пусть отправятся только лучшие и добровольцы, и бессемейные.

- Хорошо, я поговорю.

- Тогда, пока задачи на ближайшие три дня: Дримс чинит вертушки, Лавджой ищет добровольцев, Алонсо предоставляет нам всю информацию и анализ, потом совместно вы устраиваете выброску в тыл тварям. Разведчики передают всю информацию, ты, Дримс, обеспечиваешь их эвакуацию. На имеющихся данных корректируем план обороны, разработанный на дневном совещании, - подвел итог полковник.

Утром следующего дня Ривс нашел своих горе-техников на складе, они приготовились опустошить по первому стакану за день. От удивления и возмущения Дримс даже потерял дар речи и не знал, что же ему сказать. Зато не растерялся Бен и сообщил, что вертолеты починить невозможно, во всяком случае, без помощи из вне, что они могут сделать, они итак делают, не надо ждать от них невозможного. Вот уже починили самый последний сломанный агрегат. А нашествие… А что нашествие? Раньше же как-то отбивались, и на этот раз отобьются.

Капитан Дримс ушел посрамленный, обалдевший от философии и поведения своих подчиненных. У его машины копались техники, явно разделявшие философию своего пьющего начальства – Бена и Рыжика.

Такого капитан не ожидал.

[1]Хранительница – по легенде, это особая защитница, воительница, посылаемая богами Света угодному им королю или королеве Розми, которому предстоит совершить что-то великое для блага Розми и мира.