Бастард рода Неллеров. Книга 6

Глава 5

Сидит дед во сто шуб одет, и кто его раздевает, тот сам слёзы проливает. Жарковато мне в двух рубахах, кольчуге между ними, пусть почти и невесомой, и кафтане из плотной ткани. Вот такой уж тёплый первый день весны выдался, градусов восемнадцать тепла, если по нашему, по Цельсию. Да, не по Фаренгейту же.

Впрочем, такая погода стоит ещё с последних двух недель зимы. Сейчас полдень, к вечеру станет прохладней. Надеюсь, не успею сопреть. Ладно, как у нас говорили, запаренных меньше, чем замёрзших.

Почему, интересно, местной температурной шкалы ещё нет? Алхимия тут есть, она наука более-менее точная, а необходимые режимы нагрева или охлаждения каждый мастер определяет кто во что горазд — брат Симон, помнится, смотрел по подъёму рапсового масла в бронзовом цилиндре без крышки с рисками внутри, а кузина Юлиана — по уровню подкрашенной в фиолетовый цвет воды, залитой трубку из прозрачного кварца. Но между собой эти измерения соотнести сложно.

— Мы выходим? — интересуется Карл.

О, оказывается, уже подъехали к парадному подъезду королевского дворца. Зачем-то лезу в карман и ещё раз перебираю в нём взятые в подарок драгоценности, решил всё же порадовать своих родственников и Берту.

— Выходим. — соглашаюсь. — Ты почему не волк? — спрашиваю, надевая маску.

Карл следует моему примеру, закрывает лицо, и мы выходим из кареты.

Дельфином и русалкой, нет, конечно же, не ими, те не пара, а грифоном и волком поднимаемся по широкой мраморной лестнице, следом идут ещё один волк, только в маске другой расцветки, не той, что у милорда Монского, и рысь, хотя, как по мне, младшему виконту Готлинскому и его приятелю баронету Вирну больше бы пошло явиться на бал-маскарад скунсом и крысой. Правда, насчёт первого из этих зверьков, что-то я про таких в Паргее не слышал и не читал. И всё же должны они где-то водиться, флора и фауна этого мира очень сильно похожи на земную, лишь с небольшими девиациями.

— Проходите сквозь зал, господа. — сержант королевской гвардии рукой показывает нам в правую сторону огромного холла. — Там выход в парк.

Мы приехали не первыми и не последними. Впереди нас мимо ряда кланяющихся слуг идут две пары — мужчина с женщиной и женщина с девушкой, а следом слышу довольный басок какого-то толстяка в маске енота, беседующего с высоким атлетом-медведем.

Мои охранники во главе с Ригером оставили нас ещё у ворот, внутрь дворцового комплекса их не пустили. Печаль. Только здесь, смотрю, когда прошли сквозь дворец и вышли в парк, и без моих парней уже не протолкнуться.

Помимо нацепивших маски гостей, запрудивших огромное пространство, занявших все скамьи, беседки, дорожки, места возле накрытых вином и закусками столов в разных частях парка и даже тропу вокруг пруда с муренами, тут большое количество лакеев в парадных ливреях и служанок в длинных, почти до земли, белых платьях.

Ничего так, красиво всё организовано. Впрочем, сравнивать мне пока не с чем. В прошлой жизни я всяческих светских мероприятий избегал, вспомнить могу только дискотеки во времена той ушедшей юности, десяток-другой походов в рестораны, да скромные банкеты. Ещё были свадьбы и похороны, но они не в счёт, и народу там было раз в двадцать-тридцать меньше, чем здесь и сейчас.

— Наших кого-нибудь видишь? — спрашиваю приятеля, но не успел он ответить, как я уже опознал под маской кабана прелата Курта, а рядом, в числе полутора десятков других аристократов, баронету Нику Ворскую, выбравшую облик лисы. Моему дяде, настоятелю главного столичного храма, морда хряка, пусть и усыпанная драгоценными камнями, считаю, вообще ни к чему, зато для тётушки рыжая плутовка в самый раз. — А вон они, у красной беседки. — говорю, показывая рукой. — Видишь? Идём к ним.

Окидываю взглядом толпы собравшихся и никого из венценосных особ не наблюдаю, зато отцов церкви вижу — кардинала и всех трёх прецепторов, находившихся на дальнем от меня берегу озерца.

Они единственные из приглашённых священнослужителей, кто одет в сутаны и не носит маски. Главный инквизитор в их компании надел обличье не пойму кого, то ли мордастого койота, то ли худого бегемота. Мой шеф Николай Гиверский стоит спиной ко мне, лицом к кардиналу и что-то рассказывает своим коллегам.

По правую руку от него оставшийся с носом, то есть без миледи Берты из Новинок, Ульян, глава кранцевского подразделения Наказующих, он что-то шепчет на ухо виконту Филиппу. Поди делится опытом пыток. Слышать о нём слышал, а вот вижу впервые. Ничего страшного вроде в Ульяне нет, дядька как дядька, высокий, плечистый, сразу видно воина, даже помоложе остальных своих коллег, и моего прецептора, и ордена Исцеляющих. Его преосвященство Игорь вообще, похоже, старше кардинала.

Подойти к ним поздороваться или не стоит? Ладно, успею. Сначала с нашими неллерскими поздороваюсь, со многими из них заодно познакомлюсь.

Собравшиеся, в своём большинстве, пока кучкуются не по интересам и статусам, а по родам, кланам, семьям. Думаю, это ненадолго. Как появится король с домочадцами и даст знак на начало бала, так все и разбредутся в разные стороны.

На перешёптывающихся за моей спиной виконта Виталия и баронета Рона внимания стараюсь не обращать, я их не звал, сами навязались. А вот окружающую обстановку контролирую внимательно. Амулеты защиты от невидимок активированы и у меня, и у Карла. Вот только, с чего я решил, что невидимость обязательно должна быть магической? Униформа скрывает людей не хуже, чем заклинание. Понимаю это, когда прошёл мимо своей агентки Люсильды, державшей поднос с тремя кубками, и лишь через пять-шесть шагов сообразил, что это она.

Оборачиваюсь и натыкаюсь взглядом на её обворожительную улыбку. Молодец, соображает, что вступать со мной в разговор первой не следует. Хотел подмигнуть, да вовремя спохватился, виконт с баронетом могут увидеть, а им знать о моих людях во дворце ни к чему.

— А вот и наш милорд Неллерский. — приветствует меня милорд Неллерский.

Да, нас двое таких. Полковник Иоанн, тоже милорд Неллерский — как в нас не путаются? — уже давно убыл в свой Лижон, иначе было бы сейчас тут трое.

— Дядюшка Курт. — киваю с улыбкой. Мы в богатых одеждах аристократов, поэтому никаких вашпреподобий. — Тётя Ника.

— Просила же не называть меня тётей. — грозит она кулачком. — Ты меня старишь.

— Твою молодость и красоту никто не может состарить. — не соглашаюсь. — Даже самый бестолковый племянник.

— У меня нет бестолковых племянников. — возвращает комплимент баронета Ворская. — Зато среди них есть самый сильный маг королевства, он же лучший целитель и самый обворожительный и умный юноша из всех, кого я видела. — смеётся? Нет, просто улыбается, но говорит искренне. — Вот, познакомься с теми, кого ещё не знаешь.

А не знаю я тут почти всех. Что ж, всегда рад знакомству, к тому же, здесь, можно сказать, все свои. Запомнить их по именам и титулам? Хотелось бы, только вот так накоротке вряд ли получится.

Тем не менее, всем киваю — мой поклон меньше, чем их, всё-таки милорд Степ, пусть и бастард, но герцогский — и внимательно вглядываюсь в лица. Тут в основном близкие родственники мачехиных вассалов — Тибо-Ластских, Готлинских, Дитонских или Реймских семейств. В нашем герцогстве есть ещё Пармское графство — ага, прям как Пармская обитель — кто там автор этого романа? — не помню уже — но то владение относится к королевскому домену, хотя и распоряжается там всем мой род, спасибо хартии вольностей.

Никто из сегодняшних новых знакомых титулов виконтов и виконтесс не имеет, те либо обитают в своих замках, либо служат кавалерами или фрейлинами при Неллерском дворе, а здесь только милорды с миледи, да баронеты с баронетами.

Среди представленных шестеро совсем молодые, ненамного старше меня — двое парней и четыре девушки. Явно все прибыли сюда не просто повеселиться, но и присмотреть подходящие для супружества пары. Чёрт, получается и в этом мире десять девчонок на девять ребят, как в той песне. А что, пожалуй, так и есть. Нет, пропорция даже более плоха для прекрасного пола.

Затем я представляю своих спутников, и в этот момент, словно только меня и ждали, оркестр, расположившийся на краю плаца, который, как понимаю, станет нашей танцплощадкой, грянул бравурный марш. Раздались приветственные крики, и на крыльце показалось правящее семейство в сопровождении четвёрки гвардейцев почётного караула и длинным шлейфом близких к венценосным особам придворных.

Процессия неспеша проследовала на середину плаца, где наш молодой король, будто жрецы в исторических фильмах, едва смолк оркестр, громко поздравил всех с наступлением весны и объявил открытие Большого королевского бала.

Весны? А с новым годом не поздравил. И пусть. Значит, так надо.

Музыка, кстати, хоть и довольно примитивная, ну, на мой взгляд, но ухо не режет. Память Степа помогла воспринимать её даже с некоторым удовольствием.

В Неллере, помимо фехтования и теологии с историей, меня кое-как научили танцам, меньше похожие на наши вальсы-полонезы, а больше на обычное дискотечное топтание юношей с девушками. Разница только в том, что у нас партнер держал партнёршу за талию, а здесь сцеплялись выставленными перед собой ладонями. Жаль. Слишком уж целомудренно.

О чём я размечтался? О прикосновениях к дамским талиям? Ох, старик. Главное, что танцевать теперь умею. Настоящий Степ не умел, а я вот могу. Мы все учились понемногу, чему-нибудь, да как-нибудь.

— Ты ведь пригласишь меня, Степ? — поинтересовалась тётушка.

А что, так можно было? В смысле, самой напрашиваться? Наверное, да, раз она так делает.

— Конечно, тё… Ника. — успеваю поправиться и протягиваю руку.

От беседки до танцплощадки шагов двадцать. Мы проходим мимо скамей, с которых гости уже тоже поднялись, и мы оказываемся в большом потоке. За нами и другие наши земляки двинулись. Карл пригласил какую-то пухленткую милашку, баронету из Тибо-Ластского графства. А как же Джессика? С глаз долой — из сердца вон? Так что ли получается? Да ладно, пусть веселится. Что ж моему вассалу рыцарем печального образа весь маскарад провести? К тому же, Карл старается от меня далеко не отходить даже в танце с партнёршей. Тоже, как и я, не теряет бдительности. Хотя до темноты вряд ли кто-нибудь что-нибудь станет предпринимать против меня. Вот когда зажгут свечи в уличных фонарях, активируют осветительные амулеты, оставив на задворках парка достаточно тёмных мест для уединений, тогда и стоит ждать какой-нибудь пакости.

Солнце скрылось за дворцом, но в тени прохладней не становится. Я успел проклясть тот миг, когда согласился с Эриком надеть на себя эту гадкую кольчугу. Такое чувство, что она воздух совсем не пропускает. Я там под ней вспотею весь, и алхимические ароматы цветов не скроют запах пота. Буду вонять, как тот скунс. А ещё виконта Виталия с этим зверьком сравнивал, ага.

Ладно, я же не собираюсь гопака вытанцовывать, да и, кажется, становится чуть прохладней.

— Вон, видишь того мужчину в алом сюртуке и маске тигра? — спрашивает тётушка, когда мы медленно закружили с ней неподалёку от края плаца, вглубь танцплощадки заходить не стали. — Не туда смотришь, — поправляет. — Слева.

— И?

— Это имперский посланник сенатор Октавий, граф Зенодский. Тебе надо будет с ним познакомиться и поблагодарить.

— Ого. — удивлённо смотрю на партнёршу. — Когда я успел ему что-то задолжать? Никак не вспомню. Намекни.

— Он вчера ко мне заезжал в особняк. — пояснила. — Лично привёз то, о чём ты мне уже десять раз напоминал.

— Котёнка⁈ — обрадовался я.

— Двух. — смеётся тётушка. — Самца и самочку. И учти, дорогой племянник, денег он не взял, а котята прямиком из империи стоят не меньше полусотни драхм. — сказала таким тоном, будто для неё это большие деньги. Вот ведь скупердяйка. У самой муж много получает, плюс на изготовлении амулетов и алхимических зелий зарабатывает, да у них ещё и имение есть, где сотня с лишним рабов выращивают оливки и виноград, со своими маслобойней и винодельней. — Бедняжка, — вдруг произнесла Ника.

— Кто? Самочка? — расстроился, подумав, что кошечка, пока её везли из Юстиниана, приболела. — Так что же твой супруг или ты её не исцелили? Плетениям-то всё равно, кого лечить, людей или зверей.

— Да всё нормально с твоими котятами. — успокаивает она меня и показывает взглядом в сторону стоявшей в окружении фрейлин королевы-матери. — Я про нашу протеже миледи Берту. Посмотри на неё. Грустная. Хм, не ожидала от Матильды такой невнимательности. Надо будет ей сегодня намекнуть, что негоже так с воспитанницами обходиться.

Да, теперь тоже вижу свою Берту. Наряд-то ей подобрали совсем неплохой — длинное светло-зелёное платье с накинутой поверх бежевой жакеткой, вот только ни одного украшения, ни на волосах, ни на шее. Её рук не вижу, но, похоже, и там ничего нет. Стоит бедняжка, печальная, тенью в трёх шагах позади покровительницы, никто её на танец не пригласит. Кому такая нищая приживалка нужна в партнёрши или спутницы? Прям иллюстрация к пьесе островского «Бесприданница». Нет, разумеется, пьесу как таковую не читал, зато фильм по ней снятый «Жестокий романс», один из любимых Дашиных, был вынужден много раз смотреть за компанию.

Кому, говорите, миледи из Новинок нужна? Мне. Мне нужна. Надо её срочно развеселить. Тем более, есть чем, в кармане у меня подарки в виде драгоценностей. Вручить ещё никому не успел, и отлично, отдам всё Берте, пусть украсится, а той же Нике хватит и тех готлинских ходиков, которые я ей и её мужу подарил на прошлой неделе. А то реально жалко смотреть на девчонку. Вроде и плакать ей не с чего, принята и обласкана при дворе, начала учёбу в университете и тут во дворце познаёт разные политесы, только всё ведь познаётся в сравнении. На общем фоне придворных она смотрится почти служанкой. Хорошо, белое платье прислуги на неё не надели, и за то спасибо.

Прошу баронету:

— Ника, слушай, как танец закончится, и я пойду знакомиться с сенатором, ты того, отведи-ка Берту в сторонку подальше. Можешь ведь? Вон туда, к оранжевой беседке.

За танцующими с отеческими улыбками наблюдают отцы церкви, в том числе и прецептор Ульян, место встречи с девушкой выбираю подальше от их глаз, в глубине парка, на половине пути к внешней ограде среди высоких кустов жимолости. Не хочу, чтобы глава Наказующих что-то заподозрил в отношении моего участия в судьбе миледи из Новинок.

— Ты и сам можешь её отвести. — удивляется баронета Ворская. — Матильда после беседы с тобой и полученного подарка о тебе очень хорошо отзывается. Тебе ведь передавали от неё приглашение посещать в любое удобное тебе время? Вот. А тебе всё некогда.

— Правда, некогда.

— Это всё отговорки, Степ. Такими знакомствами пренебрегать не следует. Ладно. — отпустила она мои руки, едва прозвучал последний аккорд. — Иди к графу, а я выполню твоё поручение.

— Просьбу. — поправляю.

— Ты в нашем роду старше по положению, потому твои просьбы для меня поручения.

— Зато ты… — чуть не ляпнул «старше по возрасту», молодец, что вовремя сообразил. — Умнее и опытней.

— Степ, Степ, — смеётся. — Ты у нас не только красавчик и могучий воитель, но ещё сахароречивый. — Предсказываю огромное количество разбитых женских сердец. Всё, иди. Встретимся у беседки. Только не вздумай графу ничего обещать.

— Само собой. — прикладываю руку к сердцу.

Пока имперского посланника не успели вовлечь в следующий круг танцев, спешу к нему. Карл, весьма невежливо оставив партнёршу, спешит за мной. Впрочем, тут нет обычая провожать даму к месту, откуда её ангажировал, так что, хамством поведение милорда Монского не выглядит. К тому же, тут не дети собрались, и что такое вассальные обязанности, дворянки знают отлично.

— Граф Зенодский? — останавливаюсь перед имперцем.

— Да, я. С кем имею честь? — вглядывается он в моего грифона и в то, что под ним.

На кой чёрт нужен этот маскарад, если все, кому надо, друг друга узнают? Ах, да, дань традициям, читал же. Пережиток языческих времён, когда члены родов закрывали лица, в те времена полностью, тотемами своих племён, кланов и родов.

— Милорд Неллерский. — представляюсь. — Степ Неллерский. Аббат Готлинской обители. Хочу выразить вам признательность за столь ценный для меня дар.

Губы графа раздвинулись в широкой улыбке, обнажив два ряда белоснежных зубов, тут не без магии. Он приподнял в знак вежливости своего тигра, я ответил тем же, задрав кверху клюв грифона.

— Рад знакомству, ваше преподобие. — учтиво кивнул он. — Или, если позволите, перейдём на ты?

— С удовольствием, Октавий. — легко соглашаюсь.

А, правда, зачем чиниться, если можно по простому. Тем более, понятно, просто так подарками не разбрасываются, у графа имеется ко мне какое-то дело или, как минимум, важный для него разговор.

Бал-маскарад не то место, где нужно и можно говорить о серьёзных вещах, граф Зенодский настоятельно зазывал меня к себе в особняк для продолжения знакомства. Нарвавшись на моё привычное сетование, дескать, некогда, напросился в гости на следующий же день после праздников. Это что у нас получается? Четверг? Тьфу, чёрт, какой ещё четверг? Просто четвёртый день недели. Ладно, пусть приезжает вечером, послушаю, что вдруг от меня потребовалось представителю самого мощного государства континента, лезущего в политику всех остальных стран.

— А сейчас прошу меня простить. — говорю, возвращая маску на место. — Меня ждут.

Не обманываю, действительно вижу спины Ники и Берты, уже почти дошедших до выбранной мною беседки.

— Конечно, я понимаю. — усмехнулся сенатор, заметивший мой взгляд. — С юными девицами вам сегодня намного интересней, чем с пожилым графом.

Вообще-то, не только сегодня, но, да, так и есть.