Безмолвные тени Раминара

Я становлюсь изобретательной. А может, просто наглой и самоуверенной. И коварной. Сама удивляюсь: откуда это во мне?

— Сонечка, я сама клеточки почищу, — предупредительно извещаю свою напарницу, заметив, что та направляется к животным, — не трать время, занимайся своими делами.

— А я уже всё сделала, — на полпути замирает девушка.

— Здорово, — воодушевляю её. — Значит, можешь отдыхать с чистой совестью.

— Да? — всё-таки лёгкое сомнение проскальзывает по лицу. — Ещё три часа до конца рабочего дня.

— И что? — пожимаю плечами. — Никита в отпуске. Леонова нет. Кто узнает?

Еще несколько секунд Соня колеблется.

— Тогда я пошла? — нерешительно уточняет, снимая халат.

— Давай, давай, — делаю прощальный жест ручкой. — До завтра.

Глупо? Это только кажется. Сколько Сонька будет возиться с животными? Правильно, все три часа. Копуша она страшная. А я? Да минут двадцать, максимум. Зато всё оставшееся время — моё!

А раз так, значит, не будем терять его напрасно. В шустром темпе ношусь по лаборатории, заканчивая работу и предвкушая новые впечатления. Ох, скорей бы!

Доза снотворного, которая сегодня достаётся Эдеру, внушительная. Хорошо, что препарат безопасный — Ян не лгал, когда утверждал, что сюда поставляют только лучшее.

Едва сдерживая волнение, я готовлюсь к операции «Залезь туда, куда тебя не просят». Как бы по шапке потом не получить! От скрытного братика. Который точно в курсе!

Фыркаю возмущённо. А вот не надо было тайн разводить!

С боевым настроем нахожу в программе сохранённые вчера параметры пойманного изображения и активирую нейроскан. С минуту прибор зондирует участок, а я терпеливо жду, созерцая уже привычную серость небытия. Наконец, картинка появляется. Медленно, словно нехотя, расплывается непонятными движущимися пятнами. Яркими — красными. Тёмными — синими. Светлыми — белыми. В ушах — гулкие отзвуки, будто искажённый разговор. Вот оно!

Варьирую настройки, меняя чувствительность прибора, глубину проникновения, скорость считывания… Всё, что доступно. В разных комбинациях. На обычной интуиции, потому что никаких зависимостей не замечаю. И, в один прекрасный момент, словно проваливаюсь в этот цветовой колодец. Даже глаза зажмуриваю, настолько явное возникает ощущение падения.

— А мне кажется, ты поступаешь очень глупо, — смешливый тенор говорит так близко, словно прямо в ухо.

Распахиваю глаза, осознавая, что тот, в чьих воспоминаниях я нахожусь, тоже поворачивает голову на звук.

— Почему? — слышу его собственный голос. Низкий, чуть хрипловатый, спокойный.

Взгляд останавливается на стоящем рядом человеке. Светлые волосы гладко зачёсаны назад, малахитовые глаза искрятся смехом, рот тоже кривится, старательно сдерживая не то улыбку, не то усмешку.

Стоп!

Останавливаю считывание, всматриваясь в такие знакомые черты. Точно! Это же брат моего отца. Я видела его пару раз. Лет в десять и в шестнадцать, когда он в гости приезжал. Но это, вне всяких сомнений, дядя Рома! И очень молодой. Наверное, ему тут не больше двадцати пяти.

Открытию я радуюсь неимоверно. Как тесен мир! И насколько я права! Эдер действительно человек!

Облегчённо выдыхаю, вновь запуская программу. Дальше!

— Да потому, что ты — квалифицированный пилот. И прекрасный боец. А в группе внедрения тебе всё это не понадобится, у них иные методы. И капитан тебя не поймёт.

Рука моего дяди сжимает плечо Эдера. Тот бросает на кисть быстрый взгляд, и резкость изображения на мгновение теряется. А потом возвращается, едва изображение вновь фокусируется на лице собеседника, в зелёных глазах которого пропадают смешливые искорки, сменяясь пристальным вниманием.

— После всего, что случилось? — раздаётся неприятный смешок в ответ. — Поймёт. А что касается остального… — Эдер замолкает, отворачиваясь. — Приспособлюсь. А у тебя большой выбор, найдёшь мне замену. Я своего решения не изменю.

— Как знаешь, — слышен недовольный голос дяди. — Больше я тебя уговаривать не буду.

— Спасибо, — не оборачиваясь, язвительно откликается Эдер, и, судя по звукам, его собеседник уходит.

— Дихол! — отчётливое шипение заполняет пространство. — Мне только этого не хватало!

Изображение гладкой серебристой стены дёргается в сторону, открывая моему взору глубокую черноту космоса и мерцающие в ней звёзды.

Ого!

Не удерживаюсь и вновь останавливаю считывание.

Смотрю на потрясающую воображение картинку и глазам не верю. Эд сидит рядом с прозрачной стеной. А за ней — космос. С ума сойти можно. Особенно с учетом того, что по времени… Начинаю усиленно высчитывать, соотнося происходящее с возрастом дяди, которому сейчас за шестьдесят. Значит, это примерно конец прошлого века! Сомневаюсь, что космические станции в то время имели такие иллюминаторы, да и мой дядя явно не мог там находиться.

Уровень моего любопытства, подстёгиваемый загадочностью увиденного, взлетает до небес.

Продолжим!

Мои надежды на то, что дальше будет что-то интересное, разлетаются в пух и прах. Негодный Эдер, простояв ещё несколько минут в неподвижности, просто-напросто отправляется спать. Оказывается, он в своей комнате. Или каюте. Не поняла толком.

Ах ты так?! Ладно!

Осторожно смещаю угол, ловя новое изображение.

Опять у себя. Ест.

Это неинтересно. А ждать, пока он закончит и соизволит куда-нибудь пойти, я не могу. Время в его памяти и то, которое реально для меня, синхронизированы. Нельзя ускориться и просмотреть всю его жизнь за шесть часов. Максимум — набрать кратких эпизодов на ту же сумму. То есть временной отрезок.

Значит, какая будет самая правильная тактика? Верно. Аналогично тому, как я это делала вчера, ловить моменты. Просто прыгать по воспоминаниям, в надежде поймать что-то интересное. Жаль, что у меня нет возможности ориентироваться. О том, какое событие происходило раньше, а какое позже, останется только догадываться. Но это лучше, чем ничего.

Налюбовавшись на тарелку с рагу, я меняю угол восприятия.

Идёт куда-то. Коридор узкий, длинный, с мигающим красноватым освещением. Ну и пусть себе топает. Возможно, Эдер так полчаса бродить будет. Мне оно надо?

Ух, как встряхивает картинку! Где это он? А! В тренажёрном зале. Бежит по дорожке. Молодец, важное занятие. Дальше.

М-м-м… Это… Не понимаю, что это!

Давящая темнота и призрачный, тускло светящийся сиреневый силуэт, порхающий на расстоянии вытянутой руки. Хриплое дыхание и стук сердца, который я явственно слышу.

Бред какой-то. Может, это его сон?

А тут?.. Снова занимается.

В зону видимости попадают руки, тянущие вниз штангу тренажёра. Ничего такие, рельефные. Кожа светлая. Пальцы сильные. Мне нравится.

Пару минут любуюсь на размеренные движения.

Чёрт! Что ж мне так не везёт! Хоть бы раз наткнуться на то место в воспоминаниях, где Эдер в зеркало смотрит!

Так… Лежит, созерцая переливчатый потолок. Что он там интересного нашёл?

Опять ест.

Да что ж такое?! У меня ощущение, что этот тип только и делает, что в одиночестве где-то бродит, питается и спит. А! И тренируется.

Ух ты! Прогресс, однако!

Гладкая металлизированная поверхность напротив, белёсый пар, заполняющий пространство, и бьющие в лицо тонкие водяные струи… В бане он, что ли? Или в душе?

Вязкий прозрачный гель, вытекающий на ладони из дозатора, скольжение рук по груди, на бедра… Ой!

Глазки чуть прикроем. Я девушка приличная. Хотя… Он же меня видел раздетой! Почему я должна стесняться?

Шучу. Не буду я на него смотреть. Пусть живёт спокойно в своих воспоминаниях.

Наугад меняю направление считывания.

— Уходи! — тут же бьёт по ушам низкий голос. — Эдер, уходи в канал! Немедленно!

— Не могу! — он практически выкрикивает, оглушая меня. — Не хватает энергии для стабилизации!

Распахиваю глаза, пытаясь разобраться — что происходит?

Мелькание ярких вспышек среди глубокой серой мглы. Гигантская спираль, висящая рядом, словно свитая из световых потоков. Живая. Подвижная. Она вращается и пытается захлестнуть меня крайним витком, стремительное приближение которого вызывает стойкое желание отпрыгнуть куда подальше. А самое дикое то, что поверх этого безумия — полупрозрачный экран, испещрённый мелкими символами. Бегущие строки, вспыхивающие знаки, указатели… У меня глаза разбегаются от обилия поступающей информации.

Батюшки-светы! Да это же всего лишь транслируемая картинка! Эдер смотрит на изображение, так же, как и я. С одним существенным отличием: для него происходящее — реальность.

— Дихол! — эмоционально выдаёт невидимый собеседник. — До планеты дотянешь?

— Ничего не гарантирую, — снимает с себя ответственность Эд. — У нас энергия почти на нуле.

Пилот! Меня осеняет догадкой. Он управляет чем-то! Чем-то?! Как бы не так! Кораблём! Космическим!

Насладиться прозрением я не успеваю.

— Угораздило же тебя разбить этот дурацкий кристалл! — зло ругается всё тот же голос.

— А я тут причём? — немедленно отзывается ещё один. — На нём степень риска не написана. Как и инструкция по применению. Кто ж знал, что он окажется опасным? — в интонациях явное недоумение. — Я вообще первый раз с подобным столкнулся!

Эх, жаль не видно, кто это так прокололся, а любопытно было бы посмотреть! Впрочем, что ж тут можно увидеть, если пилот всё так же сосредоточенно изучает информацию на экране? Только то, что неприятная структура за ним постепенно тает, растворяясь в мутной серости, темнеющей всё больше и больше.

— На этом прииске таких целая друза, — басовитый голос становится чуть спокойнее. — Да и на других, скорее всего… Надо бы предупредить, что они могут быть опасны… — словно задумывается и зовёт пилота: — Эдер. Связи так и нет?

— Будет. Если я отключу жизнеобеспечение, — бурчит тот. Шутит, наверное.

— Сколько у нас времени? — похоже, на подобные шуточки здесь внимания не обращают.

— На поверхности Раминара будем через три часа, — после нескольких секунд молчания отвечает Эд. — Если вы больше ничего не разобьёте, конечно.

— Кое-кому следовало бы, — рычит бас. — Голову. Что б думал в следующий раз, что делает.

— Опять на меня все шишки, — преувеличенно-печально вздыхает тенор. — Придётся менять работу.

— Я тебе поменяю! — столь же демонстративно грозит первый. — Даже не мечтай.

— Ну, раз ты так на этом настаиваешь… — задумчиво тянет второй и не удерживается от смешка: — Мы с тобой два идиота!

— До тебя только сейчас дошло? — иронично интересуется в ответ неизвестный.

Ну и разговорчик! И голоса какие-то подозрительные! Не знаю, но есть что-то очень знакомое в этих интонациях! Ах, получить бы хоть какую-нибудь зацепку!

И вообще, у меня стойкое ощущение, что я смотрю какой-то фантастический фильм. Потому, что перед глазами Эдера теперь чернота космического пространства и яркие точки звёзд, а на этом фоне модель системы, в которой, судя по всему, и движется их корабль.

Так… Отвлекаться от управления пилот явно не собирается. Ждать три часа нерационально, тем более что у меня осталось… Бросаю взгляд на хронометраж. Полтора. Значит, вперёд! К новым воспоминаниям!

Расстаюсь со звёздным небом, чтобы попасть в своеобразное помещение.

Сферический зал. Гладкие серебристые стены. И огромный стол с волнообразными краями.

Эдер расслабленно сидит в кресле у одного из его изгибов, постукивая пальцами по гладкой поверхности, наверное, кого-то ожидая. Взгляд задумчиво блуждает, почти не останавливаясь на деталях.

— Ты прилетел быстро. Спасибо.

Слышны размеренные шаги и голос сзади. О-о-очень похожий на тот самый бас, который я совсем недавно слышала.

— Капитан, — немедленно встаёт Эд, разворачиваясь к вошедшему и предоставляя мне возможность его рассмотреть.

Высокий, с пронзительным взглядом карих глаз. Тёмные каштановые волосы с лёгкой сединой на висках. Тонкие губы, прямой нос и крупный подбородок. Черный комбинезон под горло, без каких либо опознавательных нашивок, разве что накладки, утолщающие ткань в некоторых местах.

Папа?..

У меня наступает психологический ступор. Мой мозг категорически отказывается понимать, почему в воспоминаниях Эдера присутствует мой отец. Как и то, что обстановка — явно не интерьер исследовательского корабля. А одежда — не форма офицера морского судна.

Растерянно смотрю, как мужчины пожимают друг другу руки и опускаются в кресла.

— Вират рекомендовал тебя, как лучшего специалиста в своей группе, — начинает говорить отец. — С учётом специфики дубль-симбионта, которого тебе придётся контролировать, это важно. Однако недостаточно. У меня нехорошее предчувствие, что могут понадобиться и другие навыки, — на мгновение он замолкает, словно задумывается, и жестом сомнения потирает пальцами ворот. — Мы давно не виделись… Надеюсь, твоя прежняя квалификация осталась на должном уровне?

— Шестьдесят лет — не такой уж большой срок, чтобы всё забыть, — спокойно замечает Эд, а у меня дыхание перехватывает. Ничего себе, заявочки!

— Хорошо, — внимательно наблюдают за ним тёмные глаза, — потому что у нас совершенно нет времени на дополнительную подготовку. Слишком неожиданно свалилась эта проблема. Да и мне не хотелось бы вводить в курс дела сторонних наблюдателей. Здесь, — папа протягивает крошечный накопитель, — основная имеющаяся в нашем распоряжении информация. Её не так много, так что, пока долетишь до Превентира, успеешь просмотреть.

— Где дубль-симбионт? — принимая флешку, выясняет Эдер.

— Заберёшь в медотсеке, — инструктируют его. — Рил его готовит.

— Это всё? — предупредительно интересуется мужчина.

— Всё. Удачи, — получает краткий ответ. Хотя у меня стойкое ощущение, что отец хочет добавить что-то ещё. Но не говорит. Поднимается с кресла и уходит.

Эдер тоже здесь не задерживается. Прячет в нагрудный карман накопитель и, шагнув, прикладывает ладонь к противоположной стене. Мгновенная волна дрожи, пробежавшая по серебристой поверхности — и преграда исчезает, открывая выход в узкий тёмный коридор. Я на такой уже натыкалась в его воспоминаниях.

Ё-моё! Ну и технологии! Куда она исчезла-то? Ведь не ушла в стену, пол или потолок. Просто пропала, и всё! Это что? Молекулярная деструкция? Её же только в прошлом году открыли и в быту пока ещё не применяют!

Но на этом удивлять меня мужчина не перестаёт. Торопливо шагает в серебристый круг, очерченный на полу, активируя виртуальную панель. Введя в неё цифровой код, окутывается белёсой дымкой, а когда та оседает, ступает на идеально белую поверхность покрытия совершенно иного коридора — снежно-белые стены и слепящий голубоватый свет.

Упс! А это что сейчас было? Как это он переместился? Я о таком способе и не слышала.

Через пару минут исчезает ещё одна стена, пропуская гостя в светлое помещение типичной современной клиники. Диагностическое оборудование, кушетки, лабораторный стол.

— Эдер? — выходит навстречу человек в сиреневом комбинезоне и протягивает руку. — Рад знакомству. Рил.

— Взаимно, — отвечает на рукопожатие пилот. — Дубль готов? У меня мало времени.

— Только закончил. — Рил кивает и откидывает крышку стального контейнера, открывая взгляду лежащую внутри чёрную глянцевую массу.

Собака. Дог. Предсказуемо. Как я и думала.

— Уверен, что мы совместимы? — в голосе Эдера сомнение. — Это же не человек.

— Ну, не стопроцентно, конечно… — Рил морщится, взъерошивая волосы пальцами. — Инстинкты пришлось оставить, так что контроль очень специфический. Фактически тебе придётся полностью войти в его мозг, и параллельного управления не получится. Это неприятно, согласен. Но, уверен, ты справишься.

— Инструкцию хоть получу?.. — недовольный выдох заглушается противным писком в ушах.

Не поняла…

Бросаю взгляд в угол экрана, где уже, и, по всей видимости, давно, мерцает таймер.

Три минуты!

Увлеклась. Обо всём забыла. У меня осталось сто восемьдесят секунд — и Эдер проснётся! Поймёт. Узнает.

Ой, не дай бог!

Лихорадочно закрываю программы, срываю датчики с головы пса, трясущимися руками выключаю прибор.

Не должен. Нельзя допустить, чтобы он догадался. Пока я не разберусь во всём от начала и до конца!

Ненормально это всё! Неправильно! Слишком дико. Невозможно. И одновременно реально.

Разобраться.

Мне нужно именно это. Всё осознать, разложить по полочкам. Понять, что всё это значит. Что именно от меня скрывают и почему.

Но как? Как это сделать, если получаешь информацию дозировано, да ещё и бессистемно, складывая словно мозаику, по кусочкам! К тому же у меня всего четыре дня осталось!

Что я могу? Разве только…

Под шумный зевок дога замираю, роняю голову на стол и больно стукаюсь лбом о пластиковую поверхность. Поражаюсь своей тупости! Нет бы сразу догадаться, что нужно просто сходить к техникам и выяснить: есть ли способ настроить нейроскан на системный хронометрический поиск с заданными параметрами кодового насыщения?

Столько времени зря потеряла!

Впрочем, о чём это я? Разве можно считать напрасной тратой времени то, что мне удалось узнать?

С утра галопом несусь в технический отдел. Наплевав на текучку и оставив дела на бедную Софи, припомнив девушке вчерашний отдых и клятвенно пообещав вечером поработать за неё.

Часовое общение с приятным мужским контингентом приносит свои плоды. Оказывается, Леонову выдали целый арсенал ценных указаний о дополнительных возможностях прибора, а этот гад даже не поставил нас об этом в известность!

Самым трудным в моём предприятии оказывается ввести в заблуждение Эдера, который внимательно прислушивается к нашему разговору. Спокойствие, только спокойствие! Надеваю маску наивной дурочки, глупо хлопаю ресничками и лепечу о мифических и очень непонятных письменных инструкциях профессора.

Прокатывает. Подозрений мои вопросы не вызывают и нужную мне информацию я получаю. Так что с сегодняшнего дня у меня есть гарантия того, что воспоминания будут читаться в хронологическом порядке. Главное — не ошибиться с отправной точкой, ведь начать заново, пока прибор не закончит считывание воспоминаний, не получится. Или же придётся всё отключать, сбрасывать настройки, запускать снова… А это, опять-таки, потеря драгоценного времени.

И где эту точку взять?

То есть, с какого места стартовать?

Попробуем проанализировать то, что удалось найти вчера.

По факту, ориентироваться можно на три фрагмента: беседа с моим дядей, пилотирование и разговор с моим отцом. И, если рассуждать логически, последний — совсем недавний. Значит, с него начинать не стоит.

Остаются ещё два. Какой из них был раньше? Наверное, тот, где дядя. Он же там совсем молодо выглядит. Получается, что воспоминаний тут будет лет на тридцать-сорок. Более чем достаточно!

Что касается пилотирования, я вообще не понимаю — откуда это взялось? Когда было? Название «Раминар», кстати, тоже мне ни о чём не говорит. Если это планета, то однозначно не в Солнечной системе. А сие выглядит подозрительно. Когда ухитрились её открыть? Да так, что никто об этом не узнал? И почему у меня стойкое ощущение, что за кадром был голос моего отца? Остаётся надеяться, что в процессе считывания поймаю этот занятный эпизод, а ещё лучше — его продолжение, и тогда всё станет ясно.

Вот и откинем сомнения. Вытащим из кода параметры того места, где дядя уговаривает Эда не уходить в некую «группу внедрения» и… Вперёд, с надеждой на новые открытия!

Серая мгла… Резкий переход к яви и отчётливое шипение-восклицание:

— Дихол! Мне только этого не хватало!

И вновь глубокая чернота космоса завораживает, заставляя удивляться и желать. Желать того, чтобы это видение не оказалось вымыслом.

Встряхиваюсь, активируя новые настройки. Теперь посмотрим, сможет ли нейроскан найти обещанные техниками «эмоционально активные фрагменты».

Хм… А ведь реально ищет!

Широко раскрыв от удивления глаза, смотрю на череду сменяющих друг друга статичных изображений. Помещения. Лица. Фигуры. Слишком быстрые, чтобы зацепиться взглядом. Слишком разные, чтобы сложить ясную картину. Словно стоп-кадры фильма «То, что видел Эдер». Которые в один прекрасный момент оживают, превращаясь в реальность.

— Признаюсь, меня удивила твоя просьба, — мачо испанской наружности раскованно откинулся на спинку плетёного кресла, закинув ногу на ногу. Белоснежная рубашка, расстёгнутая почти до пояса, лёгкие парусиновые брюки и сандалии. В руке — бокал с жёлтой прозрачной жидкостью, а на заднем плане — тисовая роща и морской простор. — Ты первый, кто решил так кардинально изменить профиль работы, — продолжает мужчина. — И мне хотелось бы знать причину. Что произошло у вас с капитаном?

— То, что относится к категории «не обсуждается», — отрезает Эд, забирая со стоящего перед ним столика такой же напиток.

— Даже так? — загадочная улыбка скользит по полным губам. — Ну что ж, настаивать не буду. Добро пожаловать в команду, — отсалютовав, визави пробует напиток на вкус. — Насколько я помню, опыт работы с контактёрами у тебя нулевой.

Изображение дёргается — Эдер кивнул.

— Тогда сначала пройдёшь подготовку в центре, — решает испанец. — Тебе нужно научиться строить контактные связи, закреплять их и поддерживать. Когда сможешь формировать их самостоятельно, главной задачей для тебя станет сбор информации и её анализ. На оперативную работу пока не рассчитывай. Сферу контактов какую выберешь? — интересуется.

— Контроль воздушного пространства, — получает в ответ.

— Ближе к телу и сознанию? — смеётся собеседник. — Без проблем. У нас там как раз дефицит персонала и периодический аврал. Твоя помощь будет кстати.

— Сколько связей мне нужно будет создать? — возвращает бокал на место Эд.

— Столько, сколько реально сможешь удержать, — пожимает плечами испанец. — Скорее всего, около тысячи. Удивлён? — видимо, реагирует на изменившееся выражение лица.

— Зачем так много? — в голосе действительно недоумение. — Разве недостаточно уже имеющихся контактов?

— Каждый наблюдатель, — получает пояснение, — создаёт собственную сеть для получения нужной информации и специально подбирает контингент контактёров, имеющих к ней доступ. Те, которые в связках с другими, тебе не подойдут, они непредсказуемы и случайны.

— Тогда какой в них смысл? — вникает в суть вопроса Эд. И я только рада такому любопытству. Как иначе разобраться в этом безумии его воспоминаний?!

— Смысл? — повторяет испанец, меняя позу. — На этот счёт у землян есть хорошая поговорка: «Никогда не знаешь, где найдёшь, где потеряешь».

Подобный ответ окончательно выбивает почву у меня из-под ног.

У землян. То есть… Он не с Земли? А Эдер? Тоже?

Ну, знаете ли!

Вместо того чтобы закономерно растеряться, я начинаю злиться. Мы, видите ли, экспедиции готовим, корабли специальные создаём, чтоб в контакт вступить, а эти… пришельцы… уже тут как тут! Насколько давно, интересно бы знать?

Вот только ответа на этот вопрос никто мне давать не собирается. И нейроскан, похоже, с ними заодно, потому что на сём моменте интригующе прекращает считывание, вновь переходя к поиску. Может, зря я доверилась технике? Жалею, а делать нечего. Теперь остаётся терпеливо ждать, пока найдётся что-то ещё.

И снова взгляд фокусируется на уже знакомом испанце, разве что одежда, как и обстановка, сейчас иные — строгий тёмный костюм и классический офисный кабинет в чёрно-белых тонах. Мужчина сидит, задумчиво барабаня пальцами по столешнице массивного стола, которая бликует под яркими лучами солнечного света, падающего в оконные проёмы, где просматривается впечатляющая перспектива урбанистического пейзажа.

— У нас проблемы, господа, — нарушает тишину сильный голос, и только теперь Эдер позволяет мне увидеть своё окружение: сидящих рядом с ним мужчин. — Три часа назад, один из дисков потерпел крушение. И, в связи с этим «замечательным» фактом, у меня к вам два вопроса, — пронзительный взгляд чёрных глаз становится злым. — Первый. Каким образом экранированный дискоид был обнаружен и опознан наземными радарами? Второй. С какой радости земные системы ПВО успешно сбивают наши корабли?[2]

Он замолкает, и тут же раздаётся ещё один голос, заставивший Эдера обернуться, а меня затаить дыхание.

— Последствия мы уже устранили, — в паре метрах от края стола, не касаясь пола, стоит призрачная, затянутая в чёрный обтягивающий комбинезон, фигура моего отца. Изображение чуть подрагивает, словно сформированное голопроектором, но это не мешает мне осознать, насколько он здесь молодо выглядит. Ему лет тридцать, наверное. — И теперь нам нужна любая информация по инциденту. Раз уж вашей группе не удалось предотвратить произошедшее, будьте добры хотя бы разобраться в причинах, — вроде говорит он спокойно, но в интонациях всё равно ощущается недовольство. — Координаты места крушения и полётную траекторию найдёте в отчёте.

Силуэт растворяется в воздухе, исчезая, и внимание Эдера вновь сосредотачивается на брюнете во главе стола.

— На всякий случай, — язвительно бросает тот, — ставлю вас в известность, что капитан находился на том самом сбитом диске. Масштаб проблемы представляете? — обводит тяжёлым взглядом сидящих. — Чего ждём? — отрывисто интересуется. — Работать!

Эд встаёт, но метнувшееся вверх изображение тут же рвётся на фрагменты, превращаясь в мелькающую череду статичных картинок. На этот раз я даже не успеваю обдумать увиденное, а вокруг уже формируются мерно подрагивающие серые стены туннеля, по которому идёт мой загадочный телохранитель.

— Могу поздравить, ты нашёл именно то, что нужно, — рядом с ним шествует всё тот же испанец, на этот раз в светлом бежевом комбинезоне. И, судя по рукавам, которые я замечаю, у Эдера одежда аналогичная. — Капитан просил передать тебе свою благодарность. У тебя хорошая интуиция, как и умение добывать требуемую информацию. Судя по тому, как легко тебе удаются контактные взаимодействия, ты легко освоишь и этот способ её получения.

Лёгкое касание стены рукой — и та исчезает, открывая взору огромное помещение, напоминающее лабораторию. Характерное оборудование, вертикальные столбы, заполненные полупрозрачной жидкостью, в которых явно просматриваются контуры человеческих тел. За одним из столов сидит мужчина в тёмно-фиолетовом комбинезоне.

— Атанар, — окликает его испанец. — Приветствую.

— Рад встрече, Вират, — встряхнув иссиня-чёрными волосами до плеч, Атанар поднимается с кресла. — Давненько ты не выбирался на Превентир. На Земле ещё не надоело?

— Отнюдь, — смеётся визави. — А вот тебя я когда там увижу?

— Когда вы безопасность Лаудира обеспечите и оборудование установите.

— Я бы и рад помочь, но… — Вират разводит руками. — Не в моей компетенции вопрос.

— Знаю, — коротко отрезает Атанар, впиваясь хищным взглядом чёрных, как угольки, глаз мне в лицо. Я аж вздрагиваю, хоть и понимаю, что рассматривает он отнюдь не мою растерянную физиономию. — Новый наблюдатель? — интересуется.

— Верно, — окутывает меня приятный бархатистый голос Эдера.

— Ты говорил, у тебя появился нужный дубль-симбионт, — вмешивается Вират. — Эдер готов на формирование связки с ним.

— Готов, значит, получит, — совершенно спокойный ответ и приглашающий жест в сторону одного из аппаратов. — Прошу.

Эд делает шаг, опускаясь в кресло. Закрывает глаза, и теперь мне остаётся воспринимать только голос. Мужской голос с лёгкими раздражёнными нотками.

— Работать с дублем сложнее, чем с обычными контактёрами, — объясняет суть Атанар. — Те живут обычной жизнью, и ты только периодически активируешь ментальную связку, чтобы проникнуть в сознание и считать нужную информацию. Принцип работы с дублем совершенно иной. Мозг такого симбионта сильно повреждён и полностью лишён сознания, а значит, тело не может существовать самостоятельно и функционирует исключительно под твоим контролем, который должен оставаться практически постоянным. Со временем ты научишься программировать мозговую активность дубля и тогда сможешь на время предоставлять ему самостоятельность, но злоупотреблять этим не стоит. Чаще всего поведение становится непредсказуемым, а управление потом вернуть трудно.

Мгновение тишины и неприятный свист, от которого мне становится не по себе.

— Самое главное, — продолжается инструктаж, — помни, что твоё сознание контролирует два тела одновременно. Параллельный процесс управления сложен, но к нему можно привыкнуть. Начинаем?

— Да, — голос Эда звучит хрипло, на срыве. Ему больно?

Яркая вспышка, цветные круги перед глазами — и потолок больничной палаты.

— Слава Богу, очнулся! — радостное восклицание и женское лицо со смазанными чертами. — Сергей, ты меня слышишь?

Голубые глаза, наполненные слезами, и рука, скользнувшая по щеке.

— Эдер, дублируй контроль! Ты перестаёшь дышать! — злой голос, возвращающий в лабораторию. Теперь перед глазами плывёт лицо Атанара.

— Я стараюсь, — судорожный вдох и новое погружение в другую реальность.

— Дорогой мой, я так переживала, — причитает симпатичная блондинка, встряхивая короткими кудряшками. — Не отвечай, не надо, — её ладонь ложится на рот. — Врач сказал, тебе нельзя разговаривать.

— Отлично, — одобрительное ворчание в настоящем. Фиолетовая фигура рывком поднимает Эда с кресла. — Попробуй двигаться.

Там, в больнице, мужская рука приподнимается с простыни, убирая от лица женскую ладонь. Здесь, в лаборатории, Эдер делает шаг в сторону напряжённо наблюдающего за происходящим Вирата.

— Ты как? — интересуется тот.

— Дикое ощущение…

Эдер проводит по лбу рукой, стирая капли пота и одновременно слушая торопливую болтовню блондинки:

— Ты представляешь, тот водитель, который тебя сбил, уехал. Не нашли. Номер машины никто не запомнил…

— Привыкнешь, — пожимает плечами испанец. — Дело времени.

Чувствую невероятное облегчение, когда вместо продолжения получаю новую серию непонятных картинок.

Господи, жуть какая!

Бедный Эдер. Мне его даже жаль становится. Надо же было на такое согласиться!

Шокирующие воспоминания. Для меня, по крайней мере. С тем, что мой телохранитель не собака и не человек, я уже как-то свыклась. И факт контактов для сбора информации сам по себе логичен, ничего особенного. Но то, что на Земле живут практически зомби, управляемые таинственно похожими на нас существами, — мне неприятно. Зачем творить подобное?

А мой отец тут причём? Почему в памяти Эда он появляется так часто? Или он тоже… пришелец?

Дурдом.

Уже минут пять проходит, а изображение упорно не появляется. Перед глазами всё тот же стремительный цветной каскад.

Непонятно, почему так долго? Неужели воспоминания остальной жизни не имеют эмоциональной окраски? Или нейроскан ищет что-то особенное?

Нашёл, наверное.

Тяжёлое дыхание и мелькающие деревья, растущие вдоль пешеходной дорожки. Эдер бежит очень быстро. В сторону здания, больше похожего на старинный особняк, подгоняемый взволнованным низким голосом:

«Всем сотрудникам срочно явиться в главный корпус. Общий сбор в обзорном зале. Всем сотрудникам…»

Тревожное сообщение повторяется за разом. Через минуту в помещении с куполообразным потолком, где оказался Эд, заняты все кресла. Недоумевающие взгляды и молчание в ожидании объяснений. Темнеющие оконные проёмы, тускнеющее освещение и общая атмосфера напряжения, которая становится всё более явной. Полная темнота и вспыхнувшая проекция звездного неба, вернее, целого рукава Галактики, один из фрагментов которого, с тусклой красной звездой в центре, покрыт сиреневой дымкой.

— Господа, с этого момента мы находимся в состоянии постоянной боевой готовности, — разрывает тишину всё тот же голос. — Амиоты прорвались через экранирующие поля защитных модулей и перешли границу Солнечной системы. «Треон» атакован и уничтожен. Советник Трокстар погиб. Капитан Басан находится на Превентире. Функции контроля за происходящим в системе и командования возложены советом Ракдала на него.

Секундная пауза, за время которой проекция на потолке стала иной. Изменился масштаб, приблизилась та часть Галактики, где столь привлекательно светит желтая звезда — Солнце. Вокруг неё такие знакомые планеты, а сиреневый туман, закрывший границы системы, медленно тянет свои щупальца, проникая внутрь, всё глубже.

— Объекты на орбитах находятся под угрозой нападения, — комментирует голос. — В настоящее время боевые группы отвлекают противника, а все имеющиеся силы направлены на восстановление необходимого уровня защиты. На нас возложена задача — обеспечить сохранность планетарных установок, размещённых на Земле. Все они должны работать без сбоев, поскольку, весьма вероятно, вскоре окажутся единственной преградой, удерживающей врага на расстоянии.

Слушаю ужасающее своим смыслом объявление, инструкции к дальнейшим действиям, и удивляюсь — реакция присутствующих на нехорошие события необычайно сдержанная. Никаких криков, волнений, восклицаний. Прежняя тишина и насторожённое внимание. Хорошо они себя контролируют. А вот мне не так спокойно, несмотря на чёткое осознание того, что вижу всего лишь воспоминание, плюс основательно давнее. Война. Это страшно. Но ведь ни о какой угрозе вторжения извне никто никогда не говорил. Ни в прошлом, ни в настоящем, ни в новостях, ни от других людей — я ни о чём подобном не слышала. Получается, что эти пришельцы нас защитили? Продолжая действовать тайно?

Кто же они такие? Откуда прилетели? Зачем остались? И почему решили нас спасти?

Задумываюсь и не замечаю смены действующих лиц и декораций.

Эдер неторопливо прохаживается вдоль ограждения, за которым просматривается теряющееся во мраке пустое пространство. Словно огромная пещера, в недрах которой вспыхивают яркие огоньки. Всё чаще и чаще. Через минуту безумное перемигивание сливается в единый световой поток. Гигантский ослепляющий вихрь крутится там, за прозрачной перегородкой, в которую мужчина упёрся ладонями, наблюдая за происходящим.

Вибрирующий гул наполняет помещение, заставляя дрожать стены, пол и даже воздух, а световое шоу за преградой приобретает масштабы стихийного бедствия. Впрочем, Эда, похоже, это не волнует совершенно. Глаза неотрывно всматриваются в эпицентр воронки, словно он ждёт. Очень ждёт того, что там должно произойти.

Огненная змея медленно раздувается и с резким хлопком лопается, превращаясь в фейерверк разноцветных вспышек. Ой! Я вздрагиваю, мужчина остаётся неподвижным. Ну да, он-то знает, что будет, это для меня происходящее — полная неожиданность.

Постепенно освещение стабилизируется, и становится ясно, что пустого пространства уже нет. Есть внушительных размеров дискообразный корабль, зависший напротив.

Вау!

Хорошо, что Эдер не отводит взгляда, позволяя мне как следует рассмотреть столь необычную летающую конструкцию. Округлый. Это я уже говорила. Идеально гладкий, как капля ртути, и такой же нежно-серебристый; так и хочется протянуть руку, чтобы погладить. А ведь точно инопланетный, у нас таких не делают…

Лёгкая рябь пробегает по поверхности, и часть обшивки корабля исчезает, позволяя увидеть стоящую за ней маленькую фигурку, с ног до головы закутанную в чёрный плащ. Мгновение, и прибывший уже спускается вниз по невидимому ранее пандусу и останавливается.

Эд опускается на одно колено, не то в знак уважения, не то чтобы оказаться на одном уровне, потому что ростом этот загадочный субъект ему максимум по пояс.

— Приветствую, советник Дот, — первым подаёт голос пилот.

В ответ из-под низко надвинутого на лицо капюшона сверкает неприятный взгляд. Словно отблеск чёрного стекла.

«Где Вират?» — в интонациях явное недовольство, а у меня дикое ощущение, что говорит странный тип неправильно. И не в словах дело, а в том, что звук идёт не со стороны собеседника. Он будто окутывает, словно сразу проникая в сознание. Бр-р-р! Неприятно.

— Контролирует работы на Лаудире, — совершенно спокойно отвечает Эдер. — Оснащение базы ещё не закончено. Мы не ожидали, что Илькута выйдет из канала и займёт стационарную орбиту раньше, чем планировалось.

«Да, капитан об этом говорил. Поэтому, учитывая сложившиеся обстоятельства, совет принял решение провести ассимиляцию на Превентире, используя тот запас симбионтов, которые есть в наличии. Нас не много, но каждому потребуется помещение для проживания и адаптации».

Капюшон шевелится, а визави взмахивает рукой, указывая куда-то в сторону. И всё бы ничего, да только цвет этой самой конечности вводит меня в основательный ступор. Зелёная. Глюки? Или у нейроскана начались проблемы с цветопередачей?

— Как раз с размещением нет ничего сложного. Большинство отсеков базы пустуют, — пожимает плечами Эд, поднимаясь и послушно разворачиваясь к тем, на кого показывает длинный суставчатый палец.

Пока они разговаривали, из корабля выгрузилась целая группа прибывших. А вот эти-то без накидок, в тёмно-коричневых комбинезонах, и это даёт мне отличную возможность полюбоваться на их неземную «красоту». От которой становится не по себе.

Все практически одного роста, то бишь метр с шапкой, но не субтильные, просто миниатюрные. Большеголовые. С огромными, глубоко посаженными глазами, практически без белков, и совсем крошечным ртом. Нос длинный, как продолжение лба, высокие скулы. Внешний вид очень своеобразный. Не отталкивающий, нет, — скорее завораживающий своей необычностью.

И-и-и!.. Таки да! Зелёные человечки!

Феноменально! Узнать бы теперь: если вот это — настоящие пришельцы, то почему Эдер и все остальные — неправдоподобно человекообразные?

И снова мой вопрос остаётся без ответа. А я в который раз жалею, что доверилась технике, потому что прибор, игнорируя мой недюжинный интерес, деловито принимается за поиск нового сюжета.

Я так надеюсь увидеть этих невероятных инопланетных существ снова, но нет. Как назло перед глазами возникает уже такая знакомая физиономия Вирата. Глаза сияют, рот расплывается в улыбке, хоть брюнет и пытается сдержать эмоции. Просто счастливый человек. То есть, не человек. Наверное.

Что же такого хорошего на этот раз произошло?

— Два часа назад поступило сообщение из системы Элти, о том, что портал закрылся! — радостно сообщают мне. Ну, не мне, конечно, а собравшимся всё в том же офисном кабинете.

Известие воспринимают куда более эмоционально, нежели предыдущее, о начале войны. Правда, кричать «ура» и прыгать от восторга никто не спешит, но лица явно светлеют. Дополняет праздничную атмосферу пара ликующих восклицаний.

Замечательно. Я тоже очень рада. Понять бы — чему именно?

— Однако, — испанец решает поумерить весёлость своих подчинённых, — устранение основной угрозы не означает, что уровень безопасности можно снизить. До тех пор, пока не будет достоверно доказано отсутствие остаточных скоплений амиотов, которые распространились по Галактике, наши задачи остаются прежними. В первую очередь — защитные модули. Теперь, когда мы имеем достаточно персонала, поскольку многие прошедшие ассимиляцию на Лаудире решили остаться работать на Земле, создаётся отдельное подразделение, отвечающее за эту сферу деятельности. Остальные группы работают в прежнем составе, обеспечивая необходимые координационные мероприятия. Особого внимания в настоящий момент требуют технические разработки, особенно в сфере космических изысканий. Впрочем, другие области тоже опасно приближаются к границе, за которой наше пребывание здесь будет сопряжено с немалым риском.

Вират бросает взгляд в окно, задумчиво побарабанив пальцами по столешнице.

— Совет Ракдала составил перечень тех научных направлений, которые нежелательны для изучения, — возвращается к своей лекции. — Я не призываю ответственных за секторы полностью блокировать исследовательскую работу землян, но… — Он строго смотрит на присутствующих. — Контроль, контроль и ещё раз контроль! Мягко, ненавязчиво направляем. Так, чтобы результаты нас устраивали. Дирел! — чёрные глаза впиваются в одного из присутствующих. — К твоей структуре у совета особое внимание. Нужно изменить политику изучения космоса. Пусть людей в большей степени интересуют межзвёздные перелёты, а не полёты внутри Солнечной системы. Это вопрос безопасности Илькуты и Превентира. Да и «Треона», впрочем, — добавляет многозначительно.

— А у меня и так всё движется в этом направлении, могли бы и не напоминать, — откликается приятный голос. — Просто невозможно сразу перескочить через пробные планетарные полёты малой дальности, приходится рисковать и допускать. Но это временная мера.

— Надеюсь, — строгий взгляд испанца скользит по лицам и останавливается на мне. — Эдер, — приподнимаются вверх густые брови, — чётче синхронизируй оперативные действия своей группы с работой подразделения Дирела, сейчас вы фактически курируете одно общее направление. И ещё… — Вират щурится, даже приподнимается в кресле, упираясь кулаками в гладкую поверхность и наклоняясь над столом. — Это всех касается! Давайте-ка аккуратнее работать с контактёрами. Я прекрасно понимаю, насколько это сложно, но! — интонации приобретают оттенок угрозы. — Число физических взаимодействий нужно уменьшать!

— Не понимаю, в чём именно проблема? — недовольно фыркает сосед слева. — Правилами контакта это не запрещено.

— Проблема? — едко повторяет испанец, откидываясь обратно на спинку кресла. — Да в том, что последствия некоторых ваших контактов оказываются излишне вещественными! Я ясно выразился?

Честно говоря, для меня как-то не очень. То ли я туплю основательно, что неудивительно после всего увиденного-услышанного, то ли намёки у него слишком уж туманные. Впрочем, это только я такая недогадливая, а вот остальные очень даже сообразительные, потому как большинство присутствующих скромно опустило глаза в пол. Даже Эдер на несколько мгновений отвёл взгляд в сторону.

Любопытно, что ж такого они ухитрились натворить?

Вволю поразмышлять над сим вопросом и набросать варианты нейроскан мне снова не позволяет. Пляшущие перед глазами яркие пятна отвлекают от рассуждений, мешая нормально сконцентрироваться. Ну да ладно. Успею ещё. А сейчас нужно сосредоточиться на иных вещах. Например, на уже знакомом блондине, появившимся в поле зрения.

— Эдер, — кивает голограмма, зависшая над столом в комнате с прозрачной стеной, ведущей прямо в космос, которую я столько раз видела, — здравствуй.

— Ратнал? — искренне удивляется пилот. Появление моего родственника стало для него неожиданностью. И я изумляюсь ничуть не меньше. Как он его назвал?

— Что это ты так на меня реагируешь? — смешливо фыркает дядя. — Я что, изменился до неузнаваемости?

Ну… Присматриваюсь к изображению. Не то, чтобы очень. Внешне всё при нём осталось, даже длинные волосы как обычно собраны в хвост. Разве что черты лица стали ещё более мужественными. Старше он здесь. Гораздо старше.

— Отнюдь, — холодно парирует Эд. — Просто не ждал твоего визита.

— А меня никто, никогда и нигде не ждёт, — с притворно-печальным вздохом констатирует мой дядя Роман. Ратнал. Чёрт! Я запуталась! — Что за жизнь? Повеситься что ли?

— Ладно, ладно, — теплеют интонации в голосе Эдера. — Что-то случилось?

— Помощь требуется, — отбросив шутки в сторону, дядя тут же становится серьёзным. — Нужно взять под контроль одну операцию.

— Я причём? — растёт степень заинтересованности.

— Во-первых, проводится она на Земле. Во-вторых, работать придётся через дубля. Не совсем обычного… — притормаживает дядя, но продолжает: — Вират говорит, что ты один из тех немногих, кто справится с подобным. К тому же, ты сейчас свободен. Ну а в-третьих… — он тяжко вздыхает. — Это касается детей капитана.

— Гм… Детей? Я знаю только о Дейване, — настораживается Эд. И я, заодно.

— Есть ещё девочка, — внимательно наблюдают за его реакцией малахитовые глаза. — Лидея.

Как же так… У меня мозг начинает плавиться, постепенно превращаясь в кипящую субстанцию, неспособную нормально мыслить.

— Хочешь сказать, — медленно, словно помогая мне прийти в себя, выясняет Эдер, — что капитан скрыл факт её существования от совета?

— Можно подумать, — дядя хитро прищуривается, — что те дети, которые рождаются у ваших контактёров, имеют исключительно земную генетику, и Ракдал в курсе их наличия.

— Допустим, — подозрительно быстро соглашается Эд и ловко уходит от обсуждения скользкой темы: — Так в чём именно проблема?

— Дейв обнаружил исследовательский комплекс, где проводят запрещённые исследования, — с готовностью сообщает дядя. — И прежде, чем прикрыть эту неофициальную лавочку, нужно разобраться в том, кто именно её организовал. И зачем туда пригласили работать Лидею.

— Ясно, — голос Эдера становится сосредоточенным. — Инструкции?

— Получишь на «Треоне». У нас меньше суток на подготовку, так что вылетай сразу, как только сможешь. Капитан тебя ждёт, — торопливо выдаёт голограмма и растворяется в пространстве, сменяясь привычной чередой невнятных образов.

Однако я решаю на этом остановиться. Выключаю прибор, понимая, что более не в состоянии воспринимать новую информацию. Переварить бы уже имеющуюся! К тому же время поджимает. Да и то, что происходило дальше, мне известно. Кое-что даже видела.

Однако…

Стянув с головы наушники и визор, роняю гарнитуру на стол. Состояние, словно мир с ног на голову перевернулся. И понимаю, что не обман, и верить не хочется. Раньше всё было просто. Понятно. Может, и не совсем меня устраивало, но я не жаловалась — жизнь есть жизнь, в ней всякое бывает. Всякое. Но не такое!

Сморю на лежащего у моих ног мирно сопящего дога и практически жалею, что додумалась до подобного эксперимента. С другой стороны, теперь уже ничего не изменишь, а прятать голову в панцирь не в моём характере. Буду разбираться во всём до конца, раз уж столько обнаружила. Не бросать же на половине!

Насыщенная жизнь была у Эдера, хоть и удалось мне просмотреть не так много. Мда-а-а… Сколько же нейроскан проштудировал лет? Бросаю взгляд на показания программы, фиксирующей площадь участков, с которых считан код, и соотносящей их с реальным временем. Ровно шестьдесят. Ой! Так эту цифру мужчина моему отцу и называл! Но, в таком случае, его возраст должен быть… Восемьдесят? Сто? Мой телохранитель — дряхлый старец? Как-то не верится, особенно если судить по уверенным движениям и отнюдь не сморщенной коже на руках.

И вообще, многое остаётся неясным.

Во-первых, что он всё-таки пилотировал? Несомненно, этот фрагмент был намного раньше, раз прибор его не нашёл. Во-вторых, с какими такими «амиотами» была война и что за портал закрылся? В-третьих, почему Эдер оставил работу под началом моего отца и ушёл? Ну и наконец, что ещё за «ассимиляция», которую проходили те самые «зелёные человечки», и какая связь между ними и другими пришельцами?

Вопросы, вопросы, вопросы… И ответы на них лежат не на поверхности.

Значит, завтра придётся копнуть ещё глубже.