Бета-тестеры. Дополнительное издание

Часть 21. На полную катушку

Техотдел «Самара-Софт». 1 февраля. 16:30 реального времени.

— Ксен, а мы точно туда пришли? — Минус нервно жалась к парню, с трудом сдерживая желание развернуться и быстрым шагом уйти, а ещё лучше убежать.

— Туда-то туда, — проворчал программист. — Только вот какие-то все…

Офис и впрямь был тот: ряды компьютеров, гудящая мерно аппаратура, змеями вьющиеся провода, пялящиеся светящимися глазами лампочек хабы и хитро подмигивающая светодиодами надпись «Самара-Софт» не позволяли в этом усомниться. Вот только вместо обычного весёлого гомона сотрудников техотдела, в помещении стояла гробовая тишина, а обычно хихикающие и перебрасывающиеся шутками программисты и даже рядовые юзеры отдела «Перекрёстков» провожали Ксенобайта недобрым насторожённым взглядом. Изредка слышались невнятные шёпотки, затихавшие, стоило бросить взгляд на говоривших.

— Знаешь, вот после такого в ужастиках начала столетия на главных героев нападала какая-нибудь муть, — заметила Минус, и программист уловил в её голосе нотки паники.

— Представь, что это не люди, а зомби из шутера, — посоветовал он, зная о проблемах подруги с социофобией.

— Спасибо, полегчало, — Минус кивнула, немного успокаиваясь. — А тут всегда так… дружелюбно настроены?

— На самом деле обычно всё строго наоборот, сам не пойму, что здесь творится, — Ксенобайт едва сдержал облегчённый выдох, подходя к двери в кабинет главы техотдела. — Михалыч, привет, что у вас там за паника? — хмыкнул он, заходя к старому знакомому.

— Ксен, — Михалыч оторвался от ноутбука и встал, необычно серьёзный. — У «Самары» похитили крупную сумму, почти два миллиона электронов. Подкопались через «Перекрёстки», когда процессорное время уходило через твой аккаунт. Я следил за логами в реальном времени и знаю, что это был не ты, а кто-то другой, но все записи в логах безвозвратно стёрты так, что мы всем отделом не можем их восстановить, остались только расчёты распределения процессорного времени. И… Ну, ты понимаешь.

— Что будет? — хрипло спросил программист, моментально оценив масштаб нависшей угрозы.

— Я говорил, что это не ты, но меня не слушают: я всего лишь заведую техотделом филиала. Тебя подставили, Ксен, и переубедить ты никого не сможешь. Твои попытки удержать сервер в рабочем состоянии приняли за спланированную диверсию для ослабления системы. Думаю, как только ты вошёл в здание, по твою душу выехали КПОТ. Два миллиона электронов — не шутки.

— Михалыч, меня же возьмут сразу, — взвыл Ксенобайт. — У меня же это не первый раз, на меня уже «Эпоха Химер» этих монстров натравливала! Я теперь ничего сложнее калькулятора лет пять в руки не возьму, а как я без техники докажу, что ни причём?!

— Это подстава, — повторил Михалыч. — Понятия не имею, кто те уроды, что стащили деньги, но они специально оставили расчёты процессорного времени, чтобы подставить тебя. Вот только всё, что могло бы это доказать, стёрто. Я буквально по байту все архивы перелопатил, не сохранилось ли чего, но — ноль, пусто! А кибер-преступления особой тяжести разбираться не станут: сперва загребут, а потом лет пять как раз и будут архивы восстанавливать.

— Пиши мне письма, — чуть не всхлипнул программист, притягивая к себе Минус. — Бумажные. Ручкой. Другие ко мне теперь не дойдут. Копия, на кого ж я тебя и «Зазеркалье»-то покину?!

— Я поеду с тобой в ссылку, как жена декабриста, — хмуро пообещала та. — А вообще, отставить панику, рекрут. Мобильник есть? Вот и у меня нет. Михалыч, можно у вас телефон одолжить? Срочно SMS отправить надо.

Отдел КПОТ, комната дачи показаний. 1 февраля. 18:52 реального времени.

— Влад. — Светловолосый мужчина в чёрно-синем мундире покачал головой. — А я уж думал, больше не увидимся. Снова на те же грабли?

— Меня подставили, — в тысячный раз безнадёжно попытался Ксенобайт, съёжившись под ехидным взглядом. Этот тип уже был ему знаком: в бытие своё тестером движка «Эпохи Химер», Ксенобайт умудрился соорудить адскую алхимическую смесь, способную стереть из базы данных игры что угодно, сам же нечаянно подорвался на ней и, лишившись всех журналов наблюдения, был вынужден шантажировать создателей с целью получения хоть какой-то компенсации. Тогда-то на программиста впервые и натравили КПОТ — отдел по борьбе с кибер-преступлениями особой тяжести. И как раз таки этот самый светловолосый, помнилось, особенно хлопотал, пытаясь упрятать Ксенобайта за решётку по подозрению ещё в десятке преступлений, которых программист не совершал и совершить в принципе не смог бы: не хватило бы мощности имевшейся в наличии и доступе техники. Только это и спасло тогда Ксенобайта.

— Да, конечно, — хмыкнул мужчина. — Ты думаешь, ты у нас один такой? Да недели не проходит, чтобы очередной умник, возомнивший себя гениальным хакером, не попытался что-нибудь ограбить. И у всех одна шарманка: это не я, меня подставили.

— За преждевременные выводы недолго и нашивок лишиться. — Мрачная Минус ёрзала на неудобном стуле рядом с Ксенобайтом. — Ваше имя и звание?

— Молчала бы ты лучше, девочка, — хмыкнул мужчина, —, а то ведь, смотри, добавим по паре лет и тебе, и твоему дружку.

— Имя и звание, живо, — холодно отчеканил голос у входной двери.

— Романов Андрей Владимирович, старший сержант, — тут же вытянулся по струнке мужчина. — Здравия желаю, товарищ полковник.

— Что тут происходит? — вошедший, высокий темноволосый мужчина в штатском, но с армейской выправкой; с прилизанными назад волосами и в узких очках, изучающе прищурился, разглядывая по очереди сержанта и Ксенобайта.

— Задержаны двое опасных кибер-преступников, — пыжась от гордости, отрапортовал Романов. — Показания снял, вина полностью подтверждена.

— Интересно, — фыркнул полковник. — Быстро работаешь, сержант.

— Старший сержант, — осторожно поправил Романов.

— Нет, всё правильно, сержант, — ехидно заявила Минус.

— Молчать, — рявкнул на неё белобрысый.

— Тамбовский волк тебе молчать, младший сержант! — неожиданно рыкнул полковник. — Чего уселась, лети сюда, — подмигнул он Минус.

— Привет, дядя Семён! — бросилась обниматься та.

— Ну, рассказывайте, что у вас тут происходит, — кивнул дядя Семён, когда сержант Романов был официально разжалован и отправлен под особое наблюдение, а Ксенобайт и Минус переместились в кабинет, где наличествовал компьютер, большой шкаф, забитый всякой всячиной от пыльных бумажных папок до сувенирных статуэток с замаскированным бессистемно расставленными фотографиями бардаком, и даже маленький, но мягкий кожаный диван. Программист тут же с удобством разместился в кресле перед компьютером, с которым мысленно уже успел попрощаться на неопределённый срок, а Минус принялась перерывать шкаф, периодически с презрением фыркая в сторону урчащей кофеварки.

— Ксен ловил группу хакеров, те использовали нас в качестве отвлекающего манёвра, свистнули кучу денег и смотались, в процессе подставив нас по полной программе. — Минус выловила из шкафа пыльную турку и принялась воевать с кофеваркой за молотый кофе. — А твои миньоны вконец распустились, я посмотрю.

— Есть такое дело, — признал дядя Семён. — Но я тебе говорил, носи ты с собой хоть значок, если удостоверение теряешь, а то смысл тебе от звания?

— Он неудобный, — смешно наморщила нос рыжая. — А рабы твои должны ловить преступников, а не закрывать детишек почём зря. И дело должно быть не в значке, а в справедливости. Репутация отдела — дело тонкое: раз уронил, потом годы на восстановление уйдут, и то не факт, что получится.

— Это да, — дядя Семён вздохнул и развалился на диване. — Но ведь у меня их сотня человек в каждом из трёх городов, за всем не уследишь. Иногда и вот такие придурки попадаются. А мне опять «свежак» за компьютеры прислали: школьники сплошные, щенки, тамбовский волк им в печёнку, советов из сети понахватались и думают, что всё знают. Я уж с ног сбиваюсь с ними нянчиться, а эти и свободу почуяли. Ты бы их…

— Кого «их», мелкоту твою или карательную миссию провести? — Минус помассировала лоб костяшкой пальца и вздохнула. — Давай так: там у Плюс сейчас двухнедельный перерыв, и мне нужно за это время разобраться с чёртовыми уродами, подставившими Ксена. Если ты возьмёшь их на себя, то я абсолютно свободна и смогу навести порядок в отделе и даже документацию разберу, идёт? Потом снова к Плюс, а затем, если ничего срочного не навалится, помуштрую твоих молокососов. А то даже неловко за Родину…

— За две недели приведёшь отдел в порядок? — Дядя Семён потёр руки. — Да я не только твоего Ксена, я тебе кого угодно за это отмажу.

— Не только отмазать меня, но и найти гадов, — возмутился Ксенобайт. — Я этого просто так не оставлю, это дело чести!

— Это дело чести и двух миллионов электронов, похищенных из компании, где он работает, — поправила Минус. — И есть возможность отследить IP одной из машин, с которой работал Хакер, а потом уж и вычислить местоположение машины. Там и разберётесь.

— Звучит как план, — кровожадно оскалился Ксенобайт. — Можно ли бить кибер-преступников при задержании?

— Только если они сопротивляются, — покачал головой дядя Семён.

— Я не спала двое суток, потому что они пытались отформатировать мне винчестер, — сладенько пропела Минус, вытащив-таки ёмкость с молотым кофе.

— Сразу по лицу, — моментально сменил точку зрения старший.

— Ты чудо, папуль, с меня кофе, — девушка улыбнулась и скользнула из кабинета.

Дядя Семён моментально посерьёзнел.

— Я всё знаю, — заявил он.

— Неплохое заявление, — хмыкнул Ксенобайт. — Ну и кого же нам бить по лицу?

— Тамбовский волк тебя покусай, я не об этом. — Мужчина вздохнул и сжал пальцами переносицу. — Ладно, я знаком с этим шугающимся людей кусачим демонёнком с тех пор, как ей исполнилось двенадцать, так что понимаю, что не нужно говорить тебе, как трудно войти в её зону доверия и как просто оттуда вылететь. Просто если однажды я выясню, что она хоть раз плакала из-за тебя, по лицу буду бить, договорились?

— Слёзы радости не считаются, и идёт, — пожал плечами программист. — Она серьёзно служила?

— Вроде того. У меня есть её фото в форме, — подмигнул дядя Семён. — Думаю, она даже расскажет тебе эту историю, если ты её попросишь. А теперь — к делу, у нас две недели, чтобы найти несчастных, которым не повезло обидеть мою дочь.

— Кто у нас там из старой гвардии остался? — Минус неспешно листала личные дела сотрудников, уютно угнезившись возле дивана.

— Младший сержант Фролов ещё служит, — дядя Семён, с интересом поглядывая на составляющего какую-то программу Ксенобайта, пил кофе, даже не предлагая уже приёмной дочери сесть на диван, где места хватило бы и ей. — Только он теперь не сержант, а младший лейтенант.

— Фройлен! — радостно хлопнула в ладоши рыжая. — Ну, он уже близок. А он не сбрил те ужасные усищи?

— Тамбовский волк тебе сбрил. Я больше скажу, он, по-моему, и не брил их за всё это время, — дядя Семён фыркнул и с сожалением вздохнул, вспомнив, что пообедать не успел, примчавшись из другого города на выручку дочке, а до ужина, судя по всему, ещё далеко.

— Что за фройлен? — с подозрением уточнил Ксенобайт.

— Усатый такой мужик, я когда мелкая была, меня и Плюс дядя Семён часто с ним оставлял. Мы с ним дела раскрывали… — Минус мечтательно прижмурилась, видимо, слегка ностальгируя.

— Да, было время, — хмыкнул мужчина, вспоминая время, когда два шустрых рыжих бесенёнка носились по дому. Точнее, один носился, а второй изображал пай-девочку, но время от времени подкидывал младшему сгустку энергии идеи таких шалостей, что некоторые преступления наносили меньший ущерб. Впрочем, оба маленьких демона скоро признали его безоговорочным членом семьи и перестали испытывать нервы начинающего хозяина дома на прочность, даже слегка проникшись и начав помогать по мере сил.

— Ты голодный, — девушка прищурилась, смерив отца взглядом. — И устал. И надёргался сегодня из-за меня… Прости. Домой?

— А автобусы ещё ходят? — озадачился дядя Семён и наткнулся на абсолютно непонимающий взгляд, медленно превращающийся в обиженный. — Ладно, извини, неудачная шутка.

— Ты ведь сначала не шутил, — буркнула ещё насупленная Минус. — Ксен, тебе там много ещё?

— Час-полтора, — прикинул Ксенобайт. — Хотелось бы сегодня дописать.

— Дописывай тогда, закроешь тут, — дядя Семён тяжело поднялся с дивана и звякнул ключами, положив их рядом с клавиатурой. — Тут ничего важного нет, да и дело твоё в базе есть, если что, — хмыкнул он.

— Тебе обязательно язвить, да? — Минус чуть прищурила один глаз и встала; потянулась, хрустнув затёкшей спиной, взяла одну из стопок, на которые по одной ей ведомому принципу были разложены документы. — Идём?

— А ты? .. — озадачился Ксенобайт.

— Буду злиться на клавиатуру, — подмигнула ему Минус. — Даже не надейся так просто от меня избавиться.

— Мне пообещали твоё фото в форме, — наябедничал программист.

— Вот что за жизнь, а? Отцу доверилась, и тот сдал, — притворно ужаснувшись, всплеснула руками девушка. — Кому можно открыться в этом жестоком мире?

— Патологоанатому? — предположил Ксенобайт и вдавил «Y». Компилятор ехидно моргнул и выдал ошибку.

— Это карма, — взглянув на экран, ехидно заметила Минус. — Не засиживайся особо, тут уборщица — злющая баба. Похуже доярки из «Перекрёстков» будет.

— Врагу не сдаётся наш гордый Варяг, — отважно процитировал программист. — А вообще, осталось только найти, где ошибка.

— Если что, скопируй — я ночью посмотрю, — шепнула ему на ухо девушка. — Скоро приеду, удачи.

— Ага, удачи, — рассеянно кивнул Ксенобайт.

Процессор мирно гудел, заглушая тихий скрип открывшейся и вновь закрывшейся двери.

— Давай сумки, — дядя Семён с лёгкостью подхватил внушительные пакеты. — У вас что, голодовка была, что ты так продуктами закупаешься? — смешливо поинтересовался он.

— Особая диета увлёкшихся программистов, — Минус отвоевала право нести один из мешков. — Что там маман?

— Давай не будем о плохом, — поморщился мужчина. — Ты же знаешь, она всё ещё…

— Ясно, — девушка тяжело вздохнула. — Как давно ты без выходных?

— Месяца два, — дядя Семён устало выдохнул и заставил себя улыбнуться. — Зато хоть теперь выбрался.

— Я обломала тебе выходной, о котором ты два месяца мечтал, — Минус болезненно ссутулилась. — Прости. Я исправлюсь, обещаю. Хотя этот отдел давно требует ревизии, а я, будем надеяться, готовлю лучше, чем ваша столовая, и… Ладно, не оправдываюсь.

— Тамбовский волк тебя! .. Ты и не должна оправдываться. — Мужчина остановился и посмотрел дочери в глаза. — И исправляться тоже не должна. Мы семья, Кусачка. Семья.

Минус дёрнула кончиком носа и поспешно отвела взгляд.

— Спасибо, — чуть хрипло кашлянула она.

— Просто спасибо? — дядя Семён криво усмехнулся.

— Большое спасибо? — Девушка несколько секунд умудрялась удерживать непонимающее лицо, но потом не выдержала. — Спасибо, пап, — улыбнулась она и мимолётом потёрлась щекой о плечо колючего пальто.

Крохотная кухонька была полной противоположностью огромной, блестяще-пустующей, которую мужчина привык считать бесполезной тратой квадратных метров. Жена готовить категорически не любила и абсолютно не умела, используя из невероятного количества техники лишь блендер, соковыжималку и набор лезвий для быстрого нарезания овощей на салаты, а сам полковник, хоть и мог приготовить что-то на уровне яичницы, каши и жареной картошки, предпочитал разогретые в микроволновке полуфабрикаты на завтрак и еду из столовой на обед и ужин. Родная большая квартира казалась теперь уныло-пустой. И когда два взъерошенных птенчика, вечно вившихся где-то на уровне колена, успели вырасти и выпорхнуть из родного гнезда?

Ножик мерно и часто стучал, встречаясь с пластиковой досочкой, и дядя Семён как-то незаметно для себя был подключён к настругиванию, а дочь мурчала что-то неразборчивое, вырезая зубчики на луковых колечках. Витающая в облаках, с синяками под глазами и болезненно-заострившимися чертами лица, и раньше не отличавшимися плавностью, в отличие от младшей сестры. Такая устало-измученная, но при этом довольная. Взрослая-взрослая-взрослая. В какой же момент маленькие рыжики перестали быть маленькими?

А ведь мужчина ещё помнил день, когда Ирина впервые привела с собой в парк двух рыженьких девчушек, хитро сверкавших глазёнками из-за её плаща. Сколько же суеты было в тот день! Да и во все следующие, ведь он сразу решил, что примет малышек, как собственных детей, а те явно решили устроить новоявленному папаше экзамен. Впрочем, испытание он с честью прошёл. Младшая даже начала называть папой и проситься на руки, а когда её спускали с коленей, вопила: «Плюс один! Плюс один!» вместо «Ещё раз, » — буква «р» давалась ей с трудом и получалась не всегда. Старшая остановилась на нейтральном «дядя Семён», а на попытки погладить по голове намекающе щёлкала зубами и даже пару раз цапнула, когда угроза не возымела действия — тут же став Кусачкой, — хотя симпатию тоже проявляла, правда, очень своеобразно: то в рабочем дипломате найдётся хрустящий снэк — жутко вредный, горячо любимый и недосягаемый из-за вечных диет второй половинки, — то ненавистные отчёты вдруг заполнятся за одну ночь. Но на контакт в привычном смысле слова кусачий зверёныш не шёл ни в детстве, ни в старшем возрасте, и мужчина решил попросту оставить своенравную дочь в покое. Кто поймёт, что происходит в детской голове?

Такое положение вещей вполне устроило обе стороны: если мужчине хотелось повозиться с детьми, он шёл к младшей, с радостным визгом принимавшейся за любую предложенную игру, а старшая, вечно что-то напевая-шепча, сидела на полу, несмотря на все опасения и просьбы пересесть на любую другую поверхность, и черкала что-то на альбомных листах карандашами ли, мелками, фломастерами или красками. Казалось, она только и делала, что рисовала, хотя стоило приглядеться, и становилось понятно, почему продукты в холодильнике сложены на двух нижних полках в несколько слоёв, а верхняя половина пустует, что табуретка придвинута к плите не просто так, да и ножи находятся не в столе, потому что кто-то с трудом открывает тугой ящик, а открывать его нужно каждый день. Вот только нужно было приглядеться и сообразить, почему маникюр Ирины остаётся в идеальном состоянии неделями. А приглядываться ему, наглядевшемуся на работе, не хотелось. То, чьими заботами утром появлялись стабильно вычищенные ботинки и наглаженная форма, он и вовсе понял лишь спустя много-много лет, когда старшая дочь съехала — да чего уж, сбежала — из дома.

Он так и не понял, в какой из множества одинаковых дней взгляд серых глаз, опущенных в тарелку с ужином, с мольбой устремился к нему в надежде на привычную немую поддержку и не встретил ответа. Быть может, он не успел отреагировать, или просто привычно пропускал мимо ушей вечное жужжание Ирины о врачах. А на следующий день ничего, кажется, и не изменилось, только по приходу с работы на столе не стоял ужин, а у дверей красовались две грязные лужицы от небрежно брошенных сапожек. А рыжей тени возле дивана, которой полагалось сидеть с планшетом, холстом, блокнотом или альбомом… С чем угодно, только ей полагалось быть! А её не было…

Через два дня из дома полностью исчез какой-то родной и привычный запах, без которого стало пусто. Полковник даже не понимал, что он исчез, пока трубка телефона, решительно давя слёзы в разбитом на крохотные колебания голосе, не заявила: «Я остаюсь здесь!» в ответ на гневную тираду Ирины. Это был запах кофе, запах масляных красок, запах готового ужина и обувного крема на начищенных с вечера ботинках, запах шуршащего альбомного листа и тихо клацающих клавиш ноутбука, запах невесомой, незаметной заботы, которой не чувствуешь остро, но отсутствие которой такой режущей пустотой ощущается сразу во всём. Неизвестно когда выросшая Кусачка ушла.

Ушла тогда. А теперь стоит у самого плеча, мурлыча какой-то мотив — и не разберёшь, то ли вальс турецкий, то ли какую попсовую песенку, которую радостно вопили колонки в продуктовом. Режет аккуратные цветочки — лилии? лотосы? — из лука небрежными, явно привычными движениями. И ведь явно на ночь не останется в бывшей когда-то её квартирке, сбежит к бледному парню в пенсне, который мучает сейчас написанную им же программу в попытках найти и исправить неизвестную ошибку. И даже младшая, вечный ребёнок, очки и косички, торчащие смешно, выросла и вытянулась. А у него уже начали посвёркивать на висках серебристые волоски. И у Ирины, несмотря на все крема и маски, собрались у губ горькие морщинки; чётко проявились, когда упорхнул и младший птенчик, но и раньше зрели, давно уж. Когда, когда это случилось? ..

— Дядь Семён, ты чего залип? — Минус прищурила один глаз, аккуратно выдёргивая у отца разделочную доску, на которой кусочки мяса машинально превращались в фарш. — Котлет хочешь — так и скажи, мне фарш недолго разморозить.

— М? — дядя Семён озадаченно посмотрел на дело рук своих и невесело хмыкнул. — Задумался что-то. Старею, наверное.

— Ты? Стареешь? — радостно фыркнула девушка. — Надо тебя с Банзаем познакомить, чтоб ерунды не говорил. А вообще, знаешь, ты же аналитика искал после той истории с возрождением DDoS-атак… Ты бы правда поговорил с ним. Он историй подобного рода знаток, да и просто человек бывалый, опытный. Торгаш немного, правда, но ты же тоже не школьник зелёный: сойдётесь.

— А ты не? .. — начал было мужчина, но Минус спешно замахала руками.

— Не-не-не, ты чего? Меня на свете-то не было, а DDoS уже историей стали. Тебе нужен кто-то старше, кто может помнить нашумевшие события давно минувших дней. Твой личный третий глаз.

— Это точно, — дядя Семён вздохнул. — Грядёт возрождение забытых вирусов, атак, от которых все отвыкли, и прочей пакости, которая, как мы надеялись, канула в Лету.

— Видать, плавать умела, — Минус деловито сунула противень в духовку. — Говорю тебе, он тот, кто нужно. Могу дать его номер, только не говори ему сразу, откуда ты, а то наш аналитик ещё, не дай бог, приступ словит.

— Что я, зверь, что ли? — мужчина с интересом наблюдал, как дочь быстро управляется с яблоками, одной длиннющей спиралью срезая кожуру, истинно самурайским движением разрубая несчастные плоды пополам и лихо выковыривая сердцевинку. — Пирожки?

— Как ты любишь, — подмигнула та. — Маман сегодня точно не сможет на тебя ворчать и требовать семейной солидарности.

— А программист твой?

— Ксен не мой, он свой собственный, — прищурилась Минус. — И с кодом он просидит ещё часа четыре, потом взбесится, обматерит всё и вся, пнёт комп и за три минуты найдёт ошибку. Что я его, не знаю, что ли.

Отдел КПОТ, кабинет дяди Семёна. 2 февраля. 10:02 реального времени.

— Итак, как продвигаются дела? — осведомился дядя Семён, находившийся в весьма приподнятом настроении: мало того, что ботинки оказались начищены, чистые брюки и рубашка отглажены, а на столе обнаружился запакованный в фольгу и ещё тёплый завтрак, включавший в себя потрясающий кофе; неизвестно зачем залезши в книжный шкаф, мужчина нашёл толстую самодельную папку, по сути, сбитый степлером лист ватмана с аккуратными тесёмками. Внутри обнаружились сотни рисунков, на большинстве из которых была его младшая дочь, но примерно с пять десятков собственных портретов мужчина насчитал. А если учесть, что рисовать Ирину Кусачка решилась лишь пару раз, да и то один из них — вместе с ним и Плюс, это можно было счесть настоящим комплиментом.

— Вспомни ежедневный ответ маман и осознай, что здесь он тоже в рифму, — Минус рассеянно раскладывала личные дела на стопки, тасуя их, словно колоду. — На живца будем брать, — решительно заявила наконец она и, сцапав самую пухлую стопку, куда-то унеслась.

— Всегда она так, — фыркнул дядя Семён. — А ты что скажешь?

— Есть программа, — буркнул сонный Ксенобайт. — Сейчас последний тест, и если всё в порядке, то запускаем.

В окне компилятора побежали цветные строчки, окно моргнуло и исчезло.

— Сработало, — с одобрением кивнул дядя Семён и удивлённо уставился на шарахнувшегося от экрана, словно от чумы, программиста.

— Сработало… — обалдело повторил вслед за мужчиной Ксенобайт. — Сработало! — радостно заорал он через несколько секунд. — Да я ж гений!

— Тамбовский волк тебе гений. Ты вообще этой ночью спал? — с подозрением уточнил полковник, разглядывая тёмно-коричневые пятна под бешено сверкавшими глазами.

— Спал, не спал — какая разница? — отмахнулся программист. — Она работает! Работает как надо! — перетащив архив на окошко нового ярлыка, Ксенобайт довольно потянулся и поспешил занять диван, закинув ноги на подлокотник. — Спать! — объявил он. — Теперь — спать.

— Теперь — рассказывать мне, что это за чудо, — потребовал дядя Семён.

Ксенобайт недовольно открыл один глаз, снова закрыл, тяжело вздохнул. Сел и открыл оба глаза.

— Если языком для простых смертных, — снисходительно начал он.

— Тамбовский волк тебе простой смертный. Языком для начальника отдела по борьбе с кибер-преступлениями особой тяжести, полжизни проведшим за программированием, — перебил дядя Семён.

— Эм. Экхм… — Ксенобайт нервно кашлянул, сел прямее и основательно задумался. — Тогда проще код показать, — наконец, решил он. — Я тут посмотрел, у вас же хосты везде. Значит, с нагрузкой можно не мелочиться. Если уж считать, то считать. Сто восемьдесят часов — это если ваш кластер три десятка террафлопс тянет, как я прикинул — и мы будем знать всё вплоть до времени последнего выхода в сеть с вражеской машины и данных со страничек в соц. сетях, на которые с того компа заходили.

— Сто восемьдесят часов, — фыркнул дядя Семён. — С базовым кластером ты почти угадал: тридцать четыре террафлопса, но это в режиме пиковой производительности, обычно мы его больше пятнадцати не напрягаем. Да леший с ним, с базовым кластером! Идём…

Отдел КПОТ, «клетка» — помещение, где базируется суперкомпьютер Сокол. 2 февраля. 10:36 реального времени.

— Это ж… — изумлённый Ксенобайт не находил слов, глядя на целую батарею гудящих машин. — Сколько? — выдавил он наконец.

— Сорок боевых единиц, двенадцать экзафлопс стандартная производительность, до двадцати — пиковая. Собран местными умельцами по образцу с главной базы, предназначен для моментального отражения крупных кибер-атак на системы мирового и федерального значения, — похвастался полковник. — Ты ещё первый образец, Броненосца, не видел, Кусачка с ним, как с дитём малым носилась. Вот он — зверина, ещё семь лет назад пятнадцать экзафлопс в пике брал, а теперь, когда мы видеокарты поменяли и платы расширения добавили, и вовсе до сотни дорваться может. Правда на то, чтобы его активировать на полную катушку, нужно специальное разрешение получить или доказать, что промедление могло иметь катастрофический характер, потому что когда его врубаешь, половина города без света остаётся. Но с этим таких проблем нет, у нас на него энергия прямо с ЭС идёт, так что никому не помешаем.

— И за сколько он? ..

— Секунд за пять, да и то потому, что ему четыре с половиной на разогрев нужно, — дядя Семён сиял, как начищенная медаль. — Не поверишь, сколько щенков своих муштровал, чтобы можно их было к нему подпускать.

— Ну, тогда держись, Хакер! — мгновенно взбодрившийся Ксенобайт перетащил из обменника ярлык и архив и запустил тщательно проверенную программу. По экрану тут же побежали строчки, проматываясь так быстро, что разглядеть что-либо было невозможно, окно мигнуло и свернулось, после чего открылось множество окон с картами, графиками, расписаниями, числами, фотографиями, картинками, ссылками…

— Прелесть какая, — с интересом всмотрелся в одно из множества лиц дядя Семён.

— Знакомый? — вздёрнул бровь Ксенобайт.

— Очень старый знакомый, тамбовский волк его покусай, — хищно оскалился полковник. — Щенков отправлю фильтровать информацию, что ты накопал, пусть зёрна от плевел отделяют. А тебе день отдыха, боец, заслужил. Отсыпайся.

— Есть отсыпаться, — отсалютовал Ксенобайт. — А вы не…

— Волк тамбовский тебе вы, давай на ты, — отмахнулся мужчина. — Если уж Кусачка с Фроловым на «ты» вышла…

— Ты фотки обещал, — с лёгкостью переключился программист.

— А, где Кусачка в форме, — вспомнил полковник. — Да, есть такое дело. Только я искать что-то вчера поленился… Слушай, ты поищи сам, а? Отчёты в свободном доступе, посмотри за 2035 год. Там будет дело младшего сержанта Фролова и на первой странице усатый такой мужик. В самом конце — ещё фотографии, там она и есть.

Заинтересованно хмыкнув, Ксенобайт с сожалением взглянул на суперкомпьютер и вернул его в режим сохранения энергии.

— Первым делом, первым делом — отоспаться, — решил он. — Ну, а Минус в униформе подождёт.

Отдел КПОТ, кабинет дяди Семёна. 2 февраля. 16:40 реального времени.

— Он хоть дышит? — смешливо уточнила Минус, кивнув на уснувшего на диванчике Ксенобайта.

— Если нет, в клумбе с цветами закопаем, — пожал плечами дядя Семён.

— Зима на улице, все клумбы замёрзли, — девушка поправила чёрный воротник, стряхнула мелкие пылинки с плеча. — Только если в горшки с цветами по этажам.

— Расчленять долго, — вздохнул полковник. — Хотя, если взять болгарку…

— Какую тебе болгарку, у тебя маман есть, — Минус фыркнула и бросила последний взгляд в зеркало. — Ну?

— Ты прекрасна, спору нет, — хмыкнул дядя Семён. — Сколько же из восьмидесяти шести сотрудников попытались закрыть тебя без суда и следствия?

— Девять, — мрачно призналась Минус. — Ох я им сейчас разнос и устро-ою! А Фройлен должен был в театральное поступать. С таким пафосным лицом меня в кабинеты втаскивал и громко так, уверенно: «Она убила Кэннеди!»

Полковник присвистнул: поиск взломавшего суперкомпьютер Кэннеди до сих пор оставался приоритетной задачей отдела КПОТ. Предположительно, взломщик мог забрать коды активации программ защиты Федерации, всех до единой от ядерных боеголовок до неостановимых компьютерных вирусов. Вот только воришка до сих пор не объявился, и КПОТ уже склонялись к мысли, что неизвестный хакер просто решил показать свою удаль: вот, мол, я какой, что угодно взломаю. Брать же информацию с компьютера не стал, разумно предположив, что файлы вполне могут быть дополнены «маячками» — программами, при перемещении на любой другой носитель начинающими подавать сигнал, помогая отследить похитителя. Конечно, оставался вариант, что хакер предусмотрел и это и всё же смог похитить какие-нибудь данные, но думать о такой возможности было жутковато, и все склонялись к первому.

— И что? — осторожно спросил он.

— Что, что… Мне два раза чуть по лицу не дали, только Фройлен и спас, а ещё пять раз молча и без разговоров закрыли в КПЗ. Остальные оказались поадекватнее и начали пробивать меня и мои компьютерные ресурсы. Двое всё же попытались повесить на меня хоть что-нибудь, остальные мрачно сплюнули, обматерили Фролова и отпустили меня на все четыре стороны. Один даже конфетами угостил.

— Венищенко? — моментально угадал любителя конфет дядя Семён.

— Он самый, — Минус кивнула и протянула отцу горсть шоколадных конфет в красной обёртке. — Держи, а то у меня диатез вылезет. Он мне полные карманы напихал.

— Тамбовский волк тебе диатез, смотри у меня. У него дочь сладкоежка, — полковник принял конфеты, съел одну и задумчиво зашуршал фантиком, сворачивая из него двухпалубник. — Вкусные конфеты. Домой таких купить, что ли?

— Маман устроит истерику, если найдёт хотя бы фантик, — предупредила дочь, и мужчина кивнул: вечные диеты Ирины в последнее время дошли до фанатизма, а от безумного голода в глазах, когда жена упрямо хрустела очередным салатным листом, полковника передёргивало. Иногда думалось ему, что однажды Ирина не выдержит и вцепится зубами в него вместо полезного латука или брокколи.

— Подари ей цветы, — после недолгого молчания заявила вдруг Минус.

— Э? — озадачился дядя Семён, но дочь уже вышла, на ходу нацепляя тёмно-синюю фуражку, блестевшую чёрным козырьком и серебристой кокардой. Женщины — кто их поймёт? ..

Отдел КПОТ, первый этаж, «муштровальня». 2 февраля. 17:00 реального времени.

— И чего нас опять здесь собрали? — недовольно проворчал один из горстки собравшихся на размеченной для марширования площадке под крышей. — У меня дел по горло. Ещё и Фролов притаскивался, отвлекал, придурок усатый.

— Не говори мне о делах, меня припахали писать отчёт за использование нашего Сокола, а потом ещё разбирать тридцать гигов инфы, которую какой-то умник с его помощью накопал. Вот ведь неймётся некоторым!

— А ко мне тоже Фролов приходил, приволок какую-то малолетку и уверял, что это она Кэннеди хакнула. Да у неё доступ только к ди-кластеру, один на восемь ядер, другой на тридцать два. Что она с них может взломать, сотовый?

— Дело ведь не в мощности, — подключился к разговору четвёртый, —, а во времени. Чисто теоретически, даже с такого кластера можно бы было взломать Кэннеди при условии отключённой системы безопасности, но на это ушла бы не одна неделя, даже не один месяц. Да и Кэннеди не остался бы в долгу, сами знаете.

— И тем не менее, кто-то его взломал. Чисто так, не подкопаешься, — ещё один сотрудник почесал в затылке. — Ко мне Фролов тоже какую-то девчушку притаскивал с тем же заверением. Рыженькую…

— Заспанную такую, — с подозрением в голосе подтвердили со стороны.

— И ко мне он её приводил, — раздалось со всех сторон.

— Что там?

— Фролов к тебе рыжую приводил, которая якобы Кэннеди взломала?

— Приводил. К тебе тоже, что ли?

— Да.

— И ко мне.

— И ко мне…

— Я вам больше скажу, лейтенант Фролов меня ко всем приводил, кроме штатных хакеров, — звонко заявил девичий голос. — Позвольте представиться, я — ваше пренеприятнейшее известие. Другими словами, ваш ревизор. — Волна шёпотков и панических переглядок пронеслась по нестройному ряду, а рыжая девушка в строгом тёмно-синем мундире с блестевшими на погонах гордыми тремя серебристыми звёздочками продолжала вещать. — Первый этап ревизии успешно состоялся сегодня. И все из вас проверку не прошли. Попрошу мирно сдать значки и погоны и отправиться в добровольное месячное изгнание на полные позора миссии несуществующего младшего персонала, которые скинуты на рядовых полиции. Удачи со швабрами. Настоятельно рекомендую привести в порядок отчётность для передачи дел, потому что иначе — увы и ах — может оказаться, что штат рядовых нуждается в пополнении отнюдь не на месяц. Вопросы? Замечательно. Всем спасибо, все свободны.

— Медаль тебе за усердие, старший лейтенант Кусачка, — фыркнул усатый мужчина минутами позже, когда шушукающиеся и переговаривающиеся разжалованные послушно расстались с погонами и значками. — За один день девять человек. Так за неделю в отделе никого не останется.

— Ты останешься, Фройлен, — ехидно парировала девушка. — Будешь один на себе весь отдел везти. Начальник и подчинённый в одном стакане, два в одном, как шампунь.

— Ну к чёрту, — шутливо замотал головой Фролов. — Не надо мне такой чести ни даром, ни с доплатой. У нас и так что ни день, то аврал.

— Цитируя Станиславского, — хмыкнула Минус. — А вообще, ты сегодня весь день со мной пробегал, и ничего: сервера стоят, программы федерального значения работают.

— Подозрительно, — тут же нахмурился мужчина. — Затишье перед бурей.

— Белеет парус одинокий, — непонятно с чего выдала вдруг рыжая. — Ух, жуткая вещь — человеческий мозг. Ладно, дам я тебе твои выходные. Буду в одиночестве отчёты разгребать.

— Одинокая, как парус, — Фролов ухмыльнулся, уселся в кресло и зашуршал красным фантиком. — Ну наконец-то, три дня свободы! Ты не представляешь, как давно я вольным воздухом не дышал. Месяца три, наверное. Я бы остался помочь, конечно, Кусачка, но ты тоже меня пойми: дружба дружбой, а у меня семья. Я сына годовалого в глаза две недели не видел!

— Да что я, не понимаю, что ли? — кивнула девушка. — Я тебе почему выходные и предложила, а не премию, как дядя Семён предлагал. Хотя премию я тебе тоже выбью, не переживай.

— Да я и не переживаю, сама знаешь, нам тут неплохо платят, — усмехнулся Фролов. — Так что с финансами проблем нет. Хотя если считать, что время — деньги, то тогда финансы поют романсы.

— Опять эти твои архаизмы, — поморщилась Минус. — Ты хоть объяснял бы тогда, откуда они берутся.

— А ты всё равно не поймёшь. Восток — дело тонкое, Петруха, — фыркнул лейтенант. — Ладно, не обижайся, — примиряюще улыбнулся он, разворачивая очередную красную бумажку. — Я тебе сегодня всё-таки здорово помог. К тому же, я через три дня вернусь, так ты ещё и половину этих отчётов не разгребёшь. Хотя нет, если будешь, как обычно, день и ночь над ними корпеть, то как раз с половиной и справишься. М-м, вкусные конфеты. Эх, нехорошо так говорить, конечно, но подольше бы Венищенко эту свою пакость не нашёл.

— Что за пакость? — насторожилась Минус.

— Он эти конфеты скупает, потому что его дочь ищет определённый код под крышкой коробки, — пояснил лейтенант. — Вот только с таким количеством конфет управиться — это не восьмилетней девочкой, а бегемотом надо быть. Вот он их и пихает всем подряд направо и налево: не выбрасывать же.

— А что за код? — Минус присела на подлокотник кресла к Фролову и тоже достала из кармана конфету.

— Ты ведь сидишь в «Эпохе Химер»? — заговорщически спросил лейтенант. — Ты всегда с таких игрушек тащилась.

— Ну, сижу, — подтвердила девушка. — И чего?

— Там сейчас проводится турнир, а билеты спрятаны в монстрах. Но тридцать билетов «Химеры» продали за безумные деньги компании-производителю сладостей, а те теперь рубят ещё большие деньги, сбагривая народу конфеты с возможностью получить билет. Дети так вообще от идеи без ума. Вот и у Венищенко дочка билет хочет, сама по уши в игре завязла и отца загнала, только что орк пятого уровня сделает? Так что вся надежда у нашего старшины на конфеты.

— Фройлен… — Минус, казалось, серьёзно задумалась, понемногу откусывая от конфеты. — А этот Венищенко, он какой?

— Хороший мужик, — уверенно заявил лейтенант. — Дочку только избаловал — так ведь без матери растёт ребёнок, а сам Тимка ей отказать не может. Он бы за этот билет что угодно сделал, вот только что он может? Он умный, работящий, но купить билет у него всяко денег не хватит: сама знаешь, сколько за него сдерут.

— Ага, ага… — девушка облизала с пальцев подтаявший шоколад и принялась сворачивать фантик сперва крестом, потом по диагонали. — А вот что, товарищ Фройлен, не знаете ли вы, что за чар там у его дочурки?

— Откуда же мне знать? — пожал плечами мужчина.

— Ну да, ну да… — Фантик согнули в маленький квадратик, смешно открывавшийся с одной стороны, словно чей-то рот. Такую фигурку дядя Семён с лёгкой руки окрестил кусакой. — Вить… — неожиданно отступив от привычки называть друга-бывшего няньку по прозвищу, протянула Минус. — Ты меня прости, но твои выходные немного откладываются.

— На сколько?! — испугался Фролов.

— М? А, да не пугайся ты так, минут на десять-пятнадцать, — успокоила девушка. — Отведи меня к этому Венищенко, поговорить мне с ним надо.

На подлокотнике кресла остался маленький алый журавлик.

Отдел КПОТ, кабинет старшины Венищенко. 2 февраля. 17:52 реального времени.

— И снова здравствуйте, — Минус ухмыльнулась; без стука кошкой скользнув в кабинет и расположившись в кресле, она лишь после этого соизволила уведомить испуганно подпрыгнувшего старшину о своём присутствии.

— А, взломщик Кэннеди, — с облегчением выдохнул мужчина. — В смысле, здравия желаю, товарищ старший лейтенант, — поправился он, заметив погоны, но бессмысленной готовности к подчинению Минус в его глазах, к своему удовольствию, не увидела, как и испуга. Удивление — да, но не более.

— Тамбовский волк вам товарищ, Тимур, — проворчала она, с сочным хрустом разворачивая очередную конфету. — У меня имя есть, между прочим.

— Что же сразу тамбовский волк, Ксения Семёновна? — Венищенко передёрнулся от одного вида опостылевших конфет, и Минус едва заметно прищурилась.

— Рязанский заяц, коль тамбовский волк вам так немил, — смилостивилась она. — Но я вообще-то с вами не об этом говорить пришла.

— А о чём же? — насторожился старшина.

— Скажите, Тимур, вы любите отчёты? — задушевным тоном вздохнула вдруг девушка.

— Нет, — честно признался Венищенко.

— Вот и я ненавижу, — скривилась Минус. — А мне надо разобрать отчёты со всего вашего отдела. А потом написать отчёты по состоянию отчётности, чтобы хоть немного улучшить общую картину, после чего подгонять эту самую картину под нарисованную в отчёте… В общем, бумажной волокиты на неделю, если не на две.

Мужчина сочувственно присвистнул, но комментировать не стал, ожидая продолжения.

— У вас же дочь в «Эпоху Химер» играет, да? — сладко улыбнулась девушка. — А каким персонажем, можно узнать?

— Тамплиер с восьмидесятым уровнем, — в глазах старшины загорелся огонёк надежды.

— Огнеупорные доспехи есть? — продолжала допрашивать Минус.

— Понятия не имею. Есть, скорее всего. У неё чего только нет…

— Имя?

— Чьё?

— Да не моё же!

— Надя. В смысле, Reaper-37.

— Жнец? Серпом сражается?

— Алебардой, — поправил Венищенко и, увидев задумчивость на лице возможной союзницы, поспешно добавил: — Но серп у неё тоже есть.

— А отчёты? ..

— Полюблю, — поклялся старшина. — У вас есть план?

— Плана нет, есть идея, — подмигнула Минус. — Дайте-ка мне с вашей дочуркой поговорить, думаю, мы найдём общий язык. О, у вас же есть костюм, правда? Да ладно вам, я уже отследила историю, можете не шифроваться, — сжалилась она, видя внутренние метания Венищенко.

Тот с невесёлой ухмылкой подал девушке вытащенный из шкафа костюм и достал мобильный.

— Надюша… Солнышко, я, кажется… Нет, не нашёл. Но тут есть кое-кто, кто сможет тебе помочь.

Виртуальное пространство игры «Эпоха Химер», Бермундия. 2 февраля. 18:11 реального времени.

— Восемьдесят тысяч песет за телепорт?! — Огромного роста рыцарь в доспехах угрожающе покачивал алебардой.

— Я только отправлю тебя туда, остальное будешь делать сама. А ещё коробок с конфетами сколько не жалко и твой отец в рабстве над отчётами на неделю, если не больше. — Чернокнижница с интересом осмотрелась и незаметно стащила из кармана у проходившего мимо гоблина амулет, увеличивавший удачу на 10%. — И… Вы зефир случайно не скупали, нет?

— Зефира нет, но есть ириски, — рыцарь умоляюще запрыгал. — Пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста!

— И ириски, — милостиво кивнула Минус. — Собирайся, отправлю я тебя к Химере. И доспех огнеупорный надень, эта тварь огнём дышит, пока половину здоровья у неё не заберёшь. А оружие больше подойдёт с использованием тьмы или света, стихийное не бери. И никому — слышишь, никому! — об этом ни слова.

— Договорились! — рыцарь торжественно пожал носферату руку, заискрился, сменяя доспех и оружие, протянул Минус большой мешок золота и отважно шагнул в открытый портал.

Чернокнижница удовлетворённо вздохнула, довольно потёрла руки и растворилась. В конце концов, этот комплект правда был ей нужен! А что такое, в сущности, несколько десятков тысяч для члена гильдии Тамплиеров? Они всё равно таскают с приключений сундуки артефактов стоимостью в миллионы песет, это одинокая носферату обречена копить на один-единственный комплект целый месяц…

Отдел КПОТ, кабинет дяди Семёна. 2 февраля. 18:43 реального времени.

— Это я ещё сплю или уже не сплю? — с подозрением поинтересовался Ксенобайт.

— А что не так? — озадачилась Минус. — А-а… Нет, не спишь.

— Тебе идёт фуражка, — признал программист.

— Как и полный комплект чернокнижника, — хмыкнула девушка. — Кофе?

— Само собой, — Ксенобайт зевнул и с хрустом покрутил головой, разминая шею. — Я выспался в кои-то веки, представляешь?

— А я неплохо подзаработала в Химерах, купила комплект и прокачала его до тринадцатого уровня, нашла раба, на которого можно свалить отчёты, разоблачила почти десяток чокнутых садистов и обеспечила нас конфетами на пару-тройку месяцев, — отчиталась Минус.

— Я победил.

— Это точно, — девушка устало потёрла глаза. — Слушай, ты любишь ириски?

— Терпеть не могу. А вот Мелисса обожает.

— Мелисса… — задумалась Минус. — А нам от неё что-то надо?

— Мне надо выходной от неё и от всех наших на неделю, а лучше на две, — парень фыркнул, принимая кружку.

— Значит, берёшь три кило ирисок и идёшь отпрашиваться, — рыжая с ухмылкой всучила мешок цветастых конфет Ксенобайту. — Квест закончен, плюс сто к опыту, плюс пять к карме, плюс семь дней к свободному времени.

— Потом расскажешь подробнее, — с интересом взглянул на неё программист. — Я выспался, так что…

— Говоришь, мне идёт форма? — Минус поправила фуражку, одёрнула мундир и заглянула в зеркало.

— Куда больше, чем в детстве, — ехидно хихикнул Ксенобайт.

— Вот чёрт… — девушка убито съёжилась. Вот и дёрнуло же тогда гада Фройлен сфотографировать её, малолетнюю писклю, во взрослом мундире и спадающей на глаза фуражке!

Квартира Ксенобайта. 2 февраля. 20:06 реального времени.

— Вот уж точно квест, — хохотнул Ксенобайт, с аппетитом уплетая курицу с винегретом. — Нет, ты точно еврейка! Ты смотри ж, нигде внакладе не осталась!

— Если не считать потраченного времени и нервных клеток, — поправила Минус. — Нет, слушай, ну обалденно вкусные конфеты! Я вообще не понимаю, как Венищенко мог нам столько коробок просто так отдать. Нет, может, нас и самих после месяца на этих конфетах тошнить будет, да и обрадован он был по самое не могу, когда Надька билет получила, но… Но обалденно вкусные же!

— Не зефир, но сойдёт, — снисходительно признал программист, уже успевший угоститься, пока девушка летала кормить отца, а после, принесшись, копошилась на кухне. — А теперь, когда Хакера поймают, мы что, просто отдадим всю славу КПОТ?

— Да какую славу, Ксен? — вздохнула Минус. — В наше время кибер-преступления, особенно неудачные, это даже не события дня. Вернёшь «Перекрёсткам» два миллиона, дядя Семён напишет, что ты оказал помощь в поимке настоящих преступников, и всё будет как раньше.

— А Броненосец правда берёт сто экзафлопс? Почему Броненосец, кстати?

— Его первую модель мы собирали буквально из мусора, — призналась Минус. — Финансирование было мизерным, и мы собирали кластер, покупая лишь самое необходимое. Корпус сам понимаешь куда в списке приоритетов ушёл. На картонные коробки всё ставили. А потом картон перестал выдерживать вес нашего получающегося монстрика, и кто-то предложил старый холодильник нерабочий с первого этажа выпотрошить. Ну, и получился эдакий Броненосец Потёмкин… Потом стал просто Броненосец. Теперь-то, понятное дело, спонсируют КПОТ весьма и весьма, но в сотню экзафлопс я его ещё не видела. Вот в сорок — пик, это да. А с новыми платами как-то ещё не забегала. Но берёт, наверное — чего нет-то? Вот Сокол, он маломощный, да. Сколько у него там стандарт, десять? Двенадцать?

— Двенадцать, — мечтательно вздохнул Ксенобайт. — До сорока в пике.

— Сокол в пи́ке. Сокол в пике́ тогда уж, — хмыкнула Минус. — Хочешь, я тебе значок подарю? Будешь ходить к птичке-невеличке хоть каждую неделю. Только больше, чем на пять часов не залипай, ладно? А то такой скандал будет — даже дядя Семён отмазать не сможет.

— Серьёзно? — обалдел Ксенобайт.

— Ну да, он же не всесильный, — девушка смаковала конфеты, крутясь на компьютерном стуле. — А если сможешь вычислить, кто взломал Кэннеди, тебе даже медаль и звание лейтенанта дадут: генерал-лейтенант обещал, когда приезжал в последний раз. Эх, если б генерал-полковник приезжал, он бы, наверное, полковника обещал… Я б тогда была как дядя Семён. А так — никакого стимула.

— Я имел в виду, серьёзно — значок подаришь, — пояснил программист.

— Ну да, а почему нет? — Минус чуть пожала плечами. — Он жутко неудобный, ты в курсе? Постоянно за что-то цепляется, отваливается, теряется. Мрак!

— Это кто говорит «мрак»? — заинтересовался Ксенобайт. — Ты же как зеркало, Копия, — пояснил он в ответ на молчаливое недоумение Минус. — Пять минут с кем-то поговоришь, и уже половину его оборотов переймёшь.

— Дочка Венищенко, — убито признала девушка. — Она же всего один раз это сказала! Вот ведь мр… Жуть! Ксен, это уже как-то не норма! Ты меня давай, того, тормози! Я это я, а не кто-то там ещё!

— Панику в сторону, Копия, — скомандовал Ксенобайт. — Завтра мы с тобой вернёмся в «Зазеркалье» и посмотрим, что там изменилось, пока нас не было, и где можно напакостить. Там тебе некого будет копировать, кроме меня. А я совершенство, так что тебе это не повредит.

— Вот чудище ведь болотное, а какое самомнение, — восхитилась Минус. — Мне завтра ещё сгружать на старшину тяжкий обязательств груз, к земле гнетущий.

— Фройлен, — с лёгкостью угадал программист.

— Тамбовский волк тебе Фройлен, — вошла во вкус девушка. — Вечно ты так. Я тебе больше скажу…

— Дядя Семён.

— Хм, а если так… Врагу не сдаётся наш гордый Варяг!

— Банзай? — предположил Ксенобайт.

— Не-а, мимо! — мотнула головой довольная Минус. — Давай ещё подскажу, это правда непросто. Шизофреничный цикл пошёл по рекурсии!

— Кто-то из штатных хакеров? Я его вообще знаю? — программист озадаченно наклонил голову.

— Знаешь, — девушка весело хихикнула. — Ладно, последняя подсказка: я совершенство, так что можешь копировать меня, тебе это не повредит.

— Язва, — с уважением признал Ксенобайт. — Я правда так говорю?

— Бывает, — Минус повертела в руках красную бумажку и привычно свернула из неё «кусаку», вытянула краешек квадрата, разгладила. Снова вытянула, снова разгладила.

— Что это? — программист непонимающе посмотрел на вытянутую фигуру.

— Раз, — один кусочек треугольником отошёл в сторону, — два, — ещё два последовали за ним, — три, — последний свёрнутый угол-лепесток занял положенное место, позволяя увидеть получившийся бумажный цветок. — Цветок из бумаги скорей подари, — красный цветочек, отщёлкнутый пальцами, проскользил по столешнице до самой кружки Ксенобайта.

— А вот это ты, — улыбнулся-прищурился парень.

— А вот это я, — эхом отозвалась Минус. В серых глазах прыгали смешинки.

Виртуальная реальность игры «Эпоха Химер», окрестности замка «Мардук». 5 февраля. 21:16 реального времени.

— Молодцы, — похвалил Бармалей запыхавшуюся Внучку и высунувшего язык набок Уголька. — Пятнадцать минут на дистанцию это очень хороший результат. Самум снисходительно покосился на собрата, бывшего едва ли не в половину меньше него.

— А вы за сколько проходите? — угрюмо поинтересовалась Внучка.

— Так то мы, — резонно заметил Бармалей. — Вот будет у Уголька шестидесятый уровень, тогда и будете дистанцию за восемь пробегать. А пока тренируйся и Уголька тренируй. И энергокристаллами подкармливай, не скупись. Драконам это полезно.

— Помню, ты говорил, — Внучка порылась в сумке и достала два энергокристалла. Одним радостно захрупал её дракончик, второй же девушка протянула Самуму. Огромный дракон смерил жреца подозрительным взглядом, чуть наклонил голову, фыркнул, но потом кристалл всё же взял, слизнув языком и заглотив в один присест.

— Ему кристалл пятого уровня на один жевок, — добродушно посмеялся Бармалей. — Я его кристаллами восемнадцатого кормлю, так он штук по пять лопает. По-хорошему, надо бы на двадцатый переходить, но тогда он в ворота скоро пролезать перестанет. Уж и так к спине пригибаться приходится, чтоб в верхнюю балку не впечататься.

— А от этого уровень повышается? — навострила уши Внучка.

— Нет, чтобы уровень повысить, дракон сам должен наносить урон. Тут даже хозяин не поможет. — Бармалей покачал головой и поднял Самума в воздух, махнув Внучке следовать за ним. — Энергокристаллы повышают выносливость, — перекрикивая ветер, поведал он. — А значит, дракон набирает больше опыта в бою и получает шанс нанести больший урон. Ну, и растёт быстрее. Наклонись к шее. Спину прямее, не горбись! Поводья крепче держи, можешь на локти намотать, чтобы не вырвались. Давай мёртвую петлю!

Два чёрных дракона синхронно совершили крутой взлёт, перевернувшись в воздухе под радостный девчачий визг.

— Развлекаетесь? — небольшой красный дракон, меньше Уголька, подлетел к двум чёрным, не маша крыльями, а словно скользя по воздушным потокам.

— Минус, привет! — Внучка махнула рукой. — Вы осилили огра?

— Не без известной помощи, — старшая отсалютовала Бармалею. — Спасибо вам огромное.

— Вам спасибо за билет, девочки, — мечник с интересом разглядывал дракона. — Не хочешь поучиться езде на драконе? У нас тут занятие. Правда, тебе, наверное, тяжеловато будет: твоя же только-только ездовой стала.

— Я на Комиссаре каталась, так что рискнуть можно, — Минус чуть недовольно нахмурилась и поджала губы.

— Класс! — воскликнула Внучка. — Давай мёртвую петлю ещё раз!

— Эм-м. Страшновато как-то, — с опаской призналась Минус.

— Да ничего не случится, — пообещала младшая. — В первый раз немного жутко, а потом просто круто!

— Ну… Ладно. — Чернокнижница натянула поводья, намотав их на локти, как и сестра.

Маленькие красный и чёрный драконы расправили крылья, совершая переворот. Только обе начинающие наездницы совершенно не учли, что седло старшей было предназначено для езды на драконах, а не для полётов. С коротким воплем Минус выпала из седла и полетела вниз. Красный дракон захлопал крылышками, оставшись без наездника, и тоже начал падать. Внучка отчаянно завизжала, Бармалей направил Самума на подмогу, но явно не успевал.

Красный дракон полыхнул алым и растаял в воздухе, а Минус сжалась в комочек и через несколько секунд перестала терять высоту. На счастье девушки, в мире Химер уже наступила ночь, а значит, она могла трансформироваться в летучую мышь, как и любой достигший пятидесятого уровня чернокнижник. Расправив кожистые крылья и злобно попискивая, носферату отчаянно замахала крыльями, подлетая к Бармалею, и, превратившись обратно, шлёпнулась сзади него на Самума.

— Урою маленькую бесячку, — почти ласково поведала она. — Родную сестру чуть не убила — это ж надо! А я-то к ней за помощью…

— А что у вас там? — заинтересовался Бармалей. — Снова приключения?

— Да нет, семейные дела реальной жизни решать надо, — Минус горестно вздохнула и сжала медальон, ловко перепрыгнув на своего дракончика. — В реальности её же не найдёшь, а если найдёшь — из шлема не вытащишь. Эх, молодёжь, молодёжь.

— Так турнир же, — развёл руками Бармалей. — Сейчас вообще никого из шлемов не вытащишь.

— Ну да, ну да, — девушка ещё раз вздохнула и извиняющеся взглянула на мечника. — Я у вас её украду, вы не против?

— Да, конечно, у нас тренировка уже закончилась, просто ещё разок в воздух подняться решили, — кивнул Бармалей. — В клан к нам вступить не думала? С таким драконом…

— Не-не-не, я кланы как-то…

— Я догадывался, — Бармалей хмыкнул и подмигнул. — Но если что, союзники у вас есть. Уж на меня точно рассчитывать можешь.

— Спасибо, — серьёзно кивнула Минус. — Снижайся, солнце! Разговор есть, серьёзный, как диета маман!

Виртуальная реальность игры «Эпоха Химер», город Мбхаванга, Квартал Зомби. 5 февраля. 21:32 реального времени.

— Опаздываете, тунеядцы, — недовольно покосился на выскочивших из портала сестёр Ксенобайт.

— Так вышло, — коротко отмахнулась Минус. — А что, все в сборе?

— Нет, ещё Мак где-то бежит и Банзай скоро приведёт того, кого приведёт, — туманно пояснил программист. — Остальные в баре, я один как болванчик какой тут стою, всех жду.

— Теперь не один, — хмыкнула Внучка. — Может, расскажете, что такого ужасного случилось с Бабулей Флэш, что меня сорвали с дракона?

— Кар-рамба! — взревели в стороне, над головой присевших друзей пролетел тощенький гоблин с видом панического ужаса на зелёной морде. — Я просто не понимаю, как этот кретин смог! Нет, не так! Как он посмел?!

— Да уж случилось, — вздохнула Минус. — А сейчас собери волю в кулак и не смей улыбаться. Думай о плохом, думай о похитителе, который спёр у тебя билет, о голодных детях Африки, о бездомных котятах.

Внучка прищурилась, разглядывая идущих сквозь толпу и истерически расхохоталась.

— Вот попрошу заметить, всегда так: косячит эта маленькая заноза, а шишки мне, — Минус оскорблённо потирала затылок.

— Такова жизнь, — проворчала светлая эльфийка, угрожающе покачивавшая булавой. — И чего не додумаются сигары в игру добавить?! Дети шакала и гиены, подлые маленькие…

— Если пропустить длинную генетически не подтверждённую историю происхождения вставших на пути электровоза, — перебил Ксенобайт, — то всё сводится к необходимости нашего участия в карательной миссии. Потому что Короля Рязани опять кинули.

— Не просто кинули, а кинули подло и бесчестно, — Бабуля Флэш грохнула булавой по дощатому полу, и здание бара содрогнулось, а с потолка посыпались щепки. — Этот поганец! Ох я ему…

— По-крайней мере, в этот раз поединок будет хоть отчасти честным, хотя изначально рассчитывался как очередная подстава, — пожал плечами Махмуд. — После той схватки в «Битве Титанов» Потрошитель основал свою команду по Вирт-Квейку, — вздохнув, начал он в который раз пересказывать историю, которую восстановил по полным ругательств и возмущённых криков бабули отрывистым сводкам. — Но — ма-аленькое такое, но — собственной командой не ограничился и начал переманивать к себе её игроков. А на носу чемпионат города, сражение, на котором определится, какая же из команд Рязани пройдёт на область! Разумеется, разложения в своих рядах Бабуля Флэш терпеть не собиралась, равно как и излишней жестокостью склонять союзников к дезертирству, и вместо этого взяла за горло самого Потрошителя. Тот же, ехидно ухмыляясь, предложил решить всё в «Эпохе Химер» — ведь там как раз пройдёт турнир. Вот и столкнутся там Бабули Флэш и Потрошителя команды. Посмотреть, так сказать, кто чего стоит.

— А у меня в команде семёрка орк, полтора гоблина и человек-хил пятого уровня. У остальных даже чаров нет. Это же курам на смех! — эльфийка хотела ещё раз стукнуть булавой, но Махмуд удержал её, опасаясь, что шаткое заведение не выдержит такой бури эмоций. — Вот такие дела… — вздохнула Бабуля Флэш и облокотилась на внука.

— Но ведь командные соревнования… Должно быть десять человек… Нас восемь. И это с Банзаем, которые по идее торговец, а не воин.

— Девятым можно Бармалея позвать, — подпрыгнула Внучка. — Он только в личном первенстве участвует, а на командные соревнования ещё не записывался.

— Бармалей — мужик мощный, — согласился Ксенобайт. — А десятым кого?

Мелисса, Мак-Мэд и Банзай покрутили головами, Махмуд скривился, а Минус озадаченно почесала в затылке.

— У меня есть один вариант, — призналась она. — Правда, он даже мне самой не нравится, и не факт, что сработает, но на один раз… Почему бы и нет?

— Только не говори, что… — начал Ксенобайт, убито сжимая переносицу.

— Она, — уныло подтвердила носферату. — Надя Венищенко…

Виртуальная реальность игры «Эпоха Химер». 15 февраля. 07:56 реального времени.

— Это нечестно, — бурчали Ксенобайт и Минус, тащась вслед за вооружёнными тестерами с Бабулей Флэш во главе. — Почему всего двенадцать часов? Всего час, и способности к магии упадут на тридцать процентов. На тридцать!

— Не ныть и идти быстрее, — холодно приказала Бабуля Флэш. — Тем больше у вас, программилы, стимул побыстрее смести этого нахального шакалёныша.

— Какой к чёрту стимул? Я мечтаю, чтоб меня поскорее убили и я могла законно отоспаться, — шёпотом призналась Минус.

— Не дрейфьте, товарищ старший лейтенант! — рыцарь в сияющих доспехах дружески хлопнул пошатнувшуюся чернокнижницу по плечу.

— За что? — возведя глаза небу, простонала та. — Где и как я так… Это всё из-за той локации, понял!

— Это была твоя идея звать её, — буркнул отчаянно зевающий Ксенобайт.

— Это была твоя идея строить ту локацию, — парировала девушка.

— Ладно-ладно. Сейчас цапнуть бы кого-нибудь и в гробик… На бочок… Хр-р…

— Слушай, а ведь и правда, — приободрилась Минус. — Тяпнем этого самого Потрошителя. Кем бы он там ни был, а вдвоём-то мы его всяко выпьем. А там хоть трава не расти.

— Вот именно, что вдвоём, — программист ещё раз зевнул, но рот закрывать не стал и продемонстрировал подруге отсутствующие клыки. — Видала? Бабуля постаралась на ночной тренировке. Новые только через сутки отрастут. В одиночку не факт, что ты Потрошителя выпьешь, а если ты там уснёшь… А ещё хуже будет, если выпьешь и не уснёшь. Ну, ты помнишь, в прошлый раз ты половину Трансильвании Чёрными Инферно выкосила. Как мы с тобой потом отбились вообще — не понимаю.

— Да как так-то? — рыжая хотела всхлипнуть, но передумала и тоже зевнула. — А-а… Ксен, всё ты виноват, заразил меня… Ну, хоть к личному турниру вырасти успеют.

— Это да, — Ксенобайт потирал глаза, его слепил свет, отражавшийся от брони сокомандников. Доспехов не было только на самом Ксенобайте, Минус и Внучке: им, как пользующимся магией, было куда выгоднее вкладываться в повышающие характеристики и способности к колдовству костюмы. В конце концов, они были не основной силой отряда, а скорее поддержкой. Остальные, будучи воинами — и асассином в случае Мелиссы — предпочитали надёжную броню защитным заклятиям, которые в случае чего даже не смогли бы самостоятельно обновить. Впрочем, на защитные заклинания не поскупилась Внучка, наложившая их на всех, составлявших ударную силу отряда или, как выразился Банзай, пехоту.

— Все готовы? — Бабуля Флэш окинула взглядом сборную-солянку из сияющей Внучки, решительных Махмуда и Мак-Мэда, самоуверенно улыбающейся Мелиссы, готовых к подвигам Бармалея и Надьки, таким же взглядом озирающего команду Банзая и отчаянно зевающих заспанных носферату. — Ну, с Богом!

— К чёрту, — на автомате нестройно буркнули программисты и принялись вставлять энергокристаллы в посохи.

Не прошло и пяти минут, как на площадку дружно примаршировал отряд тёмных и светлых эльфов в практически одинаковой броне, но с разномастным вооружением.

— Та-алы, — буркнула Мелисса, приглядевшись к клановым меткам. — Действительно, почему бы и нет.

— Шестнадцатый эльфийский клан в рейтинге, — вполголоса проинформировала Ксенобайта Минус, зная, что тот не особо разбирается в тонкостях межклановых отношений и вообще предпочитает асоциальность и замкнутую жизнь в личном замке с периодическими вылазками на приключения в составе тестеров и регулярным употреблением в пищу искателей приключений, зашедших на могильный огонёк к нему. — Глава не менялся с самого основания. Старый и сильный клан, специализируются на изготовлении луков и мечей. Их оружие лучшее на сервере. Но это явно не сливки, так, толпа самодовольных новичков плюс один-два наставника формата Бармалея. Пока вижу двоих… Один из наставников вон тот, по центру, с синей меткой, второй — с луком, стоит слева. Чёрт, в нас с тобой целится. Ксен, готовься щитовое ставить, у него наконечники серебряные. Как знал, гад.

— Он не знал, он их только сейчас вытащил, я видел, — Мак-Мэд, щурясь, разглядывал вражеского лучника. — Вот что, у него стрел с серебряными наконечниками с десяток, может два, не больше. Поставьте щит, но незаметный, пусть израсходует всё. А когда я скомандую — кастаните в него что-нибудь маломощное, но огненное, сможете?

— Это ещё зачем? — с подозрением уточнил Ксенобайт.

— Если он достанет взрывные стрелы, можно будет без особых затрат вывести из строя и его, и всех на расстоянии метров трёх. Только надо всех наших предупредить, чтобы они в это время всех к нему теснили, а сами выбирались подальше.

— Мак, а у тебя такие стрелы есть? — заинтересовалась Минус.

— Есть штук пять, — признался стрелок. — Но я их доставать без крайней нужды не стану. А вот у него их чуть не половина. Видишь, оперение красное? Это значит взрывные стрелы. На всём сервере так, это стандартное древко для таких стрел. Я их в своё время столько настрогал… И ещё, постарайтесь вон того типа по центру как можно раньше из строя вывести, чтобы он координировать не мог.

— Тот тип по центру и есть Потрошитель, — Бабуля Флэш поджала губы, постукивая булавой по ладони. — Значит так, план такой. Махмуд, ты таранишь правый фланг, сносишь, кого сможешь, пробиваешь проход Мелисске. Мелисска, мочишь хила ихнего. Мак, ты под прикрытием Банзая не даёшь чёртовым мечникам пришить Внучку. Кто там остался? Посошки, кастуйтесь с лучником. Бармалей, Надька, вы со мной на Потрошителя, уж мы ему шею намылим…

— Они сейчас примерно так же говорят про нас, — уныло зевнула Минус. — А лучник — та ещё бомба замедленного действия. Мак говорит, если мы чиркнем спичкой, три метра вокруг взлетят на воздух.

— Это чего? — Бабуля Флэш требовательно взглянула на снайпера.

— Ну… — Мак-Мэд кашлянул и вытащил из колчана стрелу с красным оперением. — Это — взрывная стрела. Пока она в колчане, она словно в пузыре, который защищает её от взрыва, но стоит её достать… Любой огонёк или сильное нажатие и — бах! С одной стрелы взрыв небольшой, но потому-то одной никогда и не стреляют. Достают штук пять-шесть, и на месте врага — дымящаяся воронка.

— А если они взорвутся не при попадании, а у него в руках, — понимающе закивала Бабуля Флэш. — План прежний; Махмуд, прикрываешь Мелиссу от взрыва, твой щит должен выдержать. Банзай, на тебе наши лучник и хил. Надька, выманиваешь Потрошителя на себя, отводишь подальше от лучника, потом мы с Бармалеем на подмогу придём. Ну, все готовы?

— Кофейку бы, — лениво зевнул Ксенобайт.

— Страх потерял, аспид? — Бабуля Флэш грозно нахмурила брови.

— А чего мне бояться? Клыков-то у меня больше нет, — философски пожал плечами программист. — Если мы их сделаем, вы, товарищ Бабуля, на радостях всё забудете. А если проиграем, плохо будет всем, и мне тоже при любом раскладе.

— А ну не разлагать моральный дух отряда, — приказал Банзай. — Итак, молодёжь, всем на лицо улыбки. Мелисса и Ксен, вам особенно: Мелисске чтобы отвлекать вражеское внимание от сражения, упырю чтобы деморализовать противника.

— По коням! — мрачно скомандовала Бабуля Флэш, неспособная снести, чтобы последнее слово осталось не за ней.

Команда осторожно двинулась к площадке, где, нехорошо переглядываясь и перешёптываясь, уже стояли Та-алы.

— Ой, святой бейсик! — Минус залегла, закрывая голову руками, спасаясь от целого града стрел. — Ксен, много там ещё?

— Может, двадцать-двадцать пять, — прикинул программист и метко послал огненный шар в собиравшегося метнуть во Внучку кинжал эльфа. Тот уронил кинжал, тряся обожжённой рукой, и в следующее мгновение по нему уже протоптался снесший его щитом Махмуд. Мелисса, презрительно фыркнув, добила незадачливого коллегу-асассина и нацелилась на бормотавшего заклятия хила, лечившего отчаянно размахивавших мечами трёх тёмных эльфов, надеявшихся пробиться сквозь Банзая к Мак-Мэду, отстреливавшемуся от обладателя боевого топора, нацелившегося на лучника и Внучку.

Бармалей и Бабуля Флэш рубились с Потрошителем, а Надька отгоняла пытавшихся прийти на помощь лидеру эльфов, угрожающе размахивая секирой. Оставшимся без прикрытия чернокнижникам приходилось туговато, но они пока довольно успешно вдвоём отбивались от трёх нападавших; головной боли добавлял лучник, не торопившийся расчехлять взрывные стрелы, зато перемежавший серебряные наконечники со смоченными святой водой стрелами от нечисти, которые снимали с носферату не так много здоровья, но временно ощутимо снижали способности к магии, что усугублялось неумолимым приближением окончания официальной ночи.

— А-а! — вскрикнула Внучка, и обернувшаяся на крик Минус тут же пропустила удар мечом по кисти, чудом не оставивший её без руки: спасло её только наитие, повинуясь которому она дёрнулась, краем глаза заметив блеск меча. Удар скользнул по посоху, теряя большую часть своей силы, и лишь потом лезвие прошлось по руке. Посох она, впрочем, не смогла удержать и осталась абсолютно беззащитной перед моментально пнувшим в сторону её оружие мечником.

— Ксен! — взвыла она.

Чёрный Инферно, явно забравший немало сил у измотанного чернокнижника, испепелил напавшего на девушку мечника, а заодно и эльфа с хищно изогнутым серпом, теснившего самого Ксенобайта.

— Сзади! — Минус рванулась было к программисту, но не успела: со свистом прошившая воздух стрела пробила ему плечо.

— Паралайз! — Минус каким-то чудом перехватила падающий посох Ксенобайта и приморозила к месту последнего из их противников, использовав самое малоёмкое по мане заклинание из подходящих.

— С-с, — программист хищно оскалился, зашипев, когда девушка выдернула стрелу у него из плеча. — С наконечником с-серебряным, с-с-сволочь…

— Отходим к Плюс, — чернокнижница неловко подняла собственный посох левой рукой и закрепила за спиной: маны у неё осталось так мало, что соорудить что-то мало-мальски полезное она бы уже не смогла.

— Отходим, — согласился Ксенобайт, поднялся, опираясь на посох, и мощным ударом навершия добил примороженного к месту эльфа, тут же пошатнувшись и чуть не упав.

— Держись, солдатик, держись, родненький, — фальшиво запричитала Минус и забросила одну руку носферату себе на плечо, помогая подняться.

То и дело пригибаясь и шарахаясь из стороны в сторону от стрел вражеского лучника, чернокнижники выдохнули, лишь оказавшись под прикрытием Банзая и Мак-Мэда, где Внучка тут же забормотала исцеляющие.

— Как дела? — мрачно поинтересовалась Минус, в два глотка опустошая восстановитель маны и прицельным шаром тьмы отбрасывая одного из атаковавших Банзая. Тот, оглушённый и потерявший почти четверть здоровья, потряс головой и кинулся было обратно, но вновь упал: тёмная эльфийка почти ласково улыбнулась, повторно вонзая кинжал в распростёртое тело, и ловким сальто ушла от стрелы, грохнувшей и оставившей на изумрудной траве выжженную проплешину. Ещё пять стрел уже легли на тетиву, но огненный шар Ксенобайта не оставил лучнику ни шанса на выживание.

— Весьма неплохо, — пропыхтел Мак-Мэд, всадив ещё с десяток стрел в стойкого эльфа, который уже был утыкан ими, словно дикобраз, но упрямо махал мечом. — Ну наконец-то, довольно выдохнул он: прошившие голову три стрелы повергли-таки мечника, и тот рухнул на землю. — Сейчас отвлеку хила… О, Мелисса уже справилась. Ну, теперь только… — ходок упал с кинжалом во лбу, Внучка испуганно завизжала.

— На воскрешение хватит? — Минус судорожно замахала посохом, одновременно с огненным шаром Ксенобайта отправляя в воскрешённого хилом перед собственной смертью асассина целую серию шаров тьмы. От нескольких эльф увернулся, но потом три шара тьмы и очередной огненный шар, слившись в один жуткий огромный ком, испепелили его на месте.

— Здоровье почти на нуле, — Мак-Мэд, пытавшийся проморгаться после воскрешения, полез за пазуху, но ничего не нашёл. — Не поделитесь?

— Держи, — Ксенобайт протянул снайперу бутыль восстановителя. — Внучка, не халтурь, шамань. Минус, давай уже прикончим эту пакость, что около Банзая прыгает!

— Есть прикончить пакость, — хищно кивнула чернокнижница. — Паралайз!

Хмыкнув, программист по уже отработанной схеме добил мечника, опередив моргающего в недоумении, когда его противник вдруг замер, Банзая, только размахивавшегося ещё боевым топором.

— Остался только Потрошитель, — констатировал аналитик, окинув взглядом поле брани. — Идём на помощь или смотрим шоу?

— Если помешаем, Бабуля сама нас прикончит, — хмыкнул Махмуд, удобно располагаясь на травке рядом с Мелиссой, брезгливо вытиравшей кинжалы. — Эх, жаль пива нет.

Надька, сперва отгонявшая эльфов, то и дело была вынуждена следить, чтобы Потрошитель, хоть и занятый Бармалеем и Бабулей Флэш, но явно сумевший бы выделить пару секунд на удар в спину, не напал сзади, но после, когда ряды Та-алов опустели наполовину и пал единственный хил, присоединилась к атакующим старшим.

Бармалей размахивал огромным лезвием, Бабуля Флэш — булавой, но нанести серьёзный урон ловкому Потрошителю, жалящему неповоротливых рядом с ним противников узким шипом меча, не могли.

Постепенно дуэт Бабули Флэш и Бармалея немного сработался, но оба всё равно предпочитали атаковать в лоб, давя силой, Потрошитель же, словно змей, ускользал от них, а короткий меч позволял ему наносить быстрые удары и работать на коротких дистанциях, в то время как его противникам нужно было время и место для замаха.

Когда присоединилась Надька, размахивавшая алебардой, ситуация и вовсе приобрела сюрреалистически-комичный характер. Втроём толпясь вокруг Потрошителя, игроки больше мешали друг другу, то и дело промахиваясь мимо юркого эльфа и нанося удары по оружию, а иногда и по броне друг друга. Наконец, Бабуля Флэш не выдержала и рявкнула:

— Все назад! Выскочка мой!

В одиночку Бабуля Флэш оказалась куда более серьёзным противником. Пропустив сперва пару ударов, оставшись без заботливого прикрытия Бармалея, она скрипнула зубами, сжала булаву и раскрутила её, словно нунчаки.

— Получи, гад, — процедила она, надвигаясь на в панике отступающего эльфа, и отпустила ремешок, отправляя булаву в полёт.

Логово бета-тестеров. 15 февраля. 12:18 реального времени.

— Нет, ну это просто невероятно, — Ксенобайт глубоко затягивался сигарой, благосклонно подаренной Бабулей Флэш, и скалился во все тридцать два. — Огромнейшая сила удара. Булава с лёгкостью проломила доспехи, думаю, этот приём вы можете делать коронным.

— Но почему в меня? — простонал Банзай.

— По необъяснимой прихоти судьбы, дед, — пожал плечами программист. — Видимо, дело в том, что ты стоял строго в противоположном направлении, а Бабуля Флэш не рассчитала время или стресс сыграл свою роль. Она отпустила булаву ровно на пол-оборота раньше — или позже, как посмотреть — чем следовало. Эпичная дуга — и орудие смерти спланировало прямо тебе на макушку.

— К счастью, Ксен, как истинный джентльмен, спас честь нашей воинственной дамы и испепелил Потрошителя к чёртовой матери. Думаю, он даже не успел понять, от чего умер, — фыркнула Минус и чихнула, когда парень выдул дым от сигары ей в лицо. — Тамбовский волк тебя покусай, прекрати!

— Дядя Семён, — ухмыльнулся Ксенобайт.

— Это для меня он дядя Семён, а для вас он теперь товарищ полковник, товарищ старший лейтенант Ксенобайт, — девушка ещё раз чихнула, вытерла заслезившиеся глаза и шмыгнула носом. — И значок верни, — заявила она. — У тебя теперь свой есть.