Безмолвные тени Раминара

— Олег Дмитриевич, я закончила, — отрываюсь от микроскопа, отыскивая взглядом мужскую фигуру в белом халате. — Там совсем нет новых соединений. Во всех синаптических везикулах маркеры старые.

— Жаль, — профессор подходит ближе, снимая очки. На несколько секунд склоняется к окуляру и выпрямляется, сокрушённо качая головой. — Мне казалось, мы нашли нужную комбинацию. Придётся попробовать что-нибудь другое.

— Попробуем. И найдём, — уверенно киваю. — Просто времени потребуется немного больше.

— Как обычно. — Он улыбается, и морщинки вокруг глаз становятся ещё более явными. — Иди домой, девочка. Поздно уже.

Краем глаза наблюдая за его неторопливыми движениями, я не торопясь собираю инструменты, приводя рабочее место в порядок. Какими же разными бывают люди! Не первый раз раз в этом убеждаюсь, сравнивая двух профессоров, с которыми мне довелось работать. У одного было всё, и это не мешало ему оставаться чёрствым эгоистом, у другого — почти ничего, но это не убило в нём человечности. Надеюсь, после этого не нужно объяснять, почему я вернулась в институт, а не в исследовательский комплекс?

Дейв меня не обманул. Уж не знаю, как он это провернул, но руководство действительно пригласило Рогова обратно, восстановив функционирование нашей лаборатории. В неё даже новое оборудование завезли, якобы обнаружив финансовые резервы и поддержав перспективное направление в исследованиях.

Вот только работать теперь приходится, начиная практически с нуля, потому что нейроскан, с помощью которого я столь активно считывала информацию у Эда, канул в небытие. Как и тот, что был создан на базе нашей лаборатории. Примитивный и всё-таки… исчез. И я даже знаю, кто именно приложил к этому руку. По крайней мере, когда задала соответствующий вопрос…

— Лидея, — получила хитрый сапфировый прищур в ответ. — Рано землянам иметь такие технологии. Несвоевременно.

— Тогда зачем разрешили продолжать эксперименты? — хлопаю глазами, не понимая логики.

— М-м-м… — тянет Денис, словно только сейчас об этом задумался. — Во-первых, интересно. Вдруг из этого выйдет что-то путное? Во-вторых… — он пропускает волосы сквозь пальцы, взъерошивая каштановую шевелюру, и отворачивается, чтобы скрыть улыбку. — Нужно же непутёвой сестричке найти какое-нибудь занятие?

— Ах ты..! — шутливо замахиваюсь и минут пять гоняюсь по дому за неуловимым шутником. Так и не поймав, возвращаюсь в кабинет, забираюсь на подоконник и удобно устраиваюсь в проёме раскрытого окна.

Ветер, всё ещё по-летнему тёплый, гонит по небу плотные кучевые облака, беспорядочно треплет яркие красно-оранжевые кроны деревьев и врывается в комнату, принося с собой тревожный запах наступающей осени. Солнечные лучи игриво скользят по стеклу, бликуя и выпуская шаловливых световых зайчиков порезвиться в тени. Из которой, кстати, по дорожке к дому движется изящная женская фигурка в длинном сиреневом платье.

С интересом разглядываю незнакомку. Высокая. Светловолосая. Очень симпатичная, хоть и не молодая. Лет сорока, наверное.

Интересно. Кто бы это мог быть? Вообще-то, гости в нашем доме — крайне редкое явление! А кого нам приглашать? У Дейвана на уме только работа. Присмотр за мной относится к той же категории. Ну а все подружки (не школьные, существующие в моей ложной памяти, а реальные, которых я успела приобрести за те шесть лет, пока училась в универе на Земле) предпочитают встречи на нейтральной территории.

Пока я размышляю над сим вопросом, женщина подходит совсем близко и исчезает за выступом подоконника. Не сдержав любопытства, я высовываюсь наружу, заглядываю вниз и вижу мужскую фигуру, шагнувшую с крыльца навстречу посетительнице.

— Я ждал, Роза.

Негромкое приветствие, едва различимо с высоты моего «насеста», но всё же я и его слышу, и тихий ответ:

— Не так долго, как я.

Мужские руки, оплетающие тонкую талию, женские, скользящие по широким плечам в тёмно-синей рубашке. Тёмные волосы, коснувшиеся светлых и скрывшие от моего взгляда…

Хм… Ну, похоже, целуются. Несколько секунд неподвижности, и Дейв неожиданно поднимает голову, взглядывая наверх.

Отшатываюсь назад, не желая быть уличённой в подсматривании. Медленно выдыхаю, успокаивая забившееся сердечко, и прислушиваюсь к происходящему внизу, опознавая щелчок замка закрывшейся двери. Так. Ясно. Ушли в дом.

Ну и ладно. Не буду им мешать. Ещё посижу, переваривая своё изумление, возникшее на столь неординарное событие. Подумать только! И это — мой холодный братик?! Который все эти годы презрительно фыркал при одном упоминании о возможности личных отношений? Обалдеть. И ведь молчал, как партизан, не признаваясь в том, что у него кто-то есть. То есть был. А теперь снова есть. Как бы выяснить, что между ними произошло?

— Малышка, — вкрадчивый мужской голос раздаётся так неожиданно, что я едва не выпадаю наружу, вздрагивая и вцепляясь в раму пальцами.

Ян?

Осматриваю площадку перед домом. У самых кустов сирени замечаю застывшую внушительную фигуру в светлом костюме.

— Спускайся, — встречаясь со мной взглядом, приглашающе взмахивает ладонью Подестов. — Нужно поговорить.

Киваю в ответ, сползаю на пол и как можно тише крадусь к выходу. Мешать брату я не собираюсь. В кои-то веки он не один!

Со стороны гостиной слышу приглушённые голоса и фыркаю про себя. Ну вот! Я думала они уже давно к делу перешли, ан нет! Сладкая парочка всё ещё отношения выясняет!

На носочках просачиваюсь мимо, пересекаю холл. Оказавшись на улице, медленно и осторожно закрываю за собой дверь.

— Не думаю, что шум им помешает, — стимулируя ощутимый выброс адреналина, констатирует голос сзади.

— Ян! — зашипев недовольно, я стремительно разворачиваюсь. — Прекрати меня пугать!

— Не ожидал, что у меня такая нервная сестрёнка, — округляет глаза мужской экземпляр, на лице которого демонстративно-удручённое выражение. — Неужели до сих пор не привыкла?

— Привыкнешь тут, — ворчу на него. — Всё время сваливается то одно, то другое. Такими темпами поседеешь быстрее.

— Не злись, — наставительно выговаривает братишка, подхватывая меня под руку и утаскивая подальше от дома. — Если рассуждать логически, то проблемы на свою зад… голову ты получила по собственной инициативе.

Оговорка меня насмешила, хотя смысл сказанного, разумеется, не так уж весел. Особенно в том ракурсе, что Ян в курсе причин моего панического бегства на Землю. И прошлого. И нынешнего.

— Ну и что? — увлекаемая в неизвестном направлении, я передёргиваю плечами. — Я не безэмоциональное существо, действующее исключительно из принципа рациональности и разумности. И вообще не столь стрессоустойчива, как некоторые!

Промолчал. Понял, на что я намекаю.

Ян оказался типичным старком. Удивительно, но его чужая генетика проявилась даже сильнее, чем у Дейва. Отсюда и холодный расчёт, и стремление к поставленной цели, невзирая на морально-этические соображения. К тому же сообразительный тип быстро разобрался в том, какие перспективы открываются в связи с его новым общественным положением, и из предложенных альтернатив — перспективы всё забыть и сотрудничества по полной программе — выбрал вторую.

Я его за это не осуждала, хотя поначалу, после возвращения на Землю, нам было трудно общаться. Я любыми способами старалась избегать встреч, а когда не получалось — дёргалась, присматривалась, ждала… Не знаю чего. Подлости какой-нибудь. Уж слишком хорошо в моей памяти отложились и его игра со мной, и желание мстить.

Кстати, отношение отца к внебрачному сыночку оказалось очень ровным. Словно первоначальным удивлением всё и закончилось. Только мама злилась основательно, правда недолго, ровно до тех пор, пока папа с ней не поговорил. Не знаю уж, чем конкретно он её мотивировал и убеждал, но, в конце концов, она успокоилась.

Дейван тоже не жаловал свалившегося как снег на голову родственника. Нет, не возмущался, вёл себя корректно и сдержанно, но не более. И я прекрасно понимаю, что творилось у него в душе! Ревность — очень своеобразное чувство. Что по отношению к любимому человеку, что к членам своей семьи, если среди них появляется чужак.

Однако Ян не сдался, по всей видимости, поставив себе целью наладить в новоприобретённой семье дружеские отношения и заставить нас всех забыть о его поступке. Почти каждый день находил повод для общения. Случайно встретить, специально позвонить, по делу зайти… Через пару недель подобных взаимодействий я махнула на происходящее рукой. Что есть, то есть. Изменить ситуацию — невозможно, трусливо прятаться, делая вид, что ничего не было — глупо. А после сегодняшнего визита сестры Яна, думаю, что и Дейв тоже окончательно изменит свою позицию. Особенно, если у них с Розой всё серьёзно. А вот в последнем можно не сомневаться, учитывая, как именно он её встретил. Да и на любое упоминание о сестре Яна реагировал Дейван весьма специфично: замыкался в себе или вообще уходил. Уверена, будь она ему безразличной — вёл бы себя иначе.

Любопытно, почему женщина пришла именно сегодня? Не раньше?

— Роза была в командировке. На конференции по проблемам экологической безопасности. Только вчера вернулась.

Объяснение элементарное, и я делаю вид, что спросила без всякой задней мысли. Просто потому, что интересно.

Тропинка, по которой мы идём, быстро заканчивается. Дом стоит практически на берегу реки, так что останавливаемся на невысоком обрыве, где мои родители предусмотрительно установили небольшую беседку. Любят они тут отдыхать.

— Присаживайся.

Уверенным движением руки отправив меня в уютные объятия плетёного кресла, Ян опускается в такое же рядом.

— Ну и что мы тут забыли? — скидываю обувь, забираясь с ногами на сиденье. Опираюсь согнутой в локте рукой на спинку, подпирая голову и настраиваясь на разговор. Мне же его обещали?

— Почему сразу «забыли»? — морщится мужчина. — Просто нам редко удаётся пообщаться в спокойной обстановке и без свидетелей. А тут тихо и уединённо.

— Как скажешь.

Я закрываю глаза, подставляя лицо закатному солнышку. Очень мне нужно с ним спорить!

Несколько минут молчания дают возможность расслабиться, принимая солнечную ванну, и задуматься о том, почему Ян не спешит продолжать беседу. А вдруг действительно что-то важное хочет выяснить?

— Работа тебя устраивает? — коварный субъект подходить к сути начинает издалека.

— Вполне, — принимаю правила игры.

— Вернуться ко мне всё так же не хочешь? — шаг ближе.

— Не хочу, — на двусмысленность фразы внимания принципиально не обращаю. Оба моих братца — любители меня подколоть. Нравится им моя реакция, видите ли.

— И чем в свободное время занимаешься? У тебя же его теперь много? — направление становится куда более понятным.

— С подругами встречаюсь, по магазинам хожу, в спортзале тренируюсь, — неторопливо выдаю сокращённый список.

— И всё? — разочарованно тянет «следователь».

— Гуляю, — расширяю перечень, раз уж ему мало.

— Одна? — коварно вопрошает.

Ну и вопросы!

Распахиваю глаза, стараясь в хитром прищуре прочитать истинный смысл настойчивого стремления выяснить… Что? Есть ли у меня кто-нибудь?

— Ян, — меняю положение тела, которое устало сидеть без движения. — Может, хватит ходить вокруг да около? Не встречаюсь я ни с кем, — наглядно демонстрирую, что прекрасно поняла его намёки и не желаю обсуждать свою позицию.

— Почему? — всё-таки настаивает на продолжении, внимательно присматриваясь к моему лицу. Ждёт срыва?

— Не знаю, — старательно выдерживаю нейтральную интонацию. — Наверное, мне сейчас не нужны личные отношения.

— Ой ли? — не верит моему безразличию подстрекатель. — А может, дело в другом? В том, с кем именно ты не хочешь их иметь?

— Ян, — в моём голосе уже заметно появившееся раздражение. — Я начинаю жалеть, что всё тебе рассказала! Видеть Эдера я хочу в последнюю очередь!

— Малышка, — осуждающе качает головой Ян. — Не обманывай саму себя.

— А толку? — вскакиваю, занимая оборонительную позицию. — И вообще! Не понимаю, к чему весь этот разговор?

— Я хочу помочь, — столь же стремительно поднимается Подетов, вцепляясь пальцами в мои плечи и рывком притягивая к себе. — Ты моя сестра, и мне хочется, чтобы ты была счастлива, — гладит по волосам. — Так же, как и Роза. И Дейв. Хоть он и считает меня почти врагом.

Утыкаюсь носом в светлую рубашку, заставляя себя успокоиться. Не стоит упрекать мужчину в том, что раньше его намерения были несколько иными. Понятно же, что как лучше человек хочет. То есть не совсем человек.

— Спасибо, но… — вздыхаю, отстраняюсь, убирая его руки в стороны и стараясь не обращать внимания на сочувствующий взгляд. — Я как-нибудь сама разберусь со своей личной жизнью.

Сама… Сказать легко. А сделать?

Несмотря на покладистость Яна, который больше ни словом не обмолвился о моих проблемах, день закончился отнюдь не спокойно. Возвращение домой ознаменовалось знакомством с гостьей. А ещё — шокирующей новостью. Женятся.

Вот так. Теперь у моего братика на личном фронте всё o'кей.

Несколько дней в доме творился основательный сумбур. Сначала приехали (то есть прилетели, конечно) родители. Потом готовились к свадьбе. В итоге Роза переехала к нам, и они с Дейвом заселились на третий этаж, который всегда считался гостевым. Ещё через день счастливые новобрачные уехали в свадебное путешествие. А я, вместо постоянного надзора одного брата, получила не менее жёсткий от второго, которому отец поручил данную миссию на время отсутствия Дейва. И себя. Как обычно, пробыть на Земле долго у родителей не получилось. Вернулись на «Треон».

За это время я всё-таки ухитрилась выяснить причину, по которой рассталась контактная парочка — они банально поссорились. Настолько, что ни один не решился сделать первый шаг навстречу, хоть и не смог забыть свою пару. Если бы не произошедшие события, столь бесцеремонно столкнувшие нас всех, возможно, эти два принципиальных существа так и продолжали бы мучить и самих себя, и друг друга всю оставшуюся жизнь.

Теперь на работу меня отвозит Ян. Хоть я и пытаюсь доказать, что в состоянии делать это самостоятельно.

— Ну, нет! — фыркает в ответ непробиваемый тип. — Видел я твоё «умею». Катания на аквацикле мне хватило, так что аэромобиль тебе не доверю!

Пожимаю плечами, забираясь на сиденье. К подобным заявлениям я уже давно привыкла — в этом смысле оба братика одинаковы.

Распрощавшись до вечера, вместе с другими сотрудниками института перемещаюсь с парковки в здание.

— Лида! Подожди! — останавливает меня чей-то окрик.

Оглядываюсь, замечая быстро приближающуюся мужскую фигуру, внешний облик которой я уже благополучно подзабыла за всё это время.

— Привет! Давненько не виделись.

— Привет, Макс, — киваю, разворачиваясь, чтобы продолжить путь. — Не думаю, что полгода — это долго.

— Кому как, — хмыкает тот, топая рядом. — Знаешь, я удивился, когда узнал, что ваша лаборатория снова работает. И обрадовался.

— Чему именно? — его радость меня настораживает.

— Твоему возвращению, — ответ получаю предсказуемый.

Решаю на всякий случай промолчать и не провоцировать настойчивого поклонника. Похоже, что термин «бывший» к нему применять ещё рано.

В холле притормаживаю у зеркала, стаскивая куртку, наблюдая в зеркале за хищным прищуром охотника, увидевшего желанную добычу. Да, однозначно рано.

— Давай помогу, — услужливость кавалера не имеет границ. Как всегда. В результате одежда оперативно оказывается у гардеробщицы, минуя привычную очередь. Есть у Макса свои секретные способы воздействия на обслуживающий персонал.

Вот только вместо того, чтобы отдать номерок, негодный тип коварно отходит в сторону, поднимая его вверх и демонстрируя, что просто так я желанный предмет не получу.

— Макс, хватит играть, — шагаю следом, стараясь выхватить свою собственность. — Я опаздываю!

— А вознаграждение? — он останавливает моё движение, перехватывая запястье другой рукой.

— Какое? — понимаю, что избавиться от его настойчивости можно, только выслушав.

— Отдохнуть вместе, — озвучивается ультиматум. — Давай после работы сходим в клуб? Завтра всё равно выходной.

Открываю рот, чтобы осадить наглеца и осекаюсь. Кажется, я хотела решить проблему личных отношений? Чем же упорно добивающийся взаимности кавалер меня не устраивает? Я ему нравлюсь. В принципе, он мне не противен. К тому же… клин клином вышибают.

— Хорошо, — принимаю приглашение, — встретимся вечером.

В небесно-голубых глазах рождается неимоверное удивление, быстро сменяющееся блеском предвкушения. Ещё бы! Я, которая так упорно его отталкивала, вдруг согласилась!

— Тогда это, — подмигнув, Макс прячет номерок в карман, — пока побудет у меня. Для гарантии, что ты не передумаешь.

— Ладно, — безразлично пожимаю плечами, отправляясь на свой этаж, благо руки он убрал, наверняка решив, что не стоит злоупотреблять моей уступчивостью.

В лаборатории приступаю к работе, стараясь игнорировать нехорошие предчувствия, которые преследуют меня весь оставшийся день. Словно кто-то внутри упорно твердит, что я сделала ошибку. Впрочем, одна встреча ничего кардинально не изменит. А никаких других обещаний я блондинчику не дала, так что…

Вспомнив, что кое-кто собирался ждать меня на парковке, чтобы отвезти домой, угнездившись на обеденный перерыв в столовой, активирую коммуникатор, сообщая Яну об изменившихся планах. Предупреждаю, что освобожусь поздно, чтобы не волновался и не тратил время зря. Незамедлительно последовавший вопрос «Во сколько и откуда тебя забрать?» приводит меня в замешательство. Не знаю. Созвонимся.

— Лида, ты скоро? — торопит меня сидящая напротив коллега. — Доедай быстрее, через десять минут нам результаты с прибора снимать.

Да, теперь наш маленький коллектив работает в прежнем составе — три дня назад Ольга и Толик вернулись в лабораторию счастливые и… тоже женатые! Офигеть. Может, это заразно?

— Да я всё уже, — отодвигаю тарелку, поднимаясь со стула. Аппетита — ноль. И вообще настроение отвратительное. Настолько, что, когда, закончив работу, оказываюсь в вестибюле, забираю у Макса куртку и, даже не делая попыток её надеть, направляюсь на выход.

— Замёрзнешь, — слышу серьёзное предупреждение в спину.

— Закаляться полезно, — выхожу на улицу, не обращая внимания на прохладную погоду. Ой! Очень даже прохладную!

Чувствую руку, взявшую меня под локоть и развернувшую к себе лицом.

— Лида, ты что творишь? — пробегает по мне скептический взгляд. — Раньше я не замечал за тобой подобного стремления издеваться над организмом.

— Всё когда-то бывает впервые, — философски замечаю, изобразив на лице крайнюю степень серьёзности и глубокомыслия. Не буду же я объяснять ему мотивы своего стремления наказать саму себя! — Ну, так мы куда? Или планы изменились?

— Нет. Здесь недалеко.

Моя ладонь оказывается в крепком захвате. Наверное, для страховки Максим всю дорогу держит меня за руку. А я иду рядом, стараясь не замечать неотвратимо надвигающегося переохлаждения и не думать о возможной простуде.

За десять минут добираемся до места назначения. Притормаживаем у входа, ожидая возможности войти, потому как желающих провести вечер весело сегодня много.

Парочка симпатичных девочек, быстро проскользнувшая мимо фейс-контроля. Целая компания развесёлых молодых людей, предусмотрительно остановленная, тщательно осмотренная придирчивым взглядом, изученная детектором на предмет посторонних запрещённых предметов и, наконец, допущенная внутрь. Парень со своей пассией, приветственно кивнувший охраннику, — явный завсегдатай, а потому получивший беспрепятственный доступ в местный развлекательный центр. Ну и мы. В том же статусе. По всей видимости, Макс этот клуб тоже посещает не так уж и редко. О чём я сдуру его и спрашиваю.

— С друзьями встречаюсь, — смешливо фыркает.

— Мальчишники устраиваете, значит? — делаю логичный вывод. — И что, часто для этого есть повод?

— Смешная, — кавалер выносит вердикт в отношении моих способностей к дедукции, встряхнув светловолосой головой, и увлекает в единственное место, где мне больше всего хочется сейчас оказаться. В тёплом и уютном вестибюле. — Мы и без повода неплохо проводим время.

Грохот музыки, поначалу чуть слышный, постепенно превращается если не в оглушающий, то в очень громкий. Впрочем, обычный для подобных увеселительных мест. Привыкая к тёмному помещению и ярким мерцающим вспышкам, я медленно двигаюсь вдоль стены следом за уверенно идущим Максом. Отыскав свободный столик, мы размещаемся на низком диванчике.

— Ты замёрзла совсем, — отпуская мои холодные пальцы, парень быстро активирует меню, утапливая кредитку в консоль и формируя заказ. — Говорил же, надень куртку! Коктейль будешь?

— Нет, — упрямо делаю вид, что ничего страшного не произошло, и отрицательно качаю головой, отвергая «заманчивое» предложение. Помочь организму преодолеть последствия пребывания в зоне глобального похолодания, конечно, нужно, но не таким же радикальным способом. — Мне горячий кофе.

— Здесь только… кофе по-ирландски, — читает название. — Подойдёт?

— Да без разницы, — отмахиваюсь, перебрасывая одежду через спинку. Почему-то не стал Макс оставлять вещи в гардеробе. Ну… Ему виднее. Наверное, на это есть причины.

— Сбегать удобнее, — с самым серьёзным видом он ставит меня в известность. — От кредиторов. Шутка, — смеётся, оценив мои округляющиеся глаза. — Не обижайся, но ты так забавно реагируешь!

И этот туда же! У них что, эпидемия?

— Лида, — по всей видимости, решив нивелировать последствия своей шутки, Макс придвигается ближе, наклоняясь к самому уху и оплетая талию одной рукой. Другая же, едва касаясь, скользит по коленке, сдвигая край юбки вверх. — Мы отдыхать пришли, а не ссориться.

Почувствовав его дыхание на своей коже, я возмущаюсь:

— Если не хочешь ссориться, руки убери!

— Всё! — он поднимает ладони вверх. — Нет проблем. Кофе пей, — кивает на стол, где уже появилась пара бокалов и тарелочка с сырными палочками.

Злая и раздражённая, подхватываю предназначенный мне высокий бокал с коричневой жидкостью, делаю большо-о-ой глоток. Ой! Ё! …!

Обжигающий напиток опалил рот, и дело не только в его температуре!

— Ты что мне подсунул?.. — выдавливаю, отдышавшись. — Тут же градусов тридцать!

— То, что попросила, — невинно хлопает глазами Максим. — Я в рецептуру местных напитков не вникаю.

Да неужели! И почему у меня в этом определённые сомнения?!

Возвращаю бокал на стол, прихватывая горсть хрустящих палочек. Закусываю, запоздало припоминая название этого «кофе», только теперь сообразив, что в составе, скорее всего, ирландский виски. Ох… Не хотела я сегодня пить! Честно! Только теперь сетовать поздно. Незапланированный эффект не замедлил проявиться: моментально стало тепло и уютно, голова чуть закружилась, но это не страшно, я же сижу. А ещё появилось чувство приятной расслабленности. Хм… Может, и к лучшему, что я так ошиблась?

Не обращая внимания на моё состояние, Макс невозмутимо пьёт коктейль, рассматривая посетителей. Через пару минут, по всей видимости, обнаружив кого-то из знакомых, извиняется, исчезая из поля зрения.

Поскучав в одиночестве, от нечего делать непроизвольно прихватываю бокал со столика, совершенно бездумно потянув слегка остывшую тёмно-коричневую жидкость через трубочку. А ничего так. Приятный вкус, своеобразный. Главное, залпом не пить.

— На танцпол пойдёшь? — вернувшийся Максим окончательно приговорил свой напиток, умял оставшуюся часть закуски и теперь делает выбор: развлечься или повторить?

Осматриваю помещение, отмечая, что народу прибавилось — большая часть, подобно нам, сидит за столиками, однако и танцующих уже немало. Веселье началось.

— Конечно, — пожимаю плечами, забрасывая волосы назад и отрываясь от мягкого сиденья. Зачем пришли, спрашивается?

Танцевать я люблю. Не то чтоб прям до безумия, но для удовольствия можно. Делать это без партнёра, разумеется, спокойнее, но совершенно нереально в присутствии такого настойчивого кавалера. Он даже не оставил мне выбора, сразу решив использовать ситуацию на максимум.

Рука на спине, вторая, скользнувшая на талию, быстрые шаги в такт ритмичной музыке… Возмущаться и требовать прекратить подобное самоуправство желания нет. Скорее наоборот, с удивлением ловлю себя на том, что мне это нравится. Даже улыбаться начинаю.

— Вот так хорошо, — получаю в ответ не менее широкую улыбку, — а то я боялся, что ты никогда не оттаешь.

— Макс, — награждаю партнёра шутливым ударом ладони по плечу. — Хоть бы раз сказал что-нибудь приятное!

— А я говорил, — удивляется он моей забывчивости. — Разве не помнишь?

— Э-м-м… — ударная доза алкоголя на голодный желудок явно лишила меня способности трезво мыслить. — Да неужели?

— И не раз, — уверенно подтверждает коварный субъект. — Но поскольку слова ты не запоминаешь, — преувеличенно вздыхает, — придётся показывать.

Осознать, что скрывается за загадочной фразой, я не успеваю. По той простой причине, что он мне наглядно демонстрирует её смысл, дабы избежать неправильного толкования. Просто целует.

В первые секунды я теряюсь, и это служит поводом для более уверенных действий. Решившийся на дерзость молодой мужчина, почувствовавший безнаказанность, прижимает меня к себе ещё сильнее, а в результате, когда я, осознав, что происходит, пытаюсь его оттолкнуть…

— Два года мечтал, — мурлыкает в ухо Макс, оставив мои губы. — А тут такая возможность, — чуть отстраняется, заглядывая в глаза. — Не сердишься?

— Сержусь, — мрачно заявляю из чистого противоречия. Нет у меня настоящей злости в ответ на его поступок. Просто грустно.

— А замуж за меня пойдёшь? — взгляд голубых глаз, сверкающих загадочными отблесками в мерцающем свете клуба, становится совсем серьёзным.

Наверное, Лидия в нормальном состоянии подобному вопросу возмутилась бы, послав оборзевшего типа куда подальше. Но у Лидеи, находящейся под влиянием ирландского кофе, настроение было меланхоличным, а потому и реакция иной.

— Нет, Макс, — трагично выдаю в лучших традициях мыльных опер. — Я тебя не люблю. Нравишься, но не люблю. Так что, извини, не буду я твоей женой.

— А моей? — негромкий, но глубокий, чуть хрипловатый голос раздаётся позади меня так неожиданно, что я невольно вздрагиваю, разворачиваясь в кольце рук кавалера.

— Эдер? — не верю ни своим глазам, ни слуху. Закрываю глаза, даже головой встряхиваю, чтобы прогнать наваждение, а когда открываю…

Он рядом. Близко. Слишком близко для простого общения. Мягким, уверенным движением забирает меня из ослабевших объятий Макса, который даже не пытается ему помешать. Притягивает к себе, оплетая руками. Скользит ладонью по спине, забираясь под распущенные волосы.

Усилием воли заставляю тормозящее сознание сконцентрироваться на происходящем, понимая, что дело нечисто. Такого телохранитель себе не позволял. Никогда. Бред какой-то.

Бросаю краткий взгляд в сторону застывшего, как статуя, неимоверно офигевшего Макса, распознавая рядом с ним ещё одну примечательную фигуру.

Мгновенная догадка проносится порывом ветра, напрочь выметая из головы весть тот романтик, который создался благодаря жуткому сочетанию: алкоголь, плюс Эд, плюс неожиданность.

Ну, Ян! Ну, гадёныш! Двуличная скотина! Да как ты посмел ему всё рассказать?!

— Пусти! — дёргаюсь, чтобы вырваться из нежданных объятий, не желая участвовать в спектакле, сценарий которого почему-то забыли мне показать.

Секундное замешательство, однако не помешавшее мужским рукам сжаться сильнее, противодействуя моим попыткам. Краткий недовольный вздох, и меня легко подхватывают на руки, утаскивая невесть куда.

Правда, спокойнее мне от этого не становится.

— Эдер, пусти, кому говорю! — дёргаюсь снова, рассчитывая оказаться в вертикальном положении.

Оказываюсь. Потому что он ставит меня на пол. А потом, совершенно не готовую к подобному натиску, прижимает к стене, фиксируя ладонями голову, и впивается в губы поцелуем, проигнорировав как протестующее мычание, так и жалкое сопротивление. Впрочем, всё, на что меня хватает — стукнуть пару раз по плечам, а дальше… Дальше мне становится всё равно. Где именно мы находимся. Есть ли рядом кто-нибудь. По какой причине Эд так кардинально изменил линию поведения… Растаяла. Растворилась в своих эмоциях, утонула в своём желании, отвечая на жаркий призыв настойчивых, любимых губ, о которых так мечтала. Приняла хриплый, приглушённый стон, прикосновения жадных рук, скользнувших вдоль тела, и пропала как личность окончательно.

Придя в себя на переднем сиденье аэрокара, удивлённо хлопаю ресницами. Рядом сосредоточенно активирует систему непредсказуемый субъект… Странно. Как мы дошли до машины, я не заметила.

— Эдер… — растерянно начинаю говорить, понимая, какую глупость совершаю.

— Не надо, Лидея, — прервав своё занятие, разворачивается ко мне всё ещё тяжело дышащий мужчина. — Не думай об этом. Не сейчас.

— Но… — отчаянно пытаюсь выправить ситуацию и…

— Люблю тебя, — короткое признание и стремительное движение навстречу затыкают рот лучше любого иного способа, потому что невозможно одновременно говорить и отвечать на его поцелуй.

Окончательно меня смутив, Эд возвращается к управлению и поднимает машину в воздух. В происходящее я и верю, и нет. Туман в голове не желает исчезать, создавая ощущение нереальности. Словно вокруг меня какая-то невероятная иллюзия, порождённая моим собственным воображением, стремлением к тому, чего на самом деле быть не может.

Вот только руки, которые забирают меня с сиденья, чтобы перенести в дом, отнюдь не призрачные. Как и тело, к которому я доверчиво прижимаюсь, обняв за шею и уткнувшись носом в плечо. И уж тем более нельзя назвать эфемерным моё стремительное падение в гору мягких подушек собственной кровати.

— Ты мне так и не ответила на вопрос.

Во мраке комнаты мужчина, нависший надо мной, практически неразличим. Только тяжёлое дыхание, близость сильного тела и запах — необычный, неопознаваемый аромат, с едва уловимыми, но знакомыми нотками бергамота и имбиря, будоражит кровь, мешая сосредоточиться.

— Какой? — пытаюсь вспомнить и тут же забываю, воспринимая только то, что он медленно наклоняется. Всё ниже. Ближе. Сплетая своё дыхание с моим.

— Ты станешь моей… женой, — соблазнительный выдох в губы. Краткая пауза перед последним словом. Утверждение. Не просьба.

Хотела бы я увидеть ту девушку, которая, оказавшись в подобной ситуации, ответила «нет». У меня, по крайней мере, на это сил не хватило. Ни моральных, ни физических. Смогла только невнятно озвучить своё решение, вернее, едва успела шепнуть, а дальше… Дальше Эд перестал себя контролировать, в какой-то степени пугая меня своей несдержанностью, порывистостью, напором. Впрочем, не настолько, чтобы я пожалела о своём согласии, ведь мне хотелось быть с ним ничуть не меньше. Именно с ним…

Сижу за столом, неторопливо потягивая кофе, и рассеянно наблюдаю за юркими серыми птичками, безжалостно расправляющимися с красными ягодами растущего под окном дерева. Смешные! Толстенькие, вёрткие, больше на траву рябину роняют, чем к себе в клювы! И совершенно непредусмотрительные — чем зимой питаться будут? Хотя привыкли уже, что я их подкармливаю, вот и не беспокоятся ни о чём.

А я? Так уж спокойна, как кажется на первый взгляд?

Бурная ночь даром не прошла. Первый по-настоящему любимый мною мужчина, в глаза которого теперь можно смотреть, не опасаясь разочарования. Необычные волнующие ощущения, новые для моего неискушённого организма. Жадные руки, стремящиеся получить всё и сразу. Возбуждающие прикосновения, дурманящие сознание. Горячие губы, рождающие пожар во всём теле. Ласковые слова, переходящие в страстный шёпот. Неукротимое желание, которому так трудно противостоять. Потребность быть ближе, настолько близко, что теряется понимание того, где ты и что с тобой происходит. Уф-ф-ф… Даже в жар бросило.

Прижимаю ладони к горящим щекам, заставляя себя думать о другом. О том, что нужно бы уборку дома сделать. И продукты купить. О незаконченном исследовании. И новом оборудовании. О… Да о чём угодно, только не о том, с кем я провела ночь в одной кровати!

— Доброе утро, малышка.

На стол рядом водружается ещё одна чашка, соседний стул отодвигается и на него опускается мощное тело.

Кошусь на расслабленного мужчину, понимая, что вот сейчас я ему устрою спокойную жизнь! Нет, может, всё и закончилось хорошо, но… Кто его просил вмешиваться?!

— Ян, это что вчера было? — приторно-медовым голоском интересуюсь.

— Вчера? — он столь же наигранно хмурится, подпирая кулаком лоб и принимая позу величайшего мыслителя. — А что такого страшного произошло?

Можно, я его придушу? Вот прямо сейчас. Уверена, в суде меня оправдают.

— Ну, не злись, — негодный братик совершенно правильно расценивает убийственное направление моих мыслей и делает попытку спастись. — По-твоему, я должен был спокойно смотреть на то, как вы мучаете друг друга?

— А как… — моментально теряю как воинственный настрой, так и дар речи. — Гм… — вцепляюсь пальцами в чашку, отпивая остывший напиток. — Ладно, — вернув себе самообладание, приступаю к допросу. — Про себя я сама рассказала, а Эд с какой радости начал с тобой откровенничать? Вы вроде как в друзьях не числились.

— Уверена? — едкий смешок, который он пытается замаскировать кашлем. — Вообще-то, иногда выяснение отношений приводит к совершенно непредсказуемым последствиям.

Ян медлит пару секунд и поясняет, осознав, что смысл витиеватой фразы остался для меня малопонятным:

— Мы на Превентире всё прояснили. Ещё до того, как стало известно о моей… — снова замолчал. — Сущности, — подобрал, наконец, подходящее слово. — И очень продуктивно поговорили, — потирает подбородок, словно проверяя последствия удара.

О как. Эд отплатил ему за игру со мной дважды? Занятно. И очень даже приятно. Пусть сейчас на Яна я и смотрю совсем иначе, но это не означает, что всё забыла. Помню. Но злорадствовать не буду, брат и так получил сполна.

Хм. Однако в этой новости есть и другая сторона. Похоже, что я ошибалась, принимая холодную учтивость Эда за равнодушие, и он изначально относился ко мне совершенно иначе. И на самом деле ревновал. Вот ведь скрытный тип!

— А почему ты одна? — прерывает мой экскурс в прошлое Ян, словно только сейчас заметив отсутствие нашего гостя. — Где Эдер?

— Спит, — опускаю глаза в чашку, где уже почти ничего не осталось. За новой порцией сходить, что ли?

— Сбежала? — понимающе улыбается.

— От него сбежишь… — вздыхаю, растирая запястье, где теперь красуется плотная тёмно-синяя лента, похожая на эластичный браслет. Вчера я даже не сразу заметила, как обзавелась подобным «украшением», а когда осознала, что именно старк собирается сделать…

— Зачем?! — оттолкнула придавливающего меня к кровати мужчину. — Эд, я не хочу! Не хочу так! — всхлипнула, потому что слёз обиды сдержать не смогла. Чего-чего, а подобного я от него не ожидала, ведь маркер — это фиксатор контактной связки!

— Глупышка… Мне не нужен новый контактёр. Я не буду использовать тебя, чтобы получать информацию. И на Земле не оставлю. Но я хочу быть уверенным в том, что всегда буду знать, где ты и что с тобой всё хорошо. Даже когда меня нет рядом. Чтобы помочь. Позвать. Поддержать. Только для этого, любимая… — Эд меня поцеловал, стирая губами мокрые дорожки, заставив поверить в искренность слов и намерений.

Доверилась, позволив окончательно зафиксировать маркерную ленту на руке. Откинула сомнения и расслабилась, принимая того, кто мне так дорог, облегчая первую ментальную связь.

«Последнюю, — ласково прошептал таинственный голос в глубинах моего сознания. — И единственную. Навсегда».

Телепатия — это вам не простое общение. Поёжилась, привыкая к необычным ощущениям присутствия кого-то чужого в голове. Впрочем, о чём я? Чужого? Нет, и в этом Эдер сумел меня удивить, найдя нужные слова, чтобы успокоить, приласкать и в который раз доказать, что он мне нужен. А я ему.

«Лидея…» — вкрадчивые мягкие интонации, окутавшие сознание, и сильные ладони, скользнувшие по плечам.

Вздрагиваю, едва не выронив чашку, которую вертела, погрузившись в воспоминания.

Эдер предусмотрительно забирает из моих рук хрупкий предмет, отставляет подальше, а меня поднимает со стула, разворачивая лицом к себе. Лёгким движением усаживает на стол и блокирует своим телом пути отступления. Воспользоваться которыми мне, честно говоря, хочется немедленно, потому как этими действиями непредсказуемый субъект не ограничивается:

— Продолжим? — коварно блестят расплавленным желанием стремительно темнеющие глаза.

Краснею, бросая взгляд на невольного зрителя, но Яна рядом уже нет. Исчез, деликатно оставив нас наедине. Сводник!

— Эдер! — упираюсь в широкую грудь (на которую, кстати, он даже не соизволил ничего надеть!), останавливая его натиск. — Подожди! Я хочу спросить!

Давление ничуть не ослабло. Уронив меня спиной на ровную поверхность, мужчина нависает сверху, опираясь на согнутые в локтях руки.

— Да? — соблазняюще выдыхает, убрав мешающие ему волосы, чтобы скользнуть губами по виску. — Спрашивай, — милостиво разрешает, на ощупь разъединяя застёжки блузки. — Только побыстрей, — горячее дыхание теперь ощущается в районе шеи, отвлекая и не давая сосредоточиться.

— Эд! — повторяю попытку создать нормальные условия для разговора.

Сердито фыркнув, он перехватывает мои руки и заводит их за голову, прижимая к столу. Пробегает хищным взглядом по изгибам лежащего тела и с молчаливым вопросом заглядывает в глаза.

— Почему ты не признался, как ко мне относишься, когда мы разговаривали на Превентире? — поняв, что большей свободы не получу, пользуюсь той возможностью, которую мне оставили. — Ты же не мог не догадаться, почему я тебя об этом спрашиваю! — едва сдержала нотки обиды. — И всё же отступил. Ты пытался избежать проблем, которые могли возникнуть? Не хотел, чтобы об этом узнал мой отец?

— Лидея! — сокрушенно качает головой старк. — Как же ты любишь всё усложнять! Нет таких проблем, которые я побоялся бы встретить лицом к лицу! И уж поверь, меньше всего меня волновало, да и сейчас совершенно не волнует то, как отреагирует на происходящее капитан. Я не признался, потому что не хотел давить и ставить тебя в неловкое положение: мне казалось, что твоё отношение ко мне — не более чем симпатия. Привязанность. Привычка видеть во мне того, кто тебя защищает. А в этом случае мои чувства — это мои трудности. Не твои.

— Тогда что изменилось вчера? — не получив внятного ответа от одного виновника событий, решаю выяснить всё у второго.

— Сначала твой брат потребовал, чтобы я срочно прилетел на Землю, — Эдер совершенно спокойно вводит в курс дела личность, страдающую чрезмерным любопытством. — Потом популярно объяснил мне, какой я идиот, — добавляет с усмешкой. — А дальше я уже сам понял, что если буду медлить, то потеряю тебя окончательно. Кстати, — взгляд становится куда более жёстким, — с какой радости этот тип тебя целовал?

О-о-о… Приехали.

— Ты видел и не вмешался? — демонстративно-удивлённо округляю глаза.

— Банально не успел, — захлестывает меня волна недовольства. — Мы только вошли. Но, Лидея, — в голосе такой металл, что хочется немедленно зажмуриться и исчезнуть, лишь бы не попасть под раздачу, — если он или кто-то другой хотя бы попытается к тебе прикоснуться, я за себя не ручаюсь.

Ох, мамочки!

Наверное, Эд решил доказать мне, что его слова не пустой звук. Придавил так, что я не то что пискнуть — дышать уже не могла. А если учесть, что доступ кислорода прекратился ещё и по причине прижатых к моему рту требовательных губ, то всё, что мне остаётся — надеяться на его благоразумие. Он же не собирается меня убивать?

Впрочем, опасения оказываются совершенно напрасными, всё-таки старк есть старк — контроль для него всегда на первом месте. Лишь несколько секунд безумия и… И очень даже нежно мужчина продолжает процесс соблазнения, направление которого я столь опрометчиво изменила.

Каким же разным он может быть. Безжалостным, холодным и серьёзным. Расчётливым, рассудительным и осторожным. Страстным, желанным и убедительным.

Кстати, о последнем.

— Ну и когда же моя невеста превратится в жену?

Вопрос, вариации которого я слышу уже четвёртый раз за сегодняшний день. И если до этого шутливые отговорки сходили мне с рук, то, похоже, именно сейчас Эдер решительно настроен получить чёткий ответ, потому что жалкий лепет про отсутствие на Земле моих родителей, необходимость подать документы, и робкое «ну, может, через неделю?..» — разбиваются о скалу его упёртости.

— Лидея, — с явным предостережением в голосе предупреждает жених, прихватывая мою руку. — Ещё одна отговорка, и из дома ты не выйдешь, пока я вот тут, — демонстративно отделяет от остальных безымянный палец, — колечко не увижу. Приглашу регистратора прямо сюда.

«Испугалась». Согласилась. С родителями поговорила, попросив Яна выйти на связь с «Треоном». Убедила не бросать дела только ради того, чтобы поприсутствовать на церемонии. Которую, собственно говоря, пышной и грандиозной мы не планировали. Эдер, как чело… ой… нечеловек, не видел в этом великого смысла. А мне, если честно, свадьбы брата хватило. И я не раз ему посочувствовала, осознавая, как морально выматывает эта земная традиция. После этого я не могла пожелать того же для себя. Даже платье выбрала постое, но вот тут мой ненаглядный упрямо заявил, что обряд — это одно, а одежда — совсем другое. Одобрив предложенный ему светлый костюм, озадачил продавщиц своими требованиями к моему наряду и со всей основательностью подошёл к вопросу. В итоге из меня получилась настоящая невеста. А вот всё остальное…

Простая регистрация. Ян в качестве свидетеля. Ольга, с радостью согласившаяся на аналогичный статус. Подписи на официальной бумаге. Штампы в паспортах. Кольца на пальцах. Традиционный поцелуй. Только мы двое и полная свобода действий.

Неспешная прогулка по парку. Наши переплетённые пальцы. Практически бесконечные поцелуи, уже не столь целомудренные, как при свидетелях. Скромный ужин в тихом, уютном кафе, где, кроме нас, совсем нет посетителей. И снова неторопливое путешествие среди огненно-красной листвы, медленно опадающей на землю.

Совершенно счастливые, мы останавливаемся у ограждения на берегу. Опираюсь на каменную кладку, созерцая красоту безлюдного уголка природы, изгиб реки, солнце, неуклонно скатывающееся к горизонту, и проплывающие в небе редкие облака, ощущая сильное тело, прижимающее меня сзади, тихое спокойное дыхание, руки, оплетающие мою талию. Эд. Любимый.

— А что дальше? — разворачиваюсь, заглядывая в задумчивые глаза.

— Можем прямо сейчас улететь в свадебное путешествие, — выражение лица меняется моментально, превращаясь из мечтательно-задумчивого в заинтересованно-возбуждённое. — Я дискоид на Земле оставил, — старк бросает многозначительный взгляд вверх.

— Правда? — я мгновенно загораюсь новой заманчивой перспективой. — А куда?

Реакция вызывает улыбку. Муж проходит мягким поглаживающим движением по спине, успокаивая подпрыгивающую от нетерпения меня.

— А ты куда хочешь? — одаривает загадочным взглядом.

От переполняющих голову идей я начинаю тормозить, не решаясь озвучить то, о чём мечтала уже давно. Хорошо, что он не торопит, терпеливо дожидаясь ответа.

— Можно… — прикусываю язык, сдерживая готовые сорваться с губ слова. — А если тебе не понравится? — на всякий случай пробую подстраховаться.

Молчит, загадочно улыбаясь. Ну а я думаю ещё немного и решаюсь:

— В систему Элти.

— Уверена? — Эд действительно не сердится. Просто уточняет.

— Хочу посмотреть на Раминар… — останавливаюсь. — То есть на то место, где был портал.

— Хорошо, — он со мной не спорит. — Думаю, мне тоже будет полезно снова оказаться там, — задумывается, обнимая ещё крепче.

Так и стоим, дожидаясь, пока над нами проявятся контуры диска. Отпускать свою добычу супруг не спешит, да и у меня нет желания покидать уютные объятия. Прижатая к его груди, прислушиваюсь к равномерным ударам сердца под рубашкой. Надёжный, спокойный. Мой! А ведь ещё совсем недавно казалось, что этот старк не может любить. По крайней мере, в своих воспоминаниях он был куда менее эмоциональным. Даже когда встретился с амиотами.

— Эд, я никак не могу понять одну вещь, — посматриваю наверх, где в зависшем корабле медленно раскрывается шлюзовое отверстие. — Почему так и не удалось установить с тенями контакт? Разумная форма жизни, пусть и не совсем материальная. В конце концов, я же с ними говорила! С ним.

Я нервно вздрагиваю, припомнив, чем обернулось подобное взаимодействие.

— Трудно сказать, — легко подхватывая меня на руки и бережно прижимая к себе, отвечает муж. — Может, нам просто не повезло, и мы не нашли способа этого сделать, а может, они сами не захотели с нами общаться.

Он шагает в световой поток, ведущий внутрь корабля, а затем мягким движением опускает меня в объятия кресла, продолжая свои рассуждения:

— Впрочем, после того, как мы, взорвав Раминар, нарушили естественную связь между мирами, это не удивительно. Возможно, на их месте мы бы тоже не жаждали дипломатических бесед. Только мести.

— А ты? — спрашиваю, расправляя юбку и активируя фиксаторы. — Ты на них не злишься? Ведь именно они изменили твою жизнь. Из-за исследования их планеты мой отец взял тебя в свою группу. Из-за встречи с тенями ты оставил любимую работу, выполняя то, что тебе неинтересно.

— Нет, Лидея… — Эдер, занявший место рядом, проводит ладонями по консоли, готовя корабль к перелёту. — Я даже рад этому. Как и тому, к чему привело твоё стремление заглянуть в многомерность. Ведь, если бы не произошедшая трагедия, тебе, скорее всего, не понадобился бы телохранитель. Да и наша цивилизация навряд ли задержалась надолго на Земле, кабы не война с амиотами. А это значит, что мы с тобой могли и не встретиться.

— Значит, спасибо теням Раминара?

Я улыбаюсь своеобразной логике, а муж подмигивает мне, надевая на голову шлем:

— За то, что они молчали.